Колдовство и черная магия

Если мы не просто обманщики и лицемеры, мы должны дать тот же обет, какой дала Тереза Авильская: любой ценой, при любых обстоятельствах делать то, что кажется наиболее правильным.

Существование зла не нужно доказывать, с ним никто не спорит. Оно само доказывает свое существование, яркую и ужасную реальность. Каждый, кто взглянет на сегодняшний мир, который рушится и разрывается, может увидеть работу зла. Любой сознает его жестокий деспотизм.

Назовите реальности жизни псевдонаучными терминами, встаньте в позу современного философа, станьте вежливыми, но холодными и равнодушными, понасмехайтесь со скептиком, отвергните все с одураченным материалистом, сыграйте любую роль, которую может сыграть человек, который боится посмотреть правде в глаза (факт остается фактом: есть только две первопричины в мире: хорошее и плохое, белое и черное, Бог и дьявол.

«Дьявол, – говорит Ричард Бакстер^[21], – творит зло. А если он и делает добро, то это только для того, чтобы причинить еще большее зло».

Часто чтобы причинить нам вред слуги тьмы говорят нам правдивые пустяки, чтобы обмануть нас в более серьезных вещах.

Есть Всевышний Бог.

Но есть также и страшные силы зла, силы, власть которых кажется почти неограниченной, которые часто, кажется, побеждают, и радуются победе. Некоторые думают или притворяются, что думают, что зло – это просто слепая, беспорядочная, нерешительная сила, которая не регулируется и является невменяемой, блуждающей энергией.

Конечно, даже самому ограниченному разуму должно быть понятно, что мировое зло мастерски управляется, очень точно планируется, очень умело направляется, слишком логично и безжалостно, чтобы сделать такие поверхностные объяснения. Есть замысел, есть дипломатия, есть коварство; есть военная хитрость и военные операции.

Фабер, говоря о «чрезвычайной многосторонности человеческой греховности» – изящная фраза! – многозначительно добавляет: «Много демонов в изобилии присутствуют в ужасном рассудке, который поддерживается не менее ужасной силой».

Зло, несомненно, поддерживает интеллект, гораздо более мощный, чем разум любого человека, громадный интеллект, величественный гений, который является Совершенным Злом, который неторопливо работает и терпеливо строит козни, неутомимо, непрерывно, для абсолютного зла и наслаждения злом, используя максимальную искусность и обман, а когда есть шанс (и человеческий талант с человеческой мудростью, используя человека-посредника, который говорит и действует как агент, но фактически является подневольным и жалким рабом. Этот злой интеллект, злой дух, известен нам под именами: Дьявол, Сатана, Люцифер, и многими другими.

Но давайте не будем забывать, что есть Всевышний Бог, Всемогущий Бог. Я не предлагаю обсуждать здесь очевидный вопрос, который сразу возникает. Этот вопрос описывает старина Даниэль Дэфо. Робинзон Крузо постоянно говорил своему слуге Пятнице, что дьявол – враг Бога и использует все свои хитрости и умения, чтобы предотвратить добрые дела Провидения.

«– Хорошо, – отвечает Пятница, – но ты же говоришь, что Бог такой сильный, такой великий. Разве он не такой же сильный и великий как дьявол?

– Да, да, – говорю я, – Пятница, Бог сильнее дьявола, Бог над дьяволом…

– Но, – говорит он опять, – если Бог гораздо сильнее, гораздо могущественнее дьявола, почему Бог не убьет дьявола, чтобы он больше не делал зла?»

Крузо дает прекрасный и на этом уровне удовлетворительный ответ, хотя, возможно, его суждение не совсем совпадает с суждением Августина или Фомы Аквинского, потому что, как он сам признается: «Я был всего лишь молодым доктором».

