Kitobni o'qish: «Настя», sahifa 4

Глава 8

Сколько себя помню, всегда выбирал для себя лучшее. Мама, смеясь, вспоминала, что из целой горы сложенных передо мной погремушек я умудрился вытянуть наиболее дорогую. Потом они с отцом ради эксперимента показывали мне, шестимесячному, различные ложки, там были и расписные, и в виде забавных зверушек, а я уверенно выбрал серебряную, украшенную россыпью бриллиантов. Она передавалась в нашей семье из поколения в поколение по линии отца. Причем не только выбрал, но и категорически не захотел потом выпускать её из своих рук. Виной всему моя исключительная способность анализировать.

С раннего детства мог, не отвлекаясь от игр, сравнивать, просчитывать варианты и выбирать лучший из них. Мои детские проказы большей частью оставались без наказаний, все понимали кто виноват, а вот доказать не могли. Впрочем, подобное происходило нечасто, я был довольно послушным ребёнком, отлично учился в школе и очень любил, буквально боготворил маму. Она была для меня одновременно и папой, и мамой, отец постоянно пропадал на работе, поднимал бизнес, поэтому я его фактически не видел. А мама всё своё время посвящала мне. Мы с ней побывали во всех интересных местах города, ходили в кино, театры и музеи. Вообщем, детство у меня было счастливое и беззаботное. Но всё внезапно закончилось, когда мне едва исполнилось одиннадцать лет. Мама заболела, а я тогда впервые разозлился на своё умение анализировать, осознав, что это не просто болезнь, она умирала.

Я видел это по лицу отца, об этом говорила череда бесконечно меняющихся врачей, но особенно меня пугала полная обречённость в глазах мамы. Она сдавалась, отказывалась бороться с болезнью и оставляла меня одного. И я возненавидел. Её, её болезнь, запах лекарств, свою беспомощность.

Отец не отпускал маму в больницу, поэтому всё оборудование, доктора и медсёстры поселились у нас дома. Я не хотел возвращаться после школы домой, страшно боялся, что вернусь, а её больше нет. Связался с такими же заброшенными пацанами, вскоре стал их лидером, все-таки занятия восточными единоборствами с пяти лет и моя сообразительность сыграли свою роль.

Злость бурлила во мне постоянно, я не всегда её контролировал, не зря именно в это время меня начали называть Демоном. Слегка спустить пар помогали драки, в них кипящая во мне ярость находила себе жертву и выплескивалась, приводя к переломам и травмам, естественно, не моим. Со временем желающих бросить даже косой взгляд в мою сторону становилось все меньше, а моя группировка быстро росла.

Маме становилось всё хуже, она стала просить отца отправить её в хоспис. Онкология в последней стадии приносила постоянные боли, и она не хотела, чтобы мы видели её в таком состоянии.

Поздно вечером пришёл домой и на пороге невиданное явление: меня встречает отец.

– Где ты был? – свирепо поинтересовался он, пытаясь перегородить мне путь. Я молча прошёл мимо властного, высокого и красивого, с ранней сединой на висках мужчины, полностью проигнорировав его вопрос.

– Зайди к матери, она тебя ждет, – догнал приказ меня на лестнице, когда я уже почти поднялся на второй этаж, желая как можно скорее оказаться в тишине своей комнаты, отгородившись толщиной стен от столь ненужного мне внимания.

Несмотря на обиду и злость, не мог отказать матери в этой просьбе, тем более что уже три дня я не появлялся у неё, Я каждый вечер терпеливо дожидался, когда погаснет свет в её окнах, и лишь после этого тихо заходил в дом.

С порога комнаты сбивал с ног едкий, тяжёлый запах лекарств. Особенно неприятным и омерзительным он казался после аромата, витавшего здесь прежде, лёгкого и цветочного. Мама лежала в постели ужасно похудевшая, черты дорогого лица заострились, и только чудесные зелёные глаза смотрели на меня с прежней любовью и заботой. Под её ласковым взглядом совершенно позабыл о том, что мне уже почти двенадцать лет и в таком возрасте мужчины не плачут. О том, что я весь из себя такой крутой – глава самых отпетых мальчишек, большинство из которых старше меня на три-четыре года. Я почувствовал себя маленьким мальчиком, которого мама почему-то навсегда бросает. Сам не заметил, как оказался рядом с ней на кровати.

