Kitobni o'qish: «Когда исчезают звёзды», sahifa 2

– Да. Знаю.

На его лицо набежала тень. Наверное, он не хотел, чтобы его жалели или пытались помочь излечить душевные раны.

– А будущее тоже можно увидеть?

– Нет. Иначе не будет смысла жить.

Денис замолчал. Повисла длинная пауза. Я будто вновь погрузилась в события его прошлого – несправедливого и горького.

– И что меня ждёт дальше? Когда я поправляюсь? – донесся слабый голос, возвращая меня к реальности. Но на сегодня хватит. Пусть отдыхает.

– Слишком много вопросов. Они могут плохо сказаться на выздоровлении. Тебе надо отдохнуть и поспать. Сейчас позову Стинша, он даст снотворное. А я зайду через восемь часов, и мы ещё поговорим.

Я встала, собираясь уходить, но он осторожно взял меня за руку, отчего я вздрогнула.

– Постой! Ещё один вопрос…Последний… Можно будет остаться с вами?

Именно этого вопроса я боялась больше всего, особенно после того, как узнала о землянине правду. Но ответ мог быть только один.

– Это невозможно…к сожалению… – я аккуратно освободила руку из его ладони – Мне жаль…

В голосе Дениса послышалась такая грусть, что у меня невольно сжалось сердце.

– Меня на Земле ничего не держит…Ты ведь знаешь это. Я очень хочу остаться с вами… с тобой… Мне некуда возвращаться…

Это было невыносимо слышать – отчаянье и безысходность в низком голосе. Как хорошо я понимала его просьбу. На Земле он был несчастным человеком, потерявшим всё. Я же могла открыть ему новый мир, о котором он мечтал в своих снах. Мир свободы и безграничного простора, новую, неизвестную жизнь. Нет… нельзя… конечно нельзя… А если?..

– Нет – я резко встряхнула головой, отгоняя призрачную надежду – Это невозможно!

Мои быстрые шаги глухо раздались в пространстве. Я вышла, закрыв дверь, и обессилено прислонилась к стене. Почему-то очень захотелось, чтобы Денис полетел с нами. Было в нём нечто подкупающе искреннее, печальное, тоскливое… Во взгляде его голубых глаз словно отражался свет моей родной звезды, а эта грусть… И в этот момент стало особенно жаль никому ненужных законов. Стало обидно, что я не с этой планеты. Жаль, что я дочь правителя Тегравии, которая не имеет права на ошибку. А ещё, что я вскоре никогда не увижу этого человека…

– Арелия…

Я вздрогнула. Рядом стояла Тирея, а я даже не заметила, как она подошла.

– Что с тобой?

– Прости – мой голос был глухим и вялым – Я виновата перед тобой и Стиншем. Накричала на вас… Извини.

Она по-дружески обняла меня, успокаивая.

– Я понимаю. Тебе надо отдохнуть. Ты устала за последнее время. Все эти экспедиции изрядно помотали нас всех, а тут ещё этот землянин…

– Надо сказать Стиншу, чтобы дал ему снотворное. Пусть поспит и восстановит силы.

– Я скажу ему – подруга повела меня под руку в комнату отдыха – Ты слишком много думаешь об этом землянине, нельзя так… Он обычный человек. Когда ты применишь к нему робиус?

Я задумалась. Да, это надо сделать в скором времени, как только он поправится. Тирея права, я слишком впечатлилась всей этой историей.

– Ему надо три дня для восстановления. Потом спустим его вниз, в долину к людям. В горах ему не выжить после такой травмы. Какое-то время ему нужен будет покой и обязательный уход.

Мы подошли к дверям комнаты, в которой я отдыхала во время полёта. Подруга взволновано заглянула в мои серые глаза.

– Через два часа я тебя разбужу – у нас ещё много работы. А пока спи.

Я кивнула. Два часа – много для отдыха. Обычно мы отдыхали в день час или меньше. Но сейчас я чувствовала, что устала невероятно сильно, и возражать против двух часов перерыва не стала.

Закрыв дверь, я откинула панель управления от стены, нажав кнопку сна. Тут же подо мной задвигался пол, и начала собираться кушетка для сна. Появились крепления, на которые опустились выехавшие из стены накидка матраца и бельё.

