Kitobni o'qish: «Невероятные приключения в Синегории»

История, которую я вам хочу рассказать, очень похожа на сказку. Но все же это не сказка. Чудеса ведь на то и чудеса, что их мало кому удавалось объяснить.

Сами подумайте, если бы в этом мире все поддавалось объяснению, то что бы это был за мир? Разве существовали бы в нем добро и красота, и разве понравился бы нам тогда этот мир? Навряд ли его можно было бы назвать человеческим.

Без чудес, о существовании которых, лично мне, сомневаться не приходится, мы потеряли бы надежду на лучшее и веру в справедливость.

Каждый из нас, даже самый последний пессимист, надеется на чудо. И, рано или поздно, чудеса случаются. Но, как правило, именно в тот момент, когда их уже никто не ждет.

Эта история записана со слов человека, принимавшего в ней непосредственное участие. И, уж поверьте мне, этому человеку можно доверять.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

в которой Настя слышит странную мелодию и рассказывает про свой сон

Приморский городок со странным названием Красные Крыши утонул в солнце и зелени. Наступило лето – время морских бризов и птичьих симфоний.

Главной достопримечательностью города были на редкость красивые крыши домов. Они, как вы уже догадались, были выложены из ярко-красной черепицы, с таким мастерством и изяществом, что ими нельзя было не залюбоваться. Началось это с давних времен, со дня основания города – столетий семь назад. С тех пор местным жителям, которых по последней переписи насчитывалось чуть более десяти тысяч, и в голову не приходило изменять традиции.

Более того, городская префектура на протяжении всей своей истории внимательно следила за строительством каждого дома, и шла на любые расходы, лишь бы не допустить разнообразия красок в таком важном вопросе.

От этого город становился только красивее, и каждый, кто появлялся в нем впервые, останавливался вдруг на одной из улиц и начинал громко и искренне восторгаться его сказочной красотой. И, действительно, было, отчего прийти в восторг.

Красные Крыши расположились у подножья высоких гор, покрытых махровым одеялом леса. Полукольцом темные скалы закрывали город от северо-западных холодных ветров и спускались почти до самых песчаных пляжей. Море здесь было всегда теплым и ласковым, а воздух – исключительно мягким и, как уверяли местные жители, целебным.

В Красных Крышах насчитывалось несколько парков, оранжерей и садов, всегда ухоженных и благоухающих. Каждое свободное пространство, появлявшееся время от времени, быстро заполнялось разнообразной растительностью: то ли цветами, удачно подобранными под окружающий ландшафт, то ли деревьями, пересаженными из какого-нибудь богатого частного сада, а то и просто плющом, приветливо обнимавшим каменные стены.

Озеленение города превратилось у местных жителей в хобби, сопровождавшееся подчас пышными церемониями с награждениями и банкетами.

Много еще чего происходило в Красных Крышах; дни не тянулись в унылом однообразии, как это часто бывает в других городах, а проходили весело и интересно.

В один из таких дней, ранним утром на улице Кипарисов в доме номер семь скрипнула дверь. То легкий ветерок, пробравшийся через распахнутое окно, заявил о себе и разбудил Настю Шмелеву, десятилетнюю девочку, не привыкшую просыпаться в такую рань.

То ли ей показалось, то ли это было на самом деле, только утро встретило ее как-то особенно. Откуда-то издалека послышалась тоненькая мелодия с едва уловимым движением в воздухе. Мелодия длилась не больше нескольких секунд, поэтому Настя решила, что это она сама мурлыкала себе под нос.

Успокоившись, она откинула одеяло, сладко потянулась и пожелала доброго утра старому дубу, зашумевшему за окном. В ответ солнечные зайчики заиграли на ее лице. Настя засмеялась.

– Опять забрался ко мне на кровать, – толкнула она в бок Отелло, развалившегося у нее в ногах.

В ответ ее любимый шоколадный сеттер нехотя зевнул, но не двинулся с места.

– Засоня, – сказала Настя и подскочила к игрушечному домику, где жил ее попугай по кличке Маркиз.

– И ты просыпайся, воображуля, – пощекотала она Маркиза.

Попугай открыл один глаз, недовольно посмотрел на свою хозяйку, затем перевел взгляд на спящего Отелло и демонстративно отвернулся.

– Ну и спите, – обиделась Настя, натянула платье и сбежала вниз по лестнице.

В гостиной стояла тишина, родители еще спали. Но ей почему-то совсем не хотелось ждать, пока они проснутся.

