Благовещение Пресвятой Богородицы. Антология святоотеческих проповедей

Святоотеческие проповеди на Благовещение Пресвятой Богородицы

Празднику Благовещения Пресвятой Богородицы посвящен целый ряд прекрасных, наполненных тонкими богословскими мыслями, яркими поэтическими образами святоотеческих проповедей. Число дошедших до нас древних святоотеческих гомилий на Благовещение достаточно велико. При этом основная часть наиболее значимых из них принадлежит именно восточным святым отцам, ведь на Западе этот праздник всегда почитался в гораздо в меньшей степени, чем, например, в Византии. Известнейшие древнецерковные проповеди на Благовещение принадлежат таким восточным святым отцам, как святитель Прокл Константинопольский (вторая четверть V столетия), преподобный Исихий Иерусалимский (до 431 года), святитель Анастасий Антиохийский (последняя треть VI века), святитель Софроний Иерусалимский (30-е годы VII столетия), святитель Герман Константинопольский (первая треть VIII века), святитель Андрей Критский (первая половина VIII столетия), преподобный Феодор Студит (20-е годы IX столетия), святитель Фотий Константинопольский (две беседы, произнесены в 865 и в 879 годах), святитель Григорий Палама (около 1351–1357 годов), святой праведный Николай Кавасила (середина – вторая половина XIV столетия). Что касается западных отцов, то здесь можно, например, назвать проповеди на Благовещение, принадлежащие святителю Петру Хрисологу (вторая треть V столетия) и преподобному Беде Достопочтенному (первая треть VIII века). Следует отметить, что некоторые из приписываемых известнейшим западным отцам – например, таким, как блаженный Августин и святитель Лев Великий, – древнецерковных проповедей на Благовещение на самом деле им не принадлежат. Равно как не принадлежат и святителю Григорию Чудотворцу, а также святителю Иоанну Златоусту ошибочно усваиваемые их авторству отдельные благовещенские гомилии. Как бы то ни было, в эту книгу включено также и несколько проповедей из числа приписываемых святителю Григорию Чудотворцу, но на самом деле созданных неведомыми нам по имени позднейшими византийскими авторами; ведь и эти произведения являются неотъемлемой частью древнецерковного наследия, драгоценной частью Православного Предания.

Духовный смысл Благовещения раскрывается древними святыми отцами не только в специально посвященных этому празднику гомилиях, но и в тех проповедях, что произнесены ими просто во славу Пресвятой Богородицы. Среди таких проповедей следует прежде всего назвать «Похвальную беседу в честь Пресвятой Богородицы Марии» святителя Прокла Константинопольского, содержащую глубочайшие и важнейшие богословские идеи и образы, открывающие нам духовное значение совершившегося в Назарете евангельского события – как встречи и диалога земли и неба в лице Марии и архангела Гавриила и как совершившегося в тот день во чреве Пречистой Девы Боговселения.

Большое число проповедей на праздник Благовещения принадлежит отцам Нового и Новейшего времени. В книге публикуются проповеди на Благовещение таких святых отцов XIX и XX столетий, как святитель Филарет Московский, святитель Феофан Затворник, святой праведный Иоанн Кронштадтский, святитель Николай Сербский.

