Kitobni o'qish: «Самый предпоследний шаг»
Посвящается моей маме.
Самый предпоследний шаг
Настроение было хуже некуда! Просто оторви и выбрось! Шел домой нога за ногу и предвкушал очередной скандал с женой. Все претензии были выучены наизусть.
– Опять начнётся – денег мало, по дому не помогаешь, с ребенком не занимаешься, друзья и пиво тебе дороже нас, и гр-гр-гр-гр! Тошнит уже! Дура! Да! Что я не имею права что ли? Имею! Я устаю и так отдыхаю, раз уж дома никакой передышки не видно! – завел Сашка себя прилично и к дому пришел уже таким раздраженным, что и крошечной искры хватило бы, чтобы как у какого-то там писателя «из искры возгорелось пламя»! Про пламя он что-то ещё со школы помнил, но детали подзабыл.
Поначалу казалось, что всё не просто хорошо, а подозрительно великолепно. Жена улыбалась, сын сиял. Сашка сразу напрягся. По его наблюдениям это означало, что от него чего-то надо. Напряжное и затратное.
– В Турцию не поедем! – сразу предупредил он жену.
– Да я и не думала, что поедем. Я и так знаю, что ты не сможешь заработать! – жена набрала было воздуха в грудь, дабы продолжить, но бросила взгляд на умоляющее лицо сына и выдохнула. Молча.
– И комп новый я тебе не куплю! – Сашка определил источник угрозы и обратился уже к отпрыску.
Но сын Сенька с готовностью закивал вихрастой головой. – И не надо!
– Таааак, тогда чего от меня нужно?
– Пап! Я тут вот… Пап, можно мы котенка оставим? – сын метнулся в комнату и вынес на руках маленького черного котёнка. – Пап, ну пожалуйста! Я тебя очень-очень прошу!
Сашка брезгливо глянул на чёрный комок на руках сына и мотнул головой.
– Я вам уже двести раз говорил! Никаких тварей в моём доме не будет! А это отнеси туда, где взял!
Сын прижал котёнка к груди, бросил отчаянный взгляд на маму, та моментально откинула все попытки улыбнуться мужу, вспомнила претензии, копившиеся с последней позавчерашней ссоры, и через секунду в квартире бушевал ураган!
– Я вам сказал! В моём доме никаких блохастых тварей не будет! – наконец заорал Сашка так, что соседи сверху привычно застучали по трубе.
– И выкинь эту гадость немедленно! – он ткнул пальцем в сторону котенка, и сын метнулся мимо него, выскочил из квартиры и с топотом ринулся по лестнице.
– Вот и правильно! Чего ты сама не могла его заставить? – он не излил ещё все негодование на жену, и вдруг удивленно замолчал. Она только что стояла красная и злилась, а тут… Замолчала, тоскливо опустились плечи.
– Устала я с тобой. Никто тебе не нужен, и любить ты разучился. Даже сына не пожалел. Он этого котёнка у мальчишек старших отнял. Не побоялся, хотя его ударили, всё равно отбил. Меня так умолял… Да даже если бы это не котенок был, а дог какой-то, я бы согласилась! Он никогда ничего так не просил! Ему это очень было надо! Очень! А ты? Ты же говорил, сам мне рассказывал, как тебе больно было, когда твой отец выбросил твоего кота. Помнишь? Говорил, что ты отцу не нужен был совсем, как маме твоей было тяжело, вспоминал. Да она и сама мне описывала. И ты сам, сам стал таким же! Точно таким же!
Сашка гневно развернулся к жене. Он-то собирался сказать, чтобы она заткнулась и дала бы ему передохнуть! И вдруг вспомнил! Словно кто-то щелкнул выключателем в голове, и перекошенное гневом лицо отца возникло перед его глазами как наяву.
