– Васька! Сто лет не виделись, дай я тебя потискаю! – заверещала я, растопырив руки во всю ширь. Подруга шарахнулась от меня и явно подумывала сделать вид, что совершенно с этой сумасшедшей не знакома.

Не вышло.

Несмотря на сопротивление, Василиса Лаврова, ныне Томпсон, была поймана и отлюблена.

Я ее уже три года не видела. С тех пор, как зараза выскочила замуж за куда более способного, чем она, триатлониста и укатила с ним в Англию. Муж Васьки в прошлом году завоевал серебро на мировом соревновании, а она в честь такого дела родила ему наследника.

Василиса меня давно зазывала в гости. Я только не торопилась.

Слишком хорошо себе представляю, что такое младенец в доме. Мои два брата и сестра все младше, последней только-только восемь исполнилось. Родители периодически припахивали меня в няньки, особенно когда братья-близнецы были маленькие.

Я маму, конечно, понимаю: ей тоже поспать хотелось, она ведь человек. Но впечатлений мне хватило, до сих пор от предложений руки и детей шарахаюсь.

Будем надеяться, мне удастся отдохнуть. Ребёнку уже год, по ночам спит. Иногда. Чаще всего. Тем более, как заверяла меня Васька, коттедж у них большой – я ребёнка даже не замечу.

– Пусти уже, задушишь! – прохрипела подруга, и я послушно выпустила ее, раскрасневшуюся и запыхавшуюся.

– Ой, как все запущено, – с притворным ужасом поцокала я языком, подхватывая сумку с вещами. – Что-то ты не в форме, мать.

– Так именно что я мать, – отрезала та, безуспешно пытаясь привести в порядок растрепавшийся хвост. – Тьфу на тебя, малахольную! Только я приличную прическу сделала…

Конский хвост у нас теперь приличная прическа? Ну, говорю же, дети – страшная сила. Куда только девались каблуки и макияж, без которых Василиса раньше даже мусор не выбрасывала? Кроссовки, растянутые штаны с разноцветными пятнами сомнительного происхождения, безразмерная футболка, похоже, снятая с мужа… Главное – удобство.

Подруга приехала меня встречать сама, на уютной квадратной мини-бэхе. Я поначалу сунулась на правую сторону и слегка оторопела, увидев там руль.

– Англия, добро пожаловать, мэм, – фыркнула Васька, отодвигая меня в сторонку и садясь в машину. – Сама с трудом привыкла. Бред это, конечно: весь мир левосторонний, а они как всегда выпендриваются.

Сумка моя еле влезла в багажник. Половину его занимало детское сиденье, какие-то мешки, пакеты и пустые пластиковые бутылки.

– Все никак не сдам их, – отмахнулась Васька, когда я устроилась наконец рядом и попеняла ей за разведённый бардак. – То с мелким в магазин иду, и тогда главное голову на кассе свою не оставить. То, если вдруг муж одну отпустит, несусь на радостях, даже пакеты с собой не беру.

– Память девичья. Понятно, – кивнула я и приготовилась взирать на памятники культуры из окна.

Но их все не было. Аэропорт и пристройки к нему промелькнули за минуту, сменившись однообразной трассой с не менее однообразным сельским пейзажем. Деревья, фермы, коровы, снова деревья.

– Мы домой едем. У нас коттедж в посёлке, на природе, – извиняющимся тоном пояснила Василиса. – В Лондон тебя потом свожу, попозже. Ты же на две недели? Успеем еще.

– Само собой, – кивнула я.

В конце концов, я приехала пообщаться с лучшей подругой, почти сестрой, с которой не расставалась надолго с тех пор, как нас в садике посадили на соседние горшки. А Лондон… Ну, мегаполис – что я там не видела? К королеве меня вряд ли пустят, а наш Алмазный фонд точно покруче их Букингемов будет.

– Там у тебя в посёлке хоть спортзал есть? – уточнила я через полчаса, заметив, что сельский пейзаж стал совсем уж проселочным, а дома появляются в полях все реже и реже.

Васька замялась.

