Kitobni o'qish: «Лисьи сказки», sahifa 3

Ночной привал

Путешественники очень устали. День уже приблизился к вечеру, а они не сделали с той поры, как прошли реку, ни одной остановки. Из всей команды особенно вымоталась маленькая уточка Вэнди: она совсем ослабела, и еле шла вперед, устало волоча по земле подбитое крыло.

– Может, остановимся? – предложил Джеймс. Вэнди начинала мысленно радоваться – ее силы были почти на исходе.

Люцифер задумчиво посмотрел вдаль.

– Хммм, – только и произнес он, – Нам бы еще километров десять пройти.

Уточка тотчас сникла.

– Кряяяя… – устало протянула она.

Алексис тоже решил поучаствовать в начинающейся дискуссии:

– Вообще-то, – он выразительно посмотрел на уточку, – Некоторые из нас далеко не такие выносливые, как ты, братискаф. А еще, учитывая то, что мы тогда, несмотря на мои старания, не взяли с собой ни одной рыбки, многие хотят кушать. Например, я – весело добавил он, – Фыр!

Джеймс рассмеялся. Аргументы его друг всегда подбирал умело. Но потом такс услышал, как у него урчит живот. «Да уж, – грустно подумал он, – не могу согласиться с Алексисом!»

– Я поддерживаю Фокси, – сказал такс. Алексис радостно завилял хвостом.

– Мы и так много прошли, Люцифер, дружище, – спокойно добавил такс.– Все устали и хотят передохнуть.

Уточка вновь приободрилась. Она робко заметила:

– Может, и правда, остановимся? Сделаем привал. Пожалуйста, Люцифер!

Поначалу черный лис небыл готов согласиться. Но внезапно он устало вздохнул и сказал:

– Хорошо! Давайте отдохнем.

Через некоторое время он лег на землю и уснул, а Джеймс с Алексисом натаскали хворост, чтобы разжечь костер. Они решили рассказывать друг другу страшные истории, сидя у костра.

– А есть еще такие страшные звери, – решил начать историю такс, – Они все время рычат, ходят и топают, как медведи, огрызаются на всех и пугают своим одиночеством.

Уточка приготовилась уже испугаться, как тут Алексис решил пошутить.

– Уииии! – рассмеялся лис, – Давайте я угадаю, кто это? Это мой братишка!

– Гррр… – раздалось за его спиной.

– Алексис, беги! – крикнула уточка, взмахнув здоровым крылом.

Люцифер, который уже не спал и слушал разговор друзей, услышал шутку веселого лиса и решил вновь его проучить. На этот раз Алексис снова увернулся от удара, но не успел убежать, так как Люцифер наступил ему на хвост. Птичка затрепетала. Она больше переживала за своего защитника, а мрачный черный лис все еще вызывал у нее опасение.Алексис мгновенно поменял стратегию: он перевернулся на спину, прекрасно зная, что Вэнди за ним наблюдает, и вновь сделал тот самый, милый и доверчивый взгляд, который у него хорошо получался. Уточка ахнула. Джеймс прошептал, чтобы подбодрить её: «Не бойся, Вэнди, наш Алексис – самый хитрый и шустрый лис на свете.» Словно в подтверждение его слов, Люцифер отпустил его друга, обиженно проворчав:

– Нечестно! Ты выигрываешь, потому что симпатяга!

Алексис рассмеялся. Его клычки сверкнули в темноте. Уточка радостно захлопала крыльями. Ей понравилось, что Люцифер ничего не сделал Алексису.

– Зато, – заметил Джеймс, – он очень боится щекотки.

– Фыр! Это точно! – признался Алексис.

«Но я бы все отдал, – внезапно он с нежностью подумал про себя, –чтобы Искорка была рядом и снова меня щекотала». Вслух он этого не сказал и лишь мечтательно прикрыл глаза. От этой мысли ему стало приятно и легко.

