Kitobni o'qish: «Звук шагов в порывах ветра. Книга четвёртая.», sahifa 7

– Конечно, Костенька, – кивнула Надя, проводила взглядом его фигуру, и как только он скрылся из виду, взяла в руки телефон Кости. Хорошо, что он не стоял на блокировке. Надежда открыла последние набранные номера и довольно быстро нашла номер Глеба. Да, Костя, действительно, несколько раз набирал его номер, причём и утром, и после обеда. Надя написала на салфетке номер телефона Глеба и спрятала её в сумочку. Когда Константин вернулся, она уже подкрашивала губы.

– Могу я думать, что наша встреча не была последней? – с надеждой в голосе спросил молодой человек.

– Можете, – озорно ответила Надя, – буду рада увидеть вас вновь, – поднялась с места. – Вы на машине?

– Нет, – он мотнул головой.

– В таком случае я просто обязана вас подвезти, – Надежда направилась к выходу, обернулась, – дорогой мой, поторопитесь, не изображайте из себя соляной столб.

Они доехали довольно быстро, хотя Костя жил далеко от центра города. Всю дорогу он с молчаливым восхищением взирал на Надю и отвечал на её вопросы невпопад. Он не мог себе и представить, что такая женщина пригласит его в кафе, а потом отвезёт домой на своём автомобиле. Она была и красива, и умна. А ещё так мило с ним разговаривала. И его совершенно не волновало, что она старше. Разве в этом дело?

– Я не буду парковаться во дворе, хорошо? – спросила Надя, останавливая автомобиль возле дома, адрес которого назвал Константин.

– Да-да, конечно, – он неожиданно поцеловал ей руку, – я благодарен вам за всё, – сказал, зачем-то снял очки, затем надел их и попытался выйти из машины, забыв отстегнуть ремень безопасности.

– Костя, – засмеялась Надежда, – вы сейчас унесёте ремень вместе с собой.

– Простите, ради Бога, – он засуетился и стал искать замок. Никак не мог найти. Надежда сама отстегнула молодого человека и опять засмеялась – не зло, ей было просто весело. – До свидания, – он выскочил из машины. Но домой не пошёл, а смотрел вслед уезжающему автомобилю до тех, пор, пока тот не исчез из поля зрения.

– Ну и что ты об этом думаешь? – спросила Надежда у мужа после того, как рассказала ему всё, что узнала от Кости. Некоторые подробности, касающиеся его комплиментов и восторга, она, конечно же, опустила. Николай стал тереть подбородок.

– Чем дальше в лес, тем больше интерес, – отозвался он. Поднялся с места, поставил чайник. Жена от ужина отказалась, зато попросила заварить чай. – Этот как его, Костя? Похоже, он в тебя влюблён, – обронил на ходу Николай, открыл холодильник, нашёл половинку лимона, стал его резать.

– С чего ты взял? – искренне удивилась Надя, наблюдая, как муж нарезает лимон. Он быстро прокрутила в голове всё, что ему рассказывала – ничего такого, из чего можно сделать вывод о влюблённости Кости. Фертовский обернулся, испытующе посмотрел на супругу.

– Ну, я бы на его месте точно в тебя влюбился, – выложил нарезанный лимон на красивое прямоугольное блюдце, поставил на стол. Садясь напротив, едва заметно поморщился – спину всё ещё немного прихватывало.

– Ты на своём месте это успешно сделал, – не сдержала улыбки Надежда. Поднялась, подошла и обняла мужа за шею. – С тобой никто не выдержит конкуренции. Николенька, ты безупречен.

– Да ладно уж, – его щёки под густой щетиной порозовели. – Скажешь тоже. И у меня есть недостатки.

– Ну, если только совсем чуть-чуть, – засмеялась Надя, вернулась на своё место.

– Насмешница, – он покачал головой. – Так что мы будем делать с коварно украденным тобой номером телефона исчезнувшего Глеба? Не сомневаюсь, что ты пробовала уже звонить. И ответа не получила.

– Угадал, – Надя погрузилась в раздумья.

– Давай вот что сделаем: у меня есть знакомый, который может пробить адрес по номеру телефона, я попрошу его, – предложил Николай. – Кто знает, может, у нас получится найти этого Глеба. Как его фамилия?