О первом бунте в духовном мире, изначальном, самом древнем восстании, нам ничего не сказано, и несмотря на то, что мы размышляем над этим, суть этой тайны все еще не поддается нашему пониманию. До чего же важны и как загадочны, например, те несколько слов, которые мы встречаем в Священном Писании.

В трансцендентальном видении автор Апокалипсиса говорит: «И произошла на небе война. Михаил и ангелы его воевали против дракона, и дракон и ангелы его воевали против них. Но не устояли, и не нашлось уже для них места на небе. И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю и ангелы его низвержены с ним». Исайя, поэт и пророк, в иступленном восторге, в момент высочайшего экстаза с печалью сказал: «Как искусно ты упал с небес, о люцифер, сын утра!» И еще: «Семьдесят учеников возвратились с радостью и говорили: Господи! И бесы повинуются нам о имени твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба как молнию». (Лука 10:1718).

Что было причиной этого падения? Мы не зайдем, я думаю, далеко при нашей человеческой ограниченности, если проследим ответ Иохима, аббата фиорского монастыря, который находится далеко в горах Калабрии^[22], монаха, который большую часть своей молодости посвятил изучению Византии, который путешествовал в Сирию и общался со старым мудрым сарацинским^[23] имамом, который провел полный великий пост в уединенном общении с духовным миром на Таборе^[24], это та самая гора, на которой произошло Преображение Господне, который путешествовал из страны в страну, тщательно собирая знания и отделяя зерна от плевел.

Этого Иохима упоминает историк Салимбен Пармийский наряду с Мерлином, с Амальфеей, Сивиллой Кумской, с Михаэлем Скотом. Кстати, с тем же результатом мы можем процитировать Корнелиуса Лапиде, самого плодовитого и, возможно, самого эрудированного из толкователей Библии со времен Св. Иеронима^[25]. Причиной падения того, кого звали Люцифером – «носителем света» была гордыня. Гордыня – это самый порочный, самый разрушающий и самый отвратительный из всех грехов.

Гордыня и желание власти. Давайте посмотрим на сегодняшний несчастный мир. Плодом гордыни является и нынешняя война^[26].

Дракон пал и «хвост его увлек с неба третью часть звезд и поверг их на землю». Третья часть небесной иерархии стала иерархией ада, ангелами дракона. Слово «ангел» переводится как вестник, и как слышатся голоса многих ангелов вокруг небесного трона, так слышатся голоса многих ангелов вокруг трона ада, толпы слуг господина ада творят его волю и не останавливаются ни днем, ни ночью.

Одна треть небесных звезд, когда-то светлых ангелов, вестников Бога, теперь являются черными ангелами преисподней, демонами, темными вестниками несчастья.

Число их неизвестно. О них несколько раз упоминается в Священном Писании, когда излечивался чрезвычайно свирепый человек «одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах». В нем было столько нечистых духов, что когда ему сказали объявить свое имя бесы закричали хором: «Легион, потому что нас много».

Не было никогда ни в одной стране ученого-оккультиста, который бы не соглашался с существованием больших множеств и постоянно активных скоплений демонов.

Было бы и утомительно, и излишне приводить длинный список имен авторов, которые подчеркивали это. Один или два заменят всех остальных.

Ричалм, аббат Шонтральский (это в долине реки Некар на юго-западе Германии) в 1218–1219 гг. в своих лекциях много говорил о демонах, которым он приписывал все беды, общественные и домашние, большие и малые, которые выпадают на долю человека.

Мы помним, конечно, короля Джеймса I, который так проницательно замечает в своем труде по изучению демонов: «Есть три вида людей, которые с позволения Бога», подвергаются искушению и тревожатся дьяволом, «грешники за свои ужасные грехи подвергаются тому же, что причинили другим; праведники, которые спят и предаются греху или слабостям от недостатка веры, чтобы таким грубоватым способом пробудить их; и даже самые лучшие, чтобы испытать их терпение, как терпение Иова.