– Толик, солнышко моё, – холодные губы прикоснулись к моему виску.

Мамин голос звучал почти как прежде, особенно если закрыть глаза, и не видеть изможденного лица, что я и сделал.

– Ты знаешь, как я тебя люблю, ты у меня самый умный, самый хороший мальчик. У тебя все будет замечательно, ты встретишь чудесную девушку, тебя с ней столкнет судьба. Она очень необычная, ты её обязательно почувствуешь. И будешь очень счастлив. Сыночек мой, прости, что я тебя так рано покидаю. Прошу, не наделай, пожалуйста, глупостей. Я тебя очень сильно люблю, и всегда буду любить, где бы я ни была.

Отчетливо понял, что она прощается со мной, что возможно, это наш последний с ней разговор. Не сдержавшись, упал к ней на грудь, она ласково перебирала мои волосы, наши слёзы смешались. Но тут приборы пронзительно запищали, и врач прервал прощание, выставив меня за дверь. Маме стало хуже.

Позже из своей комнаты видел, как от нашего дома отъехала машина скорой помощи, как оказалось, навсегда увозя от меня самого дорогого человека на свете. Отец всё-таки согласился с её просьбой провести последние дни в хосписе.

А я задумался над её словами. Чтобы какая-то чужая девчонка смогла стать мне дорога? Этому никогда не бывать. Никто и никогда больше не станет мне близок, а значит и не сможет причинить боль, покинув меня.

Через три дня, за неделю до Нового года, мамы не стало. Похороны я не запомнил, зато в памяти осталась отчаянная драка с кем-то из чужих пацанов, который то ли решил сказать что-то мне поперек, то ли я просто нашёл на ком сорваться. И моя первая в жизни бутылка спиртного.

Заявившись домой под утро, впервые послал отца, когда тот попытался высказаться насчёт моего поведения.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать, сопляк. Чтобы сегодня после школы сразу домой. Я прослежу, – разошёлся предок.

Ага, как же. И он, и я отлично понимали, что это лишь пустые угрозы. Не помню, когда отец появлялся дома раньше восьми вечера. Даже когда заболела мама, он не стал менять своё расписание, хотя вполне мог бы. Но он боялся, боялся её болезни, боялся видеть, как она угасает. И я не мог ему этого простить. Я был мальчишкой, а он взрослый мужик, её муж, бросил её с болезнью один на один. Зато все вокруг восхищались таким мужем, ещё бы: нашел лучших врачей, закупил самое передовое оборудование, устроил дома супер-больницу. Но это был всего лишь откуп с его стороны. Мы оба не смогли достойно поддержать ту, которую любили.

И я не мог себе этого простить, падал всё глубже и глубже вниз. Из гимназии меня не выгоняли по двум причинам: хорошей учебы и постоянных денежных вливаний от отца. Поэтому терпеливо закрывали глаза на бесконечные прогулы и безобразное поведение. Спорт тоже не бросал, только там мог частично выплеснуть свою злость, что бушевала во мне и зачастую раздирала на части.

В тринадцать лет впервые переспал с девчонкой. Она была старше на три года и, благодаря жизни на улице, имела богатый практический опыт. Учусь я быстро, поэтому уже через два месяца мне стало с ней скучно. Выпивка, постоянно меняющиеся девушки, лёгкие наркотики, здесь я планку держал строго, не хотелось полностью потерять себя, деньги отца и поклонение парней.

Моя жизнь меня вполне устраивала ровно до тех пор, пока отец не решил привести в дом моей мамы свою бабу. Она была всего на четыре года старше меня, двадцать один год, одна из вешалок для белья. Разумеется, я понимал, что отец не заделался в монахи, но привести какую-то сучку в наш дом, в дом, в котором каждый уголок был любовно обустроен моей мамой! Это было через чур, о чём я ему и поведал, довольно резко и не совсем цензурно.

