Kitobni o'qish: «Пятый», sahifa 2

Он в глотку вцепиться готов.

Но щёлкнул затвором чуть раньше

Один среди бравых ребят.

И вмиг, будто иней опавший,

Волк рухнул, как сомном объят.

Его безмятежность лениво

Украсила времени бег.

Волчица завыла тоскливо,

Увидев алеющий снег.

Затем и её накормили

Горячим свинцом. Так она

Ни разу не заскулила.

С главою семейства легла.

Щенки повылазили следом,

Ища столь родное тепло.

Доселе им страх был неведом,

В глаза не смотрело им зло.

Уткнулись в горячее тело

Четыре наивных комка,

Четыре сверкающе белых,

Как в небе плывут облака.

Стрелок, что был дважды так точен,

В усы усмехнулся слегка.

Раздался в тиши одиночный,

Тверда оказалась рука.

С земли поднимая улов свой,

Ликующе мигом отбил:

"Глядите, ребят, патрон мой

Один четырех свалил".

Второй его сразу поздравил,

А третий, что младше был,

Нахмурившись, мрачно прибавил:

"Зачем ты волчат убил?

Они ведь совсем ещё дети!

Невинны, как первый снежок.

И злобы звериной в них нету,

К чему сокращать жизни срок"?

"Мой друг, благородное дело

Свершил я, и пусть не поймут.

Бездушная глушь бы их съела

Одни бы не выжили тут", -

В ответ ему молвил усатый,

Пытаясь сдержать гнусный смех.

Себя не считал виноватым:

В лесах растворяется грех.

Когда же, сгребая трофеи,

Склонился над хищницей третий,

То сердце тревожно запело.

В норе он кого-то заметил.

В нее заглянул и увидел

Две бусинки сумрачных глаз.

Сидел там волчонок забытый.

А всё-таки страх его спас.

Казался слабее и мельче

Собратьев убитых своих.

Но жить он хотел разве меньше,

Чем каждых из ныне живых?

Схватил тот охотник волчицу,

Не выдав находки своей,

И начал беззвучно молиться

О том, чтоб щенок был умней:

"Выходит, всего пять детишек,

Приятель в подсчётах ошибся.

Послушай, малыш, чтобы выжить,