Настя тихонько приоткрыла дверь в спальню и на цыпочках, стараясь не шуметь, прокралась к кровати.

Ксения Игоревна, Настина мама, тут же открыла глаза и подозрительно посмотрела на дочку.

– Что случилось? – сонным голосом спросила она, стараясь не разбудить Станислава Борисовича, Настиного папу.

– Представляешь, мама, – прошептала Настя, – мне приснился удивительный сон. Будто я разговаривала с царицей!

– И что здесь удивительного? В твоем возрасте это вполне нормальное явление.

– Но сон был таким ярким, как будто все происходило наяву, по-настоящему! Я разговаривала с царицей…

– Может быть с королевой Елизаветой? – донеслось с папиной стороны.

– Нет, – громко ответила Настя, раз уж все проснулись, – с настоящей царицей, из сказки!

– А, – вздохнул папа, – тогда можно еще поспать.

– Почему? – удивилась Настя.

– Потому что сказочные царицы очень бедны, и толку от них никакого, одни слезы.

Настя, чуть было не разозлилась этой шутке, сложила губы трубочкой и встала на защиту своей царицы.

– А вот и не правда, царица, которая мне приснилась, очень богатая! У нее свой замок и целая страна!

– Тогда это меняет дело! – Станислав Борисович выглянул из-под одеяла и подмигнул дочери. – Может, ради такого случая приготовишь нам кофе?

– Ладно, – улыбнулась Настя.

Но прежде чем закрыть за собой дверь, она сделала серьезный вид и, повернувшись к родителям, произнесла:

– А я верю в существование сказочных цариц!

Минут через пятнадцать, когда родители вошли в столовую, завтрак был готов. Через дверь, выходившую в сад, проникал свежий воздух, наполняя все вокруг благоуханием утренних ароматов.

Маевские уселись за круглый дубовый стол – семейную реликвию, доставшуюся им по наследству от далеких предков.

– Так что там был за сон? – спросила Настю Ксения Игоревна.

Настя отхлебнула из чашки и стала торопливо рассказывать:

– Мне приснилось, будто я нахожусь в огромном замке. Кругом вельможи, военные, все куда-то бегут. А рядом со мной стоит царица неописуемой красоты и что-то говорит.

– И что же она говорила? – спросил Станислав Борисович, раскрыв утреннюю газету.

– Не помню, – ответила Настя. – Кажется, она просила о помощи.

– И ты, конечно, ей помогла?

– Кажется, нет.

– Вот тебе раз, – удивился Станислав Борисович. – И ты бросила царицу, не оказав ей помощи?

– Я бы с удовольствием ей помогла, только сон кончился. Отелло все время брыкается, когда спит. Никак не научу его спать на коврике. А вот и он, засоня.

В столовую вбежал Отелло и уткнулся Насте в колени. Это означало, что наступило время для прогулки. Она потрепала его за ухом и посмотрела на маму; хотелось в сад, но завтрак был еще не съеден.

– Идите, раз не терпится, – разрешила мама.

Настя расплылась в улыбке и вприпрыжку помчалась в сад, Отелло бросился за ней.

– И не вздумайте залезать в пруд! – крикнула Ксения Игоревна. – Вода еще слишком холодная.

Настя бежала по лужайке, размахивая руками, и уже ничего не слышала.

– Чему ты улыбаешься? – спросила Ксения Игоревна мужа, который с довольным видом читал газету.

– Да, так, ничему. Просто у нас прекрасная дочь. Она стала совсем взрослой, а я и не заметил.

– Я с тобой согласна, – Ксения Игоревна тоже улыбнулась и легким движением руки подцепила газету. – Пожалуй, она слишком много читает.

– Ты права, – Станислав Борисович взял бутерброд и, как бы, между прочим, добавил: – Тебе не кажется, что она слишком злоупотребляет дружбой с Ильей?

– Не думаю. Он прекрасный мальчик. В их возрасте дружба – самое лучшее, что только может быть на свете.

ГЛАВА ВТОРАЯ

в которой Илья собирается в море, а Настю охватывает страх

Пруд находился в конце сада и прилегал одним берегом к соседской территории, где жил лучший друг Насти, Илья. Небольшая полянка перед прудом, специально оборудованная для детей, была окружена ветвистыми фруктовыми деревьями, которые скрывали своих обитателей от посторонних взглядов.

В любое время года здесь можно было прекрасно провести время, отдохнуть и посмотреть, как образуются круги на воде. Настя и Илья подолгу здесь сидели, болтали на разные темы, и им было хорошо и спокойно, – словно время останавливалось и давало возможность насладиться тишиной и запахами сада.

