В бассейне, в спортшколе по плаванию, в младшей возрастной группе постепенно выделились лидеры. Вася Графов, Гриша Грушев и Артём Добин. Чаще всего именно они занимали пьедестал. Груша почти всегда первый, Добин – второй, Вася – почти всегда третий. А дальше шли в протоколах ещё несколько соперников: Вадик-Пузырь, Витэк Клопов, и Егор Звонкий.

Но ничто не вечно, всё меняется, и, после лета, на осенних соревнованиях Вася выше пятого места уже не поднялся. А Груша и Добин по-прежнему были впереди: с сентября их забрал к себе директор спортшколы, и они стали вкалывать по две тренировки в день. Вася же свой тренировочный график не менял. Груша и Добин стали относиться к Васе пренебрежительно, смеялись над ним, дразнили. Но Васю, когда он только начинал плавать в бассейне, в душевой ещё и лупили Ростик и Димон; Груша и Добин до драк не опускались, и поэтому Вася всё равно продолжал с ними общаться. Груша и Добин смеялись над Васей и на разминке перед соревнованиями, проходя мимо ванны бассейна в фирменных махровых халатах с символикой спортшколы, хлопали его по голове и спрашивали:

− Ну как? Готов?

В бассейне перед соревнованиями разминалось очень много ребят, они нервничали, плавали исступлённо, сновали хаотично: кто-то прыгал с бортика, кто-то оттачивал повороты, кто-то плыл на спине − шапочки пловцов передвигались туда-сюда как цветные муравьи в волшебном муравейнике. Во время таких разминок случались столкновения и даже водные драки. А Груша и Добин уже отплавали утром, и перед соревнованиями тихо-спокойно разогревались в гимнастическом зале.

− Ну как, Граф, готов? – смеялись они над Васей.

Вася смеялся в ответ, он был рад, что лидеры к нему обращаются, не забывают его. После заплывов, в душевой, Груша и Добин опять хохотали над Васей:

− Ну чё, Граф, скис? Где твоя суперсила?

Однажды на окружных соревнованиях произошёл такой случай. Чтобы сэкономить время, восемьсот метров назначили плыть по двое на одной дорожке. Распределяли так: слева плывёт спортсмен более сильный, а справа – слабый. «Один плывёт только слева, а другой – только справа», – объявил в микрофон судья. Вася оказался на одной дорожке с Добиным. Но после старта выяснилось, что Добин не знает, где лево, он плыл посередине дорожки и даже заплывал на Васину половину − три раза столкнулся с Васей лоб в лоб. Вася понял, что Добин, когда плывёт, не думает вообще ни о чём, плывёт на пределе возможностей. Васю это просто поразило: он никогда так не плыл. Быстро плыл − да, но не на пределе. Конечно же ускорялся на финише как и все…

− Вот это борец! Как хочет победить! На всех остальных ему наплевать. Он бы в тебя на каждой прямой врезался, но столкновение и ему время портит, не только тебе, поэтому, Вася, ты в живых и остался, − говорила после соревнований мама, капая себе в ложку успокоительную настойку.

Но Добин совсем не чувствовал себя виноватым. Сразу после заплыва, лишь немного отдышавшись, он сказал Васе:

− Ты чё по моей стороне плыл?

− Я плыл?!

− Угу. Не я же по твоей.

Вася не стал спорить, у него на ругань сил не было.

− И правильно, − говорила мама дома. – Что теперь спорить, когда время испорчено.

А Добин на следующий день разнёс по бассейну байку, что Вася во всех врезается и не знает, где право. Вася не спорил, Вася понимал, что это прикол такой, а Добин просто юморит. На новогодних соревнованиях Вася плыл медленно. Его обошли и Звонки, и Пузырь, и Клопов, а ещё Миша. Они тоже стали относиться к Васе снисходительно: ведь они вошли в сборную бассейна, а Вася – нет.

