Kitobni o'qish: «Наперегонки с темнотой», sahifa 3

Моих родителей не стало давно, братьев и сестер я не имел. Матери Анны уже тоже нет в живых, но оставалась еще Джесс – правда, за родню я ее никогда не считал. Джесс приходится старшей сестрой Анне и родной теткой для Терри, вот только живет она за восемьсот километров от нас.

Возможно, это и к лучшему – мы не особенно ладим. После устроенной мной в школе пьяной потасовки, она была готова забрать Терри к себе, но, к счастью, до этого не дошло.

– Вроде бы это где-то здесь…

Из полудремы меня вырвал голос Роба. Я не заметил, как мы проделали весь путь до реки и теперь находились примерно в том месте, где я выстрелил во вторую тварь.

– Ну и где же труп? – спросил Билл.

– А черт его знает. Может, дальше? – На этот раз голос Роба прозвучал еще неуверенней. – Давайте проедем немного вперед.

Медленно продвигаясь сквозь неподвижно стоящий лес, мы проехали еще пару километров, но трупа не обнаружили. Все здесь выглядело тихим и безмятежным. Погода держалась безветренная, от реки веяло свежестью, солнечные лучи, пробиваясь сквозь густую листву, стлались по земле веселым пятнистым узором, а из звуков присутствовало разве что тихое пение птиц, да шуршание шин по грунтовке.

– Нет, все-таки я уверен, что он слетел с капота позже. – Напряженно вглядываясь в растущую у обочин траву, Роб потер вспотевший лоб. – Нам нужно вернуться.

После его слов Броуди развернул машину и, приглушенно матерясь, поехал в обратном направлении. Теперь я проснулся окончательно. Устремив за окно пристальный взгляд, вместе со всеми я высматривал что-либо похожее на следы пребывания здесь того ублюдка. Мне хотелось их обнаружить и в то же время именно этого я опасался.

Любопытство и страх были основными эмоциями, что я сейчас испытывал. Я хотел найти тело и убедиться, что случившееся ночью мне не привиделось, хотел знать, что не спятил вконец, увидеть при свете дня, что они такое, но одновременно с тем мне было страшно. Только боялся я не их, а того, что последует за обнаружением мертвых тел.

Я все еще не осознавал, насколько сильно вляпался, но уже начал догадываться, что домой попаду не скоро. Если вообще попаду.

– Вот! – указав пальцем вперед, внезапно воскликнул Роб. – Я хорошо помню это бревно под теми деревьями. Чуть не налетел на него, когда объезжал. Где-то тут Джон выстрелил в него.

– Притормози, Броуди. Пройдемся, – глядя по сторонам, устало бросил Билл.

Броуди послушно остановил машину, все четверо мы выбрались наружу, прошлись вдоль дороги, заглянули под каждый куст, но так ничего и не нашли. Ублюдок как сквозь землю провалился. Я уже опять начал думать, что произошедшее ночью мне просто привиделось, как вдруг Броуди, ушедший немного вперед, крикнул:

–Эй, Билл, взгляни-ка!

Внимательно разглядывая что-то у своих ног, он сидел под кроной высокого ясеня. Втроем мы поспешно направились к нему и как только приблизились на достаточное расстояние, увидели на примятой траве следы чего-то черного. На вид оно было вязким, как густая овсяная каша и при этом тошнотворно воняло.

След слабой нитью уходил дальше в лес, но насколько хватало глаз, не наблюдалось ничего походящего на тело. Деревья росли тут неплотными рядами, ничто не загораживало обзор, однако впереди маячили лишь ясеневые стволы, да ровная поверхность земли с опавшими листьями и сухой, порыжевшей от зноя травой.

– Такие же следы были на их машине, – обратился Броуди к Биллу.

Тот как раз склонился над необычной находкой и взглядом ищейки осматривал территорию вокруг. От длительной ходьбы дыхание его сбилось, лицо с шеей раскраснелись и покрылись обильной испариной. Мельком взглянув на него, я с удивлением поймал себя на мысли о том, как сильно он сдал. Это внезапное открытие меня поразило.