Почему наряду с обычными болезнями и другими бедствиями Бог, когда ему это вздумается, не может использовать самые необычные наказания?

Аббат Ричалм объясняет нам, что злые духи повсюду: «Они кишат как пылинки на солнечном свете. Они разбросаны везде как соринки. Они сыпятся вниз на землю как капли проливного дождя. Их скопления переполняют весь мир. Тот самый воздух, которым мы дышим заражен бесами». В этом нет ничего удивительного. Демоны – это простые грязные духовные бациллы, порожденные чумой, принесенной из ада.

Такие истины повторяются с использованием почти тех же слов мастерами и докторами всех народов, всех конфессий. Манассес Бен Израэль и другие ученые равины заявляют, что мириады демонов парят вокруг людей, и их при этом не видно как пыль в луче солнечного света. Парацельс писал, что везде и всегда демоны, невидимые, неощутимые, кишат вокруг нас как облако мошек или жужжащих мух-однодневок в жаркий солнечный полдень.

Авторитетный и серьезный Франкос Перрод, гугенотский министр^[27] в Бургундии, в своей «Демонологии» (1653) замечает: «Воистину и на самом деле демонов и злых духов очень много, их невозможно сосчитать».

Коттон Матер в своем труде «Дьявол обнаружен» (1692) утверждает: «Высоко в нашем воздухе собираются кучами те грешные духи, чьи соблазны тревожат нас. Их так много, их не меньше легиона… возможно все они набросятся на одного несчастного человека. Но все эти ангелы-изменники объединены в своих злых делах одним правителем ада».

Мало какие строки Мильтона являются более известными, чем его строки из «Затерянного рая» (1,301-3), где он говорит о падших ангелах как о легионах, которых много как разбросанных осенью листьев в Валломброза (прим. – аббатство в центральной Италии), где над головами нависают арки Этрурии^[28].

Немного позже поэт сравнивает их с темным облаком саранчи, летящей по восточному ветру. Но эти армии не являются простой хаотичной толпой. Платонист Михаил Пселл, самый эрудированный из византийских писателей, чьи труды, как считается, коснулись всех областей знаний, и лучше которого с оккультным учением не был знаком никто, в своем диалоге «О действиях демонов», написанном примерно в 1050 г. очень четко разделяет адские батальоны на шесть больших упорядоченных частей.

Известный автор-аскет Иона Кассиан ранее говорил о дисциплинированной организации демонических воинств. Вслед за Пселлом об этом говорит Винсэнт Бовэ (12151270), французский библиотекарь из Сен-Луи, который по приказу своего короля создал огромную энциклопедию, описывающую разные иерархии демонов, их классы, размещение и индивидуальные занятия.

Такие вещи – обычное дело для таких ученых как аббат Гвиберт из Ногента и Меффрат, известный проповедник пятнадцатого столетия из епархии Мейссэн^[29], который авторитетно заявлял о толпящихся сообществах нечисти.

Иоганн Вэйер, опять-таки, последователь и близкий друг Корнелиуса Агриппы, мог много рассказать нам о царстве демонов, об их классах и ареалах, их правителях и властях. Вполне возможно, что ему об этом поведал доктор Иоганн Фауст, с которым он общался и которого описывает как великого ученого, но очень нечестивого и светского.

Великая и очень мудрая книга «Молот Ведьм» содержит такие слова: «Католики утверждают, что во внутренних и внешних действиях демонов есть строгий порядок, и в иерархии демонов имеются разные ранги.

Откуда следует, что определенные гадости совершаются низшими классами, причем эти гадости не смогут совершить высшие классы из-за своей природы…. Потому что грех не лишает их своей природы, и демоны после падения не теряют своих природных способностей: … действия существ определяются присущими им природными свойствами.

