Kitobni o'qish: «Наследник олигарха», sahifa 4

Глава 8

– Мама! Дай-дай-дай!

Сыночек встаёт на носочки и задирает голову, пытаясь ручками дотянуться до куска хлеба в моей ладони.

– Если ты их испугаешь, они улетят. Бросай осторожно. Вооон туда, – ладонью указываю на стайку голодных голубей, которые уже выжидательно на нас смотрят. Но ближе подойти боятся.

Мишка жадно отрывает довольно большой ломоть и тут же замахивается, стараясь прицелиться в птиц.

– На!

В мгновение крылатые устраивают столпотворение, увлечённо размахивая крыльями.

А Мишка только того и ждал. Срываясь с места, он на всех парах  несётся в гущу событий, издавая весёлый громкий визг.

Он любит гонять голубей. А ещё не пропускает ни одной собаки на улице. Всегда с улыбкой машет ладошкой мохнатым зверям.

Но больше всего сын любит кошек. Обожает наблюдать за ними, а я рассказываю об их повадках, что какие-то живут дома, какие-то – на улице, что чужих животных гладить нельзя. Мы периодически покупаем в магазине корм для кошек – угостить маленьких пушистиков – или выносим что-то съестное из дома. А ещё изучаем цвета по шёрстке.

Я думаю, что когда Мишка подрастёт, заведу котёнка. Беспородного. Подберу его на улице и заберу домой. Будет в этом мире на одного сытого и обласканного котяру больше.

Звонит мой телефон. Широкая улыбка освещает моё лицо, и я тепло отвечаю сестренке:

– Да, Олечка, привет.

– Привет! Чем заняты?

– Птичек кормим, скоро уже домой пойдём, а то темнеет.

– Давайте я к вам заеду? У меня полтора часа свободны.

– Дерзай. Мы недалеко от дома. Ждём.

– В магазин надо по пути?

Кто-то пробивается по второй линии, номер незнакомый, поэтому я спокойно продолжаю разговор:

– Сама лучше скорее приезжай, а то ветер поднимается.

– Хорошо, если что вспомнишь – звони!

Олю я обожаю. Мы с ней очень близки. С мамой как-то не сложилось. Я редко делюсь с ней чем-то сокровенным, а Оля – другое дело. Всегда поддержит. Всегда. Даже если она со мной не согласна, то выскажется очень деликатно, мягко, но честно.

Как я ей благодарна, словами не передать. Они с Егором очень многое для меня сделали. И квартира, в которой я живу сейчас, принадлежит ему.

Оля в последнее время ходит грустная. Я не лезу, но знаю причину: желанный ребёнок для них с мужем так и продолжает оставаться всего лишь далекой мечтой.

Как только я отнимаю от уха телефон, он вновь начинает вибрировать. И снова неизвестный номер.

– Слушаю.

– Влада, – спина каменеет, а рот сам собой чуть приоткрывается. Полный шок. Зачем он звонит? – Это Демид. Я подъеду.

По телу словно пробегается легкий электрический разряд. «НЕТ!!!» чуть не вырвалось непроизвольно.

– Кое-что по бумагам. И твои замечания обсудить.

Замечания? Это когда я сама за себя заплатила?

– Мне сейчас некогда. Можем это в рабочее время сделать?

– Нет, лучше сейчас. Всё, что нужно – минут десять твоего личного времени.

Думай, думай, думай!!! Срочно надо что-то придумать! Что-то придумать!

– Я… Мне… – срываюсь с места бегом за Мишей, потому что он уже заигрался и не смотрит, куда его ноги несут. А поблизости – дорога. – Мне неудобно сейчас! Да! Вообще неудобно! Я очень занята! И я…

– Бегаешь наперегонки с голубями, – сухо обрубает мои попытки отказаться.

Свободной рукой хватаю Мишку за капюшон толстовки, заставляя его остановиться. Поднимаю взгляд и успеваю заметить, как прямо по курсу недалеко от нас останавливается чёрный Бентли. И медленно-медленно опускается заднее стекло, сантиметр за сантиметром открывая лицо Демида.

Паника перехватывает горло и затрудняет доступ кислорода. Я теряю связь с реальностью на несколько секунд и с ужасом осознаю, что между лопаток начинает покалывать. Заставляю себя дышать и отворачиваюсь от бывшего любовника.

