Kitobni o'qish: «Чужая война», sahifa 8
Володя замер, потом медленно кивнул.
– Если будет такая возможность, я передам…
Выйдя из камеры, мальчик устало прислонился к стене и прикрыл глаза. Сглотнул. Потом посмотрел на перепуганного стражника, который никак не мог понять, что случилось с князем.
На улице Володя, под удивленными взглядами охраны, попытался пару раз запрыгнуть на коня, но оба раза безуспешно. Потом ухватил его за повод и зашагал пешком. Охранники переглянулись, недоуменно пожали плечами и пристроились следом.
За время путешествия до дома купца Володя уже немного пришел в себя, но слуга Осторна, который встретил его на улице, вдруг испуганно отшатнулся, а потом торопливо провел мальчика в дом и исчез. Володя машинально прошел в выделенную ему комнату и там рухнул на кровать. Заскочившая было туда радостная Аливия испуганно замерла на пороге, попятилась, но тут же решительно вошла и закрыла за собой дверь. Осторожно присела рядом.
Володя чуть приподнялся и вдруг ухватил ее и прижал к себе.
– Если бы ты знала, как мне паршиво, Ленка… Я чуть-чуть не сделал то, чего потом бы никогда себе не простил…
Девочка сначала дернулась было, но тут же замерла, а потом осторожно провела ладонью по его волосам.
– Все будет хорошо, Володя. – Во всем мире только она так называла его… очень-очень редко. – Честно-честно. Я обещаю, что буду слушаться тебя… и… и… и даже умываться буду каждое утро и зубы чистить. Вот! Ты только не грусти.
Против воли мальчик улыбнулся.
– Да, для тебя это великий подвиг. Помню, как ты пищала каждое утро, когда я тебя к умывальнику тащил.
– Так зима же была! – возмущенно закричала девочка и даже вскочила. – А вода холодная, бр-р-р!
– А сейчас? Каждое утро умываешься?
– Ну-у… я же болею, вот!
– Ага. Скакать по пляжу и наполнять мешки песком твоя болезнь тебе не мешала, а умываться, это, конечно, тяжело, – серьезно покивал мальчик.
Аливия надулась. Плюхнулась на кровать и отвернулась. Володя быстро привстал, повалил ее на кровать и слегка пощекотал, старясь не задеть шов. Девочка взвизгнула, вскочила и схватила подушку, замахнулась… В этот момент в комнату вошел Осторн и замер.
– Папа! – Сообразив, что сейчас ее точно не будут хвалить, Аливия решила, что лучшая оборона – нападение. – А он первый начал! Я щекотки боюсь, а он… а он…
Купец чуть прикрыл глаза, что-то решая.
– Я пришел пригласить вас к ужину, милорд.
Веселясь с Аливией, Володя даже забыл недавнее, но тут все навалилось на него снова. Мальчик сразу помрачнел.
– Спасибо, не хочется.
– Аливия, в столовую. Дай милорду отдохнуть. Видишь, он устал.
Девочка нерешительно обернулась.
– Иди, – кивнул ей Володя. – Тебе надо есть, если хочешь поскорее выздороветь.
– Я потом приду. Обещаю.
У двери девочка обернулась. Заметив, что Володя снова погрузился в какие-то неприятные воспоминания, нахмурилась и быстро вышла.
До самого вечера мальчик провалялся на кровати, стараясь ни о чем не думать. Потом пришла Аливия, судя по всему, выдержав нешуточный бой с отцом и все-таки настояв на своем праве прийти к «старшему брату». Зашла нахохлившаяся и сердитая, но тут же заулыбалась и потребовала рассказать очередную интересную историю потому что: а – давно не рассказывал; бэ – вечно занят, а сейчас тут, и вэ – больной всегда надо идти навстречу, тогда выздоровление пойдет быстрее, сам говорил!
Последний аргумент Володю сразил, и он с усмешкой согласился, пытаясь вспомнить, какую из известных ему сказок еще не рассказывал ей, пока они жили на острове.
