Моя чужая война

–Я просто решил разбить рацию в целях предосторожности. Чтобы если кого-то из наших людей поймают, не могли услышать лишнего и на случай если я сам попадусь – пожав плечами, объясняет Итан.

–А вы чего притащили с собой патроны? – задала Бони встречный вопрос.

–Вы стащили патроны? – удивилась Мэри.

–Два ящика – ухмыляясь, указывает брюнет на ящики в углу помещения.

–Причем не просто патроны, а двенадцатый калибр производства Клевера – усмехается Бони.

–Боже, они же стоят бешеных денег! Как вам это вообще пришло в голову? Тащить ящики патронов через весь лес – восхищенно качает головой Мэри.

–Ну, а что? Мы же притворялись егерями, которые притворяются нами, вот мы и подумали, что украсть пару ящиков патронов не повредит нашей маскировке- с такой же как у друга ухмылкой пояснил Перси.

И вся компания дружно расхохоталась находчивости парней.

Какое-то время друзья мирно сидят и обсуждают каждый свои приключения. Никто из них не знает, почему был отдан приказ отступать. Но все равно каждый доволен и считает, что операция прошла очень удачно. Сидя в одной позе у Мэриэнн начинают ныть ноги и наконец, она встает, чтобы размять их. Снаружи она видит, что вышла как раз к рассвету.

–Светает – услышала она за спиной голос Итана, который уже давно пропал из виду.

–Ты здесь – не то спросила, не то констатировала она.

–Со всей этой суетой я и забыл, как красива, бывает мать природа – отвечает он.

–Кажется, я в последний раз встречала рассвет в последний учебный год на уроке ..

–Астрономии перед выпускными экзаменами – продолжил за нее друг.

–Иногда мне кажется, что это было в другой жизни – предаваясь воспоминаниям, шепчет она.

–Так и есть. Это было давно и не правда. Никто из нас тогда не подозревал об этих войнах и лишениях обычных радостей жизни.

Долгое время они, молча, смотрели на горизонт. Небо постепенно светлело. Черный свет медленно становился бордовым, затем темно-красным с оттенком синего.

–Он отпустил тебя. – Подал голос Итан, глядя как небо в очередной раз меняет свой цвет с фиолетового в светло пурпурный.

–Отпустил- с кивком ответила ему подруга.

–И ты знаешь почему?

–Он сказал.

Итан не торопил ее с ответом и хотел дать ей время самой переварить случившееся. В конце концом чтобы он ей не объяснял и рассказывал, она сама должна была все понять и принять.

–Он сказал, что не хочет оказаться виноватым в том, что на его казарму напали. Он боится отца. А я дура решила, что он из добрых побуждений – наконец заговорила она, устремив свой взор уже на светлое утреннее небо.

–А разве это не так? – осторожно спросил Итан, уже подозревая Блэка в том, что тот опять наговорил ей гадости.

У него была целая ночь, чтобы обдумать поведение своего противника. Он вспомнил академические годы, когда Блэк пытался поссорить их с подругой. Вспомнил, как порой ловил его взгляды на Мэри. Вспомнил его речи в публичных выступлениях, то, как в пещере он просил ее уехать отсюда и, то, как он обманул своего друга.

Перебирая все это в памяти, он понял, что Блэк отчаянно хочет, чтобы Мэри жила в безопасности. Он не знал, как к этому относиться, но уже принял это как само собой разумеющееся. И теперь его интересовало, когда это поймет его упрямая подруга.

–Итан, он снова облил меня грязью, называя безрассудной выскочкой, которой не хватает адреналина!

Девушка и сама не заметила, как заплакала при этих словах. Итан, который привык к ее слезным реакциям на слова парня, отметил в своей голове, что именно замечания Блэка всегда доводят ее до такого состояния. В то время как более едкие комментарии генерал-маршала и других его приспешников она напрочь игнорирует.

–Мэри, Мэри, Мэри. И ты хочешь сказать, что поверила в сказку, будто генерал-маршал расстроится из-за нашего проникновения и не похвалит Блэка в случае если он тебя схватит? – спрашивает он, вытирая ее слезы.

