Кровь деспота

Глава 10
Ложный след

Положение мое было незавидным. Я стоял безоружный перед лицом вооруженного противника. Пусть и торговца. Я не испытывал никаких иллюзий – любой его удар мог стать решающим. То, что коридор довольно узок и полноценного размаха у него не получится, мало успокаивало мое колотящееся сердце. Враг мог рубануть сверху или сделать внезапный укол. Он неплохо владел мечом, это можно понять по его реакции. По тому, как быстро он выхватил клинок и вытянул его пред собой. Я еле успел отпрыгнуть. Моя атака сорвалась.

Хавьер явно не спешил с разрешением нашего недопонимания. Он усмехнулся:

– Слишком самонадеянно, Фосто. Я понимаю, что ты околдован, но попробуй все-таки сложить пару кирпичиков в своей голове. Моему нанимателю нужно лишь то, что носит ведьма. Про тебя ничего подобного сказано не было. Ты мог бы убраться отсюда, а вместо этого глупо рискуешь жизнью.

– Сколько же обещал тебе наниматель за такую услугу?

– О, это коммерческая тайна. Скажу лишь, что у вознаграждения золотой блеск.

– А мне он предлагал пару сребреников. Вот ублюдок!

– Я дам тебе их прямо сейчас, если ты исчезнешь.

Я засмеялся, оскалив зубы:

– Засунь их себе в задницу!

Хавьер улыбнулся и потряс мечом:

– Не терпится умереть? Пожалуйста.

Он бросился на меня, замахиваясь мечом. Все, до чего я додумался, – это выхватить из железного кольца в стене горящий факел и швырнуть в него. В глаза ему полетели искры. Это секундное замешательство я обратил в свою пользу, мгновенно сократив дистанцию между нами. Хавьер подумал, что я хочу вырвать его меч, а я вместо этого свободной рукой схватил его за волосы и ударил головой о стену. Он вскрикнул, попытался вырваться, но я уже знал, что делать дальше. Я швырнул его прямо на крутую винтовую лестницу. Он, гремя и чертыхаясь, полетел по ступеням вниз. Замолк. Я надеялся, что навсегда. Меча из рук он так и не выпустил.

Я кинулся к покоям Райнера. Он как-то говорил, что над ними висит огромное панно с изображением грифона, рвущего на части огромного змея. Хоть в этом не соврал.

Я подбежал к дверям, но не услышал звуков борьбы. На самую малость приоткрыл дверь.

Райнер стоял вплотную к Алабели и нагло заявлял ей:

– Я очень ценю то, что ты сделала для меня. И я знаю способ, как отблагодарить тебя.

Он попытался прильнуть к ней губами, но Алабель ловко выскользнула из его объятий.

– Послушай, разве ты не хочешь спать? – шелковым голосом произнесла она и сделала едва заметный характерный жест рукой. Пыталась зачаровать хозяина замка.

Эффект вышел противоположный. Райнер вдруг в ярости перевернул стол, что стоял подле него, и начал обходить испуганную чародейку, отрезая ей путь к отступлению.

– Так я и знал! Так и знал! – гремел он. – Хавьер был прав. Ты проклятая ведьма! Ты решила втереться ко мне в доверие. Исцелила магией, преследуя свои коварные цели.

– О чем ты?! Это не так!

– Я чувствую яд в твоих словах! Ты чуть не погубила меня! Всякая помощь ведьмам запрещена под страхом смерти. Но никто не узнает, что подобное имело место.

– Райнер, стой! Ты ошибаешься.

– Но не волнуйся, для начала я все же отблагодарю тебя.

Он принялся расстегивать на своих штанах ремень. Алабель попыталась улизнуть от него, юркнула вправо, но затея не удалась. Райнер схватил ее, поднял, будто она не имела веса, и с силой швырнул в стену. Алабель охнула и свалилась на пол.

Я в это время, не издавая лишнего шума, просочился в проем и обхватил двумя руками высокий железный канделябр, стоящий справа от двери.

Райнер стоял ко мне спиной. Мне оставалось лишь свалить его неожиданным ударом.

