Течение

– "Так и спрашивать не чего! – Баба Мария перечила,

Где же тут свечи то? Тут уже свыше все отмечено."

– Татьяна она! Я так говорю. – И села Баба Мария на стул.

Дружно стали по имени девочку звать, да подняли гул,

Смотрят на детку, а, та, глазами хлопает, да улыбается.

Вот так, девчонке имя нравиться, она не упирается.

 Нина

Время шло, летело и ползло, видать было так положено,

Степан Корнеевич с детьми сажал клубнику да огурцы,

Кормил скотину, как родную детину, все у него ухожено,

И были рады, трудились на славу. Все одно – Молодцы!

– Степан, уж больно дочь у тебя красива!

Соседка была в разговоре учтива.

– Кудри у нее вьются, только и слышно,

Как у мальчишек сердца бьются!

Нина была видная, невеста завидная.

По дому все сделает, а потом гуляет.

Сама цветет и расцветает,

Одним словом, горя не знает.

Было уже десять без пяти!

Домой вот-вот должна была прийти.

Так видать, что она совсем закрутилась,

О времени и вовсе забылась.

Дочка, то краса, довела отца.

– Не серчай, ты Степа, нет на тебе лица!

Как же было страшно, за своего птенца,

До прихода Нины, он не сходил с крыльца.

– Ты куда, нарядилась? – Спросил Степан дочь сурово.

Трубку дыша, выдохнул дым изо рта. Так, уж не впервой, не ново.

– Гулять идешь? Смотри у меня, я с тебя шкуру спущу…

И пришла ему мысль: – Возьми ка Таньку, без неё не пущу.

Вот на голову мою забота: куда с такой крохой?

– Родителям, чай, помогать надо, не будь дурехой.

Все лучше, одна не пойдешь, вот мать будет рада,

Поможешь в хозяйстве, ты же наша отрада!

– Ладно, возьму, пожалуй, Татьяну с собой.

А почему Вовке ты её в дорогу не даешь?

– Он еще сам малой, может его тоже с тобой?

– Я просто так спросила. Ну что, идешь, Молодежь?»

Вот идут девчонки, песни поют, видно из бани.

Четверг сегодня: – А, ну, красавицы, садитесь в сани!

До дома, Роман вас доставит, будете настоящие пани».

– Вот уж спасибо, но мы как-нибудь сами.

Танька – хвостик мой растет,

Мне без неё не дальше ворот.

Если так и впредь пойдет,

будет с ней не мало забот.

Все маме с папой рассказала,

Сестра меня еще не предавала.

И не влюбилась я ни в какого Романа,

И, вовсе не упрямей я, того, барана.

Отцом была наказана,

Словно по рукам и ногам связана.

– Школу закончу, в институт поступлю,

Из родимой деревни в город я улечу.

А еще пару – тройку годов спустя, Таня стала весьма хорошая,

Красотой видать в мать пошла, а характером, так вся в отца,

Глаза карие, губы алые, сама стройная, не высокая.

Пол деревни по ней убивается, а она, идет себе, ухмыляется.

– Вот, Лиза, скоро Танька твоя, тоже уедет от тебя.

Нина, вот, в Москву улетела, и как носит её Земля!

Бросить мать, простое ли дело, это, что же за дитя.

Вот мои сыночки всегда подле меня.

– Я своим детям счастья желаю! И пока могу, я им помогу.

Нина, навещает меня и отца, хоть и уехала в Москву.

Вова, тоже с головой на плечах, я за него Бога молю.

Ну, а Таня наша, пока с нами, и за то благодарю.

– А детей держать при себе, только слабый рад.

Так сказал, Степан Корнеевич, закурив табак.

– Быть при мамке, разве дело? Что по мне, как прям бардак,

Ведь у каждого из них должен быть и свой очаг.

Еще пару тройку лет спустя, закипит деревня вся!

Нина наша, из Москвы, столицы нашей, мужа привезла!

Не доволен был отец. Ну так, это не беда,

Нынче, все не так как раньше. Взрослая она, порешала все сама.

Ещё пару лет спустя,

Мужем стал Владимир,

А, Любовь, его жена.

Так, росла эта семья.

Степан

Работал ударно, много сил потратил, и устал,

Присел на крыльцо, и трубку прикурил.

Не бодр духом, как всегда, здоровье надорвал,

Не мало спирта пил, да трубку с табаком дымил…

Как же так время быстро прошло,

Он молод был, красив собой, упрям.

Так вот, упрямство никуда не ушло,

Так и осталось, может, и то хорошо.

Татьяна приезжала, их с Лизой навестила,

А, он, пустился с нею в спор, старый осел…

Он был не прав, обидел дочь. Его она лишь разозлила.

– Она, же копия моя, я же её по жизни вел.

Потом, не сразу, много позже,

Он примирения искал, просил у дочери прощения.

– Она же копия моя! Ну, как же мы похожи.

И помирившись наконец, настало умиротворение.

Ценю я очень, все что есть у меня,

Мои дети, жена, словом, это моя семья.

Много ли я живу: полжизни; а может всю.

Так в 45-м, прошел я всю войну.

Тогда было не страшно, совсем одному,

И сейчас я веду борьбу, я ведь воин.

Я должен дойти до самой победы, или умру.

Я здоров. Я все могу, хотя, вру, я сильно болен.

Пойду ка трубку покурю…

Я все могу! Еще я долго проживу!

И каждый день, что я живу, веду войну,

Это вердикт болезни страшной, и я её не поражу.