Она не отвечает и углубляется в свои мысли. Нехотя она признает, что Блэк врал на счет своих побуждений. Потому что приведи он ее к отцу, он бы даже простил сыну атомную войну. К тому же она не могла отрицать факта, что Блэк видел и Итана тоже. Но все равно не сдал. Хотя если бы он его схватил. Это означало бы конец сопротивления и войны.

–Но почему он спас меня? – после долгих раздумий спрашивают она в надежде, что ее мудрый король знает ответ и на этот вопрос.

–Может он просто захотел тебя спасти?

–Просто захотел? – изогнув бровь, переспрашивает она.

–Да. Это может казаться странным. Но он мог просто захотеть сохранить тебе жизнь. И вопрос не в том, зачем он это сделал, а в том стоит ли ему верить. А судя, потому что мы с тобой стоим и разговариваем, то думаю, стоит. Мэриэнн, я знаю на войне доверие это слишком ценная вещь, чтобы им с кем-то делиться. Но, если человек спасает тебя, поставив на кон свою жизнь, думаю, вопрос веры тут излишен.

Даймонд шел из корпусов в кабинет отца, где всего пару часов назад проходило празднование независимости. По пути к нему подбегали солдаты и сообщали о тех или иных событиях. От них он узнал, что только двоих из нападавших Воронов смогли убить. В одном из них опознали повстанца. Второго никто не знал.

Среди его подчиненных было гораздо больше потерь: четверо убитых и в пять раз больше раненных. Но их ранения были несильными, учитывая то, что враг использовал пневматическое ружье.

Дойдя до дверей нужной комнаты, он остановился в нерешительности. В голове промелькнула мысль о том, что надо было попрощаться с мамой и сестрой. Но он отогнал эту мысль, мотивируя себя тем, что в случае обвинения в измене ему лучше не пересекаться с ними. Может это станет их спасением. Собравшись с силами, он постучал в темно-коричневую дубовую дверь и вошел.

–Генерал-маршал, надеюсь, я не заставил вас ждать?

Свой непринужденный голос подбодрил его. И он решил держаться сильным и сражаться ради матери, сестры и ради Смит.

Как только он вошел на него воззрились пять пар глаз: его отца, главного министра, Виктора, Айзека и его заместителя, младшего командира части, Томаса Эндрю.

Томас Эндрю был рослым, широкоплечим шатеном с печальными черными глазами. Смуглая кожа лица была изуродована огромным шрамом на все лицо. Шрам он получил при нападении медведя. Тогда еще в тринадцатилетнем возрасте ценой своей жизни он спас младенца, которого бросили в лесу.

Этим младенец был Айзек, который воспитывался в семье Макадам. Никто не знал о его родителях. Имя ему дал министр Мэттью в честь своего отца. А фамилию он получил в честь отца Томаса Эндрю, который и спас его.

Так мальчик вырос в богатой семье и получил образование, обучаясь вместе с Даймондом и Виктором на одном курсе. Виктор всегда считал его своим родным братом. Да и он сам воспринимал семью Макадам как свою и делал все, чтобы оправдать их ожидания.

–Как прошел допрос? – сразу перешел к делу генерал-маршал.

Этот вопрос отметал все сомнения Блэка младшего и он, абстрагировавшись от ситуации с Мэри, посмотрел прямо в глаза отца. Спокойным и размеренным голосом, который отдавал уверенностью, он заговорил:

–Я схватил одного из налетчиков. По голосу узнал, что он из егерей. Я надеялся, что выведаю от него полезную информацию. Но допрос ничего не дал. Он упрямо твердил, что перешел на сторону повстанцев и пришел, чтобы убить главу нового правительства. В общем, ничего интересного он мне не сообщил и я, убив его, вышел к вам. Я не мог сказать, что он врал на счет приверженности к повстанцам, потому что заметил, как они врывались в каждую комнату, которая попадалась им на пути. Но, если я сначала думал, что они ищут, чем можно поживиться, то после допроса решил, что они искали вас, сэр. По пути сюда я сел на хвост одного из Воронов и решил преследовать его. Но все оказалось тщетным, я его упустил. Видимо сказалась ночная темнота и выпитый мной алкоголь.

