Розуэлл. Город пришельцев: Изгой. Дикарь

«Ага, Лиз точно не прячется от тяжелых разговоров», – подумал Макс. Притворяться, что ничего не произошло, может, и легче, но не в ее стиле.

– Рассказать мне правду, наверное, было очень тяжело, а я потеряла самообладание, – продолжила Лиз. – И даже не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.

Она использовала рычажок сбоку от микроскопа, чтобы настроить его, а потом посмотрела прямо на Макса. И тут же снова отвела взгляд.

«Она даже не может больше смотреть на меня без этих невероятных усилий».

– Не знаю, что сказать. «Прости» звучит как-то по-дурацки. Но… прости, – сказала Лиз. – И спасибо, что спас мне жизнь.

– Пожалуйста. – Макс отвернулся и проверил лабораторную книгу. – Мы должны сделать набросок и пометить органеллы.

Он достал лист бумаги и подвинул его к Лиз.

– Лучше ты рисуй. Мы оба знаем, что я не справлюсь даже с человечками из палочек.

Лиз снова посмотрела в микроскоп. Она подняла карандаш и нарисовала большой круг, все еще изучая слайд.

– Начни с комплекса Гольджи, – предложил Макс. – Ты видишь его? Он должен быть похож на кучку сдувшихся шариков.

Лиз подвинулась, и локон ее темных волос упал через плечо на рисунок. Макс хотел убрать его, но девушка отшатнулась.

А затем быстро наклонилась и сделала вид, что поправляет обувь.

– Я… я споткнулась, – заикаясь, сказала она. – Каблук все время шатается. И я забываю отнести их в мастерскую. – Желтые пятна в ее ауре расширились и практически полностью поглотили янтарный цвет.

Макс знал, что она лжет. Лиз не споткнулась, а отшатнулась, потому что не могла позволить ему прикоснуться даже к локону ее волос. «Мы оба можем вести себя так, словно все нормально, – подумал он. – Мы оба можем говорить правильные вещи. Но ничто между нами больше не будет прежним. Лиз меня боится».

Глава 6

– Так в каком настроении эль хефе^[3] сегодня? – спросила Лиз Стэна, повара в кафе «Крушение».

Стэн взял по лопаточке в каждую руку и подбросил два бургера идеально синхронно.

– Босс слушал «Мертвых» весь день, – ответил он.

– Круто. – Лиз и все остальные в кафе «Крушение» могли определить настроение мистера Ортеко по музыке, которую он слушал. Лучше, чем Grateful Dead, по музыкальной шкале настроения отца быть не могло.

Лиз поспешила в его кабинет. Она не могла не улыбнуться, увидев небольшое пивное брюшко папы, упиравшееся в яркую футболку хиппи.

– Думаю, в твой день рождения мне придется заменить футболку другой, побольше. Знаешь, поедание мороженого Cherry Garcia – не единственный способ выразить любовь к Джерри, – поддразнила она.

– Не единственный, но лучший, – ответил папа. – И даже не думай заменять эту футболку другой. Я купил ее на концерте, на котором ты была зачата. Группа дяди Джона…

Лиз закрыла уши руками.

– Я больше ничего не хочу слышать, спасибо.

Ее не интересовали детали сексуальной жизни родителей.

Отец рассмеялся:

– А что ты вообще здесь делаешь? Ты же сегодня не работаешь.

Лиз опустила руки.

– Мне нужно поговорить с тобой о чем-то важном.

Его лицо стало серьезным.

– Что-то в школе?

– Нет, это не связано со школой, – вздохнула Лиз. – Почему ты все время думаешь, будто что-то случилось в школе?

Иногда Лиз хотелось откинуть голову и закричать: «Я не Роза!»

Потому что в этом и было дело: в Розе. Она умерла почти пять лет назад, но во многом все еще являлась важным членом семьи Лиз. Она существовала в тех вещах, которые они говорили друг другу, и в том, о чем не вспоминали.

Лиз точно знала, почему отец все время переживал из-за школы. За год до смерти Розы ее оценки начали ухудшаться. Родители Лиз наняли для сестры репетитора, но не поняли, что оценки были лишь крошечной частью ее проблем.