Я устало легла, закрыв глаза. Все последние события сильно встревожили меня. Всё было не так с самого начала экспедиций. Вылетая с Тегравии, я в который раз поругалась с Моргиссом. Он вёл себя как всегда высокомерно и пренебрежительно, не скрывая ненависти ко мне. Да, командир нашего Лётного легиона с удовольствием бы избавился от меня при первой возможности. И что самое странное, я так и не могла понять причину его ненависти. Жуткий тип, а еще приходится мне дальним родственником…

Но не только вылет был беспокойным. Сами экспедиции проходили в нервном напряжении. Эти постоянные войны на других планетах. Люди убивали друг друга из-за пустяков, а мы ничего не могли с этим сделать. Нет, вернее могли, но не имели права. Нам строго настрого запрещалось вмешиваться в их жизнь, тем более помогать. А эти эпидемии болезней, уносящие жизни миллионов человек, женщин, детей. Мы более ста лет назад знали, как их лечить, и лекарство было чрезвычайно простым. Оно могло сохранить столько жизней… Но нет. Нельзя. Пусть умирают и учатся сами. Потому что так решил Совет миров.

Я легла на бок, пытаясь отогнать от себя эти мысли, но они настойчиво возвращались, не давая заснуть. И когда, наконец, удалось расслабиться, мне приснился странный сон. Я бежала в лёгком белом платье по полю, усеянному цветами. Они были самых разных форм и окрасок: красные, синие, фиолетовые, высокие и низкие, большие и маленькие… Мои волосы растрёпывал тёплый ветер. Я бежала и смеялась, на кого-то оглядываясь. И было так легко и прекрасно, как никогда в жизни. Я чувствовала себя счастливой и невероятно свободной. На какой-то миг я остановилась, восторженно взглянув вверх. В ярко-голубом небе виднелись воздушные, белые облака, а над горизонтом красовался оранжево-жёлтый диск Солнца… И это было настолько прекрасно, что перехватывало дыхание от восторга.

Но внезапно, всё закружилось, завертелось в каком-то бешеном порыве ветра, с громким звуком разбивающегося стекла, растворяясь в темноте.

Вздрогнув, я проснулась. Кто-то осторожно касался моего плеча. На побледневшем лице Тиреи лихорадочно блестели зелёные глаза.

– Арелия, вставай, сейчас на связи был твой отец. Он ничего не объяснил, но просит нас немедленно вернуться. Там, на Тегравии, что-то произошло.

Я вскочила, моментально отгоняя остатки сна. Отец никогда не отрывал нас от экспедиций, и если сейчас просит вернуться – значит, действительно случилось нечто важное.

– Хорошо. Готовимся к вылету. Стинш знает?

– Да, корабль готов. Мы можем улетать прямо сейчас, но… землянин…

Денис! Как я не вспомнила о нём сразу! Что же делать? Меня начал охватывать страх. Жизнь этого человека сейчас зависела от моего решения.

– Мы не можем вернуть его к землянам сейчас, он ещё очень слаб.

Я нервно стала ходить по комнате, тщательно всё обдумывая. Как же не вовремя надо возвращаться! Ещё бы три дня…

Тирея молчала. Она всё понимала, но для неё выбор был очевиден.

– Мы должны бросить его. Сможет он выжить на Земле или нет – как повезёт. Мы обязаны оставить его там, где обнаружили. Другого выхода нет.

Я в ступоре остановилась, в ужасе посмотрев на неё. Неужели, она говорит всерьёз?

– Но он же умрёт!

Голос подруги звучал холодно и непреклонно.

– Скорее всего, да. Но больше мы ничего не можем для него сделать.

Я снова стала метаться по комнате, как по клетке. Испуг стал ещё сильнее, нервно пульсируя в жилах. Нет, так нельзя! Разве можно оборвать только что спасённую жизнь? Как можно бросить человека в таком состоянии? Он даже пошевелиться не может, а эти три дня покоя, необходимые для выздоровления, он просто не переживёт! Лежать в горах, не в силах сесть или встать, даже если мы оставим еду и воду – это всё равно смерть. Да дикие звери растерзают его в первую ночь! Спускать его в долину мы не можем – на это нет ни времени, ни возможности. Да и кто будет ухаживать за ним? Кому нужен беспомощный человек? А если понадобится дополнительная медицинская помощь, кто сможет оказать её лучше, чем мы?

