Песнь Великой Любви. Саломея. Воин света

То же самое сделали Апостолы.

Саломея не знала, что сказать в ответ на всё происходящее, она только промолвила:

– Я счастлива!

В глазах Захария блестели слёзы.

Иорам и Филипп были под сильным впечатлением от прошедшей церемонии.

– А как быть с Крестом, который сделал Ра? – спросила Мария.

– До меня дошли достоверные слухи, что на берегу Иордана один знатный римский вельможа по имени Юстиниан строит Храм Христа! – сказал Апостол Варфоломей.

– Это правда… – подтвердил Апостол Симон Кананит.

– Я предлагаю, – продолжил Апостол Варфоломей, – сделать обителью Креста этот Храм Христа. Дух верующих, как ты сказала нам, Мария, со временем сделает его чудотворным.

– А кто настоятель Храма Христа? – заинтересовалась Мария.

– Насколько я знаю, у них нет пока настоятеля…

– Как это? – заволновалась Мария. – А если придёт туда человек случайный и нечистый, не знающий Учения, куда он поведёт народ?.. Надо позаботиться об этом!

– Вот что ещё я знаю, – сказал Апостол Варфоломей, – полтора года тому назад рабочим, которые строили там дворец, принёс Учение Христа один маленький мальчик, племянник и ученик Апостола Андрея. Звали этого чудо-мальчика…

– Амон-Ра! – радостно воскликнул Филипп.

– Да, Амон-Ра… Ты знаешь его? – спросил Апостол Варфоломей Филиппа.

– Мы все его знаем… Мы его ученики, мы его друзья…

– Прекрасно… У Горы Оливковых Деревьев он слушал проповедь Иисуса Христа, потом Иисус благословил его и друзей, которые были вместе с ним…

– Но это же вы – Иорам и Саломея! – улыбнулась Мария.

– Да? – обрадовался Апостол Варфоломей, – значит, у меня есть свидетели? – пошутил он и продолжил: – Спустя некоторое время этого мальчика – Амон-Ра – злодеи забросали камнями… На строительстве остался его ученик, хотя он взрослый, пожилой мужчина. Звать его…

– Иаков!.. – опять не стерпел возбуждённый Филипп.

– Да, Иаков… Ты его тоже знаешь?

– Он отец Иорама…

Апостол Варфоломей взглянул на Иорама.

– У твоего отца прекрасный сын… – сказал он.

– Так вот, Иаков этот – мудрый божий человек. Он руководил строительством дворца римского вельможи, а теперь руководит строительством нового города и Храма Христа… Он же мог бы стать хорошим настоятелем…

– Иаков там как отец для всех! – воскликнул Филипп.

Мария явно была довольна.

– Замечательно! Только будет хорошо, если кто из Апостолов даст ему наставления и благословит на служение, – сказала она.

– Сделаю это я, Мария! – с готовностью отозвался Апостол Симон Кананит.

– Тогда мы благословляем тебя! – сказала Мария с согласия Апостолов.

– Дядя, возьми меня с собой! – не удержался Филипп. – Я дорогу знаю… Ещё отца повидаю, и Иакова повидаю… Возьми меня с собой, дядя… – и Филипп вдруг спохватился и обернулся к Иораму: – Отпустишь, Иорам?

Апостол Симон Кананит улыбнулся мальчику, а Иорам дал согласие.

Было уже за полночь, когда Апостолы, кроме Иакова, покинули дом Марии. Симон Кананит взял с собой Филиппа.

Когда оставшиеся улеглись спать, Живой Столб Света, как будто желая всем спокойной ночи, погас.

Глава 10

Утром, до восхода Солнца, Мария провожала своих гостей.

Она вручила Иораму маленький свёрток, в который уложила лепёшки, орехи, яблоки и гроздья винограда на дорогу, и дала каждому напутствие.

– Брат мой, – сказала она Захарию, – твои изделия есть дары твоего светлого духа, и даришь ты их миру на вечные времена. Береги их. Иисус говорил, что не надо давать святыни наши псам и метать жемчуга наши перед свиньями, ибо они попрут их ногами своими, а потом, обернувшись, растерзают нас самих… Силы тьмы не дремлют, они подстерегают каждого соработника Бога… Часто повторяй слова, которые любил говорить Иисус: «Пока Я в мире, Я свет мира».