Как гордились теперь родители этих мальчиков, какими они сразу сделались ва-ажными-преважными. Мама Егора Звонкого, которая все прошлые годы, возмущалась: «Нет! Это нереально место взять. Это надо целый день проводить в бассейне!», завела новую пластинку, пластинку превосходства: « Почему сборной бассейна не выделят отдельную дорожку на целый день?! Почему мой мальчик должен с отстойными детьми на одной дорожке тренироваться?!» И родители сборной поддерживали эти слова, одобрительно кивали. А родители «отстойных» дико как-то смотрели и подгоняли своих детей, чтобы побыстрее одевались-переобувались и поскорее уводили своих дочек-сыночков из фойе, дозастёгиваясь и дозавязываясь уже на улице.

− И не надо на меня через свои лупы зыркать, − говорила мама Егора Звонкого интеллигентным мамам в очках. – Не надо. Если что-то не нравится, переводитесь на абонемент, только у тренеров время отнимаете.

Всё быстро изменилось после городских соревнований. Сборная вернулась в бассейн грустная-прегрустная, поникшая, проигравшая. Мама Егора Звонкого больше не настаивала на отдельной дорожке и снова завела старую шарманку:

− Нет! Это просто нереально место взять. Это надо в бассейне ночевать, переехать жить в бассейн, в амфибию превратится. А мой Егорушка не амфибия! Он пока ещё человек.

А ещё через месяц помрачнел и Добин. Он не поехал на зимние сборы, потому что это стоило денег, а родители денег Добину не дали, у Добина только мама была, а папу Добин и в глаза не видел. После зимних каникул, на февральских соревнованиях, Добин с треском проиграл Груше и остальным. Он остался без медали и впервые не шутил с Васей в душевой, не говорил, что Вася «право» и «лево» не знает. Добин был очень хмур и очень зол. Груша блистал в феврале. И техника, и скорость, а старт какой! Как высоко Груша отталкивался от тумбочки, как стремительно и быстро летел, входил в воду без брызг, выныривал почти у поворота – все просто ахали. Дедушка Груши после финиша внука расправил плечи, вышел из бассейна к гардеробу. Гардеробщица обратилась к дедушке Груши: «Ваш номерок, молодой человек!» − ведь дедушка на радостях скинул сразу лет двадцать.

Но вскоре по бассейну прошёл, пролетел слух:

− Гриша Грушев не посещает тренировки.

Сначала все говорили:

− Что-то Груши сегодня не видно.

Потом стали говорить:

− Груша-то уже две недели не появляется. Может, в сборную города перевели?

Через месяц Груша появился. Бледный и худенький-прехуденький.

− Перетренировался. Болел, − шептали все родители.

− Да ну?

− Ну. Дед его сказал.

Да. Груша перетренировался и заболел – такое случается. В мае, перед отчётными соревнованиями и Груша перестал подшучивать над Васей, не хлопал его по голове, стоя у бортика. Груша волновался: как он проплывёт? Сможет ли улучшить свой личный рекорд, не проиграет ли сам себе, и, что хуже всего, сборной бассейна?

Волновался Груша не зря. Он проиграл и себе, и сборной, взял всего одно второе место. Теперь лидером был Добин. Груша старался вести себя как ни в чём не бывало, как обычно, будто ничего не произошло: подавал Добину руку, когда тот, ещё не отдышавшийся, вылезал после заплыва из воды, сидел рядом с Добиным на лавке, болтал, даже смеялся. Но какие тоскливые были у Груши глаза! Он не просто проиграл, он знал, что проиграет, но всё равно надеялся на чудо. Но чудо до последнего времени обходило бассейны стороной.

А Добин не заважничал как другие. Он стал первым. Но долго ли он продержится этим первым? Егор Звонкий уже обходит на спринте. Другие – Пузырь, Клопов и Миша – тоже не отстают, да и Груша захочет взять реванш. Остаётся любимый баттерфляй. Здесь Добину равных нет.

