Не ожидал Макс увидеть и Леопольда, когда сорвали мешок с третьего заложника. Выглядел он получше, чем Полита, поспавший и здравствующий. «А его то за что?» – задался внутренним вопросом Максим, дивясь кровожадности Фараончика.

И тут Максим забывшись, вскипел неосторожно, и желая что-то сказать, замычал глупо.

– Ой? Ты не можешь говорить, в горле что-то застряло? – издевательски спросил Фараончик, негостеприимно сверкая глазами. – Предлагаешь дать тебе возможность сказать последнее слово? – спросил он, любезничая, улыбаясь наигранно-театрально.

Макс с твердой сдержанностью кивнул. Фараончик подошел и самолично вынул ему кляп.

– Ну говори! – приказал босс.

Но мышцы рта и язык у Макса онемели и не слушались. Слова застревали в горле и никак не могли вырваться наружу.

– Что… что такое? Обратно засунуть кляп? – глумился Фараончик над ним. – Нет? Даю тебе еще одну минуту, которая стоит больше, чем все звезды на небе! – заламывал себе цену Фараончик.

– Сколько ты хочешь денег? – наконец-таки у Макса повернулся язык беспристрастно спрашивая.

– Деньги? – стервенел Фараончик от такой наглости, собрав перед собой ладони. – Я сомневаюсь, что у тебя найдутся такие деньги… Да и просто деньги меня не интересуют, – неизбежно отрекся он, хлопнув легонько в холеные ладоши.

– Я готов выкупить долги всех твоих сотрудников! – нагло встрепенулся Макс, выступив с деловым предложением.

– Ха-ха! – осмеял его Фараончик, беззубо оскалившись. – Дерзкий юноша! Дайте ему за это оплеуху! – приказал босс, которого штормило от злобы.

Здоровый детина подошел к Максу и зверски ударил его наотмашь. Голова Макса мотнулась в сторону и безжизненно повисла, словно вовсе не держалась на плечах. У Полины сжалось сердце, и она издала душераздирающий стон.

– Ой, что за стоны, Полиночка? – глаза Фараона черным огнем устремились на нее. – Жалко тебе лишиться захудалого спонсора? – потешался он, постукивая зубами. – Представь, мне тоже оказалось жаль лишиться своей постоянной прибыли! Сначала меня обеззубела твоя сестра, а потом, в нашем городе завелась мелкая сошка, которая лишила меня бизнеса! – сделал Фараончик акцент на последнем слове, поддергивая правым веком.

Впершись демоническими глазами на заложников, он диктаторски продолжал играть, исключительно на своих условиях:

– У Вас троих есть возможность уйти отсюда в целости и сохранности! И для этого надо всего-ничего, чтобы «спонсор» подписал договор, по которому весь его бизнес перейдет ко мне. Полина продолжит работать в баре, Леопольд-гад будет уволен, а «спонсоренок» – спасая свою шкуру убежит из города без оглядки.

– А если нет!? – какие шансы? – очухался Макс после удара, глядя на Фараончика не страшась его.

Босс медленно развернул на Макса свои враждебные глаза, и страшным глухим голосом произнес:

– А шансов н-е-т! Уяснил!?

Макс с вызывающей прохладцей, прощупывая Фараона, рубанул по индикатору чести:

– Уяснил! Шахматный поединок! – Ты выигрываешь партию, – я подписываю договор и свалю из города. Я выигрываю, – ты отдаешь мне весь оставшийся бизнес, каким владеешь, со всеми долгами! – окончательно осмелел Макс с кровяным подтеком у века.

– Ха-ха-ха, – звонко засмеялся Фараончик, поправляя свою пижонскую челку. – А ты не глуп! Умеешь убеждать, – расплылся он в довольной улыбке, выставляя напоказ дырку от зуба. – Принимаю дуэль! Несите шахматы! – распорядился Фараончик, не сомневающийся в своей победе.

А на небе появилось самостоятельное солнце, что светит независимо от настроения людей. Горит-подсвечивает изо дня в день, трудится на благо. Обросла земля травяными зарослями. Расцвела природа пышным соцветием. Переливаются нежные краски цветников в обрамлении зеленом, распускаясь, устремляются к благословенному небосводу.