Внешне тихая, неприметная для внешних, встреча в горнице Девы и ангела открыла перед святыми проповедниками поистине огромные богословские, пастырские и духовные возможности. Потому-то именно в день Благовещения они и обращаются с храмового амвона к Церкви со столь вдохновенным и глубоким словом. Ведь совершившееся тогда в Назарете событие оказалось и мигом вхождения Сына Божия во вселенную, и началом осуществления спасительного Божественного замысла о человеческом роде, и моментом новой встречи и примирения неба и земли, мира ангельского и мира людского. Кроме того, святые отцы, проповедовавшие о событии Благовещения с церковного амвона, получили в этот праздничный день еще одну удивительную возможность: попытаться донести до слушателей более развернутое, чем это описано в Евангелии, содержание диалога Богоматери и архангела Гавриила: так, как он представлялся их просвещенному благодатью и исполненному Божественной любовью сердцу. Евангельская встреча Марии и ангела, а также содержание их беседы – краткой, духовно возвышенной и одновременно проникнутой поистине младенческой простотой и чистотой собеседников – побуждало церковных проповедников к тому, чтобы при помощи посещавшего их во время проповеди богодарованного вдохновения постараться донести до нас не только само сжатое евангельское слово рассказа о Благовещении, но также и приоткрыть нам потаенные мысли, сердечные движения, глубокое недоумение, всеохватную радость, предельное удивление, спасительное смирение и, наконец, осознанное и жертвенное принятие воли Божией, преисполнившие тогда ум Пречистой Девы. Святые проповедники также дерзали проникнуть и в ангельский ум, стараясь угадать и донести до слушателей не только прозвучавшее архангельское слово, но даже и сокровенные мысли небесного вестника. Благодаря всему этому содержание евангельского диалога Марии и архангела в святоотеческих проповедях на Благовещение – в сравнении с кратким рассказом Луки – неожиданно приумножалось, обрастало новыми богословскими и символическими смыслами, превращаясь в развернутую и долгую беседу между Девой и Гавриилом. Такая форма диалога характерна и для святоотеческих проповедей на Благовещение, и, как уже говорилось ранее, для ряда богослужебных текстов праздника: например, канона праздника на утрене или же замечательного кондака преподобного Романа Сладкопевца. Что же касается святоотеческих проповедей на Благовещение, содержащих развернутый диалог между Богоматерью и архангелом Гавриилом, то знаменитейшие из них – «Похвальная беседа в честь Пресвятой Богородицы Марии» святителя Прокла Константинопольского и «Слово на Благовещение Пресвятой Богородицы» святителя Германа Константинопольского. Также элементы такого диалога обнаруживаются, например, в «Похвале Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии», приписываемой авторству святителя Григория Чудотворца, в «Слове на Благовещение Пресвятой Богородицы» святителя Андрея Критского, в «Слове на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы» святителя Софрония Иерусалимского, в «Беседе первой на Благовещение Пресвятой Богородицы» святителя Фотия Константинопольского и во многих других древнецерковных проповедях. Все это делает содержание перечисленных святоотеческих гомилий на Благовещение особо ярким, увлекательным для слушателей и поистине возвышающим к тому, чтобы ощутить себя живыми зрителями события Благовещения, почувствовать себя непосредственными свидетелями Вочеловечения Бога Слова. Все мы, читатели святоотеческих проповедей, невидимо оказываемся в той горнице, тихо и прикровенно вслушиваемся в разговор Девы и архангела и даже соучаствуем в нем – нашей внутренней и молчаливой сердечной молитвой. И если все это подлинно с нами совершается, если мы действительно – по дару Божественной благодати, превосходящей все законы пространства и времени, – живо предстоим сегодня перед таинством Благовещения, как его благодарные свидетели и зрители, то в конце разговора Девы и ангела и мы сами, вместе с Марией, как бы Ее Собственными устами, произносим в ответ Богу смиренное и зиждительное: вот мы, рабы Господни; да будет нам по слову твоему (ср. Лк. 1: 38). И так, посредством этих благовещенских слов, все мы согласно, радостно и благодарно принимаем волю Божию о нас, водимых по путям жизни благим и спасительным, но порой таким нелегким Господним Промыслом.

Святоотеческие проповеди на Благовещение:
спасительное значение Боговоплощения

В день Благовещения Пресвятой Богородицы, в миг принятия Девой во чрево Бога Слова, осуществилось спасительное для людского рода и для всего мироздания дело Вочеловечения Сына Божия. По слову святителя Прокла Константинопольского («Похвальная беседа в честь Пресвятой Богородицы Марии»), в Своем Воплощении Сын Божий «делается, чем Он не есть, Человеком; и остается Тем, что [Он] есть, Богом». При этом, благодаря Воплощению Господа, в Нем осуществилось исцеление нашей людской природы – воспринятой Им в Его Личное бытие, в Ипостась Бога Слова, и соединившейся с Его природой Божественной. Кроме того, в Господе Его человеческое естество в миг Воплощения оказалось целиком и полностью пронизано Божественной благодатью, прославлено, обожено. Как говорит в «Гомилии на праздник Благовещения» преподобный Беда Достопочтенный, в момент вселения Бога во чрево Девы и восприятия Им здесь нашей людской природы человеческая природа Господа целиком усвоила себе «силу Божественного величия, которую Сын Божий имел предвечно»; Он принял ее тогда «как Человек… чтобы Ипостась нашего Заступника и Искупителя стала Одна в двух природах» – Божественной и человеческой.

