Льуминос

Как паровоз

Профессор московского центра нейрохирургии оказался прав, когда рекомендовал моему другу лечащего врача. Тот действительно оказался везучим и смог вытянуть его жену Наташу с того света. После нескольких месяцев лечения химиотерапией они вернулись домой. Она восстановилась практически полностью, но врачи предупредили, что её борьба со смертельно опасным недугом только начинается. И что ей нужно запастись терпением и силой, чтобы продолжить эту борьбу.

Алина познакомилась с Наташей. Хотя диагнозы их и были похожи, методы борьбы были совершенно разными. Алина даже пыталась научить ее некоторым упражнениям, которые, по ее мнению, ей самой очень помогали, но Наташа отказалась, сославшись на то, что «хватит экспериментировать, нужно довериться официальной медицине».

Тем временем Алина осваивала искусство сновидения. Она, как я и предполагал, действительно оказалась очень талантливой в этом деле. Быстро освоив первый этап осознанных сновидений, который видящие называли первыми вратами, она ждала дальнейших советов.

– Следующее, что тебе нужно попытаться сделать, чтобы пройти вторые врата – это проснуться в другом сне, – посоветовал я.

– И как мне это сделать?

– Очень просто! Там, в сновидении, в любом месте, где ты окажешься, ложись и намеревайся уснуть. Когда проснешься – ты уже будешь в другом сне. Есть ещё вариант менять свои сновидения, но он будет посложнее… Здесь тебе нужно сначала познакомиться с главной действующей силой – Намерением, а уже потом…

– Не переживай, Сережа! Познакомлюсь! – не дала мне закончить мысль Алина. – Ты, главное, говори, что нужно делать, а я там уже разберусь… Кстати, когда я сегодня заходила в студенческую поликлинику, увидела на стене возле входа рекламное объявление. Там было написано, что будет проводиться семинар, на котором обучат, как за три дня стать сновидящим. Я так понимаю, эта тема сейчас актуальная и модная?

– Давно уже модная, но мало для кого актуальная, – рассмеялся я. – То, чему там хотят научить, вряд ли имеет какое-то отношение к знаниям видящих. Даже для них требовались годы упорного труда, чтобы овладеть этим искусством. А они только этим практически и занимались, не так, как мы – в «свободное от работы время». Это то же самое, если бы кто-то обещал сделать чемпионом мира по фигурному катанию любого желающего за три дня.

Есть еще важный момент, который ты должна знать… – добавил я, – по поводу вторых врат. Ты ведь уже в курсе, что настоящая цель сновидения – это совершенствование энергетического тела. Когда ты преодолеваешь первые врата сновидения – ты достигаешь осознания энергетического тела, и именно оно проходит сквозь вторые врата, переходя из одного сна в другой. Когда преодолеваются вторые врата, действительно открываются врата в бесконечность, в буквальном смысле слова. Открываются такие возможности, что ты даже представить себе не можешь.

– Почему не могу? Могу! Я ведь начала уже читать книги.

– Аля! У тебя всё не как у людей. Нормальный человек вначале читает книги, знакомится со знанием, вдохновляется, много и долго размышляет и только потом пытается осознать себя во сне. Ты же сначала начала сновидеть, а потом пытаешься понять, чем это ты все-таки занимаешься. Так как ты читаешь медленно, думаю, что когда дойдешь в книгах до темы сновидений, ты в это время уже будешь ориентироваться в других мирах, как рыба в воде.

Улыбаясь, Алина вздохнула:

– Я читаю не медленно, а внимательно! Мне очень интересно все, о чем там идет речь, поэтому, бывает, несколько раз перечитываю, чтобы проникнуться и все уразуметь.

– Тогда, Аля, уразумей… Для тебя это может быть важно. Ладно, прочту небольшую лекцию на интересующую тебя тему. Видящие ещё в те далекие времена обнаружили, что как на Земле, так и во всей вселенной существует два типа сознательных существ – это органические существа, имеющие физическое тело, такие как мы, и неорганические, которые такого тела не имеют. Сравнивая их друг с другом, они увидели, что и те, и другие являются сгустками свечения, сквозь которые во всех направлениях проходит бесконечное количество световых волокон. Также видящие обнаружили, что можно взаимодействовать с этими неорганическими существами! Вообще, мы, как живые существа, запрограммированы где-то на генном уровне так, что попадая во вторые врата, в сферу бытия неоргаников, мы начинаем яростно желать и стремиться установить с ними дружеские связи. То же самое происходит и с неорганическими существами: когда они видят в своем мире непрошенных гостей, они тоже стремятся навести с нами контакт.