Взмах! Но удар не стал для него неожиданностью. Он выбросил правую руку и перехватил мое импровизированное оружие. Будто глаза на затылке имел. Медленно повернулся ко мне. Вид у него был очень сердитым. Да, он выше меня на голову, шире плечами, но я не думал, что он настолько силен. Он вырвал у меня канделябр так, как отнимают конфету у маленького ребенка. Чтобы не упасть, я разжал пальцы. Райнер отбросил этот предмет интерьера в сторону, почесал кулаки. Что-то сейчас будет.

Я едва успел пригнуться перед ударом его увесистого кулака, что рассек воздух прямо над моей макушкой. Увернувшись, я тут же рванулся вперед и ударил его головой в грудь. Он даже не отшатнулся. Схватил меня за руку, за ногу и поднял над собой.

Он наверняка был постоянным победителем игры «кто дальше всех швырнет тяжелый камень». Все, что я успел сделать, – вцепиться пальцами свободной руки в повязку на его голове. Я надавил на рану. Райнер вскричал, но это меня не спасло. Он швырнул меня в противоположную стену от корчащейся на полу Алабели. Траектория моего полета оказалась куда протяженнее. Я успел подставить руки, что значительно смягчило удар, но падение вышло довольно болезненным.

Враг приближался, и это не сулило мне ничего доброго. Я, постанывая, попытался подняться и успокоить Райнера:

– Друг, послушай. Хавьер соврал. Просто торговец из Саракса втюрился в нее.

Вместо ответа я получил размашистый удар его ноги. Я вновь защитился руками, которые он чуть не сломал. Отлетел в стену, ударившись головой. Это был полный провал. Все мое тело болело, но вряд ли это самое плохое, что со мной могло случиться. Сейчас Райнер втопчет мою голову в пол…

Помощь пришла в последний момент. На этот раз чутье подвело рыцаря. Алабель обрушила на его больную голову пресловутый канделябр. Я успел заметить, как сморщилось от боли лицо Райнера. Однако он нашел в себе силы повернуться к обидчице. Лучше бы он этого не делал. Алабель замахнулась и ударила его верхней частью канделябра в пах. Райнер вздрогнул всем телом и грохнулся навзничь. Теперь точно неизвестно, сможет ли Бригитта дождаться внуков.

Алабель очень разозлилась и всерьез собиралась добить рыцаря. Я еле успел выкрикнуть:

– Нет, не делай этого!

– Почему же? – спросила она, тяжело дыша.

– Послушай меня хоть раз! Брось чертову железку!

С неохотой, но она пошла мне навстречу. Я, кряхтя, поднялся на ноги. Голова звенела. Я потряс ею и сказал:

– Ступай к Энрико. Разбуди его и скажи, что надо бежать. Если закапризничает, объясни, что нас будут жестоко пытать и обезглавят, если мы не покинем замок. Пусть возьмет мою котомку. Я пойду в конюшни. Когда закончу, наша повозка должна беспрепятственно покинуть Остерат. Поняла?

Алабель кивнула. Оглядела меня с ног до головы:

– Неплохо выглядишь. Это я про наряд.

С трудом я нашел в себе силы улыбнуться.

Мы помчались вниз и разошлись на том ярусе, где находились наши покои. Пробраться в конюшни оказалось делом нехитрым – их «охранял» упившийся до потери сознания молодой стражник. Трудно было найти своих лошадей и запрячь их, не спалив неосторожным огнем факела всю конюшню. Хотя если в замке что-то пойдет не так, пожар может стать отличным отвлекающим маневром.

Наконец все было готово. Лишь бы у Алабели все получилось, иначе придется устроить кровавое побоище у замковых ворот. А на крики обязательно прибегут добрые гости с тяжелыми и острыми предметами в руках. Я выволок повозку на замковый двор и подхлестнул лошадей. Перед открытыми воротами стояли мои спутники. Только они.

– Все прошло успешно? – спросил я у Алабели.

– Да. Два привратника отворили ворота и пошли вздремнуть. Все прошло в высшей мере успешно.