Вочеловечение Бога Слова, как спасительное деяние любви Господа к Его творению, явилось, по твердому убеждению святых отцов, авторов проповедей на праздник Благовещения, исполнением предвечного замысла Творца о Своем создании. Зная от века – благодаря абсолютному и совершенному Божественному всеведению, – что еще не сотворенный Им человек падет по своей гордыне грехом, Господь заранее приуготовляет в Своем замысле и лекарство от этой духовной болезни: Собственное Воплощение. Это-то Воплощение, как восприятие Вторым Лицом Пресвятой Троицы в Свою Божественную Ипостась полноты нашей человеческой природы, как раз и осуществилось в день Благовещения. Именно тогда, в миг безмужного Зачатия Сына во чреве Пречистой Девы, Бог начал обитать с людьми, пришел к нам, чтобы нас спасти, приклонил Небеса и сошел долу, чтобы искупить человеческий род от власти дьявола, от проклятия, греха и смерти. Именно в день Благовещения, как поясняет в «Слове на Благовещение» святой праведный Иоанн Кронштадтский, «совершилось… таинство Воплощения и Вочеловечения Сына Божия… для нашего спасения от греха, проклятия, праведно на нас изреченного в начале от Бога за грехи, и от смерти временной и вечной…». И добавляет в «Поучении на день Благовещения», говоря о причинах пришествия к нам в мир Бога Слова: «Со стороны Бога причиной Вочеловечения была бесконечная любовь к нам, Его созданиям, любовь Первообраза к живому, словесному образу Своему, падшему, погибающему, ибо мы Его образ; а со стороны нашей – наши грехи, наше ужасное падение, наша неизбежная вечная гибель».

Итак, совершившееся в день Благовещения событие оказалось исполнением того Предвечного Божественного Совета Пресвятой Троицы, что еще прежде создания человека приуготовил Боговоплощение как некое универсальное и спасительное лекарство от греха, который совершит первый человек Адам и которому окажется затем порабощен весь людской род. Святитель Андрей Критский в «Слове на Благовещение Пресвятой Богородицы» говорит: во время благовествования архангела Пречистой Деве «всемогущая сила Зиждителя вселенной приводит в окончательное исполнение Совет, который Он держал о сотворении мира, дабы разрушить совет, издревле составленный против нас начальником злобы». Согласен с ним и святитель Григорий Палама, утверждающий в «Беседе 14-й. На Благовещение», что именно «в сей день… Бог» осуществил «до конца Свой Предвечный Совет» о спасении человеческого рода. А святитель Феофан Затворник, задаваясь вопросом и тотчас же на него отвечая, учит: «Что это совершается? Великая благочестия тайна (1 Тим. 3: 16) приходит в явление, Совет Предвечный открывается, Премудрость, сокровенная от век и от родов, провозвещается. Пришло время, и исполняется положенное от сложения мира».

По мысли святителя Софрония, патриарха Иерусалимского («Слово на праздник Благовещения Пресвятой Богородицы»), Боговоплощение совершилось именно в миг Благовещения: ведь «одновременно с тем, как» во чреве Девы «образовалась одушевленная и разумная плоть, она [была уже] плотью Бога Слова». Именно тогда, в Благовещении, посредством которого произошло Вочеловечение Бога, по убеждению преподобного Иоанна Дамаскина, выраженному в его «Первом похвальном слове на Успение Богоматери», в мире как раз и осуществилось то, что апостол Павел таинственно называет приходом полноты времен (ср. Гал. 4: 4). Ведь именно тогда, в тот миг, в ходе земной истории, и начало осуществляться предвечно замысленное Богом дело, силой которого совершилось наше спасение от греха, а наша людская природа возродилась во Христе, как в Новом Адаме, оказавшись также и во всех нас – ее обладателях и носителях – вновь способной стяжать поистине божественные совершенства.