− Ну ты, Граф, право-лево-то выучил? – по-отечески счастливо хохотал Добин в душевой.

− А я больше восемьсот не плаваю, я теперь на бате⁹, − отозвался Вася тоже смеясь.

Добин осёкся. В протоколах по бату Вася всегда за ним. Добин понимал, что у Васи большой запас, он же пока не тренируется два раза в день. А второй становится первым, Добин это теперь точно знал. Но чего Артём Добин тогда не знал и не мог знать, это того, что через год Егор Звонкий станет одним из сильнейших пловцов страны для своего возраста, Груша совсем «скиснет», результаты его «встанут». А сам он, Артём Добин, проиграет свой коронный брасс совсем не заметному до этих соревнований мальчику, ботанику, очкарику Чукину. И пятьдесят метров проиграет, и сто, и двести, все три дня он будет вторым. Он будет плакать под душем, и будет стоять под водой очень долго – чтобы никто не заметил, что он плачет. Артём не выйдет на награждения. Стоять на второй ступени на своём коронном брассе! Да он за спортшколу в эстафете всегда этап брассом плывёт… А тут какой-то слабак его обошёл. Это недоразумение! Это что-то непонятное, это что-то стряслось с электронным табло, какое-нибудь короткое замыкание… Во второй день соревнований Артём будет делать вид, что доволен, что так и должно быть, что он второй, а в третий день Артём и в самом деле будет искренне радоваться второму месту: ведь, ещё чуть-чуть, и он бы стал третьим, выгрыз у третьего места десятые…

Английский вместо брасса

Репетитор по английскому теряет занятия с учеником. Ученик предпочитает бассейн английскому. Репетитор идёт в бассейн, чтобы понять: чем английский язык хуже плавания.

Бассейн жил своей жизнью, а фойе бассейна –своей. Дети плавали. Родители, пока дети плавали, хвалились в фойе успехами в плавании и учёбе. Результаты по плаванию ценились выше. Если результатов и разрядов не наблюдалось, приходилось хвалиться учёбой. Одна мама, из самых слабых, мимоходом заметила, что её сын изучает японский и китайский языки одновременно − это кроме английского.

Дедушка Насти Мазловой отозвался молниеносно:

− Языки языками, а плавать за вас кто будет: Мао Дзедун или Акира Куросава?

− Чиго? – не поняла мама.

− Понятно. Значит, Оскар Уайльд – и дедушка Насти Мазловой придал лицу безмятежное выражение.

Почти никто не понял «шутки юмора». Лишь некоторые родители попались образованные. Они хохотали от души. А громче всех – мама Платона. Она хохотала до слёз, и многие уже стали смотреть на неё как на умалишённую, особенно уборщица.

Мама Платона тоже хвалилась учёбой сына. Но в отличие от других мам, она не преувеличивала. Платон и правда был очень умным: учился в математическом лицее, принимал участие в олимпиадах, сдал уже английский язык на третий кембриджский уровень.

− А чего вы вчера на тренировке не были? – интересовался у мамы Платона дедушка Насти Мазловой.

Дедушка Насти Мазловой за всеми следил, у него это не специально выходило, просто привычка.

− В школе задержали.

− В школе задержали, − передразнивал дедушка Насти. – Да бросайте уже в школе задерживаться. Отзвенел звонок, ноги в руки, мешок в портфель и – бегите, тикайте! Мальчик должен не брюки протирать, в смысле стулья просиживать, а спортом заниматься. Он должен быть сильным. Воином.

− Прошу не давать мне глупых советов! И вообще: не лезьте в нашу жизнь!

Дедушка Насти недоумевал:

− Да я не лезу. Просто мальчик должен быть…

− Вы за своей внучкой следите, − мама Платона завелась как волчок на гладком полу, её закрутило, она уже не могла остановиться, даже если бы захотела, крутилась по инерции.

