В детстве я мечтал стать биологом. И никогда не думал о том, что можно вообще попасть в отряд космонавтов. Прежде всего, я был достаточно болезненным ребенком – в первом классе по состоянию здоровья меня даже не допустили до уроков физкультуры. Заслуга моей семьи в том, что закаливанием, упражнениями, личным примером мама и папа вдвоем смогли вырастить здорового человека. Который, впрочем, всё равно мечтал стать биологом.

Со временем, конечно, менялись интересы и в биологии: сначала нравились зверюшки и цветочки сами по себе; потом уклон пошел в биохимию, молекулярную биологию и вирусологию. Объекты интереса, как видите, становились всё мельче и мельче, но зато это передний край современной науки. Учился я в классе с биологическим уклоном, потом – на биологическом факультете МГУ. Пошел работать в Институт медико-биологических проблем, который занимается космической биологией.

Так получилось, что в 90-е годы, когда с наукой в стране всё было достаточно грустно, вариантов оказалось немного. Либо, если хочешь заниматься наукой, уезжай на Запад, либо, если хочешь жить в России, уходи из науки в бизнес. Но мне повезло найти этот институт – удивительное место, где с деньгами тоже было всё плохо, зато исследования проводились самые передовые, потому что воспроизвести многие космические эксперименты ученые из других стран практически не могли: у них просто отсутствовали такие возможности. И, конечно, импонирует, когда молодой ученый может на научной конференции представить доклад, который будет интересен всем присутствующим, потому что содержит результаты уникального исследования.

Потом в какой-то момент решили направить ученых в отряд космонавтов. При этом задача руководства была набрать врачей, занимающихся наукой, а из кандидатов, которым предложили попробовать свои силы, я единственный не имел классического медицинского образования. И вот тут мне крупно повезло: мои коллеги не прошли по здоровью, а я проскочил через сито отбора и попал в отряд.

Надо сказать, что наша космонавтика не очень-то готова к тому, чтобы ученый находился в отряде. Несмотря на то, что я сдавал те же экзамены, проходил те же тесты, квалификацию после государственного экзамена мне присвоили другую: офицеры и инженеры стали «космонавтами-испытателями», а я – «космонавтом-исследователем». По формальным правилам, космонавт-исследователь – это «полезная нагрузка» на корабле, правое кресло, и получилось, что после того как в 2003 году погиб шаттл «Колумбия» с экипажем, все места ученых на наших кораблях «Союз» были выкуплены американцами на много лет вперед. Руководство меня вызвало, и было сказано: «Сергей, ничего личного, но ты никогда не полетишь в космос. Смирись, давай подумаем и найдем тебе другую работу, другое применение. Шансов у тебя нет». Потому что центральное кресло – это опытный командир, левое – это бортинженер, а правое – та самая «полезная нагрузка», которая в корабле ничего не делает, ее везут на станцию для выполнения каких-то специальных работ. И вот тут я по-настоящему захотел стать космонавтом!

Сергей Рязанский на второй месяц 105‐суточной изоляции в комплексе проекта «Марс-500» тестирует методику по изучению функций сердечно-сосудистой системы (фотография Олега Волошина/ИМБП)

Экипаж подготовительного эксперимента проекта «Марс-500» после 105‐суточной изоляции, командир экипажа Сергей Рязанский слева (фотография Олега Волошина/ИМБП)

Я вдруг понял, что мне очень хочется доказать: ученый – тоже человек, ученый тоже может полететь в космос. Я понял, что не успокоюсь, пока не сделаю всё, что от меня зависит, для того, чтобы прорваться в космос. Да, есть правила, которые изменить не в моих силах. Тогда придется создать себе репутацию. Я защитил диссертацию, принимал участие в различных испытаниях: в частности, участвовал в подготовительных экспериментах по программе «Марс-500» командиром экипажей. И так получилось, что по результатам эксперимента один из руководителей «Роскосмоса» заметил молодого человека и спросил: мол, вот этот командир экипажа – он когда летит? Ему говорят: «Никогда не летит, товарищ генерал». Он говорит: «Не понял, он же космонавт? Космонавт. Когда он у нас летит?» Снова отвечают: «Никогда, товарищ генерал». Естественно, реакция генерала: ничего не понял, завтра доложите, разберусь. Созвали совещание, мое личное дело изучили и в виде исключения разрешили пересдать все экзамены по левому креслу. И я один из немногих, кто получил статус и космонавта-исследователя, и космонавта-испытателя – у меня две категории, две «корочки». Таких в истории трое: Юрий Михайлович Батурин, бывший советник президента Ельцина, Олег Валерьевич Котов, который стал командиром моего корабля, и я – третий. У Олега, кстати, базовое медицинское образование; он сначала окончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде, а потом учился в Качинском высшем военном авиационном училище, чтобы получить статус командира корабля. А я стал первым в истории бортинженером без инженерного образования.

