Kitobni o'qish: «Controversia», sahifa 4

Засунув руку в карман, чтобы вытащить ключи от входной двери и закрыть квартиру, Георгий почувствовал в руке мягкий ком шерсти. Внезапно его осенила мысль. Витек явно дал понять, что не хочет слушать его доводов. Но, возможно, его убедит очередное преображение! Собака может быть агрессивным животным, тем более, что найденная шерсть определенно принадлежит крупному экземпляру. Если он увидит приятеля в совсем не дружелюбном виде, то, возможно, это заставит его изменить свое решение. Взбудораженный очередной идеей, Георгий кинулся к своей аптечке за необходимыми ингредиентами.

VI

Виктор шел пустынными дворами к ближайшей автобусной остановке и вдруг услышал позади себя шорох чьих-то быстрых шагов. Оглянувшись, он ничуть не удивился, когда увидел догонявшего его Георгия. Однако сразу было понятно, что Жора не в себе: его шаг был неровным, как бы петляющим, движения – непривычно резкими, скорость – слишком большой даже для бега.

– Ну что ты все никак не успокоишься? – Витя даже не остановился, когда приятель поравнялся с ним.

– Посмотри на меня! – вместо ответа произнес Георгий. – Теперь я использовал биоматериал собаки.

– И что?

– Неужели ты хочешь, чтобы люди становились такими? Ты действительно не видишь в этом опасности?

– Да мне без разницы! Пусть отвалят мне мои бабки и после этого становятся кем хотят.

– В последний раз прошу – не надо! – глухо прозвучал голос Георгия.

– Отстань от меня! – огрызнулся Виктор. – Отвали, понял? Ты уже достал своими нравоучениями! Еще одно слово, и я объясню тебе свою позицию силой. Хотя мне этого и не хочется, все-таки ты мой друг.

В подтверждение своих слов Витек сжал кулак и замахнулся им на Жору. Угроза от гораздо более крупного Виктора действительно могла исходить нешуточная, и потому в любом другом случае Жора бы безропотно отступил. Но в этот раз произошло что-то такое, чего Георгий в последствие никак не мог ни понять, ни объяснить: словно какая-то сила заставила его действовать против воли.

Повинуясь мощному внутреннему порыву, Георгий набросился на друга. Он царапал его ногтями, рвал на нем одежду и выгрызал зубами куски его кожи. Виктор, не ожидавший нападения, поначалу почти не сопротивлялся, пытаясь лишь сбросить с себя повалившего его на землю приятеля, но, получив первую серьезную царапину, по-настоящему испугался и принялся отбиваться. В Георгия словно бес вселился, наделив его неимоверной силой. Он разрывал человеческую плоть, становясь от этого еще более яростным и агрессивным. Вскоре Виктор, обливаясь кровью, умолял о пощаде, но прежний тихоня Жора его словно не слышал. Добравшись до горла обессилевшего противника, он вцепился в него зубами и перегрыз жизненно важные кровотоки. Буквально опьянев от вида крови, он терзал и терзал свою жертву, даже когда та уже не сопротивлялась.

Отрезвление наступило так же быстро, как и внезапно нахлынувшая ярость. Георгий вдруг увидел себя сидящим на неподвижном теле друга и осознал, что он только что совершил. Отчаянным движением он потянулся к руке Виктора, чтобы найти пульс, но его попытка оказалась безуспешной. Не помня себя от ужаса, он вскочил на ноги и что было сил побежал домой.

Там он машинально снял с себя окровавленную одежду, сунул ее в стиральную машинку, включил кран и поднес руки к воде. Наблюдая, как стекающая вода окрашивается в красный цвет, Георгий едва не потерял сознание. Последнее осознанное действие, на которое его хватило, был звонок на работу.

– Я сегодня не приду. Я заболел, – произнес он в трубку и уронил телефон. После этого сам прислонился к стене и медленно сполз на пол.

VII

Очнулся он в той же позе на полу рядом со своим телефоном. Сколько прошло времени, он не знал. Произошедшее ранним утром тут же вспышкой осветило память и вызвало приступ панического ужаса. Георгий вскочил на ноги и начал метаться по квартире, пытаясь стряхнуть с себя страшные воспоминания. Чего бы он только не отдал, чтобы никогда не совершать этого! Ну зачем, зачем, он проделывал все эти эксперименты! Надо было остановиться еще тогда, сразу после того, как он пришел в себя после встречи с поеденной котом рыбой. И, почему, черт возьми, Мурзик вытащил эту проклятую рыбину в коридор! Ведь не наступи он на нее тогда, ничего бы этого не было. Или не пролей он на себя спирт… Или не реши он продолжить экспериментирование… В отчаянии он разбил о стену бутылку со спиртом, выбросил все одноразовые шприцы, сломал кошачьи лоток и миску, но легче не становилось. Испуганный Мурзик не высовывался из-под дивана – он никогда еще не видел хозяина в таком состоянии.

Истерики, полные слез и проклятий в свой адрес, сменялись абсолютной апатией и опустошенностью. Георгий не ел сам и не кормил питомца, он вообще не делал ничего из своей прежней привычной жизни – только метался по квартире или замирал на месте, охваченный внезапным безразличием ко всему. Он не думал и не рассуждал – в мозгу проносились только несвязные картинки и невнятные образы. Внезапно сознание прорезалось страшными сценами сегодняшнего утра, и тогда Георгий снова начинал кричать и метаться. Так еще прошло очень много времени. Кто-то звонил на его мобильный, но он на это не реагировал. Но вечером неожиданно раздался звонок в дверь.