– Лошади есть! – радостно сообразила она через полминуты, когда я уже подумывала ее придушить. И себя заодно. О чем я думала, собираясь в гости за два месяца до соревнований? Форму потеряю за эти недели как пить дать. Меня и так тренер шпыняет, утверждает, что могу лучше. Она, конечно, это всем говорит, для стимуляции, но меня лично это задевает. И так выкладываюсь по полной.

– Лошади – это хорошо. Дороги есть, или хоть тропинки? Или вы посреди леса живете?

Мысленно я уже была готова к худшему. Вот что бывает, когда срываешься в поездку спонтанно. Васька написала вчера, что соскучилась. А я взяла и купила билет. Виза у меня есть с прошлого раза, когда в Ливерпуль на соревнования ездила – на год проставили сразу.

Так и получилось, что завтракала я ряженкой, а ужинать пришлось овсянкой.

Домик оказался прехорошеньким, уютным, эдакий сусальный деревенский вариант: со ставнями, деревянным крыльцом, на котором поскрипывало от ветра кресло-качалка, и обширным двором, заваленным разнообразными детскими игрушками вроде лопаток и мячиков.

Соседский подросток, девочка лет двенадцати, с серьёзным видом отчиталась, сколько мультиков под ее надзором просмотрел бутуз, солидно кивнула, принимая десять фунтов, и ускакала вприпрыжку.

– Ничего себе расценки! – присвистнула я, глядя вслед задорно подпрыгивающим косичкам.

– Это еще что, – вздохнула подруга. – Вот если бы я профессиональную няню вызвала, ей бы и дорогу, и еду, и сверхурочные за спешный вызов в двойном объёме. А так – ребёнок в кресле, пристегнут, главное, не орал слишком громко и ладно. Обошлось. Пойдём ужинать, что ли.

Тогда-то и выяснилось, что в коттедже Васькином, кроме молока с овсянкой и картошки, никакой еды больше нет, а последнюю я с детства ненавижу.

Знаю, у нормальных людей обычно наоборот. Но вот такая я извращенка. Из овсянки и картошки выберу первую.

Так что мы с мелким на пару набили желудки полезной кашей и отправились на боковую.

Василиса осталась внизу разгребать последствия самостоятельного кормления отпрыска. Бутуз искренне считал, что уже отлично умеет управляться с ложкой. Увы, гравитация и каша так не считали.

Покопавшись в сумке, я выудила пижаму с шортами до колена и полностью закрытым, с длинным рукавом, верхом. Все же сталкиваться в коридоре посреди ночи с мужем подруги лучше в приличном виде. Пусть он даже сто раз глубоко влюблен и боготворит Ваську.

Не хочу создавать проблемы на пустом месте.

Открыв окно, я с наслаждением втянула густой сочный аромат земли и ночного сада. Весна уже заканчивалась, деревья отцветали, роняя бело-розовые лепестки. Цикады или кузнечики – в общем, кто-то очень громкий и вдохновлённый стрекотал вовсю.

Вдалеке, по одному, загорались редкие огни окон.

Похоже, я неплохо отдохну.

А если повезёт, то и форму не потеряю.

Дорожки в коттеджном посёлке были, хоть и не асфальтовые. Ну да у меня кроссовки бронебойные, и не такие полосы проходили. Будет кросс-фит вместо пробежки – еще лучше.

Надышавшись кислородом, я захлопнула окно и улеглась в хрустящую свежую постель.

В конце концов, не зря говорят, что лучший отдых – смена деятельности. Перезагружу мысли и голову, глядишь, это соревнование пройдёт лучше, чем предыдущие. А то права тренер, выше бронзы я ни разу не брала.

Нужно исправляться.

…

Утро без будильника началось непривычно. Моргая, я долго соображала, где я и почему не дома. Громкая английская речь под окном расставила все по своим местам. Я в гостях у Васьки.

И пора на пробежку.

Побродив по коттеджу, я нашла супружескую спальню, пустовавшую, несмотря на раннее время. В кухне тоже никого не было, поэтому я проверила детскую.

Угадала.

Бутуз спал, раскинувшись во все стороны, как морская звезда, причём не в своей огороженной забором из прутьев кроватке, а на небольшой кушетке рядом. Вокруг него, неудобно свернувшись ракушкой, угнездилась Василиса, даже во сне предохраняя сына от падения на пол собственным телом.

