Kitobni o'qish: «Проект «Пламенное зарево»», sahifa 3

Выстрел. Тот прозвучал оглушительным гонгом, выбивая парня из мыслей. В этот раз пуля вновь попала: боль разошлась волной по телу от стопы. Нога слегка подогнулась. Хоть снаряд и не пробил стальную подошву, но тот удар, с которым врезался, та самая остаточная инерция, ломающая ребра с надетым бронежилетом, сделала все нужное, чтобы парень упал. Рухнул прямиком на грудь. В дырках решетки заметил, как мужчина внизу остановился, смотря в ответ, и направил дуло вверх. На парня. Только этого хватило, чтобы быстро перекатиться. Выстрел. Снаряд прошел мимо, где до этого лежал Эдэр. Понимая, что не уйти, вскочил и уцепился здоровой рукой за перилла. Перевалился через край, давая телу нужную скорость.

«Оставшееся время: три минуты и сорок секунд».

По дуге обогнул ярус. Миг невесомости. Когда грудь парня вот-вот бы и врезалась в перилла, отпустил руку, позволяя упасть ниже. Благодаря набранной скорости не пролетел нижний ярус, где стоял мужчина, и еще в полете наскоро отцепил крепежные системы поврежденного сапога. Дернул ногой.

Мускулистый громила уже собирался выстрелить, но слетевший с ноги стальной сапог со всей скорости заставил того уклониться, иначе бы получил им по лицу. А это бы значило как минимум раздробленный нос. Следом влетел уже и сам парень. От этого мужчина уйти не успел, принимая всю тяжесть удара на грудь. Отлетел вместе с Эдэром в стену здания позади. Врезался спиной. Подобное выбило часть воздуха из легких и пистолет из руки. Огнестрел еще раз выстрелил, стоило рухнуть на пол железного балкона. Пуля пробила мутное стекло на этаже выше. В квартире послышался короткий визг неожиданности и глухой стук о пол.

Парень, в отличие от мужчины, приложился спиной о решетчатый пол, а не стену. Быстро оправился, вскакивая и пару раз ударяя по челюсти громилы. Подобное для него было не более, чем щекоткой. И стоило тому лишь вдохнуть в легкие грязного воздуха, слегка нахмурился. Схватил паренька за ребра и, слегка приподняв, провернулся на месте, с силой вбивая того в стекло дома. Оно даже не треснуло: гулко отдало тихим звуком. Но громила на этом не остановился. Второго подобный раз все-таки был успешнее, ведь помог себе еще и ударом ноги.

«Оставшееся время: две с половиной минуты».

Пробив стекло спиной, Эдэр влетел в душное помещение, разбрасывая вокруг себя осколки мутного окна. Судорожно пытался вдохнуть воздуха. Получилось не сразу. Мужчина же тем временем, пригнувшись, вошел следом. До последнего парень не хотел этого, но, по-видимому, придется. Отползая подальше, вынул из плаща убранный туда пистолет. Направил на громилу, и тот замер в наклоненном положении у разбитого окна.

Эдэр тяжело дышал. С уголка губ стекала тонкая дорожка крови. Все тело болело, а раненое плечо до сих пор истекало алой жидкостью. Вновь покосился на таймер. Две минуты. Времени было еще много, потому тот выразительно посмотрел в глаза замершему у разбитого окна громиле.

– Я проиграл?

Эдэр непонимающе приподнял бровь.

– Что ж, думал, у тебя задание. Выходит, та беглянка – твоя сестра? Какая жалость, ведь я уже представлял ее в разных позах. И какой-то чертов братец помешал такому, – тот с аккуратной мечтательностью закатил глаза, – сказочному совокуплению. Как бы она у меня…

Парня никак подобное не трогало. Это было простым заданием, потому и не вызывало эмоций, на которые, что очевидно, мужчина и хотел вывести. В голове проносились мысли. Парень искал выход из ситуации, ведь, чем дольше медлил, тем сильнее начинал трястись пистолет, дулом направленный на мужчину.

– …а потом бы, – продолжал тот, – она умерла. Просто потому, что визжала бы от наслаждения! Как тебе? Уже смог представить это, верно?

«Оставшееся время: минута и восемь секунд».

Видя, что парня провокационные речи никак не трогают, мужчина медленно захрустел разбитым стеклом под подошвами. Громила сближал дистанцию. Еще два аккуратных шага и сможет наброситься на нерешительного Эдэра.

– А ведь нас было трое, – не унимался тот. – Представляешь, что могли бы таким количеством сделать с твоей…

Выстрел. Руку парня дернуло, дуло запрокинуло слегка вверх, а в нос ударил пороховой запах: все же пистолет был слишком плохо сделан, а патроны – дешевые. В век будущего технологии убирали все постороннее. Эдэру повезло, что огнестрел не взорвался в ладони. Однако сейчас волновало подобное меньше всего.

«Оставшееся время: тридцать секунд», – показывал замерший таймер. Именно на такой отметке послышался выстрел.

Тело громилы с пробитым лбом рухнуло внутрь комнаты, к ногам лежащего паренька. Отдышка и боль в теле не позволили среагировать и подвинуться дальше.

Радости не было. Как и облегчения. В душе разрасталось непонятное чувство, которое он никогда прежде не испытывал. И вдруг стало нехорошо. Сдержал подступающий к горлу ком. Нельзя. И следом со внутренним отвращением откинул кривой пистолет в сторону.

Волна эйфории, которая в этот раз была очень длительной и сильной, смыла все негативные эмоции и ощущения. Надпись с выполненным заданием скрылась за наслаждением, которое с трудом получалось не показывать: Эдэр разлегся на полу, раскидывая руки, и боролся с растягивающейся на лице улыбкой.