Демид не дожидается, пока водитель откроет дверь. Нетерпеливо распахивает её сам и выбирается из светлого кожаного салона. В одной его руке небольшой картонный пакет, похожий на подарочный, только чёрный и без рисунка.

– Мам, дай ещё! Дай-дай!

Мишка хватается за мою одежду и виснет на ней, выпрашивая ещё хлеба. А до меня слишком поздно доходит, что половина батона осталась лежать на прежнем месте. Очевидно, ломоть выпал из ослабевших пальцев.

Природа как будто чувствует моё внутреннее состояние: вмиг становится темнее и тучи сгущаются. Неужели так резко дождь пойдёт?

Я стою, пошевелиться не в силах. Он на меня смотрит. На сына смотрит. А я будто чувствую каждое его движение. Каждый шаг.

– Мам!

– Хлебушек потерялся, – едва шевелю побелевшими губами.

Я столько раз в ушедших мечтах представляла себе встречу Демида с сыном. Но точно не так.

– Дааай… – расстроено повторяет малыш и указывает на птичек.

Я должна взять себя в руки. Он не догадается. Он ничего не поймёт!

Демид двигается нам навстречу. Подходит к хлебу и, присаживаясь на корточки, медленно поднимает его с грязного асфальта. С ничего не выражающим лицом протягивает мне пропажу, преодолев разделяющее нас расстояние.

– Мама, вот он!

Мишка непосредственно тянется к Демиду, смело принимая из его рук батон. Чешет голову и начинает увлечённо ковырять хлеб, чтобы оторвать для голубей очередной кусочек.

А у меня все слова пропали. Испарились куда-то. Демид, засунув руку в карман, смотрит на сынишку очень внимательно, ловит каждое движение. не моргает даже. А потом переводит тяжелый взгляд на меня.

– Я узнал, где ты живешь, направлялся к дому. А тебя из окна увидел случайно.

К дому? Зачем он ко мне ехал? Зачем он вообще что-то обо мне узнавал?

– Что ты хотел? – стараюсь придать голосу громкости, но выходит так себе.

Мужчина вновь ошеломлённо смотрит, как Миша бросает хлеб, но на этот раз сын не спешит от меня отодвигаться и опасливо косится на Демида.

– Я… – прочищает горло и, перемещая пронзительный взор на меня, продолжает уже уверенней, – я привёз кое-что. Янтарные сувениры. Взгляни, если ты одобришь, то я прямо сейчас дам отмашку выкупить их.

Я ошарашенно заглядываю в мужское лицо. Быть не может, чтобы он из-за этого сорвался с места и лично привёз мне на утверждение сувенирную продукцию, предназначенную для членов делегации.

– Можно было отправить фото… – непонимающе уточняю.

– Да, можно было, – пожимает плечами, – но я об этом не подумал. Торопился.

Слишком напрягается его подбородок. Я не понимаю, зачем он приехал. Это не так важно всё, а учитывая наше расставание…

– Мам, ещё! – сын перетягивает на себя внимание.

– Нет больше хлеба. Ты совсем их раскормишь, – замечаю, растерянно улыбаясь. – Сейчас домой пойдём, Оля скоро приедет.

– Оля пиедет! – на своём детском языке лепечет малыш и начинает от радости подпрыгивать на месте.

– Хорошо, давай, – в ожидании протягиваю руку Демиду, – только мы торопимся.

Раскрываю пакет, отмечая, что все сувениры в единственном экземпляре. Вижу брелок, шариковую ручку, дерево с камушками-листочками, булавку-оберег, черепашку и даже мышку, которая в лапках держит огромный камешек.

Вываливаю всё это добро на ладонь и внимательно рассматриваю.

Невероятно красиво. Мне лично очень понравилась черепашка. Безумно милая.

Но делегацию впечатлит больше всего брелок с застывшей в камне ящеркой.

– Хорошие. Больше всего, как мне кажется, подойдут брелоки. Потому что с инклюзом. А для Чжицзяня можно ручку.

(Прим. автора – инклюз – остаток или целый живой организм, увязший в доисторической смоле и навсегда застывший в янтаре)

Мишаня проявляет интерес к камешкам, косится в нашу сторону.

Демид не сводит глаз с ребёнка и вдруг… совершенно неожиданно берет в руки брелок, вскользь касаясь моей ладони, и молча протягивает малышу. А я не успеваю отреагировать.

Мишка тут же хватает добычу, начинает улыбаться во весь рот и крутить «подарок» в руках, сложив губы в трубочку.