– Убери из дома эту шваль, – добавил я, глядя в глаза отцу в присутствии его пассии.

Однако она неплохо зацепила моего предка, он аж побагровел от злости, хотя вывести его из себя у меня получалось нечасто.

– Ты сейчас же извинишься перед Эллой или последствия для тебя будут самыми печальными.

Эта самая Элла смотрела на меня в упор, а в её карих глазах с коровьими ресницами читался явный интерес, и вовсе не как к будущему пасынку.

– Я должен извиняться перед каждой, кто перед тобой ноги раздвигает? – грубо отрезал в ответ.

Думал, что родителя хватит инфаркт, он вышел из себя и попытался меня ударить. Совершенно идиотский поступок, если бы он не был мне отцом, то в лучшем случае светил бы ему перелом, а так я просто слегка сжал ему руку, чтобы он не мог и шевельнуться.

Через минуту бесполезного трепыхания, мне прилетело:

– Вон из моего дома, щенок. И чтобы я тебя больше здесь не видел.

Да легко, благо деньги на банковских картах мне позволяли жить припеваючи, да и квартира собственная имелась, отец ещё при жизни матери купил её на моё имя. Однако намерения отца оказались гораздо серьёзнее, чем я изначально предположил.

Глава 9

На следующий день ранним утром раздался звонок в дверь. Чертыхаясь, всё-таки после ссоры с отцом для успокоения нервов приговорил не меньше бутылки коньяка и отрубился лишь под утро, побрёл открывать дверь нежданному раннему визитёру. Едва успел проглотить чуть не вырвавшиеся слова отнюдь не приветствия, увидев на пороге нарисовавшегося старшего юриста из корпорации отца, Иосиф Маркович, заметно смущаясь, вручил мне билет на самолёт и рекламный постер школы бизнеса в Лондоне. Судя по стремительно развивающемуся сценарию, предок давно спланировал мой отъезд, потому что я уже был зачислен в данную школу, и учёба начиналась через неделю. Доступ ко всем банковским картам у меня закрыт, выделялось ежемесячное содержание, которого, по словам Иосифа Марковича, мне вполне должно хватать на съём скромного жилья и оставаться на пропитание.

Ну что ж, хорошее образование мне не помешает, а самостоятельностью меня не испугать. Фактически я расту сам по себе с двенадцати лет. Так что привет, Англия. Английским владею неплохо, спасибо гувернантке из моего беззаботного детства и гимназии с двумя иностранными языками.

Погода меня не порадовала: пасмурно, дождь, сырость. Вот уж действительно туманный Альбион. Таксист довёз до места учебы, изначально изрядно заломив ценник, однако мой красноречивый взгляд и рефлекторно сжавшийся кулак стоимость проезда уменьшили в разы. Значит, люди здесь, как и у нас в России, прогибаются перед тем, кто сильнее. То есть, я не пропаду. И действительно, не пропал, а даже неплохо поднялся за четыре года, проведенных в этой стране.

Но поначалу пришлось несладко. Оказывается, деньги имеют скверное свойство быстро заканчиваться. Выделенной мне месячной суммы едва хватило на неделю довольно скромного проживания. Крайне тяжело и непривычно было обходиться без машины, жить в однокомнатной квартирке, есть не в ресторанах, а во второсортных забегаловках. После того, как я спустил месячную сумму, вопрос денег стал основным на повестке дня.

В школе после тренировки стащил футболку и собрался идти в душ. На меня, точнее на мои кубики и развитые мышцы, уставился Джордж, который, как и я, был отобран тренером в команду по регби. Подавив желание дать ему в морду, рявкнул:

– Глаза убрал! Иначе знаешь, что будет.

Да, мне уже не единожды пришлось доказывать что-либо при помощи кулаков, но ребята здесь оказались довольно смышлёными, поэтому непонятливые с моего пути сразу исчезли. А этот видно не в курсе. Что ж, я вовсе не против его просветить, благо настроение для этого дела самое что ни на есть подходящее.

