Kitobni o'qish: «Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала», sahifa 5

– Я в последний раз прошу Вас, отказаться от этой идеи.

Рыцарь проигнорировал его чаянья и лишь скрестил руки на груди. Арчибальд прикинул заклинание, его радиус и почувствовал приятное покалывание на кончиках пальцев. Он уже давно мечтал сотворить свое самое мощное заклинание, чтобы, как понять предел своих сил в этом мире, так и удовлетворить свою по-детски наивную «хотелку»: жахнуть от души.

Ему еще не доводилось встречать противников, на которых он мог бы развернуться в полную мощь и это сидело в его душе занозой. Но теперь такой противник был и стоял перед ним. И даже если (ЕСЛИ!), он сможет хоть как-то повредить Рыцарю, то тьма свидетелей подтвердит, что Арчибальд не сильно желал этого. По крайней мере на словах.

Магическая энергия текла по его телу бурным потоком, разогревая и разгоняя кровь. Холод вечернего севера будто бы отступил на мгновение, желая самому взглянуть на то, что сможет старик. Все свидетели этого спрятались за колонны, ящики и постройки и наблюдали с благоговением и страхом.

Арчибальд протянул ладони в сторону Рыцаря и произнес:

– [Усиление Заклинания]!

Магическая сила сорвалась, как спущенная стрела, проходя через все его тело.

– [Огненное Торнадо]!

Мгновение ничего не происходило, или Арчибальду, что сейчас находился на пике своих сил, так показалось. Над головой Рыцаря появился магический круг, на высоте примерно десяти-двенадцати метров. По размерам, он не превышал любой другой магический круг. Из круга вырвалось пылающее копье и ударило в голову Рыцаря, разорвавшись огнем. Но если заклинание [Огненное Копье] на том бы и закончилось, то [Огненное Торнадо] лишь начинало по-настоящему действовать. Огненный вал не затух, как при других магических огненных взрывах, а закружился, обволакивая Рыцаря полностью, взметаясь в небо. Огромное огненное торнадо поднялось на высоту стен крепости, расширяясь к самому верху, практически полностью занимая собой внутренний двор. Оглушительный гул заполнил все пространство двора. Торнадо подняло вокруг себя сильный ветер, усиливая локальный катаклизм, что породил Д’Энуре.

Тело Арчибальда горело. Не настоящим огнем, а бурлящей силой: заклинание требовало постоянной поддержки огромным количеством магической энергией. Кровь кипела, бурлила и клокотала, постепенно вынимая все силы из его души. Арчибальд начал чувствовать, как его ноги резко стали мерзнуть – яркий признак магического истощения. Его взор стал краснеть и сужаться: он видел лишь гордо стоящую фигуру Рыцаря, что полностью скрывалась внутри смертоносного столпа пламени. Но Д’Энуре не собирался отступать: все, или ничего.

Вакханалия длилась чуть больше полуминуты, после чего Арчибальд упал на четвереньки: сил стоять просто не было. Он тяжело дышал, его уши заложило от гула, а тело содрогалось от дрожи: его пробирал озноб. Этот холод был не от погоды, а от опустошения души, после столь мощного заклинания.

Он приподнял голову и огляделся. Все, кто был достаточно глуп, чтобы прятаться за ящиками или где-то поблизости, оказались обожжены. Не сильно, но, к неудовольствию Д’Энуре, пострадавшие все-таки были. Весь двор был усеян обгорелыми обломками, а стены в верхней своей части были обуглены. Даже вездесущая грязь моментально высохла от жара и застыла комьями по всей поверхности внутреннего двора.

Спустя пару мгновений, из-за стен начали выглядывать люди. Их глаза, что раньше смотрели на них равнодушно или просто пренебрежительно, сейчас выказывали лишь одну эмоцию – это был страх. Обычный животный страх, что испытывают, стоя перед монстром. Ну да, по-своему, я монстр, подумал Арчибальд. Он сел на колени и обернулся, туда где должны были находиться его ученики. Тог’рек стоял, преклонив колено, опираясь на свой широкий меч, чуть развернувшись плечом в его сторону. Казалось, будто бы он кого-то защищал своим плечом, и по краю, торчащей из-под его руки одежды, Арчибальд понял, что это была Юиль. Его догадка подтвердилась, когда из-за широкого плеча здоровяка показалась обеспокоенная голова эльфийки.