Глава 29

– Вадик, какие у тебя тут сумасшедшие запахи, – Вика стояла в дверях кухни. Она проснулась от ароматов, которыми наполнился дом, по крайней мере, весь первый этаж точно. – Что это? Яичница? Салат? – она схватила со стола огурчик.

– Доброе утро, Вика, – сказал Вадим, поставил на стол солонку с крупной солью. Он любил именно такую соль. – Ты будешь со мной завтракать?

– Буду, – Вика уселась на стол, взяла в руки подсушенный в тостере хлеб.

– А умыться? А зубы почистить? Живо в ванную, – скомандовал Вадим. Вика сделала большими глаза и умчалась умываться.

– У тебя яичница из пяти яиц, неужели ты думал, что слопаешь их один? – крикнула, пока умывалась. Высунулась из-за двери.

– Нет, конечно, я был уверен, что ты проснёшься, – ответил Вадим, сел за стол. Дождался Викторию, разрезал яичницу пополам, положил жене первой.

– Привет, родной, – она поцеловала его в щёку, села напротив. – Приятного аппетита! Как красиво ты умеешь сервировать стол, про кулинарные способности я уже молчу.

– А ты не молчи, восхищайся, подбадривай мужа, – Вадим положил ей в тарелку салат.

– М-м-м, с душистым маслом? Обожаю! – воскликнула Виктория. – Так ты всё-таки собрался в город?

– Да, съезжу сегодня, – жуя, ответил Вадим. – Ты просмотри список, который я составил, если что – дополни.

– Есть, мой генерал! – Вика выловила из его тарелки кусок грудинки и отправила её себе в рот.

Через час Вадим уже выезжал за ворота, посигналил своему семейству и скрылся из вида. Вика покормила Василису, одела её и решила сходить к Марье Ивановне.

– Я вас уж заждалась, мои красавицы, – завидев Викторию с дочкой, крикнула Марья Ивановна, она стояла между грядками и рвала зонтики укропа для засолки.

– Добрый день, Марья Ивановна, мы, как и обещали, пришли вам помогать, – Виктория открыла калитку, ввела Василису. Завидев Марью Ивановну, Вася обрадовалась и потянула к ней руки.

– Моя девочка, – засмеялась Марья Ивановна, заторопилась в дом и принесла большую деревянную ложку, ту самую, которой Василиса стучала в прошлый раз. – Давайте сначала чай попьём, а потом и поможете мне в огороде? – предложила хозяйка дома.

– Ну, уж нет, – возразила Вика, – чай надо заслужить, сначала огород. Мы пришли помогать.

– Хорошо, – Марья Ивановна оглядела Викторию – наряд не очень подходящий для грядок. – Только тебе бы переодеться, Вика, мне жалко твои шорты и маечку.

– Да вроде я и так надела что проще, – она пожала плечами.

– Понятно, гардероб модницы, – закивала Марья Ивановна. – Тогда на голову косынку, тут уж не спорь, а на ноги галошики вон те самые маленькие, они будут тебе как раз. Василиса и та в панамке, ей не напечёт. И сандалики у неё закрытые. Ой, похоже, Вася лучше подготовилась к сельхозработам. Закрою-ка я калитку покрепче, чтобы пока мы будем работать, девочка не вышла на дорогу. А вообще, во дворе и Васе найдётся занятие – за домом есть песочница, а ещё два кота – Кыш и Петька. – Будто услышав слова хозяйки, из-за угла появился один из упомянутых котов – огромный рыжий с пушистым хвостом. Он важно прошествовал мимо гостей и направился к цветущим пионам.

– Кыся, – восторженно закричала Василиса и пошлёпала за котом.

Виктория завязала косынку наподобие банданы, надела галоши, хлопковые перчатки, осмотрела себя – ничего так крестьянка. Чтобы очки не спадали, подняла их на лоб.

– Ну, хороша, – улыбнулась Марья Ивановна, показала на угол огорода, – почистишь мне этот участок от сорняка? Всё никак руки не доходят. Только сначала соберём клубники и поедим её, а потом уж за менее приятную работу, договорились?

– Ещё бы, конечно, договорились, – Вика показала вверх большой палец.

Клубники хотя было не очень много, зато крупная – ягодка к ягодке. Вике нравилось, раздвигая густые зелёные листья, находить их. Марья Ивановна ещё попросила подрезать усы клубнике – они уже перебрались в проход между грядками, кое-где переплелись между собой, будто соединяя кусты нитками-руками.