Приподняв одну бровь, развернулся к нему, всем видом демонстрируя свои намерения, однако парень только улыбнулся и отрицательно замахал руками.

– Нет, Анатолий, ты неправильно меня понял. Давай поговорим.

Ну что ж, разговор, значит разговор. Оделся, подхватил сумку, на выходе из школы меня терпеливо ожидал Джордж.

– Анатолий, я слышал, что ты неплохой, а точнее говоря, отличный боец. Наверняка занимаешься чем-то? Как ты смотришь на своё участие в боях без правил.

Я промолчал. Парень, не дождавшись моей реакции, продолжил:

– Ставки не так уж высоки, но зато никаких серьезных увечий. И на жизнь вполне хватит, – многозначительно добавил он, окидывая красноречивым взглядом мой прикид.

Я действительно был одет довольно непрезентабельно по сравнению с детишками, обучающимися в этой престижной и недешёвой школе. Из приличного на мне были только кроссы, оставшиеся с прошлой жизни. Ничего удивительного в этом не было, покинул я отчий дом буквально в том, что на мне было надето в тот момент. А здесь прикупил кое-что на распродажах, но до приличных шмоток, столь обыденных для меня прежде, эти вещи никоим образом не дотягивали. Думал, что парни не обращают внимания на такие вещи, а, оказывается, обращают, да и ещё и как.

Выбора особого у меня сейчас не имеется, деньги нужны позарез, поэтому ответил:

– Ну что ж, я не против попробовать. Заявляй меня на следующие бои.

Бои проходили на территории заброшенных складов на самой окраине города, куда меня доставил на своём автомобиле Джордж.

– Смотри, я поставил на тебя, – напутствовал меня на прощание парень, крепко пожимая руку. И он не прогадал, все мои поединки в этот вечер долго длились, злость буквально бушевала во мне. Обида на отца, отсутствие старых друзей, чужая страна и безденежье, все эмоции требовали выхода. Не зря тренер считал меня своим лучшим учеником, противники оказывались в нокауте едва ли не после традиционного поклона. И первые заработанные деньги, пусть и таким кровавым путём, не могли не радовать.

Слава обо мне, как о лучшем бойце, быстро разошлась. Соперники становились с каждым разом всё серьёзнее, ставки выше, бои требовали всё большей отдачи. Мой тренер, с которым я не терял связи, посоветовал своего знакомого, и я продолжил занятия под его руководством. Одерживать победы помогали не только мои опыт, скорость и сила, но и способность выявлять слабые места противника.

Учёба в школе давалась довольно легко, занятия неожиданно мне понравились. Вскоре я нашёл еще один вариант заработка, причём гораздо более прибыльный. Точнее говоря, он сам меня нашёл.

В моей группе учился Оскар. Он, как и я, едва ли не с пеленок, занимался единоборствами, мы оказались у одного тренера и неплохо поладили, став приятелями. Жил он, как и большинство обучающихся, отдельно от родителей и недалеко от моих «хором», поэтому мне было по пути заходить за ним перед тренировкой. У него был новенький Форд, подарок от отца на восемнадцатилетие, на ней мы и приезжали на тренировки. Но сегодня Оскар явно не был готов заниматься, я застал его в домашней одежде за просмотром каких-то документов.

–Анатолий, прости, совершенно забыл тебя предупредить, – с извиняющийся улыбкой приветствовал меня парень, запустив себе руку в волосы и ещё больше растрепав бывшую до сегодняшнего дня всегда аккуратной причёску.

–У отца проблемы в бизнесе, компания несёт большие убытки. Аналитики сломали головы, но проблема никак не решается.

Стол был завален горой бумаг, подойдя поближе заметил, что это финансовые и производственные отчеты, различные таблицы и схемы.

