Kitobni o'qish: «Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала», sahifa 2

Д’Энуре присмотрелся повнимательнее: то, что он сначала принял за лохмотья, таковыми не являлись. У них была смешанная броня, состоящая из как из латных частей, так и кожаных; некоторые были вообще деревянными. Но всю эту шутовскую мозаику объединяла единая стилистика, не видная на большом расстоянии: вся броня напоминала кору дерева. Будь то краска на латах, рисунки на кожаных частях или сама кора, вся их экипировка напоминала кору старого дерева, что делало их похожими на ожившие пеньки. На грудной пластине было нарисовано раскидистое дерево. Судя по всему, оно было лиственным, что было не типичным для местных лесов. Д’Энуре нашел это занимательным фактом: он еще не слышал о таком ордене рыцарей, но сейчас это была не самая важная информация.

– И что, с ней будет?

– Тебя старик это не касается, – бросил надменно главарь.

– А не слишком ли ты дерзок, смельчак? – встрял варвар, повернулся полу боком и поднял меч в боевой стойке.

Тройка всадников напряглась: двое опустили в сторону варвар копья, а лидер крепче взялся за свой меч. Видя, как страсти неоправданно накаляются, Арчибальд, решил не допускать кровопролития, насколько это было возможно:

– Тог’рек, опусти меч. Мой соратник хотел лишь сказать, что мы охотники рубинового ранга, – он медленно достал свой жетон из-под пончо и показал его всадникам. – С вашей стороны, будет не разумно бросать нам вызов.

Арчибальд не был уверен, знают ли они силу охотников, ведь в их краях лиги охотников не существовало, но рискнуть стоило. И судя по лицам двух копейщиков, они точно знали, кто такие охотники. Один из них наклонился к лидеру и попытался что-то ему сказать, но был отдернут жестом его руки.

– Мы заберем ее, даже если нам придется умереть. Правосудие постигнет эту заблудшую душу. А вы будьте хоть полубогами, наш орден не оставит это безнаказанным: магистр не будет терпеть это. За нас отомстят! – громогласно объявил он, будто бы стоял на центральной площади, перед толпой людей. Двое других согласно закивали головами.

– Не факт, – подала голос Юиль. – Если мы доставим к магистру ваши головы, и женщина подтвердит, что вы напали на нас без повода, то нам за это ничего не будет; таковы ваши собственные законы.

– Но это ложь! – голос лидера взвился до фальцета, а его лицо перекосило. – Вы, поганые лжецы! Вам не известно такое слово, как «честь». Вы умрете здесь и сейчас!

– Довольно! – Д’Энуре начал выходить из себя. – [Усиление Заклинания] – [Ледяная Стена]!

Между Тог’реком и всадниками выросла ледяная стена, высотой в два метра, из которой торчали острые как бритва сосульки, способные пронзить человека насквозь.

– Согласно Вашим же законам, мы имеем право потребовать встречи с магистром ордена, для решения спорных ситуаций! – Арчибальд перед отбытием прочитал кое-что о правилах и законах орденов.

– Это касается только граждан нашей страны!

– Она ей и является! Мы же граждане Империи, тем более являемся членами Лиги охотников. Как думаешь, захочет твой магистр ссориться с нами?

Лидер насупился и пытался просверлить Д’Энуре своим взглядом, но для того это было не сильнее детского чиха. Один из копейщиков, тот, что пытался заговорить с лидером в первый раз, наклонился к нему снова и успел ему что-то шепнуть, прежде чем лидер с рыком «выплюнул» какую-то фразу на местном языке.

– Хорошо, – он говорил сквозь зубы, источая яд каждым звуком, – но она поедет с нами.

– Нет, она отправиться в моей повозке. Так, или никак.

– Тогда один из нас поедет вместе с вами.

– Хорошо, – Арчибальд решил, что нужно было немного уступить. – Но это точно будешь не ты, а тот, кто сядет в повозку, будет безоружен.