В связи с тем, что именно момент Благовещения стал начальной точкой отсчета в событии Вочеловечения Бога, преподобный Феодор Студит в «Поучении на Благовещение о таинстве Воплощения Господа нашего Иисуса Христа, и о том, что мы должны духовно праздновать» даже именует этот праздник не Богородичным, а Господским: «Благовещение настало, и это первый из Господских праздников; и мы должны праздновать, но не просто, как большая часть людей, а с благоговением и разумением таинства. В чем же состоит это таинство? В том, что Сын Божий сделался Сыном Человеческим, избрав в посредство Святую Деву, вселившись в Нее, создав из Нее Себе Храм, и став совершенным Человеком».

Однако большинство святых отцов, в отличие от преподобного Феодора Студита, понимает Благовещение именно как Богородичный праздник. Ведь совершившееся в тот день Боговоплощение, вселение Бога Слова во чрево Богоматери, осуществилось именно благодаря Самой Пречистой Деве, Ее активному и свободному в этом участию: как плод Ее чистоты и духовного совершенства – в смиренном принятии Отроковицей воли Божией о спасении мира и о том, чтобы Ей стать Матерью Господа. Это прежде всего праздник Ее Богоматеринства. Это праздник Той, что обрела – по дару Божественной благодати, а также аскетическим подвигом и личным усилием – высочайшую, превосходящую даже небесную высоту херувимов и серафимов, славу Богопричастности: ту предельную славу, которую способен стяжать человек. Как говорит в «Первом похвальном слове на Успение Богоматери» преподобный Иоанн Дамаскин, «прекрасно ангельское приветствие, [обращенное] к Той, Которая превыше ангелов, ибо оно несет радость всемирную».

Да, Благовещение – это торжество Церкви и всего мира о Боге, ставшем Одним из нас. Но все же это прежде всего радование о Той, что приняла в Себя Этого Бога. Радость, что людской род принес Богу в качестве прекрасного Плода Ту, посредством Которой сделалось возможным, оказалось осуществимым Боговоплощение. Потому-то святитель Фотий Константинопольский в «Беседе первой на Благовещение» и призывает сегодня Саму Пречистую Деву к сугубой и совершенной радости – именно Как Ту, из чрева Которой спасительно осияло мир, изгоняя мрак греха и богооставленности, новое Солнце Правды – Христос: «Радуйся (Лк. 1: 28), потому что из Тебя нам воссияло Солнце Правды, Которое осветило небесный и земной мир, разогнало мрак греха и об-листало вселенную сиянием благодати».

Можем ли мы, люди, сами выбирать себе родителей? Конечно же нет! Пускай и затертая, известная фраза «родителей не выбирают» отражает очевидную истину: человек рождается там, где ему определяет Господь, Божественный Промысел. А вот Бог Сын, изволивший нашего ради спасения сделаться Человеком, был властен Сам избрать Себе земную Матерь: Ту, Которая по Своей святости и чистоте окажется достойна и способна вместить во чреве Воплощенное Отчее Слово. Тем самым при Вочеловечении Слова совершилось поистине удивительное, немыслимое в нашем людском существовании: Сын Сам выбрал Себе Матерь – Пречистую и Святую Деву, как Совершеннейшую из всех живущих, а затем снисшел в Ее чрево и здесь безмужно воплотился. Как свидетельствует в «Беседе на Благовещение» святитель Прокл Константинопольский, «Рабу Свою избрал для Себя в Матерь Тот, Кто по Своему [Божественному] естеству не имеет матери и Кто, являясь по Божественному смотрению на земле в образе человека, не имеет здесь отца».