– Я вам сказал! В моём доме никаких блохастых тварей не будет! А это отнеси туда, где взял! Убери с глаз моих эту погань! – отец тыкал пальцем в кота, которого он, Сашка вытащил из помойного бака, и три дня прятал у себя в комнате. Всё надеялся, что отец сменит гнев на милость и позволит оставить кота дома. Сашка так мечтал, как они с котом буду дружить, как кот Василий будет его ждать из школы! Мама плакала, просила отца, и он, Сашка нипочём не соглашался избавиться от кота. И тогда отец схватил кота и вышвырнул его в окно. Да, этаж был второй, и кот не разбился, но крик его Васи, который уже было понадеялся на то, что нашел дом, где его любят, заставлял Сашку сжиматься от ненависти, словно ему внутренности поливали кипятком!
Сашка вдруг удивился, почему вокруг темно, и тихо. И с трудом сообразил, что он стоит почему-то с закрытыми глазами в тёмном коридоре. Жена практически беззвучно всхлипывала в комнате, а он обернулся на зеркало у входа и первый раз за долгое время всмотрелся в своё лицо. Как же он стал похож на отца…
– Я всё понял! Я ненавижу. Я ненавижу… Себя! – Сашка выскочил из квартиры, ринулся вниз по ступенькам, напрочь забыв про лифт, и заметался у подъезда. – Где Сенька?
Он искал сына долго. Забежал домой, в надежде, что ребенок вернулся и застал жену, упаковывающую вещи.
– Ты чего?
– Я решила, что мы лучше к маме уедем!
– Так, не ерунди, мы потом разберемся кто куда поедет! У нас дети пропали!
– Кккакие дети? – жена даже отпрянула от него, на секунду решив, что он сошел с ума.
– Как какие? Сын Сенька и кот Васька! – он и забыл уже, какая у него красивая жена, когда у неё на лице вдруг появляется улыбка.
– Эттто не кот, а кошечка! – она утёрла слёзы.
– Значит, Василиса! И не спорь! Я так решил! Так будет в моём доме! Да, кукушка ты, а не мать! Ты услышала, что у нас сын исчез? – он обнял жену. А та сквозь слёзы рассмеялась. Фраза была не обидной, а семейной. Когда-то совсем маленький Сенька спал по полчаса в день, а остальное время вопил, и Лиза засыпала, как только засыпал сын. В любом положении. И однажды Сашка сына забрал, отнёс в кроватку, а Лиза так и спала сидя, сложив руки, словно держит ребенка. И со сна металась, причитая, что она сына потеряла. Вот тогда кукушка и придумалась.
– Он не исчез. Он прячется на верхнем этаже на окне. Там у него тайное место! – Лиза не стала упрекать мужа, что он не знает таких важных вещей про сына. Как-то не получился упрёк. Рассыпался на языке в мелкие и ненужные звуки.
– Ты правда решил, что котёнка оставишь?
– Правда! Конечно, правда! И… Прости меня! Я что-то совсем устал и как-то всё забыл. Всё, что для меня действительно важно!
– И ты меня прости. Я тоже… Совсем забыла, какой ты. На самом деле! Замечательный! И, знаешь, давай мы отложим с расширением квартиры. Тяжко пока по деньгам. Мы и так неплохо живём. Всего нам хватает. А ты с подработками совсем себя загнал.
– Да и ты тоже вкалываешь вовсю. Правда, двушка маловата, тем более что нас теперь четверо, но, мы никуда не опаздываем, подождёт это, не убиться же нам! А то так заработать заработаем, а друг друга потеряем! – он вздохнул облегченно, ощутив, что решение правильное. Они оба уже почти надорвались. И тут же встряхнулся.
– Хотя, про никуда не опаздываем, это я погорячился! А к сыну и Василисе? Пошли?
– Пошли!
Сенька рыдал горько и самозабвенно.
И почему взрослые так часто забывают, что у человека в детстве шкурка на сердце гораздо тоньше и уязвимее, чем у них самих? Да, нарастёт в своё время панцирь из пережитого, из потерь, разлук, мелких или крупных предательств, но пока-то всё по живому, так что прямо рана и больно-больно!