Лидер ничего не сказал и лишь развернулся в сторону, откуда он и прискакал. Копейщики переглянулись, перебросились парой фраз, и первый, что постоянно пытался отдергивать своего лидера, слез с коня. Он закрепил свое копье и меч на боку животного, подошел сзади повозки и привязал коня к одной из стоек. Прежде чем парень влез, его остановил варвар и указал на правое предплечье:

– Давай, давай. Условились же.

Парень вздохнул, вынул спрятанный под наручем кинжал и положил его в сумку, что свисала с бока его коня. Когда он влез под, тент женщина взвизгнула и попятилась к переду повозки, намереваясь выпрыгнуть. Но Арчибальд не дал ей это сделать. Он взял ее за плечи и произнес:

– Мы отправимся к магистру, но если ты сбежишь, мы не сможем тебя защитить, ты поняла?

Естественно она ему не ответила и лишь продолжала хлопать намокшими глазами.

– Ты говоришь по-имперски? – спросил Арчибальд у рыцаря.

Тот сделал не определенный жест рукой:

– Шут-шут, – произнес он. Его говор был не сильно лучше, чем у самой женщины, но это было лучше, чем ничего.

– Объясни ей ситуацию.

Парень бросил пару фраз и сделал жесть ладонью в сторону выхода и замолчал. Женщина вцепилась в руку Д’Энуре, как клещ и он ее спросил:

– Теперь понятно?

Парень перевел его слова, и женщина замотала головой во все стороны сразу, одновременно соглашаясь ехать к магистру и отказываясь покидать повозку.

Лидер пропустил повозку вперед себя и пристроился в пяти шагах сзади. Впереди ехал копейщик, указывая Юиль дорогу. Варвар же забрался в повозку, сел чуть поодаль парня на противоположенную скамью и положил свой меч себе на колени, острием в его сторону с простым и понятным намеком. Такой процессией они и двинулись в путь.

Глава 2.

В пути они пробыли пару часов. Все это время Д’Энуре пытался разговорить рыцаря, что сидел с ними в повозке. Но то ли он не хотел говорить, то ли действительно не понимал имперского языка, только разговор совсем не клеился. Самое большое, что Арчибальд смог из него выудить это слово «вор», которым он сопроводил указующий жест, направленный на женщину. Ни название ордена, ни имя этого парня, ни какую-либо другую информацию, он так и смог от него получить.

Женщина понемногу успокоилась, но все так же продолжала держаться рукой за локоть Д’Энуре. Парень попытался с ней заговорить и даже о чем-то пошутить, но она лишь сильнее вжалась в лавку, и тот прекратил свои попытки. Он отбросил краешек тента и погладил своего коня, что продолжал трусить за повозкой. Лошадь ответила ему приветственным ржанием.

Когда они подъехали к краю леса, то из-за него им навстречу выплыла небольшая деревенька. Домики в ней отличались от домов в деревнях Империи: они были не каменные, а деревянные. Учитывая огромные леса, простирающиеся по всему северу, ожидать чего-то другого было бы наивно. Другой отличительной особенностью деревни была грязь; много грязи. Если центральная улица, что они проезжали, еще можно было назвать «чистой», то прилегающие к ней были обычным грязным месивом.

Но самым выделяющимся элементом пейзажа была крепость, что возвышалась, чуть поодаль от деревни, на холме, притягивая взгляды. Крепость была каменной и, судя по торчащим башням на ее углах, имела форму шестиугольника. Арчибальд вспомнил, что в «том» мире уже видел рисунки и фотографии крепостей. Но на всех них, по центру над стенами, обычно возвышалось главное здание замка. Здесь же замка не было и в помине: над крепостью возвышалась величественная крона огромного дерева. Даже на таком расстоянии было видно, что дерево было действительно раскидистым; не высоким, в лесу хватало более высоких деревьев, а именно что, раскидистым. Д’Энуре предположил, что внешний вид местных рыцарей как-то связан именно с этим деревом.