Верзилы внесли журнальный столик. Затем подошли к Максу и, подняв его с двух сторон вместе со стулом, поднесли к столику. На столе разложили шахматную доску и расставили фигуры. Фараончик гордо подошел к столу и окинул доску взглядом.

– Идиоты тупые! Сначала ладья, потом конь! – с пол-оборота завелся босс. – Виски налейте мне и другу! – потребовал Фараончик и улыбнулся как ни в чем не бывало. – Угощаю, – радушно сказал он, переворачивая доску к Максу, – и уступаю играть белыми, – подкинул фору изрыгая не слезающею с лица саркастическую улыбку.

– Развяжи, – указал Максим на завязанные запястья своих рук.

– Идиоты, развяжите его! – указал босс своим воротилам. Те сначала было засомневались, нужно ли это делать… Все трое, как истуканы, замерли на месте.

– Развяжите, тормоза! – прикрикнул на них Фараончик, собрав на лбу складки морщин и пригубил виски.

«Тормоза» переглянулись и определились, кто из них будет развязывать, после чего один наконец-то подошел и размотал у запястья, толстую веревку. Руки Макса разомкнулись и ослабли. Запястья затекли, и горели.

– Начинай! – раздраженно произнес босс, которому не терпелось выиграть.

Макс сделал первый ход, дуэль началась: – пешка на e4.

Фараончик присел в свое любимое кресло напротив Макса, секунду подумал и тоже сделал ход: черная пешка с а6 выдвинулась вперед.

Макс, казалось, играл безразлично: – f3.

Фараончик насупился: – h6.

Белые как боевая рать: слон на с4.

Черные как беспокойные вороны: – е6.

Макс в четвертый раз переставил пешку: – d4. Атмосфера накалялась. Глаза Полины и Леопольда с болью наблюдали за каждым движением Макса, смятение прошло по их лицам.

Фараончик поежился и двинул коня на с6.

Макс продолжил и с отточенными мыслями сделал ход пешкой: – с3.

Фараончик настойчиво выставил коня на f6.

Белые не торопились, продолжая продвигать белую пешку: – e5.

Черный конь вернулся на прежние позиции: g8.

Белый слон проворно ринулся в атаку: – f4.

Фараончик сидел, в раздумье прищуривая сытные глаза, сделал глоток виски, прежде чем сделать очередной ход. Черный конь с с6 перепрыгнул на a5.

Макс сделал паузу.

– Ходи быстрее! – торопил его Фараончик, вампирически, незаметно трясясь руками.

Белая пешка коротко продвинулась вперед на d6.

Черный слон без суеты бьет пешку на d6. А верзилы тупо глядели, ничего не понимая в шахматах, открыв слюнявые ротики. Для них итог один – закон силы.

Белый слон законно перешагнул на e4.

Черный слон тут же бьет белого слона. Отлично! – глаза Фараончика притворно заслепили, пока солнце потускнело за окном.

Белый ферзь полакомился черным слоном на f4.

Второй черный слон встал на d7. Дуэль продолжалась… Воздух шатало нервным дыханием противоборствующих сторон.

Белый слон бьет черного коня на c6. – Игра продолжается. Макс не сдавался, четко планируя ход.

Черный слон бьет белого на c6. Фараончик торопил Макса, не давая ему подумать и провоцируя на какую-нибудь ошибку.

Белая пешка на f3. Черный конь в обороне: f6. Белый ферзь наступает на e5. Черный ферзь встает в защиту на d7.

Максим ставит белого коня на h3, – со знанием дела.

Черная ладья делает рокировку на местах с королем: 0-0. Белые делают малую рокировку: 0-0. Черный слон наступает вперед, на d5. У Фараончика забушевали нервы, лицо покраснело.

Напряжение растет. Лишь бы Максим сейчас не сделал какую-нибудь глупость: от него зависит судьба многих людей. Белый конь встал на d2.

Черный ферзь угрожает с клетки c6.

Белая ладья на границе в обороне: – fc1, – удерживая позиции.

Черная ладья так же обороняет свою границу: – ad8.

У Леопольда выступила настороженная испарина, он что-то квохтал в кляп, но на него никто не обращал внимания, на шахматной доске продолжался бой.

Макс не расслаблялся, жестко держа себя в руках. Белый конь на f4.