Хотелось мне ей высказать некоторое недовольство по поводу наших успехов, но времени на это не было. Мы покинули Остерат и двинулись по дороге в сторону того леса, где мы подобрали Райнера Хамвольда. Мы ехали в сторону Мески. Уже бодрее выглядящий Энрико не преминул указать мне на ошибочность моего маршрута:

– Райнер же в курсе, куда мы изначально направлялись. Он отправит погоню по этому тракту. Надо искать другой путь.

– Я понимаю, что он знает. И он понимает, что мы знаем. Тьфу, в общем, он может как раз и подумать, что мы выдвинемся в другую сторону. Будем уповать на наше… Просто поедем тем же путем. Там больше густых лесов и чащ.

Поездка обещала быть предельно волнительной. Алабель, как самый чуткий человек среди нас, постоянно вслушивалась в каждый ночной звук. Если она в чем-то сомневалась, мы сразу же сворачивали с дороги. Открытые пространства преодолевать было особенно тревожно – ночь выдалась лунной. Если враги спохватятся быстрее, чем мы ожидаем, наше бегство закончится, едва начавшись. Стоило бы добить торговца Хавьера – мы могли выиграть на этом несколько лишних часов. Однако это настроило бы против нас еще большее количество людей. Сделало бы из нас преступников государственного масштаба. Все наше спасение заключалось в копытах и колесах. Лошадей я не жалел – они славно отдохнули, и теперь пришла пора отблагодарить нас за это.

– В следующий раз, – говорил я чародейке, – как услышишь зов о помощи, держи это при себе. Потом будешь уверена, что тебе просто померещилось.

С наступлением рассвета скорость движения мы лишь увеличили. Когда почувствовали, что лошади начали уставать, сделали в ближайшей роще привал на несколько часов.

– У Райнера есть немало друзей, – сообщил я своим спутникам. – Не знаю, просто ли это наемные бандиты или же безземельные рыцари, но дела у нас неважные. Без приключений мы в Меску не попадем.

– Ты предлагаешь вернуться в Саракс? – поднял брови Энрико.

– Нет, что ты. Это еще опаснее. Тот путь контролируется владельцем оружейных мастерских. Я вот что предлагаю – выехать к какому-нибудь крупному лесу по пути в столицу и остаться там на неделю-полторы. Поиски могут поутихнуть.

– А что, это идея, – поддержала меня Алабель.

– Другого выхода нет. Провизии у нас хватает. Мы можем охотиться на дичь, если что. Энрико, твоя ученая голова думает так же?

Парень поспешно закивал. Я очень надеялся, что план сработает. Во всяком случае, если нас обнаружат спустя какое-то время, собрать достаточных сил враги не успеют.

Мы вновь выехали на большую дорогу. Все встреченные экипажи я воспринимал как возможных доносчиков, все попутные – как опасных преследователей. Но деваться было некуда.

В середине следующего дня наш путь пролегал через громадную лощину, полную мелких болот и оврагов. Деревьев на удивление росло мало. Я управлял повозкой, когда Алабель ткнула меня локтем в бок:

– Смотри туда.

Я повернул голову в указанную сторону. На самой высокой точке лощины виднелся всадник на легком и неспокойном жеребце. Он явно провожал взглядом наш экипаж. Это был разведчик, и он обнаружил то, что искал. Если бы позволяло расстояние, я вполне смог бы поразить его из арбалета, но он, на свое счастье, был далеко. Всадник покрутился на месте и скрылся из поля нашего зрения.

– Скоро Райнер и его компания будут знать, где нас искать. Надо быстрее найти убежище.

Я подстегнул лошадей. Время работало против нас. И окружающий ландшафт тоже. Прятаться было совершенно негде. Ночь после нашего обнаружения выдалась самая что ни на есть беспокойная. Мы остановились у мелкой безымянной речки, но любой мало-мальски внимательный взгляд легко бы нас обнаружил. За час до рассвета мы вновь тронулись в путь.

Лес. Обширный, темный и манящий безопасностью, которой мы так искали. Я увидел его издалека и понял, что наш поиск окончен. Что у нас появился шанс спастись от преследователей. Когда солнце покидало зенит – место своего триумфа, – наша повозка достигла цели. В глубь леса вела широкая тропа. Для начала можно воспользоваться ею. Жаркое солнце не сулило нам ничего плохого.