Пока они ехали по деревне, Арчибальд заставил себя отвлечься от замка и рассматривал местных жителей. Одеты они не лучше, чем женщина, сидящая в его повозке. Он увидел все то, что и ожидал увидеть: пара торговых лавок, кузница, одноэтажные домики жителей, и единственное двухэтажное здание. Судя по всему, это было подобие местной ратуши. Ратуши Империи, как правило, имели шпиль; это же здание было обычной деревянной коробкой, без всяких излишеств.

Расстояние от деревни до крепости не превышало и одной лиги. Они подъехали к железным решетчатым вратам замка, и часовой с вершины что-то прокричал едущему впереди рыцарю. Но ответил ему не он, а их лидер и спустя полминуты решетка замка начал подниматься, с противным металлическим скрежетом.

Их повозку проводили до площадки, что располагалась практически сразу за решеткой. Площадка, так же, как и стены была выложена грубым серым камнем. По всей площадке туда-сюда сновали люди: некоторые были в таких же древесных латах, что и сопровождавшие их всадники, другие были одеты как простые деревенские жители. Несколько рыцарей бросило на вновь приезжих мимолетный взгляд, пока другие продолжали заниматься своими делами, ухаживая за своими лошадьми.

Парень, сидящий в повозке, что-то сказал, выпрыгнул и, отвязав свою лошадь, повел ее к стойлам. Второй, что ехал впереди поступил так же. Лидер подъехал к головной части повозки и сказал:

– Идите за мной, сэр.

Его голос был таким кислым, что вези они молоко, оно тут же свернулось бы в творог. Они покинули свою повозку и подождали, пока варвар привяжет лошадь. Лидер подманил к себе пару рыцарей-стражников с дротиками и щитами, и такой процессией они направились вслед за ним. Впереди шел лидер рыцарей, далее Тог’рек, Юиль, Д’Энуре, с женщиной, все еще цепляющейся за его локоть, и замыкали группу два стражника.

Их повели несколькими коридорами, пока они не вышли в центральную часть крепости. Тогда же перед ними и предстало дерево.

– Учитель, Вы тоже это чувствуете? – неожиданно взволновано сказала эльфийка.

– Да, чувствую! – подтвердил ее открытие Арчибальд.

Все дерево было пронизано огромным количеством магической энергии природы. Такой мощный источник энергии он не встречал еще никогда. Даже самые сильные из магических предметов, что хранились в его банковской ячейке, не смогли сравниться с этой мощью. Возможно даже сложенные все вместе, кучей, они не дотянули бы и до сотой доли силы, что содержится в этом дереве.

Это был дуб. В местных лесах тоже были дубы, но точно не такие. Основание ствола было в диаметре шагов пятьдесят, а то и все семьдесят. Ветви гигантским зонтом покрывали всю центральную площадку, нависая ветвями над стенами крепости. Теперь становилось ясно, почему у крепости не было центрального замка: дерево занимало всю центральную площадь.

Но была одна особенность, что поражала и пугала одновременно: дерево молчало, во всех смыслах этого слова. Обычно деревья, особенно такие массивные как это, издавали какие-нибудь звуки. Будь то скрип веток или шелест листвы на ветру, но никогда не безмолвствовали. Рядом с этим деревом стояла мертвая тишина, изредка нарушавшаяся кем-то из рыцарей, что ходили вдоль стен внутреннего двора, особо к дереву не приближаясь.

На расстоянии десяти шагов от ствола стоял маленький, не выше колена, кованый заборчик. К самому стволу вела лишь одна маленькая тропинка, которая все равно была ограждена таким же заборчиком.

Лидер их группы жестом дал им команду остановиться и подождать. Лицо его при этом кардинально изменилось: если все их совместное путешествие он ехал с недовольной гримасой, то сейчас оно выглядело одухотворенным. До этого момента Арчибальд был уверен, что тот не корчит рожу, а просто у него такой тип лица – вечно недовольный. Лидер оставил свой меч и подошел к стволу, преклонил колено и что-то тихо зашептал. В ответ на его слова возле самого ствола с колен поднялась фигура, что Д’Энуре сразу и не заметил. Упустить его из виду было не мудрено: он был полностью покрыт древесной корой.