Лиз глянула на папу. Он смотрел на какие-то счета на столе пустыми глазами. Лиз так хорошо знала это выражение лица. Он снова это делал – гадал: а что, если… Что, если бы он уделял больше внимания? Что, если бы он отправил Розу в частную школу? Что, если бы прочитал больше литературы про подростков и наркотики?..

– Я практически уверена, что буду отличницей, – сказала Лиз, стараясь вывести папу из мрачных мыслей. – Тебе бы лучше начать думать, что наденешь на мой выпускной, потому что все будут смотреть на тебя и маму – родителей подарка, который будет толкать гениальную речь.

– Не забудь упомянуть кафе, – сказал папа, отодвинул бумаги подальше и посмотрел на Лиз. – Если дело не в школе, что случилось такого важного?

– Дело в наших униформах. Пародия на костюмы «Звездного пути» семидесятых имеет оттенок ретро, но мы с Марией хотели бы двигаться в будущее. – Лиз достала фотографию Томми Ли Джонса и Уилла Смита в костюмах и очках из «Людей в черном». – Мы думали о чем-то таком.

Мистер Ортеко покачал головой.

– Хочешь, чтобы я потратил деньги на новую форму, когда со старой все нормально? Это неразумно, Лиз.

Та на миг надула губки, потом пошла ва-банк.

– А, ну ладно. Просто, кажется, ребята смотрят на нас в этих коротких юбках. Наверное, наши чаевые уменьшатся, если мы переоденемся в костюмы…

– Стой, кто смотрит? – требовательно спросил папа. – Кто именно?

Миссис Ортеко открыла дверь кабинета и проскользнула внутрь с большим противнем в руках. Ее просторные рабочие брюки и короткие каштановые волосы были испачканы мукой.

– Я только что принесла свое последнее творение и мне нужно им похвастаться, – заявила она.

Игнорируя хмурый вид папы, Лиз ухватилась за один конец противня и помогла маме опустить его на стол. Она прыснула от смеха, изучая пирог.

– Инопланетянин на лошади?

Миссис Ортеко пожала плечами:

– Это на день рождения Бенджи Сандерсона. Ему нравятся ковбои, а это Розуэлл.

– По крайней мере, тебе не нужно было делать еще один космический корабль, – сказал мистер Ортеко. Маме Лиз нравилось придумывать новые дизайны для тортов и хотелось иметь сложные задания от клиентов. Но она по-прежнему получала заказы на инопланетян, космические корабли и снова инопланетян.

Миссис Ортеко пришлось удовлетвориться созданием собственных шедевров на дни рождения миллиардов родственников Лиз. Она приготовила поразительный 3D-торт, изображавший любимую собаку тетушки, и все были в восторге, когда она испекла торт с Дракулой на восьмой день рождения кузины Нины. Она отлила гроб из шоколада, а внутрь положила полный клубничного варенья пирожок-вампир.

Стэн просунул голову в кабинет:

– Лиз, ты не поверишь, кто пришел повидать тебя. Элсван Дю При.

Сердце Лиз подскочило к горлу, но она попыталась сохранить спокойствие в присутствии родителей.

Это нехорошо. Элсван Дю При опубликовал «Астральный проектор», ответ Розуэлла на National Enquirer^[4]. Каждая история в «Проекторе» была каким-то образом связана с инопланетянами. Желание Дю При поговорить с Лиз спустя два дня после того, как она получила неопровержимые доказательства существования пришельцев, казалось слишком большим совпадением, огромным и пугающим.

– Ты идешь? – спросил Стэн.

– Ага. Я беру интервью у Дю При для доклада, над которым сейчас работаю, – соврала она родителям. Потом проскользнула мимо Стэна и направилась в переднюю часть кафе.

– Посчитай мне стоимость этой новой формы! – крикнул вслед мистер Ортеко.

Прислонившегося к стойке Дю При было нетрудно заметить. «Надеюсь, он пришел для того, чтобы попросить меня стать его личным стилистом», – подумала Лиз. На нем были помятый белый костюм с зеленой, цвета лайма, рубашкой, белая шляпа и белые ботинки на шнурках, а в руке он держал трость с костяной ручкой. Его светлые волосы были зализаны назад с помощью обильного количества геля и выглядели такими же маслеными, как и его неестественная улыбка.

