Kitobni o'qish: «Плененная тьмой», sahifa 9

Глава 17

Я не знаю, сколько длится этот поцелуй. Он разрушает меня и собирает заново. Тьма ласковым зверем окутывает тело, играет с моим светом, поглощая его. Этот красивый танец смерти завораживает и тянет в воронку неизбежности. Я ощущаю себя другой, ощущаю, как Аид меняет меня на самом глубинном уровне. И вдруг понимаю совершено простую, но оттого и незаметную вещь: смерти не существует. Только изменение. Ничего не исчезает бесследно, ведь на его месте всегда будет что-то другое. Даже если вся наша планета взорвется, на ее месте никогда не останется истинная пустота. Разрушая, мы создаем, а создавая – разрушаем. Любое действие или мысль, рождаясь, уничтожает то, что было до нее. И этот круговорот неизбежен. Все циклично и больше напоминает замкнутый круг, чем прямую линию от точки рождения до точки смерти.

Это осознание выбивает почву из-под ног. Человек не умирает, он идет своим путем, преодолевая преграды, но даже после окончания жизни на Земле он не перестает существовать. Каждого ждет свой путь, прямо отражающий его состояние души. Каждый по итогу получит то, чего заслужил.

С неимоверным усилием я разрываю поцелуй и смотрю в глаза самого бога смерти. В его взгляде бушует штормовой океан. Глубокий, серый, несущий неминуемую гибель моей воли. Но я не отвожу взгляда. Для меня они само совершенство. В них хочется тонуть. И в этот миг ко мне приходит истинное осознание, что он видит во мне не только источник энергии. Геката была не права. В его взгляде плещутся хорошо скрываемая страсть, желание и… любовь?

– Перси… – шепчет Аид.

Я молчу и притрагиваюсь ладонью к его щеке. Ощущаю нашу связь лучше, чем когда выпила каплю его крови. Тогда зрение мое было еще человеческим, а глаза не различали все безумные оттенки его тьмы. Я как будто увидела восьмой цвет, которому не было названия. И этот взгляд околдовывает меня все сильнее, лишает ощущения реальности.

– Аид… – отвечаю я, хватаясь за его рубашку, как утопающий за спасительный плот.

Мне кажется, мои ноги превратились в желе. Чувства терзают меня, и я не могу сдерживать их. Меня качает на волнах его влияния. Но я не хочу тонуть одна. Обнимаю мужчину за шею, но ощущаю, как его тело напрягается.

В этот раз все по-другому. Я не теряю сознание, не висну на его руках безвольной куклой. Он может чувствовать, что мой свет не слабеет, а лишь заменяется его тьмой. И это восхищает Аида. Мужчина подхватывает меня на руки и несет на кровать.

Меня вовсе не заботит, чем все это закончится. Разве бог смерти может любить? Он же даже не человек! Можно ли вообще представить, что реакции у него такие же, как у обычного мужчины? Мне трудно это вообразить.

Сознание тает свечой в его горячих руках. И мы падаем на кровать. Красный бархат ласкает оголенную кожу и кружит голову.

– Вы пахнете солнечным светом и диким медом, моя девочка! – шепчет Аид, целуя мою шею.

Толпа мурашек пробегает от ключицы до пальцев ног. Я дрожу. Мне хочется большего, но как перестать бояться? Кто я, а кто он? Пусть во мне есть немного божественной силы, но Аид может сломать меня как куклу. И если не физически, то душевно. Смогу ли я отпустить его, когда он наиграется? Стоит ли заходить так далеко? Ведь пути обратно для меня не будет.

Мысли разлетаются стаей испуганных птиц, когда руки Аида спускаются на мою грудь и сжимают ее через ткань. С губ срывается стон, а тело пронзает сладкая истома. Собирая силу воли по крупицам, я хватаюсь за нее и отстраняюсь от Аида.

– Вы боитесь меня… – шепчет мужчина.

Это не вопрос, но я зачем-то отвечаю:

– Да, то есть нет, я боюсь не тебя… – еле слышно говорю я.

Аид склоняет голову, внимательно слушая меня.

– Чего же? Я слышу, как бьется ваше сердце, оно выдает страх, а не желание.

– Я боюсь того, что ты со мной делаешь. Как на меня влияешь. Я совершенно тебя не знаю, – несвязно бормочу я, подтягивая под себя колени.