Когда видишь кого-то день за днем, не обращаешь внимания на изменения во внешности – они постепенны и оттого незаметны глазу, пока однажды, точно как я сейчас, не обнаружишь перед собой жалкое подобие человека, которого знал прежде. Передо мной сидел почти старик, а ведь я хорошо помню Билла молодым, полным сил и здоровья мужчиной.

Я знаю его с раннего детства – он был приятелем моего отца и в нашем доме бывал частым гостем. В те времена я испытывал неподдельный ужас от его внушительной фигуры, громогласного голоса и устрашающей манеры общения и тот образ из далекого прошлого сделался для меня настолько привычен, будто отпечатался на внутренней стороне черепа. Возможно, потому все эти годы я видел только его, не замечая, что он давно превратился в поседевшую, страдающую гипертонией, одышкой и лишним весом развалину.

А ведь он теперь на целую голову ниже меня и руки его не кажутся такими огромными – ими не отвесишь одну из тех злых, крепких затрещин, какие некогда обрушивались на мой детский затылок. Сейчас уже я нахожусь в том возрасте, в котором он гонял меня за малейшую провинность и грозился чуть что надрать зад. Удивительно, как я не видел этого раньше?

– Так ты говоришь, Джон, что выстрелил ему прямо в лоб? – прерывая мои размышления, спросил он.

– Да. И видел, как после этого он слетел с капота.

– И куда он, по-твоему, делся? Не мог же он уйти с простреленной башкой?

– Без понятия, – пожал я плечами.

Пока Билл смотрел на меня немигающим взглядом, я растерянно крутил головой. И в самом деле, неужели та тварь умудрилась уйти даже с разнесенным в щепки черепом? Тогда, выходит, они все еще бродят здесь и в любой момент могут снова напасть. Ощутив, как вдоль позвоночника пробежал неприятный холодок, я еще раз огляделся вокруг.

Всюду сохранялись тишина и покой. По-прежнему беспечно щебетали птицы, листья от слабого колебания ветра производили еле слышимый шелест, а солнце согревало остывшую за ночь землю. Картина была в самый раз для безмятежного воскресного утра – если бы не знать, что в этом лесу бродят одичавшие твари, так и подмывало сгонять домой за корзинкой для пикника.

– Может, его утащил тот рыжий? – предположил Роб.

Я посмотрел на него с сомнением. Они не походили на тех, кто станет утаскивать раненого товарища с места перестрелки. Впрочем, кто их разберет – они вообще ни на кого не походили.

Пока я об этом раздумывал, Билл надел перчатку и потрогал засыхающую на солнце зловонную кашу. Он потер ее между пальцев, но едва поднеся к носу, отшатнулся.

– Ну и вонь! – Скривившись, он быстро глянул на Броуди, а затем перевел взгляд на меня. – Так вот чем от тебя несло. Кого вы подстрелили, мать вашу? На кровь это не похоже.

– Это не похоже не только на человеческую кровь, но и вообще ни на что. Раньше я такого не видел, – пробормотал Броуди. Он тоже надел перчатку и обмакнул палец в черную жижу. – Действительно гадко смердит.

– Именно про это я и говорю. Они не походили на обычных людей, – угрюмо проронил я, наблюдая за тем, с каким отвращением Броуди растирает в пальцах вязкую массу.

Я хотел было тоже попробовать ее на ощупь и даже почти поднес к ней палец, но вовремя одумался. Мне с лихвой хватило того, что пару часов назад с таким трудом я оттер от своих лица, рук и одежды.

– Ну-ну, ты нам еще про инопланетян расскажи, – с грубой ухмылкой прогудел Билл.

– Может, стоит пройти по следу? – предложил Броуди.

– Нет, давай сначала ко второму. С этим разберемся позже. – С натужным кряхтением он поднялся на ноги и выразительно оглядев на нас с Робом, спросил: – Далеко до палатки? Если и там не окажется трупа, я посажу вас в клетку, как и обещал. Будете друг другу рассказывать байки про зомби, пришельцев из космоса и прочую хрень. Еще и Терренса к вам подсажу. Вот уж кто с радостью послушает ваши нелепые бредни, да еще и своих подсыпет.