Через пару минут смог встать. Внешне не выражал ничего. Пустое лицо, спокойная походка под хруст стекла на чуть трясущихся ногах. Однако внутренне испытывал целый коктейль намешанных эмоций.

Пригнувшись у разбитого окна, замер. Обернулся в последний раз. Правым, механическим глазом включил ночное зрение. Не показалось. В углу мрачного помещения действительно кто-то сидел, испуганно сжимаясь в кресле. Лица или деталей внешности разглядеть было невозможно, ведь для Эдэра незнакомец выглядел сероватым пятном. Затем перевел взгляд на лежащий труп громилы. Снова на незнакомца. С секунду подумал, после чего открыл привычным движением ладони голограмму кошелька, откуда материализовал пару монет. Кинул те на пол рядом с трупом под характерный звон, после чего развернулся и вышел наружу.

«Успех! – наконец всмотрелся тот в надпись перед глазами. – Ваша награда: тысяча «воншеров» – местная валюта – и обновление механических органов, которые были повреждены в ходе выполнения задания, в том числе и их частичный апгрейд».

В этот раз текста было много.

Люди снаружи молча смотрели на побитого, истекающего кровью парня, и непонятно было по каменным лицам, обеспокоены те или же им действительно плевать. Эдэр подошел к лежащему в стороне сапогу, который совсем уж паршиво выглядел: пробитые микросхемы, искрящаяся подошва и стальной бок. Однако все равно надел. Это было единственной обувью, а ходить на одну ногу босым не хотелось. Активировал крепежную систему, но механизм с трудом и лишь наполовину смог обтянуть стопу Эдэра.

Скользнув по собравшимся равнодушным взглядом, натянул ворот плаща посильнее на шею и пошел в сторону, куда убегала девушка: в черту города.

«Черт», – только и подумал про себя Эдэр, когда наконец вышел к долгожданной части. Скромные, узкие балконные ярусы с шипящими паром трубами, муравейниками квартир и бездонной ямой сменились по-настоящему красивым зрелищем. Громадные масштабы зданий, уходящие далеко за зеленые оттенки облаков, пестреющие лозунгами или картинами билборды, летающие «драуры» – здесь так называли транспорты, собранные из стальных пластин и всего, что было под рукой – и грузовые суда, что, пробивая облака, спускались откуда-то сверху. То и дело к небу выстреливали реактивной тягой какие-то шары, предназначение которых парню было не ясно. От здания к зданию тянулись толстые провода, тонкие шнуры и переплетены были меж друг другом, словно клубки ткани.

Эдэр сделал первый шаг, погружаясь в атмосферу этого города, и тут же кто-то пихнул его в раненое плечо, протискиваясь дальше между потоком людей. И еще один удар. Хоть вспышки боли и были на грани терпимости, однако Эдэр держался. Никаких эмоций. Никакого восхищения или болезненного вскрика. Нельзя.

Улицы были широкими. Но даже так все равно трещали от количества людей, которые толкались, протискивались, куда-то спеша, или же шли неспешно, но то и дело получали по плечу от торопящихся. По левую сторону тянулись лавки, стоящие друг на друге, словно жилые дома. Оттуда вечно доносились монотонные завывания. Без эмоций. Над головой тоже шумело: то громкие «драуры», у которых выхлоп был слишком сильным, то грузовые суда, что оглушительно гудели, чтобы их пропустил поток мелкого транспорта. Даже короткие вспышки реактивных взлетов били по ушам.

Урчащий живот отвлек парня от разглядывания города. Эдэр повернулся к магазинным лавкам и пошел к ним, двигаясь наискось человеческого потока. Никто не возмущался, ничего не говорил, лишь грубо толкая того. И, еле выбравшись, замер перед обилием выбора. «Дрянная отбивная», – гласила первая же вывеска. Скользнул взглядом дальше: «Пьяный младенец», «У веселой тетушки», «Четверть монет», «Сокровищница». Смысл последнего был подозрительно схож с публичными домами, в которых подобным образом называли то, что подростку знать лучше не стоило бы.

– Че встал, – пьяно икнули сзади, – ты не слишком ли мелкий для этого места, а?

Под противный хохот незнакомец хлопнул паренька по спине и тут же смолк. Послышался глухой удар о дорогу. «Пьяные здесь долго не живут», – подумал Эдэр, даже не оборачиваясь. Впрочем, за этим люди и напивались. Для многих это было способом прекратить мучительное существование.

Выбрав из всех названий самое безобидное, вошел в «Дрянную отбивную». Неприятное чувство портального переноса. Через окна, что были здесь скорее чистыми, чем нет, виднелась чернота космоса с одной горящей вдалеке звездой.

Каждый магазин в городе был уникальным, ведь принадлежал одной из многочисленных рас. От этого и вкус блюд с напитками, и обслуживание сильно отличались. Да, банально, тот же интерьер.

С порога же встретил знакомую девушку, что сидела за одним из столиков в углу помещения. Капюшоном теперь та скрывала свое лицо, но по грязным рукам, точно такой же тощей фигуре, такому же плащу опознать ее парню было легко. Мысленно хмыкнул. Прошел мимо, подходя к стойке с алкоголем, но там его вежливо послали. «Мелкий еще», – безэмоционально ответило существо. Это не было человеком: щупальца, склизкая чешуя по всему телу, неровные пропорции тела и шесть маленьких, словно паучьих, глаз. Мерзость. Однако есть хотелось и думать о том, что здешние повара могли оказаться подобными существами, было только вредно для аппетита. Решил абстрагироваться, пока шел до столика девушки. Заказал себе первое, что увидел в списке меню и указал, куда принести заказ.