Бретелька платья, которую Аид сбросил с моего плеча, вызывающе открывает вид на упругую грудь, и мужчина опускает взгляд. Его пальцы подхватывают ленту, а я вся сжимаюсь. Но он только ухмыляется и поправляет ее на место.

– Вы знаете обо мне ровно столько, сколько нужно. Как и я о вас. Вы помните о нашем договоре, мисс Рейли? Мы не будем выходить за его рамки.

Аид смотрит на мой кулон и замолкает. Я неосознанно беру его в кулак и сжимаю. Мне страшно. Что, если он догадается, что я осушила сосуд? Во мне капля его крови, капля его силы, и он это может воспринять как личное оскорбление. Он вручил мне Зерно Граната, как змей-искуситель яблоко в руки Евы. Это проверка моей верности. Откушу ли я кусочек от его силы? Но я вкусила запретный плод, и теперь только время подскажет, в какой час меня настигнет расплата за такую вольность.

– Мисс Рейли… – начинает Аид.

Я невольно сжимаюсь, готовясь к худшему. Сердце отбивает рваный ритм и готово сломать мне ребра изнутри. Но мужчина будто не замечает моего состояния. Он поднимается с постели, уходит к креслу и опирается на него локтем.

Его лицо полностью расслаблено, словно между нами несколько мгновений назад и вовсе ничего не происходило. Аид смотрит на меня, как на интересный экспонат в музее – с улыбкой и глубокой задумчивостью, заставляя сжиматься в клубочек. Но когда он отводит взгляд, я постепенно выравниваю дыхание и прихожу в норму. Мысли вновь собираются и текут в нормальном ритме.

– Я, наверное, пойду… – осторожно говорю я.

– Останьтесь.

Его голос звучит мягко, практически как просьба. Я поднимаю взгляд на Аида и не знаю, что сказать. Меня до сих пор колотит. Все эмоции, пережитые за минуты с ним, от восторга и эйфории до безумного страха, выливаются в неконтролируемую дрожь – предвестник истерики.

Аид замечает мое смятение и, ухмыляясь, подходит ко мне, затем хватает покрывало и заворачивает меня в него с головы до ног.

– Я ничего вам не сделаю. Просто не хочу, чтобы вы уходили. Не знаю почему, не спрашивайте.

– Хорошо, но мне хочется спать. Я хоть и не теряю сознание теперь, все равно сильно устаю… – шепчу я, и Аид кивает.

– Знаю, ложитесь, я просто буду рядом. Вам тоже будет легче перенести последствия алхимии, если я буду с вами, поверьте.

И я верю. Ложусь на кровать и подтягиваю под себя ноги. Аид садится в кресло и устремляет взгляд на плещущиеся языки пламени в камине. Мне кажется, я не смогу уснуть, зная, что он рядом, наблюдает за мной. Но, к моему удивлению, вскоре я успокаиваюсь и согреваюсь. Мне уютно и хорошо. Энергия в груди улеглась и больше не грозит разорвать меня на куски. Я громко зеваю и закрываю глаза.

Впервые в жизни я ночую с мужчиной. Не совсем с ним, но в его комнате. Аид по-прежнему остается в кресле и, кажется, совершенно забыл о моем присутствии. Для меня это новое чувство, но я не боюсь, не ощущаю неловкости. С другой стороны, он и не совсем человек, тогда что же я должна испытывать в таком случае? Наверное, все именно так, как и должно быть, а мою душу переполняет верное осознание, что нахожусь я на своем месте.

Перед тем как провалиться в сон, я слышу легкие шаги. Кровать рядом со мной прогибается, и я ощущаю ласковое прикосновение руки Аида к своей щеке. Невесомые касания похожи на порхание крыльев бабочки. Я жмурюсь от удовольствия и поворачиваюсь к нему. Не контролируя свои действия, утыкаясь носом в его грудь, чувствуя невероятно притягательный запах свежести океана и диких лесов. Мужчина слегка напрягается, но вскоре обнимает меня в ответ.

– Спи, моя девочка… – звучит довольно знакомым тоном, будто бы я слышала это каждую ночь. Но я не задумываюсь об этом. Лишь зеваю, прижимаюсь сильнее к его крепкому телу и проваливаюсь в мир грез.