Мы вполне уверенно двинулись по лесной дороге, хоть и знали, что в столицу ведет совсем другой путь. Здесь мы должны отдохнуть, прийти в себя и оторваться от назойливых врагов. Нет ничего проще, чем переждать бурю в надежном укрытии, которое весьма непросто обнаружить. Во время очередного привала я обратился к своему торговому партнеру. Решил вновь провести с ним тренировку.

– Ну, Энрико, теперь для тебя созданы все условия, чтобы научиться хорошо стрелять из арбалета. Помни только, что каждая потерянная стрела лишает тебя ужина. Приступай!

Напутствие получилось довольно пафосным, лишенным реализма, но парень, несмотря на все препятствия, наконец понял, чего ему не хватало для точного попадания. Получасовой урок – и он сумел поразить белку, мирно шелушащую орехи на толстой сосновой ветке. Может, это было лишь случайным везением, но я преподнес это как высшую степень мастерства. Сейчас Энрико сам не понимал, как мы в нем нуждались. Если нас застанут врасплох, мы однозначно должны дорого продать свои жизни. Этому правилу я следовал слишком много лет.

Тяжело идти против собственных привычек. Я всегда понимал цену отступления. Будь оно запланированным, согласованным с тактиками, или же просто появившимся как результат непредсказуемого сражения. Но главную цель командования надо было во что бы то ни стало выполнить. Ты невероятно удачлив и сотрясаешь строй врагов? Будь добр отпрянуть и помчаться назад, в сторону ставки полководца. Ты должен бежать, изображая такой ужас, чтобы ни у одного вражеского командира не появилось сомнений в твоей трусости, в потере твоего духа. Рядовые враги могут понимать, что за игру мы ведем, но никто их мнения не спросит. Их погонят вперед, прямо на убой. На ловушки, припрятанные для такого случая.

Но иногда бывает иначе. Иногда командование просто жаждет избавиться от ненадежных наемников. Хочет, чтобы враги нанесли по чужеземным воинам страшный удар, во время которого регулярные войска смогут выполнить свою, понятную лишь их руководству миссию. И тогда приходится выживать. Выживать под ударами кавалерии, элитной гвардии и других, более везучих наемников. Именно в такие моменты в душе даже самого посредственного воина просыпается невиданная доблесть. Его уже не надо подгонять, не надо твердить о славе и золоте, что ждут его после битвы. Он все прекрасно понимает сам. Бьется до последней капли крови, до последнего вздоха. И потом, когда удивленное командование вынуждено вознаградить его, осыпать почестями, он уже далеко не тот человек, что был до битвы. Он совершенно иной. Зачерствевший, но непоколебимый. Ветеран.

К чему я все это? Энрико не являлся ни ветераном, ни опытным воином. Но в нем был потенциал. За короткое время он претерпел очень много потрясений, но не замкнулся в себе. Он мог помочь нам в случае внезапного нападения врагов. Однажды он уже спас мою жизнь, мог спасти и вновь. Я знал цену случайного выстрела.

Словно в насмешку над моими мыслями, перед нашей повозкой, волочащейся по лесу, из ниоткуда возникли люди. Множество людей. Крайне опасное количество людей, вооруженных чем попало. Лошади заржали и остановились перед неожиданным препятствием. Энрико в глубине повозки судорожно заряжал арбалет. Алабель застыла, будто лишенная речи. Она прекрасно понимала, что против стольких бандитов нам не выстоять, будь они вооружены лишь метлами. В руках окруживших нас врагов метел не было. Рогатины, топоры и цепы. Они были настроены весьма враждебно. Я приготовился дорого продать свою жизнь, пока не увидел их главаря.

Глава 11
Настоящий мятежник

Из толпы ко мне вышел мускулистый суровый воин. Это можно было понять только по его стойке, его росту и нахмуренному выражению лица. В остальном он имел столько же общего с армией, сколько безногий солдат, на колотушках прибывший домой. Опасный воин предо мной никогда не знал битвы. Не знал ничего, что связано с кровопролитием. И бандит был из него такой же, как из куриных перьев броня. Никакой. Но он смотрел на меня своим взглядом исподлобья и пытался только этим внести сумятицу в мои мысли.