Потом она обернулась к Иораму:

«Иорам, сын мой, ты прекрасный целитель, совершенствуй и дальше своё мастерство. Научись исцелять душу страдающего до того, как наложишь мазь на больное место. Это есть высший закон истинного целителя. Пока тело человека превратится в тело прокажённого, он уже стал прокажённым в душе… Ты напишешь самую мудрую книгу о целительстве… Но не забудь отвести маму свою к отцу. Они страдают друг без друга».

Мария ласково взглянула на Ра.

– Живи по сердцу, и Истина откроется тебе.

Наконец, она улыбнулась Саломее.

– Дочь моя, – сказала она ей, – ты отныне Вечная Хранительница самого Священного Символа всех христиан всех времён – Креста Христа… Я вижу и другую святыню, которая найдёт убежище в тебе… Ополчится против тебя тьма и на земле, и на небе… Силу свою ты найдёшь в вере своей… Я буду молиться за тебя!

Мария обняла девочку и поцеловала.

Потом она наклонилась к Бунгло, который лежал у её ног.

– Бунгло, хватит тебе облизывать мои ноги. Веди своих подопечных и не давай их никому в обиду! – она обеими руками приласкала медведя, от чего тот, блаженствуя, тихо загудел: «Ооооммм…»

Мария перекрестила каждого.

– Идите с Богом! – сказала она им.

Бунгло поднялся, наклонил голову до земли перед Марией и пошёл первым. Захарий, Иорам, Саломея и Ра последовали за ним.

Каждый унёс с собой нетленный дар души от Марии, Матери Иисуса Христа, Богородицы.

Они направились по главной улице к главным воротам Иерусалима.

На улице происходило что-то странное: легионеры гнались за немыми людьми и хотели поймать их; но те, гримасничая и танцуя, убегали от них. Прохожие так веселились, глядя на это зрелище, что снова не заметили огромного медведя и тех, кто следовал за ним.

Они-то веселились, но гневался в своём дворце прокуратор Понтий Пилат. Он был озадачен: не мог понять, какая сила заставила его легионеров переодеться в женские одежды и уже второй день устраивать клоунаду на улицах. Когда он вчера вызвал сотника, которого доставили прямо из бани, тот не узнал своего военачальника, показывал ему язык и, вообще, вёл себя дерзко и отвратительно. Странным было ещё и то, что, как ни мучился прокуратор, не мог вспомнить, какой он отдал секретный приказ сотнику.

Бунгло не оглядывался по сторонам, а остальные следовали за ним молча.

У ворот Геннафа тоже продолжалась вчерашняя история. Опять огромное количество людей окружило маленький дворик, выглядевший как клетка для зверей, внутри которого толпились солдаты со своим военачальником и кричали: «Помогите… Свет ослепляет меня!»

Опять никто не заинтересовался, что это за медведь такой и кто они, которые сопровождают его. Бунгло спокойно вывел своих друзей через главные ворота и пошёл по большой дороге.

Вначале они шли молча. Каждый вспоминал события встречи с Богородицей и Апостолами, думал о напутствии Марии.

«Мои изделия есть мои дары духа, так сказала Мария, – размышлял Захарий, – но не для псов и свиней, а для истинных христиан… Она ещё сказала о силах тьмы, которые подстерегают каждого соработника Бога… Значит, силы тьмы… Кто же они?.. Могу ли я сотворить ещё какой-либо дар духа своего людям на вечные времена? – и старого ювелира вдруг осенило. – Создам Икону с обликом Иисуса Христа… Мне же представился Он и благословил Крест, я ярко помню Его облик…»

Иорам думал о высшем значении целителя: исцелять душу страдающего до того, как наложить мазь на больное место. Человек, сказала Богородица, начинает болеть в душе. «Как же мне исцелять душу? – думал Иорам. – Больная душа, наверное, требует другую мазь, но какую?» Ему ещё нужно будет написать мудрую книгу о целительстве. С чего начнёт он свою книгу? Конечно, с того, как он с Амон-Ра лечили людей. Иорам решил ещё немедленно отвести маму к отцу и тоже на время остаться в городе Солнца.

