Франция. Полная история страны

Романизация галлов

Когда галлы не воевали, они жили деревнями, в круглых хижинах, сплетенных из тростника. Особенно они любили селиться в местах тенистых, на берегу текучих вод. Впрочем у них были и города, укрепления которых служили им убежищем в частых междоусобных войнах. Вообще галлы были народом зажиточным, они владели значительными стадами и вели довольно активную торговлю по большим рекам.

Южные галлы были образованнее северных, благодаря соседству с финикийскими и греческими колониями. После завоевания их страны Цезарем, галлы довольно легко подчинились влиянию римской цивилизации. Римские императоры в отношении к ним «следовали обычной своей политике: они селили между галлами римских колонистов, проводили большие дороги, дарили галльским аристократам достоинство римских граждан и даже принимали их в сенат, чем связывали их интересы с Римом».^[10]

Высший класс скоро сделался римским по языку и образованию. Постепенно прежние галльские местечки или большие деревни, защищенные лесами и болотами, превратились в великолепные города, укрепленные каменными стенами и башнями, украшенные дворцами, храмами и статуями. Появились также цирки, амфитеатры и роскошные термы. Около городов пестрели красивые виллы местных аристократов.

Галльское юношество охотно поступало на римскую военную службу. Его привлекали особенно живописный костюм и блестящее вооружение римских всадников, а обширность империи представляла возможность видеть отдаленные страны и народы, то есть удовлетворить известному галльскому любопытству.

Но вдали от больших городов, в глубине гор и лесов, галльский язык и прежние нравы долго еще сохранялись, хотя и с некоторыми переменами. На лесистых берегах Луары и в прибрежных скалах Арморики (Бретани) еще сохранялась религия друидов, которые, опасаясь преследований, прикрывались римскими обрядами, но втайне не переставали приносить жертвы галльским богам.

Друид. Гравюра. 1837

Париж вырос на месте поселения Лютеция (от латинского слова «lutum» – грязь), основанного племенем паризиев в III веке до н. э. Поселение располагалось на безопасном острове, окруженном водами реки. В начале II века до н. э. поселение было обнесено крепостной стеной. В 52 году до н. э. паризии присоединились к восстанию галлов против господства Рима под предводительством Верцингеторикса. В том же году состоялась битва при Лютеции, в которой римляне одержали победу. После того, как римский полководец Тит Лабиен осадил Лютецию, жители разрушили мосты и сожгли город. Потом римляне возвели его заново, построив из камня дороги, виллы, 16-километровый акведук, три термы, амфитеатр и форум с базиликой. Римская администрация разместилась на острове Сите, где продолжал функционировать порт. В III веке город подвергся набегам со стороны германского племени алеманнов, что привело к переселению жителей с левого берега Сены на более защищенный остров Сите. Тогда же Лютеция стала называться Городом паризиев (Civitas Parisiorum), а затем Паризием (Parisium). В IV веке в Паризии появилась первая христианская церковь, а в конце V века Хлодвиг на время превратил Париж в столицу Франкского государства.

На одном острове реки Секваны (Сены) небольшое галльское племя, паризии, построило город, ставший известным у римлян под названием Лютеция. Этому городу суждено было впоследствии сделаться центром Франции, жители которой произошли от галлов.

Понятно, что галлы сопротивлялись и боролись против римлян. Однако племенное сообщество галлов не поспевало за трансформациями, которые приносило Римское государство. Галльские племенные конфедерации были разбиты римлянами в битвах при Сентине и Теламоне в III веке до н. э.

Когда карфагенский полководец Ганнибал боролся с Римом, он нанял наемников из числа галлов в битве при Каннах. Это навлекло на Прованс гнев римлян, и он был захвачен в 122 году до н. э.

Древнеримский акведук Пон-Дю-Гар. Перекинут через реку Гардон во французском департаменте Гар близ Ремулана. Длина акведука – 275 м, высота – 47 м

Позднее, как мы уже знаем, Гай Юлий Цезарь захватил остальную Галлию. В результате, несмотря на противостояние воинов Верцингеторикса, галлы подверглись римской интервенции.

