Kitobni o'qish: «Мама рядом! Главный секрет первого года жизни», sahifa 4

Быть в тренде

Если прежние традиции способствовали пробуждению у женщины материнского инстинкта, то новые влияния, новые тренды не то что разрушают его – они просто не дают ему зародиться, проснуться. Появляется все больше родителей, у которых приоритеты, несмотря на рождение ребенка, остаются прежними: это индивидуальный успех и самореализация. И тон здесь задают обеспеченные семьи, где мамы все чаще передают детей няням, а сами строят карьеру, наслаждаются светской жизнью, усиленно занимаются фитнесом, сопровождают мужа в поездках.

Новые веяния разносятся быстро, как вирус, и начинают определять то, как мы строим семьи и растим своих детей. Я бы выделила четыре главных тренда, или культа, – молодости, успеха, комфорта и потребления.

Культ молодости

Молодость, красота и сила ценились во все времена. Но сегодня культ молодости возведен в абсолют, а стремление соответствовать картинке из журнала затмевает все. Нам внушают, что мир принадлежит молодым, что стареть неприлично: в современной медицине даже появилось такое направление – антиэйджинг. Быть здоровым и привлекательным не только правильно, но и престижно. Молодость и презентабельная внешность воспринимаются как один из компонентов успеха. Что бы ни происходило в твоей жизни, надо оставаться молодым, энергичным, мобильным – ни грамма лишнего веса, ни морщинки, ни седого волоса: вечные 25 лет и вечные «90–60–90».

Культ молодости проник и в сферу материнства. Если раньше мать ассоциировалась с образом мадонны – нежной, мягкой, теплой, даже дородной (ведь она источник питания для младенца, источник жизни), то сегодня главное – не слиться с этим образом, а быть тонкой, звонкой, молодой независимо от того, во сколько лет ты родила. Мамы подростков хотят выглядеть их сестрами: «Не называй меня мамой – лучше Машей (Юлей, Вероникой)», а мамы малышей – такими же, какими были до беременности.

В основе такой зацикленности на себе и навязчивого желания вечной молодости лежат наши страхи: от тех, что на поверхности («мной перестанут восхищаться», «муж разлюбит, если у меня испортится фигура»), до экзистенциальных – боязни старости и смерти. Отрицая свой возраст, мы не принимаем себя, изводим себя диетами и тренировками, не жалеем времени и денег на все новые оздоровительные и омолаживающие процедуры. Совершенное тело становится сверхценностью, а остальные цели и интересы отходят на второй план. Забота о себе превращается в одержимость: мама сразу после родов тратит силы не столько на малыша, сколько на поддержание своей красоты – фитнес, курорты, здоровое питание. И тут уже не до ребенка: еще не успев стать для мамы «центром Вселенной», он уже вытеснен на периферию ее сознания.

Культ безупречности и успеха

Суть еще одного модного тренда можно сформулировать так: «Все должно быть супер!» Мы стремимся все успеть, не отстать от других. Если модно заниматься триатлоном – будем заниматься им, а также йогой, языками, будем посещать биеннале современного искусства и оперные премьеры. Я – молодая и стройная, муж – успешный, дом – красивый, машина – престижная, отдых – в лучших отелях.

В основе такого поведения подчас лежит потребность в одобрении и восхищении, сверхчувствительность к оценкам окружающих. Мы должны быть совершенными, а все, что нас окружает, – самым лучшим. Ребенок – тоже атрибут успеха. Да, ребенок должен быть, но он должен быть идеальным: красивым, здоровым, развитым – «впереди планеты всей». Тогда его можно показать гостям – и унести. Ребенок воспринимается как амбициозный проект, а если проект оказывается не слишком успешным и малыш не вписывается в нарисованную нашим воображением гламурную картинку, мы стараемся не акцентировать на нем внимание – он, конечно, есть, но его как бы и нет.