– Ну как я могу её выбросить? Как? Она же маленькая, погибнет! Ей же хотели шёрстку подпалить! Это вот как? Ну как же это? Я… Я его… – он только хотел сказать, что ненавидит отца и вдруг услышал шаги на лестнице. Подоконник, на котором он сидел, был в закутке около закрытой чердачной двери, и обычно тут никого не бывало. Сенька сжался в комок, пряча доверчиво задремавшую маленькую кошечку за пазуху, и увидел отца. Только открыл рот чтобы что-то сказать, закричать, яростное, громкое. Да так и замер с открытым ртом.
– Сень, прости меня! – Сашка никогда не просил прощения у сына, полагая, что тем самым понизит свой авторитет, а вот сейчас понял, что глупости всё это. – Иди домой, и Ваську неси.
– Ппппочему Ваську? – Cенька ничего не мог понять. Даже головой помотал.
– Потому что Василису!
– Ппааааап! Пап, ты правда разрешаешь?
По лестнице к ожидавшей их Лизе спускался Сашка, на котором как обезьянка висел восторженный сын, а на Сашкином плече важно восседала новоиспечённая Василиса.
Ангел-хранитель тоже спускался за Сашкой. Он держался в воздухе чуть поотдаль за спиной своего человека и облегченно вытирал лоб. У них действительно очень тяжелая работа. Сашка не знал, что ему оставалось всего два шага. Если бы он выкинул котёнка, жена и сын ушли бы из дома, он сам отправился бы к приятелю отпраздновать свободу. Купил бы по дороге водки, и умер бы к утру от отравления этой самой выпивкой.
– Знал бы ты, как с тобой cейчас было трудно! – вздохнул ангел. А Сашке показалось, что рядом пролетел тёплый ветерок с явным запахом цветущей липы.
– Надо же! Уже лето вовсю и липа цветёт, а мы почти всё пропустили! – рассмеялся Сашка. – Пошли завтра гулять, есть мороженое и смотреть на липы? Заодно отпразднуем появление у нас Васьки! И да… Покажешь мне потом, кто посмел тебя ударить! – Сашка знал, как надо много смелости, чтобы пойти к старшим и что-то у них отнять. Поэтому добавил:
– Я очень тобой горжусь!
Стрррашно опасная лампочка
Казалось бы… Что может быть проще заменить перегоревшую лампочку в туалете? Да фигня вопрос!
1. Заносим в вышеуказанное помещение новую стремянку.
2. Выясняем, что она там не ставится.
3. Выносим оттуда новую стремянку.
4. Чешем затылок (пункт обязателен, ибо это практически непрямой массаж мозга. По крайней мере есть иллюзия улучшения кровообращения)))). Старая стремянка в туалет ещё хуже влазит, посему её даже доставать бессмысленно!
5. Тащим табуретку.
6. Ловим новую стремянку, которую опрометчиво прислонили к стене, и на неё уже забрались полтора кота. Полтора, потому что влез Бертик и Пух. Пух по весу на целого кота никак не тянет, поэтому считаем за половинку.
7. Стремянку ловим на предплечье, шипим, коты шустро с неё стряхиваются и разбегаются. Видимо, выгляжу я как-то не очень жизнерадостно.
8. Раскладываем стремянку около туалета, ибо нести её на место мне лень-матушка не позволяет.
– Сначала лампочку вкручу! – ответственно поддерживаю я собственную неохоту.
9. Поворачиваемся к табуретке и не видим её из-под кота Лаптя. Он свисает со всех сторон и готовится впасть в спячку. Стягиваем кота с табуретки и пристраиваем его на лестницу (зря, что ли стоит?)
10. Берем табуретку и маршевым шагом, порыкивая на попутных собак, идём к туалету, рывком забегаем туда и закрываем дверь перед любопытными носами.
– Фуууух, – лезем на табуретку, снимаем плафон, выкручиваем лампочку, вкручиваем лампочку, надеваем плафон, и всё это время думаем, не отвлекаемся, – Какая именно зараза ползёт по моей ноге вверх? И почему так медленно?
11. Опускаем глаза и при тусклом свете фонарика видим, что на уровне моего колена мерцают два безумных глаза – Пух, разумеется. Кто же ещё?