Так спокойно я не спала еще со школы. Мне казалось, я плавлюсь зефиром на солнце, так мне сладко и хорошо. Еще не сообразив, где я нахожусь, плавно потягиваюсь, словно сытая кошка, и открываю глаза. Вспомнив вчерашние события и то, что я провела ночь в комнате Аида, оглядываюсь, но нигде его не нахожу. Сажусь на кровати и задумываюсь. Мне не страшно, уже нет, но где-то в груди поселяется странное, необъяснимое чувство. Оно словно щекочет мою душу, отчего хочется или смеяться, или убежать.

Камин уже давно отгорел, а за высоким окном проглядываются розовые сумерки. Утро. Рассеянный нежный свет падает на мою кожу, придавая ей некое внутреннее свечение. Аид открыл окна, перед тем как уйти? Странная мысль мелькнула в голове. Что, если он хотел, чтобы я проснулась не в темноте? Неужели тот, кто не умеет чувствовать и любить, может предугадать подобные вещи?

Я встаю и подхожу к окну. Судя по расстоянию до земли, комнаты Аида находятся если не на таком же уровне, как мои, то лишь немногим ниже. Мысли текут неторопливым потоком. Закрываю глаза и глубоко вдыхаю воздух. Комната хранит в себе запах хозяина, едва уловимый, ни с чем не сравнимый, но такой… привычный?

– Вы проснулись… – слышится позади шепот, а вслед за ним я ощущаю прикосновение теплых ладоней. Мужчина проводит нежными пальцами по моим рукам от запястий до плеч.

– Ты вернулся… – зачем-то говорю я. Почему мне казалось, что он оставил меня до следующего кормления?

– Я рад, что успел до того, как вы исчезли! – усмехнулся Аид.

Поворачиваюсь к нему и всматриваюсь в его глаза. Сегодня это северный океан при полном штиле. Он не грозит разорвать меня на части, ударяя о скалы. Он нежно омывает меня в своей нежности. Неужели это чувство знакомо Аиду? А может, он тоже не способен это контролировать?

– Знаете, – начинает он, притягивая меня ближе, отчего мое сердце бьется чаще, – раз вы становитесь сильнее, вам под силу переместиться куда угодно, и это может оказаться для вас опасным. И я решил, что пришло время познакомить вас с этим миром.

– Я уже не пленница? – спрашиваю я с усмешкой на губах. Знаю, что нет, но мне хочется услышать это от Аида.

Мужчина ухмыляется, а в его глазах начинают плясать озорные огоньки. Надо же, суровый, вечно серьезный бог смерти умеет улыбаться, как обычный мальчишка?

– Нет, больше нет! С того момента, как вы надели этот кулон, – Аид кончиками пальцев касается украшения, и я вздрагиваю. – С тех пор вы стали здесь гостьей.

– Ты всем гостям показываешь мир? – лукаво выдаю я, пытаясь унять дрожь от его прикосновений.

– Только тем, кто может вдохнуть жизнь в совершенно мертвую землю, – нарочито игриво подмигивает Аид.

Он выпускает меня из объятий и отходит.

– Позовите Гекату, пусть подберет вам одежду. Не везде достаточно тепло, чтобы такой цветок, как вы, мог выдержать, – в руках у мужчины возникают уже знакомые мне часы, и он, не отрываясь от них, произносит:

– Не опаздывайте. Теперь вы должны очень хорошо чувствовать время.

Увидеть весь подземный мир? Все внутри меня сжимается от предвкушения. Неужели правда? Такого восторга я не испытывала ранее даже в детстве, когда впервые посетила зоопарк.

Аид исчезает, а я смотрю на то место, где он был еще секунду назад. Хочу позвать Гекату, но вдруг замечаю какое-то движение на кровати. Подхожу ближе и чувствую безумно приятный аромат. Улыбаюсь. На алом покрывале лежит букет уже знакомых мне черных тюльпанов.

– Не опоздаю! – говорю я букету и беру его в руки.

Первый такой я выбросила, не успев насладиться действительно изумительным запахом необычных цветов. Нежные стебли и бархатные лепестки ласкают кожу. Я зарываюсь носом в бутоны и глубоко вдыхаю. Представляю свою комнату и переношусь туда с цветами в руках.

– Геката? – зову я не слишком громко, уверенная, что девушка меня услышит. Так и есть: спустя лишь мгновение ведьма появляется передо мной и удивленно косится на букет.

– Даже так? – спрашивает девушка, приподняв бровь.

– Для них нужна ваза? – спрашиваю я.

– Нет, что ты, они не увянут еще очень долго. И вода им не нужна. Они питаются энергией хозяина.