Вика ловко срезала их ножницами и складывала в ведро. За это время Василиса раз пять проносилась мимо, занятая исключительно рыжим котом, которому, по всей видимости, доставляло удовольствие подпускать к себе поближе новую знакомую, а потом убегать от неё. Кот задорно махал хвостом-метёлкой и, казалось, улыбался в усы.

Марья Ивановна, которая подготавливала всё для засолки огурцов, периодически выглядывала во двор и просила Василису не бегать так быстро – можно упасть. Наконец, кот утомился дразнить девочку, ещё раз посмотрел на неё хитрыми зелёными глазами, выразительно дёрнул хвостом и, перемахнув через забор, исчез в кустах соседнего участка. Василиса решила заплакать, но Вика подхватила её на руки и закружила, а потом усадила на маленькую деревянную табуретку и стала кормить клубникой. Василиса, съев пару ягод из рук матери, остальные захотела брать сама из миски. Буквально через пять минут вымазала клубникой и рот, и руки.

– Вкусно? – спросила Вика.

– Куся, – ответила девочка.

– Пойдём, я тебя умою, чумазый ребёнок, – Вика взяла дочь за руку и подвела к рукомойнику во дворе. – Вот теперь уже стала похожа на красивую девочку, – сказала она, умыв ребёнка.

Марья Ивановна со ступенек крыльца наблюдала за своими забавными гостьями. С утра ей нездоровилось, потом решила, что делами всё равно надо заниматься – через силу. Собранные с грядок огурцы ещё со вчерашнего дня лежали в баке – хоть бы малосольных сделать. Внуки приедут – всё сметут. Да и дочь любит, как мать солит огурцы. Хорошо, что появилась Вика – помощница.

– Вика, за домом есть песочница, Васе будет интересно, – сказала Марья Ивановна, – там лопатка и цветные формочки. Если что, мне её видно из терраски – я послежу. А ты бы отдохнула в доме или в гамаке, – предложила она, поправляя передник.

– Некогда отдыхать, Марья Ивановна, – отозвалась Виктория, невольно улыбнулась при слове «гамак». Зорин вчера чуть не порвал их гамак. – Я на прополку.

– Хорошо, когда много энергии, – восхитилась хозяйка дома. – Ну, ежели устанешь, сразу скажи. Пообедаем и отдохнём.

– Скажу, – Вика опять подняла на лоб очки, надела перчатки и направилась к месту прополки, там травы, действительно, было много.

– А я тоже умею полоть, – услышала она заявление, как только выдернула из мягкой земли несколько пучков сорняков. Подняла глаза – за забором стояла Валя. Сегодня она опять была лохматой – из криво сделанного хвостика во все стороны торчали негустые волосики.

Глава 30

– Какой же удивительный вечер ты подарила мне, Мира, – сказал Валера, глядя на неё с восхищением и нежностью. – Давно я так вот не сидел и не вспоминал своё детство, юность, да и не с кем было. Сколько же тогда было светлого, чистого. Настоящего.

– И я рада нашей встрече, Валера, – она посмотрела на часы. – Но уже поздно, пора домой.

– Тебя ждут? – Валера расплатился с официантом. Тот благодарно кивнул.

– Ждут, – она улыбнулась.

– Мама? Кстати как она?

– Мамочка хорошо, она повторно вышла замуж. Но меня ждёт не она, – Мира взяла в руки телефон – муж за весь вечер, думая, что она на работе, написал с десяток сообщений, в которых сначала желал ей скорей закончить этот ужасный отчёт, который крадёт его жену, затем напомнил, чтобы Мира хотя бы попила чаю. Потом была серия сообщений о том, что он приготовил потрясающий ужин, включающий в себя запечённые утиные ножки с грушей и розмарином. При упоминании утки Мирослава невольно улыбнулась – если она съест ещё и утку, запеченную мужем, тогда точно перевыполнит план по поеданию водоплавающих. Последние два сообщения от Данилевского были о том, как он соскучился, как он её любит и не видел уже сто лет. – Муж, меня ждёт муж, – сказала она, поднимаясь из-за стола.

– Я понял, – кивнул Валера и, как показалось Мире, помрачнел. – Я уже давно обратил внимание на кольцо на твоей руке. Но тешил себя иллюзиями, до последнего.

