В стране старшеклассникам всем этот факт
Известен давно непреложный:
Коль туп ты, как пробка – иди на юрфак,
Ещё на финансовый можно.
Будь даже клиническим ты дураком —
Экзамен проскочишь со свистом;
Поэтому нынче так много кругом
Юристов и экономистов.
Но если совсем в голове пустота —
Учись на психолога срочно:
Безмозглых совсем принимают туда,
И даже блондинок – заочно.
Мой к высшему образованию путь
Тернист был, извилист и долог,
Но всё ж я окончила вуз как-нибудь:
Теперь я – с дипломом психолог!
Теперь мне открыты дороги везде,
Распахнуты все горизонты,
Ведь вижу буквально насквозь я людей,
Пронзаю их взглядом, как зондом.
Секреты и тайны – всё ведомо мне!
К примеру, я вижу отлично
Всё то, что от прочих людей в глубине
Скрывает конкретная личность.
Познать человека до самых корней —
Тут времени много не надо.
Как специалисту, для этого мне
Достаточно беглого взгляда.
Подсказки таятся буквально везде:
В молчании, в жестах, в усмешке;
И щёлкаю я психотипы людей,
Как белка – лесные орешки.
Вот этот – шизоид, вон тот – психопат;
Тот – выраженный истероид;
У этого – личности полный распад
(Он матом по пьяни всех кроет);
Тот – комплексы не переборет никак,
Хоть с виду мужчина брутальный;
Характер же вон у того паренька —
Анально тире генитальный.
Я души людские читаю теперь
Похлеще, чем жёлтую прессу.
Но вот как-то раз покопаться в себе
Решила я из интереса:
Чертовски хотелось узнать, что моя
Собой представляет натура!
И вот оказалось, представьте, что я —
Всего лишь обычная дура…
2016 г.
Она хранила девственность свою
Самозабвенно, как зеницу ока,
Как знамя бережёт солдат в бою,
Как инвалид – единственную ногу.
Она свою оберегала честь
И в том была незыблемой, как скалы:
Парням не позволяла в душу лезть
И к телу никого не допускала.
Вот молодые канули года,
Уже маячит зрелость на пороге —
Она в своём решении тверда:
Хранит невинность истово и строго.
И как-то раз, одним прекрасным днём,
К её отчаянью и изумленью,
Вдруг выяснилось: девственность её
Испортилась от долгого храненья…
Учитесь, девушки, заботиться о чести —
Храните девственность в сухом прохладном месте!
2016 г.
"Послушай, милый: коль тебе я дорога,
То знай, что я в твои объятья упаду,
Лишь только бросишь ты весь мир к моим ногам,
А в руку вложишь мне горящую звезду!"
В ответ на это ты лишь хмыкнул: "Ну и ну!"
И с тем ушёл, сказав мне: "Погоди немножко";
А возвратившись, в ноги глобус мне швырнул
И с ёлки снятую звезду вложил в ладошку.
Пришлось твоей мне стать – в награду за старанья…
Нет, надо чётче формулировать желанья!
2016 г.
Ах, вы бы знали, до чего же нелегко
Сидеть молоденькой девице под замком!
Ведь я красива и юна,
А за окном моим весна
Звенит капелью, у меня отняв покой.
Отец мой, герцог – королевский фаворит,
Он при дворе на ратной службе состоит.
Там пропадает день-деньской,
Храня властителя покой,
И сам король ему за то благоволит.
А мне – хоть в омут с головою от тоски!
Душа страдает, как зажатая в тиски:
Всего один лишь раз в квартал
Отец закатывает бал —
И бесконечно снова тянутся деньки.
Но вот на днях сравнялось мне семнадцать лет,
И у меня от женихов отбоя нет.
Быть может, замуж выйду я,
И жизнь изменится моя,
А то ведь юности совсем увянет цвет!
Французский, помнится, роман читала я:
Всё так красиво было – мамочка моя!
Там кандидаты в женихи
Читали барышне стихи
И серенады пели, о любви моля.
А тут один приехал свататься ко мне
На хромоногом и заморенном коне:
Он под собой не чуял ног,
Двух слов никак связать не мог,
Сидел, молчал, краснел, бледнел и зеленел.
Другой жених решил с чего-то, паразит,
Что серенадой наповал меня сразит.
Жаль, слуха нету ни черта,
И та же с голосом беда,
Ему певца карьера точно не грозит.
А третий вовсе – и сказать-то не могу! —
Подъехал к замку, пьяным будучи в дугу.
Он тут же, латами звеня,
Свалился замертво с коня
И весь расшибся – так и надо дураку!
Перевелись на свете, видно, мужики,
Что моего достойны сердца и руки!
Фату ни разу не надев,
Ряды пополню старых дев
И тихо в замке доживу свои деньки.
2016 г.
Когда-то Маруся была молода и красива…
Теперь бабе Мане уже что-то около ста.
Подобными ей и сильна была прежде Россия!