В одной обеспеченной семье родился мальчик с большим родимым пятном на лице. Мама с папой тут же «сослали» его к своим родителям. Сами продолжают жить и работать в Москве и раз в две недели навещают сына, чтобы проверить, как он растет и развивается. При этом живут они на своей половине дома, малыша им приносит «дежурная» няня. Они никому не показывают мальчика – стесняются его недостатка. Исправить дефект возможно, но только когда ребенок подрастет. А до тех пор, по мнению родителей, не стоит появляться с ним на людях. Малыша фактически не приняли в семью как своего только потому, что своим несовершенством он бросает тень на образ совершенной и во всем идеальной мамы.

Культ комфорта

Молодость, успех… Следующим в этой цепочке стоит слово «комфорт».

Жизнь и правда становится все комфортнее. Это касается всех сфер: и быта, и работы, и отношений. Мы включаем телевизор, не вставая с дивана, выбираем и получаем товары, не выходя из дома, откупаемся деньгами, когда у кого‑то из близких возникают проблемы, – чтобы лишний раз не напрягаться. Мы не готовы усложнять себе жизнь, не хотим тратить силы, физические и душевные, даже если дело касается самого важного для нас – семьи и детей. В моде и «комфортный» брак: свободный, «облегченный», «досуговый», не отягощенный ответственностью, «бытовухой»: партнеры вместе проводят время, не ущемляя свободы друг друга.

Само слово «комфорт» настолько прочно вошло в наш обиход, что мы то и дело говорим «мне комфортно» или «мне некомфортно», тем самым давая понять, к чему мы стремимся или чего избегаем.

Уровень домашней нагрузки, которую мы готовы терпеть, заметно снизился. Это и понятно: очень многое можно переложить на бытовую технику или помощницу по хозяйству. Мамам уже давно не нужно самим стирать пеленки и протирать овощное пюре. Кажется, что освободившееся время можно с удвоенной энергией посвятить младенцу, но и здесь срабатывает наш «регулятор и счетчик усилий».

С появлением ребенка в жизни семьи ничего не должно измениться. Тот же ритм, те же предпочтения, поездки, развлечения. Если раньше материнство воспринималось как тяжелый, но радостный труд, предполагающий определенные (порой очень серьезные) самоограничения, то сегодня мы ничего не хотим терять, не готовы ни от чего отказываться. Рождение ребенка – не повод снижать качество жизни матери. В том, что касается комфорта, – ни шагу назад, не уступим ни пяди. Кормить грудью – сложно, спать с малышом в одной комнате – утомительно. А еще дети писаются, капризничают, болеют… Значит, мы отдадим кроху на попечение няни, которая избавит нас от всех хлопот.

Я однажды наблюдала, как во Франции, на Лазурном Берегу, беседовали молодые женщины. Одна из них жаловалась подругам на няню, с которой остался в Москве ее семимесячный малыш. Сама она уехала, потому что делает это каждый год и не готова менять свои привычки, а малышу перелеты пока противопоказаны. С помощью видеотрансляции она наблюдает за тем, что происходит в доме, что и как делает няня. «Малыш опять болеет, а она абсолютно беспомощна! Я измучилась с ней! Вы не представляете, как тяжело отсюда наводить порядок…» Ей приходится дистанционно, по скайпу, устраивать разносы, увольнять и принимать на работу очередную няню. Я видела, как она искренне переживает, что все идет не так, но три месяца на «Лазурке» и Бал цветов – это святое!

Культ потребления

Сколько бы мы ни жаловались на жизнь, нельзя не признать, что материальное благополучие растет год от года. Мы все больше превращаемся в общество, где царит культ вещей, и ребенок с рождения попадает в эту среду тотального изобилия.

Сейчас в продаже можно найти столько всего для ухода за ребенком, сколько нам и не снилось лет двадцать назад: количество одних только «предметов первой необходимости» просто зашкаливает. Мы хотим, чтобы у малыша с пеленок все было, как на картинке: игрушки, мебель, одежда, няня, доктор, массажистка.