– Я тебе расскажу историю про одну непослушную девочку и про то, что из ее непослушания вышло.
Аливия тут же уселась на кровать поближе к Володе и навострила ушки.
– А она совсем-совсем не слушалась?
– Совсем. Итак, звали эту девочку Красная Шапочка…
Вскоре Аливия вцепилась в руку Володи изо всех сил, глаза с блюдца.
– А волк не съест ее? Ну, скажи, съест или нет?
– Да дослушай же ты! – Володя постарался освободить руку, да куда там. – Так мне рассказывать или сразу сообщить окончание?
– Ты скажи, волк съест Красную Шапочку или нет, а потом рассказывай.
– Ну уж нет. Или я рассказываю по порядку, или просто сообщаю, чем все закончится.
Аливия поерзала, а потом кивнула:
– Рассказывай.
Мальчик понизил голос, нагнетая таинственность:
– И вот Серый Волк побежал короткой дорогой, пока Красная Шапочка шла в обход, и постучал в дверь…
– Глупая бабушка! Разве можно незнакомых в дом пускать!
– Наверное, бабушка в детстве тоже старших не слушала, – согласился с ней Володя.
История же тем временем подходила к концу. Красная Шапочка подошла к дому бабушки, постучала в дверь, волк пригласил ее заходить, вот Красная Шапочка входит… Мальчик сделал паузу и глянул на напряженное личико девочки, которая уже готова была либо разреветься, либо захлопать от радости в зависимости от исхода. Володя вздохнул и не рискнул закончить сказку так, как она заканчивалась у Шарля Перро…
– Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие глазки?
– А чтобы лучше видеть тебя, внученька.
– Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие зубки?
– А это чтобы съесть тебя! – взревел волк, выпрыгивая из кровати и хватая Красную Шапочку…
Аливия подалась вперед.
– И в этот момент распахнулась дверь и в комнату ворвались охотники, которые давно уже шли по следу волка. В последний момент они выстрелили и убили зверя, когда он уже готовился проглотить Красную Шапочку. Вот так девочка была спасена, но если бы она сразу послушалась маму и не стала разговаривать в лесу с незнакомцами, то ничего бы этого не случилось.
– Я знала! Я знала, что волк не съест Красную Шапочку!
– Ну, а ты поняла, что не надо разговаривать с незнакомцами?
– Конечно! Вот если бы Красная Шапочка училась у тебя айкидо, она бы как дала этому волку корзиной промеж ушей, а потом за хвост… Шкуру можно будет у камина постелить. Знаешь, как хорошо на волчьей шкуре у камина валяться?
Володя только рот раскрыл, слушая кровожадные мечты этой пигалицы.
– А ты меня еще мечом научить драться обещал! Тогда р-р-р-раз! Р-р-раз, один волк, второй!
– Эй-эй, угомонись! Ты так всех волков перебьешь. Не пора ли вам, юная леди, в постельку и спать? Больные, между прочим, нуждаются не только в сказках, но и в хорошем крепком сне, а потому марш к себе и баиньки.
Аливия надулась.
– Я еще хочу сказку.
– Хочешь, чтобы с тобой произошло то же, что с Красной Шапочкой? Она тоже не слушалась.
– Ерунда, – девочка беспечно махнула рукой, – ведь тогда ты придешь и спасешь меня, как те охотники. Правда?
Володя только вздохнул. Все-таки зря он переделал финал, надо было рассказывать как в оригинале.
Однако шрам, похоже, все еще доставлял девочке неудобство, потому что она все чаще и чаще касалась бока и слегка морщилась. В конце концов, сообразив, что сказки больше не будет, она поднялась, пожелала спокойной ночи и вышла в коридор, чуть кособочась. Володя решил завтра взглянуть, как идет заживление, коря себя за то, что не сделал это раньше. Не то чтобы он опасался, поскольку шов уже затянулся и заражение девочке не грозило, иначе давно бы началось, но… спокойнее, когда сам следишь.
На следующее утро, когда Володя заканчивал осматривать Аливию, в комнату ворвался Конрон.