Галлия была разделена на несколько провинций. Римляне способствовали миграции населения и переселению, чтобы избежать новых восстаний, которые могли бы представлять опасность для римского владычества. Например, немало галлов было переселено в Аквитанию или вообще покинуло Галлию.

В ходе владычества римской империи Галлия претерпела множество культурных перемен – например, галльский язык сменился народной латынью.

Сначала галлам показали, что сопротивляться Риму бесполезно, потом – что быть подданными Рима совсем не плохо.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

В целом с течением времени галлы интегрировались в римское общество. Например, генералы Марк Антоний Прим и Гней Юлий Агрикола родились в Галлии, как и императоры Клавдий и Каракалла. Император Антонин Пий также происходил из галльской семьи.

Понятно, что Римская империя испытывала трудности, и она не могла реагировать на все варварские набеги, и потому римляне старались использовать разногласия между разными племенами, чтобы сохранять относительный контроль над территорией.

А потом Римская империя вообще оказалась на грани коллапса. В итоге Аквитания была окончательно оставлена вестготам, которые в скором времени захватили немалую часть южной Галлии, а также большую часть Пиренейского полуострова. Бургундцы основали свое собственное королевство, а северная Галлия была практически оставлена франкам.

Получается, что под римским владычеством Галлия получила общую культуру и общий язык, но в ней не было центра, который мог бы превратить страну в единый политический организм. Галлия «составляла часть великого политического тела, из чужого центра получала жизнь и руководящие начала. А потом это политическое тело разбилось».^[11] И что же? Галлии не удалось обеспечить себе независимую жизнь, для нее начался новый период иностранного владычества – период германский. Снова Галлия разбилась на три части. Правда, одни из победителей – франки – скоро одолели других, и под властью Меровингов вновь стали собираться различные части Галлии. Старинное название Галлии заменилось новым – Франкия.

Первое письменное упоминание названия «Франкия» содержится в хвалебных речах, датированных началом III века. В то время это понятие относилось к географической области севернее и восточнее реки Рейн, приблизительно в треугольнике между нынешними Утрехтом, Билефельдом и Бонном. Потом значение понятия «Франкия» стало расширяться по мере разрастания земель франков.

Глава третья
Династия Меровингов

Кто такие франки?

Впервые франки – союз древнегерманских племен, упоминаются в хрониках в 242 году н. э.

По своему происхождению франки «не были каким-нибудь особенным племенем, а составились из смеси многих германских народностей, начавших слагаться в одно политическое целое со второго столетия нашего летосчисления».^[12]

Термин «франки» до сих пор вызывает дискуссии среди специалистов. Впервые он встречается в форме «francus». Немецкий филолог Лоренц Дифенбах полагал, что корень имеет кельтское происхождение. Якоб Гримм возводил его к старогерманскому «franco» – «свободный человек». Некоторые другие исследователи возводят корень к древне-английскому «franca», что означает «дротик» или «небольшое копье». Во французском языке слово «franc» имеет значение «честный», «открытый», «искренний».

Франки издавна делились на две ветви: салические франки (от латинского слова «salis» – «морское побережье») и так называемые «береговые» или рипуарские франки (от латинского слова «ripa» – «берег реки»). Первые, называемые также северными, расселились в низовьях Рейна и Шельды, вторые жили в среднем течении Рейна и Майны.

Конный франкский воин.

 

Гравюра из журнала «Le Magasin pittoresque». 1842

Согласно преданию, в царствование римского императора Гонория королем рипуаров был Фарамунд. При его сыне и наследнике, Хлодионе Длинноволосом, рипуарские и салические франки соединились в один народ, но после смерти Хлодиона (примерно в 447–448 гг.) они снова разделились. Власть над салическими франками перешла к младшему сыну Хлодиона, Меровею, а старший, имя которого неизвестно, сделался королем рипуаров.