– Бегать пойдёшь? – прошипела я. Васька вздрогнула и приоткрыла один глаз, первым делом скосив его в сторону и проверив, не разбудила ли я мелочь.

Мелочь спала без задних ног и даже едва слышно подхрапывала.

– Не, я не пойду, – вяло отмахнулась от меня подруга. – Он полночи не спал – какой бег, имей совесть.

Что ж, Васька не обманула. Изоляция у них и правда прекрасная, а коттедж достаточно большой, чтобы я ни писка за всю ночь не услышала. Спала как младенец.

Точнее, куда лучше младенца.

Прикрыв дверь и сунув выделенный мне запасной ключ в задний карман леггинсов, я не спеша размялась и потрусила по гравийной дорожке. Выбора особого не было: либо через поля, по комьям земли, либо по краю проезжей части. Машины просвистывали мимо редко, так что почти не сбивали с ритма, который наяривала в моих наушниках модная группа.

Увлёкшись, я отмахала три километра и притормозила, среагировав только на пиликанье часов. Умный приборчик подавал сигнал, что пора поворачивать обратно. Попрыгав и поприседав, я сделала небольшую растяжку, а заодно огляделась по сторонам. Бежала я как-то на автопилоте, больше вслушиваясь в музыку, чем всматриваясь в окружающий пейзаж. Да и разглядывать особо было нечего. Легкий, полупрозрачный туман укрывал редкие домики, ровные, как по линеечке, заборы, разделявшие территории, и ухоженные поля. Деревья стояли небольшими группками или вообще по одиночке.

Тем сильнее на фоне однообразной равнины выделялась серая башня.

Я даже удивилась, что не сразу ее заметила. Такой прыщ на ровном месте должен сразу притягивать внимание. Ан нет. То ли в тумане маскировалась, то ли цветом серым мимикрировала, но разглядела я ее только на обратном пути.

На секунду даже мелькнула мысль пробежаться мимо и посмотреть на сие странное сооружение поближе. Остановило меня только отсутствие дороги. Пробираться к башне пришлось бы прямо по свежевскопанному полю. Мои многострадальные кроссовочки было жалко.

Раскрасневшаяся и довольная, я вернулась к знакомому коттеджу и отправилась прямиком в душ.

Утро определенно задалось.

– Что у вас тут за башня такая? Амбар под зерно или памятник какой? – поинтересовалась я за завтраком, намазывая классические, хоть и чуть подгорелые тосты классическим же клубничным джемом.

– Какая еще башня? – удивилась Васька, ловко запихивая бутузу кусок такого же тоста в рот и виртуозно вытирая излишки джема влажной салфеткой. Он и вякнуть не успел, как уже оказался занят.

– Километрах в трёх, если выйти из дома – направо, – вспомнила я свой маршрут. – Здоровенная такая серая дура. Рядом еще коровник… или конюшня – в общем, что-то такое длинное и вонючее до невозможности.

– Это картофельник, – хохотнула подруга, впихивая в дитё еще порцию тоста. – Воняет, потому что удобрения. Кстати, если еще раз мимо побежишь, захвати мешок. Тебе дополнительная тренировка, а я пожарю к обеду. Но башни там никакой нет. Если только…

– Если только что? – я аж вперед подалась, забыв про надкусанный завтрак, настолько интригующим стал тон Василисы.

– Да глупости. Местные суеверия, – отмахнулась она, явно набивая цену рассказу.

– Ну и ладно. Мне такая ерунда не интересна, – сделала я безразличный вид, задев Ваську за святое.

– Говорят, в позапрошлом веке тут появился бродячий замок. Его видели в разных местах, он всем чудился разного размера и только два описания всегда совпадало. Серый цвет и высокая башня.

– Замок? – разочарованно протянула я. – Непохоже оно как-то было на замок. Больше, говорю, на амбар какой-то.

– Амбар или замок, ты, главное, близко не подходи, – очень серьезно посмотрела на меня Василиса. – Меня муж первым делом, когда мы сюда переехали, предупредил. Те из идиотов, что совались проверить, что там внутри, обратно не возвращались.

По спине пробрало морозцем.