Что нужно знать, чтобы стать космонавтом?

Космонавт – универсальный специалист. Поэтому приходится учиться самым разным вещам, вырабатывая широкий спектр навыков. Тут и астрономия, и физика, и медицина, и программирование. На МКС, кстати, больше ста компьютеров, три сети, системы на Windows и Linux, есть Wi-Fi-точки, серверы. В ходе подготовки космонавт должен досконально изучить больше семидесяти инженерных систем. Не для того чтобы их починить в случае чего, а чтобы толково объяснить Земле, какие возникли проблемы. Поэтому нужно знать как можно больше, а еще – уметь быстро воспринимать информацию, усваивать ее и воспроизводить.

Какое нужно образование?

Минимум – высшее. Какое именно высшее образование требуется, определяется конкретным набором в отряд. В одних случаях указывается, что необходимо высшее техническое образование, в других – просто высшее. Многие космонавты и астронавты имеют не одно высшее образование, а два. Наличие дополнительных специальностей учитывается при отборе.

Есть и чисто формальные требования. Одного из кандидатов, поступавших в отряд, не взяли из-за того, что он свободно говорил по-немецки, по-французски и по-испански, но почти не знал английского. Я был шокирован, ведь понятно, что такой полиглот английский выучит легко. И тем не менее, его кандидатура была отклонена.

Что еще поможет при поступлении в отряд? Вместе с заявлением обычно прикладывается достаточно большой пакет медицинских документов. При этом ты сам за свои деньги проходишь все необходимые обследования. Нужно представить и свидетельства обо всех своих навыках: предположим, есть опыт парашютных прыжков, права пилота. Дальше в обязательном порядке сдаются экзамены по английскому языку и по физкультуре.

Космонавт Сергей Рязанский на пробежке (фотография из архива С. Рязанского)

Как-то, готовясь к первому еще полету, я наблюдал, как проходят отбор молодые ребята и, в частности, молодые девчонки. И вот девочка, очень спортивная, очень сильная и вроде бы на хорошем счету, должна была прыгнуть «рыбкой» с трехметровой вышки. По-моему, она раза три залезала на эту вышку и три раза слезала обратно. К ней подошел тренер и сказал: «Решайтесь, это ваш последний шанс». При этом где-то в углу помещения бассейна тихонько стоял психолог, который смотрел на всё это дело. В итоге девочка не прыгнула, и в отряд ее, естественно, не взяли. Психологические тесты – это тоже очень важно и очень серьезно.

Обязательно ли быть летчиком?

Нет, сегодня это не считается обязательным требованием. Обучение летным навыкам само по себе входит в будущую подготовку. Когда человек преодолевает этап отбора, он еще не становится космонавтом. Должность в трудовой книжке – «кандидат в космонавты». И он ее занимает целых два года. За это время проходит летную практику, прыгает с парашютом, ныряет под воду, учится выживать в пустыне, на море, среди снегов и тому подобное.

Причем все эти испытания проходят с оценкой стрессоустойчивости. Например, парашютные прыжки. В шлем испытуемого встраивается диктофон с микрофоном. На руку рядом с высотомером надевается карточка с заданием, и ты обязан это задание решить в промежуток от выхода из вертолета до открытия парашюта, а свое решение надиктовать. По правильности решения и по тембру голоса определяется уровень твоего стресса. Плюс мультизадачность: ты решаешь задание, ты смотришь на высотометр, а еще описываешь сигналы, которые подает инструктор, – он прыгает вместе с тобой, падает рядом и показывает какие-нибудь жесты, а ты обязан их комментировать. Далее на строго определенной высоте надо открыть парашют, а после приземления провести анализ своего прыжка и правильность решения задач.

Будущий космонавт Сергей Рязанский на парашютной подготовке в Бердске

Летная и парашютная подготовки очень важны для формирования личности космонавта как профессионала, потому что, обучаясь этому делу, он попадает в реальные стрессовые условия, которые по-другому не воссоздать. Играть в опасные ситуации, сидя дома в уютном кресле, не имеет смысла при подготовке к реальному космическому полету.

Какие профессии нужны в космонавтике?

Космонавта готовят как универсального специалиста. Он может делать всё: от научных экспериментов или пилотирования корабля до проведения хирургической операции на орбите или онлайн-урока из космоса для школьников. Но узнать всё и всему научиться невозможно, поэтому мы сильно зависим от подсказок наземных операторов и ранее летавших космонавтов.