Он улыбнулся тому, что они не пострадали, и почувствовал металлический привкус на губах. Он обтер их – ладонь стала красной. Арчибальд приложил много усилий для этого заклинания; так много, что даже его тело сдало – из носа пошла кровь. Звон в ушах постепенно пропадал и в его разум врывались разные звуки: крики пострадавших, мольбы оторопевших, ржание лошадей. Когда он снова повернулся вперед, то буквально в двух шагах увидел огромную фигуру Рыцаря, что нависал над ним. Будь тот человеком, Д’Энуре сказал бы, что его дела плохи: его броня была обожжена, вся растительность, что бурно покрывала его доспехи, полностью выгорела, оголяя старый, ржавый, но богато украшенный нагрудник. Из-под сочленений доспеха вновь стали пробиваться молодые ростки, обволакивая Рыцаря, возвращая его исконный вид.

Арчибальд про себя усмехнулся: нечего было и надеяться нанести богу, хоть какой-нибудь ощутимый урон.

– Что же, – Рыцарь встал, уперев руки в бока, – я доволен.

Арчибальд лишь кивнул – сил на большее у него не было.

– Я еще не встречал, столь сильного смертного.

Еще кивок.

– Ты доказал, что достоин. Использовать огонь было немного предсказуемо, но все равно достаточно умно.

Почему Арчибальд выбрал огонь? Все просто. У школ магии был одна особенность: у каждой была своя Немезида – своя противоположность, что усложняла борьбу с ней. У святой магии это энергия смерти, у воды – огонь, у воздуха – земля, у четко структурированной псионики – хаотичная первобытная. Немезидой природной магии, что наполняла Рыцаря, была темная магия. Арчибальд не решался использовать ее, да и заклинаний достаточно сильных этой школы он не знал. Но это не означало, что школы, не являвшиеся Немезидой, были менее проблемными: для каждой школы была своя градация. Второй Немезидой природной магии, как раз и была магия огненной школы, а не энергия смерти, как многие предполагали.

– Приходи завтра к вечерней трапезе, я отдам тебе [Скипетр Волн], – Рыцарь развернулся и вошел в выросший из ниоткуда лес, что так же мгновенно и ушел под землю, будто бы его никогда не было. Если бы не погром, стоящий на коленях Арчибальд и следы огромного пожара по всему двору, то не создавалось ощущения, будто бы тут вообще что-то произошло.

Он услышал шаги позади себя. Сначала он подумал, что сейчас его побьют, но это оказались Юиль и Тог’рек. Варвар невероятно нежно и аккуратно подхватил его, а эльфийка лечила магией природы. Его состояние улучшилось, но опустошение навалилось тяжким грузом на его разум, и он потерял сознание, уснув сном без сновидений.

***

Проснулся он в тех же покоях, что были выделены им в прошлый раз. Арчибальд огляделся: интерьер остался все таким же аскетичным и простым. Юиль сидела за столом, к нему спиной, и что-то записывала. Тог’рек же чинил свое снаряжение, сидя полубоком. Д’Энуре почувствовал легкий холод и покалывание в пальцах: он не полностью восстановил свою магическую энергию, но был отдохнувшим и бодрым.

Он сел на кровать, закряхтев, его ученики обернулись. Глаза обоих наполняла радость гордость и уважение.

– Добрый… – Арчибальд замялся, окон не было и было не понятно, сколько времени сейчас.

– Добрый день, – неопределенно сказал он. – Вы как, целы?

– Мы отлично, – живо отрапортовал варвар. – А вы?

– Неплохо. Возможно отдохнув еще, я полностью восстановлюсь.

Арчибальд замолчал, приводя разум в рабочее состояние. Хотелось «наабракадабрить» кофе, но он не был уверен, что сейчас его сил хватит.

– А здорово Вы там жахнули! Я в никогда такого не видел! – голос Тог’река просто звенел от удовольствия. Д’Энуре же лишь улыбнулся и кивнул.

– Заклинание действительно было потрясающим, – спокойней подтвердила эльфийка. – Но может стоило выбрать что-то… хм… менее эффектное? Риск был слишком велик.