– Есть предложение, – сказал Алексис, потянувшись, и лег на землю, – Лечь и проспать до завтра.

– Отличная идея, – поддержал его такс.

– Фыр! Буду спать сегодня без задних лап, – Лис зевнул и накрыл себя пушистым хвостом.

–У нас был большой день! – согласился Джеймс.

Люцифер хмуро заметил:

–Учитывая, что я уже спал, я так понимаю, на дежурстве остаюсь я?

–Мы будем по очереди дежурить! – радостно предложил Алексис. Правда, на деле оказалось, что проспал он до рассвета, но Джеймс сменял Люцифера, и ночь прошла спокойно. Уточка Вэнди, самая слабая из всей команды, тоже спала долго: все еще побаиваясь Люцифера, она легла рядом с Алексисом, прижавшись к его теплому пушистому боку. Уточка и лис спали рядом, и когда настала очередь дежурить Джеймса, он растроганно поглядел на них. «Мой лучший друг самый добрый из всех, кого я знаю!»– подумал он про себя.

Здесь нужно добавить, что это была чистая правда. Алексис, помня о больном крыле Вэнди, сплел бинт из густой повилики, и вместе с Джеймсом помог ей его обмотать, чтобы быстрее заживало. Если бы они тогда не услышали выстрел, возможно, уточка бы уже погибла. Теперь их было четверо. Джеймс помнил, кого точно не хватает Алексису. И конечно, он понимал, когда видел, как лис улыбается во сне, о ком думает во сне Алексис. Искорку он очень любил и ожидал встречи с ней. «Надеюсь, все у них будет хорошо!»– подумал Джеймс, поглядев на ясное звездное небо.

Речной монстр. Пир у Фрутэлло

Когда они наконец миновали половину пути, успев попрощаться с Люцифером –он жил в лесу, который находился рядом с Нотингемским аббатством, а это было в другой стороне, за горизонтом показалась Рыбацкая деревня. Она так называлась, поскольку находилась рядом с причалом, куда часто съезжались любители речных прогулок.

Лис и такс решили забраться на причал, понаблюдать за отплывающими вдаль речными судами.

– Вау, произнес Алексис, засмотревшись на реку сверху вниз, – Сколько же там лодок! И все это, – добавил он, облизнувшись, – для того, чтобы поймать рыбку!

Он лежал на деревянном пирсе рядом с Джеймсом, свесив голову и передние лапы вниз, и глядел на реку.

– Даа, – ответил такс, – Но не все ради рыбалки. Здесь также проплывают торговые суда, насколько я знаю.

–Оооо, – протянул Алексис, завиляв хвостом, – Ты знаешь, что они продают ?

– Ну, не совсем так, – скромно заметил Джеймс, – Просто знаю, что ведется торговля.

Друзья разговорились и просидели до самого полудня. Солнце уже катилось к закату. Джеймс уже стал впадать в тихую дрему, как вдруг он услышал, словно бы сквозь сон, как его спросил Алексис:

– Ой, уже солнце садится! Фыр, скоро пойдем?

– Ага, – пробормотал такс, вставая на лапы.

Они спустились с пирса и подошли к одной из привязанных к берегу пустой лодке.

– Ух ты! – лис любознательно обошел ее, – Какая большая! Судя по запаху, она сделана, – тут он принюхался, – Из красного дерева!

– Ага, – со скучающим видом пробормотал такс. Он понимал, что бесполезно торопиться – сейчас его друг полон энтузиазма обследовать новый объект.

Внезапно лис скрылся за противоположной стороной лодки. Такс поспешил за ним настолько быстро, насколько позволяли его короткие лапы. «Не хотелось бы снова попадать в неприятности…» – только он успел об этом подумать, как услышал шум падения. Он оббежал лодку и увидел, что Алексис поскользнулся на мокрой земле и угодил в рыболовную сетку.

– Оххх, – только и сказал Джеймс.

