Kitobni o'qish: «Миндальный вкус зла», sahifa 3

Глава 5

Дверь в кабинет Шуры приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась лохматая голова молодого сотрудника.

– Александр Романович, – проговорил он, – там к вам гражданин Геликанов Василий Афанасьевич рвётся.

– На ловца и зверь бежит, – пробормотал Шура.

– Чего?

– Ничего, это я так. На, лучше отнеси пропуск страждущему.

– Это я мигом.

Минут через десять в дверь нетерпеливо постучали.

– Входите.

Василий Афанасьевич не вошёл, он влетел, как ураган.

– До каких пор вы будете…

– Здравствуйте, Василий Афанасьевич, присаживайтесь, я вас как раз ждал.

– Ждали?! Дело сдвинулось с мёртвой точки?

– Не совсем, конечно, но подвижки есть.

– А когда…

– Вот об этом я и хотел поговорить с вами. Вы, конечно, понимаете, что мы работаем, но у нас не одно только это дело, поэтому движение вперёд не такое быстрое, как нам всем хотелось бы. Но есть способ ускорить его.

– Какой способ?

– Правда, потребуются деньги.

– Вы что же, у меня взятку вымогаете?! – удивился Василий Афанасьевич.

– Упаси бог! – взмахнул Шура обеими руками.

– Тогда зачем деньги? Полиция перешла на самоокупаемость?

– Нет, конечно. – Наполеонов моргнул и сделал вид, что стряхнул со щеки упавшую ресницу. – Просто я, так сказать, неофициально, советую вам привлечь к расследованию частного детектива.

– Вы это серьёзно?

Следователь развёл руками.

– Понятно, – задумчиво проговорил Василий Афанасьевич и поинтересовался: – Кого же мне привлечь? Отыскать неведомо кого методом тыка?

– Ну, почему сразу методом тыка. Есть, например, опытный детектив, бывший сотрудник МВД.

– Кто?!

– Мирослава Волгина.

– У неё есть успешные расследования?

– Я бы сказал, что неуспешных не припомню, хотя, возможно, и такие есть…

– Хорошо. Где мне её найти?

– Запишите телефон агентства. Позвоните и договоритесь о времени встречи.

– А полиция, значит, умывает руки?

– Ни в коем случае, Василий Афанасьевич. Просто так, я уверен, будет быстрее.

– Диктуйте телефон.

Когда за посетителем захлопнулась дверь, Наполеонов вытер пот со лба, – ох уж эти любящие родственники.

Теперь он решил поговорить с задержанным и выяснить, как велик его донжуанский список.

* * *

– Здравствуйте, Прокофий Афанасьевич, – поздоровался следователь, когда задержанного ввели, – садитесь, пожалуйста.

Геликанов молча опустился на стул.

– Что-то вы невеселы, – обронил Наполеонов.

– Шутите? Чему радоваться? Тому, что меня обвиняют в убийстве, которого я не совершал?

– Улики против вас, – пожал плечами Наполеонов.

– Улики?! Да вы сами не верите, что я убил этого типа!

– Возможно. Прокофий Афанасьевич, наберитесь терпения. Мы работаем.

– А я сижу.

– Прокофий Афанасьевич, допустим, вы не виноваты, мы вас отпускаем. И что дальше? – поинтересовался следователь.

– Что дальше?! Ищете настоящего убийцу!

– Будем исходить из того, что вас хотели подставить. Пока вы у нас, убийца спокоен. Но как только мы вас отпустим, убийца может отважиться на новое преступление. Если его цель засадить вас, то следующей его жертвой может стать ваша невеста Оксана Арефьева.

Геликанов с удивлением уставился на следователя.

– Я об этом не подумал, – наконец обронил он.

– Ну, вот видите.

– Хорошо, допустим, вы правы, что дальше?

– Мы будем искать преступника и обязательно его обнаружим. А вы пока посидите у нас.

– Вашими бы устами мёд пить, – устало усмехнулся Геликанов.

– Прокофий Афанасьевич, вы вот решили жениться на Оксане. Но ведь до этого у вас наверняка были другие девушки?

– Естественно. У какого мужчины моего возраста их не было?

– А с этими девушками вы мирно расставались?

– По крайней мере, старался. Хотя…

– Что хотя?

– Понимаете, я никому ничего не обещал, никого не соблазнял, никто не делал от меня аборты.