Облик и слова Богородицы Марии заполнили душу Саломеи. Она размышляла о том, какую возложили задачу на неё Матерь Христа и Апостолы. «Я Вечная Хранительница Креста Христа… Почему мне, ребёнку, доверили такое великое дело?.. Может быть, я уже не ребёнок?.. Но если даже я ребёнок, это доверие делает меня взрослой. Доверие святых людей побуждает во мне чувство ответственности, вот я и выхожу из детства… Был бы рядом Амон-Ра, он бы помог мне разобраться со своим детством… Тьма ополчится на меня, потому что я Хранительница Креста, а ей надо завладеть Крестом, чтобы уничтожить его… Я не отдам его никому… Я буду беречь Крест и тогда, когда закончится моя жизнь на Земле, и я уйду на Небо… Как мой дух будет оберегать Крест, который останется на Земле?.. Я найду там Амон-Ра и он поможет мне…»

Мысли Ра были направлены на разгадку собственной тайны. «Я мальчик из Ниоткуда, – думал он, – но ноги мои сами привели меня к отцу Захарию. Почему так случилось? Ко мне приходят знания, хотя я их не приобретал и, вообще, ни у кого не учился. Они идут ко мне тоже из Ниоткуда?.. Отец Захарий назвал меня Ра из-за мальчика Амон-Ра, которого забросали камнями… Кто он?»

На эти вопросы он не находил ответы, то есть, из «Ниоткуда» знания не приходили. Но теперь он доверял словам Богоматери: «Живи по сердцу, и Истина откроется тебе».

Бунгло тоже размышлял о своём, о том, что силы тьмы не дремлют, а он охраняет Силы Света. Надо быть постоянно начеку.

Иерусалим остался далеко за путниками. Погруженные в мысли, они не заметили, что идут весь день без передышки. Солнце скрылось за горизонтом. Спускались сумерки. Саломея вдруг почувствовала, что очень хочет пить, и тут же услышала шум ручейка.

– Вы не хотите пить? – обратилась она к другим.

Оказывается, жажда мучила всех.

Они отошли от дороги и напились из ручейка. Вода была холодная, вкусная.

– А есть вы не хотите? – опять спросила Саломея.

– Да, да! – отозвались все.

– Дети мои, давайте устроимся ночевать здесь, под деревом… И ручей близко, и от дороги укрыто, – предложил Захарий.

Они расселись под широкоплечим и могучим деревом. В его ветвях стая птиц тоже готовилась переночевать и шумно обсуждала прожитый день.

Иорам развернул свёрток Марии и разложил на платке его содержимое.

И как будто каждый из них впервые в жизни ел лепёшку, впервые ел орешки, впервые пробовал вкус винограда или яблока. Конечно, в самом деле, ели они все это не впервые, но такое они ели действительно впервые: необычно ароматная и мягкая лепёшка, необычно сладкий и вкусный виноград, необычно… И всем стало хорошо, ушла усталость.

Тем временем стихли птички, видимо, приготовились ко сну.

Но путникам спать не хотелось.

Первым заговорил Захарий. Ему не давала покоя мысль о тёмных силах, про которых говорила им Мария. Он не смог уяснить себе, что это за силы.

– Дети мои, послушайте меня! – начал дядя Захарий. – Помните, что сказала нам Матерь Христа Мария: нам надо оберегать друг друга от тёмных сил, которые будут нас преследовать! Помогите старику разобраться, кто такие тёмные силы и откуда они берутся, и зачем им нужно преследовать нас?

Ребята переглянулись.

Никто не спешил дать старику наставления.

Молчание нарушила Саломея.

– Пусть скажет Ра, – сказала она.

Ра смутился.

– Я? Я не знаю, что сказать…

– А ты подумай и скажи… Потом мы тоже скажем… И так соберём ответ и для дяди Захария, и для нас самих. Нам тоже нужно знать, что есть тёмная сила…

Ра молчал.

– Ты не бойся, – подбодрила его Саломея, – ведь надо, чтобы кто-то из нас начал первым… Дядя Захарий спрашивает, а мы обязаны ответить так, как можем… Смелее, Ра!

– Тогда я буду говорить то, что придёт мне в голову, – сказал Ра, как бы извиняясь.

– Да, это нам и надо, – подтвердил Иорам.

– Ты не стесняйся, сынок, – добавил Захарий.

Совсем стемнело, ибо была безлунная ночь.

Сидевшие под деревом еле различали силуэты друг друга.