Впоследствии, изгнав сына Меровея, Хильдерика, оскорблявшего подданных своим высокомерием, франки провозгласили своимъ королем римского полководца Эгидия, который и основал в стране около Суассона независимое владение.

Франки признали власть Эгидия на таких же условиях, на каких подчинялись прежде власти римских императоров, предоставили ему титул короля и обязались нести военную службу, оставаясь совершенно самостоятельными во внутреннем управлении. Старания Эгидия отнять у франков независимость и заставить их платить подати были причиной его падения. Франки прекратили с ним всякие отношения и снова признали королем Хильдерика, возвратившегося из изгнания. Зимой 464 года, в разгар войны с саксами, Эгидий умер в лагере на Луаре при не вполне ясных обстоятельствах (существует мнение, что он был отравлен), а его сын, Сиагрий, оказался не в состоянии возвратить власть, потерянную его отцом. Впрочем, Хильдерик царствовал только над частью салических франков, а другие племена имели своих вождей.

Костюмы франков IV века.

Гравюра из журнала «Le Magasin pittoresque». 1842

Франки – это группа германских племен, первоначально населявших низовья Рейна. В середине IV века франки стали федератами (союзниками) римлян. В отличие от прочих германских племен, франки не покидали насиженных мест, а стали расширять свои владения – как на запад, на территорию Галлии, так и на восток, в глубь Германии. Начало их завоевательным походам и положил король Хлодвиг, который правил в 481–511 гг. Он сплотил франков в единое государство и распространил его границы до Пиренеев, уничтожив остатки римской империи в Галлии и оттеснив бургундов и вестготов.

При сыне Хильдерика, Хлодвиге I, наследовавшем ему в 481 году, все салические и рипуарские франки снова соединились и основали Великое франкское государство, из которого спустя четыре столетия образовались Франция и Германия.

Как видим, с Хлодвига (другое произношение этого имени – Кловис) начинается история франков. А его наследники, продолжавшие царствовать до VIII столетия, называются Меровингами, по имени своего родоначальника – легендарного франкского вождя Меровея.

Хлодвиг отметился еще и тем, что, устранив своих политических соперников, принял крещение по официальному обряду католической церкви.

Как говорят современные французы, потомки тех самых франков, «в каждом деле ищите женщину». Вот и Хлодвиг наверняка мог сказать так, ведь он женился на дочери короля бургундов Клотильде, а она была христианкой, и именно она начала приобщать к христианству своего вероломного и жестокого мужа.

Хлодвиг I и Клотильда

Клотильда родилась примерно в 475 году, когда после крушения Римской империи варварские народы (бургунды, вестготы, франки и аламаны) соперничали между собой, чтобы разделить Галлию. Родившаяся в Лионе Клотильда принадлежала к Бургундской династии. Она была одной из внучек короля Гондовея. Воспитанная в католической вере матерью, известной своей набожностью, она получила серьезное по тем временам образование, живя в бывшей столице Галлии, в месте, где соединялось все то, что в христианстве считалось самым выдающимся и самым глубоким образом отмеченным римской цивилизацией.

Аделаид Селезье. Королева Клотильда.

Гравюра из книги «Французские королевы». 1851

Клотильда могла бы прожить обычную жизнь высокопоставленной девушки, выйдя замуж за человека аналогичного происхождения и создав обычный христианский семейный очаг. Но это могло бы быть в любой другой семье, но не в ее окружении, где с отцовской стороны постоянно царил дух ожесточенных ссор, мести, неслыханной жадности и даже кровавых преступлений.

В 472 году, то есть за три года до ее рождения, Бургундское королевство, простиравшееся от Лангра до Дюранса, от Юрских гор до Альп, было разделено, как того требовал обычай, между сыновьями умершего короля Гондовея. Старший сын, Гондебольд, пребывая в бешенстве от того, что не получил более обширных территорий, обосновался в Дижоне. Годегизил стал править в Женеве. Отцу же Клотильды, Хильперику, достался район Лиона.