Поэтому по своей природе и по своим действиям демоны разнообразны и разнородны… О некоторых думают, что они имеют в себе что-то общее от всех классов. Те демоны, которые пали с низших рангов, выполняют самые грязные и зверские действия… Более того, имена демонов говорят о том, что в их среде существуют иерархические классы. Также эти имена указывают, какие функции возложены на каждый из классов». (Часть 1: Вопрос 4).

В 1847 году в популярном «Лондонском Журнале» появилась серия статей В.Е. Холла под названием: «Несколько сюжетов об астрологии и магии». Тираж этого дешевого журнала, публикуемого Джорджем Викерсом на Кэтерин стрит 3, был и без того довольно большим, а эти статьи увеличили его еще больше.

Было видно, что Холл серьезно изучал эту тему, и написал статьи ярким и понятным языком. Он назвал одну статью «Сатана, олицетворение закона зла», следующую статью «Подчиненные демоны», и третью «Привычные духи». Его исследования позволили ему сделать различия между разными классами и рангами злых духов.

В то же время не следует забывать слова благочестивого монаха-францисканца Джерома Менги, который очень доходчиво объясняет, что несмотря на то, что демоны объединены ненавистью к человечеству, они, в силу своей абсолютно греховной природы, ненавидят и презирают друг друга и постоянно находятся в борьбе со своими сотоварищами, испытывая ярость и дерясь, переполняясь при этом злобой и гневом. В Евангелиях о дьяволе говорится как о волке, а Святой Петр называет его «рыкающий лев», который ходит «ища кого поглотить» (1-е Петра 5:8).

Несмотря на то, что демонов много как песчинок на берегу, они постоянно враждуют друг с другом, говорит святой Василий^[30] невероятным образом объединенные и согласные друг с другом в одном, в своей слепой и жестокой ненависти к роду человеческому.

В краткой фразе святой Григорий Великий^[31] называет демонов lalrunculi («лалрункули»), что в переводе означает: бандиты.

«Рассуждение о чудесах невидимого мира» Коттона Матера, опубликованное в 1692 году, – это самое великое и серьезное предупреждение для нас всех в наши дни. Оно содержит четыре утверждения с внушительными выводами, его слова так же истинны для нас и необходимы нам сегодня, как и тогда, когда он произнес их, хотя это было двести пятьдесят лет тому назад.

Вкратце его заключения следующие:

(1) «Того, что дьявол существует, не оспаривает никто, кроме тех, кто находится под его влиянием.

Существует множество дьяволов. Предположительно в среде дьяволов существует что-то наподобие решающего споры правительства, возможно даже военного правительства. Некоторые дьяволы наделены большими чем другие полномочиями, и, вероятно, отвечают за определенные страны, а другие отвечают за другие страны.

(2) Есть дьявольский гнев против рода человеческого.

(3) Дьявол, преследуя людей и обрушивая на них свой гнев часто получает возможность появляться среди детей человеческих.

(4) Человечество подвергается самым ужасным бедствиям, когда дьявол в великом гневе появляется среди людей». «Я убежден, что дьяволу разрешены такие появления и сегодня, и я слышу как кричит мать: «Горе миру по причине гнева дьявола!»

Смеяться над существованием и делами злого бестелесного интеллекта, значит не просто отрицать христианскую религию, это еще и значит отрицать религию вообще.

Потому что с начала мира, во всех уголках земли, даже в самых отдаленных, среди самых варварских племен, существовали религии, признававшие существование злых духов. И чем древнее, чем более информативно предание, тем больше вера.

Евреи считали, что Бог часто использовал демонов, чтобы наказывать и мстить, поэтому Псалмист (прим. – Давид), когда пел о казнях египетских, когда священный Нил превратился в кровь, налетела пожирающая саранча и черные рои шумных насекомых, прекрасные виноградники были уничтожены градом, урожай был погублен заморозками, ликуя объявлял: «И он послал на них гнев своего негодования: возмущение, гнев и беду, которую он принес посредством злых ангелов».