– Они что, все там хотят с нами навести контакт и подружиться? – спросила Алина.

– Конечно нет. Только некоторые. Большинство из тех, кого ты там встретишь, будут пытаться овладеть твоим вниманием сновидения, для того чтобы ты опять перешла в обычный сон.

– А зачем это им нужно?

– Из-за энергии, – объяснил я. – Когда мы просто спим, мы ничего не контролируем. Нас затягивает в какие-то сюжеты сна, в которых мы обычно переживаем кучу эмоций. Когда это происходит, мы становимся обычной пищей, а у неоргаников начинается банкет. Поэтому теперь в сновидении тебе нужно будет разобраться – кто для тебя друг, который будет помогать и станет для тебя союзником, а кого нужно во что бы то ни стало избегать.

– Да-а, конечно, это всё так интересно… – задумчиво заключила Алина и улыбнулась. – Хочется прямо сейчас лечь спать и попытаться там проснуться в другом сне! А как различить, кто мне друг, а кто враг? И как мне избегать тех, кто будет овладевать моим вниманием сновидения?

– По поводу того, кто друг, а кто нет – придется тебе уже самой разбираться, по ситуации, – сказал я. – Если сильно повезет, у тебя появится Эмиссар. Это безличная сила из мира неорганических существ. На каком-то этапе продвижения в практике осознанных сновидений Эмиссар становится гидом или, можно сказать, проводником в других пространствах. Иногда его можно увидеть, но в основном это только голос объясняющий нюансы знания и дающий практические советы. Часто он становится незаменимым помощником и в каком-то смысле другом.

А вот как избегать контакта с теми неорганиками, у которых будут недружественные намерения – так это, думаю, надо воспользоваться советом видящих. Они говорят, что нужно, указывая на них пальцем, четко и с намерением выкрикнуть слово «Исчезни!». Если твой импульс намерения будет сильным – они будут исчезать, если нет, тогда ничего не получится. Но в любом случае, с теми, кто будет пытаться оттянуть твое внимание сновидения, нужно быть очень жестким и бесцеремонным. Твоя излишняя доброта и предупредительность, которые присутствуют в твоём характере в повседневной жизни, там тебе не помогут.

Чтобы противостоять тем недружественным существам, тебе придется стать настоящей ведьмой – яростной, жесткой и в каком-то смысле неукротимой. Наподобие хищного дикого животного из породы кошачьих. Не зря же в первом своем сновидении твои глаза выглядели так свирепо. Это не значит, что ты должна стать злой, бессердечной, с вредным и мерзким характером. Нет, ты можешь быть такой же доброй, отзывчивой и открытой, какая ты есть на самом деле, и в то же самое время быть яростной, стремительной и наглой, как паровоз.

Штучки

Нам назначили консультацию в Центре нейрохирургии им. Бурденко в Москве. Как раз в это время должен был проходить семинар, который организовывала Cleargreen в Москве. Cleargreen – это организация, которую ещё в девяностые годы создал Карлос Кастанеда. Её целью было распространение знания древних толтеков, которое он, в свою очередь, получил от своего учителя и нагваля Дона Хуана Матуса.

Хотя я был очень редким гостем на такого рода мероприятиях, решил, что было бы неплохо совместить эти два события. Тем более для Алины было бы крайне полезным выучить новые упражнения. Это была основная цель проведения таких семинаров – обучение практическим методам, которые применяли видящие в своих практиках. На протяжении последних сорока лет, с того момента как Карлос Кастанеда начал писать свои книги, практическая сторона учения видящих была недоступна. Для тех, кто был очарован философией и мудростью древних толтеков, в 60-х, 70-х и 80-х возможность доступа к такого рода знаниям была закрыта. И только совсем недавно это стало возможным. Обычно проводили такие семинары несколько раз в году, в большинстве своем в Мексике и США. Поэтому каждый такой семинар, в то время, был большим событием.