Мы промолчали, но стоило ему вместе с Броуди направиться к машине, как Роб ухватил меня за руку.

– Что за черт? – зашептал он. – Я своими глазами видел, как ему снесло полбашки! Он что, смог уйти после выстрела в голову?

– Не знаю. Я уже ничего не знаю, Роб. Я тоже это видел. И тот негр у палатки… Я был уверен, что прикончил его, но если тела там не окажется, вывод напрашивается один – убить их невозможно.

– Или другой – ты, я и Терри разом сошли с ума.

– Именно об этом я и думаю все утро, – рассеянно усмехнулся я.

– Хватит шептаться! – прервал нас Броуди. – Живо идите к машине!

Замолчав, мы покорно пошли следом, спустя пару минут уселись на заднее сиденье, а еще через время выехали к тому пляжу, где ночью встретили тощего рыжего ублюдка и второго, что разгуливает теперь с отстреленной башкой. Повсюду на песке виднелись следы борьбы, валялись пустые гильзы и мой охотничий нож, но несмотря на внешний беспорядок, пляж при дневном свете выглядел вполне мирно. С трудом верилось, что несколькими часами ранее тут происходили такие странные события.

Наклонившись, я машинально хотел поднять нож с песка и уже почти взял его в руку, как Билл с громким окриком меня одернул:

– Ничего не трогай, мать твою! Где палатка?

На его лице проступала озабоченность. Похоже, он начинал сознавать, что ночью здесь действительно что-то произошло и мы с Робом не выдумали эту историю.

– Там, – указав на извивающуюся вдоль реки тропинку, я повел за собой остальных.

Вскоре мы вышли к укромной тенистой поляне, на которой накануне вечером разбили лагерь и первым, что увидели – был огромный негр. Свободно раскинув руки, он лежал на спине ровно на том же месте, где я его подстрелил. С разделяющего нас расстояния казалось, будто он прилег отдохнуть и наслаждается ласковым утренним солнцем, вот только вместо его лица красовалась внушительная дыра. Все вокруг было заляпано той же черной кашеобразной массой.

От увиденного меня пробрала дрожь, а к гортани снова подступила тошнота. Как и ночью, она наполнила рот горькой слюной, свела судорогой скулы, скрутила нутро резким спазмом. Пока я корчился от омерзения, Билл за моей спиной громко выругался, надел чистую перчатку и пошел к телу.

– Ничего здесь не трогать, – скомандовал он по пути. – Стойте в стороне.

Склонившись над мертвым негром, он осмотрел рану в груди, а также то, что когда-то являлось его лицом. Мы с Робом, как нам и было велено, стояли поодаль, но даже находясь в отдалении, я отлично все видел. Не хотел смотреть и вместе с тем не мог отвести от мертвеца жадного взгляда. Вопреки отвращению, он вызывал у меня интерес.

Из одежды на нем были свободные шорты со множеством объемных карманов и растерзанная в клочья оранжевая футболка. При взгляде на нее возникала мысль, что он долго с кем-то боролся в пыли, настолько та выглядела изодранной и грязной. Но одежда меньше всего привлекала мое внимание – я глазел на открытые участки его тела.

Их сплошь покрывали темные трупные пятна и бугры вздувшихся вен. Живот распух и напоминал набитый старыми тряпками тюк. Кроме того, негр оказался бос. Голые ступни смотрели в разные стороны, ногти на пальцах кое-где отходили от мяса и были до того длинны, будто при жизни он не стриг их по меньшей мере год. От его туловища исходила безобразная вонь, в парах которой уже кружились зеленые трупные мухи.

– Ничего не понимаю, – прикрывая нос платком, сказал Билл. – Такое ощущение, будто умер он несколько дней назад. Во сколько вы здесь были?

– Около половины четвертого, – ответил Роб.

– Прошло чуть больше трех часов, – взглянув на часы, с недоверием заметил Броуди.