Ра улёгся на землю, прислонил голову к брюху Бунгло и обратил взор к звёздному небу. После нескольких минут молчания он заговорил. Говорил он медленно, с длинными паузами между отдельными мыслями. Он говорил, но чувствовал, что не думает, мысли приходили как бы сами собой, а язык их озвучивал.

– Взгляните на звёздное небо…

Он произнёс эти слова тихо, почти что шёпотом.

Сотворил Бог Беспредельную Вселенную… То, что мы видим над нами, есть только малая часть Беспредельной Вселенной… Сотворил Он Землю и наполнил её Светом… Сотворил нас, людей, и поселил на этой земле… Поставил над нами светлых ангелов Своих и сказал им: «Вот даю вам людей, вложил Я в них образ Мой… помогите им раскрыть в себе Мой образ, развить свой дух и стать подобными Мне… И сделаю тогда Я из них строителей Вселенной, ибо беспредельна она… Светлые ангелы взялись за осуществление предначертанного Богом и вели людей по пути раскрытия в себе Его Образа…

Но среди светлых ангелов оказались и падшие, которые отошли от законов Бога и начали утверждать самость. Они воспользовались слабостями людей, соблазнили многих из них, повергли в грехи, направили на творение зла… И возникли на Небе и на Земле силы светлые и силы тёмные…

Увидел Бог, что губятся души людей, люди теряют путь к Свету, в котором Он сам пребывает, и послал Он на Землю Своего Сына, чтобы Тот принёс людям Слово и Закон Его, возродил в них любовь, помог им опомниться и обернуться к Истине…

Он раскрыл людям тайну Царствия Небесного… Имя его было Иисус Христос…

Когда входят в жизнь великие законы Бога, тёмные страшатся, ибо чуют поражение. Тогда они ещё с большей озлобленностью причиняют вред светлым силам и строят преграды на пути утверждения ими начертаний Бога… Увидели тёмные силы, что люди задумываются, каются, обретают веру в Бога. Испугались они, ибо почуяли поражение. Озлобились ещё больше и направили весь свой тёмный легион против Мессии. Люди, у которых помутнела душа и оглохло сердце, возвели Христа на Голгофу и распяли Его на кресте…

Но многие понимают, а в будущем поймут ещё больше, что есть Слово и Закон Бога, и с любовью и верою примут Истину, принесённую Иисусом Христом…

Тёмные тоже понимают, что силы Света всё больше будут расти, и стараются, и будут стараться впредь погасить Свет, навредить светлым силам, заманить их обманом, соблазнами, запугиванием.

Это сражение тёмных сил с силами Света ведётся и на Небе, и на Земле… Каждый из нас есть воин сил Света. Захарий – воин сил Света, Саломея – воин сил Света, Иорам – воин сил Света. И я воин сил Света. Мы служим умножению добра и любви на Земле.

Матерь Иисуса Христа Мария знает, что тёмные силы могут навредить каждому из нас, чтобы погасить наши светильники, ослабить наши души, уничтожить плоды наших деяний, красоту наших мыслей… Потому нам надо будет быть осторожными, беречь друг друга, помогать друг другу, чтобы отразить нападки тёмных сил на нас и на других светлых людей.

Они могут напасть на нас как разбойники, как грабители и убийцы, как клеветники. Но могут прийти к нам коварно – в облике друзей, добродетелей, путников, калек, ибо рассчитывают на нашу добросердечность и доверчивость – и навредить нам.

Нам нужно будет опознать их и обезвредить…

Может случиться, что некие из тёмных сил, в которых ещё остались искры от Света, в соприкосновении мощи любви и доброты разорвут связь с тьмой. Нам надо будет опознать и таких и помочь им…

Самая надёжная броня защиты от тёмных – это вера каждого из нас во всемогущество сил Света и в светлый путь Бога…

Тёмных можно узнать сердцем нашим и по делам их…

Крест Христа, который сотворил по воле Бога мой отец Захарий, и защитником и хранителем которого есть Саломея, является могучей силой Света. Он может предостеречь многие бедствия в жизни людей и способствовать светлым начинаниям. Он чудотворный…

Тёмные знают, как мы опасны для них, какую Божественную Силу оберегает Саломея, какая светлая душа у Захария, как переполнено сердце Иорама любовью и потому, если уничтожат нас и завладеют Крестом Христа, то будет для них великая победа…

Наше противостояние тёмным силам не есть сражение только на Земле, то же сражение наши души ведут и на Небе…»

Ра умолк. Все поняли, что он говорить больше не будет.