Дверь открылась, оглушительно в наступившей тишине хлопнув, – из командировки вернулся Брендан, муж Васьки.

Его команда тренировалась в другом городе, поэтому он оставался там с ночевкой. Приехал – а в его обычном кресле уже сидят.

Хорошо, что я сижу, а не еще кто.

– Привет! – помахала я недоеденным тостом. Брендан кивнул, вешая куртку. Особой приязни между нами не было, но, поскольку я неотъемлемо прилагалась к его жене как семья, он меня терпел.

– Вика наткнулась сегодня на серую башню! – драматически воскликнула Васька.

– И ты все еще здесь? – изумился ее муж, глядя на меня.

– Да ну тебя! – шутливо махнула на него подруга полотенцем, которым вытирала отпрыску извазюканную мордочку. – Ты ей лучше повтори, что мне рассказывал. Чтобы она туда не совалась ни при каких обстоятельствах!

– Наоборот, пусть лезет. Авось развалит эти руины окончательно, – буркнул Брендан и отправился переодеваться.

Вот бука. Никак не простит, что я его на совместных тренировках в грязь уронила.

Три раза.

Ну честное слово, не виновата я была. Скользко, дождь прошел, а тут бегать надо. И не ставила я ему подножки – сама оступилась и чуть не рухнула. Но поди ему это докажи. Он предпочитает страдать и оправдывать своё косолапие не вовремя подвернувшейся моей персоной.

– Ты меня поняла, да? – Васька грозно ткнула в меня тупым ножом, измазанным в джеме. Готовилась новая порция тостов для опоздавшего мужа. – Чтобы к башне ни ногой!

– Да поняла я, поняла, – подняла руки, сдаваясь, для пущей убедительности. – Нужна она мне. Что, других мест бегать нет?

На следующее утро, держа слово, я направилась в строго противоположную коровнику и картофельному полю сторону. Черт с ней, с картошкой. Тут на каждом шагу фермы. Где-нибудь да найдётся.

Только вот стоило мне удалиться от посёлка на пару километров, как впереди замаячила та самая башня. Легкая, ставшая уже привычной рассветная дымка сгущалась на глазах, и серые стены выступали из нее, как нос диковинного корабля.

– Ну уж нет, – пробормотала я себе под нос, разворачиваясь. Пусть то, что рассказала мне подруга, десять раз суеверия и бред, уподобляться идиоткам из ужастиков, которые лезут проверить таинственный скрип из подвала посреди ночи, я не собиралась.

Делать мне нечего, только по амбарным башням шастать.

Я решительно развернулась и потрусила в обратную сторону, к дому.

Каково же было мое изумление, когда посреди гравийной дорожки, в которую я буквально уткнулась носом, чтобы не сбиться в тумане, выросла сероватая замшелая стена.

От позорного удара лицом меня спасла только вбитая с детства реакция. Правда, пришлось присесть на попу, а от резкого торможения меня слегка занесло. Поднявшись и непринужденно обтряхнув штаны и ладони, я вскинула голову, оценивая размеры строения. Крыша терялась где-то в дымящемся мареве, мне было видно только метров пять влажного, покрытого наростами и плесенью камня.

– Нет, спасибо, – буркнула я, отступая на шаг.

Кажется, или дорожка скрипнула как-то по-другому? Не на гравий похоже, а на песок, что ли.

Еще два шага. Я осторожно покосилась под ноги, чтобы не оступиться, и это стало моей ошибкой.

Клянусь, проклятая башня буквально прыгнула вперед, только вместо стены меня встретила темнота.

Глава 2

Спине было холодно, жестко и мокро.

Травма? Вроде ничего не болит…

Я попыталась осторожно пошевелить ногами и выдохнула. Чувствительность на месте, вроде все в норме.

Открыв глаза, несколько секунд тупо пялилась на переплетение балок и ступенек над головой, не понимая, где вообще нахожусь и что произошло.

Воспоминания возвращались кусками.

Пробежка. Туман.

Агрессивная башня…

В которой я, судя по всему, и очнулась.

Пошарив вокруг руками, я нащупала мокрое сено и острые камни. Какая добрая душа уложила меня в лужу?!