– Я должен быть устроить шоу.

– Шоу? – с удивлением спросил здоровяк.

– Представление. Так говорили раньше.

– «Шоу» – значит представление, – медленно пробормотал варвар, его взгляд потупился, и он принялся бурчать что-то неразборчивое себе под нос. Такой способ запоминания информации был характерен для Тог’река, так что Арчибальд не волновался. Он повернул голову к Юиль, оставив здоровяка наедине со своим разумом:

– Вас не беспокоили?

– Нет, мы сразу направились в эту комнату. Нам никто не стал возражать и лишь вечером нам принесли еду.

– Вечером? Сейчас ночь?

– Уже за полдень. Вы проспали почти сутки.

– Мы не опаздываем на трапезу?

– Нет. У нас есть в запасе есть еще около часа.

– Ну что же, пора начинать готовиться, – Арчибальд сам не верил, что это говорил, но, ох уж, эти традиции! Юиль чуть скуксилась, но согласно кивнула.

– Ох, – он поднялся с кровати. – пойду найду хранителя традиций, а то больше половины этих правил забыл.

– Давайте, я схожу, – здоровяк вынырнул из забытья и поднялся со стула.

– Нет, Тог’рек, не стоит. Мне нужно пройтись, а то залежался я совсем. К тому же так быстрее восстановлю свои силы.

Здоровяк не знал, как реагировать и повернул голову к девушке. Та лишь коротко кивнула, и варвар опустился на стул. Выйдя из комнаты, Д’Энуре увидел рыцаря, в броне и с оружием, стоящим в стороне. Когда тот понял, что Арчибальд направляется к нему, то подобрался и чуть побелел.

– Простите, я ищу хранителя традиций. Скоро будет трапеза, куда мы были приглашены Зеленым Рыцарем, и я не хотел бы…

– Не извольте беспокоиться, сэр, – молодой парень заговорил фальцетом, голосом явно ему не соответствующим, – можете спокойно приходить на трапезу.

– Вы уверены? – удивился Арчибальд.

– Да, точно уверен, – голос парня дрожал. – Хранитель традиций и магистр ордена сказали, что эта трапеза была не запланированной, так что строго соблюдать традиции не стоит.

– Правда? – Арчибальд удивился еще сильнее.

– Да. Не извольте беспокоиться, сэр.

Арчибальд задумался. Он видел страх в глазах обычных рыцарей и обычных обитателей крепости, но не мог и подумать, что магистр ордена тоже мог быть испуган. Олдридж не мог просто выставить Д’Энуре, ведь того на трапезу позвал сам Зеленый Рыцарь, но мог максимально ограничить время его прибывания и круг общения. Им и не стоило надеяться остаться тут на пару дней, пока он восстановит силы. Сразу же после трапезы им стоило покинуть крепость, дабы избежать беспокойства внутри ордена. Арчибальд поднял глаза на шлем рыцаря и услышал звук сглатываемой слюны: рыцарь подошел к границе своей смелости. Посверли он его взглядом еще пару мгновений и тот просто броситься бежать.

– Тогда перед началом трапезы, не мог ли магистр прислать за нами кого-нибудь, и… спасибо вам большое, – поблагодарил трясущегося парня Д’Энуре.

– Да. Не извольте беспокоиться, сэр, – голос парнишки срывался.

Арчибальд вернулся в комнату и рассказал о произошедшем. Они собрали свои вещи и спустя короткое время в дверь робко постучали. Стук был столь тихим, что его услышал лишь Тог’рек. Это был трапезный глашатай, что посещал их в первый раз. Только если в первый раз его голос был зычен, а взгляд полон уверенности и одухотворения, от важности его роли, то сейчас он мялся, стучал зубами и ронял свиток, бегая по Арчибальду и его ученикам взглядом полным страхом. Д’Энуре решил не пытать больше глашатая, и коротко подтвердил, что приглашение принято и тот может быть свободен. Молодой человек не стал себя упрашивать и удалился со скоростью стрелы.

По пути к залу им никто не встречался. Те редкие люди, что видели их издалека, тут же старались убраться подальше, маскируя свой плохо скрываемый страх, невероятно важными делами, возникшими у них в другой части крепости прямо здесь и сейчас.