В отличии от остальных рыцарей, что пытались изобразить кору дуба на своих доспехах, эта фигура была полностью покрыта корой, что и по рисунку, и по текстуре полностью совпадала с корой этого дуба. И если рыцарские доспехи напоминали хоть издалека, хоть вблизи, какие-то обноски, то эта броня выглядела очень красиво и эстетично. Все элементы доспеха были или идеально подогнаны, или взращены, великим мастером своего дела.

В руках фигура держала странного вида корягу. Арчибальд не сразу понял, что это был деревянный молот. Оружие представляло собой отрубленный кусок крупной ветки дерева, толщиной в локоть, из которого росло ответвление, что служило молоту рукоятью. Одна сторона молота была будто спилена, а вторая обработана топором до получения острия.

Фигура подошла на расстоянии трех шагов и остановилась, лидер, что приехал вместе с ними, стоял позади нее.

– Приветствую вас, путники, – фигура говорила по-имперски, пусть и с небольшим акцентом. – Меня зовут Ардгал Байл, и я являюсь магистром Ордена Гласящего Древа. Один из моих рыцарей, – он указал на стоящего позади него, – Гарбхан Дарак, сообщил мне, что вы привезли к нам преступника для того, чтобы она понесла свое справедливое наказание.

Д’Энуре вышел чуть вперед, а женщина, что держала его руку, спряталась за спиной.

– Откровенно говоря, мы приехали сюда не ради этого, а, чтобы добиться вашей аудиенции и попросить Вас быть более милостивым по отношению к ней.

– Для начала, в наших краях принято представляться, при первом знакомстве, сэр.

– Прошу простить меня, господин Байл. Меня зовут Арчер, это мои ученики Юиль и Тог’рек. Мы охотники рубинового ранга и наш путь лежит в городок под названием Таун, – он продемонстрировал ему свой рубиновый жетон, – там мы бы хотели…

Его слова прервал неожиданно ворвавшийся шум дерева: казалось будто бы на него налетел неожиданный ураган. Оно шелестело листьями, скрипело ветками и кряхтело всем своим нутром. Древо говорило. После оглушающей тишины, его «голос» казался громоподобным.

Байл и Дарак отпрыгнули на шаг и встали в боевую стойку. Несколько рядом стоящих рыцарей так же вынули мечи из ножен. Тог’рек выхватил свой огромный меч и попытался прикрыть Д’Энуре своим телом. Но противников было намного больше, и Арчибальд решил уладить возникший из ниоткуда конфликт как можно более мирным путем.

– Постойте, постойте. Если мы нарушили какие-то ваши правила, то позвольте принести свои извинения. Мы не хотели проливать кровь рядом с вашей святыней.

– Древо говорит, – произнес Байл, – что Вы лжете, сэр. Кто Вы и чего Вам здесь на самом деле нужно?

Его тон был угрожающим. Арчибальд понимал, что рядом со своей святыней рыцарей не сможет победить даже он. Прикинув варианты, Д’Энуре решил, что лучше рассказать правду, чем вступать в заранее невыгодное сражение.

– Хорошо, хорошо. Мое настоящее имя Арчибальд Д’Энуре, я бывший Великий Архимаг Империи. И наш путь лежит в городок под названием Джорк.

Дарак перекосился в удивлении, а рыцари стали перешептывались и медленно, но верно отходили к нишам в стенах. Байл стоял все так же молча. Когда тишина достигла своего апогея, вновь «заговорило» Древо. Возможно Арчибальду и показалось, но сейчас его «тон» был намного более миролюбивым. Рыцари, как по команде расслабились, и Байл, поставив свой молот на землю, произнес:

– Древо говорит, что сейчас Вы сказали правду, сэр Д’Энуре. Оно так же уверенно, что слышало Ваше имя ранее. Я тоже его слышал, и откровенно говоря, я думал, что Вас уже нет с нами, ведь Вам должно быть уже много лет, сэр.

– Триста восемнадцать будет.

По толпе рыцарей пронесся восхищенный шепот.

– Вы далеко забрались, сэр Д’Энуре. И хоть я и рад приветствовать такого человека на территории нашего ордена, я не могу удовлетворить вашу просьбу и дать этой заблудшей душе прощения.