– Гонец… только что прискакал… сообщение…
Володя удивленно глянул на тира:
– Ты от самых стен сюда бежал, что ли?
– Что? А, нет. Ладно. В общем, родезцы сегодня утром с рассветом высадили десант и двинулись к осажденному нами замку. Те как раз сейчас должны начать отступление.
Володя вскочил и стал торопливо надевать доспехи и привешивать мечи, схватил накидку и посох.
– Поехали. Осторн, из дома никому не выходить… пожалуйста. Конрон, где Роухен? Надо усилить патрули в городе.
– Сам скажешь, на улице ждет.
Мальчик кивнул, торопливо обнял Аливию и выскочил из комнаты. Роухен и правда ждал во дворе – сидел на коне и мрачно смотрел по сторонам. Володя тут же повторил приказ по поводу патрулей.
– Я уже распорядился, милорд.
Князь вспрыгнул на подведенного слугой коня, но тут же замер, а потом оглянулся:
– Что с доспехами?
Роухен еще сильнее насупился, но ответил:
– Пришлось разоружить ополченцев.
– Ополченцам в бой не идти. Атака на город случится только в том случае, если мы потерпим полное поражение, но тогда наличие или отсутствие у ополченцев доспехов никакого значения иметь не будет.
– Я поеду распоряжусь по поводу усиления часовых на стенах и у ворот. – Роухен чуть поклонился, пришпорил коня и умчался.
– Чего это с ним? – удивился Конрон, выходя из дома, где задержался, попросив служанку принести воды попить.
– Ему не нравится мой приказ насчет доспехов.
– А-а-а. Он приходил ко мне жаловаться. Признаться, я его понимаю. Отдавать доспехи каким-то…
– Конрон, каждый оставшийся в живых солдат – это лишний защитник на стенах, как бы наш план ни закончился. Или ты думаешь, нам удастся разгромить родезцев полностью? Поэтому нам надо постараться свести потери к минимуму!
Вскоре они выезжали из ворот, где им встретился еще один гонец: родезцы, высадив десант, быстро продвигались к осажденному замку, и вот-вот должно было произойти столкновение.
У вновь выстроенной деревянной крепости, где еще продолжались работы, Володя с Конроном остановились. Соскочили с коней и расположились в стороне от дороги. Еще дальше устроились человек двести латников, готовых по приказу сорваться на помощь отступающим. Один из латников тут же воткнул в землю штандарт с гербом Конрона, чтобы все видели, где находится командующий. Володя сидел на траве, обхватив колени руками, и дожидался новых вестей. Конрон сначала сел рядом, но не выдержал, вскочил и начал быстро ходить из стороны в сторону. Володя наблюдал за ним. Замерев, тир изучил горизонт и, не заметив там гонца, сердито обернулся к Володе.
– У тебя вообще нервы есть?! Как можно быть таким спокойным?! – Конрон тут же снова забегал.
– У меня на родине есть одна очень мудрая пословица. Как раз к нашему случаю.
– Что? – Конрон снова замер.
– Скорее не пословица, а просто присказка. Знаешь, почему командующие не бегают? Потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.
Конрон задумался, осмысливая фразу. Потом фыркнул и плюхнулся рядом.
– Панику или нет, но эта неопределенность меня убивает.
На некоторое время тир успокоился, но вскоре опять начал метаться по полю. К счастью, вскоре прибыл очередной гонец. Впрочем, доставленные им новости определенности не добавили. Известно было только, что осаждавшие отступают и что произошел бой.
– Какой бой? – нахмурился Володя. – Ни о каком бое мы не договаривались.
Гонец пояснений дать не мог. Снова минуты неопределенности и новый гонец: отряд отступает, их преследуют, но не очень большие силы.
Володя повернулся к Конрону:
– Надо бы сбить спесь с этих преследователей, но если они не примут бой, оставь их в покое.
Конрон, довольный, вскочил.
– Наконец-то дело!
Призывно махнув ожидавшим его всадникам, он возглавил отряд и умчался по дороге.