Захарий, Саломея и Иорам оказались под сильным впечатлением от рассказанного Ра. Молчание длилось долго, каждому надо было осмыслить своё.

Спустя некоторое время Саломея сказала:

– Ра, ты говорил как Амон-Ра! – в голосе девочки звучало восхищение. – Скажи, откуда у тебя эти знания?

– Да, ты как Амон-Ра… – подтвердил Иорам.

А Захарию казалось, что Ра и есть Амон-Ра.

Если бы было светло, то они увидели бы, как покраснел Ра: его сравнили с Амон-Ра, с легендарным мальчиком!

– Откуда, Ра? – повторила вопрос Саломея.

А Ра не мог ничего сказать, кроме искреннего: «Не знаю… Чувствую только, что всё это – правда…»

Глава 11

Раньше всех приготовился в дорогу Бунгло.

Звезды ещё мерцали на небе, до восхода солнца было пока далеко.

Но Бунгло спешил. Оберегая сон своих друзей, он, тем не менее, немного вздремнул только на миг. В дремоте он увидел отрезок дороги через ущелье, а солнце светило прямо в глаза; и вслед за этим он увидел перекрёсток дорог, но солнце на этот раз стояло над головой. Очнувшись от мгновенного сна, Бунгло понял, что получил задание: утром он должен провести всех через ущелье, а в полдень – не раньше и не позже – они должны уже быть на перекрёстке дорог. Бунгло помнил этот перекрёсток, идти до него придётся долго, потому надо было будить всех.

Он подошёл сперва к Захарию и лапой дотронулся до его плеча. Захарий сразу открыл глаза.

– В чем дело, Бунгло? – прошептал он.

Бунгло покачал головой так, что Захарий сразу догадался: пора в путь.

– Доброе тебе утро, Бунгло! – Захарий пожал Бунгло лапу, встал, подошёл к речке и холодной водой прогнал с себя сон.

Всплеск воды разбудил Ра.

– Почему встал, отец? – прошептал он.

– Бунгло торопит, сынок!

Проснулись Саломея и Иорам.

– Почему ты будишь нас, Бунгло? – спросила Саломея у медведя, услышав, что он их торопит.

Бунгло покачал головою, подтверждая, что так надо.

Вскоре все они шли за Бунгло по дороге и тихо переговаривались между собой, боясь нарушить тишину вокруг, потревожить птиц и помешать лёгкому перешёптыванию деревьев.

Они обсуждали вчерашние мысли Ра и пытались глубже в них разобраться.

Тем временем показались первые лучи Солнца.

Они остановились, чтобы поприветствовать Солнце.

Потом Бунгло опять возглавил шествие и даже ускорил шаг.

– Бунгло, почему ты так спешишь? – спросила Саломея.

В это время они проходили через ущелье, которое было окружено густым лесом.

Бунгло пошёл ещё быстрее.

Саломее хотелось расспрашивать Ра о тёмных силах и о том, как им противостоять. Но не поспевала за Бунгло.

– Бунгло, – сказала она тогда, – раз так, посади меня себе на спину!

Бунгло поспешно забрал её на спину.

Они почти перебрались через ущелье и продолжали бежать дальше, пока место это не осталось далеко за ними. Только тогда Бунгло сбавил шаг, а Саломея слезла с его спины. Всем было понятно, что Бунгло поступил так не зря и что они миновали какую-то опасность, но какую, они не могли знать.

«Нас подстерегали тёмные», – подумала Саломея.

А тёмные действительно подстерегали их.

Большому Мальчику сообщили, что из Иерусалима в сторону Города направился большой медведь и за ним следуют Саломея и ещё кое-кто. Озлобленный на медведя и на Саломею Большой Мальчик решил расправиться с ними, наказать их достойно. Узкое ущелье, потопленное в лесу, было для этого самым удобным местом. По его расчётам медведь и Саломея должны были пройти через ущелье до полудня. Поэтому он спокойно разместил свою разбойничью шайку в самых коварных уголках, каждого надёжно укрыл и дал задание. «Все: и медведь, и Саломея, и все остальные глупцы сегодня станут моими жертвами, – радовался Большой Мальчик, – я отомщу им, как отомстил я Амон-Ра». Он намеревался перекрыть им дорогу в ущелье, забросать камнями и пустить в них стрелы с отравленными наконечниками.