− А что за ней следить? У меня внучка – чемпионка, в отличие от вашего сына.

− Внучка-чемпионка, − передразнила мама Платона. – Чемпионка, а сколько дней в месяце не знает.

− Знает!

− Не знает, ничего ваша внучка не знает! Мы же были с вами в спортдиспансере?

− Ну.

− Вот и «ну». Ваша Настя на календарь в регистратуре посмотрела, он на стене висел, и стала спрашивать, почему после тридцать первого числа первое идёт, а не тридцать второе.

По фойе пронёсся смешок и все зашушукались: вот так мама Платона! Вот так припечатала чемпионов!

Но дедушка Насти совсем не обиделся. Он отмахнулся и сказал.

− Да ну. Это ерунда. Настя ещё маленькая. Выучит месяца.

− А мой Платон с двух лет знает, что в месяце – тридцать дней.

− Зато ваш Платон на два года старше, а медленнее моей сто-кроль плывёт. А? Что? Съела?

− Мой Платон – брассист! Вы мне своим кролем не тыкайте!

На этом обычно перепалки у мамы Платона и дедушки Насти заканчивались. Брассистов в бассейне было немного, их берегли и уважали.

…До школы Платон был обычным воинственным мальчиком, ни что не предвещало в нём вируса ботанизма. В песочнице он бил всех детей в кровь. И в детском саду верховодил, а, когда подрос, − на детской площадке. Везде, во всех играх он был боссом, предводителем, шефом, всеми управлял, всех себе подчинял. «Платонушка, сынок – ты лучший! − говорили ему папа с мамой. – Если кто обижает, бей сразу, давай сдачи, а с воспитательницей и другими родителями мы разберёмся сами». Когда Платон пошёл в школу, всё резко изменилось. Теперь мама требовала отличной учёбы и примерного поведения:

− Запомни, Платонушка-сынок, школу жизни ты усвоил?

− Усвоил!

− Повтори!

− Выживает сильнейший!

− Молодец! А теперь я тебе новый девиз открою: выживает умнейший, почему?

− Почему?

− Потому что умнейший ещё и мудрейший, и хитрейший.

Платон вздохнул. Ему не нравилось в школе, он был самым младшим в классе и соседка по парте его поколачивала.

− Без отличной учёбы сейчас никуда, в люди не выбиться. Надо учиться, а то отправят в армию, потом на войну, и убьют.

Платон испугался и заплакал.

− Не пугай ребёнка! – папа Платона оторвался от компьютера. – Спортом, Платоша, будешь заниматься, и всё будет нормально.

− Никогда! Никогда в нашем доме не будет спорта! У нас английский три раза в неделю и шахматы. Нам некогда, − отрезала мама.

Папа Платона в юности серьёзно занимался футболом. Футбол в их семье был под запретом, мама вышла за папу замуж только после того, как он клятвенно пообещал забыть футбол навсегда. Про плавание папа предсвадебных клятв не давал, вот и повёл сына в бассейн, втихаря от мамы, разумеется. Конечно же мест на абонементе не было, администратор даже испугалась:

− Что вы?! В начале сентября никаких мест нет нигде! Заходите после нового года.

Платон обрадовался, что мест нет. А папа Платона сказал:

− Ха! Мест нет?! Хе! Не на того напали!

Папа Платона был очень деловой, ведь он торговал велосипедами оптом. А продать сразу сто велосипедов намного сложнее, чем по одному. Для этого нужно везде ходить, по магазинам, по улицам, по паркам, и на всех смотреть: кто на каком веле катается. Это называется изучение спроса. Папа Платона и в спортивном комплексе сделал так, как часто делал на работе: пошёл в фойе и стал слушать, о чём говорят между собой дедушки, мамы и бабушки, особенно папа Платона прислушивался к тихому шёпоту, потому что шёпотом говорят самые интересные секретные вещи. Папа Платона сделал для себя выводы, дождался последнего сеанса и подошёл к тренеру Пономарёву. Папа Платона сказал:

− Возьмите сына на частные уроки.