– Вы так аккуратны? – невольно усмехнулся Шура.

– Представьте себе!

– Хорошо, с кем вы встречались непосредственно до Оксаны?

– С Инной.

– Почему вы расстались?

– Почему люди вообще расстаются?!

– Причины могут быть самыми разными.

– Хорошо, согласен.

– Ну, так почему не сложилось с Инной?

– Она не мой вариант.

– А чей же?

– Инна подходит тем, кто любит стерв! – выпалил Прокофий.

– Вот как? Интересно. В чём выражалась её стервозность?

Прокофий вздохнул, обречённо посмотрел на следователя и стал перечислять:

– Инна всегда опаздывала, и ладно бы минут на десять, так нет, она считала, что час в самый раз, а полтора – ещё лучше.

– А вы не любите, когда девушки опаздывают?

– Я вообще за пунктуальность.

– Но первое время вы терпели и ждали её?

– Ждал, но рано или поздно даже ангельское терпение заканчивается.

– Хорошо. Чем еще Инна вам досаждала?

– Её постоянно требовалось развлекать, и не походами в театры, музеи, нет, ей подавай тусовки, рестораны и прочие чумные места.

– Понятно…

– Плюс к этому ей постоянно нужно было что-то дарить, и не цветочки, шоколадки, а дорогие побрякушки.

– Лучшие друзья девушек…

– Плевать! – неожиданно взорвался Геликанов. – Я не олигарх. Я всего лишь скромный предприниматель. И не намерен швырять деньги, заработанные нелёгким трудом, на забавы пустоголовых девиц!

– Так, понятно, Инна не блистала умом, а вас это раздражало.

– Отсутствие ума я заметил не сразу, – вздохнул Геликанов виновато, – сначала она мне очень нравилась внешне, и в постели она…

Шура кивнул:

– Но по прошествии времени у каждой коровы возникает к ветеринару вопрос – а поговорить…

– К какому ветеринару? – изумился Прокофий.

– К осеменителю, – вздохнул Шура, – хотя у вас ситуация прямо противоположная, – говорить отказывалась корова…

– Не корова она, а хищница, – отмахнулся Геликанов.

– Понятно, значит, с Инной вы поссорились.

– Она ссорилась, а я просто высказал ей всё, что о ней думаю.

– И что дальше?

– Она некоторое время надоедала мне.

– Это как?

– Звонила, поджидала, то давила на жалость, то рассказывала о своей большой любви, то угрожала.

– И чем всё закончилось?

Прокофий пожал плечами:

– Насколько я знаю, Инна подцепила другого лоха и теперь прессует его.

– Чем она занимается по жизни?

– Ничем, разводит мужиков на деньги.

– Нигде не работает?

– А зачем ей? – усмехнулся Прокофий.

– Понятно. Кто был перед Инной?

– Лена.

– Она тоже была стервой?

– Нет, Лена была нормальным человеком.

– И всё-таки вы с ней расстались?

Прокофий устало кивнул.

– Так почему вы расстались с Леной? Поссорились?

– Нет, мы не ссорились. Просто устали друг от друга и мирно разошлись.

– И Лена не пыталась вас удержать?

– Нет, – усмехнулся Прокофий, – по-моему, она даже облегчённо вздохнула, когда я предложил ей расстаться.

– Лена работала, училась?

– Преподавала в школе английский язык.

– А кто был перед Леной?

– Лиза…

– Вы долго с ней встречались?

– Не очень, пару месяцев, и тоже разбежались по обоюдному согласию. К тому же ей нужно было вскоре уезжать.

– И чем же занималась Лиза?

– Она археолог. И просто помешана на своей работе и всяческих научных изысканиях.

– А как звали ту, что была до Лизы?

– Ирина.

– И чем не угодила вам Ирина?

– Ну не знаю… Я тогда был ещё довольно молод, мне не хотелось серьёзных отношений.

– А ей?

– А ей хотелось замуж. Она постоянно рассказывала мне, какое у неё будет свадебное платье, сколько она хочет детей, какую квартиру… Поверьте мне, мало какой молодой человек вынесет подобную пытку.

– Согласен. И как давно вы расстались с Ириной?

– Да уже года четыре или даже больше.

– И чем занималась эта девушка?

– Её старшая сестра держала сувенирную лавку. Ирина в ней работала продавцом.

– Семейный бизнес?

– Типа того.

– А кто был перед Ириной?