Однако Большой Мальчик просчитался: Бунгло провёл своих друзей через ущелье гораздо раньше, и потому Большому Мальчику пришлось сидеть в укрытии со своими разбойниками до вечера, так и не дождавшись появления своих «врагов». И в нём злоба умножилась стократно. Он приказал безжалостно избить доносчика из-за ложных сведений и поручил другим вести наблюдение за «пещерными крысами».

А Бунгло вёл своих друзей дальше и смотрел на Солнце: по нему он мерил свой шаг. И когда Солнце действительно встало над головой, он остановился и, к удивлению всех, улёгся у обочины дороги.

– Бунгло, что сегодня с тобой происходит? – спросила Саломея. – Ты устал?.. Тебе плохо?.. Скажи, что с тобой, Бунгло?

Но Бунгло посмотрел на неё с загадочным выражением своей морды и других каких-либо знаков не подавал.

Все присели вокруг Бунгло с надеждой понять, что означает его поведение.

– Наверное, так надо! – сказал Ра.

– Ну что же, сделаем передышку, – сказала Саломея.

Вдруг на дороге, которую они должны были пересечь, показался маленький караван осликов.

На четырёх осликах восседали всадники. Они в окружении вели семь – восемь человек в кандалах. Один из всадников возглавлял шествие.

– Кто они такие? – с тревогой спросила Саломея.

Она взглянула на Бунгло, но тот был спокоен.

– Кого они сопровождают, арестованных, что ли? – проговорил про себя Захарий.

Вдруг они услышали громкий голос всадника, который ехал последним:

– Господин, он уже мёртв!..

Караван остановился.

Господин, – тот, который возглавлял шествие, – слез с осла и подошёл к тому, кто его звал. Тот тоже слез с осла, на котором остался не вьюк, а человек, висевший на спине осла как вьюк.

Господин повелел сбросить его на землю. Потом нагнулся и долго проверял безжизненное тело.

– Он мёртв, господин… Он уже со вчерашнего дня мёртв, но я не говорил тебе, не хотел огорчить.

Господин привстал.

– Да-а-а, мёртв… – злобно сказал он. – Обманули меня, мерзавцы, продали мне больного раба… – и он выругался, и погрозил кому-то.

– Господин, прикажешь бросить его в канаву?

Господин стоял в нерешительности.

– Он же был художником… какой был хороший товар… продал бы его в Риме за большие деньги… Какой товар!..

– Господин, он уже не товар, а мертвец… Кто купит мёртвого раба, каким бы художником он ни был!

– Чему ты меня учишь? Сам не понимаю, что ли? – закричал господин гневно. – А если он оживёт, я же потеряю товар?

– Господин, – робко сказал тот, – он второй день как мёртв, не оживёт он больше… Тащить мертвого раба в Рим…

– Замолчи, говорят тебе… Не оживёт, не оживёт… Много ты знаешь… Говорят, ожил человек… Умер, положили в гробницу, а на третий день ожил… Иисусом Христом его звали…

Господин закрыл глаза ладонями, видимо, молился. Потом приказал всем всадникам:

– Хорошо… Бросайте его в канаву… А может быть, похоронить?

– Зачем его хоронить, господин! Бросим в канаву и поедем…

– Потому, что был художником… Человеком…

– Пока мы выроем могилу, Солнце сядет, и мы застрянем на полпути…

– Бросайте… – согласился господин.

Трое потащили мёртвого к обочине дороги и бросили в канаву. Потом все сели на своих ослов. Рабы в кандалах все это время сидели на дороге и грустно наблюдали, как поступают с мёртвым рабом.

– Пошли! – закричали на них сидевшие на ослах и ударили их плетями. Те привстали, и караван двинулся.

Когда, погруженный в свои грустные думы господин подошёл к перекрёстку дорог, он неожиданно для себя увидел огромного медведя и заорал от страха.

Бунгло стоял перед ним на задних лапах, как гора, и не давал дорогу.

