Kitobni o'qish: «Controversia», sahifa 5

– Слушаю вас, – буднично произнес он.

– Я убил человека, – Жора повторил фразу, сказанную им в дежурной части.

– Кого? Когда?

– Виктора Терентьева. Вчера утром.

Оперативник достал из шкафа папку с какими-то бумагами, положил ее на стол и некоторое время внимательно изучал. Георгий страшно нервничал, а потому только четко отвечал на заданные вопросы, ничего не добавляя от себя.

– Кем вы приходитесь погибшему? – снова спросил полицейский.

– Я его друг.

– Виктор Терентьев погиб от нападения собак, вероятнее всего – бродячих, – заявил оперативник, поднимая глаза на ошарашенного парня.

– Нет! Это был я!

– Что значит, вы? Собака что ли ваша его загрызла?

– Нет, у меня нет собаки. Это сделал я сам.

– То есть, вы были свидетелем происшествия?

– Я не был свидетелем, я сделал это сам, понимаете?

Оперативник еще раз просмотрел бумаги, лежащие на его столе.

– Экспертиза показала, что на теле погибшего присутствует только ДНК собаки. Рваные раны характерны для собачьих укусов. Расскажите, что вам известно по этому делу?

– Мы с ним сильно поссорились. Не знаю, как это получилось, но я не сдержал эмоций и набросился на него. Перегрыз ему горло.

– На теле Терентьева нет следов воздействия другого человека. Он погиб от нападения собаки. Если только эту собаку натравили на него вы?

– Там не было никаких собак. Пожалуйста, не спрашивайте, как это возможно, просто поверьте, что это сделал я. И я готов ответить по всей строгости закона.

– Хорошо. Расскажите все, что знаете.

Георгий довольно сбивчиво, но все же внятно рассказал о последней своей встрече с Виктором. Использование экспериментов он, конечно же, опустил. Просто сказал, что иногда испытывает сильные приступы ярости, которые не может контролировать. Вот очередной такой приступ и привел к трагедии. Причиной ссоры он довольно туманно назвал некоторые неразрешимые противоречия.

– То есть, вы утверждаете, что никакой собаки не было? – уточнил полицейский.

– Да.

– И на месте происшествия присутствовали только вы с погибшим вдвоем?

– Да.

– Откуда же тогда на теле Терентьева следы от собачьих укусов?

– Это все сделал я.

– Кто-нибудь мог вас видеть?

– Не знаю, было очень рано, возможно, что и нет.

– Даже если его действительно бы искусали и загрызли вы сами, на нем были бы обнаружены следы человеческого ДНК. Но их нет. Вы оборотень, что ли?

– Да, считайте меня оборотнем, как вам удобно. Но примите в отношение меня меры, я не могу больше так жить!

Последняя фраза прозвучала как мольба, на глазах Георгия выступили слезы. Оперативник почувствовал человеческое участие к этому парню.

– Послушайте, – сказал он, – вы переживаете большое горе – потеряли друга. Вас можно понять. Перед его неожиданной гибелью вы с ним поссорились, и теперь во всем вините себя. Но самооговором вы ничего не исправите и ему никак не поможете. Поэтому идите домой, отдохните, пообщайтесь с близкими. Постепенно вам станет легче, и вы начнете воспринимать эту ситуацию по-другому.

– Да нет же! Я действительно виноват! – от отчаяния Георгий вскочил со стула и повысил голос. – Арестуйте меня. Посадите в тюрьму. Я заслуживаю наказание!

Оперативник вышел из-за стола и открыл дверь своего кабинета.

– Идите домой, – повторил он, – если вам настолько плохо, обратитесь к психологу.

Выбежав из здания отдела полиции, Георгий в растерянности остановился прямо посреди улицы. Что теперь делать? Он даже не может понести за содеянное заслуженное наказание! Но и спокойно жить дальше он тоже не мог. Оставался только один выход. К его помощи Георгий ни за что бы не стал прибегать, если бы не крайняя необходимость.

– Я вернусь! – пообещал он, оглянувшись на серые стены здания.

IX

Акционерное общество «Заслон» являлось не только престижным местом работы двух друзей и крупным научно-техническим центром по приборостроению. Люди, работающие там, действительно были одной командой. Они общались, дружили и помогали друг другу не только в работе, но и в жизни. Начальство заботилось о подчиненных. После несчастного случая с Виктором его родственникам незамедлительно была оказана помощь. А когда Георгий не вышел на работу, сославшись на болезнь, ему несколько раз звонили, чтобы узнать о его состоянии. Поскольку на звонки он не отвечал, то на следующий день по поручению начальника и по личной инициативе к нему отправился еще один коллега по имени Сергей. Он должен был навестить Жору дома и, при необходимости, обеспечить его всем, в чем тот мог нуждаться.

Георгий же в это время отчаянно пытался переспорить судьбу. Примчавшись домой, он сразу же полез в шкаф за спиртом и шприцами, когда вдруг вспомнил, что сам уничтожил все свои запасы. Пришлось снова выходить на улицу и идти в аптеку. Надо было озадачиться и получением собачьей шерсти, ведь прежний клочок он уже использовал. Возвращаясь из аптеки, он увидел, как вдоль улицы прогуливается незнакомый лабрадор со своим хозяином. Георгий начал следить за передвижением собаки. Лабрадор остановился почесаться, после чего важно двинулся дальше. Жора через мгновение уже был на этом месте и внимательно изучал асфальт в поисках упавших волосков шерсти. Ему повезло – удалось найти несколько коротких шерстинок. Теперь оставалось только запустить уже знакомый механизм и надеяться, что его действия хватит до нового посещения полицейского участка.