Володе осталось только сидеть и ждать известий… Один из недостатков возраста, несмотря на то, что в четырнадцать лет в эти времена люди считались вполне взрослыми, готовыми и воевать, и даже командовать армиями. И командовали, хотя в большинстве случаев номинально. Но даже в его случае ни у кого не возникло и мысли сомневаться в его праве отдавать приказы. Другое дело опыт, вот его катастрофически не хватало. Никакие знания не заменят практики. В походах же… ну что походы? Все-таки действия спецподразделений его мира в корне отличались от действий войск.
Его неплохо натаскали как диверсанта-одиночку, способного не столько нанести какой-то вред врагу, сколько выжить в трудных условиях, дали практику управления небольшими отрядами, но все равно этого было недостаточно. Да и опыт этот, честно говоря, годился очень ограниченно. И как ни старались психологи на Базе натаскать его как раз для таких вот случаев, но трудно ветеранов, прошедших не одну схватку, заставить слушать какого-то мальчишку с необычными и, на их взгляд, совершенно дурацкими идеями.
Это тоже учитывалось при подготовке на Базе… Вот и приходилось всегда оставаться на заднем плане, выступая генератором идей, но вперед выдвигая тех, кто мог своим авторитетом и властью заставить стронуться весь этот механизм вассальных присяг, интересов различных кланов и купцов. Таким тараном зачастую выступал Конрон, принимая на себя все удары. В подготовке новой армии тоже пришлось подыскать подходящего человека, готового принимать новые идеи. Главное, их правильно подать и помочь советом при возникновении сложностей. Практическое же воплощение ложилось целиком на плечи этих вольных, а порой и невольных помощников.
Посторонним же людям казалось, что этот странный чужеземный князь практически ничего не делает, разве что носится с места на место, будоража честных людей. И почему его поддерживает уважаемый тир Конрон Пентарский? Но дальше разговоров дело, как правило, не шло – у благородных свои причуды. Вот и сейчас Володя понимал, что ему совершенно нечего делать в предстоящей конной схватке, только под ногами путаться будет. Приходилось сидеть, делая вид, что его происходящее не касается. Остатки былой отстраненности помогали сохранять полнейшую невозмутимость, что служило пищей для многочисленных слухов о том, что он отдал Возвышенным богам все свои чувства в обмен на знания, слишком большие для такого малолетки. Кто ж, как не боги, их ему дали? Хорошо еще, тут нет понятия дьявола, а то точно обвинили бы в том, что он продал ему душу. Богам?.. Ну, боги же. Им можно что угодно продать, если не жалко, и если те, конечно же, согласятся купить.
Володя поднялся и старательно отряхнул накидку. Подозвал офицера, отдал короткое распоряжение и неторопливо отправился на холм, где дожидались своей очереди требуше и «скорпионы». Его настиг гонец с известием: после короткой сшибки противник отступил, а наши отряды, оставив разъезды для прикрытия, возвращаются. Мальчик кивнул гонцу и продолжил восхождение. На холме он выбрал место поудобнее, подкатил туда колоду, установил и устроился на ней, подложив шерстяное одеяло из седельной сумки. Рядом установил еще одну колоду повыше, которую использовал в качестве подставки для локтей, чтобы руки с биноклем не уставали. Обратив взор на Радужную бухту, он приготовился ждать. Кто-то из охраны притащил ему котелок с местным напитком, похожим на чай, который заваривали из каких-то трав. Кивком поблагодарив солдата, Володя продолжил наблюдение, изредка прихлебывая напиток из чашки.
Конрон с командиром отряда, который осаждал замок, появились минут через сорок. Володя отложил бинокль и вопросительно глянул на них.
– Как и договаривались, – правильно понял этот взгляд офицер, – мы ждали гостей и заранее подняли тревогу…
– Я слышал, был бой. Как это произошло? Вроде мы говорили, что вы должны отступить без боя, едва завидев родезцев.