Нет, бросить его на верную смерть я не могла. Я остановилась, зажмурившись. Мысли хаотично носились в голове, а в висках от напряжения стучала кровь. В мозгу пронеслась картина умирающего человека, брошенного на произвол судьбы теми, кто мог помочь, но побоялся из-за построенной давно системы. И когда я открыла глаза, сомнений больше не осталось. На какой-то миг стало даже стыдно, что я сомневалась.

– Он полетит с нами – раздался твёрдый и решительный голос. Именно сейчас я сделала единственно правильный выбор – Я подготовлю его к полету.

У Тиреи с лица исчезли остатки румянца. Её губы нервно задрожали, а в голосе послышался невероятный ужас.

– Нет – прошептала она, замотав головой – Ты этого не сделаешь.

– Он полетит с нами – с ещё большей уверенностью и упрямством повторила я.

– Это исключено! Ты понимаешь, что с тобой сделает Совет миров?

– Да. Но я не брошу его умирать. Ты прекрасно знаешь, что он погибнет, если оставить его сейчас.

Тирея попыталась сдержать гнев, который стал быстро нарастать, обрисовав расплату за моё легкомыслие.

– Арелия – сквозь зубы процедила она – Ты, конечно, имеешь право сама принимать решения, но подумай, насколько дорого придётся за это ответить. Твой народ, отец, Моргисс, Советом миров – никто не встанет на твою сторону. Тебя накажут строго и безжалостно. Ты это понимаешь?

Конечно, я понимала. Даже очень хорошо. Я знала, что появление Дениса, если его обнаружат, будет хуже взорвавшейся бомбы, особенно для меня… Ну и пусть… Мой риск стоит спасённой жизни.

– Он полетит с нами. И если надо, я отвечу перед всеми, кто этого пожелает.

Тирея громко выругалась. Никогда не слышала от неё таких слов. Её тщетная попытка призвать меня к благоразумию не увенчалась успехом. Она резко развернулась, уходя прочь, и громко хлопнув дверью.

Я не винила её. Она во многом права, но у меня не было столько хладнокровия и безразличия. Возможно, из-за этого будут большие проблемы. Но спокойно жить дальше, зная, что была возможность спасти жизнь человека, и спасовать из-за собственной трусости, я не смогу.

Глава 4

Я тихо вошла в медицинскую комнату. Денис лежал на спине, на специальной жёсткой кушетке, и мирно спал. Во сне он походил на ребёнка – незащищенного и доверчивого. Он спал, не зная, что несколько минут назад его жизнь зависела от моего решения. И стало вдруг ужасно стыдно, что я могла сделать другой выбор.

Я, наконец, внимательно смогла рассмотреть землянина. Он был примерно моего возраста, с довольно привлекательными чертами лица. Прямой и в меру тонкий нос, мужественный, упрямый подбородок, чувственные губы, слегка изогнутые тёмные брови. Светлые волосы, доходящие до плеч, рассыпались взлохмаченными прядями. Я слегка дотронулась до его щеки, и он улыбнулся во сне.

– Очнись.

Но он крепко спал. Стинш, дал сильное снотворное, и без вмешательства, сон будет длиться ещё долго. Но ждать, к сожалению, больше нельзя. Я взяла с полки раствор стабилизатора сна, и слегка протёрла землянину лоб и виски. Через несколько секунд веки Дениса вздрогнули, и он медленно открыл глаза.

– Арелия… – тихо прошептал он – Что случилось?

– Мне надо поговорить с тобой.

Он внимательно посмотрел на меня, почувствовав серьёзность ситуации, и быстро заморгал, чтобы окончательно проснуться.

Я присела на кушетку, собираясь с мыслями для начала сложного разговора.

– Моему экипажу нужно срочно возвращаться домой. Нас зовут обратно, прерывая экспедицию. И на это, скорее всего, есть серьезные причины…

Я замолчала, подбирая нужные слова.