– Перед Ириной никого не было, – усмехнулся Геликанов, – я всё-таки не Казанова.

– Понятно… А теперь продиктуйте мне фамилии, адреса и телефоны этих девушек.

– Это ещё зачем?! Что вы от них хотите?!

– Прокофий Афанасьевич, это не моё праздное любопытство. Девушки могут помочь следствию.

– Да чем они могут вам помочь?! Сто лет прошло, как я с ними расстался!

– Ну и чего вы в таком случае так волнуетесь?

Геликанов и в самом деле был взволнован.

– Я не хочу, чтобы Оксану окунали во всё это!

– Послушайте, Геликанов! Вы путаете полицию со старой сплетницей на завалинке! Никто не собирается рассказывать Арефьевой о ваших прежних девушках. Это ваше личное дело.

Про себя Шура подумал, что зря Геликанов так волнуется, его невеста тоже наверняка не святая и имела свою личную жизнь, взять хотя бы убиенного Четверткова. Но вслух он этого произносить не стал, зачем зря человеку нервы трепать…

– Тогда для чего вам с ними общаться?! – спросил Геликанов.

– Я уже вам объяснил. Возможно, девушки что-то вспомнят. Нам сейчас любая зацепка важна.

– А, делайте, что хотите, – яростно махнул на Наполеонова Прокофий.

– Ну, вот и ладушки, – мирно заметил следователь и записал продиктованные Геликановым фамилии, адреса и номера телефонов.

Наполеонов решил, что эти сведения он передаст Мирославе, наверное, Геликанов старший уже наведался к ней. А он пока доведёт до ума другое дело, которое пора передавать в суд, и еще одно, которое можно закрыть со спокойной совестью.

Глава 6

В 7.30 утра Мирослава спустилась вниз и прошла на кухню, соединённую со столовой. Морис уже приготовил завтрак, накормил кота и, увидев Мирославу, принялся разливать чай.

– Шура уехал?

– Только что.

– Какое утро красивое, – произнесла она, подходя к открытому окну в сад.

– Да, – согласился Морис, – утро чудесное. – Он, как и Мирослава, любил весну.

Мирослава отошла от окна и села за стол. С тех пор как Морис Миндаугас поселился в её доме, ей не приходилось думать о том, что она будет есть на завтрак, обед, ужин и чем будет потчевать друзей. И её это очень устраивало. Сама она была неприхотлива и ела практически всё, что он готовил. Морис, в свою очередь, не информировал её о том, что именно собирается приготовить и согласна ли она это есть.

Когда с завтраком было покончено и они принялись за чай, Мирослава произнесла:

– Зная Шуру, можно не сомневаться, что на пороге дома скоро появится клиент.

– Тот, о котором он вчера говорил?

Мирослава кивнула.

– Наверное, это нелегко – прийти домой с мальчишника и обнаружить в своей квартире труп бывшего любовника собственной невесты…

– Надо думать, что так. И плюс к этому оказаться подозреваемым в том, что ты этого любовника и прикончил.

– Вы думаете, что такое маловероятно?

– Ну, почему же, всё может быть. Ты же юрист и знаешь, что в состоянии аффекта убить могут 99 процентов из 100.

– Вы преувеличиваете…

– Хорошо, 50 процентов.

Морис кивнул.

– Но в нашем случае состоянием аффекта и не пахнет.

– Да, пожалуй, – согласился Морис, – если бы они ссорились, то Геликанов напал бы на противника спереди и сам потерпевший не позволил бы подойти к нему сзади. Выходит, Геликанова подставили…

– Загвоздка в том, что замок открыли родными ключами и убит Четвертков был в то время, когда Геликанов уже мог быть дома или входил в подъезд.

– Или подъезжал к дому…

– И тем не менее Геликанов никого не встретил, таксист никого не заметил, кроме котов…

– Вы думаете, там кто-то был?

– Не знаю, но мог быть. Свидетелей в такое время суток практически не найти. Даже собачники ещё или уже спят.

Морис кивнул, поднялся из-за стола и стал складывать в мойку посуду. Потом принялся мыть чашки и тарелки, а Мирослава вытирала их и расставляла по местам.

– Я, пожалуй, пока дочитаю Хаггарда, – сказала она, собираясь расположиться с книгой в саду, и в этот момент раздался звонок.

– Я открою, – сказал Морис.