Офицер поморщился:
– Мы так и сделали, но они, оказывается, высадили два десанта. Один отряд был как раз на нашем пути. Пришлось прорываться. Повезло… Если бы мы задержались у замка еще на час-два, они бы там такие завалы устроили на дороге, что вряд ли бы удалось вырваться.
Мальчик многозначительно покосился на Конрона. Тот пожал плечами. Ну да, никто и не обвинял противников в тупости, а идея принять бой у замка и ему не очень нравилась, предложил на всякий случай.
– Какие потери?
– Человек сорок убитых и пятнадцать раненых. Уже отправили в госпитали.
Развертыванию госпиталей Володя уделял особое внимание и постоянно подкидывал Арвиду новые идеи. Сейчас чуть ли не в каждом отряде были медбратья, подготовленные для оказания первой помощи. Свои плоды такая система уже приносила.
– Хорошо. Дальше.
– Родезцы вцепились в нас как клещи. Кавалерии-то у них нет, но и у меня много пехоты, постоянно приходилось отбиваться. Там ведь чуть повернешься к ним, а они уже стоят стеной и копья выставили, кругом же холмы и деревья – не обойдешь толком.
Да уж, местность тут та еще. Наверное, именно из-за этого Тортон построили не в Радужной бухте, а чуть в стороне. Насколько удобна бухта, настолько же неудобна местность рядом с ней – холмы, обрывы вдоль берега, а дальше, в лесу – овраги.
– Вроде бы вы и не должны были их атаковать.
– Так наседают же, спуску нет. Еще немного, и солдаты просто побежали бы. Если бы тир Пентарский не подоспел, уж и не знаю, как пришлось бы отбиваться.
– Много сил высадили родезцы?
– Около тысячи…
Володя пристально посмотрел на офицера. Тот неуверенно оглянулся на Конрона, заерзал.
– А сколько было у вас людей?
– Восемьсот, но, милорд…
– И вы хотите сказать, что почти равные вам силы едва не обратили ваших солдат в бегство?
– Но, милорд, нам ведь не ставилась задача разбить десант… И там еще из замка вышли люди Розентерна, а их человек восемьсот…
– Вряд ли. Человек пятьсот, не больше, но пусть так. Они вас тоже преследовали?
– Нет, ваше сиятельство.
– То есть вас преследовало около тысячи, причем я уверен, что меньше…
– Но мы же отступали!
Володя махнул рукой. В общем, все понятно. Будущее сражение уже не вызывало у него энтузиазма. Может, и правда разбить сейчас этот авангард, а там будь что будет?
– Смотрите! – вдруг раздался крик наблюдателя, который удобно устроился на одном из деревьев. – Солдаты!
Володя немедленно поднял бинокль – на вершину холма возле Радужной бухты въехали всадники и остановились, осматриваясь. Похоже, остатки баронского войска, у десанта конницы нет. Один из солдат спустился с холма и подъехал к воде. Оглядел пляж, направил коня в море. Вот обернулся и что-то крикнул своим. С такого расстояния слышно не было, но вроде бы никакой тревоги не поднял.
– Корабли!
Князь перевел взгляд на море: из-за мыса показался первый корабль и неторопливо поплыл вдоль берега. Корабль оказался весельным, с одной мачтой, которая сейчас была без парусов. Медленно поднимались и опускались весла…
– Похоже, это военная галера, – заметил Конрон, глядя на море из-под руки.
Володя это тоже понял, разглядев на носу таран. Галера неторопливо миновала бухту и поплыла дальше вдоль берега. Показался еще один корабль, однотипный предыдущему. Этот сразу направился в бухту, прямо к берегу. Подплыв поближе, он поднял весла и двинулся уже по инерции. Да уж, с его осадкой можно и на берег заехать.
Вот с корабля стали выпрыгивать люди. Кто-то разминался, кто-то сразу отправился осматривать берег. На холм тем временем забрались еще всадники, следом показались пехотинцы.