Но и Фараончик тщательно взвешивал каждый новый шаг, выстраивая позиции с дальним прицелом. Черный конь скрывается на h7.

Полину охватили тревога и чувство безнадежности, она даже забыла об беспредельной усталости и затекших руках и ногах. Не сводив не выспавшихся глаз с профиля Макса, она удивлялась, почему он так спокоен. Пешка белая: – c4.

Пешка черная: – f6 и строгая тишина вокруг.

Белый ферзь возвращается на e2.

Фараончик позволил себе сделать перерыв аж на целых десять минут. В раздумье он опустошил стакан с виски и велел налить еще. Испытывая терпение своих заложников, он наконец-то сделал ход: черный слон наступил на поле f3.

Макс молниеносно среагировал: белая пешка бьет черного слона на f3.

Черная пешка смело выдвинулась вперед: e5. Фараончик подхахакивал, облизывая обожженные спиртным губы.

На шахматной доске развернулись настоящие боевые действия: белая пешка бьет черную пешку на e5.

Черная пешка бьет белую на e5, – не уступая в преимуществе.

Белый ферзь сокрушил черную пешку на e5.

Черная ладья бьет белого коня на d2, – мощная атака.

Белая пешка делает гарде на ферзя: – b5.

Черная пешка сразила белую: – b5, – не щадя противника.

Белая пешка поражает цель и делает гарде на черного ферзя: – b5.

Черный ферзь бьет белую пешку: – f3.

Белый ферзь объявляет шах черному королю: – e6.

Черный король отходит в сторону: – h8, – пугаясь поражения.

Макс широко, просветленно улыбается. Белый конь ставит шах и мат: g6. – Ура! Белые победили!

– Твоя песенка спета, шах и мат! – заявил Максим. Полина и Леопольд засветились от счастья, услышав это. – Прикажи развязать Полину и Леопольда!

– Как?! Где я ошибся?! – недоверчиво вскрикнул Фараончик побежденный и поникший, ссутулившись под грузом неудачи. Он не верил своим глазам, его лицо покоробило. Сейчас он потерял последнее, что у него было. Всю собственность и рабов, которые трудились на него каждый божий день. «Этот молокосос его обыграл». Никому и никогда, он не проиграл ни одной партии в своей жизни – и на тебе! Жалкие слезы отчаяния стали заполнять его глазницы.

– Невероятно! Этого не может быть! Ты где-то смухлевал! – закипел босс в приступе психоза.

– Приказывай немедленно развязать! – заорал Макс, владея ситуацией.

Фараончик от шока подпрыгнул в кресле.

– Развяжите их. Пусть катятся, – приказал босс. И не успели верзилы подойти к заложникам, чтобы освободить их, как в офис ворвалась полиция.

– Руки вверх! Всем оставаться на своих местах! Полиция! Подполковник Архипов!

– Хорошо служите, подполковник! – с горечью похвалил его Фараончик, чувствую свою кончину.

Архипов, который совсем недавно повысился до майора, обратился:

– Вам, Виталий Ростиславович, инкриминируется статья двести шесть! Захват и удержание заложников. Попрошу хранить молчание, гражданин Фараончик, или все сказанное вами будет использовано против вас в суде! – веско сказал подполковник Архипов и защелкнул наручники на запястье Фараона. – Наконец-то и на тебя статья нашлась, – удовлетворенно добавил он.

– Захудалого спонсора тоже задержите, он мошенник! – истерично выкрикнул босс, никак не рассчитывая, что все так плачевно закончится.

– Уведите его! – распорядился полицейский, оплот достоинства. – Максим Валерьевич, – официально обратился подполковник к Максу, откуда-то зная, как его зовут по имени и отчеству, – мы вас не смеем задерживать. Вы свободны!

– Спасибо вам! – поблагодарил Макс полицейского и стал освобождать от тугой верёвки свои ноги, которые до сих пор были связаны.

Полицейские надели наручники на верзил, а Полину и бледного, вспотевшего Леопольда освободили. Полина чувствовала себя неважно и была очень слаба. Максим подхватил ее на руки. Она обняла его за шею.

– Может, я тебя в больницу отвезу? – заботливо спросил он, все так же с любовью в глазах.

– Нет. Все нормально. Домой хочу, – отказалась изнуренная Полина, чувствующая облегчение от счастливого исхода.