Мирослава кивнула и отправилась в кабинет. Через несколько минут на его пороге в сопровождении Миндаугаса появился высокий кряжистый мужчина. Его слегка раскосые карие глаза принялись изучать Мирославу.

Он начал сразу же, с места в карьер:

– Здравствуйте, я Геликанов Василий Афанасьевич. Моего брата обвиняют в убийстве, которое он не совершал. Вас мне рекомендовал следователь, ведущий его дело, Наполеонов Александр Романович.

– Здравствуйте, садитесь, Василий Афанасьевич.

Геликанов сел напротив Волгиной.

– Расскажите мне, пожалуйста, всё с самого начала, постарайтесь ничего не пропускать.

Геликанов-старший добросовестно выполнил её просьбу.

– Скажите, а у вас есть ещё близкие родственники, кроме брата?

– У меня? – удивился Василий Афанасьевич.

– У вас.

– У меня жена и двое детей. Есть двоюродные братья, сестра.

– А родители?

– Их не стало, едва мне исполнилось восемнадцать. Так что я Прокофию и мать, и отца заменил.

– И у вас его не попытались отобрать?

– Ну почему же, пытались, но тётка помогла отстоять.

– Вам, наверное, было трудно?

– Нелегко, – согласился Василий Афанасьевич, – но я горжусь тем, что Прокофия человеком вырастил. Не мог он убить! Кого угодно спросите!

– А у вашей жены хорошие отношения с Прокофием?

– Да при чём тут моя жена! – воскликнул Геликанов, но, наткнувшись на взгляд Мирославы, махнул рукой и проговорил: – Хорошие у них отношения. Чего делить-то? Прокофий никогда в наши с ней отношения не лез, племянников обожает, а те, как он придёт, от него не отходят.

– А как личная жизнь самого Прокофия?

– Так он как раз жениться собрался! Свадьба на носу, а брата посадить норовят!

– Свадьба – это хорошо. А до знакомства с невестой у него были другие девушки?

– Конечно, были! Дело-то молодое.

– И как они расставались?

– Не знаю как, но ведь все люди постоянно расстаются с одними и знакомятся с другими.

– Да, вы правы.

– Вы берётесь за это дело? – спросил Геликанов.

– Да.

– Я ознакомился с вашими тарифами. Вот задаток и на текущие расходы.

– Хорошо. Но деньги вы отдадите моему секретарю, и он выдаст вам расписку. А мне оставите свой телефон и на всякий случай прочие координаты.

Геликанов протянул ей свою визитку.

– И домашний адрес.

Он взял из её рук визитку и на обратной стороне быстро написал то, что она просила.

– До свидания.

– Надеюсь, до скорого, – проговорил он и вышел в приёмную.

Через несколько минут в кабинет вошёл Миндаугас:

– Клиент уехал.

– Хорошо.

– Если я вам не буду нужен в ближайшее время, то я хотел бы отлучиться часа на два.

– Хоть до вечера.

– Спасибо.

Мирослава никогда не интересовалась, куда и зачем уезжает Миндаугас, с кем он проводит свободное время. Она считала, что его личная жизнь её не касается и лежит вне сферы интересов детективного агентства.

Мирославе не приходило в голову, что Морис был бы совсем не против, если бы она поинтересовалась этим… Ведь ему было далеко не безразлично, где и с кем проводит своё свободное время она. Особенно его нервировали те ночи, которые она проводила вне дома. Хорошо, что это случалась не так уж часто. Но тем не менее…

Ориентируясь по Шуриным намёкам, Миндаугас делал выводы, что романы Мирославы поверхностны и сменяют друг друга… А когда Морис напрямую решился спросить Наполеонова, есть ли у Мирославы парень, тот, усмехнувшись, ответил:

– Конечно, есть. Но только место ему она отводит лишь в постели. А сердце её свободно.

Морис же мечтал занять место и в сердце Мирославы, и в душе, и…

Но начинать, как он считал, нужно всё-таки с сердца и души… Пока же их сближает общая работа и этот дом, который по необъяснимой причине он начинал считать своим.

* * *

Мирослава сидела в кресле, смотрела на цветущую под окном сирень, но думала не о красоте своего сада, а о деле, которым ей предстоит заняться. Взвешивая все за и против, она пыталась нащупать тропинку, по которой можно будет сделать первые шаги. Волгина сняла трубку и набрала номер Наполеонова.