Итак, по слову святителя Григория Паламы («Беседа 14-я. На Благовещение»), сегодня «пришел и спас нас не ангел, не человек, но Сам Господь, зачавшись и воплотившись в утробе Девы и оставшись неизменно Богом». По мысли святителя Софрония Иерусалимского, в день Благовещения «вместе Слово и Бог сошел к» Марии «и… вошел в Ее божественное чрево и воплотился и без изменения облекся в Тело, восприняв от Нее плоть, которая не была создана на основании брака, и, поистине, соединив ее [плоть] с Собою…». А по возвышенному свидетельству преподобного Иоанна Дамаскина («Слово против несториан»), «у Святой… Девы… Зачатие [совершилось] не от мужского семени, но после согласия Святой Девы Дух Святой нашел на Нее по слову Господню, которое сказал ангел, очищая Ее и доставляя силу, способную воспринять Божество Слова, и тогда осенила Ее воипостасная Премудрость и Сила Бога Всевышнего, Сын Божий, единосущный Отцу, словно Божественное семя, и вылепил Себе из непорочных и чистейших Ее кровей плоть, одушевленную разумной и мыслящей душою, Сам став ей Ипостасью. Вот так, будучи Богом по природе от Отца, стал Он и Человеком по природе от Матери».

Тем самым в день Благовещения происходит чудо, величайшее из всех совершившихся до той поры: Вочеловечение Бога. Святые отцы не устают поражаться случившемуся. Так, святой праведный Иоанн Кронштадтский в «Слове на Благовещение» недоуменно восклицает: «Как Дева могла вместить в пречистой утробе нестерпимый огонь Божества и остаться неврежденной и пребыть на веки Матерью Бога Воплощенного? Так велико, чудно, такой Божественной премудрости исполнено это таинство Благовещения архангелом Пресвятой Деве и Воплощения Сына Божия от Нее!»

Святые отцы воспринимают осуществившееся в день Благовещения Боговоплощение как таинство, непостижимое не только для людей, но и для ангельских умов. Как говорит в «Слове на Благовещение» святой праведный Иоанн Кронштадтский, «таинство, совершившееся в нынешний день, приводит в изумление не только человеческие, но и все ангельские, высокие умы. Недоумевают и они, как Бог Безначальный, Необъятный, Неприступный нисшел до образа раба и стал Человеком, не перестав быть Богом и нимало не умалив Божественной славы?» А по мысли святителя Феофана Затворника, в день Благовещения «мир ангельский и человеческий видит действуемое, исполняет повеленное, но не постигает совершающегося. В тайну Боговоплощения желают только проникнуть ангелы».

Святые отцы не устают поражаться парадоксальности случившегося: Бесконечный Бог вмещается во чреве Девы, Неограничимый ограничивается, Всебогатый обнищавает, Всевеликий добровольно – ради нашего спасения – умаляется. Святитель Прокл Константинопольский в «Беседе на Благовещение» недоумевает по поводу совершившегося в миг ангельского благовестия: «Кто видел, кто слышал, чтобы обитал во чреве Беспредельный Бог, Которого не вмещают Небеса, Которого не ограничивает чрево Девы?!» А святитель Анастасий Антиохийский в «Слове на день Благовещения Пресвятой Богородицы» дивится: «Творец времен, существующий предвечно, получил начало во времени. Создатель человеков стал Человеком. Единородный Сын Божий получил Матерь из человеческого рода, приняв от Нее плоть, которая единого естества с нашей [плотью]». Изумляется и святой праведный Иоанн Кронштадтский, который в «Поучении на день Благовещения» говорит: «Дивное, недомыслимое умами смертных таинство воспоминает и торжествует ныне святая Церковь: Воплощение и Вочеловечение Творца веков и миров – Сына Божия. Невместимый Бог вмещается в чистой утробе Богоотроковицы; Бесплотный воплощается; Безначальный зачинается; Неприступный делается приступным; Слово воспринимает плоть; Бесконечно Великий умаляется, и Беспредельный определяется; Бог срастворяется с человеками и не стыдится называть их братиями (Евр. 2: 11). Так, „от века“, от начала „утаенное и ангелом несведомое таинство“ ^[1] открывается ныне, и Сын Божий делается Сыном Человеческим, чтобы, восприняв худшее, то есть нашу природу, подать нам несравненно лучшее – освящение, обновление и обожение».