– Спасибо нашим ребятам, что вызвали полицию. Я ведь знал, я ведь предвидел, – ударил себя в грудь администратор. – У нас была договоренность с поварятами, если я утром не появлюсь на работу, они сразу сообщат об этом в полицию, – затараторил радостный Леопольд.

– Давайте как-то выбираться отсюда, – сказал Макс, и они направились к выходу из этого огромного, просторного офиса.

Молчаливо проснулось солнце и легковесными рассветными лучами прильнуло к живой земле. В лучах утреннего света горел каштан со праздничными свечками, как украшение к особому мероприятию.

Работа кипела. Юрист Михаил Харитонович составил грамотный договор купли-продажи всей собственности Фараончика и выкуп долговых обязательств сотрудников бара «Птичий остров», осталось заполучить подпись у Фараончика.

А тот томился в тюрьме, в одиночной камере с маленьким окошком. Удача отвернулась от него. Каморка ему досталась самая неудачная и когда шли дожди, сверху протекала крыша, стекая по одной капле, прямо на его тюремную кровать. Дожди продолжались и ему пришлось скинуть тоненький матрас и залечь спать на полу, отлеживая свое изнеженное тело и причиняя себе невыносимую боль. И когда под кроватью набралась лужа, Фараончик выдвинул свои условия: либо его переводят в сухую камеру, либо он объявляет голодовку. Но его требования остались без внимания. Три дня он воздерживался от тюремной еды. А все это время ему продолжали приносить: первое, второе, компот.

Под конец четвертого дня он усмирил свой упрямый нрав и взял в руки ложку, попробовав на вкус безвкусные и не подсоленные блюда, и еда, к его изумлению, показалась не такой уж и плохой. По крайней мере, лучше, чем ничего. Но не привыкший к такому питанию, его организм сдал сбой. К концу пятого дня, он чувствовал себя изнеможенным. Ночью у него сдулся живот и жестоким спазмом свело желудок. Корчась от острой боли, он стал кататься по полу:

– Мама! – кричал он, звав ту, про которую и знать ничего не желал. – Мама, помоги, родненькая! Мамочка! Отравили! – но никто не явился ему на помощь, и задышав глубоко, вбирая воздух насколько хватало сил, боль немного отступилась от него под утро.

До самого солнечного обеда он пролежал на полу, в полубессознательном состоянии, приготовившись умирать.

В тяжелой двери повернулся и скрипнул ключ. Фараончик вздрогнул, приходя в себя, приподнялся и уставился на дверь как загнанный зверек.

– На выход, – скомандовал суровый охранник, железным голосом.

Фараончик собравшись с силами, кое-как поднялся, и заковылял из тюремной камеры.

– Пошевеливайся, – подгоняла его нешуточная охрана.

На него надели наручники и повели куда-то по длинным, мрачным, со стальными решетками коридорам. Одни двери открывались, другие закрывались. Третьи автоматически отодвигались. В конце концов, его завели в светлую, крохотную комнату для свиданий и оставили одного… Ждав неизвестно чего, он прищуривал свои черные голодные глаза на раздутом, воспаленном, щетинистом лице.

Дверь щелкнула, и в комнату пропустили милягу-симпатягу Макса, в шляпе с загнутыми полями, приодетого в черную рубашку, а поверх в тон убору белый элегантный, строгий костюм, держа в руке кожаный портфель. Приподнял шляпу в приветствии, водрузил обратно, не считая нужным подхалимничать перед заключенным.

Фараончик растерялся, ощутив толчок в спину:

– С договором пришел? – прозорливо понял он, пованивая скверно.

– Вид у тебя неважный, – по-дружески сказал Макс. – Надо же, и спесь куда-то подевалась. Костюмчик вот запылился, челочка упала, – высмеял его Максим, незлобно, держась с достойным высокомерием, благодаря сверхприбыльному мешку, что сделал его сверхбогатым человеком!

– Не твое дело, – огрызнулся заключенный, дурно пахнущий.

– Хочешь выйти на свободу? – прямолинейно обратился Максим, с честным взглядом карих глаз.

Фараончик напустил на себя равнодушную маску:

– Какие у меня шансы? Ты пытаешься обмануть меня, что ж неясного… Подпишу договор и все равно останусь сидеть тут, лишившись последнего и поддержки.