У входа в зал стояло два рыцаря и выглядели не сильно лучше, чем тот, что стоял у их комнаты. Они поспешили отворить дверь и убраться с дороги. Размеренный шум пира, что доносился из-за двери в тот же час стих до шепота, когда они вошли. Все в зале было таким же, как и предыдущие посещения. Теперь Арчибальд позволили себе, не сдерживаемый никем, оглядеть стены с трофеями. Многие щиты, висящие на стенах, почти полностью выцвели или были покрыты мхом. Головы монстров выглядели жалко: покрытые пылью остатки шерсти, создавали ощущение болезненности зверей. Оружие, в основном мечи и топоры, покрывала ржавчина и патина. Арчибальд расстроился: он надеялся, что хоть трофеи хранились здесь в надлежащем состоянии. Но все говорило о древности, запустении и разрухе.

На фоне такого состояния трофеев, даже фигура Рыцаря, сидящая за своим креслом, выглядела больше не столь великой и монументальной. Рыцарь был не хозяином крепости и ее полновластным властелином, а заключенным, пленником, навсегда к ней привязанный. Д’Энуре вдруг стало его жалко: Рыцарю предстояло медленно затухать вместе с крепостью, и даже обожание почитателей не скрасит этого. Неизвестно сколько лет, веков или тысячелетий уйдет на это, но Рыцарь рассыплется, как и его твердыня, и никто это не изменит.

Он подошел к свободному месту, поприветствовал Рыцаря, магистра, остальных участников трапезы и стал ждать.

– Сначала – поешь, – предложил ему Рыцарь.

Арчибальд вспомнил, что сутки ничего не ел; вспомнил, что им еще пол суток ехать до ближайшей таверны, и с благодарностью принял предложение Рыцаря. В зале стоял тихий шум переговоров, и Арчибальд был готов поклясться, что все они касались его. Напряжение, висевшее над столом можно было нарезать ножом и подавать к десерту.

Когда он достаточно насытился, Рыцарь поднялся и, как и ранее поднялись все остальные. Великан вытянул левую руку в сторону от себя и зашевелил кончиками пальцев. В ответ на это заскрипели доски пола и из-под них начала вырастать мелкие отростки, будто бы корни деревьев пробивались через щели в полу. Зеленые и нежные, они темнели на глазах, утолщались, будто бы в быстрой перемотке один маленький саженец превращался в огромное дерево. Корни выламывали куски пола сворачиваясь в огромный клубок около метра диаметром. Под конец корни застыли и клубок распустился, как бутон нежной розы.

– Вот, бери, – голос Рыцаря вырвал Д’Энуре из сонма созерцания того, что покоилось в бутоне.

Это был шар, диаметром с две ладони, состоящий из воды, по поверхности коего, плавали небольшие льдинки. Шар пульсировал достаточно большим количеством магической энергии, чтобы его можно было признать артефактом. Ни в коллекции старика, ни в коллекции Имперской Академии не было столь могущественного предмета. Его сила уступала лишь самим полубогам, что увидел Д’Энуре: самому Рыцарю, Деве, Древу и Безымянному. Шар переливался всеми цветами, что были доступны водной стихии: от прозрачно голубого цвета родников, до темно-зеленого цвета морских глубин.

– [Скипетр Волн]. Бери его, – вновь повторил Рыцарь. Арчибальд взял шар в руки. Вода все также бурлила и меняла свой цвет.

– И помни, ты принес Слово Чести.

– Да, – Арчибальд оторвал взгляд от шара. – Я исполню свою клятву, так хорошо, как могу.

– А теперь, иди. Я буду ждать.

***

После отъезда группы Д’Энуре, Олдридж и Рыцарь встретились в зале вдвоем.

– Сэр Рыцарь, вы уверены, что все пройдет хорошо?

– Да.

– А если он поймет, что был обманут?

– Не поймет. Ты же не думаешь, что произошедшее днем ранее во дворе действительно было проверкой его возможности себя защищать?

– Я понимаю, что Вы на самом деле хотели, но все же…

– Заклинания иллюзии хватит на декаду, если он к тому времени не справится, то значит не был способен на это и раньше, так что не переживай.