Он стоял рядом с Биллом и озадаченно разглядывал распластанное по земле чудовище. Им обоим редко приходилось сталкиваться с трупами, но все же за годы работы они успели кое-чего повидать, однако в данную минуту их лица выражали явное замешательство.

– Звони Сандре, Броуди. Пусть сообщает в округ, – хмуря и без того морщинистый лоб, бросил Билл.

Он терпеть не мог, когда полиция округа совалась в его владения, а потому тон, с каким была произнесена эта фраза, красноречиво выражал всю степень его недовольства. В то время как Броуди набирал номер Сандры, он прошелся по поляне, заглянул в каждый угол, осмотрел каждый сантиметр травы, обнюхал каждый след на песке и до нитки изучил содержимое брошенных нами в панике палаток.

Снова замерев над мертвецом, он обратился ко мне:

– Похоже, ты по уши в дерьме, парень.

Я сидел на траве, привалившись к дереву, в которое ночью от ужаса вжималась Терри и с трудом удерживал себя от сползания в глубокую отключку. От бьющего в нос смрада мутило все сильнее, а гул в голове перерос уже в несмолкаемый грохот. Распознав в его голосе сочувствие, я сплюнул на землю и с вызовом ответил:

– Я защищал дочь.

В его или чьей-либо еще жалости я сейчас нуждался меньше всего.

Глава 6

Сандра перезвонила через двадцать минут с сообщением, что в ближайшее время к нам не смогут никого прислать. По ее словам, в округе творится что-то невообразимое, вся местная полиция стоит на ушах. Как оказалось, за последние четыре дня пропало одиннадцать человек, но в прессу эта информация просочилась только сегодня утром. Несмотря на воскресный день, журналисты оккупировали главный отдел полиции с требованием разъяснить ситуацию.

Я был дома. Билл не стал меня задерживать, однако ясно дал понять, что я должен оставаться на связи и никуда не выходить. Вместе со мной он отправил одного из своих помощников по фамилии Дирксон и Пола – того молодого полицейского, что дежурил ночью. Именно он позвонил Биллу, когда в пятом часу утра мы ввалились в участок.

Сам он вместе с Броуди оставался возле трупа, занимаясь поиском улик и дожидаясь приезда ребят из морга. Выходной день был для него окончательно испорчен, впрочем, когда я уезжал, огорченным он не выглядел. Напротив, произошедшее явно привело его в бодрое расположение духа и он даже как будто помолодел лет на десять. Ни разу еще за годы службы в полиции ему не доводилось участвовать в по-настоящему серьезных расследованиях.

Перед отъездом я подошел к нему, чтобы предупредить об опасности, исходящей от разгуливающих по лесу тварей.

– Будьте начеку, Билл, – сказал я. – Возможно, они все еще бродят здесь и я не уверен, что их всего двое. И еще кое-что… – Посмотрев в его суровые, глубоко спрятанные под нависшими бровными дугами глаза, я с напором произнес: – Если встретите этих ублюдков, стреляйте в голову. По другому их не остановить.

Я ждал, что он тут же пошлет меня к черту, но на удивление Билл не стал возражать. Он лишь кивнул и еще раз напомнил о запрете покидать дом. В ответ я заверил, что пускаться в бега не входит в мои намерения.

Да и куда мне было бежать? В любом случае, даже если бы я строил подобные планы, осуществить их было непросто – Пол с Дирксоном сторожевыми псами сидели под моей дверью, наделенные четкой инструкцией никого не впускать и не выпускать. Но Айлин они все же позволили уйти.

Когда я вернулся домой, она вместе с Терри дожидалась меня в гостиной. Обе были ужасно напуганы, однако к моему облегчению Айлин так торопилась к мужу, что почти сразу уехала, избавив меня тем самым от пересказывания жутких подробностей.

После ее ухода я хотел было подняться в спальню, как с кухни донесся запах поджаренного бекона. Это заставило меня изменить маршрут – только теперь я почувствовал, насколько голоден. Со вчерашнего вечера в желудке у меня не было ничего, кроме двух кружек кофе, поэтому, едва уловив аппетитный аромат, он требовательно заурчал.