Георгий понял, что наступил вечер по начавшей темнеть улице за окном. Он никого не ждал и никого не хотел видеть, поэтому даже не двинулся с места, но звонок повторился. Догадавшись, что это, вероятно, пришли за ним ради свершения правосудия, парень покорно подошел к двери и повернул в замке ключ. Но на пороге оказалась Катя – девушка Виктора. Полненькая и круглолицая, со стрижкой каре, она внешне чем-то напоминала своего друга. В ее глазах блестели слезы, и вся она выглядела жалко и беззащитно. Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Жора отошел от двери, приглашая тем самым незваную гостью войти.

– Привет, – тихо произнесла девушка, – извини, что я так неожиданно, но я звонила тебе, а ты не отвечал.

Георгий машинально кивнул, что означало одновременно и приветствие, и согласие с доводом Кати. Гостья с молчаливого согласия хозяина прошла на кухню.

– Понимаю, тебе тоже сейчас плохо. Ты ведь уже все знаешь? – она по-прежнему говорила очень тихо, так, что Жоре приходилось напрягаться, чтобы расслышать ее.

Отвечать не потребовалось. Его внешний вид и состояние квартиры говорили сами за себя.

– А ты откуда знаешь? – бесцветным голосом спросил он.

– Так в новостях говорили. Собаки загрызли. Какой ужас!

– Собаки? – Георгий нашел в себе силы удивиться.

– Да. А ты разве не в курсе?

– Да, да, в курсе, конечно.

– А почему у тебя так спиртом пахнет? – вдруг поинтересовалась девушка. – Это не опасно?

– Нет, – в дополнение своих слов Жора покачал головой, – пытался заглушить боль потери самым простым способом.

Катя с пониманием кивнула. На некоторое время воцарилось молчание. Каждому было, что сказать, но они не были друг для друга близкими людьми, и диалог не клеился.

– Я хотела поговорить с тобой о нем, – наконец произнесла Катя, – вы ведь были друзьями. Может, ты расскажешь мне что-нибудь из вашего прошлого?

События сегодняшнего утра с новой силой обрушились на мозг Георгия. Он закрыл лицо руками и замотал головой, пытаясь отогнать страшные видения. Девушка поняла этот жест по-своему.

– Прости, я, наверное, не вовремя. Я не думала, что ты так сильно переживаешь. Ведь вы, парни, обычно более сдержаны на эмоции. Но я вижу, что тебе сейчас совсем не до меня. Я приду в другой раз, когда все это хоть немного успокоится. И когда мы с тобой оба тоже успокоимся.

Она встала и направилась к входной двери.

– Подожди! – остановил ее Жора, словно что-то вспомнив. – Скажи, а ты любишь кошек?

– Да, – в ответе послышалось явное удивление.

– Не согласишься приютить моего Мурзика? Он очень ласковый и воспитанный.

– А почему ты хочешь его отдать?

– Понимаешь, я все время на работе. А он здесь, дома, один. Покормить его вовремя некому, на балкон выпустить, даже элементарно погладить. У него даже миски нормальной нет, мне все время не до этого.

– Бедная зверушка! – посочувствовала Катя. – Ну, если так, то давай.

«Бедная зверушка», словно услышав, что речь о ней, уже вертелась в коридоре. Георгий взял Мурзика на руки, погладил его и бережно предал девушке.

– Спасибо! – искренне сказал он.

– Не переживай, ему будет у меня хорошо, – пообещала Катя, и на ее губах появилась едва заметная улыбка.

Закрыв за ушедшей гостьей входную дверь, Жора почувствовал себя одиноким как никогда. Одиночество обступало его со всех сторон и топило в своей бездонной глубине. За сегодня он потерял двоих самых близких своих друзей. Но если с первым по его вине случилось непоправимое несчастье, то второго он пристроил сознательно – он уже решил, что будет делать дальше.

VIII

Еще одна ночь прошла в полусне и страшных душевных терзаниях. Но после всего случившегося Георгий видел для себя лишь один выход – во всем признаться и понести заслуженное наказание. Только так он мог хоть немного облегчить свой душевный груз и хотя бы частично оправдаться перед Виктором.

Едва начался рабочий день, как Жора явился в ближайший отдел полиции. Конечно, это можно было сделать в любое время, даже ночью, ведь полиция работает круглосуточно, но парень об этом не подумал, живя в течение последнего дня на автомате привычки. Он заглянул в окошко дежурной части и поздоровался. Ему ответили и поинтересовались, по какому вопросу он пришел.

– Я убил человека, – без долгих предисловий признался Георгий.

Никакой особенной реакции на его слова не последовало. Очевидно, работающим здесь людям приходилось слышать самые разные заявления. Дежурный спокойно поднял телефонную трубку и кому-то позвонил.

– Сейчас за вами придут, – сообщил он.

Георгий, не переставая нервничать, присел на стоящую рядом с окном дежурного скамейку. Хоть его мысли и были заняты переживаниями по поводу случившегося, однако он не мог не думать и о том, что его ожидает после признания. Почему-то казалось, что его сразу чуть ли не под конвоем проводят в следственный изолятор, где будут долго и подробно расспрашивать. На деле же оказалось, что к нему не проявили почти никакого интереса. Дежурный оперативник в одиночку и, кажется, даже без оружия позвал его за собой из-за тяжелой железной двери, ведущей на лестницу. Они поднялись на несколько этажей вверх и вошли в какой-то ничем не примечательный кабинет, в котором из мебели стояли только стол, несколько стульев и шкаф. Георгию было предложено присесть на один из стульев. Сам оперативник расположился за рабочим столом.