− На частные уроки не возьму, а на индивидуальные тренировки возьму.

И тренер Пономарёв назвал цену.

Когда оплата идёт за индивидуальное занятие, результат всегда будет. На индивидуальных занятиях даже камень научится плавать. Но не таков был Платон! Первые пять занятий он до водной дорожки так и не дошёл. Платон стоял на специальном покатом спуске для инвалидов – у входа в ванну бассейна. Сначала вода доходила ему до щиколотки, потом до колен, и так далее. На шестом занятии Платон зашёл по шею и завис на бортике. Так и провисел весь сеанс.

Тренер Пономарёв перевидал много детей. Он знал как вести себя с детьми, которые визжат, не хотят входить в воду, знал, как тренировать детей, которые боятся глубины. Встречались Пономарёву и дети, которые вообще не подходили к бортику, цеплялись в лавку у стены, и всё – не оттащить, случалось и такое. Но чтобы ребёнок боялся воды (а Пономарёв видел, что Платон боится воды!), и не возмущался, не плакал, не впивался и не бежал в душевые, а просто стоял молча все сорок пять минут сеанса, такое тренер Пономарёв видел впервые. Когда Платон уже начал потихоньку плавать с досочкой, тренер спросил ученика:

− Как ты себя всё-таки заставил в воду-то войти? О чём ты думал?

Платон недоумённо пожал плечами. Он много о чём передумал на первых занятиях, но не мог поделиться мыслями с тренером. Дело в том, что бассейн Платон возненавидел, но занятия по английскому языку он ненавидел ещё больше. Приходилось выбирать между двух зол. В бассейне хоть и страшно, но всё-таки голова отдыхает, в бассейне никто не мучает непонятными глаголами, не заставляет учить слова; в бассейне − брызги, неподвижный кафель качается под водой − от этого оптического обмана на душе светло становится, спокойно.

− Вода всё лечит: и позвоночник, и рахит, и сердце, и мысли и душу, − сказал тренер. – Раз ты преодолел себя, то всё у тебя получится. Я в тебя верю.

Тренер Пономарёв распознал в Платоне прирождённого брассиста и через год перевёл Платона в свою спортивную группу. Так Платон оказался в спортшколе. Нет! Плавать Платон конечно же не полюбил, но он полюбил спортивный комплекс в целом: душевые, в которых мылся дольше всех, раздевалки, в которых переодевался медленнее всех, фойе, просторное с экраном телевизора, в котором переобувался, стараясь задержаться как можно дольше, и даже буфет Платон полюбил, в котором частенько под разговоры мам и бабушек делал уроки.

Мама Платона сначала была резко против бассейна, через два года свыклась с этой мыслью, через три у неё появился спортивный азарт, и она как все родители, стала мечтать о третьем взрослом разряде и расстраиваться из-за результатов. Но третий взрослый всё не давался, и мама Платона уже точно решила бросить этот брасс, но тут в их физматсуперумном лицее директор похвалила Платона на общем собрании и всем ставила в пример: «Мальчик и математик сильный, и пловец к тому же!» А уж когда стали за значок ГТО баллы к тестам ЕГЭ приписывать, мама Платона вообще воодушевилась и в один прекрасный (для Платона) день сообщила репетитору английского, что они будут к ней ходить раз в неделю, а не два.

Репетитор Татьяна Альфредовна, была ошарашена, ведь она теряла уйму денег, а если на девять месяцев умножить, целое состояние. Учеников у Татьяны Альфредовны было много, но только Платон ходил к ней много лет, остальные же походят с годик и пропадут… А Платон никуда не мог пропасть: их семья жила на одном этаже, на одной лестничной площадке с настырной и навязчивой Татьяной Альфредовной.