Как выяснилось, Терри была так любезна, что приготовила для меня омлет. Наскоро опустошив содержимое тарелки, я собирался отправиться в душ, а дошел лишь до дивана в гостиной. Там планировал прилечь всего на минуту, но стоило щеке коснуться подушки, как мой измотанный мозг мигом погрузился в сон. Кошмаров мне не снилось – ночью их хватило с лихвой.

Когда шесть часов спустя я открыл глаза, поначалу долго не мог сообразить, где нахожусь. Мысли чудовищно путались. Силясь продраться сквозь застилающую разум мутную пелену, они вяло ворочались на дне подсознания, но им никак не удавалось вынырнуть на поверхность. Не узнавая собственного дома, я недоумевающе обводил взглядом пространство.

Где-то совсем рядом раздавалась навязчивая мелодия, которая хоть и была мне смутно знакома, в данную минуту ужасно действовала на нервы. Я пробовал от нее отмахнуться, но мелодия не прекращалась. Когда до меня дошло, что это ни что иное, как звонок мобильного телефона, я резко сел и наконец пришел в себя. Звонил Билл.

– Джон, ты меня слышишь? – прогрохотал в трубке его запыхавшийся голос. – Через час здесь будут криминалисты и инспектор из округа. Они из особого отдела, так что дело, похоже, дрянь.

Пытаясь собрать расползающиеся мысли, я молча слушал. Когда эти попытки увенчались успехом, в мозгу яркой вспышкой полыхнуло: «Черт возьми, я пристрелил двоих, кем бы они не были!» Следом родился вопрос: «Что будет с Терри, если меня арестуют?» Теперь до меня в полной мере дошли слова Билла о том, что я по уши в дерьме.

– Уилсон, мать твою! – не выдержав моего молчания, взревел он.

– Да, Билл, я слушаю. Прости, я только открыл глаза.

– Ты должен быть здесь! – проорал он. – Немедленно! Роб уже едет. Повтори!

– Да, я понял. Уже еду, – покорно повторил я и нажал отбой.

Отшвырнув мобильник в сторону, я с силой потер лицо. Вставать не хотелось – чувствовал я себя по-прежнему скверно. Головная боль немного ослабла, но внутрь черепа точно напихали куски мокрой ваты.

Вперив перед собой невидящий взгляд, я раздумывал, что будет дальше. На ум ничего не приходило – там все еще царила страшная сумятица. Всплывали лишь разрозненные вопросы в духе: «Почему именно сейчас?» и «Как я умудрился так вляпаться?» Казалось, все только начало налаживаться, как жизнь подкинула мне очередную порцию дерьма.

Давно оставленная позади жалость к себе нахлынула с прежней настойчивостью, но больше меня беспокоила Терри. Что будет с ней и, главное – ей-то за что столько испытаний? Прошло всего пять месяцев с тех пор, как она вернулась домой и мы оба изо всех сил старались забыть о прошлом, а теперь все опять неслось к черту.

Пока я об этом размышлял, взгляд сфокусировался на мелкой, до миллиметра знакомой трещине в потолке. В голове вдруг возникла глупая идея, что не мешало бы ее заделать, но тотчас она привела меня в бешенство. Как всполохи залпового огня в мозгу застучало:

«Отлично! Валяй, Уилсон! Прямо сейчас бери в руки чертов малярный валик и приступай к работе! Тебе ведь нечем заняться и проблем никаких нет! Сука! Сука! Сука!»

Хотелось заорать во все горло. Вся моя гребаная жизнь напоминает сплошное непролазное болото – я барахтаюсь в нем, стремлюсь выбраться на устойчивую поверхность, цепляюсь, рвусь, стиснув зубы гребу, но чем больше прилагаю усилий, тем глубже оно засасывает меня в свои зыбучие недра. Похоже, мне так и суждено бултыхаться в них, пока не подохну.

Повернувшись влево, с отчаянной злостью я уставился на стену, где в деревянной рамке висела большая цветная фотография. На ней были запечатлены трое счастливых людей, от которых теперь остались лишь жалкие тени. Взглянув в смеющиеся глаза женщины, бывшей когда-то мне женой, я свистящим от гнева шепотом произнес:

– Ты была права, Анна. Я полный неудачник.