Молодец, Демид! И как я теперь эту штуку у сына заберу?! Он же плакать будет!

– Прекрасно. Тогда я даю отмашку для закупа.

Ссыпаю украшения обратно в пакет и недовольно кошусь на Мишку.

– Миш. Давай уберём в пакет, – протягиваю ладонь и жду, когда сын отдаст подарок для делегации.

Ага, ждать долго, конечно, можно.

– Нет! Моё! – малыш крепко прижимает к себе брелочек, как я и думала. Ну отлично просто!

– Миииша, – расстроенно тяну и метаю гневный взгляд на мужчину. – Зачем ты ему отдал? – уточняю осуждающе.

– А что не так?

Я б ему сказала, что не так! Но вместо этого продолжаю уговаривать сына.

– Мишань, это не наша вещь. Её нужно вернуть.

Сынишка тут же оттопыривает нижнюю губу, отворачивается. А брелочек крепко сжимает в ладошке.

Я поскорее вкладываю в руку Демида пакет и присаживаюсь на корточки.

– Мы тебе завтра такую же купим. Обещаю. А эту нужно вернуть, – ласково уговариваю сына и поворачиваю к себе лицом. – Давай уберём к остальным?

– Нет! – кричит сын. Он не отдаст. Ну блин, а!

Вот папаша несчастный! Только истерик мне сейчас не хватало!

– Влад, да всё нормально, пусть себе возьмёт. Хотите, все забирайте? Мне всё равно ещё заказывать.

И протягивает Мишке весь пакет. Да уйди ты уже со своими украшениями!

– Обойдёмся.

– Влада, я ему сам отдал. Пусть играет. Успокойся.

Я быстренько отталкиваю руку Демида и обнимаю малыша.

– Оля приедет скоро, пойдём домой? И мы тебе выберем новый брелок. А этот, видишь, сломанный?

– Дее?!

Указываю на несуществующую царапину и ловко вытаскиваю камешек из детских пальчиков.

– Уууу, – тянет с досадой, а потом начинает улыбаться. – Падем! – тут же жизнерадостностно заключает малыш.

На нос мне неожиданно опускается тяжелая капля.

Затем ещё одна. И ещё. Асфальт начинает покрываться мокрыми пятнами.

– Сувениры отличные! Мы убегаем! Пока!

Хватаю Мишку и тяну за собой, а он нехотя переставляет ножки.

– Влад, сейчас ливанет. Пойдём, я довезу вас.

– Нет-нет, – отвечаю чуть ли не на бегу, – мы нормально, уезжай.

– Влад, – ну чего он прется за нами?! Когда уже отстанет.

Подсознательно я боюсь, что он заметит сходство между собой и Мишей.

– Влад, ну это несерьезно. Дождь усиливается. Садитесь в машину, я довезу вас до дома.

– Мама! – сын на скорости топает по лужам, опираясь на мою руку, и заразительно смеётся. Ему весело. Дождь и лужи для него счастье.

Мы заворачиваем за дом и устремляемся к подъездам. Да уж. Из-за дождя и туч на улице совсем темно. Зато свежо и воздух прекрасен.

Заворачиваем в сторону ближайшего подъезда, там козырёк огромный.

– Я сейчас позвоню, водитель подгонит автомобиль.

– Не нужно. Нам и так нравится, мы сами доберёмся…

Вдруг я замолкаю и вслушиваюсь в тишину и расслабляющий монотонный шум дождя.

Ну точно же! Тоненький писк! Как будто котёнок мяукает.

Мишка, видимо, тоже напрягается: мигом направился в сторону, внимательно осматривая пространство.

Демид что-то ещё говорит, а я, не слушая, рыщу беспокойным взглядом вокруг и вдруг…

– Мама! Котик! – сынок задирает голову и указывает на пушистую мордочку на дереве. – Вон, вон!

Миша даже на месте подпрыгивает, подходит ближе к дереву и указывает наверх.

Смотрю в указанном направлении и ищу малыша. Фокусирую взгляд на маленьком рыжем комочке. А дождь начинает хлестать по щекам.

Котёнок совсем мелкий, вцепился в ветку и пищит громче. Он уже совсем вымок. И голодный наверное.

О господи, так жаль крошку!

– Мама, мама! Ему больно!

– Нет, ему не больно, он просто потерялся, но его нужно срочно снять оттуда, – глажу сыночка по голове, уже просчитывая варианты. – Я сама не дотянусь.