Оскар сильно переживал, всегда спокойный, с уверенными, отточенными движениями он настолько разволновался, что умудрился смахнуть со стола часть бумаг. Я наклонился, поднял документы и случайно пробежал глазами по одному из них. Неожиданно во мне вспыхнул азарт: смогу ли я решить эту задачу. Вон Оскару отец дал шанс не взирая на то, что тот обучается в школе бизнеса всего лишь полгода. А если бы мой отец так доверял, надеялся на мою помощь, сумел бы я ему помочь? Видно, что-то отразилось в моём взгляде, потому что Оскар моментально спросил:

–Ты что-то понял? – в его карих глазах плескалась надежда. – Поможешь?

Вера однокурсника имела под собой реальные основания, преподаватели наперебой хвалили меня и утверждали, что столь способного студента стены их школы ещё не знали.

– Давай попробую. Но сильно на меня не рассчитывай, если уж именитые консультанты не справились, то сам понимаешь.

Однако Оскар поверил в мои возможности гораздо больше, чем я сам, судя по загоревшимся глазам. От предложения временно пожить с ним, пока буду разбираться с бумагами, решительно отказался. Мне не нравится, когда рядом кто-то находится, даже с девушками всегда расстаюсь сразу после секса. Не представляю, чтобы какая-то баба жила вместе со мной, спала в моей кровати, и тем более, надевала мои вещи. Поэтому не могу понять сцены в фильмах, когда героиня, после всего лишь единственной совместно проведенной ночи, щеголяет в мужской рубашке на голое тело. А тут предложение пожить вместе, причём ещё и от парня. Нет уж, увольте меня от подобного счастья.

Три недели потратил на решение проблемы, это занятие полностью меня поглотило, отодвинув на второй план и учёбу, и тренировки. Довольно быстро определил на каком этапе производство терпит убыток, это было довольно просто. Оскар у отца узнал, что я не ошибся в своих расчетах. Консультанты также выявили этот участок как проблемный. Но вот как обойти эту яму, не смог придумать никто. Пришлось полностью изучить процесс производства, в чём мне немало помогло доверие отца Оскара. Он приказал своим сотрудникам детально отвечать на мои вопросы и полностью предоставлять весь требуемый материал.

И я оправдал доверие, нашёл выход: следовало заменить один сплав на другой. По всем показателям он не уступал оригиналу, но был в разы дешевле. Нельзя сказать, что, казалось бы, столь простое решение этой задачи далось мне легко, пришлось довольствоваться всё это время трёхчасовым сном, встретиться с массой знающих людей и перерыть горы информации, о чём красноречиво свидетельствовали мои покрасневшие от недосыпа и перегрузки глаза.

Когда я изложил свой вариант отцу Оскара с подробнейшими расчетами и выкладками, мужчина задумчиво откинулся на спинку кресла. После недолгого молчания он устало произнес:

– Анатоль, я рискну тебе поверить, впрочем, у меня нет другого выхода. Никто не предложил мне ничего более лучшего. А если…

Понятно, что означает его если. Развалится бизнес, кредиты гасить не сможет, имущество заберут, и даже после этого останутся немалые долги. Я сейчас полностью владел его финансовой ситуацией и понимал, что в данный момент он полностью зависим от меня, точнее от того, прав ли я оказался. Но это совсем не угнетало меня, а наоборот, будоражило кровь. Оказывается, играть чужими судьбами ещё тот адреналин, гораздо больше его получаешь, чем при участии в самых рискованных боях.

Через месяц дела у отца Оскара пошли в гору, а я стал обладателем существенной суммы на банковском счёте. Плюс ко всему у меня появился должник, со слов самого отца Оскара.

Слава о моих способностях в решении сложных и, казалось бы, нерешаемых задач понеслась. Если бы я хотел просто зарабатывать деньги, то на моём счете к двадцати годам было бы не двадцать миллионов долларов, а гораздо больше. Но деньги меня особо не волновали, я купил чудесный коттедж, более чем нескромный для одного, приобрёл шикарный автомобиль, одевался в лучших магазинах, еду заказывал в ресторанах, славящихся своей кухней. Этого мне вполне было достаточно, поэтому я брался только за самые интересные дела, решение которых приносило мне кайф.