– Вы пришли в наши владения, – с напускной ненавистью произнес он. – Вы должны за это поплатиться. Выходите из своей телеги и ступайте, пока я не размозжил ваши головы.

Я оглядел сурового разбойника с головы до пят. Короткие волосы, голый торс, залатанные широкие штаны и старые деревянные башмаки, что носят крестьяне. В руках он держал тяжелый молот. Молот кузнеца.

– Мы не выйдем, – произнес я, чем вызвал шепот не только среди разбойников. Алабель прильнула к моему уху:

– Ты что, спятил? Или у тебя каменная кожа? Посчитай, сколько их здесь.

Я проигнорировал ее слова. Воина с молотом мой ответ немного озадачил, но он оглянулся на своих соратников, воодушевился и вновь заговорил:

– Я не буду повторять. Лучше вам выйти и бежать отсюда, пока подошвы не сотрете. Это не шутка – я всех вас порешу.

– Мы не выйдем, – вздохнув, сказал я.

Надо было видеть, как растерялся силач с молотом. Ничто не мешало ему натравить на нас всех своих подельников, но он молчал. Вид у него был немного растерянным. Пока он не натворил глупостей, я произнес:

– Еды в нашей повозке хватит лишь на один ваш ужин. Все остальное там для вас не имеет цены. Вы ничего не заработаете. Мы везем ковры. Что вы будете делать с ними летом? Палатки из них мастерить?

– Это уже наши проблемы.

– Черта с два. Никаких ваших проблем. Вы мятежный сброд, возомнивший себя бессмертными налетчиками. Вы можете атаковать нас, но поплатитесь за это немалой ценой. Я воевал двадцать лет. Для меня отнять жизнь – как щелкнуть пальцами.

В подтверждение своих слов я действительно произвел громкий щелчок пальцами. Некоторые бандиты вздрогнули.

– Вы лишь крестьяне, зажатые в угол.

Разбойники начали перешептываться. Их главарь потерял терпение:

– Мы прикончим вас! Выметайтесь из повозки!

– Ты был кузнецом. Так? – ошарашил я его вопросом.

– Нет.

– Да! Да и еще раз да. Простой кузнец, давший отпор злобному дворянину. Этим поступком ты заслуживаешь уважения, но все имеет цену. И ваш мятеж тоже. Лорд Райнер Хамвольд поклялся всех вас уничтожить. До последнего человека.

Этими словами я вызвал бурные споры среди окруживших нас разбойников. Я не мог ошибиться. Это были именно те крестьяне, что чуть не убили его.

– Ваша судьба довольно печальна, – пояснил я. – Но мы с вами на одной стороне. Сообщники Райнера преследуют нас, чтобы убить. И они предполагают, что мы прячемся здесь.

– Что за бред вы несете? – поморщился главарь.

– Бред? – насмешливо переспросил я и обратился ко всем присутствующим – Это не бред. Это истина. У вас теперь мало вариантов. Каждый из них трудно описать точно. Вы можете отправиться к Райнеру с повинной, но, скорее всего, он вас уничтожит. Вы можете выдать ему своего лидера. Жестоко убив его, он может пощадить остальных. Но надежды мало. Еще вариант – всей толпой отправиться на юг. Если какие войска остановят вас, вы можете сказать, что совершаете паломничество к могиле Хантала Первого. Последний вариант – самый трудный. Это сопротивление. Я гляжу на вас и не могу вам его рекомендовать.

Пора было выложить перед ним все козыри. Я не боялся подробностей. Я рассказал все и старался быть максимально честным. То, что мы спасли рыцаря Райнера. То, что мы сильно его расстроили. То, что я услышал о его «подвиге». Правда, Алабель выступала в моем рассказе как соблазнительница, но не как ведьма. С крестьянами так лучше не шутить.

Доверие было завоевано. Я знал слишком много подробностей, чтобы они списали все это на простую хитрость. Они мне поверили. Мятежный кузнец по имени Яков признал свою вину в том отпоре, что жители деревни оказали рыцарю.