«Есть духи, которые созданы для мести, и в гневе своем приносят горькие муки». Так пишет Бен-Сира, «мудрый человек» (хакам)^[32], в «Экклезиасте»^[33] (XXXIX, 33).

Мы конечно же не можем дать совершенно точного описание мира духов, и многие люди верят, что сомнительные сообщения духов, которые так часто удивительно отражают реальные события, хотя чаще злонамеренно и умышленно вводят в заблуждения, происходят от бесплотного интеллекта, возможно человеческого, а возможно – совсем неземной природы.

Сестра Анна Катерина Эмерич говорит нам, что есть «души, которые не находятся ни в небе, ни в чистилище, ни в аду, а бродят по земле и испытывают ужасные страдания», и есть также «странствующие духи, которые совершенно отличны от демонов, но которые могли бы быть подвергнуты суду».

Это, конечно, совпадает с учением Синистрари, который предполагает возможность существования разумных существ, обладающих духом и телом (в философском смысле), и которые отличны от людей.

Возможно существуют создания, наделенные разумным духом и телом, менее грубым и более тонким, чем человеческое. К ним можно отнести явления полтергейста.

Эти размышления ни в малейшей степени не заставляют нас усомниться в существовании полчищ демонов, в их активности, в связи с грешными людьми и в воздействии на человеческие поступки.

В Нагорной Проповеди нас наставляют: «Молитесь же так: Отец наш небесный… избавь от лукавого».

Я думаю, найдется мало людей, которые будут отрицать, что декан Индж^[34] должен считаться самым ярким представителем школы модернистов^[35]).

В субботу 6 марта 1932 года, проповедуя в церкви Святого Марка на Норс Одли стрит на западе Лондона декан сказал: «Свободные теологи могут насмехаться и философы подшучивать, но это так. Мы не можем избавиться от дьявола».

«Избавь нас от дьявола» – это правильный перевод. У меня нет ни капли сомнения, что христианам предписывается верить в реальную и злобную силу духов.

На конгрессе ученых несколько лет назад один из главных ораторов задал риторический вопрос: «Кто в наши дни верит в индивидуальность дьявола?» Затем он на мгновение замолчал и улыбнулся.

Голос до этого молчавшего человека был услышан четко и ясно: «Я верю». Это был голос покойного лорда Актона, считавшегося одним из самых великих ученых, если не самым великим ученым из всех ученых Европы того времени.

В письме прессе («Дэйли телеграф» и «Морнинг Пост», 21 июня 1938) м-р Е. Х. Блэйкни из Винчестера, широко известный автор с редкой эрудицией и элегантностью, объяснил достаточно ясно: «Для людей, которые объявляют и называют себя христианами, отрицать реальность и присутствие демонических сил совершенно несерьезно.

В Новом Завете факты приведены с безошибочной четкостью. Настоящие христиане должны верить в существование бесов, иначе как Господь мог изгонять их?

Страницы Нового Завета переполнены примерами, указывающими на то, что евангелисты были совершенно уверены в том, что «демонизм» или «бесовство» – это не напрасно выдуманная вещь, а ужасная правда».

Джон Вэйсли в 1768 году писал в своем журнале: «Это правда, что в первую очередь английские, а также, действительно, и европейские ученые стали считать все сообщения о колдунах и призраках простыми бабьими сказками.

Мне грустно констатировать это, и я охотно пользуюсь возможностью выразить свой официальный протест против этого грубого комплимента, который делают те, кто верят в Библию тем, кто в нее не верит. Я им такую услугу не окажу.

Я знаю, что именно они являются первопричиной таких выкриков, которые мы слышим, и которые с такой дерзостью распространяются по стране противореча не только Библии, но и голосам самых мудрых и лучших из людей всех времен и народов.

Им прекрасно известно (знают это христиане или нет), что перестать верить в колдовство – значит перестать верить в Библию. До последнего вздоха я буду приводить неверующим один великий довод в пользу существования невидимого мира: я считаю, что колдовство и призраки подтверждаются доказательствами всех веков». Таковы слова Джона Вэйсли.