У ребенка непременно должна быть отдельная комната, нам не обязательно его слышать и видеть – для этого есть рация и видеокамера. Нам не нужно бежать к нему, чтобы успокоить: есть специальные игрушки-развлекушки, которые сами развлекают, погремушки, которые сами гремят, качалки, которые сами укачивают…

Сегодня для многих «думать о детях» – значит тратить на них деньги, а любовь к ребенку выражается в покупке чего‑то нового. И вместо того чтобы быть рядом с малышом, мама разъезжает по магазинам и покупает, покупает, покупает… При этом она абсолютно уверена, что так занимается ребенком.

У успешной деловой женщины много лет не было детей. И вот, наконец, малыш появился на свет. Мама его безумно любит и беспокоится о его здоровье. Она хочет, чтобы все в его детской было из экологически чистых материалов, и потому все свое время тратит на магазины: покупает эко-игрушки, эко-подгузники из чистого хлопка, полотенца, изготовленные из экзотической травы, выращенной в горах Тибета и собранной вручную, и вообще все «эко», «био» и «органик». Она так глубоко погрузилась в эти хлопоты, что они заслонили от нее самого ребенка. Знакомые и родственники восхищаются: «Какая заботливая мама!» А малышом – таким любимым, долгожданным, выстраданным – занимаются няни.

Облегченное материнство

Наша жизнь изменилась: традиции отступили, «передовые позиции» заняли культы молодости, успеха, комфорта и материального благополучия. И оказалось, что младенец плохо вписывается в эту картину мира. В результате возникла новая модель материнства, которое я называю облегченным. Она предполагает, что ребенок, родившийся в благополучной семье, не занимает в жизни мамы «положенного» ему места – мама фактически отстраняется от младенца, передает его в третьи руки. Это приводит к тому, что у мамы не просыпается материнский инстинкт, а у малыша не формируется привязанность, и они остаются будто чужими людьми.

И дело не в том, что мама-злодейка совсем не думает о ребенке, а папа ничего не замечает или просто закрывает на все глаза. Напротив, родители искренне заинтересованы в том, чтобы вырастить здоровых, умных, успешных детей. Они готовы дать им все – только не самих себя. Но почему? Потому, что «так проще» и «сегодня все так делают».

Надо признать, для нас естественно поступать с оглядкой на мнение окружающих. Чтобы ему противостоять, нужны определенные усилия. А если нет традиций, если не за что зацепиться, многие начинают «плыть по течению» – в русле новых общественных трендов. Облегченное материнство становится нормой жизни, особенно в семьях с большим достатком, и никого уже не удивляет. Более того, эта тенденция постепенно распространяется на все слои общества – разница только в масштабах, «в дозировке».

Но, следуя моде, мы лишаем ребенка самого необходимого – непосредственного контакта с нами, родителями. Кроха цепляется за нас, пищит, кричит – пытается сказать, что мы нужны ему прямо сейчас, а мы не хотим его слышать, уверенные в том, что наше время еще не пришло и наша главная роль – впереди. Но если бы мы ясно понимали, чем нам грозит такое легкомыслие, мы наверняка действовали бы по‑другому. Мы плохо представляем, какими тяжелыми последствиями оборачивается облегченное материнство. Когда мы захотим, наконец, наверстать упущенное, стать для малыша действительно близкими, родными людьми, наша роль для него уже не будет такой значимой. И может получиться как в известном выражении – «скупой платит дважды»: пока малыш был совсем крошечным, мы жалели себя, экономили силы и время, перекладывая заботу о нем на других, а когда подрос, готовы на все, лишь бы восполнить «упущенную выгоду». Вопрос в том, удастся ли это, и если да, то какой ценой.

Мне все чаще приходится видеть, как многие родители вынуждены бегать с детьми по специалистам, выкладывать немалые суммы, тратить силы и нервы, чтобы справиться с проблемами, истоки которых – в младенчестве.

Значит ли это, что мы должны отказаться от тех благ, которые дает нам современная жизнь: от комфорта, возможности хорошо выглядеть, быть успешными? Конечно, нет. Но на какой‑то период иерархию ценностей можно пересмотреть и перераспределить свое время, силы и энергию.