– При его отце никогда не возникало ничего подобного. Мы исправно выплачивали свою подать. Никогда не утаивали лишнего. Здешние леса не слишком богаты ни на крупных, ни на малых зверей. Но лорд Райнер посчитал иначе. Он наложил на нас непосильный налог. Мы тут же оказались в его должниках. Лучшие охотники не справлялись с его алчностью. И вот он прибыл к нам на белом рыцарском коне и заявил, что если мы не выплатим долг через неделю, он устроит нам особое наказание. Убьет каждого десятого жителя. По жребию. И все равно, какого возраста и пола будет жертва. Такое трудно перенести. Мы были слишком обозлены. Ударили его коня, потом его. Он оказался более живучим.

– Не вините нас в его спасении. Вы сами проявили глупость.

Яков с грустью закивал. С этим было не поспорить. Он вдруг спросил:

– Если его подельники будут искать вас здесь, сколько воинов нам следует ожидать?

На подобный вопрос я мог ответить только неопределенно:

– Готовьтесь к худшему. Только так можно сохранить самообладание перед битвой. Я вам помогу, если товар в моей повозке останется нетронутым.

Предложение мое они приняли, хоть я толком и не знал, чем смогу им помочь. Возглавлять маленькое крестьянское восстание в Гелетии не входило в мои планы. Это было бы безумием. Алабель, похоже, уловила мое настроение. Она понимала, что мой разговор с кузнецом Яковом – лишь попытка сохранить наше имущество. Без него все невзгоды и тревоги, пережитые за последнее время, оказались бы напрасны. Но вот как теперь ускользнуть и от Райнера с его головорезами, и от отряда отчаявшихся крестьян?

Нас сопроводили к лагерю, расположенному у болота. Дым костров, шалаши из веток и наскоро вырытые землянки – вот что мы увидели там. Каждый занимался своим делом: кто-то рубил дрова, кто-то разделывал туши оленей, кто-то готовил еду. Иногда встречались женщины. Как я узнал, почти все они вместе с детьми находились в другом убежище, гораздо дальше от людных дорог. Хотя в любом случае слишком долго прятаться в этих лесах не получится. Тот, кто поставит себе цель найти их, – найдет, рано или поздно.

Я осмотрел границы лагеря и пришел к неутешительному выводу. Лагерь был очень плохо защищен от внезапного нападения. Враг мог атаковать с трех сторон. С другой точки зрения, и сбежать в суматохе было проще. Правда, не на медлительной повозке.

– Ну, что думаешь? – обратилась ко мне Алабель, сидя перед костром, когда я вернулся с обхода. Я сел рядом и молчал. Необходимо сосредоточиться.

Когда к нашей компании присоединился Энрико, засыпавший в котелок овощи и мясо, я начал говорить:

– Дела у нас не то чтобы плохие. Если Райнер не найдет нас здесь, мы вполне можем провести какое-то время в этом лагере. Я думаю, что спустя неделю мы тут станем своими, и Яков не станет держать нас против воли. Отпустит, и мы продолжим путь.

– А если найдет? – спросил Энрико.

– Если найдет, то нам конец. Никто из этих отщепенцев не сможет сражаться с рыцарями. Даже мы вряд ли справимся. Нужно будет бежать, если враг предоставит нам хоть немного времени. Но про товар придется забыть.

– Я не могу его бросить. Это все, что у меня есть.

– Когда замаячит опасность потрошения твоих внутренностей – бросишь.

Мой ожидаемый ответ не унял решимости Энрико.

– А что, если устроить на них засаду? – вдруг предложил он. Да так уверенно, будто раньше только этим и занимался. – Заманить в ловушку, в приготовленное для атаки место?

– Ты начитался трактатов о стратегии? Если подобное устроить на лесной дороге, то все наши хитрости разобьются об их щиты и мощь боевых коней. Если устроить это в самом лесу, то шанс, что они попадут в какие-то ловушки, ничтожен. Ну, провалится один из врагов в яму, и что дальше? Эти мятежники, – я стал говорить тише, – разбегутся в разные стороны, стоит им увидеть бегущего на них рыцаря. Будешь сражаться за них, Энрико? Меня это не прельщает.