Ведьмы и их атрибуты. Гравюра Ханса Бальдунга. 1510 г.

Я не сомневаюсь, что большая часть моих читателей и, вероятно, большая часть сегодняшнего человечества абсолютно не верит в существование колдовства, магии или гадания. Но какими бы недоверчивыми ни были самые мудрые критики, то, что было рассказано по этому вопросу, доказывает, что такие духи на самом деле существуют, и что тайные соглашения и договоры с ними в былое время были обычным делом.

Кажется, Блэкстоун достаточно убедительно доказал этот факт, когда говорил о законах прошлого, введенных в этой стране против чародеев и ведьм, а также тех, кто заключил тайное соглашение с духами. Те, кто не верят, будут не только отрицать и искажать многие важные отрывки Священного Писания, но и подвергать сомнению слова самого нашего Спасителя, и уличать во лжи авторов и ученых с самой чистой репутацией».

Так писал доктор Эбенезер Сибли в своем доме № 1 по Верхней Титчфилд стрит, квартал Кавендиш. Его великая работа – это толстая книга, состоящая из одиннадцати сотен страниц. Название труда соответствует его размеру: «Новое и полное объяснение оккультных наук или искусство предсказания будущих событий и случаев по взаиморасположению небесных тел». Произведение основывается на натурофилософии^[36], Священном Писании, логике и математике. В нем ясно демонстрируются и доказываются труднопонимаемые теории звезд, магии, предсказания, заклинаний и общения с духами, растений, вопросы расчета времени рождения и астрологического предвидения будущего. Было написано также, что чтобы заниматься вышеперечисленным не требуется больших способностей.

Эта книга, которая нашим современникам кажется необычной, была впервые опубликована в 1790 году, я использовал десятое издание 1807 года. Книга состоит из четырех частей. Вот эти части. Части I, II и III посвящены долгому описанию астрологии.

Часть IV, которая часто отсутствует или содержит всего несколько страниц с вырванными иллюстрациями, известна под отдельным названием: «Черная магия. Эбенезер Сибли. Астро. Фило».

Она содержит: «Различия между астрологией и дьявольской практикой заклинаний. Методы, используемые для вызова и общения с духами. Примеры их договоров с грешниками. Отчет о призраках и духах, включая общее объяснение тайн колдовства, гадания, чародейства и некромантии». Все это написано на основе серьезных и усердных исследований, с использованием реальных примеров и практики.

Интересна ссылка Сибли на Блэкстоуна как на авторитетный источник. Сэр Вилльям Блэкстоун (1723–1780), профессор из Оксфорда, был самым видным юристом в Англии своего времени. Будучи генеральным советником королевы он отклонил свое назначение на должность главного судьи по гражданским искам в Ирландии, и на должность министра юстиции в Англии.

Его «Комментарии по праву Англии», первый том которых появился в 1765 году и за которым вскоре последовали 3 других, пользовались неоспоримым авторитетом.

Мы вынуждены считаться с авторитетным мнением такого выдающегося человека. Очень глупо, но акт короля Джеймса I против колдовства был отменен на девятый год правления Георга II в 1736 году и колдовство перестало быть установленным законом правонарушением или (по английскому праву) оскорблением церкви.

Эбенезер Сибли – один из первых теоретиков колдовства

Когда Блэкстоун писал тридцатью годами позже, он был вынужден осторожно выбирать слова. Он не должен был нарушить его величество Закон, ставя под сомнение недавнюю отмену труда государственных деятелей и юристов, которые еще жили и пользовались почетом и уважением. Но почитав Блэкстоуна между строк можно было легко понять его убеждения.

Эддисон замечал в издаваемом им с Ричардом Стили журнале «Спектейтор» в июле 1711: «Я верю в общем, что есть такие вещи как колдовство. Но в то же время я не могу доверять ни одному отдельно взятому примеру».

