Я росла, взрослела, набиралась мудрости, лишнего веса, целлюлита, сетки морщин и седых волос, и мое отражение старело со мной почти синхронно. Я говорю почти? Да, почти. В моем зеркале – намоленном, насмотренном – мое отражение было практическитак же прекрасно, как двадцать лет тому назад, даже ведьма куда-то делась, как не ищи. Но вот беда – сколь милосердно было к моему женскому тщеславию мое домашнее зеркало – столь беспощадны вдруг стали чужие: старая ведьма зло усмехалась мне из каждого из них.

Сначала я, конечно, как все обычные женщины, грешила на то, что постарели нынче очень зеркала, что криворукие производители разучились нормально дуть стекла, наносить ровно эту чертову амальгаму, а магазины – враги рода человеческого – специально в примерочных делают такой свет, что покупательницы немедленно впадают в депрессию, теряют рассудок и скупают мелким оптом все эти разноцветные мешки для мусора с дыркой для головы, которые с некоторых пор по какому-то недоразумению стали считаться модной женской одеждой.