– Отлично! – я нехотя кладу букет на тумбочку и поворачиваюсь к Гекате. – Мне нужна твоя помощь! Аид пригласил меня на прогулку по подземному царству. Подбери мне одежду, кому, как не тебе, знать, что мне стоит надеть.

По мере моего рассказа о сути просьбы глаза Гекаты все больше расширяются, и она нескоро приходит в себя.

– Д-да… ох, ничего себе! Хорошо, сейчас сделаем! – она хлопает в ладоши, и на кровать падают вещи: платья, рубашки, штаны и даже теплая короткая шубка.

– Замечательно! – улыбаюсь я, предвкушая прогулку.

Глава 18

Я выбираю удобные теплые штаны из тянущейся ткани и хлопковую рубашку, поверх которой набрасываю меховую накидку. Удивляюсь высоким сапогам, предложенным Гекатой.

– Это ридинги? Мы что, поедем на лошадях?

Она закатывает глаза, удивляясь моей недогадливости.

– Перси, ты как будто только вчера родилась! – говорит она с доброй улыбкой. – Хотя в каком-то смысле так оно и есть, – девушка помогает мне заправить штаны в сапоги и добавляет: – Конечно, на лошадях, или ты решила пешком обойти все подземное царство? Аид-то бессмертный, он может и тысячу лет бродить, но ты?

– Я поняла! – киваю я. – Только мне теперь тоже чужды человеческие потребности. Они полностью восполняются энергией Аида.

– Не полностью, ты ведь еще нуждаешься в сне? Может, не так часто, как люди, но все же. С течением времени, скорее всего, и эта потребность уйдет. А пока будь добра поторопиться!

– Все понятно! – соглашаюсь я с ведьмой. – Однако я не умею ездить на лошадях. В детстве как-то пробовала и чуть не свалилась. С тех пор у меня к ним настороженное отношение.

Геката хихикает, но молчит. Она помогает мне собрать волосы и, сделав замысловатое плетение, отходит назад, чтобы полюбоваться своей работой:

– Кажется, ты готова!

– Мне так не кажется! – вдруг выдаю я. – Ну где я, а где лошади? Почему мы не можем просто перенестись?

– Перси, это не совсем простые лошади. Скоро ты все поймешь! Не бойся, Аид позаботится о тебе! – улыбается она и растворяется в воздухе.

Что ж, прекрасно! Аид позаботится! Еще и лошади непростые! И что это могло бы значить? Сбросят меня со своих сказочных спин как-нибудь по-волшебному?

Я уже начинаю себя накручивать, представляя всякие ужасы, когда чувствую легкое дуновение ветерка за своей спиной.

– Мисс Рейли… вы готовы?

Я оборачиваюсь и вижу Аида. Мое дыхание перехватывает от вида мужчины.

– Решил не ждать, а зайти за вами сам, – хитро мурлычет он бархатным голосом.

Неосознанно пробегаю взглядом по нему с головы до ног, не находя слов, чтобы описать свое изумление. Аид одет в такие же плотные штаны с высокими сапогами, как и у меня, белую рубашку старомодного покроя и темно-синий камзол. Настоящий принц. Только вот царство у него не совсем сказочное. Длинные волосы он убрал в низкий хвост, а серые глаза горят огнем жизни. Лукавые искорки в них переливаются и кружат голову.

Не без труда отвожу взгляд и прокашливаюсь.

– Идем?

– Как пожелает дама!

Аид подставляет мне свой локоть, и я, решаясь лишь несколько секунд, кладу на него руку. Мужчина улыбается, и мы тут же переносимся в темное помещение. Запах сырости бьет в нос прежде, чем ноги ступают на утоптанную землю, а глаза привыкают к темноте.

Я понимаю, что мы оказались в том же зале, куда я попала, когда двое демонов притащили меня в подземное царство. Устремляю взгляд туда, где была дверь, через которую хотела сбежать, но ничего не вижу. Вопросительно смотрю на Аида, и тот усмехается:

– Все просто, Персефона… – взмах руки, и перед нами появляется выход.

– Скажи, это можешь сделать только ты? Открыть путь на Землю?

– Да!

– Тогда почему, когда я убегала, дверь была открыта?

Аид серьезно смотрит в мои глаза.

– В тот раз я просто хотел проверить, как далеко вы способны зайти ради своей цели, поэтому открыл ее.