Это тонкое и изящное мнение часто цитировалось с большим восторгом как убеждение «здравомыслящего человека», но, вероятно, Эддисон мог взять в качестве своего девиза и такое рифмованное двустишье Герцога Букингемского:

 
Ты атакован критикой, а я,
Как шулер, делаю двойную ставку.
 

Двойная ставка в пари, то есть на обе стороны, подразумевает выигрыш в любом случае. На самом деле Эддисон говорит: «Я не собираюсь полностью отрицать, что такая вещь как колдовство могла бы быть и может быть. Но, заметьте, я не верю, что такие вещи когда-либо существовали».

Такая работа на два фронта – очень грязный трюк, но, кажется, его использовало достаточно большое число писателей. Снова и снова мы встречаемся с этой хитростью, иногда сделанной тонко, иногда бестолково.

Это старый трюк, но он хорошо срабатывает. Особенно это имеет отношение, например, к отцу Герберту Тёрстону, из Общества Иисуса^[37], о котором монсиньор^[38] Барнес так правильно писал: «Никто не будет отрицать его образованность или сомневаться в его честности… Но к сожалению… он обычно подходит к вопросам такого рода (сверхнормальным явлениям), … с очень большим скептицизмом».

Этот скептицизм, позволю себе сказать, в нескольких случаях извращал его суждение и вел к заключению, не подтверждаемому доказательствами, которые были перед ним.

Жалко, что так много этих рационализирующих исполнителей выглядят совершенно невежественными, когда спотыкаются, в то время как восхищенная ими публика не подозревает, что маэстро потерял равновесие и шлепнулся.

Сэр Вильям Блэкстоун, я в этом уверен, благоразумно и намеренно делает специальную ссылку на Эддисона, самого талантливого эссеиста, и при этом самого недалекого философа.

Но дело на этом не заканчивается. В своих «Комментариях» (изд. 1765 года, том 4, стр. 60) Блэкстоун утверждает, мы можем тщательно рассмотреть его слова: «Отрицание возможности, нет, действительного существования колдовства и чародейства, откровенно противоречит Словам Божиим в разных местах и Ветхого, и Нового Заветов, а также доказательствам, имеющимся у всех народов мира, выраженным либо в конкретных примерах, либо в юридических запретах, которые, по крайней мере, предполагают возможность общения со злыми духами».

Ученый Пьер Мамор, который был каноником кафедрального собора Св. Петра и ректором Университета Пуатье^[39] до конца XV столетия, проницательно замечает, что это как минимум знаменательно, что так много тех, кто с насмешкой отрицают существование дьявола и сами же доказали, что находятся под влиянием дьявола и являются его ярыми поборниками. В самом деле верно сказано, что убеждение человека в том, что дьявола не существует – это самая великая его (дьявола) победа.

Один выдающийся, но очень неосновательный проповедник прославился тем, что постоянно говорил с кафедры: ведьм нет, нет агентов тьмы и что колдовство – это просто басни. Никто не удивился, я думаю, когда выяснилось, что этот парень был на самом деле одним из главных членов и магистров братства колдунов. Он даже признался, что дал обещание нечистому духу всегда проповедовать в таком атеистическом ключе. Так он и делал.

Абрам Палиньи приобрел очень дурную репутацию защитника колдунов, его современники более чем подозревали, что он являлся членом этом ужасного сообщества.

Король Англии Джеймс I был несомненно прав, когда в «Предисловии к читателю» перед его «Демонологией» (1597 г.) назвал скептика Реджинальда Скотта простым бессодержательным саддукеем, «ибо саддукеи говорят, что нет воскресения, ни Ангела, ни духа». (Деяния апостолов 23:8).

Не был автор-король далек от истины и когда без колебаний сказал, что Иоганн Вейер, который публично извинялся перед колдунами, «откровенно признает, что он и сам является представителем этой профессии».