– Понимаю – неожиданно сказал Денис – Я помеха для вас. Пришло время расставаться?

Стало неловко, что он сразу всё понял, а я была ещё не готова сказать.

– Арелия, можно я спрошу ещё раз – нельзя мне остаться с вами?

Тихий вздох прозвучал громко в напряжённой тишине. Он не совсем понимал, о чём просил. Но решение принято, и оставалось только о нём сказать.

– Твоему организму не хватило всего три дня, чтобы привыкнуть к восстановленной ткани. Скажу честно, через три дня мы хотели спустить тебя в долину, поближе к землянам, чтобы у них окончательно поправился. Но сейчас всё изменилось. Выбор небольшой – или оставить тебя там, где нашли, но для тебя это равносильно смерти, или взять с собой.

Я замолчала, переводя дыхание, и заметила, как напрягся Денис. Несколько секунд я внимательно всматривалась в его лицо. Он ждал. Молча и покорно. Ждал решения своей участи и жизни.

– Ты летишь с нами – наконец, сказала я – Надо подготовиться к полёту.

*******

Подготовка заключалась в необходимости расположиться в кресле и пристегнуться фиксирующими ремнями, чтобы не растрясло во время перехода через Тоннель странствий. Что же касалось Дениса… Я не знала, как землянин отреагируют на перемещение в пространстве. Во-первых, он очень слаб, во-вторых – пристёгивать его ремнями пришлось тщательно и в положении лёжа, ну а самое главное – я не знала, как организм воспримет изменение давления и колебаний корабля. Но я надеялась, что он крепкий парень и, рассказав ему основные инструкции, мы приготовились взлетать.

Я зафиксировала своё кресло рядом с кушеткой Дениса в медицинской комнате, чтобы наблюдать за ним, и в случае чего, принять меры. Мы медленно оторвались от Земли, набирая высоту. Впереди показался вход в Тоннель странствий. Ярко-зелёное пятно возникло внезапно, притягивая взгляд, а белое сияние внутри стало разгораться сильнее. Пора.

Мы резко влетели в проход. Корабль начало переворачивать и трясти. Мимо мелькали астероиды, каждый из которых мог добавить колебаний в случае удара. Денис держался мужественно, но я видела, что ему очень тяжело.

– Потерпи – прошептала я, но он меня не услышал – Всего пятьдесят секунд и всё закончится.

Руки Дениса судорожно сдавили фиксирующие ремни так, что побелели костяшки пальцев. На лице проступил пот, а зубы сильно сжались от напряжения. Ему было больно, но помочь я не могла.

– Держись, прошу тебя – закрыв глаза, я пыталась сосчитать оставшиеся секунды. Десять…пять…одна…всё.

Корабль замер. Встряска закончилась. Моментально отстегнув ремни, я рванулась к Денису. Он был без сознания. Одним движением я включила медицинских роботов, и они тут же принялись за дело. Механизмы измеряли давление, датчики фиксировали ритм сердцебиения. Через минуту стало спокойнее – всё обошлось. Все показатели были в норме.

Тихий шум сзади заставил оглянуться. Впервые со времени нашего последнего разговора ко мне подошла Тирея. На её красивом, немного смуглом лице застыло сдержанное волнение.

– Как он? – спросила она как можно спокойнее.

– Всё хорошо. Он в порядке.

– Не могу сказать, что рада этому. Но если для тебя это важно, я не буду ему мешать.

Я взглянула подруге в глаза. Нет, я не винила её. Она меня никогда не предавала и не предаст. Могу ли я обвинять её в том, что она не хочет нарушать запрет Совета миров? Конечно, нет. Она давала клятву, и она никогда её не нарушит. Так должно быть. Так было всегда. А я, похоже, буду первой, кто нарушил обещание, данное самому грозному и безжалостному во Вселенной Совету миров…

Денис застонал, открывая глаза.

– Всё закончилось? – выдохнул он.

– Да. Перелёт позади. Скоро будем на месте.

Мы вышли, оставив Дениса одного. Пусть немного отдохнёт, ему это необходимо.