– Есть еще вариант, – посмотрела на меня Алабель хитрым взглядом. – Он нечто среднее между всеми прочими.

Мы с Энрико с интересом выслушали ее.

Я подошел к Якову. Он точил меч, которого лишился Райнер. Рядом валялся и его рыцарский щит.

– Хорошее обмундирование, – сказал я. – Только кузню сменить на поле битвы непросто.

– Что по металлу бить, что по вражьей голове – одинаково. И орудовать мечом не сложнее, чем молотом.

– Подкова вряд ли жаждет тебе смерти. А Райнер – да.

– Вы же говорили, что сильно его ранили.

– Ранили, но как бы его жажда мести не оказалась сильнее недуга. Я думаю, что он не откажется возглавить карательный отряд. Уж простите за откровенность.

– Неужто у нас нет шансов?

– Трудно сказать. Сколько у тебя людей? Я насчитал примерно тридцать мужчин.

– Тридцать четыре. Из них трое сейчас на охоте.

– Те трое хорошие стрелки?

– Да. Но вон, погляди в ту палатку. Там лежат луки, которых хватит почти половине из нас.

С недоверием я заглянул в палатку, точнее, крупный шалаш, накрытый холстиной. Яков не обманул – луков и стрел там лежала целая куча. Я взял один, натянул тетиву. Попробовал прикинуть его силу натяжения, качество древесины. Разочарованно покачал головой. Такими луками даже царапин на доспехах не оставить. А если принять во внимание стрелков, что ими будут орудовать, картина получалась и вовсе удручающей. Но высказывать кузнецу именно это откровение я не собирался. Не оно входило в мои планы. Я положил слабый охотничий лук на место и вернулся к Якову. Поделился своими мыслями и надеялся, что они придутся по душе лидеру мятежников.

– Я посмотрел на ваш арсенал. Луков действительно много, и они могут принести нам пользу. Однако для этого нужно выполнить элементарное условие.

– Какое-какое условие?

– Простейшее. Твои люди озабочены рытьем землянок, а должны бы думать про другое. Возня в грязи не спасет нас от врагов. Нужны тренировки, а луки лежат без дела. Лишь напав на врагов из засады, мы можем рассчитывать на успех. Я готов помочь. Обучить крестьян хотя бы малой толике военных знаний. Но нужна твоя помощь – люди должны слушать меня.

Яков задумался, но я по его лицу понял, что он вот-вот согласится на мое предложение. Оно в чем-то было здравым. Точнее, было бы в том случае, если бы на подготовку этих несчастных крестьян мне выделили месяц-два. Но не пару дней. Моя бесполезная, по сути, идея преследовала совсем иные цели. О них Яков не подозревал. Наверное, лишь удивлялся моей заботе об их безопасности. Вот и славно.

– Я с радостью приму твою помощь, Фосто. Она нам пригодится.

– Что поделать, – улыбнулся я. – Люблю помогать ближним. Особенно если это поможет спасти и мою шкуру.

Яков собрал всех присутствующих и объявил им две новости. Очень плохую и средней паршивости. Очень плохая заключалась в том, что лорд Райнер обязательно явится в этот лес. Причем довольно скоро. Он будет зол, у него будет плохое самочувствие, и он однозначно забудет о любой жалости, что, быть может, теплилась в закромах его сердца. Новость средней паршивости состояла в следующем: пора уделять больше времени боевой подготовке и меньше – сидению на заднице.

Яков выстроил передо мной двадцать пять свободных от срочных дел новобранцев. От горбатых стариков с седой бородой до высоких и мускулистых парней, по которым действительно плакал рекрутский набор. Среди них была даже пара женщин. Одна из них была столь внушительной на вид, что я точно понял – лучницей ей не быть. Ее следовало вооружить огромной шипастой дубиной, если таковая обнаружится в лагере. Одним своим видом она могла бы посеять панику во вражеских рядах. Тем более что рыцари довольно щепетильны в вопросах, касающихся причин их поражения. Быть раненным, запуганным или даже убитым крестьянкой – ужасное пятно в их биографии.

Я запомнил имена некоторых из новоявленных бойцов, хоть и старался реже смотреть им в глаза. Всех этих новобранцев не ждало ничего хорошего. Битва, к которой я начал их готовить, будет для них последней.