Говоря об этом, Даймонд вспомнил, что и в самом деле выпил немало рюмок вина. Но весь алкоголь выветрился, когда он увидел Мэри.

–В этом ты прав Даймонд широкое празднование лишило всех наших солдат их привилегий. Подлые повстанцы ударили нож в спину, напав в такой великий день.

Генерал-маршал говорил, глядя в сосредоточенные глаза сына. Ни на миг в его голове не вспыхнул вопрос о его преданности, что было чудом для человека, который порой сомневался даже в себе.

–У нас огромные потери – заключил он.

–Кстати, я так и не понял, почему у них пули резиновые – вмешался, наконец, Виктор.

–Повстанцы странный народ. Они не опускают руки и продолжают гражданскую войну, но хотят вести ее с минимальными потерями – ответил ему отец.

–Безмозглые проходимцы! Они и не подозревают, что только играют нам на руку – сморщив нос, ругается глава правительства.

–А мы уверены, что это не егеря? Вороньи маски и пневматические пистолеты могли быть отвлекающим маневром – предположил Айзек.

–Да. Ведь Даймонд схватил одного из них и это был егерь – поддержал Виктор.

–Один из убитых тоже не числится среди повстанцев и вполне мог быть одним из наёмников – добавил доселе молчавший младший командир.

–Ты прав Эндрю! Все они вполне могли быть кем-то! Но это неважно в сравнении с тем, что вне зависимости от принадлежности к группировкам они все предатели! А предателям прощения нет! Предательство самое гнусное, что может совершить человек! Если предателя вообще можно называть человеком! – расхаживая по комнате, кричал генерал-маршал.

И это были со всем не свойственные слова человеку, который сам предал своего короля, чьей династии на протяжении сотен лет служили все его предки. В какой-то мере это даже смешно слышать отрицательные отзывы о предателях от человека, который сам предал своего покровителя-короля и, собрав вокруг себя кучку таких же предателей, создал так называемое новое правительство.

–Значит, на нас напали егеря, которым власти любезно позволили охотиться и вести свой бизнес – вернул министр разговор в прежнее русло.

–Да, сэр. В складе обнаружена пропажа двух ящиков патронов 12 калибра производства Клевера. Думаю, они не смогли найти склад и шум, который они подняли, помешал им забрать больше добычи – тут же доложил Томас Эндрю.

– Они украли патроны? – искренне изумился Даймонд.

–Да, это ведь и была их цель – пояснил Айзек.

Младший Блэк понял, что сказал глупость. Но находчивость Лэнгфорда и его соратников вызвало в нем небольшую долю уважения.

–Я же отправил туда Виктора и надеялся, что склад в безопасности – суровым тоном ответил он.

–На меня напали, и я пришел только после ограбления – Макадам младший покраснел. Он ненавидел проваливать задания, которые получал.

–Значит, сомнений нет. Это егеря – заключил Айзек, стараясь вытащить друга из неловкого положения.

Он знал, что нелегко быть виноватым, когда перед тобой глава правительства и его главный министр, который к тому же и твой отец.

–Нас предали – сдавленным голосом констатировал Макадам старший.

Генерал-маршал взглянул на своего друга холодными глазами и заговорил:

–Так и есть Мэттью. Но не стоит этому огорчаться. Каждый, кто лишился нашей веры, дорого за это поплатится.

                  Воззвание к революции.

Дождливые дни весны быстро сменились жарким зноем лета. Деревья слегка покачивались, смиренно склонив головы перед летним ветерком. Пение птиц давно не радовало слух. Казалось, лето в этом году не оживило природу, а наоборот спалило все, что в ней оставалось до этого.