Встреча с профессором нейрохирургии нам ничего нового не открыла. Он только пожимал плечами, говоря всё то же самое, что и другие врачи до него: «Наблюдайте опухоль, делайте МРТ-обследование каждые полгода. Если она достигнет критических размеров и риск будет оправдан – необходимо будет хирургическое вмешательство».

Алина из кабинета вышла первая, и я, воспользовавшись случаем, спросил у профессора наедине о его личных прогнозах по поводу всего этого, основываясь на его предыдущем опыте.

Он ответил, и мне показалось, что я получил обухом по голове. Хотя я и осознавал всю серьезность положения, в котором оказалась Алина, но услышать подобное, тем более от профессионала такого уровня, было очень нелегко. Он сказал, как бы меня подбадривая, что из его опыта, с таким диагнозом можно прожить и три года, и пять лет. Потом, правда, добавил, что всякое бывает и нужно надеяться на лучшее, но эти слова меня уже никак не утешали.

Алине я, конечно, об этом не сказал, не хотел ей портить настроение перед семинаром, но сам был в плохом расположении духа.

Семинар длился несколько дней, и только к его окончанию я начал приходить в себя. Когда мероприятие закончилось, ко мне подошла одна из помощниц Рени Мюрез и сказала, что Рени хочет встретиться – у неё есть к нам разговор. Рени – это ученица Карлоса Кастанеды, которая двадцать лет своей жизни провела рядом с ним. Она, как говорится, стояла у самих истоков зарождения всего этого движения и к тому же она являлась директором компании Cleargreen.

Встреча была назначена на следующий день вечером в японском ресторане на Арбате. Мы пришли вовремя. Рени с несколькими своими помощниками уже ожидала нас внутри. Мы были вчетвером: я, Алина и ещё два моих друга – Игорь и Виталик, которые вместе с нами приехали в Москву на семинар.

Это был прекрасный вечер. Много вкусной еды, много юмора, очень душевный разговор, безо всякого пафоса со стороны Рени. Она много расспрашивала про каждого из нас. У нее действительно был живой и искренний интерес. Рени поинтересовалась ещё одним нашим другом – Иваном, с которым уже была знакома. Спросила, почему он не приехал вместе с нами в Москву. Я ответил, что по объективным причинам он сейчас здесь не может присутствовать. Мне не хотелось называть эти причины, и я надеялся, что она не станет уточнять. Но Рени попросила, чтобы я рассказал про эти объективные причины. С большой неохотой я ей признался что его посадили в тюрьму.

– И сколько ему могут дать? – поинтересовалась она.

Я хотел как-то уйти от прямого ответа, но она не давала мне это сделать.

– Пожизненно, – коротко ответил я, когда она своими расспросами приперла меня к стенке.

Я думал, что теперь у неё пропадет желание интересоваться дальше, но это её только раззадорило, и она попросила, чтобы я всё в подробностях рассказал.

Я сказал Рени, что случилось это несколько месяцев назад. Иван тогда находился в ночном клубе. Уже под закрытие он увидел, как из ВИП-зала выбежала девушка, вслед за которой бежал парень. Девушка пыталась покинуть клуб, но тот не давал ей это сделать. Охрана клуба делала вид, что ничего не замечает, было понятно, что они боятся вмешиваться в ситуацию. Приглядевшись, Иван узнал девушку – это была сестра его приятеля. Он понял, что у нее возникли проблемы, поэтому подошёл к парню, который пытался затащить сестру приятеля обратно в ВИП-зал и попросил оставить ее в покое…

Во время разговора из ВИП-зала вышел еще один человек. Иван узнал его. Это была малоприятная и известная в городе личность – совладелец этого ночного клуба. Не было большим секретом, что он был одним из тех кто контролировал наркотрафик в городе. Бывший военный, спецназовец, он не раз участвовал в горячих точках и имел награды за боевые заслуги. К тому же он еще был действующим сотрудником спецслужб в звании подполковника. В то время это было вполне возможно, чтобы сотрудник спецслужб по совместительству мог быть еще и влиятельным наркобоссом. Говорили что за многими громкими делами в городе, в том числе и заказными убийствами стоял этот подполковник.

Во время общения с ним вышла небольшая перепалка в разговоре, в ходе чего бывший спецназовец, наверное решил вспомнить свое героическое военное прошлое… но, как говорится, нашла коса на камень…

В итоге этого конфликта наркобосс погиб от полученных травм, можно сказать, прямо на танцполе, а его охранник попал в реанимацию.