В кабине управления ждал Стинш. Его крепкая фигура тёмным пятном выделялась возле окон корабля, озаряемых бело-голубым светом Алториона. Рядом с яркой звездой небольшим диском виднелась планета. Мой дом. Моя Тегравия. Как же я скучала по ней, улетая за миллионы километров. И как хорошо вернуться домой. Только сегодняшнее возвращение беспокоило. Я не знала, какие слова придётся подобрать, чтобы отец меня понял. Как доказать, что не было выбора и пришлось взять землянина с собой? И самое главное – как убедить Донрена не отправлять Дениса в Мерцающую зону – место, откуда не возвращаются?

Внезапно на вертикальном экране, размещённом рядом с панелью управления, появилось изображение командира Лётного легиона.

– Привет, Арелия – услышала я ненавистный голос – Как путешествие?

Меня бросило в холодный пот при звуке этого голоса.

– Здравствуй, Моргисс. Замечательно! А что случилось, раз вы оторвали нас от экспедиции?

Моргисс ухмыльнулся.

– Может, в беседе один на один сообщить подробности? Например, после посадки корабля, я могу тебя встретить. Мы отлично проведем время вместе, а я расскажу…

– Хватит! – воскликнула я, с трудом сдерживая гнев. Жутко бесили его шутки и намёки – Тебе не кажется, что сейчас не подходящее время для твоих фантазий?

Моргисс улыбнулся ещё шире, явно забавляясь.

– Зачем так нервничать? Возможно, скоро это будут не фантазии. Как знать?

Я вспыхнула от этих слов. Как ему быстро удаётся вывести меня из равновесия! Тирея предостерегающе дотронулась до моей руки.

– Не стоит – прошептала она, когда я уже открыла рот высказать Моргиссу всё, что хотелось. Он же, заметив её движение, совсем расхохотался.

– Правильно, Тирея, не разрешай ей плохо со мной разговаривать, а то иногда я её боюсь!

И тут, совершенно резко, всю его весёлость, как рукой сняло. Он стал серьёзным и недовольным.

– Ладно, хватит в игры играть! Мы заждались вас! Только тебя и ждем, Арелия!

Моргисс исчез с экрана так же внезапно, как появился. Я жутко злилась на него, что никак не оставит меня в покое, и на себя, что с трудом контролирую неприязнь к нему.

Необходимо успокоиться. Впереди трудный период, и нельзя злиться из-за пустяков. За годы тренировок я научилась усмирять гнев, и на этот раз понадобилась всего десять секунд, чтобы прийти в норму. Но перед посадкой надо сделать очень важное дело. Вернее начать разговор, точнее – озвучить просьбу.

Я оглянулась на Тирею и Стинша. Они, словно ждали от меня чего-то, стоя рядом и не сводя с меня глаз. Было неловко, что я втянула их в историю с землянином. И хотя они ни в чём не виноваты, и не понесут наказание, чувство вины всё равно не оставляло.

– Я хочу попросить вас – тихо произнесла я, немного смутившись – Не сообщайте никому о землянине раньше меня.

Стинш вздохнул, недовольно покачав головой.

– Как ты себе это представляешь? Где он будет находиться? И самое главное – что будет, когда объявишь о его присутствии?

Что ответить? Чёткого плана не было и единственное, на что я надеялась – убедить отца. Если Донрен не будет против, можно скрыть Дениса от Совета миров, а там… дальше будет видно. Несмелая надежда закралась в сердце, озарив лучом.

– Прошу вас, ничего не говорите хотя бы пять дней. Совет миров не осудит вас, когда узнает. Докладывать об экспедиции должна я, и вас никто не обвинит в нарушении правил. Что же касается отца… я очень надеюсь, что он меня поймёт.

Стинш снова вздохнул, устремив взгляд на Тирею. Подруга печально опустила голову, глядя под ноги. В их душах происходила борьба между нашей дружбой и их долгом. И когда Тирея заговорила, я застыла от её напряженного голоса.

– Ты слишком замечталась. Донрен вряд ли разрешит землянину остаться, и будет абсолютно прав. Ему не место здесь. Я пытаюсь тебе это напомнить снова и снова, но ты не желаешь слушать. Но я обещаю никому не говорить, пока ты сама не расскажешь. Но пойми, это не может долго продолжаться. За пять дней надо решить эту проблему.