– Слушаю, – раздался в трубке голос следователя.

– Шура, привет!

– Привет!

– Приходил брат Геликанова. Мы заключили договор.

– Отлично! – обрадовался Наполеонов.

– Ты узнал для меня данные его прежних подружек?

– Да, сейчас сброшу на «мыло». Ты решила начать с них?

– В общем, да. Возможно, они что-то вспомнят, наведут на какую-то мысль…

– Я бы не очень рассчитывал на этих девушек. Все они в прошлом Геликанова.

– Да, Шурочка, но наше настоящее, как правило, вырастает из прошлого…

– Ладно, держи меня в курсе.

– Пока.

Шура прислушался к коротким гудкам, вздохнул, положил трубку на место и снова углубился в работу.

* * *

Мирослава вышла в приёмную, включила компьютер, получила почту и распечатала нужные ей сведения. После чего набрала номер сотового Миндаугаса и сообщила, что отправляется работать по взятому сегодня делу, когда вернётся, не знает. Попросила накормить Дона. Об этом она могла бы и не упоминать. Морис мог бы сам остаться голодным, но кот был накормлен всегда.

Мирослава остановила свою «Волгу» возле дома, где жила Инна Колокольцева. Дом этот находился почти в самом центре города и был новым, хотя и не элитным. Мирослава выбралась из машины и с наслаждением вдохнула свежий ветерок, прилетевший с Волги, которая была недалеко.

Детектив не пошла следом за двумя пожилыми женщинами. Закрыв машину, она осмотрела двор и направилась к подъезду лишь тогда, когда увидела спешащего к нему молодого парня, скорее всего студента. Её расчёт оправдался, юноша и не подумал спрашивать, к кому она идёт.

Инна Колокольцева жила на втором этаже, поэтому Мирослава проигнорировала лифт и поднялась по лестнице. Она довольно долго звонила, пока наконец за дверью не раздался заспанный сердитый голос:

– Ну, кто там в такую рань?

Вывод напрашивался сам собой – работающая девушка 11 часов утра ранью не назовёт.

– Мне нужна Инна Колокольцева.

– Зачем?

– Я хотела бы поговорить с ней.

– Это ты, Юлька?! Чего припёрлась, зараза! Тебе ясно было сказано, что Димку ты не получишь! Хоть десять двойняшек роди! Сама родила, сама воспитывай!

– Вообще-то, я не Юлька. Я Мирослава Волгина.

– И тоже беременная от Димки?! – завопили за дверью.

– К счастью, нет. И даже не имею чести быть знакомой с ним.

– Не врёшь?

– Честное слово.

Дверь приоткрылась. Мирослава увидела заспанную девицу в коротенькой полупрозрачной ночнушке бледно-розового цвета.

– Если ты от Димки не беременная, то зачем пришла?

Мирослава про себя усмехнулась – вероятно, девицу посещают только беременные от какого-то Димки.

А вслух произнесла:

– Я хотела бы поговорить с вами о Прокофии Геликанове.

– О Прокофии?! Мы сто лет назад расстались с этим гадом.

– Вот как раз об этом я и хотела бы с вами поговорить.

– Не фиг мне о нём говорить!

Мирослава догадалась, как можно разговорить девицу, и произнесла грустно:

– Прокофий в большой беде…

– В беде? – сразу живо заинтересовалась Инна.

– Увы.

– В большой, говоришь? – переспросила она радостно.

Мирослава кивнула, сохраняя траурное выражение лица.

– Вот клёво! А чего ты стоишь на пороге?! Заходи скорее!

Мирослава не заставила себя упрашивать.

– Кофе будешь? – спросила девица.

Волгина кофе не любила, но ответила утвердительно. Пока Инна занималась кофеваркой, Мирослава рассматривала большую кухню, уставленную недешёвой мебелью и суперсовременной техникой.

– Рассказывай, что там с Прокофием, – нетерпеливо поторопила Инна.

– Прокофий задержан по подозрению в убийстве.

– Я всегда знала, что он этим кончит, – не скрыла радости Колокольцева.

– Знали? – спросила Мирослава.

– Конечно! Этот жмот кого хочешь удушит за копейку!

– Вообще-то он не задушил…

– Застрелил?! – радостно спросила Инна.

– Нет, скорее зарезал…

– Вау!

– Я подумала, что вы захотите помочь бывшему возлюбленному…

– Помочь этому мерзавцу?!