– Валера, – она даже растерялась.

– Всё отлично, – он выдал улыбку, а глаза оставались серьёзными. – Ты разрешишь довезти тебя до дома?

– Лучше не надо, – Мира помотала головой. – Я на такси доберусь. Спасибо тебе, Валерочка, ты прав – вечер удался, мне тоже было приятно вспомнить прошлое, наших друзей, наши игры. И к тому кухня в этом ресторане, действительно, превосходна, – она заказала такси по телефону.

– Я могу позвонить тебе, как-нибудь? – спросил Валера, спускаясь позади Миры по лестнице.

– Думаю, не стоит, – ответила она, обернулась.

– Ты всегда была прямолинейна, – без обиды сказал он.

– Зато не возникают двусмысленности и непонимания, верно? – Мира первой вышла на улицу.

– Верно, – согласился Валера, – тогда хотя бы до такси я могу тебя проводить?

– Можешь, – разрешила она. – Нам налево.

Мира вошла в квартиру, сбросила босоножки прямо у входа, порылась в сумке, выудила оттуда телефон. В нём висело сообщение от Валеры «Надеюсь, ты счастлива».

– Что там? – Димка так неожиданно появился рядом, что она вздрогнула. Поверх майки на нём был фартук, волосы взъерошены.

– Море сообщений от тебя, – ответила Мира и разрумянилась.

– А почему ты покраснела? – Данилевский приблизился к жене, намереваясь её поцеловать.

– Потому что, – выдала Мира самое распространённое женское объяснение.

– Да? – он поцеловал её в губы, едва касаясь, легко. – Надеюсь, ты закончила свой отчёт? – ещё поцелуй.

– Закончила, – ответила Мира, глядя мужу в глаза.

– Удачно? – поцелуй.

– Надеюсь.

– Тогда мыть руки и за стол, – отправился на кухню. Мира молча пошла вслед за мужем.

Пришлось есть утку и нахваливать, хотя, Димка, действительно, постарался. Пока он суетился на кухне – вынул форму из духовки, нарезал свежие овощи, раскладывал по тарелкам, наливал сок, всё это время Мирослава наблюдала за ним. Они прожили в браке два с половиной года – вроде бы немного, но за это время успели не просто привязаться, а сродниться, что ли. Мире нравилось то, что муж неравнодушен к её делам, он всегда внимательно выслушивал все её рассуждения, не имел привычки лезть с советами и уж, тем более, поучать. Она, в силу своего независимого характера и почти мужской сдержанности, понимала, что порой с ней бывает непросто. Но Дима как-то ловко лавировал между тем, чтобы не вступать в конфликты и одновременно не стать подкаблучником.

– Почему ты так на меня смотришь? – он сел напротив, взял в руки вилку.

– Любуюсь, – совершенно серьёзно ответила Мира.

– Да? Такое может быть? – жуя, усмехнулся Дима.

– Думаю, что да, – Мира сделала глоток сока.

– Ты совсем не ешь, – заметил он, – невкусно?

– Очень вкусно, правда, – пришлось съесть всё, что было в тарелке. Не признаваться же в том, что она плотно поела, тем более, в ресторане. После ужина Дима сел на диван, включил телевизор. Загрохотали новости, затем реклама. Мира вышла на террасу.

Небо над головой было всё ещё голубым, хотя местами и с более тёмными прожилками, которые двигаясь вдаль, радикально меняли свой цвет: плавный переход пудровых мазков в розовый цвет, затем в жёлтый, который ближе к горизонту становился оранжевым, будто именно там всполохнуло пламя. И совсем уже далеко тонкая алая полоса заката, на фоне которой на одной из высоток мерцали большие рекламные буквы известного бренда Samsung. Чуть правее под нежно-зелёной подсветкой виднелись купола храма, похожие на огромные свечи. Мире вспомнилось, что купола церквей своей формой чаще всего напоминают либо пламя свечи, либо шлем, олицетворяя собой небесное воинство. С левой стороны как раз было видно два таких купола-шлема, но тот храм был несколько меньше. В окнах многих зданий – жилых и офисных горел свет. Поблёскивали покатые крыши. На некоторых из них по периметру светились неоново-розовые огоньки. Вдали узнаваемо очерчивался силуэт высотки с Котельнической набережной. Из труб одного из зданий – тоже очень далеко – шёл дым. Мира посмотрела вниз. Бесконечный поток автомобилей со светящимися глазами-фарами застывал лишь на светофорах. Некоторые из них – счастливчики – сворачивали в ближайшие дворы, где парковались с трудом, оставляемые своими хозяевами на ночь. Чтобы утром опять отправиться в путь. И так каждый день.