– Да, вы совершенно правы. Этот старик не столь прост, как кажется, декады ему должно будет хватить. А если нет, мы всегда можем выставить ему претензию его же Словом Чести…

Последние слова магистр произнес с зевком, его голова упала на грудь, и он засопел. Олдридж уснул в той же позе, что и находился – стоя. Одновременно с этим Рыцарь услышал мелодичное звучание лангалейка и обернулся на звук. На стуле, что еще не так давно занимал старик, сидел бард с серым глазами разных оттенков.

– Ай, ай, ай, – с укоризной произнес тот. – САМ Зеленый Рыцарь использует обман. Не хорошо, очень нехорошо.

– Живя в стае с вепредями, и рычать нужно как они, – парировал Рыцарь. – Что тебе нужно?

– Как что?! – картинно удивился Безымянный, – все то, что я предлагал десять веков назад.

– Неужто, без этого никак? Или я понес слишком малое наказание?

– Ну, в твоем вопросе и кроется ответ, Гавейн. А что, касаемо наказания, так разве та сила и мощь, что ты получил, может быть наказанием? Ты же этого и хотел, не так ли?

Рыцарь молчал; Безымянный был прав, в своем роде…

– А вот то, что ты обманул старика, меня расстроило. Я дам Вам обоим последний шанс. Помнишь то, где все началось?

Рыцарь продолжал молчать.

– Помнишь, я знаю. Через два дня будет полнолуние. Приходи туда и не опоздай.

Фигура Безымянного задрожала превратилась в черное облако и улетела прочь, через маленькое окошко под потолком залы. В ту же секунду Олдридж всхрапнул и сразу же проснулся:

– Простите, сэр Рыцарь, я кажется отвлекся. И так по поводу старика…

– Ты устал, – прервал его фразу Рыцарь. – Тебе стоит отдохнуть.

Тон Рыцаря был повелительным, но не суровым. Олдридж согласно кивнул и удалился, оставив Зеленого Рыцаря, сидящего на своем кресле, наедине со своими мыслями.

Глава 5.

К таверне Ируэсы они подъехали уже после захода солнца. Владелица встретила их тяжелым вздохом и лишь бросила ключи от комнаты на стойку таверны. Д’Энуре заходил в таверну последним и услышал легкий звон струны. Он оглянулся, но никого не увидел. Арчибальд был уверен в своем слухе и решил, что, даже если ему это и показалось, пара минут на свежем воздухе точно не помешают. Он взял с собой [Сумку Ростовщика], в которой хранился [Скипетр Волн] и отправился в сторону перекрестка, где впервые повстречал Безымянного.

Дойти он не успел, как рядом раздался голос:

– Ну, привет.

Повернув голову Арчибальд увидел Безымянного, стоящего с лангалейком за спиной.

– Прогуляемся? – спросил тот и, не дожидаясь ответа, медленно побрел в сторону перекрестка; Д’Энуре поплелся за ним.

– Хорошая ночь, не думаешь?

Арчибальд согласно качнул головой. Безымянный с шумом выдохнул теплый пар изо рта, что, клубясь тут же испарился.

– Как прошло?

– Нормально, – Д’Энуре не был уверен в своей способности обмануть бога лжи, но говорить много тоже не желал.

– Отдал?

– Отдал.

Безымянный остановился и протянул ладонь:

– Хорошо, а теперь, отдай его мне.

Арчибальд заколебался.

– Отдай, и я посчитаю твою часть сделки выполненной.

Его разум неистово пытался найти выход, но не мог.

– Нет, – пролепетал Д’Энуре.

– Нет?! Неужели ты не хочешь поскорее со всем этим разобраться? Или же думаешь, что все закончиться, как только ты им вернешь их вещи? Ты же и сам понимаешь, что они делают это не из-за альтруизма.

Арчибальд кивнул:

– Понимаю. Но я дал Слово Чести…

– Пф-пф-пф! – презрительно выпустил воздух Безымянный. – Им нет дела до твоего слова, старик. Слово Чести было придумано, для наивных глупцов, что живут недостижимыми идеалами. Как только эти двое получат свои реликвии, то сразу начнут подготовку к новой войне, ты это понимаешь? Неважно сколько времени это потребует, но их война будет кровопролитной. Ты готов взять на себя такую ответственность?