– Фыр! – сердито ответил Алексис. Было видно, что он пытался освободиться, но от этого лишь еще больше запутывался в сетке.

Такс вздохнул и подошел ближе.

– Так, – сказал он, – Подожди и не двигайся.

Через несколько минут Алексис был почти свободен. Оставалось распутать хвост.

– Фокси, что с твоим хвостом не так? – рассмеялся Джеймс, – Я его спасаю уже полжизни.

– Фыр, с ним все хорошо! – проворчал Алексис, – Единственный минус моего прекрасного хвоста заключается в том, что он цепляется за все, что только можно… Ой!

– Не дергайся, – попросил такс, – Сейчас я тебя вытащу.

Сеть для ловли рыбы, прикрученная к лодке, была в мелких дырочках, в которую попала буквально каждая шерстинка пушистого лисьего хвоста. Умелые короткие лапы Джеймса смогли почти до конца освободить Алексиса, как вдруг друзья услышали плеск на воде.

– Фыр, кто это? – испуганно спросил лис.

Он стоял спиной к лодке и потому не видел, что происходило за спиной. Зато Джеймс ясно видел большую хищную рыбину, набрасывающуюся на судно.

– Дорогой друг, – попросил такс, не сводя напряженного взгляда с речного монстра, – Ты только не оборачивайся!

Но любопытного Алексиса это еще больше заинтриговало. Он обернулся и широко раскрыл карие глаза.

– Ой, – только и произнес он. Затем пулей рванул вместе с оторвавшимся куском сетки прочь от берега. Джеймс бежал за ним.

– Хорошо еще, что она не сухопутная, как черепахи, – пошутил лис, когда они остановились, чтобы отдохнуть. Было видно, что встреча с речным монстром его не особенно напугала, а, скорее, больше возбудила интерес: в карих глазах плясали искорки любопытства и задора.

– Да, это точно, – согласился такс, – Давай распутаю до конца твой хвост.

– Давай! – радостно согласился Алексис. – Уииии! Мы убежали от огромной рыбы. Кстати, о рыбе… Я бы не отказался от обеда.

– Ну, мы же не пойдем обратно к той реке, – рассудительно сказал такс, а в глубине души подумал: «Теперь, кажется, даже я завидую его обмену веществ и энергии.»

– Дааа, – вздохнул Алексис, как будто бы успев забыть про речного монстра, – Не пойдем… Но кушать все равно хочется.

– Гав. Погоди… Так, еще немного… Все! Готов! – с этими словами Джеймс снял с хвоста друга кусок рыболовной сети.

– О, класс! Спасибо! – Алексис лизнул смущенного приятеля в ухо. – Выручил меня, фыр, фыр! Слушай, – он радостно замахал хвостом, – Пойдем со мной. Устроим пир. Я иду в гости к одному котофею.

Такс был цивилизованным псом и если и враждовал с кем-то, то только с кроликами, охотиться на которых было его службой. Котов он, подобно уличным дворнягам, тоже не задирал, и относился как к равным.

После долгих уговоров лис все же убедил Джеймса пойти с ним. Тот прекрасно понимал, о каком коте идет речь.

Они пошли к ставшему еще одним приятелем Алексиса сиамскому коту по имени Фрутэлло, или кратко, Фрутти. Тот, хоть и казался людям домашним воспитанным аристократом, убегая на улицу, мог превращаться в преступника якудза. Он задирал собак, одной даже расцарапал нос, заводил непостоянные романы с уличными кошечками и дрался за них на дуэлях с конкурентами, часто выходя победителем. Фрутэлло не было равных ни в драках, ни в организации пирушек.

Договорившись заранее с Алексисом о встрече, боевой сиам организовал большую и хорошо сплоченную банду из дерзких уличных котов, и те вынесли с рыбацкой лодки полную сеть маленьких рыбешек, пока люди спали. Предстояла настоящая пирушка. Алексис тоже любил рыбу, но ел ее не так часто, как его бойкий друг. Фрутэлло был довольно хитрый кот. Созвав всех друзей, он продуманно раздобыл еще жареную на гриле тушку курицы, и попировать на вечеринке удалось всем.