И кто, интересно, а главное, когда, подмешал мне наркотики? Неужели Брендан решил так знатно подшутить, а заодно отомстить неугодной подружке жены? Сидит где-нибудь со съемочной группой и балдеет от моего прихода.

Вот глюки я знатные словила: кто-то видит принцев и драконов, а меня башня атаковала.

Хорошо, хоть не мельница.

С тихим стоном я села и осмотрелась по сторонам. В высокие узкие окна-бойницы ярко светило солнце, судя по углу луча, стоявшее почти в зените. Это сколько же я провалялась?..

Голова гудела, как миллион пчел. Отходняк после наркотиков, наверное. Никогда не употребляла ничего сильнее вина из опьяняющего, так что понятия не имею, какие при этом бывают побочные эффекты.

Кряхтя как престарелая бабка, я собрала себя в кучу и встала. Спасибо тому, кто меня перекладывал, хоть не позарился ни на что. Ключ от Васькиного дома в кармане, телефон на руке, наушники болтаются на шее. Я попыталась почистить филейную часть и со вздохом констатировала, что не удастся.

Надеюсь, не простужусь. Ткань сохнет быстро, а вот я сама под штанами все еще мокрая.

До окна я не доставала. Можно было, наверное, и допрыгнуть, но зачем, если вдоль стены идут ступеньки.

Деревянные… и довольно ненадежные с виду.

Попробовав самую нижнюю ногой, я встала на нее полным весом, а потом попрыгала. Вроде держит. Проверяя каждый шаг по несколько раз, я поднялась на пару метров к зияющей в стене арке выхода.

Удачно. Даже в окно лезть не пришлось.

Хотя, даже если бы я захотела, вряд ли протиснулась. То были натуральные бойницы шириной от силы сантиметров тридцать.

На улице по-прежнему стояла поздняя весна… Только вот пейзаж порядком отличался от фермерской равнины в пригороде Южного Хэмптона.

Во-первых, совсем рядом виднелся густой хвойный лес. За все три пробежки я подобного не наблюдала. Отдельные деревья, лиственные рощицы – да, пара-тройка ёлок мне по пояс, но больше ничего отдаленно колючего.

Во-вторых, башня высилась около деревни. Не фермы и не уютного коттеджного посёлка с припаркованными рядом семейными минивэнами, а натуральной деревни с соломенными крышами, сложенными из бревен зданиями и копошащимися в грязи у обочины курами.

Кстати, дороги не было. Ни гравийной, ни асфальтовой. Была утоптанная тропа между покосившимися заборами из прутьев и густым бурьяном.

А еще вокруг были люди в странной длиннополой одежде, почти одинаковой что у мужчин, что у женщин.

И все они очень удивленно на меня смотрели.

Еще бы!

В моем серо-розовом облегающем костюме для бега я, наверное, казалась им голой.

Ух, как я оборву уши тому, кто за мой счёт так прикололся. Интересно, где здесь скрытые камеры? Наверняка мой шок и позор пытаются запечатлеть. Потом будут крутить на ютубе под закадровый хохот.

Неплохой такой бюджет у шутников. Целую деревню арендовали. Или это посёлок амишей? Хотя те вроде в Америке… Ну мало ли в Англии тоже нашли таких энтузиастов натуральности?

Все же Брендан подобное массовое явление не потянет. Может, рекламное шоу какое? Наши спонсоры могут еще и не так оттянуться. Проверка на вшивость перед соревнованием, так сказать. Выживет ли пятиборец в средневековье?

Я неловко вывернула плечо и проверила телефон. Как и ожидалось, сеть не ловила.

Стоило мне ступить пару шагов, отойдя от башни, как местные жители от меня попятились, будто от прокаженной.

– Фу, бесстыдница!

– И не стесняется, голой-то!

– Ведьма, точно.

Чей-то меткий плевок не долетел до меня только чудом. Я отпрыгнула обратно к башне, судорожно озираясь. Ну где же эта съемочная группа, уже пора кричать «Снято!»

До меня с запозданием дошло, что я прекрасно понимаю все, что говорят колоритные селяне. Не по-английски, все же я им не настолько владею, чтобы даже не переводить себе мысленно и не подвисать на незнакомых словах. Например, «бесстыдница»: если меня спросить, я бы долго думала, как оно будет. А тут все ясно, будто по-русски, но звучит по-другому.