– Да оставьте вы это животное в покое. Как залез, так и слезет! – врывается в наш с сыном диалог голос Демида.

Я уже и забыть успела о нем.

– Ты всё ещё здесь?

– Я уговариваю отвезти вас домой, чтобы вы не вымокли, если ты вдруг не заметила!

– У нас котёнку страшно, а ты пристал! Сухарь бездушный!

– Я-яааа?!

– Ничего, сыночек, мы сейчас какого-нибудь мужчину попросим нам помочь снять котёнка.

Тут же Демид разворачивает меня лицом к себе и, разводя руками, выдаёт:

– Какого-нибудь мужчину попросите? А я что, не мужик, по-твоему?! – мечет молнии. – Меня нельзя попросить?!

– Ты?! – молчать? Молчать. Просто молчать! – Не смеши меня. Какой ТЫ мужик?!

Демид недовольно прищуривает глаза, и они темнеют.

– Нормальный! Сюда смотри!

Разворачивается и… мои брови ползут вверх. Этот вечный педант не моргнув глазом вышел из-под козырька и, уцепившись за ветку, начал карабкаться наверх. Волосы его уже намокли, как и одежда. Думаю, он ещё и обувь себе расцарапал.

Но уже через минуту он спрыгнул на землю, аккуратно прижимая к себе дрожащий комочек.

Мишка, выпучив глаза, смирно стоит и смотрит на котёнка. А я… на Демида. Щека в тонких красных полосочках. Кожа на одном ботинке испорчена. Весь мокрый. Глаза горят, а на губах улыбка. Вот такой он был раньше. Непосредственный. Непредсказуемый. Простой. А теперь… чванливый сноб, сливающий недовольство на других.

– Держите своего страдальца, – отдаёт мне котёнка и изучает моё лицо. А я отворачиваюсь, стараясь, чтобы малыш не оставил зацепки на моей одежде, и присаживаюсь к сыну.

– Спасибо, – бросаю скупую благодарность.

– И что вы с ним теперь будете делать?

– Домой его возьмём. Я давно хотела завести питомца. Все как-то не решалась. Но он, видимо, предназначен нам судьбой.

– Вот не надо, а. Купи сыну нормального породистого кота.

– Породистые – это твой удел, – огрызаюсь раздраженно. – А мы люди простые. Приземлённые. Нам и такой котик нравится.

– Он же блохастый! Не давай его трогать ребёнку!

– Сам ты блохастый. А он очень милый и ласковый. И он будет нас любить.

«В отличие от некоторых…» – подумалось тут же.

– Ну всё. Кота спасли. Меня намочили. Пацана порадовали. Пора домой. Поехали.

Перед нами плавно останавливается чёрный люксовый автомобиль. Когда Демид успел позвонить? Выходит водитель и распахивает заднюю дверь.

То, что Демид сделал дальше – это просто отключение мозга.

Одной ладонью цепляет моё запястье, другой – аккуратно берет Мишку под руку и тащит нас к машине. Я ошалело смотрю на него, не в силах поверить, что это мы с ним. И Мишка рядом.

– От кого ты родила? – вопрос бьет по нервам оголенным проводом. Я мгновенно настораживаюсь.

– Тебя это мало касается, – чеканю каждый слог.

– Уверена? – уточняет словно между прочим.

Неееет… Нет-нет-нет-нет-нет! Он не догадался! Конечно же он ни о чем не догадался!!!

– Лучше бы мы под дождём вымокли.

Ответ мужчине не понравился. Но больше ни единого замечания не прозвучало.

Через пять минут мы уже остановились около моего подъезда. Напротив – машина сестренки. Оля безрезультатно звонит в домофон. А в сумочке начинает вибрировать мобильник.

Демид сам помог нам выйти из машины, а потом присел на корточки и весело обратился к Мише:

– Еще увидимся! Присматривай за мамой.

Поднявшись на ноги, заглядывает в мои глаза и неожиданно выдаёт:

– Давай я вам нормального породистого кота куплю?

Как меня не захлестнула волна сарказма – я и сама не знаю.

– Рите своей породистого кота купи. Мне от тебя ничего не надо.

Глава 9

ДЕМИД

Ну какой кот, а?!

Ну придурок! Кто меня вообще просил рот открывать? До сих пор злюсь на самого себя. Мне и дела до этого нет. Хочет – пусть тащит к себе всех сирых и убогих. У меня своих дел по горло. Какого хрена я полез на это гребаное дерево?!