Едва раздел закончился, зависть и насилие воцарились между братьями, и все стало для братьев дозволено лишь бы сократить долю, доставшуюся другому. И кончилось все это тем, что в 491 году Гондебольд убил своего брата Годегизила и взялся за Хильперика. Он приехал к брату, когда тот занимался семейной трапезой. Все произошло мгновенно: меткий удар топора, и голова бедного правителя Лиона упала на холодный пол. Более того, воспользовавшись замешательством, двое воинов Гондебольда схватили охваченную ужасом жену Хильперика и бросили ее в Рону. Напоследок варвары решили позабавиться убийством сыновей несчастного: без малейших сомнений их бросили в глубокую шахту, накинув им на шеи веревки, к которым были привязаны тяжелые камни.

Эварист Виталь Люмине. Смерть Хильперика.

1885. Ратуша, Лион

Что касается Клотильды и ее сестры Хроны, то Гондебольд заставил их уйти в монастырь.

Вот таким образом Клотильда, которой было в то время шестнадцать лет, с пылом обратилась к Богу, но навеки осталась отмеченной жаждой мести.

Весной 492 года пять всадников пересекли Бургундию и оказались во Франкском государстве. Вскоре они явились в королевский замок короля Хлодвига в Суассоне.

Хлодвиг тотчас принял их, ибо новость, которую они принесли, была для него крайне важной.

– Мы нашли для тебя самую прекрасную женщину в мире, – торжественно объявил один из всадников.

Глаза Хлодвига загорелись, и он широко улыбнулся. Ему было уже 25 лет, и он безуспешно искал себе супругу, которая была бы одновременно и красивой, и происходила бы из благородной семьи. В данный момент, как нетрудно догадаться, речь шла о Клотильде.

Хлодвиг поблагодарил гонцов и тотчас позвал своего друга Орельена, слывшего большим интриганом. Ему было поручено добиться согласия Клотильды, а также решить все связанные с предстоящим браком организационные вопросы.

Орельен не мешкая уехал. И он порешил все наилучшим образом, то есть он не только добился согласия Клотильды, но и согласовал все с Гондеболдом, который не осмелился рассердить Великого Хлодвига отказом.

И вот Клотильда оказалась в Суассоне, и Хлодвиг, увидев ее, был восхищен. Вскоре они поженились. Королевская пара обосновалась сначала в Суассоне, а затем, после новых завоеваний франкской армии, в Париже, который стал столицей королевства начиная с 508 года.

Хлодвиг и Клотильда стали жить счастливо. При этом юная королева, решив спасти душу мужа, начала обращать его в христианскую веру. То есть она стала объяснять язычнику Хлодвигу ошибочность его религии, а король, опьяненный любовью, легко позволял себя убедить, хотя немного побаивался принять решение о крещении, ведь измена вере его отцов могла подвергнуть его власть опасности. В самом деле, франки видели в королях потомков своих богов. Только боги и их отпрыски имели право вершить судьбы народов. Принять же какое-то там христианство – это означало предать своих предков, разрушить генеалогическую цепочку, по сути, отречься от престола…

Франсуа-Луи Дежюин. Хлодвиг I, король франков.

1835. Версаль, Париж

А тем временем Клотильда родила первого ребенка. Это был сын, которого назвали Ингомир. И королева добилась у своего мужа разрешения крестить их первенца.

Но увы! Через несколько дней после крещения маленький Ингомир заболел и умер. Все старания бедной королевы оказались напрасны.

– Если бы этот ребенок был предназначен моим богам, – воскликнул в порыве гнева король, – он бы выжил! Но он не смог жить, потому что был крещен во имя вашего Бога.

Хоть Клотильда и была убита горем, она нашла в себе силы ответить супругу:

– Я благодарю великого Сотворителя мира, что он не счел меня недостойной послать в Царство Небесное вскормленного моей грудью ребенка. Я знаю, что дети, которых Бог забирает себе еще в младенческом возрасте, воспитываются под его Всевышним взором.