Странно…

Я потёрла еще сильнее загудевшую голову. Нет уж, об этом я тщательно подумаю, когда приду в себя после наркотической ломки. А пока сыграем по предложенным правилам.

Хотите аутентичности? Будет вам.

Вспомнив уроки истории из средней школы, я стянула с волос пружинку и поспешно распустила косу.

Каждый мой тренер первым делом считал своим долгом предложить мне постричься. Вроде как такая тяжесть на голове будет мне сбивать прицел и замедлять при беге. Я отмахивалась и предлагала им проверить меня в деле. Дополнительная нагрузка еще никому не мешала.

В заплетенном виде темно-каштановое богатство доставало мне до попы. Распущенные волосы закрыли всю меня до колена. Как не помянуть добрым словом остроумный пример леди Годивы, проехавшей через весь город на спор, одевшись лишь в собственную буйную гриву?

Расправив плечи и пряди, я гордо прошествовала мимо толпы, уже не столь рьяно боровшейся за мою нравственность. А что, ничего и не видно. Деревеньку я прошла насквозь за две минуты. Вместе с домами закончилась и дорога.

Я в задумчивости замерла перед раскинувшимся ровным, нетоптанным лугом. Травинка к травинке и редкая кашка с клевером.

А теперь-то что?

…

Будто отвечая на незаданный вопрос, послышался конский топот, и из леса, с какой-то невидимой отсюда тропинки, вывернул всадник.

Конь мягко пробежался по траве, постепенно замедляя ход, и остановился прямо передо мной, обдав лицо тёплым дыханием с запахом овса и яблок.

Я моргнула.

Где вы, операторы? Ау!

Как заправский каскадер, всадник чуть развернул свой транспорт и наклонился в седле, явно собираясь сгрести меня в охапку. А потом что? Устроить перед собой, как приличную даму, или загрузить на луку, как мешок с картошкой? Судя по бесцеремонности, скорее второе.

Недолго думая, я увернулась.

Мужчина удивленно приподнял брови. Решил, наверное, что промахнулся, и попробовал еще раз. Я поднырнула под загребущую руку и отступила на пару шагов, для надежности.

– Вы кто? – поинтересовалась я.

Меня мама учила к незнакомым ни в машину, ни на коня не садиться.

Брови вздернулись еще выше, но больше никак своего удивления всадник не выразил. Выпрямился горделиво и произнёс:

– Я владетель этого острова, лорд Дуглас. Как ваше имя, дева?

– Виктория, – еще мама меня учила быть вежливой и выбирать врагов с умом. Пока что этот мужчина мне плохого ничего не сделал – воспользуемся презумпцией невиновности. Может, он и не маньяк вовсе. Но о бдительности забывать не будем. – А куда вы меня собираетесь везти?

– К себе домой, в замок Дугласов, – как само собой разумеющееся пояснил он.

Замечательно.

– А съемочная группа уже там? – подмигнула я ему. Мол, можете не стесняться и игру не продолжать. Я вас раскусила.

Брови его подобной гимнастики не видели, наверное, годами. Взмыли они под линию волос. Густых, кстати, и длинных, заплетенных на висках в косички наподобие викинговских.

– У нас в замке нет других гостей, леди Виктория, – фальши в его голосе не было. Неужели такой хороший актёр? Да еще и каскадёр. И качается явно. Я с одобрением облизала взглядом широкие плечи, обтянутые расшитой золотом хламидой, узкую талию, подчеркнутую темно-бордовым поясом, и стройные бедра, видневшиеся из-под хламиды только частично, но вполне себе вроде бы ничего.

– Так могу ли я предложить вам свое гостеприимство, или вы предпочитаете остаться в селении? Боюсь, вы напугали местных жителей и вас вряд ли пустят ночевать даже на сеновал.

– А… – я оглянулась на серую башню, собираясь тыкать в нее пальцем и объяснять, что возникло недопонимание, тут идёт видеосъёмка, но меня сейчас увезут домой. Или к подруге. Сойдёт любой вариант – я не привередливая.