Рассмотрев его, Лиз почувствовала облегчение. Всякий, кто выходит из дома, выглядя как совершенный дурак, вероятно, и есть совершенный дурак. Она могла справиться с Дю При, никаких проблем.

– Хотели меня видеть? – спросила она.

– Да, если будете так добры, уделите мне минутку. Мы можем присесть?

Дю При пошел к дальнему столику с диванчиками, не ожидая ответа. Лиз последовала за ним.

– Чем могу помочь? – спросила она, садясь на диван напротив него. Девушка решила, что дружелюбный – «мне нечего скрывать» – подход лучше всего, по крайней мере, пока она не поймет, что ему известно.

– Я слышал некоторые интересные вещи о вас, юная леди, – произнес, растягивая слова, Дю При. Он словно копировал Скарлетт О’Хару.

«Я бы лучше изобразила акцент, – подумала Лиз. – Хотя я настолько же далека от южной красавицы, насколько это вообще возможно».

– Какие интересные вещи? – спросила она. Девушка старалась смотреть прямо в глаза Дю При и теперь гадала, носит ли он цветные линзы. Его глаза были почти такими же зелеными, как и рубашка.

– Я слышал, что вы чуть не умерли пару дней назад, что вас застрелили… и молодой человек исцелил вашу рану, лишь дотронувшись до нее, – сказал Дю При.

«У него точные сведения», – подумала Лиз. Должно быть, проговорились те двое туристов. Она решила, что понадобится немного креативности.

– Скорее всего, это выглядело так, словно тот парень вылечил меня. Но произошло кое-что другое. – Лиз наклонилась над столом и понизила голос. – Видите, наша униформа сделана из розшерсти. А она делается из шерсти овец, которые паслись на месте крушения. Говорят, что она обладает некой силой, и после того, что со мной случилось, я в это верю. Я была бы уже мертва, если бы она не защитила меня в момент выстрела.

Дю При вскинул бровь:

– Розшерсть?

– Ага. Существует компания, которая готова сделать что угодно из этого материала. Я подумываю заказать лыжную маску… в случае, если в следующий раз мне выстрелят в лицо.

Дю При мгновение молчал.

– Вы мне нравитесь, мисс Ортеко, – наконец сказал он. – Я большой поклонник живого чувства юмора. А теперь не расскажете ли мне, что случилось на самом деле?

– Я же только что сказала вам, – ответила Лиз. – Думаю, вам точно нужно написать историю о розшерсти в вашей газете. Люди должны об этом знать. Возможно, вы даже сможете устроить рекламу или типа того.

– Я все еще заинтригован молодым человеком, упомянутым моим источником. – Дю При наклонился к ней, и Лиз почувствовала запах крема после бритья с ароматом сосны. От этого ее передернуло.

– Ко мне подбежал один парень, – признала Лиз. – Возможно, он положил руку на рану, чтобы остановить кровотечение. Но шерсть уже делала свое дело. Вот что исцелило меня.

Она глядела на него широко распахнутыми глазами, стараясь казаться невинной и глупой. Дю При смотрел на нее в ответ несколько секунд, а потом вздохнул:

– Ну, спасибо вам за разъяснение случившегося.

Он встал.

– Должен сказать, я испытываю облегчение, что тот молодой человек не спасал вам жизнь.

– Что? Почему? – Лиз знала, что ей не стоило спрашивать. Разумнее было бы дать Дю При уйти. Но вопросы просто посыпались у нее изо рта.

Дю При широко улыбнулся.

– Вы кажетесь умным человеком, – заметил он. – Так скажите мне: если существует молодой человек, способный исцелять прикосновением, разве не логично полагать, что он может и убить прикосновением?

Лиз покачала головой.

– Не уверена, что понимаю, о чем вы.

Дю При снова присел напротив нее. Он казался напряженным.

– Давайте представим, что молодой человек мог воздействовать на мышцы, кожу и внутренние органы, чтобы закрыть рану от пули одним-единственным прикосновением руки.

Лиз кивнула, боясь говорить.

– Ну, если этот молодой человек способен на такое, разве не мог бы он сделать и обратное: например, открыть дыру в сердце или заставить появиться разрыв в одном из легких – всего лишь тем же прикосновением руки?