– Вы так плохо расстались?

– Он бросил меня босую и нагую без копейки в кармане.

«Интересно, в каком месте может находиться карман у нагой и босой», – про себя усмехнулась Мирослава.

Увидев недоверие в глазах детектива, Инна завопила:

– А когда я сказала ему, что я беременна, он и ухом не повёл! Хоть бы деньги на аборт дал!

– А вы были беременны?

– Я похожа на идиотку? – ответила Инна вопросом на вопрос.

– Нет…

– Вот именно.

– Тогда зачем вам деньги на аборт?

– Ты что, не въехала? Деньги всегда нужны!

Мирослава не стала спорить с очевидным.

– Я даже ему тест показала…

– Тест? Но если вы не были беременны…

– Господи! Большого ума не надо! Подружку попросила пописать.

– А Прокофий засомневался?

– Он категорически не поверил! Ещё врушкой меня обозвал, гад!

– И что?

– Ничего! Хотел потащить меня к гинекологу.

– А вы?

– Чего я там забыла…

– Понятно. А до того, как расстаться с Прокофием, вы ладили с ним?

– С трудом. – Инна бухнула перед Мирославой чашку с кофе и достала из холодильника пирожные. – Я же вам говорила, что он жмот, – добавила она минуту спустя и засунула в рот сразу половину пирожного.

Мирослава сделала крошечный глоток кофе, она думала о том, что у этой девицы, пожалуй, мозгов не хватит, чтобы таким образом подставить бывшего парня.

– А вам никогда не хотелось отомстить ему, наказать его за то, что он вас оставил? – на всякий случай поинтересовалась она.

– Оставил, – фыркнула Инна, – без средств к существованию!

– Значит, хотелось?

– Конечно, хотелось!

– Но вы сдержались?

– Я сдержалась?! Ничего подобного! – обиделась Инна. – Я ему машину поцарапала! Он её закрасил. Тогда я ему такое там написала, что даже дворник покраснел, как первоклассник.

– И всё?

– Почему всё? Я ему звонила! Подстерегала его! Короче, нервы ему потрепала по полной.

– А потом?

– А потом он пригрозил полицией. Мне это надо?! К тому же я уже Гришу заарканила.

– Значит, вы сейчас с Григорием?

– Нет, – вздохнула Инна, – он слинял. Но я недолго горевала, познакомилась со Славиком.

– И Славик оказался порядочным мужчиной?

– Славик оказался порядочной скотиной!

Мирослава опустила глаза, чтобы не расхохотаться.

– Слушай, – сказала Инна, – ты что, веришь, что на свете бывают порядочные мужчины?

– Ну…

– Какая ты наивная! В институте благородных девиц училась?

– Нет, в школе, потом на юридическом, – честно ответила Мирослава.

– И чему вас только там учили? Слушай меня внимательно и запоминай!

– Слушаю.

– Все мужики козлы и сволочи!

– Все? – не сдержала улыбку Мирослава.

– Все! И если девушка умная, она учится не на юриста, а на доярку.

– На доярку?! – искренне изумилась Волгина.

– Ага, – захохотала Инна, – учится доить козлов!

– А твой теперешний объект, он тоже…

– Димка? Он три в одном – козёл, кабан и кролик, но денег у него куры не клюют.

– А почему кабан?

– Потому что весит центнер, – хмыкнула Инна, – а почему кролик, сама небось догадалась, все бабы от него как одна беременеют.

– Сочувствую…

– Да ладно, я его уже развела на приличные бабки. Подою ещё немного и буду искать козла среди папиков. С ними хлопот меньше. Да и молоко лучше…

– Какое молоко? – машинально спросила детектив.

– Козлиное! Ты что, не слушала, что ли, о чём я тебе битый час толкую?!

– Ну, почему же, слушала, – невольно улыбнулась Волгина.

– Ну, так вот, молоко козлиное бывает в рублях, долларах и евро. И никакого бартера. Впрочем, драгоценности, машины, недвижимость принимаются.

– Понятно…

Инна критически оглядела детектива, и по её укоризненному взгляду было понятно, что она не поверила в то, что Волгина усвоила её уроки.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Мирослава, – спасибо тебе за информацию и… за советы.

– Да на здоровье, как говорил мой дед, заходи, если ещё чего понадобится.