– А если бы у меня получилось? Ты бы выпустил меня? – я отвечаю на его взгляд с вызовом и вижу в его глазах стальную уверенность с капелькой сожаления.

– Да, мисс Рейли, – вежливо и с поклоном головы отвечает Аид. – Я бы не стал препятствовать. Хотя, скорее всего, пришел бы за вами на Землю и просил вернуться.

Просил? Это слово застревает в моем сознании. Оно явно не вяжется с характером бога смерти. «Заставил, пленил, похитил» – это да.

Я судорожно вздыхаю и отвожу взгляд. Мне действительно хотелось домой, но я уже не представляла себя среди людей. Мое место здесь.

– Не грустите, дорогая, вам все равно не удалось бы выбраться, – продолжает мужчина. – Чтобы попасть на Землю, нужно задобрить старого Харона, а у вас с собой не было ни гроша.

– Кого? – удивляюсь я, услышав это имя.

– Лодочник, который переправляет души умерших через бурные воды реки Стикс. Он мог вас отправить обратно, но только в случае, если вам было бы что ему предложить взамен.

– Значит, шансов никаких! – я констатирую факт и замечаю, что меня это больше не трогает. Мне действительно уже все равно, что Аид похитил и запер меня. Я меряла его человеческими нормами, а он древний бог. Для него наша жизнь – одно мгновение. Вряд ли он вообще способен понять человеческие чувства. Откуда ему, существовавшему только в подземном мире, знать, что такое привязанность и любовь? Долг перед семьей и дружба?

Аид шагает в мерцающую дверь, и поверхность идет рябью. Не размыкая наших рук, он тянет меня за собой, и я ступаю сквозь врата. Ощущение внутренней дрожи, словно я прошла сквозь поток воды, пронзает меня, но я стряхиваю с себя это оцепенение.

Тут же мы оказываемся за пределами замка, на широких ступенях казалось бы бесконечной лестницы. Ветер треплет мои волосы, но я смотрю только вперед. Темнота окутывает нас, не давая рассмотреть то, что внизу, – все утопает во мгле. Но как только мы начинаем спускаться, высокие чаши вокруг нас загораются красно-голубым пламенем, освещая дальнейший путь. Ступени за ступенями. Куда ни взгляни, видно лишь мерцание воздуха. Как будто эта темнота живая.

В молчании мы спускаемся все ниже, и я все отчетливее чувствую запах воды и холод.

– Как вы могли заметить, Цербера сегодня не было возле двери. Его обязанность – охранять выход в том случае, если какая-нибудь заблудшая душа решит сбежать. К несчастью, она окажется в зубах зверя.

– Я помню… – тихо роняю я.

Перед глазами встает треглавая тварь с зубами в мой палец. Как он придавливает меня к земле огромным телом, обдавая запахом разлагающейся плоти из пасти, а я содрогаюсь в ужасе и ожидании скорой смерти.

– Он бы вас никогда не тронул. Я бы не позволил, – одной фразой унимает мою дрожь Аид, будто читая мысли.

Мужчина ведет меня к большим вратам, врезанным в высокую стену, теряющуюся в черно-бордовых тучах где-то в необозримой вышине. Сейчас врата открыты, будто бы готовятся кого-то впустить, или, может быть, выпустить нас?

– Было ли такое, что кому-то удалось сбежать? – интересуюсь я.

– Никогда. Как только душа ступает на берег, путь назад для нее невозможен, – невозмутимо отвечает Аид.

– Понятно, не зря у нас говорят, что «оттуда не возвращаются», – тяну я.

– Так и есть, мисс Рейли.

Мы минуем врата. Странное предвкушение заставляет мое сердце дрожать. Неужели я действительно увижу то, чего не видел ни один человек?

Речной запах становится отчетливее, и вскоре мы действительно подходим к берегу, где темная гладь воды отражает свечение огня в чашах.

– Вот мы и пришли… – спокойно говорит Аид, вглядываясь в темноту над рекой.

Мертвая тишина, разбавляемая едва слышимым плеском воды, умиротворяет. Кажется, я оказалась в странном сне, наполненном спокойной, совершенно не пугающей мистикой. Чувство завершенности окутывает меня, и я вдруг понимаю, что это отголоски последних ощущений умирающих. Они сдаются. Покоряются воле бога смерти и отплывают в свой последний путь.