В комнате совещаний молодого короля стояла непривычно напряженная атмосфера. Последний представитель династии Лэнгфордов был облачен в дорогой строгий черный костюм. Единственный предмет одежды, который он сохранил от прежнего гардероба принца.

Итан злился и пыхтел из-за жары и необходимости надевать костюм. Еще больше его злил кондиционер, который словно еще сильнее нагревал воздух. И заключал весь этот парад раздражающих его факторов то, что он уже 10 минут не мог завязать шелковый галстук темно-бордового цвета.

Этот галстук ему на выпускной подарила Мэри, и он очень бережно хранил его и даже считал счастливым. Хотя и ненавидел галстуки вообще.

Его товарищи Перси и Джеймс, не обращая на него внимания, возились с техникой. Итан уже был готов разорвать свой галстук-оберег на мелкие кусочки, как в кабинет ворвалась Мэриэнн.

–Простите за опоздание, ребята! Меня неожиданно вызвали на осмотр к больному, и я прибежала на всех парах – затараторила она, бросая сумку на пол.

После ранения и последующей оказанной Блэком первой помощи девушка всерьез занялась медицинской практикой. За короткий срок она стала уже отлично разбираться в этой сфере. И теперь помогала бедным больным людям в лечении. Да и среди повстанцев не вредило иметь хорошую медсестру, которая изучила эту сферу с теоретической, а не только практической стороны.

Так в последнее время Мэриэнн стала чаще навещать больных людей и помогать им, чем может. Жара и зной подкосили здоровье полнаселения. Люди умирали от жары и обезвоживания. И она старалась сделать все, чтобы сохранить больше жизней.

Увидев, что будущее всего Ратомира не может справиться с галстуком она сразу подбежала к нему.

–Ты до сих пор не можешь его завязать – качая головой, она забрала у него темно-бордовую материю.

–Еще со времен Академии – поддакнул Перси.

–И это не удивительно учитывая то, что во время учебы с первого по последний курс ты сама завязывала нам их, Мэри – обменялся с другом понимающим взглядом Джеймс.

Эти четверо дружили еще с первого курса Академии. Познакомившись в десятилетнем возрасте, они не расставались уже пятнадцать лет. Десять, из которых они проучились в Академии наук, а пять провели в зоне боевых действий в гражданской войне. Их дружба прошла и огонь, и воду, и медные трубы. Именно поэтому даже сейчас они были сплоченной командой. Позже в последний год обучения к ним присоединилась и Бони. Но мужчины были больше привязаны к Мэриэнн и воспринимали ее как свою младшую сестру, которой, ни у одного из них не было.

Времена в Академии им казались слишком далекими, будто это было в прошлой жизни. И сейчас они с улыбкой вспоминали как Мэриэнн, которая была самой богобоязненной среди них, заставляла их каждый день молиться. Как она помогала делать им уроки. Как Перси мог одну только готовую задачу переписывать целые два часа. Как ребята вместе сбегали с уроков и больше боялись не наказания учителя, а укоризненного взгляда Мэри.

Мэриэнн всегда была среди них вожаком и до сих пор, когда Итан уже стал королем, чувствовалось, что ее положение ничуть не слабее его. Итан, впрочем, как и другие, всегда прислушивался к ее словам и уважал ее мнение. И за пятилетнюю войну не было ни одной крупной операции или события среди повстанцев в разработке, которого она не участвовала.

–Но, ведь, вы научились, если я не ошибаюсь – ответила девушка, завязывая галстук на шее друга.

–Нет, просто мы перестали носить галстуки – рассмеялись друзья.

–Знаете, что? Кажется, мне пора искать вам девушку. И начнем мы с тебя Итан – заявила Мэри, разглядывая получившийся узел.

–Начнем что? – удивился Итан у которого сейчас был в голове полный бардак.

–Свадьбу! Думаю, мне пора вас женить. А то придется мне всю жизнь завязывать вам галстуки и носить бутерброды в вашу смену – пояснила она, начав разбирать стол своего друга, оставляя только ручку, блокнот, флаг и герб династии.