Выйдя из подъезда, Мирослава жадно вдохнула воздух и произнесла вслух:

– Интересно, как это угораздило Геликанова с дояркой связаться…

Волгина села за руль и отправилась в район, в котором жила Лена Лосева. Ехать пришлось почти на другой конец города. Остановившись на углу, детектив вышла из машины и, прикинув, что нужная ей квартира должна располагаться в среднем подъезде, нажала на кнопку домофона первой попавшейся квартиры.

– Кто там? – спросил ломающийся голос подростка.

– Детектив, – не стала лукавить Мирослава.

– Круто! – раздалось в ответ, и дверь открылась.

Мирослава не стала звонить снизу в квартиру Лосевых, надеясь, что сработает эффект неожиданности. Когда же она позвонила в нужную дверь и представилась, ей открыла ухоженная симпатичная блондинка. Но, судя по возрасту, она никак не могла быть Леной Лосевой. И действительно, блондинка оказалась Лосевой, но Людмилой, и Лене она приходилась мамой.

– Вы из полиции? – спросила она.

Мирослава объяснила, что она частный детектив и хотела бы расспросить Лену об одном из её знакомых.

Хозяйка пригласила Мирославу войти и уже в комнате спросила:

– О ком же идёт речь, если не секрет?

– О Прокофии Геликанове.

– А, Лена давно с ним рассталась. И она сейчас здесь не живёт.

– Вот как?

– Леночка вышла замуж.

– Поздравляю.

– Спасибо. Я, конечно, могла бы дать вам её новый адрес, но будет лучше, если вы поговорите с ней здесь. Вы меня понимаете?

– Вполне.

Конечно, Лениной маме вовсе не хотелось, чтобы детектив расспрашивала её дочь о прежнем парне в доме мужа.

– У Лены сегодня в школе «окно», и она обещала забежать ко мне. – Лосева посмотрела на часы. – Должна прийти с минуты на минуту.

И в подтверждение её слов сработал звонок домофона.

– Вот и Леночка, – сказала Людмила.

Лена появилась буквально через пять минут, весёлая и цветущая, как весна за окном.

– Ой, здрасьте, мама, у тебя гости? – воскликнула она, увидев Мирославу.

– Нет, это у тебя гости, – сказала Людмила и, обращаясь к Мирославе, добавила: – Вы поговорите, а я чай принесу.

– Спасибо.

Лена недоумённо уставилась на Мирославу:

– Вы ко мне?

– К вам. Я хотела бы поговорить с вами о вашем бывшем приятеле.

– О ком же? – В голосе Лены прозвучало недоумение.

– О Прокофии Геликанове. Его обвиняют в убийстве.

– Ой. – Лена выронила свою сумочку.

– Я хотела бы узнать, как долго вы встречались и почему расстались.

– Встречались мы недолго. Понимаете, мы абсолютно разные люди. Прокофий терпеть не мог школу, моих учеников иначе как оболтусами не называл. То есть я не имела возможности поговорить, поделиться, обсудить волнующие меня вопросы, а на голом сексе, извините, далеко не уедешь.

– И кто был инициатором разрыва?

– Он… к счастью.

Поймав удивлённый взгляд Мирославы, Лена поспешила объяснить:

– Понимаете, я встретила на одном из мероприятий своего теперешнего мужа. У нас оказалось так много общего! И я… влюбилась, – призналась она, почему-то слегка смутившись. – Но не знала, как об этом сказать Прокофию. И тут он сам! Представляете, какой подарок судьбы?!

– Понимаю…

– Ну, вот и вся история.

Людмила Лосева вошла в комнату с подносом, не проронив ни слова, расставила на журнальном столике чай, сахар, вазочки с конфетами и печеньем и так же молча удалилась.

– У вас очень тактичная мама, – мягко сказала Мирослава и сделала глоток из стоящей перед ней чашки, – вкусно.

– О, да, мама у меня золотая.

Мирослава уже догадалась, что мать и дочь тесно связаны и понимают друг друга с полувзгляда.

– Лена, скажите, пожалуйста, были ли у Геликанова враги?

Лена пожала плечами:

– Да нет, откровенных врагов у него я не замечала. Может быть, были недоброжелатели, но я о них ничего не знаю.

– А как Прокофий принял ваше согласие расстаться?

– Спокойно, мне кажется, он боялся, что я не созрела для принятия его предложения. А обижать меня он не хотел, как и я его.