Стинш одобрительно кивнул.

– Я согласен. Арелия, ты мой друг. Мы побывали в стольких переделках, что обо всех и не вспомнишь. Я буду молчать ради тебя, но в течение пяти дней надо разобраться с землянином. Потому что, когда будешь докладывать на Совете миров, тебе не удастся скрыть правду от них.

Слёзы благодарности выступили на глазах после этих простых слов. Как я боялась другого ответа!

– Спасибо, друзья! Спасибо за понимание! – горячо воскликнула я – Вы даже не представляете, как я вам благодарна!

Надежда вновь вспыхнула в беспокойном сердце. Может, всё не так плохо, и жизнь землянину удастся спасти.

Глава 5

Мы почти подлетели к Тегравии. Лётный легион уже встречал нас, уступая место кораблю. Надо поговорить с Денисом до того, как придётся его покинуть. Необходимо предупредить о возможных решениях, которые могут возникнуть.

Я тихо зашла в медицинскую комнату. Денис лежал, напряжённо вглядываясь в потолок, но при звуке шагов, повернул голову.

– Я много думал – серьёзно и уверенно произнёс он – Не хочу, чтобы у тебя возникли проблемы из-за меня.

В голубых глазах, светилась решимость и твёрдость. Он всё чувствовал, понимал, и меня очень тронуло, что он заботился обо мне.

– Для начала тебе надо выздороветь, и ты должен думать только об этом. Болит спина?

– Нет, не болит, когда просто лежу. Но стоит попытаться подняться, резкая боль пронзает позвоночник.

– Тебе и не надо подниматься и делать попытки. Завтра станет легче, сможешь садиться, а через день – ходить, правда, медленно и осторожно. На третий день всё должно быть в полном порядке.

Он слегка улыбнулся, а я уныло встала рядом. Надо сказать правду, что сейчас его жизнь зависит от решения моего отца. И мне очень тяжело об этом думать.

– Денис… Мой отец Донрен – правитель Тегравии, этой планеты. Он входит в Совет миров – объединение самых суровых правителей Вселенной. Принимая решение о твоём присутствии на корабле, я очень надеялась, что он разрешит остаться. Я надеюсь на это и сейчас, но…

– Он может не разрешить?

– Да. И тогда тебя поместят во временный изолятор на некоторое время…

– А затем?

Я покачала головой, отгоняя предчувствие, от которого мурашки пробежали по спине.

– Про «затем» я не хочу даже думать. До последнего буду надеяться, что никакого «затем» не произойдёт.

Повисла напряженная пауза. Мы оба молчали, каждый задумавшись о своём. Денис всё понял, но в его глазах не было ни испуга, ни паники. Он даже улыбнулся, пытаясь меня подбодрить.

– Знаешь, я всё равно очень рад, что полетел с вами. И пусть даже наступит «затем», я ни о чём не буду жалеть. Ведь я познакомился с тобой, а ради этого не жаль собственной жизни – он нежно взял меня за руку – Арелия, ты самая лучшая девушка во Вселенной!

Он улыбался, и я невольно рассмеялась вместе с ним. И стало на душе так легко и спокойно, что казалось, никакие препятствия не смогут нам помешать вот так держаться за руки. И никакой Совет миров и Мерцающая зона не заставят бояться.

– Я дам тебе капсулу с программой, которая поможет понимать наш диалект. Скорее всего, тебе будут задавать вопросы, на которые надо отвечать. Но помни, нельзя пытаться скрыть хотя бы часть правды. Ты должен будешь говорить всё, как было и есть на самом деле.

Денис послушно кивнул головой. Конечно, он не собирался врать, я в этом уверена, но предупредить было необходимо. Протянув капсулу ярко-жёлтого цвета, я добавила:

– Раздави её зубами, а когда почувствуешь покалывание в области затылка, значит, программа заработала.

Денис всё выполнил и вопросительно посмотрел на меня.

– Всё в порядке? – спросила я.

– Да, но я немного не понял, как дальше понимать вас?