Д’Энуре заколебался и Безымянный это видел:

– А тут, всего лишь одно действие, и ты получишь то, что так жаждешь…

Его спокойный убаюкивающий голос червячком сомнений прополз в сердце Арчибальда и засел там больной занозой.

– За твоими плечами ответственность, за твоих учеников и целый народ эльфов. А что если Дева тебя просто убьет, а?

Заноза набухала и наливалась кровью, расширяя зияющую рану в его душе.

– Нет, – собственный голос Арчибальда придал ему сил. – Нет, – более четко, ясно и громко произнес он, выпятив грудь колесом. – Мы не знаем последствий наших решений. Возможно я буду убит, а возможно у меня все получится и войну удастся отсрочить, или вообще избежать.

Безымянный пристально на него посмотрел и медленно опустил руку:

– Ну, как знаешь: тебе с этим жить…

Его фигура превратилась в темное облачко и улетела в звездное ночное небо, оставив Арчибальда наедине со своими сомнениями.

***

Сайлос встретила их все там же на лестнице, предварительно промариновав их у ее подножия еще около часа. В этот раз она ни произнесла ни слова, повернувшись к ним спиной, как только те поднялись по лестнице. К удивлению Д’Энуре, их провели через тропинку для важных гостей. Дева восседала на своем излюбленном камне и увидев Арчибальда с улыбкой поднялась:

– Ну что? Неужели этот маразматик действительно отдал Скипетр?

Арчибальд извлек шар из сумки и увидел, как глаза Девы загорелись жаждой обладания.

– А где, та вещь, что принадлежала Рыцарю?

Услышав вопрос Дева недовольно вздернула носик: упоминание о Рыцаре испортило ей настроение. Дева фыркнула и, развернувшись, размеренно вошла в воды озерца, чтобы спустя пару минут снова показаться на поверхности. Только теперь в ее руках был меч.

Меч был не просто большой, а огромный. Арчибальд засомневался, что даже Тог’рек сможем им сражаться. Дева несла его так, будто бы он ничего не весил, но, когда она передала оружие Д’Энуре, тот охнул: меч был слишком тяжел, даже для таких размеров. Ему помог здоровяк, и судя по его удивленному лицу, тот тоже не ожидал столь большого веса клинка.

Прежде, чем убрать его в сумку, Арчибальд получше его рассмотрел: лезвие были тупым, все в зазубринах и сколах; кое-где пробивалась ржавчина. Говоря простым языком, состояние клинка было отвратительным.

– Ну, что встал, старик? Отдай мне уже Скипетр, – Дева нетерпеливо посмотрела на Арчибальда.

– Простите, но это точно то, что нужно?

– Ты мне не веришь? – голос Девы стал раздражительным.

– Верю, верю, просто… – он попытался сформулировать фразу, что не стала бы превращать Деву в фурию.

Меч был огромен и тяжел, но кроме этого никаких особенностей у него не было. Меч не обладал ни магической силой, ни зачарованием, ни еще каким-нибудь усилением.

– Меч, часть его доспеха, – нервно произнесла Дева, – пока он далеко от него, меч является обычной железякой. Когда преподнесешь его, сразу поймешь разницу.

Арчибальд не мог это никак проверить, и ему пришлось, поверить ей на слово, скрепя сердцем. Он передал ей шар и Дева, с вожделением наркомана и нежностью матери, что видит своего ребенка впервые, приняла его. Когда шар коснулся ее рук, то заиграл еще ярче. Они смотрелись столь органично, Дева и Скипетр, что Д’Энуре на секунду засмотрелся на яркий и запоминающийся образ: голубокожая прекрасная Дева и мощный сияющий артефакт.

Но он быстро вынырнул из столь чудного мгновения и убрал огромный меч в маленькую сумку. Для магического предмета не был важен размер предмета, лишь бы он не состоял из слишком большого множества частей.

Лин снова отправилась провожать их, словно конвой арестантов на виселицу. В это время Дева, убедившись, что ее никто не видит, сбросила свой наряд «жаждущей» и тихонько, ни к кому конкретно не обращаясь, произнесла:

– Значит, честную сделку, растительный ублюдок, ты не хочешь?