– Простите, но я бы все-таки настаиваю на этом. Я понимаю, что ваши законы могут быть суровы, но мы даже не знаем, в чем ее обвиняют.

– В воровстве. Она пыталась вынести еду из стен этой крепости.

– Разве милосердие и щедрость не являются рыцарскими добродетелями, господин Байл?

– Являются, сэр Д’Энуре. Но иногда, стоит и отойти от своих догматов. Прошлый сезон воды слишком затянулся, а сезон ветра вошел в свою силу слишком рано. По всему северу были неурожаи. Многих тварей голод выгонял из леса на пастбища и в деревни. Мои рыцари порой даже не успевали крепость посещать, как им приходилось ехать в другой конец наших владений. Под моей защитой находится еще десяток деревень, несколько городков, и везде голодают. Нам самим пришлось сильно урезать пайки. Если сейчас мы будем слишком мягкими, это может привести к печальным последствиям. Я слышал, что у северного моря много рыбацких деревень, оказались полностью брошены, а люди занялись мародерством и разбоем. Наш король, Абрахам Второй, из династии Девин, вынужден бросить все силы на борьбу с ними. Если еще и наши земли погрязнуть в анархии… – Байл замолчал.

Между ними повисла тишина. Первым ее нарушил Д’Энуре:

– И все же. Казнь одной женщины за пару кусков хлеба, может так же подтолкнуть людей к бунтам.

– Я не вижу выхода, – отрицательно покачал головой Байл, – мы не можем показать свою слабость – люди уже на грани. Если у Вас есть решение, устраивающее нас обоих, я его с удовольствием выслушаю.

Между ними опять повисла тишина.

– Я бы мог обратиться с просьбой к Августу. Думаю, монархи смогут договориться.

– И как долго? Сезон? Два сезона? У людей нет еды сейчас, сэр Д’Энуре. Тем более что без официальной бумаги от короля Абрахама, все эти разговоры не стоят и выеденного яйца.

– Мы можем действовать сообща: я попробую попасть на прием к Августу, а Вы к своему монарху, господин Байл.

Байл задумался. Прошло пара минут, прежде чем он снова заговорил.

– И все это лишь ради сохранения жизни одной женщины? – его голос был скептичен. – Почему, сэр Д’Энуре?

– В своих многочисленных путешествиях, я понял, что, спасая всего лишь одну жизнь можно спасти многих. Вот сейчас, например, если бы мы проехали мимо, то может быть, нам не удалось бы встретиться и обсудить эту проблему. Кто знает, может именно сейчас мы с Вами смогли решить проблему голодного бунта в ваших землях.

– Хм… – Байл опять задумался. – как долго вы планируете путешествовать по северу?

– Декада, не больше. Потом сразу же отправляюсь в Капитолис, и буду стараться решить Вашу проблему.

– Хм… Мне нужно подумать. А пока можете располагаться на территории крепости. Ей не будет ничего угрожать, даю Вам слово, сэр Д’Энуре.

Байл повернулся к Дараку и произнес несколько фраз на местном языке. После чего попрощался и отправился куда-то в недра крепости. Дарак стоял с такой же кислой миной, что и ранее. Видимо это и впрямь было его естественным выражением лица. Женщина упала на колени перед Д’Энуре, сложила руки в молельном жесте и плакала. Арчибальд пытался ее успокоить, но без знания языка это выходило у него плохо. Ее вой и плач разрезал тишину и один из тех, кто прислуживал при крепости, увел женщину в другую сторону. Д’Энуре поднял глаза к небу, но увидел только раскидистую крону Древа и тихо, еле слышно произнес:

– Только то, что я могу вынести, да?

Вечером Байл пригласил их, как почетных гостей, на орденскую трапезу: вечерний прием пищи, куда собираются все, или почти все члены ордена. Трапезная располагалась в крыле крепости. Это был большой продолговатый зал, с одним единственным столом по центру. Еда рыцарского стола была достаточно аскетичной, как по соображениям верования ордена, так и по причине голода. Д’Энуре и его учеников расположили у самого края стола, рядом с Байлом; женщина сидела на другом конце, периодически поглядывая на Арчибальда.