Пытаясь взять себя в руки, пробую расслабить мышцы лица и недовольно «распиливаю» мясо. Как ни стараюсь, но делать это непринуждённо не получается.

Вокруг слышится легкий гомон и льются звуки приглушенной расслабляющей музыки.

Рита сидит рядом. С ее стороны вдруг особенно громко доносится неожиданный лязг металла, и вилка отлетает на пол, звучно подпрыгивая. Две пары строгих глаз недовольно буравят зардевшуюся девушку.

– Простите, – Рита смущённо извиняется и боязливо глядит на родителей. Щеки ее розовеют.

Она пристыженно опускает голову, и длинные гладкие волосы светлым каскадом укрывают плечи.

А я подмечаю, как неодобрительно Софья Сергеевна поджимает губы и, на секунду бросая на меня встревоженный взор, тут же отворачивается.

– Поаккуратней, Маргарита! Ты разучилась вилкой пользоваться? – недовольно замечает Анатолий.

– Нет, – скромно отвечает девушка, и я вижу обиду в ее глазах. Она немного отодвигает от себя тарелку и ищет глазами нашего официанта.

Ужин с родителями Риты был запланирован ещё две недели назад. Ни у кого из нас нет желания здесь присутствовать, но для галочки надо. Мы же будущие родственники… Рита живет отдельно от семьи. Я ничего не имею против того, что она остается «без присмотра». Съезжаться мы пока не стали. Оставили все эти прелести совместной жизни на потом. Как свадьбу сыграем.

Анатолий Нестеров – тяжелый человек. Понимаю, почему Рита довольно рано упорхнула из-под папиного крылышка. Придавил он её там конкретно.

Всё могу понять, он привык, что всё у него всегда и везде на высшем уровне, но сейчас папочка явно перегнул: делать дочери замечание насчёт вилки, да ещё и так, чтобы весь ресторан слышал… Это как минимум недальновидно. Его жена, хоть и дама с претензией, но даже она промолчала, лишь метнула в сторону дочери недовольный взгляд.

– Анатолий, это всего лишь вилка. Рита просто волнуется в связи с предстоящим событием. Вы, как её отец, должны это понимать, а не тыкать её носом, заставляя нервничать еще больше.

Как только фраза слетает с моих губ, отец невесты тут же прищуривается и впивается в меня грозным взглядом. Суровый он тип всё же. Всего больше о себе думает. Ни разу я не слышал, чтобы дочь перечила ему. Зато я делаю это частенько.

– Рад, что ты за неё вступаешься. Сразу видно, достойному человеку передаю своё сокровище.

Комментировать эту фразу желание отсутствует. Достойный или нет, уверен – это не главный критерий для Нестерова.

– Расскажите, у вас уже всё готово к предстоящему бракосочетанию? Времени осталось не так уж и много, – переводит тему в безопасное русло София Сергеевна. А я передаю возможность продолжить разговор Рите.

Начинается вялое обсуждение, стремление принимать участие в котором у меня напрочь пропадает. Меня уносит мыслями к недавнему вечеру, и вновь зубы сводит от досады.

«Не смеши. Какой ТЫ мужик?»

Чувствую себя идиотом. Полным.

А еще…

Я просто потерял дар речи, когда её с сыном увидел. Не разбираюсь в возрасте детей. Но мне кажется, пацану пара лет есть. Он смышленый уже. Разговаривает. Я его, когда увидел, даже дышать перестал. Глазам не поверил. Пробовал себя уговорить, что он вообще на меня не похож. Но… Не получилось.

Она одна. Это не Мирона ребёнок. Про похождения Мирона мне известно многое, он и в браке никогда не стеснялся на сторону сходить. Кстати, они с Альбиной вроде развод до сих пор не оформили? Нет, ну всякое может быть, конечно. Но… Да неееет, не от него, они сказали же, что недавно знакомы. А у мелкого цвет глаз, как у меня. Хотя. Мне просто показаться могло.

Так зачем? Зачем она родила? Прошлые аборты сделать рука не дрогнула, а этого пацана решила оставить? По сроку не успела…?

Понятия не имею, почему я до сих пор сижу и гоняю глупые мысли в голове. Но наличие у нее ребенка не отпускает. Да и по возрасту, если уж так подумать, он моим может быть запросто!

Отрезвляют резкие неприятные царапающие звуки. Это я тарелку пилю.