–Но мы не жалуемся – испуганно ответил ей Джеймс, которого пугала ответственность быть главой семьи. Хватало ему ответственности среди повстанцев.

Но Мэриэнн не обратила внимания на его слова и снова обратилась к королю-изгнаннику.

–Ты ведь никого не приметил? Потому что для твоего будущего это тоже хорошо. Женатый король-семьянин вызывает больше доверия, чем король-холостяк.

–Мэри, не говори глупости. У нас война. Я не могу сейчас думать о чем-то кроме нее. И вообще меньше всего на свете мне хотелось оставить после себя детей-сирот и вдовствующую жену – сурово ответил ей Итан.

–Прости, ты прав.

Мэриэнн смутилась глупости своих слов. Итан прав, остаться сиротой это ужасно. Уж он, то это знал. Как и она. Ведь сама стала сиротой, при живых родителях, когда отказалась от них ради всеобщего блага и установления мира в стране.

– Ну, а вот, когда война закончится, и мы победим. А я не сомневаюсь в этом. Сможет ли одна дворянка выйти за простолюдина как я? – задумчиво произнес Перси.

–Если мы победим, ты не останешься простолюдином. Да ты и сейчас мой самый верный человек. А я король. Правда, без королевства – хмуря брови, ответил ему Лэнгфорд.

–То есть, ты собираешься жениться на Бони? – пропустив мимо ушей, ответ друга, улыбнулась Мэри.

–Откуда ты? С чего ты? Неужели это так очевидно? – уныло промямлил покрасневший великан.

–Это логично, Персиваль – покачала головой девушка.

Мужчины непонимающе переглянулись и она, закатив глаза, пояснила:

–После переворота все дворяне эмигрировали. Тех, которые остались можно по пальцам пересчитать. Олимпиа Монтгомери замужем. Всем известно как она любит своего мужа. Даже, если ты убьешь сэра Монтгомери, она не выйдет за тебя. Да и к тому же она слишком стара для тебя. Ирэн Блэк тоже самое. Есть еще и Эмма Блэк. Но она слишком мала. Да и тем более ты не знаком с ней. Остается наша Бони.

–Я знаком с Эмми. Ну, то есть видел ее. Вчера, когда отвозил в Академию книги, она видимо там занимается. Очень милая, улыбчивая девочка – забормотал Перси.

–Только не повторяй эти слова при Бони. Поверь, это не будет мотивировать ее согласиться на твое предложение – скептически изогнув бровь, посоветовала ему подруга.

Итан и Джеймс расхохотались при виде его несчастного лица.

–Мы готовы – недовольно пробормотал Перси.

–Ваше величество?– улыбнулась Мэри и указала своему королю сесть ему за стол.

Итан улыбнулся ее энтузиазму, и сев объявил:

–Ну, тогда, начинаем.

Сегодня они хотели снять очередное видео-обращение к народу. Они смогли открыть новый не заблокированный YouTube канал и рассчитывали скинуть туда видео. Они знали о хакерах правительства, которые могли удалить видео через несколько часов. Но по опыту им было известно, что этих нескольких часов будет достаточно для того чтобы видео размножилось и передавалось из гаджета в гаджет каждому жителю страны.

Режиссёром был Персиваль. Джеймс был оператором. А Мэриэнн была первым зрителем. Хотя бывали дни, когда и она выступала с речью.

–Три, два, один. Мотор! – объявил Перси.