Хлодвиг был явно озадачен. Никогда раньше он о подобном даже не задумывался. И эта спокойная покорность судьбе преисполнила его таким восхищением, что он еще больше влюбился в прекрасную Клотильду и поспешил ей это доказать.

Вскоре на свет появился их второй сын, которого назвали Клодомиром. Рождение ребенка так обрадовало Хлодвига, что Клотильда тотчас воспользовалась этим и уговорила мужа дать еще раз согласие на крещение. Король снова поддался на нежные уговоры милой супруги, и обряд состоялся, превзойдя по своей пышности крещение первенца.

Но на следующий же день (бывают же такие совпадения!) заболел и Клодомир. Хлодвиг был взбешен. Бедная Клотильда бросилась в церковь и, закрывшись там, в течение двух дней так усердно молилась, что вымолила выздоровление ребенка. И, надо сказать, это было сделано вовремя, ибо Хлодвиг уже решил никогда больше не иметь дела с такой опасной для здоровья верой.

Мягкостью и примером своего добродетельного поведения Клотильда оказывала все большее влияние на Хлодвига, который, несмотря на исцеление сына, все еще продолжал быть воинствующим язычником.

Став королем в 15 лет, он почти всю жизнь воевал. Практически ничего другого он и не умел делать. При этом он «отличался неустрашимой отвагой, неукротимой энергией и неисчерпаемой выносливостью, но был совершенно лишен жалости, сомнений и угрызений совести».^[13]

Хлодвиг был отвратительно аморальным даже для своей эпохи коварства и крови.

Уильям Стирнс Дэвис,

американский историк

Беря город за городом, франки всегда грабили церкви. Согласно хроникам Григория Турского, известна, например, такая история. При разграблении одного храма франки захватили очень ценную чашу, и епископ ходатайствовал перед Xлодвигом о возвращении ее в церковь. Дележ добычи происходил в Суассоне, и Хлодвиг попросил воинов прибавить эту чашу к его доле. Все согласились, кроме одного франка, который заявил:

– Ты не получишь ничего сверх того, что тебе достанется по жребию.

Сказав это, воин ударил по спорной добыче секирой. Хлодвигу оставалось лишь передать посланцу епископа обломки священной чаши. Он умел владеть собой и понимал формальную правоту смельчака, но и забыть подобный вызов он не мог. Через год на военном смотре король подошел к этому воину и, упрекнув его в дурном содержании оружия, бросил его секиру на землю, а когда тот нагнулся, чтобы поднять ее, Xлодвиг своей секирой рассек ему голову. При этом он сказал:

– Да постигнет тебя тот же жребий, что и чашу, разбитую тобой!

Подобные поступки Хлодвига были рассчитаны очень точно: «они были идеальным средством добиться беспрекословного повиновения от определенной разновидности воинов, тем более что почти всегда были оправданы своим полным успехом».^[14]

Хлодвиг и солдат, разрубающий чашу.

«Большие французские хроники». XIV век.

Национальная библиотека Франции, Париж

Этим жестоким убийством король-язычник навел на своих воинов сильный страх. И совершенно неудивительно, что такой человек долго оставался глух к призывам своей супруги. У него же были совсем другие заботы: всегда неугомонные германские племена без конца угрожали перейти Рейн и обосноваться в Галлии. Однажды утром стало известно, что племена аламанов, этих дерзких грабителей, захватили Эльзасскую равнину. Чтобы не позволить им продвинуться в глубь территории, Хлодвиг во главе франкского войска бросился им наперерез и остановил продвижение у Толбиака (близ нынешнего немецкого городка Цюльпих, в 60 км восточнее нынешней германо-бельгийской границы).

Эварист Виталь Люмине. Битва галлов с аламанами при Толбиаке.