Отелло радостно взвизгнул и бросился вперед. Он едва не повалил на землю Илью, который сидел на коленях и что-то царапал на земле сухой веткой.

– Я думала, что тебя еще нет, – удивилась Настя.

– Отец отправляется в море, ему сделали большой заказ, – пояснил Илья, отряхивая коленки, – я отправляюсь вместе с ним, поэтому пришлось встать пораньше.

Он обнял Отелло и, не поднимая головы, спросил:

– А ты что так рано?

– Что-то не спится, – Настя подозрительно посмотрела на Илью. – Значит, ты уходишь в море? Надолго?

– Еще точно не знаю. Отец говорит, что сегодня будет прекрасная погода, скорее всего, вернемся только ночью.

Настя опустила глаза, как будто на что-то обиделась.

– Я с ним говорил, – сказал Илья, – он не может взять тебя с нами. Что скажут твои родители? Да и вообще…

– Что вообще?

– Он любит быть один. Иногда мне кажется, что он и меня не видит. Не переживай. Когда-нибудь мы обязательно все вместе отправимся в море. Вот увидишь.

Настя горько вздохнула.

– Ничего, я буду тебя ждать, а ты мне привезешь самую большую королевскую креветку. Хорошо?

– Обязательно, – засмеялся Илья. – Самую большую.

На середине пруда забил хвостом маленький окунек. Настя стала считать круги, но сбилась и даже немного расстроилась.

– Ладно, я пойду, – сказал Илья голосом старого моряка, будто он уходил в далекое плавание, – отец наверно уже ждет. Встретимся завтра утром, если ничего не случиться.

– Удачи, – только и сказала Настя, помахав ему вслед рукой.

В тени деревьев было прохладно, хотя солнце палило изо всех сил. Настя села на деревянную скамеечку, которую смастерил Илья, и задумалась. Ей было забавно смотреть, как Отелло, словно ошпаренный, носился вокруг пруда в надежде поймать хоть одну из рыб. Еще немного, и он готов был нырнуть в воду.

Вдруг Настя заметила на земле, на том самом месте, где сидел Илья, надпись. Она подошла поближе и прочитала: «Я ухожу в море».

На первый взгляд ничего особенного в этих словах не было. Илья не ожидал встретить Настю так рано, потому и написал их, чтобы она его не искала. Только и всего. Но Насте эти слова показались какими-то не настоящими. От них веяло недосказанностью и целой историей. Она, вдруг, увидела в них второй смысл, который сама не вполне понимала. Интуиция подсказывала ей, что в словах заключено совсем не то, о чем хотел сообщить Илья. Они были волшебными. И это было продолжением сна. В этом она была уверена.

Не успела Настя подумать обо всем этом, как Отелло пронесся мимо нее и стер все слова. Они растаяли, как будто их и не было. Остался лишь маленький клубок пыли.

Настя хотела разозлиться, но не успела, потому что послышался легкий едва различимый звук, похожий на колокольчики. Настя прислушалась. Действительно, в воздухе плыла нежная мелодия, похожая на ту, что была утром в комнате.

Мелодия тонула в окружающих звуках, но была отчетлива. Вместе с мелодией появилась странная дымка, какой-то полусвет, маленьким облачком зависший над прудом. Насте даже показалось, что звуки исходят именно оттуда. Воздух стал прозрачнее, в нем появились посторонние запахи, как от полевых цветов.

Длилось все это несколько секунд, почти мгновение, однако Настю охватил такой восторг и удивление, словно перед ней разыграли настоящее представление. Она была уверена, что даже в краски окружавших ее предметов кто-то невидимой рукой добавил цвета.

Когда мелодия прекратилась, а дымка исчезла, наступила полная тишина. Даже Отелло стоял как вкопанный и не дышал, поджав хвост. В этот момент Настя вдруг почувствовала неведомый ей раньше страх. Он шел из глубины, без всяких видимых причин, словно это был не ее, а чужой страх.

Она вернулась домой, решив никому ничего не говорить, хотя ее так и распирало обо всем рассказать родителям.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

в которой Синегория охвачена войной, а в Зелиборе зреет коварный план

Синегория раскинулась на огромном пространстве среди высоких заснеженных гор, с глубокими реками и бескрайними равнинами. После долгих междоусобных войн в Синегории осталось всего два королевства – Зелибор и Белогорье.