А жизнь её обыкновенна вполне и проста.
Живёт баба Маня в заброшенной богом деревне —
Немало таких деревень на просторах страны —
В избушке на три окна, как и сама она, древней,
Что срублена мужем-умельцем ещё до войны.
Вот здесь, в покосившейся подслеповатой избёнке,
Вся жизнь незаметно прошла-пролетела её.
В мученьях единственного родила здесь ребёнка.
Здесь ей "похоронку" на мужа вручил почтальон.
Смягчило беду её личную – общее горе:
Ведь ни одного дома не миновала война.
Маруся, своё отрыдав, успокоилась вскоре,
Лишь в русых пробилась её волосах седина.
В себе заглушая тоску по погибшему мужу,
Как трактор в колхозе ворочала ночью и днём.
И замуж второй раз не вышла: никто, мол, не нужен.
Так с маленьким сыном и жили в избушке вдвоём.
Сама голодала, чтоб только сынок был дороден;
Чтоб сыну спалось слаще – ночи порой не спала;
Вот лишь от заразы, столь распространённой в народе,
Мария сынка своего уберечь не смогла.
Эх, русское пьянство – болотная топь и трясина!
Известно: где рюмка – там рядышком с ней и беда.
Она и сгубила её повзрослевшего сына:
На тракторе, пьяный, он в реку свалился с моста…
Соседки судачили, глядя тревожно украдкой:
Ведь горе какое! Так можно преставиться враз!
Но матери жизнь вновь пошла заведённым порядком,
Вот только морщинок прибавилось около глаз.
А время текло и текло, незаметное вроде.
Летели года – так похожи один на другой.
Уж силы не те, и суставы болят к непогоде…
И вот наконец баба Маня ушла на покой.
За несколько десятилетий рабочего стажа
Ей пенсию в сущие определили гроши;
Она же, святая душа, рада этому даже:
Чего, мол, ещё для спокойствия нужно души?
А нужно на старости лет бабе Мане немножко:
Родная изба, где она свою жизнь прожила,
Да солнечный лучик, да синее небо в окошке,
Воды глоток, хлеба кусок да немножко тепла.
Вот так и живёт баба Маня, покуда есть силы,
Но доски давно уж для гроба хранит и креста…
Когда-то Маруся была молода и красива.
Теперь бабе Мане уже что-то около ста.
2016 г.
Так плавно, как будто по рельсам,
Луна взошла на небеса,
А я под окном твоим, Эльза,
Торчу, как дурак, три часа.
Сложил для тебя серенаду
И вот, как умею, пою,
Одну ожидая награду —
Ко мне благосклонность твою.
Мне ночка покажется длинной:
Она ведь, как ты, холодна,
А мне тут с моей мандолиной
Внимает одна лишь луна.
Продрог и охрип я донельзя,
И шансы стремятся к нулю…
Открой же окно своё, Эльза!
Лишь только об этом молю!
Пусть петь я совсем не умею,
Пусть на ухо слон наступил —
От этого только сильнее
Любовный и певческий пыл.
Надеемся, ждём мы и верим —
И сам я, и верный мой конь —
Что всё же откроются двери
И выплывешь ты на балкон.
Язык стал шершавым, как пемза,
И горло давно – как наждак…
Ответь мне, прекрасная Эльза,
За что же со мною ты так?!
Я буду здесь петь до рассвета,
Хоть шансы мои на нуле…
Меня не жалеешь совсем ты —
Соседей хотя б пожалей!
2016 г.
Идиотская эта история
Приключилась со мной в санатории.
До чего же банальный пассаж:
Я попала к тебе на массаж.
Ты был весь, как литая колонна,
Телом мог посрамить Аполлона.
Грациозности полон и сил,
Ты меня моментально сразил.
Жертвой став твоего обаяния,
На кушетку легла как в тумане я
И немного опомнилась я,
Лишь оставшись совсем без белья.
Выполняя привычное дело,
Твои руки скользили по телу,
Скрытой ласки и силы полны,
По спине и пониже спины.
Ты всё делал на редкость умело.
От касаний твоих я сомлела
И была уж готова почти
К продолжению я перейти —
И вот именно в эту минуту
Ты ладони убрал почему-то,
Мне сказав: "Завтра жду вас опять
В кабинете своём ровно в пять."
От такого развития дела
Я, признаться, слегка обалдела.
Ну и как это всё понимать?
Ну и где же интим, твою мать?!
Ну куда это, к чёрту, годится?!
Раздразнил, понимаешь, девицу,
Возбудил, раздраконил, завёл —
И теперь прогоняешь её?!
Я, как дура, лежу без одежды
И питаю на что-то надежды;
Ну а ты, как последний кретин,
Будешь ждать меня завтра к пяти?!
Нет, меня это просто убило…
До чего ж мужики все дебилы!
Ладно, жди меня завтра к пяти:
Я тебе, блин, устрою интим!!!
2016 г.
Bu va yana 2 ta kitob 399 UZS