Байл был похож на Дарака: такое же узкое лицо, русые волосы и серые глаза. Но выражение его лица было более дружелюбным.

– Для начала, прошу простить моего брата Дарака, – начал Байл, – он рассказал мне подробнее о вашей встрече.

– Ваш брат выполнял свой долг, так что я могу простить ему легкую заносчивость. А учитывая, что нам предстоит спасти от голода множество людей, я бы не хотел портить отношения с Вашим братом.

– Вы видимо не так поняли, сэр Д’Энуре. Мы в ордене, все братья. Но ничего страшного. Прошу, угощайтесь тем не многим, что у нас есть.

– Благодарю Вас, – сказал Арчибальд и принялся на еду.

Дальнейший разговор был типичным разговором, что ведут на приемах: они делились новостями, спрашивали друг друга о соседях, делились слухами, сплетнями и тому подобное.

– Итак, будь мы сейчас при дворце, настало бы время десерта, а значит пришло время обсудить и нашу проблему, – наконец подвел к самому главному Байл. – Мы обсудили Ваше предложение и решили, что оно достаточно привлекательно.

– Это хорошая новость…

– Подождите, – Байл поднял руку, бесцеремонно перебивая Арчибальда. – Проблема в том, что нам нужна поддержка. Если наш король услышит лишь мой голос, этого будет мало. Несмотря на его авторитет, и у него есть оппозиция, и она сидеть сложа руки не станет. Короля могут посчитать паникером, и он это знает. Я уже отправил посыльных к другим главам орденов, посмотрим, что они ответят.

– Откровенно говоря, – сконфузился Д’Энуре, – я бы не хотел, чтобы мое имя всплыло, я тут нахожусь тайно. На самом деле я должен был находиться в Королевстве эльфов, по поручению самого Императора. Он может быть не доволен таким развитием событий.

– Не стоит волноваться, – успокоил его Байл, – мы хоть и рыцари, но в политике немного разбираемся. О вас я не упоминал, сэр Д’Энуре.

– Отлично. И как мы поступим?

– Вы говорили, что у Вас тут есть какие-то дела, сэр Д’Энуре. Пока вы будете ими заниматься, я займусь нашей проблемой. Так что думаю декада, может полторы, мне понадобятся. Спустя это время мы встретимся здесь и уже тогда окончательно решим, что же нам делать. Что Вы на это скажете?

– Меня это вполне устраивает.

– Ну, вот и замечательно!

Остаток вечера прошел в приподнятом настроении. Тог’рек после ужина провел пару спаррингов с несколькими новичками, которые, естественно, ему мало, что могли противопоставить. Более опытные воины, мудро отказались от предложения здоровяка скрестить мечи и лишь наблюдали, подмечая детали.

Байл неожиданно нашел себе интересного собеседника – Юиль. Правда, это больше напоминало интервью, а не беседу: девушка много спрашивала и записывала, а Ардгал любезно и с упоением рассказывал об истории и славных традициях своего ордена. Сам орден был основан почти шесть столетий назад, когда первые рыцари отбили у врага Древо. По началу Древо не сильно их жаловало, но затем сменило гнев на милость, и рыцари стали его верными последователями. Броня и оружие, что носил Байл, были подарены Древом разным магистрам орденов, в разное время, постепенно превращаясь в единый комплект брони. Его мог носить только тот, кого Древо изберет своим Чемпионом. Любой другой надевший броню, умрет на месте, ведь Древо чувствует своего Чемпиона.

На вопрос, как они понимают Древо, Ардгал ответил, что Древо само решает, кому даровать это благословение.

– После всех прошедших испытаний, Древо сбрасывает в руки аколита ордена желудь, один единственный, и тот должен его съесть. И только тогда он и узнает, принимает ли Древо его в орден или тому стоит покинуть крепость раз и навсегда. Поэтому-то, у нас не столь многочисленный орден. Нас мало, но все мы братья.