– Устала, моя девочка? – Дима подошёл неслышно. Обнял Миру за плечи.

– Не, ничего. Любуюсь вечерней Москвой, – отозвалась она. – Мне нравятся огни большого города. Димк, – посмотрела на мужа.

– Да, родная, – он смотрел вдаль, чуть сощурившись.

– Давай как-нибудь поездим по ночной Москве? – предложила сходу.

– Давай, почему бы и нет. Только, может, в пятницу или субботу? Ну, чтобы не на работу на следующий день.

– Хорошо, – поцеловала мужа в нос. – Я тебя люблю, Данилевский. Ты лучший, знаешь об этом?

– Догадываюсь, – он засмеялся.

Глава 31

Всеволод приехал на работу пораньше, хотелось посидеть в тишине, попить кофе и просмотреть сетевые новости. Пока всё опять не закрутилось, не зазвонили бесконечные телефоны, совещания, вопросы, проблемы, решения, люди. Нет, он любил свою работу, но иногда хотелось притормозить и выдохнуть.

– Всеволод Юрьевич, доброе утро, – он остановился как вкопанный. В коридоре перед его кабинетом стояла, как её там… а, путеводная нить. Улыбающаяся, надушенная чем-то сладким, со светлым ворохом кудрей, собранных в хвост. – Простите, я подумала, что прийти пораньше будет правильнее.

– Подумала она, – пробурчал Всеволод, настроение сразу испортилось. Кофе и новости отменяются. – Ну, проходите. Надеюсь, документы с собой?

После длительного и небеспристрастного тестирования, Всеволод поручил девицу начальнику отдела маркетинга. Пусть попробует там поработать, время покажет. В ходе собеседования и тестирования отвечала она бойко, убедительно, но без лишней самоуверенности.

Перед обедом к Всеволоду зашёл начальник отдела маркетинга. Всеволод, разговаривая по телефону, знаком показал ему садиться. Когда закончил разговор, что-то поискал в компьютере и, наконец, повернулся к подчинённому.

– Что, Слава?

– Всеволод Юрьевич, какого замечательного специалиста вы привели, – воскликнул тот. – Ариадна быстро вникла во всё, что я ей показал, кое-что даже посоветовала. Ну, тактично, конечно. У неё цепкий ум и отличная память.

– И как всё это за полдня ты успел понять, Слава? – усмехнулся Всеволод.

– Так человека сразу видно, – наивно ответил Слава.

– Если бы, – Всеволод поднялся из-за стола. – В общем, пока берём эту девицу на испытательный срок, а там посмотрим.

– Она вам не понравилась?

– Главное, чтобы она понравилась тебе, Слава. Потому что тебе с ней работать и тебе принимать решение – будет она у нас работать постоянно или нет. У тебя всё? Мне в обед надо съездить на встречу с заказчиком. Он ждать не станет, сроки и так горят, – направился к выходу.

– Я понял, Всеволод Юрьевич, – Слава вышел из кабинета вслед за шефом. – Вы не против, если я попытаюсь ухаживать за Ариадной? Приглашу её куда-нибудь.

– Почему ты у меня спрашиваешь на это разрешения? – удивился Всеволод.

– Ну, вроде Ариадна – дочь компаньона вашей матери.

– Откуда информация?

– Она сама сказала.

– Длинный язык и чрезмерно сладкие духи, – хмыкнул Всеволод, – Слава, делай, что хочешь. Ухаживай, влюбляйся, даже женись, моё разрешение тебе не нужно. Дерзай, простодушный, – с этими словами он решительно направился по коридору к выходу.

Всеволод вернулся в офис лишь ближе к вечеру. После встречи с заказчиком, пришлось ехать в банк, потом позвонили с дочерней компании, а в городе пробки, в общем, намотался – так и не пообедал. Попросил секретаршу сварить кофе и отпустил её домой.

– Простите, Всеволод Юрьевич, – в дверях стояла Ариадна.