Татьяна Альфредовна не собиралась сдаваться. Она побежала в бассейн, нашла тренера Пономарёва и стала его сначала выспрашивать об успехах Платона в плавании, после намекать, чтобы тренер поменьше Платона загружал, а потом и требовать, чтобы тренер Платона отчислил.

− Я вам заплачу, озолочу, только отдайте Платошеньку! Спасите его для пользы научного сообщества! Вы лишаете людей будущего переводчика! Тренер Пономарёв посмотрел на Татьяну Леонидовну сверху вниз, ничего не ответил и уплыл в тренерскую, даже хвостиком не махнул.

Татьяна Альфредовна обратилась к администратору:

− Нет! Это вообще как называется? Тут, в этой шарашкиной конторе вообще есть хоть один образованный воспитанный человек?

− А тренерАм за праздные разговоры с посторонними денег не платят, − сказала администратор, жуя баранку – как раз был обед.

− Ну а вежливости тренера не учили, этике общения?

− Вы не нервничайте. Купите абонемент на вечерние сеансы хоть на два раза в неделю, хоть на выходного дня, сразу почувствуете, как нервы окрепнут.

− У меня нервы крепкие, не волнуйтесь, − обиделась Татьяна Альфредовна.

− Тогда купите абонемент на аквааэробику. Это как раз для тех, кто плавать не умеет.

Татьяна Альфредовна опешила:

− Откуда вы знаете, что я плавать не умею?

− По лицу догадалась, − администратор теперь хрумкала сушками.

− В самом деле? – удивилась Татьяна Альфредовна.

− Ну так. Сушку хотите?

На самом деле, администратор всем посетителям заученно предлагала одно и то же, говорила одни и те же слова. Но Татьяна Альфредовна этого не знала, и крепко задумалась. Она очень болезненно восприняла то, что незнакомый человек сразу определил, что она − Татьяна Альфредовна, репетитор по английскому с большим стажем!—а плавать не умеет. Татьяна Альфредовна вспомнила, как девочкой боялась зайти в пруд даже по щиколотку, а когда ездила на курорты, то никогда не заходила в море больше, чем на метр от берега. Однажды на море Татьяна Альфредовна загорала утром в одиночестве и увидела стаю дельфинов. Дельфины проплывали совсем недалеко от берега и были похожи на надувные детские игрушки, которые несло по волнам. Татьяне Альфредовне вдруг стало так обидно, что она не может войти в море подальше и побыть ещё ближе к дельфинам… А так хотелось!

И Татьяна Альфредовна вдруг неожиданно для себя взяла и купила абонемент на аквааэробику.

Аквааэробика проходила так. На мелкоте, не доходя до спуска на глубину, стояли тётеньки. А на бортике, на «суше» стоял инструктор и показывал упражнения. Играет музыка, инструктор кричит счёт, крича, объявляет упражнения – надо ж музыку перекричать…

Но однажды инструктор не пришла. Застряла в вечерней пробке. Тётеньки, старые и совсем молоденькие, пузато-толстые и изящные, смуглые, помешанные на фитнесе и бледные лежебоки, стояли на бортике, у тумбочек, сидели на лавочках и возмущались:

− Мы же деньги за занятие платим!

Тогда Татьяна Альфредовна пошла в тренерскую – за четыре месяца она бассейн досконально изучила, вот и заявилась в тренерскую прямо в купальнике. Тренер Понамарёв как раз пил чай из литровой пивной кружки. Он удивлённо уставился на Татьяну Альфредовну, вопросительно укнул:

− У?

− Не «у», а где у вас тут магнитофон для фитнеса?

Тренер Пономарёв скосил глаза куда-то вправо – Татьяна Альфредовна посмотрела в том же направлении – на полочке, всверленной в стену, стояла магнитола.

− И диск там? – Татьяна Альфредовна нажала пальцем на дископриёмник.