Байл посвятил эльфийку еще в много тайн и великих подвигов. Он рассказывал подробно и основательно, но Д’Энуре заметил, что об одном он явно не договаривает: то, у какого врага было отбито Древо. Байл периодически уходил от ответа, даже на прямой вопрос Юиль. Арчибальд предположил, что этим «врагом» скорее всего были лесные эльфы: такой мощный источник сил природы не мог их не заинтересовать.

Самого же Арчибальда заинтересовала способность рыцарей использовать навыки совместно со своими лошадьми. Раньше он не никогда слышал о таком. Байл упросил одного из рыцарей ордена продемонстрировать данный навык.

В центре двора, на столбе, высотой два с половиной метра, повесили щит на палке. Рыцарь сел на своего коня, взял небольшой разбег, и применил навык [Наскок]. Рыцарь вместе с конем будто бы размылся в воздухе, и пролетев с десяток метров за полсекунды, вновь перешел на галоп. Щит, что висел на палке был сорван, пробит копьем и смят будто его ударили тараном.

Арчибальд уже видел похожий эффект: примерно так же использовал свой навык [Рывок] Тог’рек. Мысль о том, что и лошадь можно было научить такому трюку, не была глупой: многие звери, как призванные, так и дикие, могли обладать разными магическими способностями.

Юиль все тщательно записала и даже сделала пару набросков брони рыцаря, его верного скакуна и геральдики ордена. Арчибальд отметил, то девушка неплохо рисует, хоть ее наброски и не отличались филигранностью и точностью.

На ночлег их расположили в гостевой части крепости. Судя по скрипучим дверям и заржавленным петлям, гостей в ордене встречали не часто. На вопрос о судьбе женщины, которую, как оказалось, зовут Маргарэт, Байл поклялся, что ее не тронут.

– Но так как она все-таки преступница, и мы должны ее хоть как-то наказать, иначе наш авторитет среди простого народа может упасть. Я думаю, что, если в качестве наказания она получит работу в крепости, скажем до конца сезона земли, это устроит всех. И не бойтесь, над ней измываться не будут, сэр Д’Энуре.

Арчибальд не мог просить о большем, и, видимо понимая это, Маргарэт, с тяжелым вздохом, лишь кивнула. Она была не вправе жаловаться: еще сутки назад ей грозила смерть, а теперь, лишь подсобные работы в крепости.

Утром Тог’рек запряг Крепыша в повозку, и они выехали из ворот крепости. Байл рассказал, как им быстрее всего доехать до Джорка, и даже предложил сопровождающего, но Д’Энуре любезно отказался, сославшись на бросающийся в глаза силуэт рыцаря. Им предстояло вернуться чуть назад по дороге и свернуть на восток. Дорога по словам Ардгала не займет больше пары суток.

Байл не обманул. Единственное, о чем он не сказал, так это то, насколько местные «дороги», напоминают грязевые ванны. Даже Крепышу пришлось пару раз не сладко и Тог’реку приходилось помогать ему толкая повозку позади.

Они добрались до пригорода Джорка уже ночью. Грязные, усталые, голодные они быстро поели еду, состоящую из местной дичи и засохшего хлеба, передали заботу о Крепыше, работникам таверны и, сняв три маленьких комнаты, упали на кровати заснув сном без сновидений.

Глава 3

Когда они проснулись, был почти полдень – тяжелая дорога выматывала, забирая все силы. После завтрака (или уже обеда?) Арчибальд вышел оглядеться. Город Джорк состоял непосредственно из самого города и небольшого пригорода, что находился за городской стеной, вдоль дороги.

Группа Д’Энуре собралась и направилась непосредственно в город. Они не могли попасть в него ночью, так как в это время суток ворота закрывали. Поэтому, им пришлось остановиться в небольшой перевалочной таверне, что ловко пользовалась путниками, не успевшими войти в город: цена за еду и ночлег не уступали постоялым дворам более высокого уровня. Только вот выбора у запоздавших путников, по сути, не было.