Звук собственного голоса прозвучал как хлесткая пощечина, но он же вернул меня к действительности. Вспышка бессильного гнева погасла так же стремительно, как и возникла. Сказав себе, что должен перестать распускать сопли от жалости к своей персоне, я опустил ноги на пол и сел.

День был в самом разгаре – стрелки на часах показывали три пятнадцать. Несмотря на то, что сентябрь перевалил уже за вторую половину, на улице стояла жара. Солнце ярко светило в окна, по ощущениям раскалив воздух не меньше, чем до двадцати семи градусов.

Уловив исходящий от тела неприятный запах и вспомнив, что вырубился, так и не приняв душ, я в конце концов встал и поплелся наверх. В доме было тихо – Терри, должно быть, спала в своей комнате.

Стоя под напором прохладной воды, я торопливо соскребал с себя грязь, попутно думая о том, что мне предстоит. Билл сказал о каком-то инспекторе из округа, значит, я должен буду давать показания. Нужно ли мне подумать об адвокате? Могут ли меня сразу арестовать? Что стоит говорить, а о чем лучше помалкивать? Как себя вести? И, наконец, что делать с Терри, если меня все-таки упекут за решетку?

Задавая себе все эти вопросы, я не находил ни одного верного ответа. Так ни к чему и не придя, в конечном итоге решил, что не мешало бы еще раз обсудить все с Робом, затем вышел из душа, напялил чистые джинсы и бегом спустился в кухню. Пусть все катятся к дьяволу – для начала я сварю себе кофе!

С той поры, как завязал с алкоголем, кофе и еще, пожалуй, сигареты, оставались единственными слабостями, что я мог себе позволить. Они же придавали мне сил бороться с ежедневной рутиной, помогали сосредоточиться на решении повседневных задач, да и просто отвлекали от тягостных дум.

Пока кофейная машина готовила для меня бодрящий напиток, я дважды набрал Роба, но на звонки тот не ответил. Вернувшись с дымящейся чашкой в гостиную, я застал сидящую на диване Терри. Поджав под себя ноги, она смотрела на включенный экран телевизора с выражением тревоги на застывшем лице.

– Как дела, детка? Тебе удалось поспать? – спросил я.

– Да, – не отрывая глаз от телевизора, отозвалась она.

– Что там говорят?

Вместо ответа Терри сделала громче звук и кивком головы указала на экран.

– Сам послушай.

Отхлебнув из чашки, я последовал ее совету. На экране как раз показалась молодая журналистка с темными вьющимися волосами. Продолжая пить быстрыми глотками, я начал вслушиваться, о чем она говорит в микрофон.

– Как стало известно сегодня утром, за последние четверо суток пропало более десяти человек. Случаи исчезновения произошли в окружном центре, а также в двух близлежащих поселках. Полиция пока заявляет об одиннадцати инцидентах, но наш источник подтверждает, что пару часов назад к ним обратилась женщина, у которой тоже пропал муж. То есть, можно с уверенностью говорить, что количество пропавших продолжает расти, однако власти не спешат делать заявлений. Каких-либо объяснений о сложившейся ситуации от них к этому часу так и не поступило. Четыре дня они скрывали от всех эту информацию и пока никто не может объяснить для чего…

Сзади нее камера фиксировала толпу журналистов и зевак у здания полиции округа. Людей там собралось уже довольно много. На лицах всех присутствующих читалось недовольство происходящими событиями и загадочное молчание властей его лишь подогревало.

Картинка чуть сместилась, взяв лицо журналистки крупным планом, после чего она продолжила быстро говорить:

– К другим новостям. Ранее уже появлялась информация, что на территории военной базы, находящейся по-соседству с исследовательской лабораторией NLVID-4, происходит нечто чрезвычайное. К ней уже несколько недель стягиваются подразделения вооруженных сил, а вчера вечером местные жители стали свидетелями небывало масштабной операции по переброске войск. Нам удалось получить кадры, сделанные одним из них на мобильный телефон.