Мгновенно руки замирают. Я откладываю злополучные приборы в сторону и тянусь к бутылке с тархуном. Стараясь, чтобы движения не выглядели импульсивными, наполняю стакан до краев:  напитки себе я предпочитаю наливать сам.

Сегодня удивительным образом меня напрягает… всё. Даже Рита со своими оленьими глазами как-то особенно вызывает раздражение.

– Демид, я слышал, ты ведёшь переговоры с китайцами. Решил в производство залезть? Не советую, очень нестабильный сектор сейчас, – Нестеров старательно орудует ножом и не стесняется раздавать мне вшивые советы.

– У меня всё под контролем, – отрезаю сразу же любые попытки повлиять на моё мнение.

Бросаю быстрый взгляд на часы. Жду ещё пятнадцать минут, максимум двадцать, и мы уезжаем.

– А вы уже заказали путевку?

Перевожу скучающий взгляд на Риту, ожидая ответа. И правда, «заказали»?

– Нет ещё.

– Доченька, это нужно было сделать давно, а когда вы пригласительные начнёте рассылать?

Нестеров пытается втянуть меня в новый разговор, и я, стараясь избавиться от ненужных размышлений, позволяю ему это сделать.

Как только стрелка на часах переступила допустимый временной рубеж, я, отодвигая от себя тарелку, громко заявляю:

– Софья Сергеевна, Анатолий Алексеевич, благодарю за чудесный вечер, – слова предназначены больше для мамы Риты, но в любом случае элементарную вежливость никто не отменял.

Внутри как-то пусто. А ещё на глаза начинает давить.

Я не слушаю ответы, просто встаю и помогаю Рите выйти из-за стола. И только сейчас подмечаю, что она с каменным лицом нехотя вкладывает изящную руку в мою огромную ладонь.

На выходе я распахиваю дверь перед невестой и, когда она выходит на улицу, обнимаю её за талию. Просто проверить хочу…

Её плотно сжатые губы отчего-то простреливают мне мозг.

Что и требовалось доказать. Разговор сейчас у нас будет очень серьезный…

– Рит, я так и не услышал. Ты заказала тур или ещё нет?

– Нет, ещё не заказала. Ничего не имеешь против Бали? Или выбрать что-то посолиднее?

– Не торопись, Рит. Подумай как следует.

Поворачиваю голову и внимательно изучаю её лицо. Она улыбается. Мягко, нежно. Как всегда. И вроде ничего не изменилось. Но…

Усаживаемся в машину.

Сегодня я сам за рулём. Это хоть немного отвлекает.

Весь вечер как будто на грани. Внутри поселяется равнодушие к происходящему, но самое ужасное, что я ещё не до конца понял, что делать. Что делать в принципе. И что конкретно – со своим безразличием.

– Какие планы на завтра? – отстранённо роняю вопрос.

Легкая музыка расслабиться не помогает. Рита рассказывает о новых партнерах. О том, что задумывается открыть ещё одну точку. Делится своими идеями. Глаза её загораются. Но меня она явно не слышит. В глубоком смысле этого слова.

– …Я занимаюсь поисками нового помещения, и ещё… – она не успевает закончить фразу, как я вклиниваюсь в поток женских мыслей.

– Поедешь ко мне? – даже мысли нет, что она согласится. Да я и сам не намерен.

– Это место мне больше всего понравилось… Ээ… – пара секунд ей понадобилась сориентироваться и ответить ожидаемым отказом. – Нет, я сегодня ещё хотела встретиться с Лерой. Так вот, здание находится на пересечении…

– А у меня поездка в Китай намечается скоро. Рванем вместе?

В ответ получаю ошарашенный взгляд. Ну да, не предлагал раньше.

Я знаю, каков будет ответ. И меня это ничуть не печалит.

– Да нет, ты съезди сам, а у меня же тут дел куча.

– Хорошо.

Тянусь к её руке и накрываю своей ладонью. Я чувствую, как она дрожит. И знаю причину. И также я понимаю, почему Рита отказывается побыть со мной ещё немного. И хочет поскорее остаться одна.

Переплетаю наши пальцы, чтобы заранее чуть-чуть её успокоить. Она слегка сжимает мою руку в ответ и улыбается мне, продолжая рассказывать о возможностях открытия нового ресторана.

– Рит. Скажи. Я для тебя что-то значу? – опять вклиниваюсь в её слова.

Вдохновенный поток фраз мгновенно иссякает. Рита бледнеет и растерянно поворачивает ко мне голову.