– День начался с вас, и вы решили, что закончить я его должен тоже вами? – он оторвался от монитора компьютера, потёр глаза.

– Я просто хотела поблагодарить вас, – девушка переминалась с ноги на ногу. – Спасибо, что взяли меня в свою компанию. Мне здесь очень нравится.

– Благодарить рано, вы отработали всего день. Нагрузка будет куда больше и, уверяю вас, далеко не сразу станет получаться то, что от вас будут требовать, – предупредил Всеволод, его взгляд невольно скользнул по её длинным ногам. И каблуки – как на таких можно ходить? Хотя, сейчас многие девицы подобны канатоходцам.

– Я работы не боюсь и мне всё интересно, – заявила Ариадна.

– Ну-ну, – с нескрываемой иронией сказал Всеволод, неловко повернулся, задел чашку с кофе и вылил её содержимое. Попало на бумаги, на брюки и частично на белую рубашку. – Твою дивизию! – выругался он, вскочил, стал стряхивать кофе с бумаг, потом с брюк. Если на них попало мало, то на рубашке предательски расплылось коричневое пятно. Бумаги тоже пострадали.

– Я помогу, – подскочила Ариадна с влажными салфетками в руках и стала ими промокать пятна на столе и на бумагах. Пока они суетились, успели столкнуться друг с другом и одновременно извиниться.

– Пятно на рубашке тоже промокнуть салфеткой? – озвучил вопрос Всеволод, осматривая себя.

– Да, промокнуть, но не тереть, – ответила Ариадна, – иначе загрязнение проникнет глубоко в волокна материала, и оттуда вывести его уже не получится. Дома справится либо хозяйственное мыло, либо глицерин с нашатырным спиртом, или ещё перекись водорода. Хотите, я помогу вам?

– Нет уж, спасибо, мне есть кому помочь, – он прицелился и метко кинул использованный комок салфеток в мусорную корзину.

– А ваша мама говорила, что вы в разводе, – Ариадна расширила свои голубые глаза, захлопала ими.

– Я разве утверждал обратное? – Всеволод почувствовал напряжение.

– Но вы сказали, что есть кому.

– Как насчёт помощницы по дому? Или химчистки? Или, в конце концов, жены моего брата? – предложил он сходу несколько вариантов. – Наверняка, моя мамочка ввела вас в курс, что её младший сын женат? Правда, она не приняла выбор Димки, но тут уж ничего не поделать. Мы – давно повзрослевшие мальчики.

– Простите, я веду себя неправильно, – Ариадна отступила, стала застёгивать сумочку.

– Севка, я тут подумал вытащить тебя в спорт-бар, – в дверях стоял Дима. Увидев незнакомую девушку в кабинете брата, он несколько растерялся.

– Здравствуйте, – первой сказала Ариадна. – Вы, наверное, Дмитрий? – спросила она, рассматривая его с любопытством.

– С утра им точно был, – насмешливо ответил Дима. – Здравствуйте, незнакомка.

– А мы знакомы. Точнее, когда-то очень давно вы приезжали к нам в гости со своим братом. Я тогда была маленькой. Но запомнила вас обоих.

– Да? – с сомнением протянул Дима.

– Ариадна – дочь Ильи Ильича, – пояснил Всеволод. – По просьбе нашей матери теперь будет работать здесь, – он выразительно закатил глаза.

Глава 32

– Ну что, узнал я адрес Глеба Платова, – сказал Николай после короткого разговора с кем-то по телефону. – Адрес не его проживания в Москве, конечно, а прописку. Но и это уже кое-что, – он посмотрел в телефоне сообщения, адрес был там. – Кстати, телефон этого парня так и находится вне зоны доступа?

– Да, увы, – отозвалась Надежда, она сидела в кресле с книгой. Недавно звонила свёкру, справлялась о дочери.