– Как знать, как знать, – ее размышления прервал мелодичный голос.

Она резко развернулась и увидела Безымянного, что сидел на ее любимом камне.

– А сама-то?! Ты ведь тоже не отдала старику настоящий меч.

– Этот замшелый дурак обманул меня первый!

– Ну, полно тебе, – Безымянный поднялся, закинул лангалейк за спину и, скрестив руки на груди, направился к Деве. – Ты ведь изначально хотела его обмануть и подставить старика, разве нет?

– Зачем пришел? – Дева пыталась сменить тему.

– Дать Вам обоим последний шанс.

– Что ты хочешь?

– Ты же помнишь место, где мы заключили сделку.

– Да. Странно, что оно еще не провалилось, куда-нибудь очень глубоко.

Безымянный улыбнулся:

– Занятно, а тогда, ты говорила по-другому. Как же было-то, – он картинно взялся за подбородок, – «…и быть свободной от оков правил и традиций, как вода…», так, кажется, было?

Взгляд Девы похолодел при упоминании того вечера.

– В общем так, – продолжал Безымянный, – завтра полнолуние. Приходи туда.

– И он, тоже там будет?

– Ну, я его пригласил, а там посмотрим…

Безымянный испарился черным облаком и пропал в вершинах деревьев.

***

Когда Д’Энуре с учениками в очередной раз пересекал границу Ольстланда и Памплаварры, то заметил, как один стражник улыбнулся и протянул ладонь ко второму, а тот с грустью положил в нее пару монет. Арчибальд решил, что угостит проигравшего выпивкой если увидит его в таверне: ему и самому надоела эта беготня.

Только он отъехал от границы, как навстречу повозке вышел Безымянный. Он замахал рукой и запрыгнул на облучок.

– Чё те надо, наглец… – начал было Тог’рек, но рука старика, легшая ему на плечо, остановила его.

– Прокатимся? – с лукавым прищуром сказал Безымянный.

– Куда?

– Там, – он указал рукой вдоль просеки. – пару лиг севернее есть пруд, занятный пруд. Поехали туда, там тебя ждут.

– Наставник? – с недоверием спросил здоровяк.

– Едем, – кивнул Д’Энуре.

Варвар повернул повозку туда, куда указал Безымянный. Тот же, пролез дальше в повозку. Юиль быстро сообразила, что грязный ободранный бард не был тем, кем она его раньше считала. Ее глаза вспыхнули от догадки, и она превратилась в слух: хоть им и удавалось увидеть богов, но бога такой силы ей не посчастливится увидеть больше никогда. Тог’рек догадался спустя пару минут. Он повернулся к Арчибальду и тихо прошептал:

– Он это…

– Да.

Больше он вопросов не задавал. Безымянный же бренчал на струнах, мелодию, что раньше в его репертуаре не было. Повозка проехала чуть больше лиги в темноте ночи, как наткнулась на пару поваленных деревьев, что перегородили дорогу.

– Еще пол лиги, и вы будете на месте, – сказал Безымянный поднимаясь.

– А звери? – скосился на коня варвар.

Безымянный замер перед задним выходом на пару секунд:

– Их нет в округе, поверь мне, – и выпрыгнул из повозки.

Д’Энуре не услышал, как тот приземлился, поэтому слез с облучка и обошел телегу: того нигде не было.

– Привяжи Крепыша к дереву.

– Поверим слову бога обмана? – голос Юиль лишь подливал сомнения в размышления Д’Энуре. Он ничего не ответил и лишь неопределенно пожал плечами.

Спустя пол лиги дорога вышла к небольшому пруду, что был не больше лягушатника. Поначалу Арчибальд даже засомневался, можно ли этот водоем считать прудом. Его догадки о правильности их маршрута подтвердил гул, что исходил из леса: к ним кто-то приближался. Кто-то большой и сильный. Арчибальд уже слышал похожий звук и смог предугадать, кто это был. На край леса вышла огромная фигура в заросшем доспехе: Зеленый Рыцарь.