Лиз уже представляла, как кровь хлещет из дыры в сердце и разрывается нежная ткань легкого. Она скривилась от мерзких картинок, наполнивших ее голову.

– Я бы не хотел думать, что по городу бродит некто, способный убить так легко, тогда как шансов остановить его почти нет, – закончил Дю При.

Встав, он наклонил шляпу в сторону Лиз и медленно направился к двери. После его ухода девушка осталась сидеть, потирая пальцем блестящую серебристую поверхность стола. То, что говорил Дю При, не было лишено смысла. Мог ли Макс убить кого-то одним лишь прикосновением?

* * *

– Нам нужно вместе отправиться за покупками для выпускного бала. – Стейси Шайнин слегка подпрыгнула на цыпочках.

Стейси всегда подпрыгивала, визжала или хихикала. Она была похожа на чирлидера из фантазий какого-нибудь тринадцатилетнего мальчика. Изабель от нее тошнило.

– Я подумала, вы все можете одеться в платья одинакового цвета, может, лавандового, – продолжила Стейси. – Так что, когда меня выберут королевой бала, вся моя свита будет одинакового цвета. Мы будем просто офигенно выглядеть вместе на сцене!

– По какой причине ты думаешь, что мы будем твоей свитой? – спросила Изабель.

– О, Иззи, не волнуйся, – проворковала Стейси. – Можешь прийти ко мне сегодня вечером, я сделаю тебе макияж. Знаю, что могу приукрасить твою внешность так, чтобы тебя выбрали частью моего выпускного двора.

– Нет, спасибо. – Изабель оглядела Стейси с ног до головы. – Я видела твою работу.

– Давай, подруга, – пробормотала Тиш Окабе.

Команда девушек-чирлидеров была разделена на тех, кто хотел походить на Стейси, и тех, кто считал, что Стейси – дитя любви Джерри Спрингера и Лесси. Изабель и Тиш определенно находились во второй группе.

– Давайте вернемся к работе, – похлопала в ладоши Стейси. – Будем повторять «Атаку пришельцев», пока все не станет идеальным. Иззи, ты отставала в прошлый раз.

– Ага, я и все, кроме тебя, – пробормотала Изабель, занимая свое место на полу спортзала.

– Готовы, да? – уточнила Стейси.

– Пришельцы Розуэлла стали сенсацией! – начала Изабель. Краем глаза она заметила движение. Алекс Мейнс проскользнул через дверь спортзала. Он оперся о стену и наблюдал за ней (только за ней).

Изабель прошлась и села на шпагат, когда крики затихли. Она подмигнула Алексу, и на его лице появилась широкая улыбка. «Это все из-за сна», – поняла она. И да, она добыла голос Алекса. Если кому и нужно купить лавандовое платье свиты, то это Стейси. Девушка поднялась на ноги, и ее кроссовки пропищали, заскользив на полированном деревянном полу.

– Ладно, следующая репетиция в среду, в три тридцать. Не опаздывайте, пожалуйста! – крикнула Стейси.

«Ей нужно чаще выходить на улицу, – подумала Изабель. – Пост главы чирлидеров – лучшее, что случилось с ней за всю ее жалкую жизнь».

Изабель направилась к раздевалке. Алекс поспешил за ней, прежде чем она подошла к двери.

– Привет, – сказал он. Засунул руки в задние карманы, вытащил их, потом снова засунул.

«Он нервничает. Как мило», – подумала Изабель.

– И все? Всего лишь «привет»? Я думала, парни должны иметь более изысканные фразы для таких ситуаций.

– Это все, – признался Алекс.

– Запоминается. – Изабель высвободила свои длинные светлые волосы из конского хвоста и расправила их.

– Сам придумал, – похвастался он. – Но у меня есть запасной вариант. Полный отпад. Меня старший брат научил. Хочешь послушать?

– Конечно. – Изабель провела языком по нижней губе. Это привлекло внимание Алекса. Парни так предсказуемы. И они никогда не понимают, если с ними играют.

– Ладно, притворись, что я – коп с пистолетом, значком и все такое, – велел Алекс.

Изабель рассмеялась.

– Мне это уже нравится. У тебя и наручники есть?

– Нет. Я же сказал, что это слова моего брата, а он – стильный парень. Ладно, приготовься растаять. – Алекс громко прокашлялся. – Я собираюсь тебя арестовать.