– Блин! Это ж какие нервы надо иметь? Как ты сюда успел заскочить? – уточняю для порядка, но Пух поговорить любит. Чего-то пространно мявкает, пока я топчусь на табуретке, чтобы самой не сверзиться и его не утопить в унитазе.
Подхватываю невесомое котовое недоразумение под мышку (а он и рад, сразу горланит что-то вроде «мыр-рра-мыр»), осторожно слажу с табуретки и усаживаюсь там же – отцепить от себя любимой все восемнадцать Пуховых когтей. Распахиваю дверь, щёлкаю выключателем – ура, свет есть! И утыкаюсь взглядом в новую стремянку, которая больше похожа на новогоднюю котоёлку. На ней почти все кошки и собака Мюкла! Мюкла, правда, залезла не высоко, но ей же тоже туда надо.
– Зачем? Вот скажи мне, недоразумение ты моё, зачем тебе-то туда?
–У ваааавуууову! Варррааааауууу! – типа все побежали, и я побежала!
Показываю ей Пуха, она его боится, спрыгивает с лестницы, за ней несутся все кошки. Видимо, исходя из принципа самой Мюклы про «все побежали».
12. Утаскиваем освобожденную от котов стремянку, отнимаем у Бертика коробку от новой лампочки, которую он уже грызёт, выкидываем её. Все! Готово.
Думаете хлопотно и долго? Нифига подобного!
Как-то к нам в гости приехали мои бабушка и дед. И через несколько дней визита обнаружили свою внучку, то есть меня, деловито подволакивающую к туалету табуретку.
– Лампочка перегорела? Ты что? Меня попросить не могла? – ворчит дед. – Я – мужчина! Лампочки – это моё!
Остальное семейство, включая бабулю, нервно вздрагивает и беспомощно переглядывается. Дед – левша. Нет, он инженер, по образованию технарь, но вот в силу того, что он левша, к лампочкам его лучше не подпускать – выкручивать автоматически начинает в другую сторону, потом спохватывается, страшно смущается, сердится… Короче, лучше не надо. Дешевле обойдется.
И тут я вспоминаю реально произошедшую историю и говорю, что ему, с его размером ноги, лампочку в туалете менять опасно!
– При чём тут размер ноги, туалет и лампочка? – удивляется мой простодушный дед.
И я, как заправская Шехерезада, начинаю загадочно-сказочным тоном:
– Перегорела как-то раз в туалете у одного мужика лампочка. Полез он её менять. А что? Дело-то простое! Вот залез он так на унитаз – поленился табуретку взять, а может, она туда и не помещалась, не знаю. Стал выкручивать лампочку, и ррраз… Нога соскользнула и провалилась в отверстие унитаза. Он давай дёргать, а нога-то и не выходит. Как раз попала как в ловушку в промежуток между отверстием и сифоном.
Дед озадаченно прикидывает и на всякий случай отступает от туалета – видимо, очень уж ярко представил:
– А дальше?
– А дальше проблема, однако! Дома он один. Он вообще живёт один. Хорошо, туалет около входной двери. Он начал орать. Орал долго, ещё и дверь новая металлическая. Короче говоря, соседей насторожили хриплые завывания: «Помогите»! И они вызвали МЧС.
– Ну, дальше? – уже и бабуля заинтересовалась. Остальные эту историю знают, но не прочь ещё раз послушать.
– Вскрыть дверь они смогли только взрезав её на манер консервной банки, ввалились в квартиру, нашли страдальца, а что делать-то с ним? Нога и так-то не доставалась, а за это время ещё и распухла жутко.
– Да что ж ты в час по чайной ложке? – возмущается дед, не обращая внимания на то, что я втихаря уже старую лампочку выкрутила и новую вкрутила.
– Дедусь, они открутили унитаз и поволокли беднягу с унитазом на ноге в Склиф. Нет, сначала хотели разбить унитаз на месте, но сообразили, что осколками можно распороть артерию. В Склифе сначала унитаз долго пилили, потом снимали отёк, потом призадумались, куда этого несчастного девать в махровом полосатом халате, одном тапке и с обломками унитаза? Была зима метель, мороз. Короче, кто-то сжалился и отвёз его домой. Итог вкручивания лампочки – раскуроченная новая металлическая дверь, дырка вместо унитаза, которого нет как явления, и по-прежнему висящая в патроне проклятая перегоревшая лампочка в туалете. Занавес! – я щелкаю выключателем, свет загорается, дед выглядит задумчиво и говорит:
– Я тут подумал… Как же я всю жизнь-то рисковал!