Луки я вручил двенадцати мятежникам. В основном тем, чьи внешние качества никак не позволяли вступать в ближний бой. Остальные довольствовались своими привычными сельскохозяйственными орудиями. Те, кто не был вооружен длинными цепами и вилами, в обязательном порядке должны были смастерить себе хоть какой-нибудь щит, способный выдержать пару-тройку ударов меча или копья.

Я начал с подготовки стрелков. Построил их перед мишенью, сделанной из связанных досок и ветвей. Взял наименее уродливый лук, наложил стрелу на тетиву и выстрелил. Попасть-то в мишень я попал, но древко не выдержало удара и разлетелось в стороны. Несмотря на то что наконечник лишь на четверть вошел в доску, я представил свой выстрел как само собой разумеющееся явление. А щепки от стрелы назвал дополнительным уроном противнику.

Вообще в последний раз я стрелял из лука очень давно. И очень посредственно. Тогда мне было нечем защитить руку, и мощная тетива то и дело хлестала меня по пальцам. В таких условиях чертовски трудно сосредоточиться на цели, которая жаждала спастись бегством. И спаслась. Сальгурский лучник ушел от справедливого возмездия, получив в спину лишь проклятия на языке, который он вряд ли знал.

Вместе со стрелками тренировался и Энрико. С переменным успехом. Алабель же я попросил провести урок фехтования с Яковом. Показать свои навыки, но при этом не слишком задаваться – Яков должен обрести некоторую уверенность в своих силах, а не полностью в них разочароваться. Лидер мятежников сперва с сарказмом отнесся к идее учебного поединка с хрупкой на вид девушкой. Но Алабель показала ему несколько индивидуальных трюков, после которых сарказм его испарился. Яков немного размялся, взял в руки меч и щит и пошел в атаку. Несмотря на то что чародейка была без щита, я за нее не переживал. Грубая сила не всегда означала неоспоримое преимущество. Тот, кто не был защищен куском стали или дерева, часто показывал чудеса ловкости в стремлении сохранить свою жизнь.

Яков, как и ожидалось, пошел напролом, стремясь опрокинуть Алабель ударом длинного щита. Но она не позволила прижать себя к деревьям. Ловко ушла от столкновения, а когда Яков замахнулся мечом, легко парировала удар и одним резким движением заставила руку противника вывернуться и отпустить рукоять меча. Кузнец вздохнул, огляделся на многочисленных зрителей и поднял выпавшее оружие. Надо отдать ему должное – он быстро понял, что успех может прийти к нему только при умелом и быстром чередовании ударов щитом и клинком. Но тактика Алабели тоже не стояла на месте. Вместо того чтобы последовательно отступать под натиском мускулистого кузнеца, она отвела удар мечом в сторону, пригнулась и сделала молниеносную подсечку. Такого удара по ногам Яков не ожидал и рухнул на примятую траву.

– Мне кажется, что пора дать мне пару советов, – поделился он своими мыслями. – То, что от врага мне стоит ожидать любого подвоха, я уже понял.

В трудах и заботах день быстро подошел к концу. Яков поставил вдоль лагеря четырех часовых, так что по-тихому смыться из леса не представлялось возможным. Всю ночь я провел, с головой закутавшись в плащ, ибо мошкара и прочие мрази жаждали выпить мою кровь до последней капли. Спутники мои страдали не меньше, а вот крестьяне переносили тяготы жизни у болота стойко.

С рассветом мятежники приступили ко второй части нашего плана. Засаду решено было устроить недалеко от дороги. Да и от лагеря мы не слишком-то отдалились. Место для ям, растянутых веревок и прочих ловушек я выбирал тщательно. Враг не должен быстро сокрушить мой отряд оборванцев, а стрелки должны иметь какое-либо укрытие, чтобы их атака была для рыцарей неожиданностью. Таким укрытием мог стать маленький холм или заросший кустами овраг. Я описывал новобранцам принцип нашей засады. Говорил, где должен находиться каждый из них в момент нашего неожиданного нападения и что должен делать, чтобы засада увенчалась разгромом врага.