Говоря о значении совершившегося в день Благовещения Вочеловечения Бога, автор «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, говорит: «…Устроивший словом небо и землю… будучи богат, Он обнищал ради нас (ср. 2 Кор. 8: 9)». Это совершившееся по любви к падшему человеческому роду «обнищание» Бога Слова в Его Воплощении, как добровольное Самоумаление Сына, посредством которого Творец ради нашего спасения Сам сделался Собственным творением, одним из нас, – важная тема святоотеческих проповедей на Благовещение. Как подчеркивает святитель Андрей Критский, говоря о Боговоплощении как об исполненном в согласии с волей Отчей «кеносисе», то есть истощании Бога Слова, «Отец милосердия обручает Своему единственному и Единородному Сыну человеческую нищету». Святитель Феофан Затворник также размышляет о непостижимом для человеческого ума деле Вочеловечения Слова, которое осуществилось в Его глубочайшем добровольном самоуничижении, смирении. Он говорит: «…непостижимое великое дело Воплощения, сила которого простирается на всю вечность, прикрыто отовсюду глубоким самоуничижением и смирением и совершилось в смиренной хижине древоделателя, в городе, от которого никто не чаял ничего доброго. Смирением, самоуничижением и в нас начинается дело спасения».

И в то же время это добровольное умаление Сына Божия отнюдь не принизило Его Божественного достоинства. Святитель Прокл в «Беседе на Благовещение» поясняет: «Человеколюбец не возгнушался родиться от Жены, потому что это Его дело даровало [нам] жизнь. Он не подвергся нечистоте, вселившись в утробу, которую Он Сам устроил чуждой всякого повреждения». А в «Похвальной беседе в честь Пресвятой Богородицы Марии» тот же святитель Прокл, теперь уже от лица обращающегося к Деве ангела, поясняет эту мысль: «…Сопрестольный Отчей Ипостаси соделывается подобным рабскому чину. Но, являясь в земном образе, Он не отвергнет Царского величия. Принимая человеческий образ, не умалит Божества. Он не разлучится от Высочайшего Отца, хотя и будет держим Тобой, Его Матерью. Не падет в величии, хотя будет ввержен в ясли. Не сделается небезначальным, хотя сделается временным. Если Он ходит со всеми, это не значит, что Он не промышляет обо всех. Если Он проходит чрез чрево, это не значит, что Он – не Бог. Если Он принимает пищу, это не значит, что Он – не вседоволен. Если Он примет человеческий образ, это не значит, что Он не есть Господь всякого дыхания…» Как обобщает истину о том, что, став Человеком, Сын Божий ничего не утратил из Собственной Божественной славы, святитель Андрей Критский, Он в Воплощении устроил «Себе чудным образом в девической утробе святыню новой славы, не перестав быть Тем, Чем был (ибо Он неизменен), но сделавшись Тем, Чем не был (ибо Он человеколюбив)!»

Святые отцы настаивают: ничто не в силах умалить Сына Божия как Бога. Что может повредить Его Небесному величию? Святитель Прокл в «Похвальном слове» настаивает: подлинно – ничто. «Грубость ли [плоти]? Но это – вещественная принадлежность, а Слово [само по Себе] чуждо такой грубости. Чрезвычайность ли такого уничижения? Но Божество не ограниченно. Зачатие ли? Но Сотворивший [Деву] не осквернился, так же как и Воплотившийся и Родившийся от Нее; и даже человеколюбие приносит Царю тем большую славу. Рождение ли? Но оно не умалило Безначального. Вочеловечение ли? Но Божественная природа не потерпела изменения. Матерь ли по плоти? Но [Родившийся] не перестал быть по Божеству без матери. Ясли? Но [Сын] не оставил недра Отчего. Вертеп ли? Но Троица никогда не оставляла Престола».