– Ну… да. Конечно. Демид, – непонимающе уточняет, – а у тебя всё в порядке?

«Я люблю тебя…» – врывается в осознание поток счастливых воспоминаний, освещающих дорогу.

– У меня – да, – плавно торможу, съезжая на обочину. – А у нас?

«Я тебя сильнее, Влад, намного…». Поджимаю губы, борясь с этими так не вовремя всплывающими из глубин памяти мыслями. Которые тогда так и не произнес.

Раньше я думал, что вот такие отношения, как у нас с Ритой, и должны быть. У отца с матерью частенько бывали скандалы, когда казалось, еще немного и случится полноценный крах нашей семьи. А для себя мне хотелось простой тишины и незамысловатого уюта. Вместо той пустоты, которую оставила после себя Влада, я жаждал размеренности и спокойствия. Упорядоченности и степенности. Как было с Ритой. Предсказуемо. Монотонно. Однообразно. Без сюрпризов. Но я и здесь ошибся. Во-первых, без сюрпризов не обошлось и в этот раз. Во-вторых. Серость и безликость это не размеренность и не уют. Это безразличие. Полное.

Смотрю на нее и недоумеваю. Зачем это все?

– Демид…

Женскую руку не выпускаю. Просто наблюдаю  на то, как она напрягается. И поднимаю взгляд на взволнованное лицо невесты.

– Что с тобой? – тихо спрашивает побелевшими губами. И от волнения всё же кратковременно сжимает мою руку.

Мне бы не хотелось взрыва. Спокойного тихого разговора и женского признания мне хватит. Просто правды и скромных объяснений. Не уверен, что сейчас я потяну больше. Встреча с Владой и так выкосила мне нервы.

– Со мной всё в порядке, Рит. Скажи честно. Куда ты вечером собралась.

Девушка тяжело сглатывает и опускает взгляд. Атмосфера прилично накаляется, но внутри меня воцаряется царственное спокойствие. Мне снова всё равно. И это открытие безлико ускользает в пустоту.

С Владой мне даже стоять рядом было невыносимо, когда её невинно касались чужие руки, а здесь мне абсолютно безразлично. Просто хочется Рите пожелать больше твёрдости характера и счастья.

– Ну? Смелее.

Она молчит. Долго. А потом вновь тихо выдавливает из себя мое имя.

– Демид…

Пытается освободить руку, но я держу крепко.

– Я жду, Рита.

Блестящие локоны эффектно падают ей на грудь, когда она горестно опускает голову вниз. И тихо всхлипывает.

– Тебе всё известно… – заключает коротко.

Я отнимаю руку и тянусь к бардачку. Вытаскиваю стопку свежих фотографий и отдаю ей.

– Последняя вышла особенно удачной. Взгляни.

Дрожащими пальцами Рита быстро пролистывает фотографии. Я отворачиваюсь и жду от неё пояснений.

Жду. Жду. Но их всё нет.

– Завораживающее зрелище, не находишь? – стреляю очередным вопросом. – Распечатки переписки доставать?

Она вздрагивает. И молчаливо мотает головой.

Тут я блефую. Нет у меня распечаток. Но я примерно представляю их содержание. Рита всё-таки задерживает взгляд на последнем снимке.

Темноволосый парнишка лезет ей под одежду, жарко впиваясь в губы. На остальных снимках он же. Но всё прилично. Они просто гуляют: заказывают перекус на пит-стопе, взявшись за руки, идут по безлюдному переулку, в обнимку развалились на газоне. Одно радует: вокруг них не слишком много народа. На парнишке простые кеды, потёртые джинсы, расстегнутая рубашка поверх майки, рюкзак за плечами. Чёрные нити на шее и широкая улыбка. Молодой еще. Зеленый.

Рита бросает снимки на колени и закрывает лицо руками.

– Давай только плакать не будем. Кто он?

– Мы учились вместе, – смотрит в потолок, глаза влажные. – Он из простой семьи. В вуз поступил сам, там были заоблачные результаты экзаменов. Умный, в общем. Он закончил экстерном. Потом надолго улетел за границу. Мы встречались, пока он ещё не уехал…

– Ну значит, не слишком умный. Свою девушку оставить конкурентам.

 Рита прикрывает глаза рукой.