Изабель захлопала ресницами.

– Но я не сделала ничего плохого.

– Ух, боюсь, это не так. – На щеках Алекса появился слабый румянец. – Очевидно, что ты украла звезды с небес – я вижу их в твоих глазах.

Изабель постаралась не рассмеяться, но выражение лица Алекса было слишком смешным. «Не мой типаж, – подумала она. – Но чертовски очаровательный. Интересно, у него везде веснушки?»

– Э, тебе понравилось? – спросил Алекс.

– Ага, – призналась Изабель. Она никогда и не пыталась раньше разговаривать с Алексом, хотя некоторые занятия они посещали вместе. Но было что-то в том общем сне, из-за чего она все еще стояла тут и улыбалась ему.

– Так хочешь сходить в кино или куда-нибудь еще в эти выходные, теперь, когда я доказал, какой я уникальный парень? – спросил Алекс.

– Нет, но я пойду с твоим братом, – ответила Изабель. Все – значит все. Одного интересного сна было мало, чтобы заставить ее понизить стандарты.

Внезапно Алекса словно заворожил ряд духовных постеров за трибунами.

– Ну, мой брат, может, и научил меня этой фразе, – пробормотал он, – но я немного улучшил ее.

– Мне нужно в душ, – сказала Изабель.

– Э, ладно, я назову своему брату твое имя. – Алекс развернулся и направился к большим двойным дверям в дальнем конце спортзала.

Изабель позволила себе мгновение насладиться его видом сзади, а потом направилась в раздевалку. Стейси поравнялась с ней.

– Новый бойфренд, Иззи?

– Он? Нет. Просто жалкий выскочка, – ответила Изабель. – У меня всегда так: несколько рабов любви следуют за мной повсюду с высунутыми до земли языками. Думаю, у тебя нет такой проблемы, а, Стейс?

Изабель широко улыбалась и направилась в раздевалку. «Жизнь хороша», – подумала она.

Через несколько дней Стейси станет ее свитой на выпускном балу. А Изабель только что добыла новую маленькую игрушку. Нет ничего веселее влюбленного в нее человека.

Глава 7

Алекс наблюдал, как Лиз и Мария просматривают ряды платьев. Он надеялся, что они поспешат, потому что испытывал клаустрофобию в маленьком бутике. Вешалки стояли слишком близко друг к другу, и все заведение пахло так, словно стены вместо обоев обклеили эдакими маленькими забрызганными духами открытками, которые можно найти между страницами журналов.

– Ты не очень-то помогаешь, Алекс. Мы взяли тебя с собой, чтобы услышать мнение парня. Какое платье привлекло бы твое внимание? – спросила Мария.

– Знаете, такое короткое, облегающее, с открытой спиной и большим вырезом, а может, еще с парой разрезов где-нибудь, – ответил он. – Лучше всего, чтобы его носили без лифчика и с трусиками-бикини.

Лиз стукнула его по голове, и Алекс заулыбался. Ему нравилось говорить то, что выбивало ее из колеи. Он почти с семилетнего возраста не дружил ни с кем из девочек, пока не встретил Лиз и Марию. Это было даже круто.

И то, что это раздражало майора, являлось приятным бонусом. Папа Алекса хотел, чтобы сын проводил время за военной подготовкой в школе или хотя бы думал, к какому подразделению хочет присоединиться после школы. С тех пор как отец вышел на пенсию, он стал одержим будущей военной карьерой Алекса. Сама идея того, что сын проводит день, изображая модного консультанта, взбесила бы его, но Алекс не собирался ему об этом рассказывать.

Чего парень еще не говорил отцу, так это что никогда и ни за что не пойдет в армию. Раньше он надеялся, что один из его старших братьев станет первопроходцем и подготовит старика к мысли о том, что второй сын тоже будет гражданским. Но оба его брата присоединились к военно-воздушным силам, как и папа. И Джесси, его последняя надежда, только что примкнул к военно-морским силам. Майор был не рад, что в семье теперь «головоногое», но в конце концов перешел от криков к ворчанию.

– …А как насчет этого? – Лиз держала в руках темно-синее платье с тонюсенькими бретельками. Оно было скорее похоже на ночнушку.