Стена города и его ворота не сильно впечатляли; те, что были в Вудбурге, выглядели намного монументальней. Сам город отличался от пригорода лишь одной мощенной главной дорогой, и небольшими каменными домами. Остальное было точно таким же, особенно вездесущая грязь. Вспоминая чистые и ухоженные улицы Вудбурга, и уж тем более Капитолиса, Арчибальд стал лучше понимать, какие усилия прикладывали городские чиновники Империи, для поддержания чистоты и порядка в своих городах.

Постоялый двор был более чистым и ухоженным, чем таверна в пригороде, а по ценам выходило тоже самое. На недоуменный вопрос Юиль, администратор лишь пожаловался на отсутствии у жителей пригорода совести.

Пока они приводили себя в порядок и отдыхали, наступил вечер. После, Арчибальд, Юиль и Тог’рек, собрались в местном ресторане для совместного ужина. Приятная обстановка, вкусная еда и живая музыка приподнимали настроение. Пусть бард был и один, но он вполне себе справлялся с поддержанием хорошего настроения посетителей.

– И так, что дальше? – первым вопрос задал варвар.

– Завтра утром отправимся на северо-восток. Пол суток в пути, и мы должны добраться до деревеньки, где часто бывают рыцари ордена Озерной Глади. К ним то, нам и надо.

– А они согласятся?

– Должны. Они достаточно открыты и спокойно позволяют посещать Озерную Деву. Да и судя по слухам, она достаточно общительна. Так что, нужно лишь прикинуться ее почитателями, и все, – Арчибальд покосился на здоровяка.

Тот уловил косой взгляд:

– А чего, я-то?!

– А то! – встряла эльфийка. – Ты не очень похож на почитателя богов, особенно женщин.

– А если, я буду молчать в сторонке?

– Нет, Тог’рек, – Д’Энуре принял точку зрения Юиль. – Ты останешься в таверне и подождешь нас. Не стоит рисковать.

Варвар неопределенно пожал плечами, как бы говоря «ну и ладно, не очень-то и хотелось», но Д’Энуре неплохо его знал, и видел, что того разбирает любопытство: не каждый день можно встретиться с полубогом, пусть и не самым сильным.

Проснулись они по привычке рано. Правда на севере рассвет наступал чуть позже, так что у них еще было время на подготовку. Город они покинули с первыми лучами солнца: им нужно было успеть встретиться с Озерной Девой сегодня, ведь запаса времени у них было не очень-то и много.

Деревня выплыла им навстречу точно к полудню. Цены в местной таверне были почти в три раза меньше, чем в пригородной, что вызвало еще один приступ недовольства у Юиль. Расположившись в одной большой комнате, и оставив варвара разбираться с вещами, Арчибальд с эльфийкой направились к местной ратуше – именно там располагался импровизированный штаб ордена.

Главой штаба была девушка лет тридцати, может быть тридцати пяти. Она не обладала отличной от местных внешностью: те же светлые волосы, то же худое лицо, те же светло-серые глаза. Но при всей этой «обыденности» Д’Энуре подумал, что она была более красива, чем другие женщины, что он видел на севере.

Ее звали Оливия. На ней была одета обычная, ничем не выдающаяся броня, женского образца. Главным элементом, что выделял ее относительно простых стражников, была орденская накидка, что висела поверх нагрудника. Накидка была нежно-голубого цвета с нарисованным на нем всплеском капли воды. Поражал, как и неожиданный для местных голубой цвет, так и близкая к идеальной чистота. Местные жители почти никогда не использовали столь маркие цвета в своей одежде.

Девушка неожиданно легко согласилась провести их к Озерной Деве.

– Простите, но не сильно ли Вы рискуете, так легкомысленно провожая нас? Ведь возможно, мы хотим причинить ей вред?

– Не стоит беспокоиться, она же не простая смертная, а полубог. Да и не часто к ней охотники такого высокого ранга прибывают.

– Думаете это не просто так? – спросила Юиль по дороге на постоялый двор.

– Не знаю, – Д’Энуре мог лишь пожать ей в ответ плечами. – Некоторые из полубогов очень самолюбивы. Не стоит исключать и такой вариант.