Я пытаюсь разглядеть то, что видит Аид, но поначалу не вижу совершенно ничего. Оглядываюсь по сторонам, и вдруг мое внимание привлекает появившийся из тумана на реке огонек. Вскоре показывается и фигура. Старик с длинной бородой и в мешковатом одеянии стоит на корме широкой лодки и держит в руках желтый фонарь. Он медленно подплывает ближе, а я стараюсь не смотреть в пустые глазницы тех, кого он везет в своей лодке. У них такой растерянный вид, что я чувствую, будто тону в их обреченности. Глубокий вдох. Я могу это выдержать, я больше не человек. Уже нет.

Аид сжимает мою ладонь, явно чувствуя, насколько я напряжена, и кивает старику:

– Здравствуй, Харон!

Паника на миг завладевает мной. Не хочу видеть этих пустых лиц. Они, наверное, еще не поняли, что их жизни пришел конец.

Старик исчезает в тумане, а я закрываю глаза и следую за Аидом, и лишь спустя несколько минут он окликает меня:

– Персефона, познакомьтесь…

Я открываю глаза и вижу четверку огромных черных лошадей. При виде нас они возбужденно храпят и переступают с ноги на ногу. Глаза их горят настоящим огнем, разгоняя мрак вокруг и указывая, что это действительно необычные лошади. Это адские создания, взгляд которых выжигает душу.

Меня трясет, и я понимаю, что точно не сяду ни на одно этих чудовищ. Я и с обычной лошадью не справилась бы, а тут…

– Я не поеду на этом! – говорю я, указывая на адскую четверку.

Аид мягко усмехается и гладит по гриве одного из коней. Вороной, с блестящей шерстью и шелковой гривой, самый крупный из всех четверых. Он отвечает огненным взглядом на ласку мужчины и кивает, признавая в нем хозяина. Остальные трое склоняют головы за ним. Значит, этот в их упряжке главный?

– Подойдите, не бойтесь! – говорит Аид, затем мягко добавляет: – Вы же знаете, я не позволю никому причинить вам вред!

Я долго смотрю в его глаза и киваю. Уверенность в том, что его слова правдивы, не дает отступить, показать слабость. В конце концов, это просто животное. Подхожу к коню и кладу ладонь поверх руки Аида.

– Его зовут Смерть! – Аид переплетает пальцы с моими, не давая мне вырвать ладонь от нахлынувшего ужаса, стоило мне услышать имя коня. Мужчина кивает в направлении остальных: – А там Голод, Война и Чума.

– Их имена… – не веря своим ушам, шепчу я. – Это лошади всадников апокалипсиса? Так, выходит, мифы правдивы и ими управляешь ты?

– Да, они подчиняются мне. У вас, людей, есть множество предзнаменований конца света. Но не они послужат началом Дикой охоты.

– Что же будет, если они появятся в нашем мире? Ты придешь вершить суд на Землю? – Я шокированно перевожу взгляд с коней на Аида. – Все знают, что означает приход этой четверки, – что человечеству пришел конец, что нас ждет кара небесная и никому уже не спастись.

Аид прищуривается и задумчиво отвечает:

– Если я прибуду на Землю в колеснице, запряженной этой четверкой, человечеству и вправду придет конец. Только не потому, что я приду наказывать. А потому, что баланс энергии будет необратимо нарушен. Тьма опустится на этот мир, похоронив под собой все живое. Это мало похоже на суд, не так ли, мисс Рейли?

– Да. Но ведь не все заслуживают такой участи, – соглашаюсь я, продолжая гладить коня. Его глаза неотрывно смотрят на меня, но я уже не боюсь. Каким бы умным он ни был, он подчиняется Аиду, а значит, его желание убить меня на месте, которое горит в адском взгляде, не будет исполнено, пока его хозяин не прикажет.

– Я не жесток, хоть каждый из людей думает иначе. Я справедлив! Каждый умерший на Земле заслуживает того, чем был наполнен при жизни. И я здесь ни при чем. Только выбор самого человека влияет на его участь. Я же слежу за исполнением приговора, отмеренного каждому из них с начала времен. Вы должны видеть меня настоящего! Ведь так? – тоскливый огонек вспыхивает в глазах Аида, и мне тоже становится больно. Он думает, что я осуждаю его?

Я знаю, что Аид имеет в виду: вижу ли я его внутренние мотивы, заметила ли его стремление к правде. Но мне давно открылась истина его сути – это точное балансирование между справедливостью и жестокостью. Он ходит по лезвию ножа столько, сколько существует мир, ни разу не накренившись в сторону. Мир существует, а значит, Аид – это бастион. Граница между светом и тьмой. Мое существование уже говорит о том, что здесь, внизу, все идет так, как должно.