Прибыл очередной гонец от разъездов с известием, что родезцы жестко блокировали дорогу, выставив там заслоны, патрулируют лес и рубят деревья…
Из-за мыса тем временем показались еще корабли, на этот раз не военные – пузатые грузовики, какие-то лоханки-каботажники, весельные… А вот весельные – военные, с тараном. Они в бухту не входили, занимая позицию на входе в нее, готовые встретить врага, если такой появится. Володя нахмурился. Если этих галер будет много, то с моря атаковать флот станет самоубийством. Но нет, всего три – перекрыть всю акваторию они не могли при всем желании. Тем более что нужно еще выделить силы для наблюдения за городом… Ага, вот еще корабли… тоже военные, парусно-весельные, с двумя мачтами. Они миновали бухту и взяли курс в сторону города. Что ж, это было ожидаемо.
Кажется, родезцы не очень полагались на выучку матросов этого сборного флота и следили, чтобы корабли входили строго по очереди, пресекая чьи-либо попытки проскочить вперед.
Володя убрал бинокль и глянул на собравшихся вокруг офицеров.
– Что ж, похоже, противник именно эту бухту выбрал в качестве базы. Какой сюрприз, господа. – Кто-то хмыкнул, один даже рассмеялся. – Я же предлагаю подкрепиться.
Конрон посмотрел на Володю как на сумасшедшего:
– Есть? Сейчас?!
– А что не так? – удивился Володя. – Лично я голодный.
– Но враг!
– А что враг? – Мальчик обернулся к морю. – Настолько интересно, как будет проходить высадка? Ну, если кому интересно: пожалуйста, а я пойду.
Конрон пробормотал что-то про нервы, но пристроился рядом. Чтобы нормально поесть, пришлось спускаться с холма, поскольку Володя запретил разводить наверху костер, опасаясь насторожить родезцев – этот холм должен выглядеть пустынным. Потому всю еду варили внизу и уже готовую поднимали наверх. Одна беда, пока поднимут – она уже успевала остыть, но тут уж ничего не поделаешь. Разве что организовали посменное дежурство отрядов, и они по очереди раз в день спускались вниз, чтобы подкрепиться горячей пищей.
Володя и в самом деле не видел смысла торчать наверху и наблюдать за высадкой. Что бы там ни говорили, но нервы у него все же не железные. Пусть себе высаживаются. Секреты у подножия холма хорошо замаскированы, подходы тоже блокированы. Опасаться каких-либо действий с этой стороны враг не может – видит, что с холма из лука не добить, а затащить туда что-то потяжелее не позволит заросший склон. Конечно, другая сторона им не видна, но разведку местности они наверняка провели заранее и знали, что там холм даже круче и тоже зарос. Абрахим же Винкор хорошо проинструктирован и знает, что говорить. Раз он из города, то миновать этот холм не мог и даже пробирался по его склону, чтобы миновать патрули. Какие работы? У стен что-то копали, а к холму никто и близко не подходил.
Судя по тому, что родезцы ограничились простым патрульным проходом вдоль берега, Винкор эту мысль до командования довел, и те ему поверили. Интересно, где он сейчас? Будет жаль, если погибнет.
– Что ж, Конрон… сражение за город можно считать начавшимся. Еще не поздно атаковать авангард сегодня вечером.
Конрон покачал головой:
– Ты заметил, что здесь много военных кораблей? Я так понимаю, что с основными силами их почти нет.
– Ты думаешь…
– Военные корабли – самые быстроходные, остальное хлам. Купцы неповоротливы и медлительны, но от них маневренности никто не ждет. Грузовых кораблей тут не так уж и много. На них от силы две тысячи солдат, сколько рабочих, не берусь судить. Атаковать этот авангард не имеет смысла. Готов поклясться, тут основной груз – продовольствие для Розентерна. Ну и подкрепления чуть-чуть. Разгром его ничего нам не даст, но насторожит герцога Ансельма, а что он придумает – кто знает.
– Что ж, тогда ждем. Еще немного понаблюдаем, а там посмотрим, к чему готовить войска. Нам с тобой придется очень крепко подумать, если мы хотим победить.
Конрон согласно кивнул, но выглядел он очень мрачно.