Журналистка пропала с экрана, а вместо нее появилась съемка плохого качества. На ней тем не менее разборчиво виднелась внушительная вереница военных автомобилей до отказа забитых людьми в форме. Слегка хриплый, будто немного простуженный, но в то же время приятный и мелодичный голос за кадром продолжал:

– На съемке хорошо видно, что в сторону военной базы направляются вертолеты и целые колонны боевой техники. Сегодня утром наш специальный корреспондент в очередной раз попытался туда проехать, но его остановили сотрудники особого отдела полиции. Молчание официальных лиц вызывает немалое беспокойство и все мы надеемся, что вскоре с комментариями по обеим ситуациям выступит хоть кто-то из представителей военного ведомства или полиции. На этом пока все. С вами была Марта Дилл. Следите за дальнейшими новостями.

Выпуск новостей переключился на студию. Ведущий в темно-сером деловом костюме рассказывал что-то еще, но забрав пульт из рук Терри, я выключил телевизор.

– Одевайся, детка. Нужно ехать в участок.

– Опять? – смешно наморщив нос, протянула она. – Зачем в этот раз?

– Билл звонил. Сказал, едет какой-то инспектор из округа. Нужно будет дать ему показания. – Я уже допил кофе и натягивал на себя футболку. – Поторопись, хорошо? Я подожду на улице.

Терри промолчала, но когда я почти подошел ко входной двери, вдруг окликнула:

– Папа?

Интонация, с какой она произнесла это слово, заставила меня резко остановиться. В ней звучала затаенная тревога и настороженность. Не поворачиваясь, я ждал ее дальнейших слов, но еще до того, как она задала вопрос, уже знал, о чем он будет.

– Тебя же не арестуют за то, что ты их убил?

Я не привык лгать дочери. Когда-то давно мы условились, что будем говорить друг другу правду, какой бы неприглядной она не была, но, видимо, теперь я угодил в собственную ловушку. Предстояло сделать нелегкий выбор – либо сказать ей как есть, что еще больше растревожит ее и без того нервное состояние, либо солгать, но хотя бы ненадолго оградить от неприятных размышлений.

– Не думаю, Терри, – решился я. – Если бы меня собирались арестовать, то не отпустили бы домой.

Вернувшись, я крепко прижал ее к себе и потрепал по взъерошенным белокурым волосам. Ответив на этот жест слабой, больше похожей на вымученную гримасу улыбкой, она задрала голову и, словно ища подтверждения сказанным словам, заглянула мне в лицо. Приняв решение, что ни к чему раньше времени заставлять ее нервничать, я как мог сохранял невозмутимый вид.

– Мы просто расскажем, что видели, вот и все, – со спокойной уверенностью повторил я и подтолкнул ее к лестнице. – Одевайся, Терри. Хотим мы или нет, но мы должны ехать.

Едва она умчалась наверх, в дверь раздался осторожный стук. Это оказался Пол. Дирксона ни рядом с ним, ни в машине уже не было.

– Вы готовы, мистер Уилсон? – смущенно переминаясь с ноги на ногу спросил он. – Мне было приказано не задерживаться и как можно скорее доставить вас в участок.

– Я готов, Пол. Осталось подождать Терри.

Выйдя к нему, я закурил сигарету. Из головы не шло услышанное в новостях – двенадцать пропавших и толпа военных у какой-то чертовой лаборатории. Сам собой у меня сформировался вопрос: «Это как-то связано с тварями, на которых мы напоролись ночью или мне только так кажется?»

Рассудив, что необходимо побыстрее отыскать Роба, я докурил сигарету и направился к машине. Терри вышла спустя несколько минут, запрыгнула рядом со мной на сиденье и с напускной веселостью пошутила:

– Мы похожи на опасных преступников, но я всегда мечтала прокатиться в полицейской машине. Пол, а мы можем включить сирену? Вот было бы здорово!

Полу впервые доверили столь важное дело, как охрана и конвоирование подозреваемого в убийстве, но видно, пока я спал, Терри, хитрюга, уже успела к нему подластиться. На ее предложение лицо его озарилось улыбкой, а пальцы потянулись к кнопке включения сирены.