Тренер Пономарёв кивнул.

Татьяна Альфредовна хорошо разбиралась в магнитолах, любую магнитолу знала, как свои пять пальцев – по многу раз на занятиях английского она включала и останавливала диск, натаскивая ученика по аудированию. Ведь госэкзамены по аудированию – самая сложная проблемнейшая часть ЕГЭ!

Татьяна Альфредовна вынесла магнитолу, поставила на лавку – так всегда делала инструктор. Своим учительским тоном Татьяна Альфредовна рявкнула:

− Девочки! В воду! И так пять минут потеряны впустую!

Тётеньки испуганно попрыгали в воду.

− Ну с, господа, − Татьяна Альфредовна включила магнитолу и заученно, как заправский инструктор, стала показывать упражнения, считать по-английски– ван-ту-фри-фай, увлёкшись стала делать замечания по-английски. Которые в переводе на русский значили: ногу оттягиваем, амплитуда шире, не сачкуем, девчонки!

И все «девчонки» Татьяну Альфредовну прекрасно понимали…

Дедушки и дяденьки с соседних дорожек, те которые просто плавали, стали останавливаться, оборачиваться, переходить с дорожки на дорожку, чтобы быть ближе к группе акварусалок. Один дяденька даже пристроился и стал выполнять упражнения, но Татьяна Альфредовна его прогнала:

− У вас абонемент простой, вот и плавайте туда-сюда, не мешайте заниматься аквагимнастикой.

Тренер Пономарёв стоял в дверном проёме тренерской. Он стоял и любовался Татьяной Альфредовной. Её плотной, но не толстой фигурой, её командами с чисто английским произношением. По всей видимости, тренер Пономарёв думал приблизительно следующие: ну надо же, какие способные у нас в бассейне посетители: все упражнения запомнили и других обучают, да ещё по-английски.

Инструктор вбежала запыхавшаяся, когда занятие кончилось.

− Что это вы, дорогая, − Татьяна Альфредовна всегда так обращалась к недобросовестным ученицам старшего возраста. – Что же вы это, дорогая, не соблюдаете режим труда и отдыха?

− Виновата, − по военно-спортивному вздохнула инструктор. – С меня – коробка конфет.

Коробку конфет тётеньки съели всей группой прямо в раздевалке.

Через месяц Татьяне Альфредовне одной акваэробики стала не хватать– захотелось нового общения, новых знакомств. И она купила ещё и абонемент выходного дня, просто поплавать для души – так она объяснила администратору.

На дорожке Татьяна Альфредовна познакомилась с крупной дамой – доктором наук, профессором. Дама плаванием и водными упражнениями разрабатывала колено. Каждый вечер она по совету врача ходила в бассейн, висела на специальных турниках, прикреплённых к стартовым тумбочкам, специальными упражнениями лечила суставы, и как-то сказала Татьяне Альфредовне:

− Чем я всю жизнь занималась? Писала, писала, за кафедрой стояла, говорила, говорила… И кому это всё надо? Только болезни себе заработала. Нет! Если бы я начинала жить заново, я бы занималась только спортом, только спортом.

Татьяна Альфредовна была категорически с собеседницей не согласна, хотела поспорить, настоять на том, что английский язык – это самое важное в жизни, пожаловаться на ученика Платона, который зарывает свой талант переводчика в землю, точнее топит в бассейне… Но ничего Татьяна Альфредовна не сказала. Она решила не портить себе настроение в этот удивительный прекрасный день. В этот день Татьяна Альфредовна впервые почувствовала, что держится на воде, она размечталась, а когда мечтаешь, спорить ни с кем не хочется. Татьяны Альфредовны поверила: она научится плавать хорошо – станет плавать так же быстро как дедушка на соседней дорожке, и тогда на море она сможет отплыть от берега и увидеть дельфинов вблизи.

9. Бат − баттерфляй