Ивана арестовали прямо там же, на месте.

Хотя в ходе расследования по камерам видеонаблюдения было отчётливо видно, что Иван не был инициатором конфликта, и лишь оборонялся, ему всё равно предъявили обвинение в умышленном убийстве. Так как погибший был еще и действующим офицером спецслужб, Ивану грозило пожизненное. По крайней мере, этого добивались друзья наркодилера. Именно они сильно влияли на ход расследования и добились того, чтобы Ивану предъявили обвинение в умышленном убийстве.

Рени всё это время внимательно слушала, никак не комментируя. Когда одна из ее помощниц стала у меня расспрашивать, были ли дети у погибшего, и как им, наверное, теперь будет тяжело без отца, Рени её мягко одернула, дав понять, что в данной ситуации эти расспросы неуместны. Она поинтересовалась, помогаем ли мы ему сейчас и есть ли у него шанс выйти на свободу. Я сказал, что, конечно, помогаем, а шанс выйти есть всегда.

Мне запомнилась одна трогательная история, которую она нам рассказала по поводу друзей. Ей в свое время эту историю рассказал Карлос Кастанеда. Суть рассказа заключалась в том, что помогая друзьям в сложной ситуации, нужно идти до конца.

«Если ты готов ради близких тебе людей пойти на смерть, – говорил Дон Хуан своему ученику Карлосу Кастанеде, – тогда это настоящая дружба. Если нет – тогда такая дружба и выеденного яйца не стоит». И это были не голословные утверждения со стороны учителя, утверждал Кастанеда. Именно такими были взаимоотношения в группе Дона Хуана, где каждый готов был отдать свою жизнь за другого, не задумываясь.

Мы вышли из ресторана, мои приятели с помощниками Рени о чём-то шутили и смеялись. Виталик сбегал в цветочный магазин и купил всем присутствующим девушкам цветы.

Чувства безграничной симпатии переполняли нас всех. Рени стояла с букетом цветов и внимательно смотрела на нас, потом сказала: «Я бы хотела всех вас видеть в Cleargreen».

Конечно, нам было очень приятно услышать такое предложение, но в нашем случае по многим причинам это не могло быть возможным. У бесконечности были другие планы, к тому же я прекрасно понимал, какая невероятно трудная борьба за жизнь предстоит Алине.

Хотя она многое рассказала Рени о себе и своей жизни, но даже словом не обмолвилась по поводу опухоли и серьезной опасности, которая ей грозит.

Рени не ждала от нас какого-то ответа. И когда прощались, сказала, чтобы мы позаботились об Иване.

Примерно через месяц после возвращения из Москвы мне позвонил Александр, помощник Рени, который работал в Cleargreen, и сообщил, что Рени нам кое-что хочет передать.

Через несколько недель, на мой адрес, пришла долгожданная посылка. В ней было пять маленьких предметов, на каждом висела бирка с именем, чтобы было понятно, кому какая вещь предназначена.

Алине Рени передала золотое кольцо, больше похожее на обручальное, с небольшим изумрудом. Аля сразу его узнала – оно было на руке у Рени, когда мы с ней встречались в Москве.

Вместе с этими вещами было ещё и письмо от Рени.

В этом письме шла речь о том, что переданные нам предметы – это ювелирные изделия, которые принадлежали видящим линии Дона Хуана. Каждый из этих предметов они брали с собой в некоторые из своих путешествий. «Пусть они вам будут напоминанием о том, – написала Рени, – куда вы направляетесь». В посылке также был предмет и для Ивана. В письме Рени попросила, чтобы мы постарались показать Ивану эту вещь – где бы он ни находился – и сказать, что это ювелирное изделие будет дожидаться его свободы. «…Нагваль оставил нам пример другой, новой системы понятий и мировоззрений – где каждый заботится о другом без ожиданий; где каждый отдаёт всё, что у них есть, сердце и душу, за другого, не обращая внимание на собственные затруднения или дискомфорт» – написала нам Рени в своем письме.

Радости нашей не было предела – получить предметы, которые принадлежали соратникам, а может быть и самому Дону Хуану!!! Тому самому Дону Хуану – таинственному и могущественному Нагвалю, который, можно сказать, совершил революцию в сознании людей.