В будущем, если космонавтика продолжит развиваться, наверняка появится узкая специализация. Например, возникнет профессия «космический таксист» – они будут перегонять корабли с околоземной орбиты к Луне или Марсу, а затем обратно, потому что там находится научная база, где вахтовым методом работают ученые. Или другой вариант: где-нибудь на высоких орбитах расположат автоматизированный завод-лабораторию по производству особых кристаллов или белков, которые можно вырастить только в полной невесомости, и «таксист» понадобится для того, чтобы привезти туда расходные материалы, а через какое-то время вернуться за продукцией. Наверняка потребуются инженеры, которые будут обслуживать космические базы и заводы. На случай аварии или какого-либо технического сбоя понадобятся команды космических ремонтников. Возможно, будет построена обсерватория на Луне, и тогда в космос отправятся астрономы. А если мы установим контакт с братьями по разуму, то новых профессий возникнет великое множество: космические биологи, космические лингвисты, космические дипломаты и так далее. То есть вроде бы те же самые профессии, но с определенной внеземной спецификой. Поэтому будьте уверены: при развитии космонавтики любой специалист получит шанс на путевку в космос, главное – стать настоящим профессионалом в своем деле.

Есть ли ограничения по здоровью при наборе?

Конечно, есть. И пока они очень серьезные. Всё-таки в отряд космонавтов идут люди с мотивацией, и понятно, что они собрали пачку документов, они познакомились с теоретическими основами, они стремятся к полету. Но, к сожалению, как у нас говорят, не бывает идеально здоровых людей – бывают «недообследованные». И очень часто человек не знает, какое у него здоровье на самом деле. Вроде ничего не болит, ничего не беспокоит, поэтому и ходить к врачам для каких-то дополнительных исследований организма он не станет. Вот и получается, что при углубленной проверке вдруг вылезают проблемы со здоровьем, которые критически сказываются на возможности попасть в отряд.

Будущий космонавт Сергей Рязанский проходит медицинское обследование (фотография Олега Волошина/ИМБП)

На самом деле, разумеется, скрытых проблем выявляется не так много, но они существенно могут повлиять на образ жизни: претендент не только будет отвергнут, но ему придется отказаться в дальнейшем от экстремального спорта, серьезных нагрузок, перейти на особую диету и тому подобное. В первую очередь отбраковывают по осложнениям на сердце, затем – по избыточному весу. Находят камни в почках и желчном пузыре, язвенную болезнь – тут опасность в быстром переходе из стадии ремиссии в самую крайнюю степень.

Что касается зрения, то вопрос решается сегодня в индивидуальном порядке. Если человек с плохим зрением способен нормально работать, выполнять все поставленные задачи, то оснований для его отбраковки нет. Подытоживая, можно сказать, что современный космонавт – это человек со «средним» здоровьем, но без каких-то увечий, патологий и хронических болезней.

Есть ли ограничения по возрасту?

При каждом наборе в списке требований указываются ограничения по возрасту. Например, в последнем по времени наборе был обозначен предельный возраст – тридцать пять лет. Но удивительное дело: если ты попал в отряд, то ограничения по возрасту снимаются. У нас Павел Владимирович Виноградов отпраздновал на борту МКС свое шестидесятилетие и даже выходил в открытый космос. Итальянский астронавт Паоло Несполи, с которым я летал на «Союзе МС-05», за три месяца до старта тоже отпраздновал свое шестидесятилетие. После прохождения всех отборов, испытаний, экзаменов, после получения практического опыта на орбите космонавт становится слишком ценным специалистом, поэтому остается востребованным еще очень долго.

Ограничений по минимальному возрасту вроде бы нет, но все понимают: в космос школьника или студента не пошлют – необходимо законченное высшее образование. Считается, что оптимальный возраст для подачи заявления – 27–30 лет, потому что к тому времени организм уже полностью сформировался, нет гормональных всплесков. Кроме того, кандидат в этом возрасте – во многом состоявшаяся личность: по профессиональным навыкам, по жизненному опыту, по общей житейской мудрости.

Можно ли отобраться со второго раза, если первый раз отказали?

Да, и такие случаи бывали. Например, американец Кристофер Фергюсон – он поступил в отряд астронавтов только со второго раза; зато потом слетал в космос трижды и стал командиром шаттла «Атлантис» в его последнем полете, по факту – в последнем полете пилотируемого корабля НАСА на настоящий момент. Кого-то заворачивают еще при предварительном отборе, поэтому остается возможность учесть ошибки, потренироваться, подлечиться и снова написать заявление. Главное – стремиться и по-настоящему хотеть попасть в космос.

Bepul matn qismi tugadi. Ko'proq o'qishini xohlaysizmi?