– Да уж… Он рисковал… Как я рисковала, что ты сам туда лазил! – подхватывает бабуля. – Во-первых, я была бы во всём виновата, во-вторых, я бы тебя сама волокла в больницу вместе с унитазом, и в-третьих, лампочки бы всё равно потом выкручивала я! Думаю, что разумнее сразу перейти к последнему пункту, так сказать на постоянной основе!
Так и повелось, что у нас дед лампочки менять перестал к превеликому облегчению окружающих! Очень уж это опасное, долгое и хлопотное дело! Особенно, если к нему подойти умеючи и креативно, как тот несчастный мужик!
Как я была лошадью королевы
Заголовок полностью отражает суть моей тогдашней роли – никаких иносказаний или тайного смысла!
Было это в младшей школе…
Класс у нас был дружный, играли всем коллективом. Выдумывали тему, раздавали роли и вперёд. Правда, по ходу дела сама цели игры могла кардинально видоизмениться, но всевозможные вариации и импровизации только приветствовались, собственно, о них и речь.
В тот раз играли в фильм! И не просто там какой-то, а в «Трёх мушкетёров». Ну, сами понимаете… «пора-пора-порадуемся на своём веку красавице и кубку, счастливому клинку», «шпаги наголо дворяне…», «ах, с вами вижусь я милорд…» и прочее французско-мосфильмовское великолепие захватило детские умы полностью и без остатка.
Итак… идея была выбрана, роли розданы, игра началась. Нет, не так… ИГРА началась и была в самом разгаре, когда я пришла в школу после очередной простуды.
Прийти-то пришла, а тут уже не класс, а полный Версаль творится – король Людовик с несчастливым порядковым номером, Анна Австрийская с веером из сложенного гармошкой тетрадного листа, куча фрейлин, Констанция во всей красе, мушкетёров море разливанное, шагнуть некуда, всё в мушкетёрах! А главное-то – кардинал Ришелье!
У нас множества желающих на отрицательную роль как-то не нашлось, вызвались только братья Зубовы, а они, чтобы был понятен размах идеи, были тройняшки! Похожие жутко, и все трое такие же жутко легкомысленные. Короче, народ сначала посомневался, одобрять ли их кандидатуру, но решили, что хоть одного-то на месте застать можно будет, а значить, сойдут трое братьев на роль одного кардинала!
На том и порешили. Все довольны, играют!
И тут на сцене, то есть в классе появляемся мы – я и ещё одна девочка, Аня, тоже приболевшая во время прохождения младшеклассного кастинга. И чего нам делать? Фрейлин уже солить можно, потому как девать их некуда, служанки в фильме не особо показаны, а значит, их играть неинтересно…
Аня выздоровела за день до меня, пришла и успела здорово расстроиться.
Народ напрягся и стал думать.
Коллективный мозговой штурм дал свои плоды и Ане было предложено играть роль лошади Констанции Бонасье. Почему-то Констанция казалась нам в то время гораздо более важной фигурой, чем королева. Обязанности простые – на прогулке вышагивать перед галантерейщицей, перекинув назад завязки от капюшона назад – типа это уздечка.
Надо сказать, что в младшей школе я училась в районе Шаболовки и там был большой пришкольный парк. Росли там деревья, измученные школьниками с их древесного младенчества, посему некоторые были довольно-таки извивистые – на стволах и ветках и сидеть можно было, и прилечь при большом желании. Вот эти экземпляры и были дворцами и домами героев. Между ними Ане и положено было перевозить Констанцию.
Только всё устаканилось, и все успокоились, как на следующий день выздоровела я. Ну, со мной уже было проще – пошли по накатанному пути и предложили мне роль лошади королевы.