Надо решить, что для нас важнее, значимее. Представим, что мы кладем на одну чашу весов еженедельные вечеринки (нельзя нарушать традицию!) и занятия в фитнес-клубе (а как иначе избавиться от лишних трех килограммов и пяти сантиметров в талии?), а на другую – будущее своего ребенка: его взаимоотношения с нами, с друзьями, с учителями и одноклассниками, его самооценку, интерес к жизни, целеустремленность. И если для нас важнее ребенок, значит, надо постараться перенести центр тяжести со своего «Я» на другого – маленького человека, который сейчас так в нас нуждается.

«Утяжеляя» свою жизнь сегодня, проявляя материнскую самоотверженность в течение первого года после рождения малыша, мы облегчаем ее себе в будущем, на многие годы вперед. Нет более выгодных инвестиций, чем инвестиции в будущее своих детей. Говоря на современном деловом языке, это сверхприбыльные вложения, дивиденды от которых мы получаем в течение всей нашей жизни.

Какие бывают мамы?

Каждая мама воспитывает ребенка по‑своему: в зависимости от индивидуальных особенностей, стиля жизни и ситуации в семье. Одним это дается легче, другим тяжелее. Конечно, все мы стараемся, чтобы хорошо было прежде всего малышу. Но у каждой из нас свои представления о том, что такое «хорошо» и как должна вести себя мама. Порой мы неосознанно упускаем что-то очень важное в отношениях с малышом или выстраиваем почти непреодолимые преграды между нами.

Чтобы это понять, иногда стоит взглянуть на себя со стороны. Мы рассмотрим несколько типов мам, «срисованных» из жизни; в одной из этих зарисовок мы наверняка сможем узнать себя или найти в себе черты сразу нескольких типажей.

Мама-сержант

Такая мама – человек долга. Она живет будто по уставу: четко знает, что правильно, а что нет, что положено, а что запрещено. Мама-сержант зачастую довольно начитанна, с широким кругозором. Поэтому правила и нормы, которые она свято соблюдает, взяты не с потолка – все имеет научное подтверждение или опирается на авторитетное мнение. В ее жизни все продумано, структурировано и регламентировано – чтобы никаких осечек!

Откуда берутся такие мамы? Из девочек-отличниц – собранных, ответственных, прилежных, привыкших все делать как надо, в срок и на совесть: сначала уроки – потом гулять… Отличница усердно училась, поступила в престижный вуз, блестяще защитила диплом. И к появлению малыша она готовилась так же основательно, как к любому другому важному делу: заранее запаслась умными книжками «о последних тенденциях», сделала выбор в пользу правильного, с ее точки зрения, метода воспитания и теперь последовательно воплощает его в жизнь.

Если такая мама решит, что уход за малышом – дело настолько ответственное, что заниматься им должны люди профессиональные, она найдет специалистов, которым можно доверять, – врача, няню, детского психолога. Она поступает так не потому, что не уверена в себе, – это ее обычный подход к решению жизненных задач, а ребенок – такая же задача, только более важная. И «девочка-отличница» будет четко, до последней запятой, выполнять все рекомендации профессионалов.

Она может воспитывать ребенка по Споку, Фрейду или по кодексу строителя коммунизма. Ребенок для нее – исключительно объект воспитания, поэтому его эмоции и желания в расчет не принимаются. Есть план, распорядок дня, где основное – слово «надо», остальное не имеет значения. Правила выходят на первый план, оттесняя все, что относится к эмоциональной сфере, куда‑то «на задворки»: «Это все лирика, а надо дело делать!» Например, кормить по часам, четко по графику, независимо от желания ребенка, его состояния и настроения в настоящий момент. Малыш плачет, потому что есть хочет? Потерпит – до кормления еще 25 минут. Спит? Разбудим – время кормить. Как говорится, война войной, а обед по расписанию! В таких условиях младенец не учится понимать свое внутреннее состояние, доверять собственным желаниям и эмоциям, ведь для этого необходимо, чтобы мама слышала его, чувствовала, отзывалась на его потребности, а не пыталась втиснуть их в придуманные кем‑то «воспитательные конструкции».