1848. Музей изящных искусств, Нант

Согласно преданию, во время этого сражения Хлодвиг, почувствовав, что превосходство в битве переходит к врагу, начал усиленно молиться своим богам, языческим идолам, однако те не пришли к нему на помощь. Тогда Хлодвиг в горячем порыве воззвал к Богу Клотильды:

– О, Боже Клотильды, умоляю тебя, даруй мне победу! И ты будешь моим Богом! Я поверю в тебя и крещусь во имя твое!

Воодушевленные франкские воины удвоили свой пыл, и то, что уже казалось невозможным, совершилось: внезапно аламаны, охваченные страхом, бежали, даруя Хлодвигу и его солдатам лавры победителей.

Конечно, некоторые современные историки отвергают эту легенду, и решающую роль в обращении Хлодвига в христианство отводят не его победе над аламанами, а любви франкского короля к Клотильде.

Как бы то ни было, Хлодвиг крестился у святого Ремигия, епископа Реймса, в Рождество 496 года.

Вместе с Хлодвигом в Реймсе «из его войска крестились более трех тысяч человек».^[15]

Франсуа-Луи Дежюинь. Крещение Хлодвига в Реймсе в 496 году.

1839. Версальский дворец, Версаль

Это обращение в новую веру имело очень большое политическое значение. В то время как другие короли варваров, готов и бургундов оставались арианами, Хлодвиг, принявший новую веру, был признан миллионами галло-римских католиков, населявших Галлию, своим предводителем.

Арианство – это течение в христианстве в IV–VI вв. Оно возникло в поздней Римской империи. Получило название по имени его зачинателя – александрийского священника Ария. Ариане не принимали основной догмат официальной христианской церкви, согласно которому Бог-Сын единосущен Богу-Отцу. По учению Ария, сын божий Логос (Христос) – творение Бога, следовательно, не единосущен ему, то есть в сравнении с Богом-Отцом является существом низшего порядка.

Этот титул позволил ему заручиться поддержкой епископов, чье влияние было тогда огромным, и завоевать у вестготов значительную территорию от Луары до Пиренеев. А позже титул «короля католиков» позволил его сыновьям овладеть Бургундией, а его народу – стать христианской нацией с многообещающим будущим.

Это ли не чудо, которым он был обязан Клотильде!

Своей резиденцией Хлодвиг сделал Париж. Он укрепил королевскую власть и превратил ее в наследственную.

При Хлодвиге была записана «Салическая правда», или «Салический закон» (Lex Salica), то есть была сделана запись обычного права салических франков. Запись эта была сделана на вульгарной латыни с вкраплениями франкских слов и выражений по личному распоряжению короля Хлодвига (при его преемниках она дополнялась и перерабатывалась). «Салический закон» делился на титулы (главы) и содержал перечень преступлений и соответствующих им наказаний (налагавшихся главным образом в виде штрафов).

Как видим, победа Клотильды на этом «фронте» была полной. Но она еще более укрепила ее, родив Хлодвигу еще двух сыновей, Хильдебера и Клотара, а затем дочь, Клотильду, предназначенных к королевской судьбе.

Жан-Антуан Гро. Хлодвиг и Клотильда.

1811. Малый дворец, Париж

Однако, несмотря на свою внешнюю набожность, Клотильда оставалась представительницей Бургундской расы, традиционно озабоченной кровной местью. Она не забыла про убийство своих родителей и братьев и задумала воспользоваться империей, которая у нее была при Хлодвиге, чтобы подтолкнуть ее к войне против проклятого убийцы Гондобольда.

И оказалось, что Хлодвиг-христианин – это еще более грозный завоеватель, чем Хлодвиг-язычник. В 500 году под влиянием Клотильды он отправился в поход против бургундцев и разбил при реке Уш, недалеко от Дижона, их армию во главе с Гондобольдом, который принужден был платить Хлодвигу дань.