Мне вполне удавалось совмещать учебу, работу, тренировки и поездки. Да, мои консультации не ограничились одной только Англией. Мне приходилось решать проблемы во многих странах и неожиданно для самого себя мне понравилось путешествовать. Одновременно с работой я присматривал страну, где захотел бы жить в дальнейшем.

Глава 10

За четыре года лишь трижды довелось побывать в России. Отец давно расстался со своей Эллой и жаждал перемирия с единственным сыном. У меня ответного желания не было, поэтому встреч не случалось. Единственные, с кем я поддерживал связь во время краткосрочных поездок в Россию, это Макс и Алиса Самойловы. Мне было приятно видеть тех, кого любила моя мама. От Алиски она всегда была в восторге, ей нравилась эта светловолосая, непосредственная егоза. Когда мне было десять лет, а девчонка только пошла в первый класс, Алиса важно заявила:

–Вырасту и на тебе женюсь.

Взрослые засмеялись, но явно были не прочь породниться, а я еле подавил огромное желание треснуть её по голове, удержался, напоминая себе о том, что девочек не бьют, да и просто не хотелось расстраивать маму. Утешило что мама не разделила всеобщего восторга по поводу предстоящей свадьбы. Она нежно обняла девочку и сказала:

– Нет, Алисочка, ты выйдешь замуж за другого мужчину, а не за Толика.

Я успокоился, а вот Алиса от обиды заплакала. Позже услышал разговор родителей:

– Лиля, ну и зачем ты так расстроила ребенка. Да и Самойловы разобиделись, – обвиняющим тоном произнёс отец. Однако мама не пошла на попятную:

– Потому что я во сне видела будущую жену Толика, и это была отнюдь не Алиса.

Отец не стал спорить с мамой, у неё зачастую получалось предугадать дальнейшее развитие событий.

И вот сегодня, спустя столько лет, я опять у них в гостях в их шикарном доме. Когда-то я был влюблён в этот дом и мечтал построить себе такой же. Сейчас он мне тоже нравился, но я, уже пресыщенный множеством виденных вариантов, про себя размышлял, что я заменю и улучшу при строительстве своего дома, взяв за основу их особняк.

Несмотря на свои мысли обратил внимание на то, что Макс хоть и пытается вести себя гостеприимно и непринуждённо, но чем- то сильно удручен. Если проблемы касаются бизнеса, то возможно я смогу помочь. Поэтому, плюнув на свой принцип не лезть никогда и никому в душу, решил начать с ним разговор, едва Алиса ушла переодеваться, и мы остались наедине.

– Макс, у тебя проблемы? Могу я чем-то тебе помочь?

Макс вяло улыбнулся.

– Неужели это так очевидно? – несмотря на непринужденный тон, на его лице проступило отчаяние.

– Нет, – попытался успокоить мужчину. – Но ты же знаешь меня с детства. То, что не видно другим, я замечу.

– Ну, да, Толь. Слава о твоих финансовых подвигах и до нас долетела.

– Неужели только о них?– поддержал разговор ни о чём. Очевидно, Максу необходимо время, чтобы перейти к волнующей его проблеме.

Самойлов невесело рассмеялся.

– Да, от скромности ты не умрешь. Конечно, и о твоей череде девушек, если ты об этом. Причём утверждают, что у тебя каждый день новая. И о твоих поединках. Весь финансовый мир трепещет от страха, что когда – нибудь твои гениальные мозги тебе всё- таки отшибут.

Со смехом оправдался:

– Ну, насчет девушек безбожно врут. Даже меня на новую ежедневно не хватит.

– И все – таки я, как брат, искренне радуюсь, вспоминая слова твоей мамы о том, что Алиска никогда не станет твоей женой.

И тут Макс снова потух.

– Что-то с Алисой? – моя интуиция вопила о том, что я, к величайшему своему сожалению, не ошибаюсь.

– Макс, я всё – таки не чужой вам человек. У меня есть немалые связи и деньги. Вдруг я могу чем- то помочь?