– Убейте его… убейте его… – кричал до смерти перепуганный господин, но ни один из трёх всадников не осмелился вынуть свои кинжалы из ножен. Рабы же, скованные в кандалах, с интересом смотрели на огромного медведя и на тех, кто стояли рядом.

– Господин, – обратился к первому всаднику Иорам, – нас не надо бояться… Освободи этих рабов и медведь ничего тебе не сделает!

– Что?! – заорал господин. – Освободить рабов?! Кто вы такие, что против закона идёте?.. Разбойники… Сопляки… Я вам покажу… Убейте медведя! – грозно приказал он оторопевшим всадникам, но те не сдвинулись с места.

Тогда господин, который даже мёртвого раба не хотел потерять без выгоды, спрыгнул с осла, обнажил кинжал и бросился на медведя. Но тот ударом правой лапы выбил из его рук кинжал, который острием вонзился в землю. Господин схватил кинжал, но вынуть его из земли не смог.

– Господин, освободи рабов и иди с миром, – сказал Иорам спокойно.

В это время господина, тщетно пытавшегося выдернуть кинжал из земли, Бунгло взял, как маленького ребёнка, и посадил себе на шею. Господин сперва не понял, что с ним произошло. Потом, догадавшись, сверху закричал своим сопровождающим:

– Безмозглые, что вы стоите… Убейте медведя!

Те, наконец, решили показать свою храбрость и с кинжалами бросились на Бунгло. Но с их кинжалами произошло то же самое, а «храбрецы» распластались на земле.

– Господин, – сказал Иорам рабовладельцу, сидевшему на шее Бунгло, – сними с них кандалы, и ты пойдёшь с миром…

Господин заплакал от злости и бессилия.

Рабы, их было семь, взирали с какой-то недоверчивой надеждой на большого медведя, на Иорама и на своего хозяина.

– Нет у меня ключей от оков, рабы мои, не сниму кандалы… – плакал господин.

– Они, конечно, твои, господин, – терпеливо объяснял Иорам, как бы успокаивая его, – но прояви милость и подари им свободу… Бог тебе воздаст…

Бунгло спустил с шеи господина и нежно прижал его к груди, как маленького ребёнка, погладил лапой, успокоил, облизнул.

– Господин, – продолжал Иорам, – мы не насильники… Ну что же, раз так, отпустим тебя с твоими рабами… Но не хочешь ли ты стать Божьим человеком и найти для себя путь в Царстве Небесном?

Услыхав последние слова, господин в лапах Бунгло как-то разом изменился, сразу успокоился и, глядя сверху в глаза Иораму, спросил:

– Что ты знаешь о Царстве Небесном?.. Ты и о Христе тоже знаешь?

– Мы расскажем тебе обо всём, что знаем, если захочешь, но порадуй сердце своё благим делом…

– Спусти меня на землю! – сказал господин Бунгло, и тот покорно выполнил его просьбу.

– Вот, господин, ты свободен, мы тебя не держим и рабов твоих не забираем… Можешь идти со своими слугами и рабами!

Но господин не спешил.

– Ты говоришь, что расскажешь мне о Христе…

– Да.

– Он был Мессией?

– Да, Он был Сыном Бога, мы встречались с Ним.

– Вот тебе ключи от оков, бери, освободи их, а потом расскажешь…

– Не я дарю им свободу, господин, а ты! – сказал Иорам.

– Ты прав. Освободить рабов своих должен я!

Он подошёл к каждому из них, открыл замки и снял цепи.

– Дарю вам свободу… Никто из вас уже не раб! – сказал он всем с каким-то умиротворением в голосе.

Потом он поднял руки и голову к небу и взмолился:

– Я не знаю, Господи, кто кого одарил свободою: я рабов Твоих, или они раба Твоего!.. Спасибо Тебе, Господи, за Мудрость Твою, за радость, которую доставил Ты моей душе!..

Он поклонился до земли и, выпрямившись, обратился к Иораму:

– Расскажи теперь о Царстве Небесном и об Иисусе Христе…

– Господин…

– Не господин я уже, а Джамал из Персии, так зови меня!

– Хорошо, Джамал. Но сперва посмотрим на того, который в канаву брошен!

– Мёртв он, мёртв… Он свободнее, чем любой из нас! – горестно воскликнул Джамал.

– Тогда надо предать его земле.