Играть хотелось, истерить и требовать чего-то этакого, наоборот, НЕ хотелось, а лошади мне всегда нравились, короче, я согласилась.
А вот дальше началось самое интересное!
День мы поиграли как положено – Д’Артаньян и мушкетёры бегают со шпагами, кардинал строит козни, король скучает, периодически подавая голос и вопя «Ла Шанеее», словно изображая сигналы точного времени, фрейлины ссорятся, а королева и Констанция, как самые важные дамы, шушукаются на дереве, изображающем королевский дворец. Потом дамам стало скучно, и они потребовали нас, в качестве лошадей, чтобы навестить короля, потом к Портосу заехали – он поближе был, потом к Арамису. Короче, начали вести активный светский образ жизни.
А на следующий день высшее общество и иже с ним осенило:
–А чего это королева и Констанция на лошадях ездят, а король пешедралом? А? А мушкетёры? Они же всё время верхом, когда не дерутся или не едят!
Попытались рядовых фрейлин или мушкетёров перевести в лошадей – не вышло. Правила игры не позволяли менять роли… И что делать? Прально!
– Аааааняяяя! Ну, где ты тааам? Королю к кардиналу надо! Беги скорее!
– Кардинала нетуууу, он с Портосом ругается, – отвечает запыхавшаяся Аня
– Что, все трое? – кричат с дерева-дворца.
– Неее, он один ругается, а двое на заборе висят, просто так!
– Аааань, а Оля где?
– Побежала отвозить Арамиса к Д’Артаньяну, а потом Атоса надо к ним перевезти.
– Да у него же дерево рядом! Чего бы ему не дойти-то?
– А он отказывается! Говорит, что только верхом пойдёт!
Я никогда в жизни не была столь востребована такими привилегированными особами! Правда, задёргали, то есть заездили меня тогда знатно – бегала, как савраска!
– Оль, бросай перевозку фрейлин! Сами дойдут, небось, не сахарные! Там король к королеве едет, а не на ком!
– Оль, королеве надо во дворец!
– Оляяяя, найди хоть одного кардинала и скажи ему, что его нужно отвезти к королю! Зачем? Да почём я знаю зачем! Король вопит на своём дереве, что ему кардинал нужен. Любой из них, всё равно их никто не различает!
– Оль, я тебя сижу и жду-жду! А я король, между прочим! Вот ты где сейчас была, а?
– Где надо, там и была! И вообще, я не твоя лошадь, а королевы. Будешь бузить, так и останешься тут восседать, а то меня Атос давно ждёт! У него срочная дуэль!
Перебежки между деревьями мушкетёров были просто стандартным моим времяпровождением! Периодически, встречаясь с Аней на дорогах Парижа, мы понимающе улыбались друг другу, осознавая, что пусть все эти важные особы сидят на ветках и взывают во все глотки, потому как считают ниже своего достоинства пройтись ножками, пусть! Действие-то вывозят две рабочие лошадки – Констанции и королевы!
– Дееевооочкииии! Аня, Оля, ну, чего вы там застряли! Арамис должен это… интриговать, а он на дереве сидит и вас дожидается. Портос и Д’Артаньян уже поругались, кто едет первым к королю! А кардиналы собираются на бал. Вы там решите, кто из них сейчас больше на Ришелье похож, того и везите! – доносилось до нас, и мы послушно мчались дальше – решать логистические проблемы в отдельно взятом обществе высшего света местно-школьной Франции.
Играли мы долго, пока не начались проливные дожди и парк не превратился из Парижа в болото. Пришлось выдумывать новую игру, но это уже совсем другая история.
P.S. Кстати, самым сложным во всей этой истории было как-то свести воедино абсолютно разноплановые приказы кардинала Ришелье. Три брата Зубовы старались вовсю и запросто свели бы с ума любого историка-аналитика!
P.S.S. Я нежно люблю советский фильм «Три мушкетёра» и каждый раз, когда его смотрю, вспоминаю, как я была лошадью королевы! И как это было удивительно здорово – оказаться на дорогах Парижа с королевой, догоняющей меня, потому что у лошади ещё восемь вызовов на перевозку ВИП особ и все срочные!