Сознание пыталось еще сформулировать вежливый отказ, а ноги сами собой начали подгибаться.

Потому что там, где я вроде как вышла из башни, амбара или что это было, ничего сейчас не было.

То есть был небольшой пустырь, за которым продолжалась все та же средневековая деревня.

– А где?.. – выдала я наконец несколько блеющим голосом.

Лорд и владетель тяжело вздохнул.

– Леди Виктория, позвольте отвезти вас в замок. Здесь неподходящее место для обсуждения причин и обстоятельств вашего появления.

Все еще пребывая в шоке, я автоматически ухватилась за стремя и заднюю часть седла, рывком взбрасывая себя на круп коню. Тот вздрогнул и дернул задом, но я сидела крепко.

И не таких объезжали.

Лорд передо мной тоже слегка дернулся, когда я вцепилась в его пояс и притиснулась всем телом.

Ну, падать-то высоко. И не хочется. А дополнительных стремян нет. Значит, будем держаться за что есть.

– Поехали, раз так настаиваете, – отстранённо согласилась я.

Лорд, кажется, уже и сам был не особо рад собственному гостеприимству, но безропотно тронул коня коленями и мы потрусили в лес.

Краем глаза я отметила, что как только лорд со мной заговорил, селяне вернулись к своим делам, больше не обращая на меня никакого внимания. Подумаешь, полуголая девица.

Владетель разберётся.

…

Мы ехали по весеннему лесу. Конь мягко давил подковами густую хвойную подстилку, над ухом настырно жужжала ранняя пчела. Или оса? Никогда в них особо не разбиралась. Полосатое и гудит.

Голова шла кругом и тоже гудела.

Исчезновение башни меня одновременно доконало и встряхнуло. Если раньше я могла себя еще как-то успокаивать байками о съемочной группе и мести Брендана, то теперь все как-то стало страшно и реально.

Страшно реально.

Либо я после передоза наркотиками лежу в больнице Хэмптона, либо все вокруг – самое настоящее средневековье, а я, Виктория Самойлова, теперь попаданка.

Из состояния глубокой задумчивости меня вывел гомон множества голосов. Лес закончился, и конь вышел к довольно скромному замку, обнесённому не особо высокой стеной. Скорее я бы назвала это каменным особняком в старинном стиле с забором. Ни тебе пик с головами врагов, ни рва, подобного пропасти, с лавой внизу. Этажа три, несколько пристроек пониже, разноуровневая черепичная крыша. За зданием виднелся небольшой сад.

На широком, плотно вытоптанном дворе суетились люди. Похоже, приехал торговец и разгружал повозку. Мешки и ящики уносили куда-то левее – наверное, на кухню или в подвал. Мы, почти никем не замеченные, объехали суету, и остановились возле конюшни.

Возникла неловкая пауза.

Спохватившись, я сползла с крупа и тихо выругалась, растирая затёкшие ноги. Все же ближе к попе конь был толстоват, да и без седла сидеть то еще удовольствие – мышцы напрягаются куда сильнее.

Лорд, напротив, грациозно спрыгнул, мягко спружинив ногами, и отдал повод подбежавшему мальчишке. Никаких дальнейших указаний не последовало: парень и сам прекрасно знал свои обязанности. Исчезая в похрустывающем сеном зеве конюшни, оба они, и парень, и жеребец, с любопытством косились на меня.

– Вы, должно быть, устали с дороги, – деликатно заметил лорд, предлагая мне руку. Дождавшись, пока я зацеплюсь за его локоть, он провёл меня через неприметную дверь рядом со стойлами в замок.

Ну да, логично. Вести леди в таком скандальном виде через центральный вход, должно быть, верх бескультурия. Наверняка им тут мой серо-розовый костюм кажется нездоровой кожей. Поди объясни, что это разновидность спортивного спандекса. Как еще лорд меня трогать не побрезговал?..

Два лестничных пролета и небольшой коридор спустя владетель от меня отцепился и гостеприимно приоткрыл дверь. За ней оказалась гостиная, выдержанная в натуральных бежево-коричневых оттенках, и девушка в опрятном, хоть и простом длинном платье.