Жизнь завоевателя оборвалась в 511 году в Париже, его новой столице, где он умер. 27 ноября того же года Клотильда, которой едва исполнилось 36 лет, перенесла останки своего мужа в крипту базилики Святых Апостолов, строительство которой близилось к завершению. И, как и подобало вдове, она возвратилась к набожности и милосердию, не опускаясь до ярких празднеств, характерных для двора Меровингов.

Она удалилась в Тур, в базилику Святого Мартина, которому она также поклонялась, где и провела остаток своих дней в делах, приятных Богу. Распоряжаясь огромным состоянием, она распространила свои благодеяния на большое количество церквей и монастырей.

В это время на Клотильду смотрели не как на королеву, но как на посланницу Божию. Она не позволила себе соблазниться ни могуществом королевства своих сыновей, ни богатством, ни честолюбием века, но она стяжала благодать своим смирением.

Григорий Турский,

франкский историк, епископ

Но у Клотильды была очень хорошая память. И, не желая забывать трагедии своей юности, она не прекратила подталкивать своих сыновей к войне против Сигизмунда, преемника Гондебольда.

Эта карающая беспощадность стоила Клотильде жизни старшего сына Клодомира, погибшего в бою с Сигизмундом в 524 году. Но на этом ее семейные трагедии не закончились. Два других ее сына, Хильдебер и Клотар, решили объединиться в разделе королевства их умершего отца. А для этого не стоило ли избавиться от потенциальных соперников? И вот однажды, когда Клотильда была в Париже, они ей прислали сообщение с требованием прислать им детей своего брата Клодомира. Клотильда отправила им троих своих внуков. А Хильдебер и Клотар тогда спросили, что она предпочтет: чтобы внуки были пострижены, либо чтобы они были убиты? Пострижены в монахи? Но это значило бы конец их амбициям на получение королевской власти, так как длинные волосы тогда были символом Меровингов!

И тогда гордость Клотильды взяла верх, и она ответила, что, если ее внуки не будут править, она предпочла бы видеть их мертвыми! Вот решение, открывающее истинные горизонты личности святой Клотильды! И после этого произошел последний акт этой трагедии борьбы за власть: двое из детей были убиты рукой их дяди Клотара. Что же касается последнего, Клодоальда, то он бежал, никто не знает, каким образом (он потом станет монахом и будет канонизирован под именем святого Клода).

Клотильда же умерла в Туре в очень пожилом для той эпохи возрасте (в 70 лет). Произошло это 3 июня 545 года. Клотар и Хильдебер перенесли ее тело в Париж, чтобы захоронить его в базилике горы Лютеция рядом с мужем Хлодвигом и внуками, принесенными в жертву безумству власти.

Набожная репутация Клотильды и главным образом ее роль в обращении короля франков в христианскую веру подтолкнули папство к канонизации этой женщины. Заслуги Хлодвига перед церковью также были велики, ведь он был крестителем своей страны. Но он не был канонизирован, и виной тому был характер короля, прагматичного до цинизма. Крещение не было связано для него с нравственным переворотом. Хлодвиг видел в принятии христианства прежде всего практическую пользу, и уже став христианином, безо всяких угрызений совести осуществил свои планы расправы над всеми королями-родичами. Он и сам не скрывал этого. Собрав однажды своих приближенных, он как-то воскликнул:

– Горе мне, я остался один, как странник среди чужой земли, и не имею родственников, которые могли бы мне помочь в случае несчастья!

По словам Григория Турского, «это не значило, что он был опечален их смертью, а говорил так по хитрости, рассчитывая узнать, не остался ли еще кто-нибудь в живых, чтобы умертвить всех до последнего».^[16]

Святая Клотильда, напротив, стала образцом вдовы и христианской властительницы, она была прославлена, как защитница христианства и основательница французской монархии. И действительно, можно без преувеличения утверждать, что, именно благодаря обворожительной и нежной улыбке Клотильды, у франков появилось единое государство. Этот союз, в котором мужская сила подчинилась женской красоте и кротости, стал в дальнейшем колыбелью современной Франции.