Но бывают и «правила наоборот». Возможно, в одной из «продвинутых» книжек мама-сержант прочитала, что младенца надо обнимать не меньше 20 раз в день, носить на руках не менее четырех часов и обязательно класть с собой в постель. И она старательно соблюдает современные установки, выполняя нормы «правильного эмоционального общения», но формально, без настоящих, искренних чувств.

Мама-сержант не позволяет себе быть спонтанной. Она привыкла контролировать эмоции, жертвовать своими желаниями, если того требует «долг». Она не может повозиться с крохой «просто так» – она целенаправленно «организует взаимодействие с ребенком». Например, она тренирует сына переворачиваться на животик или тянуться ручками за игрушкой только потому, что в книгах по развитию младенца написано, что к определенному возрасту он уже должен это делать. Если игры – то обязательно развивающие. Вот она играет с малышом – казалось бы, расслабься и получай удовольствие! Но мама опять «проводит воспитательную работу», сама не включается в игру и потому не получает положительного эмоционального заряда от общения с малышом.

Конечно, мама стремится делать все правильно, «на пятерку», но такие прямолинейность, целенаправленность становятся преградой для ее эмоциональной близости с ребенком.

Мама-дитя

Она стала матерью, но так и не повзрослела. Ни она сама, ни окружающие не воспринимают ее как взрослого, самостоятельного человека, который в состоянии позаботиться о ребенке, отвечать за него. И неважно, сколько маме лет – 15 или 35, возраст здесь ни при чем.

Мама-дитя – человек инфантильный, незрелый и при этом очень тревожный. Она все время боится допустить ошибку, оказаться виноватой. Она всегда слушала старших, зависела от мнения значимых для нее людей. И в роли матери она не чувствует себя уверенно: постоянно ищет помощи, поддержки, покровительства. Не будем путать эту ситуацию со случаями манипулирования с целью извлечения выгоды, когда с трогательными словами «я этого не умею» решение проблем перекладывается на других.

Мама-дитя искренне тревожится о малыше, боится причинить ему вред своими неумелыми действиями и потому старается как можно меньше брать ребенка на руки – а вдруг уронит, ведь он такой хрупкий? Если она купает младенца, кто-то непременно должен ее страховать, помогать и подсказывать: вдруг вода горячая, вдруг в ушки зальется, а вдруг он неудачно дернет головкой, а вдруг, а вдруг… «Я одна ничего не могу, мне нужен помощник, который знает, как…» – внушает мама себе и окружающим. Ей хочется, чтобы близкие сочувствовали ей и помогали нести этот непосильный груз материнства. Поэтому при любом удобном случае мама дистанцируется от ребенка, выдвигая вперед того, кто оказался рядом. И неважно, кто это будет – ее мать, муж, бабушка, свекровь или профессиональная няня. Главное, этот человек точно знает «как надо». Для инфантильной, неуверенной в себе мамы он становится абсолютным авторитетом.

Так, совсем молоденькая женщина, приехавшая в Москву из провинции, во всем беспрекословно подчиняется мужу. Он руководит в доме всем, в том числе и воспитанием ребенка, диктует, что, как и когда надо делать. Муж сказал, что «нежничать» с ребенком нельзя: «Мы же растим мужчину!», а значит, нужны строгость, дисциплина и режим. И несчастная мать не может себе позволить даже поцеловать сына, понянчиться с ним. Она целует его тайком и только когда малыш спит…

Мама-дитя подавляет свои желания, стремления, порывы только потому, что не уверена в себе, не доверяет своей интуиции. В результате страдают оба – и мама, и ребенок. Мама лишается возможности проявить свои чувства, а малыш растет без материнского тепла и внимания. И все это несмотря на искреннюю любовь мамы к ребенку.