Счастье. Диалог

– С тобой все в порядке? – решил поинтересоваться Люцифер, – Ты витаешь в облаках уже несколько часов!

– У меня все хорошо! – заверил Алексис

Люцифер заметил, усмехнувшись:

– Фыр, так я тебе и поверил. Ты же влюблен по уши!

– Ну, да, – весело подтвердил Алексис, – Поэтому и хорошо!

Он мечтательно заулыбался, показав белоснежные клычки.

– Моя жизнь до того хороша, ты даже не представляешь! Я хочу покорять ее с каждым днем, и мне никогда это не надоест…

– Искорку?– уточнил Люцифер.

– Да! – с гордостью ответил Алексис. Он счастливо помахал хвостом, его карие глаза возбужденно засверкали. – Фыр! Я такой счастливый! – он зажмурил глаза от удовольствия и вздохнул. Вздох был глубокий и звучный. Это был вздох по-настоящему счастливого, любившего жизнь – и влюбленного лиса. Он внезапно подскочил к Люциферу и обнял его обеими лапами.

– Фыр,фыр!

– Да успокойся, – заворчал старший брат, пытаясь вырваться из объятий горевшего счастьем Алексиса, – Ну, ты совсем с ума сошел! Грррр… Ты меня сейчас задушишь.

Он вообще не очень любил объятия и, откровенно говоря, стеснялся их, но не признавался в этом никому, даже самому себе. Зато Алексис их обожал. Наконец он все-таки выпустил Люцифера, рассмеявшись от души.Тот произнес, насмешливо фыркнув:

– Слава богу! Ну, ты даешь! Все. Влюбился мой рыжий лис.

– Влюбился, – радостно подтвердил Алексис, начав пританцовывать на полянке, – Вот так!

Черный Люцифер решил поддержать его чувства, видя, что успокаивать Алексиса в любом случае сейчас бесполезно. Он подошел к нему, протянул лапу и сказал смущенно:

– Ну, что тут скажешь? Поздравляю.

Солнце стояло в закате над полянкой, а там, далеко за горизонтом, шагали два лиса: один был черен, как смоль, а другой сиял золотисто-рыжими оттенками своей шубки в лучах светила.

«Какой же он счастливый, – думал про себя Люцифер, глядя на Алексиса, – А ведь и я могу быть таким… Но, видно, не судьба.»

«Как прекрасна Искорка! Какой я счастливый! А ведь я могу выражать ей свои чувства каждый раз при встрече, и всегда по-новому, – мечтал Алексис, – Я могу, потому что люблю!»

Счастье. Романтика

– Привет, Фокси, – поздоровалась Искорка, подойдя к Алексису.

– Привеет! – выдохнул лис. Он бежал к ней навстречу очень окрыленный новыми идеями, и теперь пытался успокоить дрожь в длинных стройных лапах, и смущенно улыбался, глядя на Искорку.

Он решился подойти чуть ближе, чем обычно.

– Можно?

– Можно!

А что «можно» оба особенно не расшифровывали, но зато остальные часы прогулки шли рядом, сплетя хвосты в один и касаясь друг друга ушами.Во время одной из остановок Искорка тоже решилась на новый в их отношениях жест. Воспользовавшись тем, что Алексис стоял на вершине приподнятого холма, хитрая лисичка подошла к нему и потерлась своей мордочкой о его. «Вау, – успел он подумать про себя, – У меня сейчас голова закружится!» А вслух счастливо произнес лишь одно:

– Фыр!

Ему нравился ее запах, и от этого по телу снова пробежала приятная дрожь.

– Все хорошо? – встревожилась Искорка, по-своему интерпретировав его головокружительное состояние.