У них там жизнь кипела – каждый день ходили купаться на реку, Саша уже вполне прилично плавала, теперь она соревновалась с дедом, Ваня барахтался у берега – за ним следила Маша. Один раз отвлеклась и не заметила, как сын вошёл в воду довольно глубоко. Но испугаться не успел, Маша подхватила мальчишку на руки и вынесла на берег. По вечерам приходил сосед, и они с Владимиром Григорьевичем увлечённо играли в нарды, периодически издавая громкие возгласы победы или проигрыша. Саша крутилась возле них, пытаясь понять правила. Один раз Ваня смахнул с поля нардовые шашки отца, а в другой раз спрятал в карман своих шорт игральные кости. За шашки получил наказание от матери, Владимир Григорьевич так растерялся, что потерял дар речи, тем более что уже почти выиграл, а тут такой казус. Он, вообще, старался младшего сына не наказывать – не мог себя переломить, ему казалось, что Ванятка такой маленький, такой беззащитный. Его любовь к мальчишке напоминала больше любовь деда, чем отца. Поэтому всё и прощал своему озорнику. Но когда мальчишка спрятал кости и их никак не могли найти, до тех пор, пока Саша не вспомнила, что вроде бы утром возле коробки с нардами крутился Ваня, его спросили напрямую: брал ли он кости? Тот замотал головой и убежал во двор. Глава семьи пошёл за сыном.

Вернулись они через полчаса, и, похоже, Ваня плакал. Отец его, конечно, не отшлёпал, но зато разговор был весьма серьёзным. Непривычно строгий голос, холодный взгляд из-под очков напугали мальчишку больше, чем то, как его наказывала мама. Отец же отругал даже не за воровство, а за ложь. Они условились, что Ваня никогда не будет брать чужое и лгать. Весь вечер мальчик не отходил от отца и заглядывал ему в глаза – сердится ли ещё? Когда отец взял его на руки – успокоился.

Затем отличилась Саша – увидела забытый Машей в гостиной на столе карандаш для бровей, которым та давно не пользовалась, а просто разбирала косметичку. Саша решила, что неплохо бы подрисовать и себе брови – какие-то они невыразительные. В результате одна бровь вышла дугой, причём шибко удивлённо приподнятая, вторая волнистая. Маша, увидев это чудо современного макияжа, захохотала так, что в окно со двора заглянул Владимир Григорьевич, он как раз проходил мимо. На вопрос деда, что это такое у Сашульки вместо бровей, та ответила, что хотела стать красивой. А почему брови такие разные, Саша, подумав, пояснила: в душе она немного перфекционистка. Сдерживая смех, дедушка уточнил, знает ли она значение этого слова? Саша ответила правильно, но вот каким образом её душевный перфекционизм связан с криво накрашенными бровями, объяснить не смогла. Маша назвала девочку «моя ты Эдит Пиаф» и принялась смывать карандаш с её бровей.

Всё это Надя рассказала мужу, и они от души посмеялись, такие новости любому поднимут настроение. Спину у Николая отпустило, он съездил в свой рабочий офис, потом в пару мест, где надо было сделать серию снимков. Домой вернулся ближе к вечеру.

– Как ты думаешь, где этот мальчик проживает? – Николай сел рядом на диван, вытянул длинные ноги.

– Постой, попробую угадать, – Надя отложила в сторону книгу. – В Твери?

– Не устаю удивляться твоей проницательности, – покачал головой он.

– Да нет тут никакой проницательности, – усмехнулась Надежда. – Просто я вспомнила, как Костя упоминал, что Глеб сорвался к заболевшему деду в Тверь. А если мальчик приезжий, снимал квартиру в Москве, то, скорее всего, он и приехал из Твери. Простое сопоставление фактов.

– Нет, ты гений детективного дела, – Николай поймал руку жены и поцеловал её.

– А ты знаешь, я никогда не была в Твери, – задумалась Надя. – Только читала об этом городе. Пожалуй, не отказалась бы туда съездить, как думаешь? – посмотрела на мужа. Он потёр подбородок.

– Ну что ж, я был там давно и тоже не отказался бы посетить этот прекрасный город, – сделал паузу. – На машине или как?

– Или как – можно конкретнее?

– Вроде бы туда ходит скоростной поезд «Ласточка», немногим меньше двух часов – и ты в Твери. Да, кто-то из ребят в редакции был там недавно и рассказывал, – вспомнил Николай.

– Давай поедем на «Ласточке», а? – попросила Надежда. – Есть в этом что-то романтичное. Совместим приятное с деловым. Мы свободны, ты, думаю, легко отпросишься на день с работы, у меня отпуск, Сашка пристроена у наших на даче. Всё складывается так, что нам надо съездить в Тверь.

– Как у тебя загорелись глаза, Наденька, – удивился Николай.