– Ты прав, я тоже так думал… – сказал Джамал и, увидев Бунгло рядом с собой, спросил с испугом – А этот медведь не опасен?

– Для тебя и твоих путников он не опасен! – ответил Иорам.

Все направились в сторону канавы, где был брошен умерший раб. Его вынули оттуда и уложили на землю.

Иорам наклонился над мёртвым. «Он совсем моего возраста… и как его сделали рабом?» – подумал он с болью в сердце.

Саломея же, взглянув на мёртвого, закричала:

– Это же Феофил… Феофил… Иорам, спаси его… Оживи Феофила!..

Саломея заплакала, опустилась на колени и руками обвела лицо лежащего на земле мёртвого мальчика.

– Вы его знаете?! – удивился Джамал, но никто ему не ответил.

– Спаси, Иорам… Оживи его! – проговаривала Саломея в слезах.

– Он уже мертв… Никто его уже не оживит! – пробормотал Джамал с грустью. – Когда покупал его, говорили, что онхороший художник!

Иорам тем временем изучал тело Феофила. Может быть, осталась в какой-то части хоть капля жизни? Но нет! И Иорам не знал, как быть. А Саломея все плакала и умоляла:

– Спаси… Оживи…

Сердце Ра тоже сжалось от безнадёжного состояния мальчика, он был взволнован также и чувством сострадания, которое проявили все к Феофилу. И вдруг зазвучали в нём слова, которые он тут же тихо произнёс:

– Саломея, достань чудотворный Крест Христа и попроси в молитве, чтобы он помог Феофилу!

Саломея с удивлением взглянула на Ра, как бы спрашивая: «А разве так можно?!»

– Достань Крест, Саломея, и попроси в молитве… – повторил ей Ра.

– Да-да, Крест… – произнесла она и вынула свёрток из-за пазухи, достала из него Крест, поцеловала и прижала к груди. Потом протянула его к безжизненному телу Феофила, и душа и сердце её воспламенились в молитве.

– Иисус Христос, молю Тебя, верни к жизни Феофила, дай ему прославить Тебя… Господи, молю Тебя… воскреси Феофила…

– Станьте вокруг меня! – тихо сказал Иорам, чтобы не нарушить молитву Саломеи. – Всем сердцем, всей душою пожелайте, чтобы Феофил вернулся к жизни… Молитесь Богу, чтобы вернул Он Феофила к жизни…

И Джамалу, и его сопровождающим, и рабам, которые только что получили свободу, показались странными слова Иорама, но, тем не менее, они воззрели к небу и, как умели, послали мольбу Творцу. Ра и Захарий присели рядом с Иорамом и погрузились в молитву.

«Господи, спаси Феофила… Господи, не уводи его пока из жизни», – молился Ра. И вдруг он почувствовал, что его сущность преобразовывается, через темя в него вливается какая-то непонятная ему теплота и направляется она к ладоням, от которых она опускалась на тело лежащего на земле мальчика. Руки Ра задрожали от мощи потока, он как бы растворился сам в этом потоке, чтобы влиться в мёртвое тело и дать ему оживить.

Сколько времени находились они в таком состоянии?

Солнце на небе сдвинулось на несколько пядей к земле, когда мёртвый открыл глаза. Феофил увидел над собой свод света, из которого выглядывали добрые ангелы. Он только что был в окружении светлых ангелов, но теперь их места заняли другие. И лицо первого, которое он сразу узнал, было Саломеи. Он улыбнулся своей учительнице и слабым голосом прошептал:

– Саломея, неужели это ты?! Зачем ты Здесь?

Ему показалось, что находится опять в мире духов, и потому удивился, увидев Саломею. А потом удивился ещё, опознав Иорама и Захария.

– Иорам, ты тоже Здесь?! Захарий, и ты Здесь?!

К нему наклонился Бунгло и лизнул щеку.

– Бунгло, ты тоже в Этом Мире? – обрадовался Феофил и слабыми руками притянул его к себе.

– А это кто? Амон-Ра? – спросил он, взглянув на Ра. – Чем-то ты похож на него… А они кто? Я их не знаю! – шептал он и удивлялся, какая сила разом привела их Сюда.

– Он вернулся… Он вернулся… Свершилось чудо… Крест Христа свершил чудо! – радости Саломеи не было конца. Она поцеловала Крест, завернула его и спрятала за пазуху.