– Выходит, он облегчил вам задачу?

– Выходит, – улыбнулась Лена.

– Но вы не сказали ему, что полюбили другого?

– Нет, – покачала головой Лена, – зачем…

– За дальнейшей судьбой Прокофия вы не следили?

– Нет, конечно, – молодая женщина пожала плечами, – зачем мне.

Она посмотрела на Мирославу и спросила:

– Если не секрет, то в чьём убийстве обвиняют Прокофия?

– В убийстве бывшего возлюбленного его невесты.

– Прокофий решил жениться?

– Да. – Мирослава внимательно следила за лицом своей визави.

Но выражение лица молодой женщины не изменилось, она посидела несколько секунд в молчаливой задумчивости, потом тряхнула головой и решительно заявила:

– Всё, что угодно, но убить Прокофий не мог!

– Почему?

– Он на это не способен. Он слишком рациональный. Понимаете?

– Ну…

– Прокофий никогда не делает того, что не приносит положительного результата. Рисковать, действуя на авось, не в его правилах.

– Поясните. – Мирослава отломила от плитки чёрного шоколада маленький кусочек и положила его в рот.

– Легко! – воскликнула Лена. – Какой толк ему от убийства бывшего своей невесты? Невеста выходит за него! Бывший остался с носом!

– Возможно, бывший надоедал, раздражал Геликанова.

– Прокофий просто спустил бы его с лестницы, а если бы тот не унялся и продолжил преследования, обратился бы в полицию.

– Вы уверены?

– Абсолютно!

– А ещё я хотела спросить…

– Спрашивайте.

– Прокофий жадный?

– Жадный? – удивилась Лена. – Да нет, нормальный. Пока мы встречались, он тратил на меня больше, чем мой муж, когда был женихом. – И, заметив молчаливый вопрос в глазах детектива, добавила: – Просто у Прокофия было больше возможностей, чтобы баловать свою девушку. И я ни разу не заметила, чтобы он на мне экономил.

– Хорошо, – Мирослава поставила на стол чашку и поднялась, – спасибо за то, что не отказались побеседовать со мной, а вашей маме за чудесный чай.

– Не за что, – отмахнулась Лена.

– Желаю вам родить крепкого и здорового малыша.

– Ой, а как вы догадались?! – Лёгкий румянец выступил на щеках молодой женщины, а глаза заблестели ещё ярче.

– Вы так сияете, что затмеваете дневной свет, – дружелюбно улыбнулась Мирослава.

– Правда? – Лена растрогалась. – Я так счастлива, что просто всех бы обняла и перецеловала.

– Что ж, пусть так будет всегда.

Мирослава попрощалась с хозяевами и спустилась вниз.

«Шура, кажется, был прав», – подумала она, трогая машину с места. Однако решила довести дело до конца и поехала навещать Лизу Карамелькину, тихо моля мать вселенную, чтобы эта барышня оказалась на месте.

И вселенная выполнила её просьбу. Лиза жила в доме, где не было ни кодового замка, ни домофона, ни даже звонка на двери. Мирослава постучала, и дверь распахнулась. Перед ней стояла высокая рыжеволосая девушка с тёмно-карими, почти чёрными глазами.

– Вам кого? – спросила она.

– Лизу Карамелькину.

– Тогда заходите, Лиза это я.

Мирослава прошла по узкому коридору и оказалась в комнате, заваленной всевозможными саквояжами, сумками, папками.

– Извините за беспорядок, я только сегодня утром прилетела из Китая.

– С раскопок?

– Нет, с симпозиума. А вы обо мне, оказывается, что-то знаете… Собственно, кто вы?

– Мирослава Волгина, детектив.

– О! И чем обязана?

– Я хотела бы поговорить с вами о Прокофии Геликанове.

– А чего о нём говорить? – искренне удивилась Лиза и, пожав плечами, заметила: – Дело прошлое.

– Прокофия обвиняют в убийстве.

– Геликанова – в убийстве? – фыркнула Лиза. – Прокофий и убийство вещи несовместимые.

– Почему?

– Потому что он скучный.

– Вот как? – удивилась Мирослава. – А что, убийцы люди нескучные?

– Да нет, вы не так поняли, – отмахнулась Лиза. – Просто у Прокофия всё просчитано на много ходов вперёд. И он не станет убивать, это рискованно. А кого он там предположительно пришил?

– Бывшего парня своей невесты.