– Папа бы его никогда не одобрил. Он бы ему жизнь испоганил. Женя на две недели только приехал, – снова всхлип и уже громкое: – я не спала с ним, Демид! На этом, – зажимает злополучное фото между указательным и средним пальцами, – всё и закончилось, клянусь!

– И как ты теперь мне предлагаешь это проверить?

– Но это правда!

– Ты хоть представляешь, какой это может вызвать резонанс?

– Прости меня, пожалуйста, – умоляет убитым голосом и прикрывает глаза. – Я не хотела, чтобы так всё вышло.

– Да кто ж хотел-то.

Накрываю ладонью селектор и выжимаю педаль.

– Что ты будешь теперь делать?

– Для начала домой тебя отвезу, – сосредоточенно гляжу по зеркалам и спокойно выезжаю на дорогу.

На душе нет ничего живого, как после пожара. А самое ужасное, что я сейчас не здесь. А там. В прошлом. Поведение Риты вызывает у меня легкое неудовольствие. А с Владой всё было иначе. С ней вообще всё по-особенному. Разум устелила злость. И ярость. Даже думать связанно не получалось. От Риты я сижу и спокойно слушаю пояснения. Но с Владой не то что говорить, видеть её не хотелось, чтобы не погружаться в очередную ложь и разочарование.

– Демид. Ты отменишь свадьбу?

– Давай договоримся. Торопиться с ошеломляющим известием не станем. Это травмирует маму, а ей нельзя переживать. И так у нее одни потрясения.

– А папе расскажешь, да?

– А ты за кого больше переживаешь: за себя или за пацана?

– За него конечно, – слезы струятся по нежному лицу. Но я чувствую только одно. Освобождение. – Папа от него живого места не оставит.

– Тогда не скажу. Если ты обещаешь взять себя в руки и не позорить в первую очередь свою фамилию.

– Прости меня, пожалуйста. Это были просто дружеские встречи… я не хотела… правда. У нас с ним не было ничего после его возвращения…

– Проехали, Рит, – воодушевленно переключаюсь мыслями. – Какие планы на выходные?

– Ева с мужем приезжает, – дрожащим голосом выдавливает в ответ. – Я с ними хотела увидеться. Вообще, она нас вместе звала, но ты ведь, наверное, не поедешь?

Она реально это произнесла с надеждой?!

– Не поеду. Скажешь, что я занят слишком штаны у них протирать.

Когда подъехали к дому, из машины девушка выскочила как ужаленная. А я оперся затылком о подголовник, после того как закрылась дверь подъезда.

Что-то происходит в моей жизни… выходит из-под контроля.

Появилась она. И всё снова вверх дном. Снова…

Звонок. В кармане вибрирует телефон.

– Да, – знаю, что ничего хорошего не услышу. И я уже заранее согласен на любую авантюру.

– Хехееей! – голос Мирона слегка плывёт. – Чем заняты слишком большие боссы?

– Ближе к делу. Что хотел?

– Тащи свой зад сюда. А то омары стынут.

*******

– А он мне говорил, что я пролечу! А я его дважды сделал! – раздается растянутое замечание. – Прикинь!

Кажется, кто-то не рассчитал свои силы. Говорил же: не умеешь – не берись!

– Слушай, давай закругляться. Отклеивайся от кресла, и поехали.

Мы забурились в любимый Мироном бар и уселись в вип-зале. Я уже приготовился прочитать лекцию о вреде…

– Ты мне мамка, что ли? Кончай заливать. Упс, пардоньте, господин бигбосс!

Он достаёт вибрирующий телефон из кармана и неожиданно меняется в лице. Лишь спустя несколько секунд до меня доходит, что это наигранный испуг.

– Тшшш, – прикладывает палец к губам и с отстраненной улыбкой принимает вызов. А голос его тут же становится серьёзным, как будто мигом сдуло лихое веселье и отрыв. – Алло. Привет, Слав. Ой, да неееет, нормально всё.

Это Влада. Она сама ему звонит. Откладываю вилку в сторону. Потому что меня это неожиданно выводит из равновесия.

– Конееечно, сооолнышко…

«Солнышко». Вообще-то я ее так называл!

Прикрывая глаза, сдавленно выталкиваю воздух из легких.

Встаю из-за стола, понимая, что настроение, которого и так не было, непоколебимо испорчено. Возвращаюсь я минут через десять, а друг всё продолжает телефонный разговор.

– Я тебе сказал. Я сейчас приеду и каааак… ик! Дверь мне открывай, короче! Уже можешь раздеваться.