Где Ебенезер Сибли немного заблудился, так это в утверждении, что он преуменьшает число тех, кто благодаря опыту, эксперименту или здравому смыслу искренне убеждены и утверждают не то что вероятность, а реальность и ужасную силу колдовства.

«Отец английского права», сэр Эдвард Коук (обычно называемый лордом Коуком), определяет колдуна как «человека, который встречается с дьяволом, чтобы посоветоваться или что-то сделать».

«Колдун – это тот, кто посредством общения и тесного сотрудничества с дьяволом предумышленно и с очень твердым намерением стремится достичь его цели».

Я привел это определение здесь, в начале, потому что это не только важный материал, необходимый для полного понимания моей книги, но еще и потому, что оно объясняет и делает совершенно резонными различные законы христианских стран, направленные против колдунов, а также потому, что до этого не было приведено ни одного точного определения колдунов теми, кто писал о колдовстве, в то время как такое точное определение является необходимой основой любой дискуссии. Нам должны быть полностью понятны термины, которые мы используем. Вернемся к определению. В нем я хочу особенно подчеркнуть слова: «предумышленно и с очень твердым намерением.

«Причина в том, что колдун по своей воле и хотению намеренно ищет связи с дьяволом, поддерживает и использует злого духа».

Так Бодин начинает свой знаменитый труд «Демономания», впервые опубликованный в Париже в 1580 году. Жан Бодин, который родился в Анжерсе^[40], умер от чумы в Лаоне^[41] в 1596.

В Тулузе он занимал должность судьи по гражданским делам, и там он стал таким популярным, что вскоре был приглашен в столицу. Он вовсе не был фанатиком или слепым приверженцем, его суждения были общеизвестно терпимыми и непринужденными, из-за чего волнения в Варфоломеевскую ночь 1572 года ему не были страшны.

Тем не менее, в целях безопасности, он уехал в провинцию, где и остался. Габриэль Нод, главный библиотекарь внушительной библиотеки кардинала Мазарини, не боялся говорить о Бодине как о «первом человеке Франции (Ce premier homme de la France)».

Галларн ставил Бодина как политического философа в один ряд с Аристотелем и Маккиавели. Как историк, считал Бакл, он превосходил Комминеса^[42], и был равен, если не превосходил, Маккиавелли.

Говорить о Бодине, Данаэусе и Инститорисе, как о книжных червях (ученых-теоретиках), коими предыдущий автор, которому некоторые аплодировали как знатоку, откровенно и легкомысленно их назвал, – это полнейший абсурд.

Этот автор искусно оставляет себе место для отступления и при малейшей критике будет заявлять, что эти три человека, которых он назвал, являются выдающимися учеными, сведующими в оккультной науке. Но смысл его текста абсолютно другой. Он подробно останавливается на том, что он называет «развитой системой» колдовства, «суперструктурой», созданной «изобретательностью юрисконсультов, философов, теологов и инквизиторов».

Нет никакой подобной искусственной «суперструктуры». Колдовство, конечно же, может иметь много аспектов и может быть обсуждаемо с разных ракурсов, но основная составляющая, будь это английское или континентальное колдовство, одна и та же.

Эта составляющая – союз и связь со злыми духами, из которой следуют преследование греховных целей, греховные страсти: месть, желание роскоши и власти, жадность. Эти цели достигаются при посредничестве и участии злых духов. Достижение их неизбежно включает в себя причинение вреда людям, нанесение телесных повреждений, разрушение вещей, например: уничтожение кораблей, домов, урожая, нанесение увечий скоту и другим животным, поджоги; разжигание вражды и раздоров; покрытие плесенью еды, окисление напитков; домашние ссоры и перебранки; заражение людей необычными болезнями; инфицирование, отравления, распространение болезней и эпидемий, и даже смерть.