Д’Энуре подошел к нему, поприветствовал и, с помощью Тог’река, извлек из сумки меч. Рыцарь подхватил его как пушинку и сделал пару взмахов. Его движения ни слова не говорили об огромном весе меча. Д’Энуре ждал, когда же меч проявит свою силу, но ничего толком не происходило. Рыцарь схватил меч за лезвие и прикладывая небольшие усилия сломал его пополам. Такой поворот событий оказался для Арчибальда неожиданным.

– Я так и думал, она осталась точно такой же гнусной обманщицей, – сказал Рыцарь и бросил обломки меча в пруд. В ответ на это вода в пруду засветилась и начала подниматься, точно так же, как и при появлении Девы. Десять секунд спустя, по центру пруда стояла сама Озерная Дева. В ее руках были половинки меча, что она бросила к ногам Рыцаря:

– А ты сам то, что лучше!? Или ты думал обмануть меня такой безделушкой!?

Ее ладонь разбухла до размеров человеческой головы, и схлынувшая вода открыла образ [Скипетра Волн]. Дева взяла его в обе руки и с силой сдавила возле груди; шар лопнул со звоном упавшей посуды.

– Он был отдан старику в целости и сохранности, с него спрашивай!

– Старик не настолько силен, чтобы сделать такую подделку! Не держи меня за дуру! Я тоже могу все на него свалить!

Магическая энергия вокруг обоих начала клубиться вихрями, что почуял даже варвар:

– Может свалим по-тихому? Тут становиться жарковато… – спросил он шепотом.

Д’Энуре стоял опешивший, с открытым ртом. Было ли это тому причиной искусный обман, или же по причине огромнейших магических вихрей, что собирались разверзнуться прямо тут, или же причиной стало то, как ловко они назначили его козлом отпущения, или все вышеперечисленное вместе, Д’Энуре не понимал. Если эти двое начнут сражение прямо здесь и сейчас, то не факт что им удастся покинуть это место целыми и невредимыми, даже если Арчибальд с учениками будут нестись со всех ног.

Когда конфликт с переругиваниями и взаимными обвинениями подошел к той точке, когда, как казалось, взрыва избежать не удастся, что-то произошло. Д’Энуре не сразу смог понять, что. Он упал на колени и зажал уши ладонями; его ученики поступили точно таких же. Спустя мгновение в ушах зазвенело как от гула главного церковного колокола Капитолиса. Но звук был не похож на колокольный, скорее он напоминал звук удара хлыста или… или звук лопнувшей струны.

Арчибальд посмотрел на двух богов. Они вели себя намного более спокойней, чем мгновение назад. Магические вихри вокруг них затихали, а сами они стояли, смотря в другую сторону, им за спину. Арчибальд обернулся. На самом краю леса, на пне у дороги, сидел Безымянный. Он держал в руках лангалейк, будто бы собирался прямо сейчас сыграть на нем, но наврятли бы он смог: одна из струн лопнула. Она повисла, разорванная двумя неровными частями и все еще продолжала издать не мелодичный звук своих страданий.

В оглушающей тишине Безымянный поднял две половинки струны и легким движением восстановил ее целостность. Далее он поднялся и двинулся в центр, меж тремя сторонами: Рыцарем, Девой и Арчибальдом с учениками.

– Судя по всему, я пришел вовремя, – Безымянный шел такой походкой, будто бы собирался выступать на сцене, перед огромной толпой.

– Зачем ты тут всех собрал? – голос Дева передавал ее нетерпение.

– Как зачем? Я же сказал, что дам Вам обоим последний шанс. И судя по тому, что я увидел, пользоваться им вы не желаете.

– А нет другого способа мне искупить свою вину? – Рыцарь выражал большее почтение к вновь прибывшему. – Я и так понес достаточное наказание…

– Не меньше, чем я! – взвизгнула Дева.

Они переглянулись и вихри магии вновь взвились вокруг них.

– Тихо, тихо, – размеренный голос Безымянного остудил готовый вновь вспыхнуть пожар. – постеснялись бы в присутствии гостей устраивать семейные разборки. Я, через этого господина, – он указал рукой на Д’Энуре, – объявил вам свои требования. Выполните их, и я посчитаю, что вы встали на путь исправления. А там, кто знает…

– И что, может мне его еще и расцеловать?! – Дева все не унималась.