Я киваю и вглядываюсь в серые глаза, плавящиеся под моим взглядом раскаленной сталью. Пытаюсь найти в них ответ, но оказывается, что он гораздо ближе. Ответ давно в моем сердце, тесно связанный с тем, как я вижу мир. Лишь хочу понять: зачем ему знать то, что я о нем думаю? Разве это важно?

Губы мужчины оказываются совсем рядом с моими. Но он закрывает глаза и шипит сквозь зубы, будто хочет унять боль:

– Нам пора…

Я выныриваю из омута его глаз и, прокашливаясь, пытаюсь прийти в себя. Разглядываю лошадей одну за другой.

– На которой из них мне придется отправляться в путь?

– Я бы предложил вам сесть со мной…

– Нет! – немного резче, чем сама от себя ожидала, отвечаю я. Не знаю почему, может, потому что близость Аида путает мои мысли? Я же действительно хочу как следует узнать то место, в котором оказалась, а не думать о его груди, тесно прижатой к моей спине.

– Я отправлюсь на Чуме, если ты не против!

– Хороший выбор! – одобряет Аид и помогает мне взобраться на лошадь. Да, это оказывается единственная женская особь в четверке, и я интуитивно выбрала именно ее.

Сам он взбирается на Смерть и подгоняет его легким ударом каблуков о мягкие бока.

– Боитесь, мисс Рейли? – ухмыляется Аид, видя, как я в страхе вцепилась в поводья, лелея свой страх.

Глядя в его глаза, я чувствую невысказанный вызов и улыбаюсь в ответ:

– Нисколько!

Я чувствую огонь в крови, который бурлит во мне с невиданной силой. Может быть, он передался с энергией адской лошади, а может, был спрятан во мне, – это неважно. Мое тело становится мягким, словно пластилин, и я пригибаюсь ниже.

– Теперь попробуй догони! – выкрикиваю я и пришпориваю Чуму.

Она пускается в галоп быстрее Смерти Аида. Я вижу его удивленный взгляд и взмываю в кровавое небо. Теперь понятно, о чем говорила Геката. Это действительно не совсем обычные лошади. Они подхватывают ветер, будто для них чужды законы гравитации, становясь единым целым с ним, и летят. Я испытываю дикий восторг. Мне страшно, но я кричу от восхищения. Свобода в самом пьянящем, невероятном виде накрывает меня с головой, и я окунаюсь в нее как в омут с головой.

Вся моя жизнь, складывающаяся в вереницу невнятных событий, никак не отражающихся в моей душе, равноценна одному этому полету, который выбивает воздух из груди. Я чувствую, что Смерть Аида несется за мной и не обгоняет только потому, что мужчина наслаждается моими эмоциями. Меня это возбуждает. Я физически чувствую восхищение Аида и ликую, пьянея от этого. Ветер треплет полы моей одежды и забивает дыхание. Скорость немыслимая, и алые облака скрывают все, что прячется в густом тумане неба.

Я снова кричу от воодушевления, а все внутренности подбрасывает на очередной воздушной подушке. Аид оказывается рядом, и его конь мчится вплотную. Он смотрит на меня. Я ловлю его взгляд, точно зная, что он сгорает в невероятном желании. Его манит моя жажда жизни. Та энергия, которую я излучаю. Понимаю, что мне не нужно дышать, я могу этого не делать. Я не человек больше, но делаю судорожный вздох и кричу:

– Аид, ты умеешь так же? – я натягиваю поводья, резко меняя направление движения, и мы устремляемся острой стрелой вниз.

– Перси… – слышу отголосок сквозь ветер…

– Ты умеешь чувствовать так, как я? – кричу я в небо и охрипшим шепотом добавляю: – Нет, тебе чужды эмоции! Настоящие, те, что заставляют сердце биться вновь и вновь! – я знаю, что мой голос утопает в потоке ветров, но не могу остановиться. Чувствую, что еще секунда, и я разобьюсь о землю. И за секунду до столкновения Чума расправляет черные крылья.

Жесткая посадка.

– Перси!

Крик Аида заглушает мои собственные эмоции. Я интуитивно натягиваю поводья, и Чума тормозит, не позволяя мне выпасть из седла, поднимая столп красной пыли.