– Это точно десять баллов по мужской шкале, – сказал Алекс.

– Что бы ты ни называл мужской шкалой, мне не показывай, – пробормотала Мария.

Алекс проигнорировал ее. Он представил эту шелковую ткань под пальцами. Материал был таким тонким, что Алекс смог бы почувствовать тепло кожи Изабель через ткань. Изабель. О боже, он снова о ней вспомнил. Он же строго-настрого запретил себе думать о ней, но эта девчонка все равно всплывала в его голове.

«Забудь о ней, – приказал он себе. – Помни, что она назвала тебя жалким выскочкой. И даже не подождала, пока ты выйдешь из спортзала, прежде чем посмеяться над тобой перед Стейси».

Но в Изабель было что-то – в том, как она смотрела на него, пока они разговаривали… Между ними существовало притяжение, связь. Алекс не мог поверить, что она была такой холодной, какой казалась. Если бы они просто могли отойти подальше от ее компашки чирлидеров, он верил, между ними могло что-то произойти.

– Так ты будешь его мерить? – спросила Мария у Лиз.

Та глянула на ценник и, скривившись, показала его Марии.

– Думаю, мы не в том магазине.

– Давайте попробуем Clothes Barn, – предложила подруга.

Алекс первым покинул магазин. Он глубоко вдохнул воздух, не пропитанный духами. Запахи ресторанного дворика в торговом центре наполнили нос: шоколадное печенье, чау-мейн, тако и картошка фри. Уже намного лучше.

– Знаешь, мы вели себя эгоистично, – сказала Мария, обращаясь к Лиз. – Алекс ведь тоже идет на бал. Возможно, ему нужна наша помощь с покупками. Я вижу рубашку без воротника и…

– Даже не думайте, – предупредил их Алекс. – Я вам не Кен большого размера.

– Алекс, тебе семнадцать лет. Пришло время изучить ткани помимо джинсы и фланели, – вставила Лиз.

– Я ношу и другие вещи. Например, из хлопка и… из чего там делаются спортивные штаны?

Мария схватила его за руку и потащила по коридору.

– Macy’s ждет не дождется тебя.

Алекс заметил, что к ним идут Майкл Герин и Макс Эванс.

– Ребята! – крикнул он, испытывая облегчение. – Эй, ребята, вы должны помочь мне! – Он вырвался из хватки Марии и поспешил к ним. – Меня сцапала мафия преображения.

– Они выглядят устрашающе, – заметил Майкл, когда Лиз и Мария присоединились к ним.

– Пытаются заставить меня перестать носить фланель, – пожаловался Алекс.

Он ожидал, что Мария встрянет в разговор и попробует переманить Макса и Майкла на свою сторону, но она внезапно затихла. И Лиз тоже. Что с ними не так? Они никогда вот так не замолкали.

– Не позволяй им, дружище, – ответил Майкл. – Если они не принимают тебя таким, какой ты есть, просто уйди. Не так ли, Макс?

– У каждого американца есть право носить фланель, – ответил тот. Он склонился через перила и смотрел на фонтан на нижнем этаже. Было очевидно, что он не очень-то хотел разговаривать.

Алекс не так хорошо знал Макса, но тот всегда казался ему классным парнем. Кроме того, Алекс был бы не против задать ему пару вопросов об Изабель: может, это помогло бы ее понять. Возможно, ее брат знает, какая Изабель настоящая: та, что флиртует с Алексом и ведет себя, словно наслаждается этим, или та, что оскорбила его за спиной.

– Что такое с девчонками? – спросил Майкл. – Они могут получить парня, сходящего по ним с ума, но и этого недостаточно. Им нужно встрять и начать все менять. Парни так не поступают. Макс, тебе же Лиз нравится такой, какая она есть?

Последовало короткое, странное молчание.

Лиз бросила на Майкла взгляд, громко и четко говоривший «отстань». Алекс нахмурился. Что со всеми происходит? Обычно Лиз не была такой чувствительной.

– То есть ты же никогда не станешь говорить ей, что надевать, – исправился Майкл, избегая взгляда Лиз.

– Лиз выглядит хорошо во всем, – ответил Макс. Он оттолкнулся от перил и снова повернулся лицом к компании. – Ты смотрелась мило даже в платье, которое тебе не нравилось, – в том дурацком, с капкейками.