– Ну… если учесть, что свой вопрос я задала на диалекте тегравийцев, то…

– Невероятно! – воскликнул он в замешательстве.

– Да, у нас ещё много удивительного для землян есть – улыбнувшись его наивности, произнесла я.

Конечно, ему трудно было поверить в новое, ворвавшееся в привычную жизнь. И это ощущение наполняло его душу восторгом и детской непосредственностью.

Около пяти минут я рассказала, что заберу его к себе домой, если отец разрешит остаться. Там он полностью окрепнет и привыкнет к новой обстановке.

Датчик связи, закрепленный на запястье, издал тонкий, пронзительный звук. Тирея звала на срочное собрание, организованное по непонятной пока причине, ради чего нас оторвали от экспедиции. Я оставила Дениса одного, закрыв секретным кодом дверь в медицинскую комнату, где он находился.

– Жди меня – напоследок сказала я перед уходом – И ничего не бойся. Всё будет хорошо!

Я спешила. Голос Тиреи казался очень взволнованным – похоже, она была уже в курсе цели собрания. Едва я вышла из корабля, как меня ожидало транспортное средство – передвижной куб, готовый доставить куда угодно. Он был полностью прозрачный, но стоило в него зайти, снаружи становился чёрного цвета, оставаясь прозрачным изнутри. Получалось, с поверхности планеты было не видно, кто находится в кубе, а из его середины всё хорошо просматривалось.

В нём располагались два кресла и панель управления на прозрачной подставке, хотя в основном использовались голосовые команды. Куб висел на небольшом расстоянии над поверхностью Тегравии, и при моём приближении, дружелюбно отодвинул заслонку входа, приглашая внутрь. Я устало села в кресло, собираясь с мыслями. Впереди ждала неизвестность, которая пугала и наполняла душу сомнениями. Нет, надо собраться с мыслями, чтобы достойно встретить все возможные проблемы.

– К Дому принятия решений – произнесла я название маршрута.

Заслонка входа закрылась, а куб поднялся на высоту сорока метров, быстро полетев вперёд.

Я старалась отвлечься, любуясь проносящимся подо мной пейзажем. Благодаря прозрачности куба, создавалось впечатление, что находишься в небе одна, и летишь, сидя в удобном кресле. Внизу мелькали деревья и дома самых разнообразных форм и размеров. Высокие, и не очень, длинные, короткие, большие и маленькие. Любимым архитектурным творением тегравийцев было использование зданий неправильных форм, с неровными стенами, косыми углами и крышами. Поэтому почти все они очень отличались друг от друга. Единственно, что было неизменным – это цвета. В архитектуре использовались только синие, белые и зеленые тона.

Оторвав взгляд от зданий, я взглянула на небо. Такой красивый насыщенный фиолетовый цвет, с ярко-жёлтыми облаками… Цвет неба никогда не менялся, даже перед наступлением ночи или утра. Нигде больше я не встречала такого неба. Во всей Вселенной оно было только на Тегравии.

Полёт подошел к концу, и куб начал медленно снижаться возле входа в Дом принятия решений. Это было большое, высокое здание, ослепительно белого цвета, чем-то напоминающее ромб. В нём всегда собирались тегравийцы, когда происходили важные сборы.

С замирающим от волнения сердцем, я зашла внутрь. Когда передо мной открылась огромная полупрозрачная дверь, ведущая в большой зал, все присутствующие, сидящие в креслах по кругу, встали. Чувствуя неловкость и обращённое на себя внимание, я направилась к центральной ложе, которая располагалась напротив входа под дальней стеной.

К огромному удивлению моё обычное место оказалось занято. Там сидела моя сестра Юни́тия, а единственно свободное кресло осталось возле Моргисса. Он сидел с довольным видом, и надменно улыбаясь, еле заметным кивком головы пригласил сесть рядом. Ничего не оставалось, как оказаться недалеко от человека, который ненавидел меня всей душой.