Зелибором управляли две королевы – Чара и Мира из династии Варанов, которая покорила все существовавшие до этого королевства. Белогорье же оставалось под властью династии Кондоров – единственной соперницы Варанов. Им управлял наследный принц Ярек, мечтавший о мире и благополучии в Синегории.

Но, несмотря на все могущество Зелибора, день, в который произошла битва у Черного Ручья, навсегда вошел в историю Синегории как начало падения династии Варанов и путь к новой жизни.

Битва была жестокой и не равной.

Войска Зелибора, возглавляемые королевой Чарой, выстроились в боевой строй, растянувшись на несколько километров. С высоты птичьего полета это был хорошо отлаженный механизм, вооруженные солдаты двигались строго по команде и занимали позицию там, где это было необходимо. Любой генерал позавидовал бы такой армии.

Войска Белогорья, расположившиеся в километре напротив, не имели такого блестящего и внушительного вида. Единственное, на что они надеялись, так только на мобильность и быстроту. Принц Ярек с нескрываемым волнением оглядывал свои войска, они казались ему маленькой мышкой перед огромным разъяренным слоном.

Но, по правде сказать, у армии Белогорья было свое преимущество, которое и сыграло решающую роль в битве. Так или иначе, на ее стороне оказалось много подданных Зелибора, симпатизирующих принцу, да к тому же сама природа была не ласкова к его противникам.

Меж двух холмов, где Черный Ручей делает поворот, армии сошлись в решающей и смертельной схватке, от которой зависело очень многое. Династия Варанов против династии Кондоров. Никто не хотел уступать, но принцу Яреку и его родному дяде, герцогу Борилу, уступать было просто невозможно, для них это могла быть последняя битва.

Кондоры ожидали нападения в полдень. Однако королева Чара все не отдавала приказа к атаке. Она дожидалась наступления сумерек, чтобы магия ее жрецов обрела еще большую силу.

Наконец, когда стемнело и поднялся ветер, первые отряды Варанов ринулись в бой. В то же мгновение звон металла и крики воинов смешались и наполнили равнину омерзительным эхом войны. Земля превратилась в грязь за считанные минуты, а затем начала прятаться под мертвыми телами, падавшими на землю, словно орехи глубокой осенью.

Битва продолжалась несколько дней, но победителя в ней не оказалось. Армии отступили, унося с поля боя убитых и раненых.

Официального перемирия заключать не собирались. Никто из генералов, как с одной, так и с другой стороны, не хотел, да и не мог, продолжать битву. Измотанные солдаты падали от усталости; пыль, поднявшаяся выше гор, затмила не только солнце, но и разум.

Спустя несколько дней в Большом Тронном Зале за королевским столом Варанов две сестры Чара и Мира разгневанные итогом битвы, условились раз и навсегда покончить с Белогорьем. Конечно, они и раньше об этом думали, может быть даже чаще, чем требовалось, но именно сейчас, Белогорье показалось им настоящей занозой. И с этой занозой надо было что-то делать, но они никак не могли придумать, что именно.

Все, что они предпринимали до сих пор, начиная с магии и, заканчивая подкупом, не сломило Белогорье. Казалось, оно вот-вот рухнет, сдастся, попросит пощады, но вдруг – и удача опять на его стороне, а Варанам опять приходилось все начинать сначала. Ни с одним из завоеванных королевств не было так тяжело.

Хотя царицы и были родными сестрами, но, как это не редко бывает, совершенно не походили друг на друга. Старшая Чара не отличалась красотой, у нее были черные глаза, вытянутый нос, подбородок тяжелый, как у мужчины, и кожа с серым оттенком. Одевалась она в пышные, но безвкусные, платья, чем еще больше подчеркивала свое уродство. Младшую же Миру с полной уверенностью можно было назвать красавицей. Разумеется, там, где коварство и злость, красоте не место, но все же – правильные черты лица, белая как снег кожа, горделивая осанка – все это непременно бросалось в глаза.

Объединяло их одно – власть.

Кроме королев, за столом расположились высокопоставленные вельможи двора. У каждого из них был свой план продолжения завоевания Белогорья. Главный казначей королевства надеялся на подкупы, предлагая расширить зону их действия, для чего предлагал увеличить налоги с подданных. Главный маг настаивал на увеличении магии, ослабевшей за время осады Белогорья, и требовал наибольшего внимания к своему ведомству. Глава личной охраны Варанов предлагал отравить принца Ярека и герцога Борила, совершенно забыв, что предыдущие семнадцать попыток ни к чему не привели. Остальные советники вели себя в том же духе. Шума и спора было много, не было только решительного и хитроумного плана.