Но я не мог себе позволить просто так взять и сразу отдать эти «Штучки», как мы их потом называли, своим друзьям. Письмо из посылки было настоящим, ну а содержимое…

Виталику вместо его «Штучки» досталось женское кольцо, которое я специально купил для этой цели в подземном переходе у циганки. Воодушевленный сопроводительным письмом от Рени, он выхватил у меня это украшение и сразу одел на свой палец.

– Виталик, может, на палец лучше не надевать, – посоветовал я ему тогда. – Это же кольцо на женский палец, а ты напялил на свою сардельку.

– Да нет, всё нормально, это как раз на мой палец.

Очень смелый, воинственный и отчаянный парень. В этом, они с Иваном были похожи. Мне всегда казалось, что им нужно было родиться в другом времени. Их время было войной. Думаю в военное время они могли бы стать выдающимися воинами или полководцами. Храбрость, необузданный характер у них вечно граничили с безрассудством, и это всегда настораживало. Я знал многих людей, чья чрезмерная смелость и воинственность становились в итоге их же палачом, поэтому мы не раз вели дискуссии по этому поводу.

Еще большой проблемой Виталика была патологическая упертость. Иногда это доходило до абсурда. Я его, как и Ивана, знал с самого детства. Мы много времени проводили вместе на тренировках, сборах, соревнованиях, и я не раз был свидетелем его упертости. Ему ни в коем случае нельзя было что-то советовать. Если такое случалось, он всегда поступал наоборот, даже если это шло ему во вред. Но он никогда не соглашался с тем, что ему говорили о его упертости, а объяснял эти ситуации тем, что каждый должен иметь свободу выбора, даже если этот выбор неправильный.

Пока мы с Виталиком разговаривали по поводу посылки, его палец, на котором красовалось женское кольцо, опух и действительно выглядел, как сарделька. Я знал, что если посоветую Виталику снять его, то он точно не снимет и будет носить, пока ему не ампутируют палец, поэтому я не стал затягивать и отдал реальную «Штучку», которую передала для него Рени.

Для Игоря у меня тоже был особый предмет. Дома на глаза мне попался маленький керамический башмачок. Выглядел он очень старомодно, как из сказок Ганса Кристиана Андерсена. Я просверлил в нем маленькую дырочку, вдел шнурок, чтобы его можно было носить на шее, а внутрь этого башмачка напихал собачьего дерьма.

Игорь сразу же учуял неприятный запах от своего предмета, доставшийся ему от «видящих», но предположил с моей помощью, разумеется, что так, вероятно, было и задумано.

Поначалу эта неимоверная вонь выводила его из себя, но затем, когда благодаря этому башмачку, который так вонял, что не давал ночью нормально уснуть, Игорь стал попадать в осознанные сновидения – он успокоился.

Конечно, у него были сомнения по поводу того, не подменил ли я его подарок; и сомнения эти остались у него до сих пор, тем не менее уже пятнадцать лет он носит эту «волшебную туфельку» у себя на груди, практически с ней не расставаясь.

Как Рени и просила, мы сначала показали, ну а потом и передали Ивану его «Штучку». Так же, как и мы, он был безмерно рад подарку.

Однажды, когда проводили обыск в его камере, на тюремном жаргоне «шмон», у него её «отшмонали». По тюремному распорядку иметь при себе какое-либо ювелирное изделие запрещалось, поэтому её забрали. Он прекрасно понимал, что «Штучку» ему уже не вернут, и тогда Иван поднял бунт. Сначала это был мятеж одной камеры, а потом все переросло в настоящий общетюремный бунт. Конечно, никто из заключённых не знал истинную причину этих возмущений, и это было скорее цепной реакцией, но тем не менее произошел настоящий бунт с захватом заложников и всеми вытекающими последствиями. Начальнику изолятора даже пришлось вызывать на помощь спецназ, потому что охранники своими силами уже не могли справиться с разъяренными зеками.

Мы с Иваном разговаривали по телефону как раз во время этих событий: «Да, Серый, знал бы Дон Хуан, какая чехарда тут закрутилась из-за его „Штучки“. Приходится боем её отбивать».

Когда бунт в тюрьме подавили, Ивана посадили на три месяца в карцер. Хотя в карцере и были достаточно суровые условия содержания, его они не сильно беспокоили, потому что «Штучку» ему всё-таки вернули. А ещё через три месяца его оправдали и выпустили на свободу.