–Доброго времени суток, жители Ратомира. Как видите, к вам снова обращается король, изгнанный из своего же королевства. Я очень хотел бы сказать, что все в нашей стране хорошо, как об этом утверждают СМИ нового правительства. Хотя надо признать, в СМИ очень мало информации о событиях страны. В последние дни больше говорят о цунами в Венесуэле, чем о проблемах Ратомира. И даже когда говорят, утверждают лишь о процветании. Если бы это было правдой, я бы поблагодарил главу государства за его труд и усердия. Но это не так! Наш народ жестоко обманули, пообещав, что свержение монархов приведет к утопической жизни. И продолжают обманывать лозунгами, что все хорошо и счастье наступило. Пора народу признать! Ничего не изменилось! Я признаю, мои родители король Эбботт и королева Августа были не самыми лучшими представителями тысячелетней династии Лэнгфордов. Но и вы должны признать, что их казнь после добровольного отречения от престола была лишней мерой. Начиная с того самого дня улицы страны омываются кровью. Кровью невинных людей. Кровью нашего народа! Генерал-маршал в своем последнем выступление восхвалял мирное небо над головой. В то время как каждый из нас знает о гражданской войне, не стихающей вот уже пятый год. Правительство кичится тем, что люди теперь не умирают от голода! Но какова цена этой сытости? По всей стране разводят скотов-мутантов. Нас кормят безглавыми курицами и свиньями размером с коров! Овощи выращивают не понятно из чего. Болезни и эпидемии распространяются по стране с невиданной скоростью. Показатели естественной смертности зашкаливают! Люди умирают от химикатов, которые намешали в их блюда! Женщины и мужчины становятся бесплодными, дети рождаются инвалидами! Но зато правительство радуется, ведь, народ не голодает. Министры утверждают, что не остается бедного населения не упоминая того факта, что теперь многие занимаются контрабандой оружия, продажей наркотиков и что еще хуже продажей человеческих органов! Пока власть говорит, что теперь никто не боится выйти на улицу, размахивая статистикой исчезновения каннибалов, люди исчезают! Наш благородный народ, который стремился лишь к миру, оказывается, распотрошен и продан на органы. Но кого из власти это волнует? Они врут всем и доходят до такого пика обмана, что сами верят в эту ложь. Но самообман никому не приносит пользу. Ответьте же мне, разве этого мы хотели?! Разве мы хотели чтобы госбюджет, который теперь позволяет оплачивать учебу каждого ребенка страны был собран из подачек других стран, для которых мы стали территорий сбыта незаконных продуктов? Мечтая освободить народ от гнета монархов, вы освободили на волю все человеческие пороки! Война ломает в нас все человеческое. Ситуация становится непоправимой. Я призываю всех вас открыть глаза и понять, что пять лет назад страна совершила огромную ошибку и что я не мои родители. И я не повторю их ошибок. А генерал-маршалу я хотел бы сказать лишь одно: власть, которая отрицает царизм, но сосредоточивается на одном человеке, ни что иное как абсолютная монархия.

                  Таинственный учитель.

Последние месяцы повстанцы прекратили налеты, и в стране снова стало относительно спокойно. Недавнее воззвание к революции произвело на общественность сильное впечатление. Но к активным действиям никто не перешел. За это время Даймонд успокоил бурю внутри себя и почти перестал думать о Мэриэнн Смит. Воспользовавшись ситуацией, он решил поехать в столицу, проведать мать и сестру. Ведь он давно им не уделял должного внимания.

И сейчас он сидел вместе с сестрой, разговаривая о ее учебе.

Двенадцатилетняя Эмма Блэк полностью отличалась от отца и брата. Она больше была похожа на свою мать Ирэн: белокурая, с янтарными глазами и маленьким носиком. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись ямочки. Глядя на нее старший брат всегда забывал все свои невзгоды и чувствовал себя счастливым.

Эмма собирала свой чемодан к учебе. После долгих летних каникул она, наконец, возвращалась в Академию и была этому очень рада. У нее не было особо близких друзей, но это не мешало ей всем сердцем любить свое учебное заведение.

Даймонд помогал ей собираться, вспоминая себя в том возрасте. Академию он любил. Там он обрел лучших друзей. Там приобрел кладезь знаний. Там впервые ощутил горечь поражения и сладкий привкус победы. И именно там он встретил Мэриэнн.

–Мама говорила ты все лето ходила на кружок? – вспомнил он вчерашний разговор с матерью.

–Да. В конце года к нам пришел новый учитель по литературе. Он проводил интересные уроки и пообещал продолжать их даже летом. Сначала занятия посещали многие, но потом народу стало меньше и нас осталось всего несколько человек.