Итак, Вочеловечение Бога Слова ни в коей мере не умалило неизменного и непоколебимого достоинства Сына Божия по Его Божеству, но, напротив, удивительным образом, как раз в Его добровольном Самоуничижении по человечеству, и явило нам еще в большей степени Его истинные славу и всемогущество. Как подчеркивает в «Слове на Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы» святой праведный Николай Кавасила, «если Он и избрал истощание и воспринял нищету, однако, по воле Избравшего, наш дар» усвоенной Им от Матери нашей человеческой природы «стал для Него украшением и царством». Воспринятая Им людская природа отнюдь не унизила Его как Бога, но преобразилась Им и в Нем из образа нищеты и рабства в образ сияющей небесным светом славы обожения Человечества Сына Божия. Ведь, как поясняет в связи с этим в «Беседе на Благовещение» святитель Прокл, «если бы Слово не вселилось во чрево, то» наша «плоть» в Нем никогда бы «не воссела… с Ним на Божественном Престоле…». Теперь же, благодаря Вочеловечению Слова, Сын Божий, став истинным Человеком и тем исцелив и обожив нашу людскую природу в Себе, «исходатайствовал… нам… мир… соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным».

Кроме того, святые отцы обращают внимание и на то, что в событии Благовещения осуществилось не только схождение в мир Бога Сына, но и совершилось первое в истории нашего спасения откровение Третьего Лица Пресвятой Троицы – Святого Духа. В ветхозаветную эпоху существование Бога именно как Бога Троичного, равно как и бытие Каждого из Трех Божественных Лиц, оставалось от людей сокрытым. Человеческий род был тогда попросту не готов к постижению парадоксальной тайны существования Единого и вместе с тем Троичного Бога. И вот эта-то тайна как раз и приоткрылась в день Благовещения. Конечно же, полнота откровения Святого Духа как Третьего Лица Троицы была еще впереди: в Его грядущем явлении в образе голубя в миг Крещения Спасителя на Иордане, в зримом апостолами облаке во время Преображения Господня на Фаворе и, наконец, в Его ипостасном сошествии на учеников Спасителя в виде огненных языков в день Пятидесятницы. Но и теперь, во время Благовещения, Третье Лицо Пресвятой Троицы действует явно, творчески и активно – вместе с благоволящим Отцом и воплощающимся Сыном. Об этом прямо свидетельствует Богоматери ангел, говорящий: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк. 1: 35). Таким образом, именно сегодня, в день Благовещения, Святой Дух начинает лично и ипостасно действовать в новозаветной истории именно как открывающее Себя человеку Третье Лицо Троичного Бога. Как раз ныне и полагается начало Его откровения миру, приподнимается завеса тайны над Его бытием как Одного из Божественных Лиц. Правда, из всех людей эту тайну пока что познает лишь Пречистая Дева. Но Мария при этом постигает на Себе действие Ипостаси Духа Святого явно и ощутимо, ибо Он Сам лично сходит на Нее, изменяет, преображает Ее в состояние совершенной духовной чистоты, внутренне обновляет Деву – ради того, чтобы Она оказалась готова принять во чреве Сына Божия. Как подчеркивает в связи с этим автор «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, «сегодня вся вселенная объята радостью, так как совершилось пришествие к людям Святого Духа».