– Я поставлю Кондоров на колени! – не унималась Чара, покрывшись серыми пятнами от гнева. – Рано или поздно мы сравняем их ничтожный замок с землей, вместе с его мерзкими деревнями!

– С этим трудно не согласиться, – раздался вдруг спокойный хриплый голос, полный пренебрежения ко всем присутствующим.

В тронный зал вошел высокого роста мужчины, одетый в черный плащ и красную пропитанную потом шляпу.

Все тотчас замолчали. Это был Варул – главный конунг Зелибора. Ему подчинялись отборные части армии Варанов, которых называли Кровавыми Псами за их лютую жестокость и беспрекословное подчинение своему конунгу. Они никогда не покидали поле битвы без команды. Один Кровавый Пес стоил целого десятка обычных воинов, опасней никого не было во всей Синегории.

Варул прошел на середину зала и остановился напротив королев. Окинув взглядом присутствующих вельмож, он пренебрежительно ухмыльнулся и произнес:

– Наши солдаты измотаны, ситуация такова, что требует от нас более тонкого способа ведения войны.

– О чем ты? – спросила Чара.

Пожалуй, только она одна не боялась Варула. Может быть потому, что они были чем-то схожи между собой, возможно непомерной изворотливостью ума, жаждой власти и уж точно неиссякаемым коварством.

– Ваше величество, – продолжил Варул, – хоть это и дерзко с моей стороны, но я хотел бы поговорить с вами наедине.

Среди вельмож пробежал ропот возмущения. Но открыто возражать никто не стал. Злопамятность Варула не знала границ, перечить ему мог только сумасшедший либо отчаянный храбрец.

Когда в зале из вельмож никого не осталось, Чара указала Варулу на кресло. Он небрежно сел и незаметно бросил взгляд на Миру. Младшая королева всегда вызывала в нем огонь восхищения, разожженный ее красотой.

– Мы должны победить не только Белогорье и принца Ярека с его армией, от которой уже почти ничего не осталось, – медленно произнес конунг, придавая важность каждому сказанному слову. – Это только полдела. Самое главное – это навсегда удержать победу в своих руках. На все времена.

– В каких руках? – вскипела Чара. – Пока они не пришли в себя, нужно собирать войско и опять атаковать!

– Вы как всегда правы, ваше величество, – Варул ухмыльнулся, обнажив серые кривые зубы, – но есть другой способ победить врага. Более надежный. И как я уже заметил, на все времена.

– У нас есть магия, но ее, как ты знаешь, не хватает.

– Именно поэтому мы и должны прибегнуть к более изысканному способу.

Тень Варула накрыла весь стол, хотя сам он сидел на стуле неподвижно. Уже без всякого восхищения он устремил пронизывающий взгляд на Миру.

– В этом нам может помочь ваша сестра.

Чара на секунду опешила, затем посмотрела на сестру, пытаясь прочитать ее мысли. Она была старше Миры на несколько лет, но взаимоотношения их строились на равных, к тому же она не могла отрицать, что Мира умней ее.

– Что ты думаешь? – спросила она.

Мира грациозно поднялась, обошла стол и остановилась рядом с Варулом. Но даже стоять рядом с ним было опасно, воздух вокруг пропитался злобой. Варул поднялся навстречу королеве и легким поклоном отдал ей почести.

– Почему ты решил, что я знаю, как поступить?

Мира не скрывала своего отношения к конунгу, он ей был просто омерзителен.

– Я в этом уверен, ваше величество. Вам есть, что сказать. Мы оба об этом знаем.

Мира вернулась на свое место. Ее лицо побелело как простыня.

– Мне было видение, – медленно произнесла она, – я разговаривала с Оракулом, он звал меня.

– С Оракулом Эсой? – вскрикнула Чара и подскочила, словно ее укусила ядовитая змея. – Ты думаешь, что он нам поможет?

– Да, ваше величество, – уверенно произнес Варул. – Я в этом уверен!

Мира поддержала его, склонив голову.

Уж кого-кого, а Эсу Чара действительно боялась. В его присутствии она чувствовала себя маленькой беззащитной девочкой.

Но отклонить это предложение она не могла. Каким бы злодеем не являлся Варул, но болтуном он не был точно, и если он что-нибудь предлагал, тем более касательно судьбы ее королевства, значит оно того стоило. К тому же видение Миры не было случайным, сестра всегда отличалась даром провидения, с детства.

После недолгого обсуждения сестры вызвали Илму – придворную ведьму, чтобы она отвела их к Оракулу и приготовила все необходимое для это визита.