– Ты это помнишь?! – воскликнула Лиз. – Я так ненавидела то платье, но мне его дала моя абуэлита, так что родители заставляли его носить.

– Я его не помню. В каком это было классе? – спросила Мария.

Лиз на секунду задумалась.

– В детском саду. Помню, миз Глайден разрешила надеть один из своих халатов для рисования, когда мне пришлось пойти в школу в платье. Она была такой милой. Она… – Голос Лиз вдруг затих.

Мария нахмурилась.

– Но Макс же не ходил с тобой в детский сад, не так ли? – спросила она.

Лиз повернулась к Максу.

– Нам нужно поговорить наедине, прямо сейчас.

Тот на мгновение застыл, но затем все же последовал за ней.

Снова наступила неловкая тишина. Мария побледнела.

– Ну ладно, – пробормотал Алекс.

– Мне нужно купить лак для ногтей, – выпалила Мария. – Встретимся в ресторанном дворике. – И побежала к эскалатору.

Алекс глянул на Майкла и пожал плечами:

– Хочешь поесть?

– Я всегда за «поесть», – ответил тот.

«Должно быть, Лиз с Марией выпили пару психостимуляторов, пока я не видел, – усмехнулся про себя Алекс, когда они с Майклом направились по торговому центру. – Надеюсь, их действие быстро пройдет».

* * *

– Даже не думай об этом, – огрызнулась Изабель на продавца духов, прежде чем он успел обрызгать ее. Как правило, она старалась не заходить в Macy’s. Это было похоже на маневры на минном поле бомб из духов. Все эти ароматы: цветочный, острый, фруктовый, порошковый – выворачивали ее желудок наизнанку.

– Эй, он милашка, – запротестовала Тиш.

Изабель бросила взгляд через плечо.

– Он слишком большой и громоздкий. Только глянь на эти выступающие на шее вены.

– Мне казалось, тебе нравится этот пляжный мускулистый типаж. – Тиш протянула запястье бледной женщине в белом халате, которая аккуратно брызнула на него цветочными духами.

– Должно быть, я взрослею. Такие ребята кажутся мне теперь слишком заметными, – сказала Изабель. – Более того, кому нужен парень, который проводит больше часов в спортзале, чем с тобой?

Интересно, это никак не связано с воспоминанием, как стройное тело Алекс в танце прижималась к ней во сне?

– Мне нравится, – сказала Тиш. – Я по-прежнему считаю его милашкой.

– Тебе все кажутся милыми, – огрызнулась Изабель.

– Почти во всех есть что-то милое, даже если и небольшое, – настаивала Тиш. – Как, например, в том парне в отделе перчаток. Плохая одежда, плохие волосы, плохая кожа…

– Плохо с личной гигиеной, – вставила Изабель.

– Но взгляни на его рот. – Тиш схватила Изабель за подбородок и повернула ее голову к юноше. – Посмотри на эти большие, приятные губы. Ням.

– Ладно, а как насчет него? – Изабель кивнула в сторону невысокого молодого человека, который, скорее всего, обратится в «Клуб волос для мужчин» через год после выпуска.

– Как ты вообще можешь спрашивать? – воскликнула Тиш. – Посмотри на его очаровательный зад. Разве тебе не хочется ущипнуть его?

– Э, не очень, – ответила Изабель. Она посмотрела на толпу и улыбнулась.

– Ладно. Я нашла кое-что посложнее для тебя – вон там, возле стойки с косметикой.

Тиш взглянула туда и начала хихикать.

– Этот, скорее, антимилый. Давай выбираться отсюда. Мы и так видим Стейси слишком часто в школе.

– Я хочу с ней поговорить, – сказала Изабель.

– Изабель, – простонала Тиш.

– Пойдем. – Девушка уже направилась к Стейси. Она даже не стала проверять, идет ли Тиш: та и так всегда следовала за ней.

– Ищешь помаду в тон своему лавандовому платью? – спросила Изабель.

Стейси развернулась к ним.

Тиш ахнула.

– Что случилось с твоим лицом? – воскликнула она.

– Мне снился ужасный сон, и я все чесалась, – призналась Стейси. Она пробежала пальцами по одной из длинных красных царапин, покрывавших лицо.