Итак, осуществившееся в день Благовещения соединение человеческого естества с Самим Богом, его восприятие в Ипостась Сына Божия, коренным образом обновило нашу людскую природу. По слову автора «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, в миг Благовещения в Марию «свыше вселился Бог Слово и в святом… чреве воссоздал Адама». Но совершившееся в день Благовещения Боговоплощение не только воссоздало, не просто исцелило нашу людскую природу. Оно благодатно и полностью преобразило бытие человеческого рода, возвело нашу природу на абсолютно иную, чем прежде (даже по отношению к доброму и благому состоянию людского естества Адама еще до его грехопадения), духовную высоту, положило начало ее новому освящению, обожению, восшествию в горнее жительство на Небеса. Особенно возвышенно рассуждает об этом в «Слове на Благовещение Пресвятой Богородицы» святитель Андрей Критский. По его убеждению, именно в день Благовещения, благодаря совершившемуся тогда истинному единению Бога с человеческим родом, по дару обретенного нами в тот миг залога грядущего и близящегося Искупления, как примирения падшего Адама с его Создателем, наше людское естество целиком обновило образ своего существования: оно встало на предназначенный ему Богом путь к святости, к обожению, и как бы поднявшись на первую ступеньку возводящей на Небо лестницы спасения, уневестилось Богу. Святитель Андрей говорит: «…Является Бог на земле, Бог с Небес, Бог между человеками, Бог во чреве Девы – Тот, Которого не вмещает вся вселенная. Теперь человеческая природа начинает предвкушать радость и получает начало обожения. Теперь она, отвергнув от себя обманчивое богатство греха, уневещивается Творцу… В этом-то и состоит таинство примирения Бога с людьми. Вот и предмет настоящего торжества – соединение Бога с человеками, обожение воспринятой Им природы, обновление нашего образа, перемена нашего [прежнего] состояния на лучшее, наше возвышение и восхождение на Небеса… [Наступает] мир, который Он Сам нам исходатайствовал, соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным, то благоволение, по которому Отцу было угодно послать к нам, осужденным, Своего возлюбленного Сына, чтобы Ему, как Имеющему одну волю с Отцом, совершить предназначенное нам чрез Него от Отца спасение. Вот предмет нашего нынешнего торжества! Вот то важное поручение, которое ныне исполняет Гавриил, первым благовествуя Деве – как посредник между Божеством и человечеством – залог совершенного примирения!»

О том, что момент Благовещения, когда Бог вселился во чрево Пречистой Девы, оказался начальной точкой отсчета в деле нашего спасения, как исцеления и исправления людской природы в грядущем и воплощающемся Христе, свидетельствуют и другие отцы. Так, святитель Фотий Константинопольский в «Беседе первой на Благовещение Пресвятой Богородицы» учит: «Ангел посылается к Деве – открыть о пришествии Господнем, возвестить явление среди людей Бога, благовествовать воссоздание нашего образа. Ангел посылается к Деве – возвестить путь Господень, и [Сам] Господь при этом присутствует». А в «Беседе второй» на этот же праздник святитель Фотий продолжает: «Итак, настоящее торжество есть начало всех торжеств, поелику служит для нас залогом небесного обогащения и все снабжает нетленным богатством явления среди нас Господа, соделывает очищение нашего естества и дарует нам наслаждение благами вечными». А вот преподобный Беда Достопочтенный подчеркивает, что совершившееся в день Благовещения обновление нашего воспринимаемого Богом людского естества в воплощающемся Христе еще и усыновило Богу всех верующих, сделавшихся отныне не просто сродниками Господа по плоти, но ставших сынами Божиими: «…Ангел был послан Богом с Неба к Деве, чтобы возвестить Ей новое Рождение – по плоти – Сына Божия, через которое мы, отвергнувшись достойной наказания ветхости, могли бы обновиться и быть причисленными к сынам Божиим». Святитель Григорий Палама так же возвышенно рассуждает о дарах Боговоплощения, коренным образом переменившего и преобразившего бытие человеческого рода благодаря вселению Бога Слова в день Благовещения во чрево Пречистой Девы. Бог сходит к нам с Неба, воспринимает нашу природу и обновляет ее, чтобы затем в Своем Вознесении на сороковой день по Воскресении из мертвых возвести Свое человеческое естество на Небеса – и тем открыть Собой и в Себе вход туда всем нам. Святитель Григорий учит: «…Так как Бог, создавший нас по благоутробию Своей милости, человеколюбствовал о нас и, приклонив Небеса, сошел и приял от Святой Девы наше естество, то Он и обновил его, восставил и даже возвел его на Божественную и Небесную высоту». А святой праведный Иоанн Кронштадтский, говоря о том же самом, что и святитель Григорий, в «Слове на Благовещение» припоминает здесь строку из Акафиста Иисусу Сладчайшему: «Христос для того „на землю сниде, да нас на Небеса возведет“».