– Все отлично! – заверил ее Алексис, ласково улыбнувшись.

– Какие у тебя клыки! – восторженно протянула Искорка, – Мне нравится.

Алексис почувствовал, что сейчас растает от счастья. «Вот она какая, любовь», – восторженно подумал он про себя. Постояв на холме еще полчасика, наслаждаясь прохладным ветром, поглаживающим их уши и хвосты, они отправились на лужайку. Алексис внезапно осознал одну важную вещь: а ведь раньше он здесь бывал, на этой самой лужайке, но только один, или в компании лучшего друга, Джеймса.А теперь он пришел со своей парой, с подругой сердца! Этот факт зарождал чувство гордости, и влюбленный лис жмурил глаза от удовольствия и счастья. Душа Алексиса пела, а он хотел танцевать от восторга, и потому иногда приплясывал рядом с Искоркой, и его длинные стройные лапы красиво отбивали ритм на земле, а хвост то обнимал лисичку за плечи, то взмывал в воздух, развеваясь по ветру.

– Что ты делаешь? – удивленно рассмеялась Искорка.

– Фыр! Люблю! – признался он.

Искорка посмотрела на него. Ее голубоватые, цвета лесного ручья глаза встретились с карими глазами Алексиса. Вначале она немного смутилась и даже испугалась этого момента.

«Ну, все, – подумал про себя Алексис, стараясь унять бьющееся сердце, – Сейчас признаюсь ей!»

– Я люблю тебя! – сказал он, счастливо помахав хвостом.

Искорка вздохнула. Затем улыбнулась.

– И я тебе симпатизирую, – ответила она, – Мой любимый Лис! Фыр.

«О, да! – восторг Алексиса был сладким и вкусным, как шоколад, – Это победа!»

– Оооо, – вслух выдохнул он, – Это так прекрасно, моя Искорка.

Они нежились на лужайке, зеленеющей в лучах весеннего тепла. Алексис, довольный и словно бы пьяный от любви, лежал на спине, подставив стройный животик солнышку, а Искорка нежно щекотала его кончиком хвоста. Он смеялся, перекатываясь с боку на бок, что немало веселило и лисичку, наслаждавшуюся их игрой.

– Фыр, щекотно! Ахахаха!

Так они игрались и кидали друг другу цветочки. Наступил вечер. Небо окрасилось в розовато-сиреневый фон. Они легли вместе, устав от активности, и стали любоваться миром. Алексис обнял Искорку и прикрыл глаза. Она положила голову ему на плечо, отчего ее аккуратные ушки слегка касались его скул. Это тоже было очень приятно, как и все то, что за весь день произошло между ними. Алексис внезапно подумал, что такое свидание он не забудет никогда. Искорка же подумала, что Алексис ей очень даже нравится.

– Ой, – произнесла она, притворившись, что испугалась. Чуткий Алексис моментально отреагировал:

– Что-то случилось?

– У тебя сердце так громко стучит! – радостно пояснила Искорка.

– Оооо, – Алексис снова ощутил себя растаявшим. Затем сказал, игриво подмигнув:

– По-моему, это даже очень хорошо.

Искорка рассмеялась и потерлась о его плечо носиком. Так они лежали и любовались небом и друг другом. И наступила, пожалуй, одна из самых романтических в этой истории ночей.

Алексис побеждает гончих

В одной из досок было довольно заметное отверстие. Это был результат плодотворной работы термитов, они прогрызли старую древесину, когда мигрировали сюда. Но сейчас термиты были далеко – они строили далеко-далеко за холмами себе новый дом. Так что термитов можно было не опасаться. А вот гончие собаки – то была настоящая опасность. Алексис знал это. Он помнил о первом своем приключении с доской, но сейчас у него не было никаких сомнений на этот счет. Он сильно похудел после жизни в доме у Генри, и с той поры практически ничего не поменялось – он много двигался, наполненный нескончаемой энергией и любовью к Искорке, а чувство ответственности за ее жизнь порой могло полностью захватывало его, и вот тогда открывалось второе, а затем и третье дыхание.