На удивление, сейчас девушка не хихикала, не подпрыгивала и вообще, вела себя спокойно и даже немного вяло. Стейси всегда казалась просто тошнотворно энергичной. Даже на уроках она постоянно рисовала сердечки, звездочки и радугу на обложке своего блокнота.

– Это ужасно. Тебе больно? – спросила Тиш.

«Ой, да ладно», – подумала Изабель. Если бы Тиш нашла раненую змею или крысу на тротуаре, скорее всего, она бы взяла ее домой, выходила, повязала галстук вокруг шеи – и потом удивилась бы, когда та ее укусила. Они с Максом стали бы идеальной парой.

– Не очень больно, но выглядит ужасно. Я пытаюсь найти, чем их замазать. – Стейси изучала тональные крема на прилавке перед ней.

– О чем был твой сон? – спросила Тиш.

– Ой, это было ужасно! – Стейси потерла лицо руками. – По мне ползали жуки. Я прямо чувствовала на себе их маленькие ножки! Все чесалась и чесалась, но не могла от них избавиться.

Изабель громко ахнула и широко распахнула глаза.

– Это так странно. Мне вчера снилось то же самое!

* * *

– Что случилось? – спросил Макс, направляясь за Лиз.

Девушка не ответила. Она повернула в маленький коридор с таксофоном, питьевым фонтанчиком и одной скамейкой. Никто их здесь не потревожит.

Она резко развернулась и сердито уставилась на Макса.

– Как ты узнал о моем платье с капкейками? – требовательно спросила она. – Ты можешь читать мысли? Это одна из твоих способностей? Если это так, тебе придется найти способ ее отключить, потому что это невероятное вторжение в личное пространство!

Лиз даже не хотелось думать о том, что Макс мог увидеть в ее голове. Все сомнительные вещички, о которых она никогда никому не рассказывала, даже Марии. Глупые грезы, в которые погружалась, когда учителя становились настолько скучными, что хотелось кричать. Злобные мыслишки о других людях, иногда возникавшие в ее голове.

Но больше всего она боялась, что Макс видел все те ужасные мысли, появившиеся в ее голове, когда он рассказал ей, что является инопланетянином. Лиз стыдилась смешанного ощущения отвращения и страха, наполнившего ее в тот момент. Если бы она почувствовала такие эмоции, направленные на нее, ее бы это опустошило.

– Я не умею читать мысли, – сказал Макс. – Но когда я кого-то исцеляю, у меня появляется с ними связь. В голове возникает поток изображений, такой быстрый, что я едва могу все понять. И каким-то образом я просто знаю. Не совсем мысли. Но, скорее, как с этим платьем: его изображение мелькнуло в моей голове, и я знал, что ты о нем думала.

Лиз сложила руки на груди.

– Что еще ты видел, помимо платья?

– Э-э-э… я видел плюшевого песика с пожеванным ухом, – сказал Макс.

– О, мистер Бинс. Он живет на моей кровати. – Лиз почувствовала себя лучше. Если мистер Бинс и платье с капкейками – худшее из того, что видел Макс, то все не так плохо.

– Лиз Ортеко спит с плюшевым животным. Это сложно представить, – рассмеялся Макс. – Ты все такая же напряженная и сосредоточенная.

– Я вообще-то не сплю с ним, – исправила его Лиз. – Ночью я кладу его на столик.

Макс вскинул брови.

– Что, правда?

– Ладно, периодически, когда мне плохо или типа того, я сплю с ним, – призналась Лиз, краснея. – Но ты это уже знал, не так ли?

– Просто догадался. Показалось, что защищаешься, когда ты сказала, что кладешь его на столик, – объяснил Макс. – Тебя волнует, что я вижу картинки из твоей головы?

Лиз опустила взгляд на ботинки. Хоть Макс видел лишь эти глупости из ее детства, да, это ее волновало. Что, если он просто пытался быть вежливым, нарочно рассказывая ей только незначительные вещи? Вдруг он видел все: как она злилась на сестру за то, что та умерла? Он мог подумать, что Лиз – ужасный человек, и она не смогла бы такое вынести.

«Макс не стал бы мне лгать, – возразила она сама себе. – Если он говорит, что видел лишь уродливое платье с капкейками, значит, так и есть».