– Это Сондра. Она поможет вам переодеться и вымыться с дороги. Она смышленая и преданная девушка, – многозначительно заметил лорд и, сообщив, что обед через час, ретировался.

Мы с Сондрой одинаково скептически воззрились друг на друга.

Я поняла намёк лорда. Девушка психологически устойчивая – от вести, что я попаданка, в обморок не упадёт и «свистеть» всем подряд о моих тараканах не будет. Это радует.

В глазах горничной же читалось презрение пополам с брезгливостью.

Наверное, голых и нечесанныхпопаданок она еще не видела.

Помогать ей справляться с культурным шоком я не собиралась, поэтому увязала волосы в низкий хвост, обнажив полностью непотребный спандекс, и деловито поинтересовалась:

– Где помыться и во что переодеться?

Девушка, нужно отдать ей должное, быстро опомнилась. Чуть склонившись и присев, она указала рукой в сторону дверного проема справа от меня.

– Там спальня и ваша гардеробная, леди. Ванна уже готова. Если вы позволите вам помочь…

– А что, помогай! – хмыкнула я и с любопытством пронаблюдала, как горничная склоняется сначала к моей руке, потом к декольте – закрытом, впрочем, по шею – в поисках несуществующих крючков, пуговиц или на что у них тут принято застегиваться. Швы-то она разглядела, а вот представить, что это можно растянуть, воображения не хватает.

– Где, говоришь, ванная? – видя, что шутка затянулась, я решила пожалеть бедняжку. Стянула верх через голову, обнажив темно-серый спортивный лифчик.

Сондра аж отпрыгнула.

– Вы снимаете кожу, леди? – с любопытством поинтересовалась она с безопасного расстояния. – А сколько у вас слоев? Это ваша кожа или врагов, которых вы победили?

Тут я поняла, что девица действительно непрошибаема. То ли у нее атрофировано чувство страха, то ли мне самой впору начинать бояться, так как здесь принято снимать кожу то с себя, то с других.

– Это не кожа, а одежда, – я протянула ей на вытянутой руке майку, и она с любопытством ее ощупала. – Стирать лучше в прохладной воде и сильно не тереть. И никаких там щёток и прочего!

Вспомнив исторические фильмы, где белье стиралось на каких-то ребристых штуках вроде тёрок, я представила там мою дорогущую адидасную форму и содрогнулась. Стянула штаны, белье, сложила все на руки горничной и погрозила ей пальцем.

– Испортишь – сама новое шить будешь! – девушка, вытаращив глаза от усердия, серьезно закивала и повела меня в ванную комнату.

Кроссовки я оставила прямо в гостиной, под креслом, строго наказав не трогать. Они, конечно, крепкие, но для стирки не предназначены. Да и не грязные они вовсе. Телефон, часы и наушники незаметно сунула под диванную подушку, дождавшись, пока горничная отвернётся.

Не доверяю я им технику. Разберут, расковыряют, потом объясняй на сервисе – мне изуродовала телефон средневековая горничная. Засмеют ведь!

Найду место понадежнее – тут же перепрячу.

Стеснения я особого не испытывала. Подумаешь, служанка! После медкомиссий и проверок, не говоря уж о ежедневном переодевании в компании еще десяти-пятнадцати соратниц, стыдливость испаряется. Куда больше меня интересовала горячая вода в большой, вполне современного вида ванне. Выполнена она была из мрамора с золотистыми прожилками, что придавало ей дорогой, даже роскошный, вид.

Краны тоже весьма походили на наши, привычные, с разлапистыми вентилями и широким носиком, из которого еще хлестала вода. Девушка ловко завернула их, не выпуская из другой руки мои вещи, постелила мне под ноги коврик и явно собралась помогать мне перелезать через бортик.

Ну уж это я как-нибудь сама.

Сондра подождала, пока я устроюсь в воде, прощебетав:

– Я отнесу ваши вещи в стирку и сразу приду, – и упорхнула.

Откинувшись головой на ребро ванной, я прикрыла глаза.

Надеюсь, они не угробят мой костюмчик.

Мысленно хмыкнула: вот же глупости лезут в голову – я неизвестно где и неизвестно в «когда», а меня сохранность формы волнует.