Он,прищуриваясь, оценочным взглядом уставился на отверстие в заборе. Краем уха он слышал лай приближающихся гончих. Медлить уже было нельзя. Затаив дыхание, Алексис разбежался и проскользнул в отверстие, точно шустрая белка. Правда, один из гончих псов все-таки заметил убегающего лиса, и решил вырваться вперед,чтобы успеть его схватить. Захваченная азартом псина сумела-таки достать кончик хвоста Алексиса, отчего тот, не успев обрадоваться своему триумфальному побегу, затормозил и остановился, ощущая, что предмет его гордости зажат в зубах у врага. В этот раз Алексис решил не совершать резких движений, чтоб не злить собаку, а вместо этого слегка прогнул гибкую спину и крикнул через забор:

–Эй, Собакен!

От такой удивительной наглости пес разжал зубы, и Алексис довольно взмахнул освобожденным хвостом. Но и это было не все. Ощущая свое превосходство – еще бы, надурил бешеную гончую! – лис смерил через отверстие глупого песика и, повернувшись к югу, пнул лапой ветхий забор. Как и следовало ожидать, вся эта довольно непрочная конструкция упала на голову опешившей собаке, от неожиданности не успевшей никуда убежать. Убедившись, что теперь «собакен» ему не грозит, Алексис гордо и весело поскакал вперед. Ему нравилось, как он обманул гончую, и пока он бежал, его пышный хвост был торжественно поднят кверху. Однако это были еще не все испытания. Ведь он не подумал об остальных собаках, тех, кто были в компании невезучей гончей. Эти псы были злее раз в то, к тому же они, подбежав к месту происшествия,осознали по запахам, кто именно поспособствовал ломке забора. Рассерженные, они полняли такой лай, что было слышно до протекающей в двадцати километрах от них реки.

Гордо и легко пританцовывающий Алексис, заслышав лай и топот, моментально рванул к камышовым зарослям, сменив гарцующую походку на стремительный, разрывающий легкие почти как у гепарда, бег. Зрачки у него снова расширились. Он не хотел стать жертвой, и потому бежал изо всех своих лисьих сил, не позволяя отдохнуть. Камыши были очень близко. Он видел их, и хотел как можно скорее достичь. Как известно, у страха глаза велики, и часто, боясь чего-то, мы можем не замечать ничего вокруг. Алексис увлекся бегом и ни о чем другом,кроме спасения уже не думал.

«Вау, – вдруг заметил он, – А ведь я гораздо быстрее этой стаи! Так можно практиковать каждое утро, уиииии…»

– Ой! – вдруг вскрикнул он, споткнувшись о маленький пенек и перекувыркнувшись через него. Зрачки в его блестящих карих глазах стали еще больше. Сердце пропустило несколько ударов. «Ой, ой, ой, – успел подумать он, – как я мог не заметить пень?»

Собаки неумолимо приближались, и их грозный лай шумел в ушах Алексиса. Не давая себе времени на размышления, он развернулся и пнул как можно сильнее задними лапами пенек. На первый взгляд, странное, это движение спасло ему жизнь. Пенек задел глаза одной псины, просвистел по ушам другой, напугал третью – в итоге вся стая разбежалась, потеряв всю свою хваленую организацию.

Алексис добежал до камышей и там лег на живот, позволив себе наконец-то долгожданный отдых.

–Ффууух, – выдохнул он, – Теперь-то я могу быть в безопасности.

Собаки, расстроившись и разочаровавшись в своей погоне за красавцем-лисом, поняли, что получили вместо него несколько болезненных травм и, жалобно поскулив, решили вернуться домой.

Алексис, погладив кончик хвоста, посмотрел им вслед. «Вот так,– гордо подумал он, – Теперь будет, что рассказать Искорке.»