Все приготовления заняли не более нескольких минут. Вновь ощутив резкие запахи, изменение зрения и заметное улучшение слуха, Георгий понял, что все сработало. Не теряя ни секунды, он побежал в отдел полиции. Он так торопился, что пробежал мимо идущего ему навстречу Сергея, не заметив его. Тот лишь успел открыть рот для приветствия, как Жора вихрем промчался мимо. Странное состояние якобы больного сотрудника вызвало у Сережи закономерное любопытство, и он, недолго думая, побежал вслед за Георгием, чтобы понять, что с ним происходит.

– Позовите, пожалуйста, того оперативника, который меня сегодня допрашивал, – попросил Жора, снова оказавшись в дежурной части.

Дежурный в окошке еще не успел забыть утреннего посетителя. Но сейчас тот выглядел еще более странно: резко шумно дышал, открывал рот и высовывал язык. Если бы дело происходило не в полиции, а в каком-нибудь кружке самодеятельности, то дежурный бы подумал, что этот парень изображает собаку после быстрого бега – выглядело очень похоже. Но, учитывая обстоятельства, дежурный решил, что парень просто не в себе. Тем не менее он все же сделал звонок, о котором его просили, на всякий случай предупредив коллегу о том, что у посетителя, возможно, «не все дома».

Появился уже знакомый Георгию оперативник. Жора не стал ждать, что он скажет, а моментально взял инициативу в свои руки – напрыгнул на него и свалил на пол.

– Вот так я его убил! – прошипел он, вонзаясь зубами в плечо полицейского. – Вот так! Вы все еще сомневаетесь, что это возможно?

Оперативник, в отличие от неповоротливого Витька, обладал хорошей физической подготовкой. Он сбросил с себя Георгия и даже сумел его скрутить, невзирая на яростное сопротивление последнего.

– Толян! – крикнул он дежурному. – Вызывай дурку! Это их клиент.

Прибежали еще несколько полицейских. Все вместе они полностью обезвредили и обездвижили Георгия, которой теперь только и мог, что отчаянно кричать:

– Я не сумасшедший! Я просто хотел показать, что говорю правду! Вот так я и убил Витьку! Не надо меня в психушку! Посадите меня в тюрьму!

Но на его крики никто не обращал внимания. Пострадавший оперативник с удивлением осматривал порванную рубашку и раненое плечо.

– Зубы у этого молодца действительно крепкие, – произнес он.

– Мне он сразу ненормальным показался. Надо было его к вам не допускать, – сокрушался дежурный Толян, – давайте обработаю.

И они вместе исчезли за дверью дежурной части. Напрасно Георгий пытался то отчаянно вырваться, то спокойно объяснить произошедшее – его держали крепко и не слушали. В это время в отдел полиции наконец-то добрался Сергей, который, не обладая выдающимися физическими данными, едва не потерял след своего гораздо более быстрого коллеги. Пока он пытался отдышаться после продолжительного бега, открылась входная дверь, из-за которой показались рослые санитары психиатрической больницы. На глазах у еще более изумленного Сергея Жора словно почувствовал новый прилив сил. Вцепившись зубами в одного из держащих его полицейских, он ослабил его хватку и вырвался на свободу. Он бешено скакал по коридору дежурной части, даже запрыгнул на высокое решетчатое окно и изо всех сил кричал о собственной нормальности.

– Я не сумасшедший! Я просто могу становиться таким! Не спрашивайте, как, но вы сами это видите! Я говорю правду!

Некоторое время санитары удивленно созерцали своего нового пациента – тот действительно вел себя необычно. Им приходилось видеть самые разные проявления помешательства, но ни одно из них не сопровождалось звериной силой и гибкостью. Однако исход дела был заранее предрешен. Георгия поймали, поместили в смирительную рубашку и, когда он снова попытался применить свои челюсти, вкололи ему успокоительное. Последнее, что увидел Жора – это укушенного полицейского, потирающего свою руку с искаженным от боли выражением лица. После этого перед его глазами опустился темный непроницаемый туман.

– Что вы хотели? – кто-то из полицейских в этой суматохе наконец-то обратил внимание на зажавшегося в углу Сергея.

– Ничего, спасибо… я потом зайду, – машинально ответил пораженный увиденным Сережа, пятясь к двери, только что закрывшейся после увода Георгия.

X

Жора очнулся на кровати в маленькой одиночной палате с бесцветными стенами и решеткой на окне. Смирительной рубашки на нем не было, но во всем теле была такая тяжесть, что бунтовать и сопротивляться больше не хотелось. Он, не торопясь, словно нехотя, приподнялся с кровати и огляделся. Впрочем, смотреть было практически не на что. Только за окном можно было ухватить взглядом кусочек жизни, который терялся в пышных кронах растущих вокруг деревьев. Георгий с силой сжал зубы и закрыл лицо руками. Вот до чего довели их необдуманные эксперименты! Один из них закрыл глаза навечно, а второму предстоит просидеть закрытым в казенном заведении неизвестно сколько времени. Весь ужас произошедшего явственно предстал перед его сознанием.