– Нет, Толь, не сможешь. Никто не может. Алиска у нас умирает. У неё начались приступы эпилепсии, но это только вершина айсберга. Стало сдавать сердце, последние анализы показали ещё и серьёзные изменения в крови. И это всё происходит очень быстро.

Макс замолчал и прикрыл глаза, в которых стояли слёзы. Он с самого рождения Алиски любил и боготворил сестру, шёл навстречу её желаниям и капризам. Для него это полный крах.

Меня тоже проняло. Второй близкий мне человек умирает, и я опять не смогу ничего сделать? Чёрта с два, мне уже далеко не одиннадцать, у меня есть деньги, правда их достаточно и у Самойловых, но у меня есть ещё и связи. Очень много людей обязано мне. Вместо того, чтобы остаться в нищете они, благодаря мне, продолжают жить как прежде, а большинство из них гораздо лучше прежнего. Поэтому в лепешку расшибутся, но сделают всё, чтобы мне помочь, стоит только мне к ним обратиться. Отчасти из-за благодарности, с другой стороны, из-за страха оказаться ещё раз в затруднительном положении и без расчёта на мою помощь.

Вечер мы провели так, как того хотела Алиса. Сначала был крутой, по местным меркам, ресторан, а затем поездка в ночной клуб. На удивление у меня в нём оказалось много знакомых. Пацаны из моей компании выросли и крутились под началом некого Алекса.

– Здорово, Демон, – поприветствовал меня Миха, бывший когда-то моей правой рукой. – Давно не виделись, ты в наших краях надолго?

Узнав, что в городе я не планирую задержаться, в глазах у парня мелькнуло разочарование. Видно, под моим началом ему было гораздо комфортней или же это просто тоска о прошедших годах и юношеских подвигах.

Мой разговор с парнями прервала появившаяся рядом Алиска. Красивая голубоглазая блондинка привлекла внимание многих в зале. Мне пришлось сузить глаза и бросить взгляд бывшим приятелям. Они не разучились понимать меня даже спустя столько лет. Молодчики, особо распустившие на девушку слюни и тянущие к ней руки, моментально исчезли из клуба. Конечно, я не против был разобраться и сам, но в свете последних новостей волновать девушку не следовало.

Алиска, потащила меня танцевать и прижималась ко мне совсем не по-дружески. Мягко отстранив её на более приличное расстояние, разговаривал с ней чуть ли не о погоде, пытаясь изображать из себя старшего брата. К великому сожаленью, девчонка никогда глупой не была.

– Толик, я тебе совсем не нравлюсь? Ты ведь в курсе, что я люблю тебя с самого детства, – сказала эта головная боль.

Никогда не терялся перед девушками, а сейчас действительно не знал, что ответить смотрящей на меня в упор девчонке. Она мне дорога, но воспринимать её как женщину у меня не получалось. Красивая, умная, смелая, но не моя. Переспать и бросить, я не такой козёл. Да и она подобного отношения не заслуживает, ведь за всей её показной раскрепощенностью скрывается неопытность. Даже прижаться к парню так, чтобы завести, толком не может. Скорее всего Алиса ещё и девственница, а это еще один весомый повод держаться от неё как можно дальше. В моём понимании ничего нет ужаснее девственницы с её страхами, фобиями и закономерным желанием затащить под венец. Не зря же она столько лет себя берегла! Так что пусть с девственницами возится тот, кому это интересно, а я лучше пойду по проторенной тропинке. Но только тропинке, широкие трассы меня отнюдь не привлекают.

От неприятного ответа меня спас появившийся как нельзя вовремя Макс. Передав ему заботу о сестре, я чмокнул разгневанную Алису в щеку и покинул клуб, сославшись на важные дела. Решив не обращать внимание на брошенное вслед кипящей от злости Алиской слово «трус». Тем более, что кем-кем, а им я точно не являлся.