– Не надо, Пол, – остановил я. – Наверняка наши соседи и так изнывают от любопытства, не хватает лишь сирен с мигалками, чтобы был повод лишний раз почесать языками.

От моих слов его рука разочарованно опустилась вниз. Он явно испытывал желание, чтобы все вокруг видели его при исполнении такой важной миссии, мной же двигало совершенно обратное. Я хотел, чтобы этот безумно странный день поскорее закончился, после чего я смог бы вернуться к своей привычной, предсказуемо-серой повседневности. Пожалуй, сейчас я впервые сполна оценил всю ее убогую прелесть.

Глава 7

Когда мы подъехали к полицейскому участку, светло-серый пикап Роба уже стоял на парковке. При ярком свете дня он сиял, точно свежеотчеканенная серебряная монета, а капот и лобовое стекло выглядели настолько чистыми, что, казалось, стоит провести по ним пальцем и можно будет услышать безупречный металлический скрип. Представив, как Роб матерился, отдраивая засохшие следы, оставленные той мразью, я невольно скривился от отвращения.

– Ты видел новости? – едва мы вошли, спросил он.

Роб сидел в кресле возле кабинета Билла, но увидев нас, резво подскочил на ноги. Выглядел он гораздо лучше, чем утром. На нем была чистая рубашка, подбородок гладко выбрит, а волосы в привычной небрежности зачесаны на правый бок. Лишь багровые царапины, став еще более заметными, напоминали о случившемся.

Пол – мой сторожевой пес – чуть только вошел в участок, сразу же умчался по каким-то мелким поручениям, чем доставил мне невыразимую радость. Я уже думал, он не отойдет от меня ни на шаг, но, к счастью, его отвлекли. Он оставил нас с Робом наедине и теперь мы имели возможность спокойно все обсудить.

– Ты про пропажу людей или про военную базу с лабораторией? – машинально снизив голос до тихого шепота, уточнил я.

– И то, и другое выглядит паршиво, – так же тихо ответил он. – Ты что-нибудь знаешь об этой лаборатории? Я впервые о ней слышу.

– Я тоже и знаю лишь то, что смог нарыть в интернете, пока ехал сюда. Насколько я понял, она имеет повышенный уровень секретной безопасности и полностью контролируется военными. Вроде бы медики под их руководством занимаются там разработкой вакцин, проводят исследования, опыты и всякую прочую бесовщину. Короче говоря, не особо много я вычитал, так как информации о ней мало, но понятно, что у них что-то произошло, раз туда стягивают целую армию.

– Думаешь, это как-то связано? Все это чертовски странно. Ублюдки, которых мы встретили в лесу, пропавшие люди и лаборатория с их исследованиями и опытами. Похоже на какой-то идиотский фильм.

Высказать свои соображения я не успел. Наш разговор прервала внезапно появившаяся в коридоре Сандра.

– Привет, парни! Ну и заварили вы кашу, скажу я вам. – Здороваясь, она поочередно протянула нам руку и подмигнула Терри.

Сандра была красивой негритянкой с короткой стрижкой и словно вылепленным из гладкого темного материала лицом. На нем выделялись по-кошачьи раскосые глаза и характерные для ее расы пухлые губы. Возрастом она была лет на пять моложе меня, так что сейчас ей, должно быть, около тридцати. В школе я дружил с ее старшим братом, а потому мы знали друг друга с детства, но тогда я и предположить не мог, что когда-нибудь она станет работать в полиции.

Характер она имела бойкий, приветливый, но ровно до того момента, пока собеседник оставался ей приятен, в минуты же гнева превращалась в настоящую разъяренную гарпию. Однажды мне посчастливилось наблюдать, как лихо она скрутила буйно ведущего себя парня. Тот был вдвое больше ее и размахивал при этом ножом, но Сандра в два счета обезоружила его, а затем уложила лицом в землю. С тех пор я четко уяснил, что под горячую руку ей лучше не попадаться.

– Второй труп не нашли? – поинтересовался у нее Роб.