Моргисс… Я знала его ещё с детства, ведь мы находились в дальнем родстве. Он был старше меня на несколько лет, и раньше я считала его привлекательным и добрым, но это было недолго. Моргисс обладал высоким ростом, намного выше обычных тегравийцев. У него были густые чёрные волосы, спадающие до плеч, очень тёмные, почти чёрные глаза под прямыми бровями, и эта почти постоянная дерзкая ухмылка. Раньше, в детстве, он весело возился со мной. Мы играли и бегали, а он даже учил меня весёлым мальчишеским проделкам, за что мне постоянно влетало от отца. Донрен ставил в пример Юнитию, как воспитанную девушку, не бегающую по лужам с мальчишками. И всё было здорово тогда, но очень внезапно изменилось. Последний раз мы виделись весёлыми друзьями, когда мне было 10 лет. Потом он улетел с важными делами на другую планету, и вернулся только через пять лет. Его сразу назначили командиром Лётного легиона Тегравии, а также правой рукой моего отца. С тех пор Моргисс резко изменился. В нём появилась заносчивость, высокомерие, и постоянные придирки ко всем, особенно ко мне. Поначалу было очень обидно, и я пыталась поговорить с ним, чтобы узнать причину резкого изменения в поведении, но он дерзко смеялся над вопросами. С того времени я старалась избегать его общества, а он, напротив, стал вести себя более вызывающе и нагло. Он забавлялся моим гневом и злостью. Его компания была именно тем, чего я желала меньше всего на свете.

Итак, когда я села рядом с Моргиссом, мой отец, правитель Тегравии, начал свою речь.

– Я собрал вас здесь, чтобы сообщить недобрую новость, друзья мои. Сегодня, впервые за несколько сотен лет, мы столкнулись со страшной угрозой, которая нависла над нами – над Тегравией, Советом миров и каждым человеком во Вселенной.

Донрен замолчал, внимательно осмотрев присутствующих. Все сидели, почуяв недоброе, затаив дыхание и вслушиваясь в каждое слово правителя. Отец набрал в грудь побольше воздуха, и громко произнёс:

– На нас надвигаются Версѐйские завоеватели!

Это был удар. Моё сердце бешено застучало, а кровь нервно стала пульсировать в голове. Я не могла поверить, судорожно вдохнув воздух. Версейские завоеватели – беспощадные убийцы с планет созвездия Версея. Они нападали на планеты, уничтожая всё их население, а иногда звёздные системы целиком. У них нет никаких законов, кроме одного – закона разрушения… Их очень много, их сложно сосчитать, они жестоки и безжалостны. Версейцы вели войны на окраине Вселенной, нападая на малоразвитые планеты, которые не имели отношения к Совету миров. Нас же они боялись, и держались в стороне. А сейчас весть об их приближении могла означать только одно – их страх исчез по непонятной пока причине…

Мои лихорадочные мысли прервал гомон, воцарившийся в зале. Никто не мог в это поверить. Страх читался на лицах всех, без исключения, ужас нового и неизведанного, несмотря на наши военные технологии. Если версейцы перестали нас бояться и осмелятся начать войну – у них есть нечто, придающее смелость.

Я машинально повернула голову к Моргиссу:

– Неужели это правда? – еле слышно прошептала я.

Но его лицо оставалось спокойным. На нём застыла равнодушная маска. Он повернулся, и злорадно улыбнувшись, произнёс:

– Боишься?

Я была в растерянности. Да, я боялась. Ещё с детства мне рассказывали обо всех злодеяниях версейцев. Я выросла с этим страхом, он был у меня в крови. Ведь ещё ни один народ не побеждал Версейских завоевателей, и даже Совет миров не хотел становиться на защиту других планет против этих убийц. Между нами был хрупкий мир, который сейчас оказался на грани разрушения.

– Да, мне страшно – честно призналась я – А ты не боишься?

Но он только расхохотался.

– Арелия, девочка моя, разве ты ещё не поняла? Я ничего не боюсь!

Моргисс внезапно поднял руку к моему лицу, и кончиками пальцев дотронулся до разгоряченной от волнения щеки. Я вздрогнула, дёрнувшись в сторону. Меня застал врасплох этот жест. Но причина была не только в холодных пальцах. Просто Моргисс намного лучше остальных тегравийцев способен от лёгкого касания увидеть отрывки прошлого. И за ту секунду прикосновения, мог увидеть то, что нельзя – мои воспоминания о Земле или Денисе.