Останавливался в родном городе я всегда в одной и той же гостинице. О брони договаривался мой секретарь (да секретарь у меня давно появился, и он мужчина, что намного удобнее). Поэтому самый дорогой номер из имеющихся вариантов, состоящий из двух комнат, ванны с джакузи и балконом-террасой был в моём распоряжении.

Решительно отказавшись от услуги девочка на ночь, попытался связаться с одним моим прежним клиентом. Он в своё время тратил громадные суммы на разработку лекарства для дочери, у которой случай был похож на Алискину. Тоже сердце, кровь и неспособность организма выдержать операцию. Вот отец и бросил все свои, прямо скажу, немалые средства на борьбу с болезнью. Когда финансы пришли в упадок, ко мне за помощью обратился его близкий друг. Ситуация показалась мне интересной, а борьба отца вызвала уважение, и я взялся за этот случай. Потратив прорву времени, я нарыл одного врача-экспериментатора, который продвинулся дальше всех в этом направлении. У врача не было средств, у отца не было такого учёного. Помог им встретиться, и дело пошло. Девушку спасли, лекарство изобрели, дела у обоих более чем наладились. А вот теперь я не мог ни с одним из них связаться, когда они мне срочно понадобились.

От всей души выругался на бесполезные попытки, сделал звонок секретарю, велев ему забронировать билет на завтра в Австралию. Именно там на этот момент находился мой бывший клиент, всего неделю назад ставший дедом. Написав сообщение Максу с просьбой перекинуть все документы по Алисе мне на электронку и приняв душ, улёгся спать.

В эту ночь мне снилась мама, молодая и совершенно здоровая, она, счастливо улыбаясь накрывала на стол в нашем доме. Я стоял, облокотившись о дверной проём, и счастливо смотрел на нее. Отчётливо понимал, что это только сон, но как же давно я её не видел, пусть даже и во сне. Тут мама обернулась и нежно посмотрела на меня:

– Толик, а ты почему пришёл без цветов? Ведь скоро твоя невеста подойдёт, а ты не готов. И переодень сейчас же рубашку, – потребовала мама.

Однако невеста ладно, это ведь сон, а во сне какая только ерунда не привидится. А что у меня с рубашкой не так?

После того, как первые полгода пробыл в Англии с крайне ограниченными финансами, я довольно трепетно отношусь к своей одежде. А на рубашках меня вообще клинит, может именно поэтому не представляю девушку, которой позволил бы её надеть. Из тончайшего полотна и от самых именитых брендов, только такие были в моём гардеробе. Опустив глаза, увидел на белоснежной рубашке большое пятно, похожее на кровь. Странно, откуда оно взялось? В боях мне уже давно не прилетало, да и в рубашке на ринг я, понятное дело, не выхожу. И тут невовремя раздавшаяся мелодия будильника выдернула меня изо сна, оставившего после себя непонятные чувства.

Холодный душ помог привести мысли в порядок, пока собирался, позвонил Макс, сообщил, что сбросил все медицинские документы на мой Е-мэйл.

– Толь, а ты что собираешься делать? Зачем тебе её история? – не удержался от закономерного вопроса Самойлов. А в голосе отчетливо слышалась надежда. Но мне пока хвастаться было нечем, о чём я ему и сказал.

– Обнадеживать пока не буду, но быть может, я знаю тех людей, которые смогут помочь. Лечу к ним на встречу, так будет быстрее. Дня через три, думаю, вернусь и тогда всё подробно тебе расскажу.

Ну что ж, время я научился просчитывать великолепно. Встретился с новоиспеченным, донельзя счастливым дедом, который стал, по его словам, в разы мне благодарнее. Ведь теперь у него есть не только дочь, но и внук, о котором он даже и не мечтал. Дочь абсолютно здорова и родила богатыря. Еле отказавшись от даров светящегося от счастья мужчины (а говорят, что дарить подарки наша исключительная черта) и от настойчивого предложения погостить в его доме, отправился на встречу с врачом.

Стив тоже обрадовался встрече со мной, и не дав мне и слова произнести, сразу же потащил в свою лабораторию. Она поражала гигантскими размерами и множеством аппаратуры.