– Просто мы с тобой с прошлого года никуда вместе не ездили. Даже на дачу ездим вразнобой. А тут такая возможность. Я люблю с тобой путешествовать, – села рядом, положила голову на плечо.

– Я тоже люблю с тобой везде бывать, – ласково погладил супругу по щеке. – Тверь так Тверь. Мы придумали, что скажем мальчику по имени Глеб?

– На месте сориентируемся, – махнула рукой Надежда.

Они сели в скоростной поезд ранним утром, народу было немного, хотя по ходу остановок, а их было одиннадцать, люди активно заходили и выходили из поезда. Где-то ближе к Твери набралось больше половины вагона. Поезд шёл быстро и одновременно очень плавно. За большими чистыми окнами мелькали населённые пункты, пролески, дачные домики, даже клочки участков земли, на которых уже в полусогнутом положении работали люди. Обильно цвёл картофель, обещая хороший урожай. Николай купил в вагоне чай для Нади, который разносила проводница в форме. Ну, почти как в самолёте. Надежда сидела у окна и с любопытством, восторженно чисто по-детски смотрела на меняющийся за ним ландшафт. Николай, читая журнал, украдкой наблюдал за женой. Она время от времени показывала ему особо впечатляющие её картинки за окном. Он снисходительно улыбался и кивал. Он очень любил свою жену – особенно за её умение восхищаться и радоваться простым вещам. С годами эти качества Надя не утратила.

Наконец, на электронном табло высветилась надпись «Тверь» и время, по которому они прибыли в этот чудеснейший город. Двери открылись.

Глава 33

– Да? А кто тебя научил полоть? – спросила Виктория, бросила сорванный пучок сорняков в проход между грядками, опустила очки на глаза.

– Мама, – тихо ответила Валя.

– Какая молодец, – Вика уловила в её голосе печаль и попыталась подбодрить. – А ты знаешь, на сегодня мне так нужна помощница. Василиса ещё слишком маленькая, а Марья Ивановна занята. Может, ты станешь моей помощницей, Валечка?

– Да, я могу вам помочь, – застенчиво ответила девочка.

– Марья Ивановна, – крикнула Виктория, – я сюда пригласила девочку Валю, вы не против?

– Конечно, я не против, – Марья Ивановна спустилась со ступенек крыльца, вытерла мокрые руки о передник, – Валечка, проходи, детка, – дружелюбно сказала она. – Давно я тебя не видела. Вика, сделай вот что: сорви Вале клубники – пусть полакомится. А я пока приготовлю тесто и испеку пирог с черникой, сверху посыплю сахарной пудрой. Эх, тряхну стариной, – с этими словами она зашла в дом.

Валя скромно поела клубники – взяла из миски всего несколько ягод, сказала, что наелась. Виктория попросила у Марьи Ивановны ещё одну косынку для своей помощницы. Прежде чем повязать ей косынку, провела по волосикам – тонкие, мягкие, волнистые на висках. Валя от прикосновения её руки вздрогнула, обернулась, но промолчала. Вика даже смутилась, быстро повязала девочке косынку и показала на тот кусок земли, где им предстояло поработать.

Валя ловко выдёргивала сорняки и, как, оказалось, знала названия многих растений, чему Виктория восторженно удивлялась. Она несколько раз заглядывала за угол дома – смотрела, чем занята дочь. Наконец, прополку закончили и сели на лавочку возле дома. Солнце изрядно припекало, а здесь была тень, которая создавала приятную прохладу. Недалеко от дома высились пушистоволосистые стебли мальв с сердцевидными листьями и с крупными цветками в виде широких колокольчиков от нежно-розового до пурпурного цвета. Радостно густились бархатцы в покрашенной зеленым цветом автомобильной шине, рядом с ними присоседилась семейка нежно-сиреневых анютиных глазок, которые, казалось, добродушно приветствуют всех гостей, приходящих к хозяйке дома. Слева от входа висело большое кашпо с белоснежными невестами-петуньями. Возле крыльца стояла облупившаяся лейка с длинным любопытным носом, а ступеньки самого крыльца были выкрашены недавно и смотрелись почти как новые. С левой стороны дома к стене была прислонена деревянная лестница – обшарпанная, но крепкая. Вика подошла к ней и из любопытства даже залезла на пару ступенек.