–Ты, наверное, была рада. Ты же любишь читать – усмехнулся брат.

Он знал слабость сестренки и старался каждый раз покупать ей хорошую книжку. Правда это нелегко было сделать, учитывая какой запрет наложили на литературу.

–Да, я его обожаю! Он нам рассказывает много интересных историй и иногда дает почитать свои книги- с озорным блеском в глазах шепчет девочка.

–У тебя и сегодня урок?

–Да, конечно! Через два часа.

–А в наше время в последний день каникул всегда отменялись кружки – предался воспоминаниям Даймонд.

–Ты так говоришь, будто я совсем-совсем маленькая, что значит в ваше время? – нахмурила девочка брови.

–Я не говорю, что ты маленькая, наоборот. Я говорю, что это я совсем-совсем старенький.

Даймонд смеясь, укрывался от маленьких кулачков сестренки, которыми она пихала его в живот. Несколько минут они смеялись и резвились. Затем успокоившись, продолжили собирать чемодан.

–О, а это мне нужно сегодня вернуть.

Она вынула из чемодана книжку и кинула на кровать. Даже не видя, названия ее брат узнал обложку. Взяв книгу в руки, он покрутил ее и строго посмотрел на сестренку, которая вмиг покраснела как рак.

–Откуда она у тебя?

–Не говори папе – хныча, попросила она.

–Я и не собираюсь.

Действительно он не собирался ее сдавать. Узнай генерал-маршал, что его дочь читает запрещенную литературу, он сорвется с цепи.

–Это тебе дал твой учитель? – спросил он, хотя и не нуждался в ответе.

Таких книг не было в свободной продаже, и она могла получить его только с рук. А кроме нового учителя литературы такое дать ребенку генерал-маршала никто не мог.

–Да… Но, братик, она не плохая! Я сама упросила его и заставила! Он просил никому не давать ее. Я не хотела ничего плохого.

Девочка уже плакала и не могла ничего с собой поделать. Она знала, что брат хороший и никогда ее не обидит. Но он помогал отцу и мог уволить учителя. А она этого не хотела.

–Не плачь, я не собираюсь тебя ругать – отбросив книгу, обнял брат сестренку.

Он не хотел видеть ее слезы. Единственным утешением в жизни для него была сияющая улыбка младшей сестры и ее слезы сжимали его сердце в железных тисках.

–Это всего лишь сказка. В ней нет ничего плохого – твердила девочка плача, уткнувшись в плечо брата.

–Я знаю, милая, знаю. Если тебе от этого станет легче, то открою тебе секрет: я тоже ее читал. Тайком от папы я взял в академической библиотеке "Маленького принца" и читал, чуть ли не до посинения.

Услышав его слова, Эмма успокоилась и даже чуть улыбнулась. Теперь она не чувствовала себя преступницей.

–Тебе тоже нравится Принц? – с надеждой спросила она.

–Да. Но будь осторожна. Никто, особенно отец не должен ее увидеть у тебя. Сегодня же верни – строгим голосом ответил заботливый брат.

Он ненавидел этот бзик отца. Он еще в детстве запрещал ему читать сказки, а с приходом к власти изъял и сжег все книги, где только упоминаются короли и принцы. Он не пощадил даже детскую литературу и вместо старых сказок нанял группу писателей под названием «сельские» для написания новых сказок без королей, замков, принцев-спасателей и принцесс в темнице. Это был огромный удар по литературе. Издание с малейшим упоминанием о королевской особе и всем, что с ней связано, не проходило цензуру и отправлялось в утиль.

Даймонда огорчало то, что его сестра была вынуждена тайком читать такую классическую литературу как "Маленький принц" Экзюпери.

Успокоившись, Эмма продолжила складывать вещи. А Даймонд начал просматривать ее скетчбук. Рисунки были разные в основном пейзажи, в которых он без труда узнал места, где они часто бывали. Были еще наброски портретов их матери, которые очень четко изображали ее. К своему удивлению Даймонд увидел и свой профиль.

–Это я? – с улыбкой спросил он.

–Да, но вышло не очень – сморщила девочка свой маленький носик, теребя белокурую косичку.

– А, по-моему, очень классно вышло – улыбнулся он – ты не против, если я возьму?

–Да, я нарисую другой – пожала плечами Эмма.

Брат улыбнулся ей, и аккуратно вырвав лист со своим портретом, спрятал в свой карман.

Продолжив перебирать рисунки, Даймонд остановил внимание на одном из них. В нем была изображена птица, которая раскинув крылья, висела в воздухе на фоне желтеющей Луны. Под птицей была нарисована золотая корона. С большим ужасом молодой мужчина понял, что это Ворон. И не просто Ворон, а герб династии Лэнгфордов. Символ повстанцев.

–Эмма – протягивая рисунок, сдавленным голосом прошептал он.

Он даже не знал, что сказать. Не знай, он, кто его нарисовал, то немедля решил бы что это воззвание к революции.

Как только девочка увидела рисунок, веселая улыбка на губах погасла, и она в страхе взглянула на брата.

–Эмма, ты ведь знаешь, чей это герб?

У Даймонда пульсировало в висках от злости. Он словно стал одним большим комком нервов. Он знал об этом гербе абсолютно все.

Династия Лэнгфордов считала своим прародителем славянского Бога Варуну, которого почитали как Великого судью человеческих судеб. По их мнению, он наблюдал за всем происходящим с высоты птичьего полета и решал каким испытанием «наградить» людей, чтобы направить их по нелегкому Пути Духовного Совершенства.

Ворон, изображенный на гербе, подразумевает неустанное стремление к духовному саморазвитию и достижению поставленных задач. Поговаривали, что члены дома Лэнгфорд верят, будто знак Ворона помогает раскрыть скрытые таланты и реализовать себя в разных сферах жизни

Полная луна за Вороном обозначала циклическое обновление, возрождение и бессмертие. Первый представитель этого рода был Амброуз Лэнгфорд. В своем гербе он хотел изобразить бессмертность своего рода. Ведь даже если умрет старшее поколение на его смену придет младшее. Король Амброуз Великий считал, что род будет периодически обновляться и никогда не прервется.

И нельзя сказать, что Амброуз Великий был не прав, потому что даже после потери трона последний представитель его династии Итан Лэнгфорд был жив. А это означает, что род еще не прерван.

Последний элемент герба Корона.  Величественный символ верховной светской власти, могущества, достоинства, избранности, славы и победы.

Целых десять лет в Академии Даймонд заучивал эту информацию о гербе тогда еще правящего дома. Даже сейчас после его падения он знал ее наизусть и считал, что вообще никогда не забудет это.

Несколько секунд Эмма молчала, потупив взор, но потом ответила:

–Это герб королевской семьи… Но я не из-за этого рисовала! Просто мой учитель рассказал нам ее историю и показал настоящий герб. Мне просто понравился рисунок – объясняла она.

Глядя на нее, Даймонд не мог сердиться. Детям свойственно подражать к вещам, сути которых они не понимают. И он не винил Эмму. Но злился на ее преподавателя. Взрослый человек должен был думать, прежде чем учить детей запрещенным вещам. В конце концов, и детей могут наказать за недозволенные мысли. Уж тем более как педагог он должен был думать и о себе, прежде чем показывать королевский герб отпрыску генерал-маршала.

–Тебе пора собираться, если не хочешь опоздать – хмуря брови, ответил он.

Эмма облегченно вздохнула и побежала вниз обедать.

Даймонд ничего не сказал ей, но решил сегодня, же пойти в Академию, чтобы потолковать с горе-учителем.

После обеда Даймонд припарковав свой внедорожник, входил в Академию. Со времен его выпуска это место кардинально изменилось. Здание капитально отремонтировали и модернизировали. От прежней Академии осталось лишь название. И нельзя было сказать, что она стала хуже. Просто изменения развеяли старинную атмосферу.