– Зачем мне тебя обманывать? – голос Макса блистал уверенностью. – Если ты не подпишешь договор, то точно будешь сидеть в камере, а потом какие-нибудь уголовники укокошат тебя, – обрисовал он ему несладкую перспективу. – А знаешь почему? Потому что полгорода на тебя давно зуб заточило. Ты же своей бесстыжей мордой людей под монастырь подводил! – грубовато отчитал его Максим.

Фараончик опустил глаза, будто бы в нем проснулась совесть, красноречиво промолчал.

– Ну так что? Я тогда пошел! У меня нет на тебя даром времени, а шансов у тебя других нет! – припугнул его Макс с легким сердцем и приподнявшись со стула, засобирался уже уходить.

– Нет! Нет! Стой! – забрыкался Фараончик, опомнившись. «Спать на холодном полу прям в край невтерпеж». – Согласен подписать! Я не могу здесь более и минуты оставаться! Вытащи меня отсюда! Если не врешь, конечно!? – размяк Виталий, надрывая душу опасаясь обмана, но оставаться в тюрьме он точно не хотел, а свобода стоит – дорого!

– Отлично! Вот договор в двух экземплярах, вот ручка. Ставь подпись! – решительными движениями красавчик Макс подложил ему договор на подпись.

Фараончик взял в руки авторучку и оставил свой автограф на двух бумажных экземплярах.

– Вот молодчина! – похвалил его Макс окрыленно, создавая видимость обмана, глумясь над бывшим владельцем городской пирамиды.

Фараончик посмотрел на него испуганными, отчаянными глазами, будто ждал комментария: – дескать, его сейчас так глупо развели, что он теперь вынуждено будет долго и обесславленно сидеть в тюряге.

– Да не тревожься ты! – поспешил заверить его Максим, заметив перекореженное от страха лицо Фараончика. – Я сейчас ухожу, а за тобой, придут через пять минут и официально выпустят на свободу. Но и это еще не все, – улыбался Макс искрометно, светясь в кипенно-белом костюме. – На свободе тебя будет ждать сумка с деньгами. Твой гонорар за твою недвижимость вместе с долгами, которые прописаны в договоре, думаю тебя устроит сумма! – весомым голосом резюмировал он. – Ты возьмешь эту сумку и в течение часа покинешь город. Уяснил?

– Уяснил! – ничего не оставалось Виталию Ростиславовичу, как принять это как за точку отсчета.

– До встречи за воротами, – произнес Макс и нажал на кнопку, чтобы его выпустили.

Утром взошло благословенное солнце, наполняя животворящей силой край любимый. И просто так, беспричинно улыбнись новому дню и признайся в любви к себе.

Весь коллектив бара «Птичий остров» пребывал в эйфории. «Мы свободны! Мы совершенно свободны! Ура! Это счастье! Это победа! Спасибо новому боссу! Спасибо Максу!»

В бар зашел Максим Валерьевич Зыбулин.

– Босс пришел! Давай качать его! – скомандовал кто-то, и мужская часть коллектива восторженно подхватила качать Макса.

– Победа! Спасибо! Победа! Спасибо!

– Э-э. Вы что? Отпустите, пожалуйста! Давайте лучше шампанского! – уговаривал Макс свой новый коллектив. По инерции его подкинули в последний раз и опустили на ноги, после чего раздались дружные овации.

Тут подскочил к Максу губастик Леопольд, пуская благодушную слезу:

– Максим Валерьевич, неоценимое вы для нас сделали! Я ваш почитатель, я к вашим услугам! Просите чего хотите, обращайтесь в любую минуту!

Суетились бармены и официанты разливали и разносили шампанское, чтобы отпраздновать именитое событие.

К Максиму подошла Полина, полная гордости за него и в тот же момент какая-то смущенная перед ним. Поцеловала его забвенно, чувственно. Обдала хмельным запахом счастья.

– А еще сегодня свадьба Каролины и музыканта, – оповестила она его после этого, улыбаясь обаятельно, с опытным и выжидающим взглядом.

– Как сегодня? А где они сейчас? – заискрили глаза Макса.

– Регистрация в два часа, а потом они приедут сюда праздновать. Она оплатила фуршет. Официанты скоро начнут накрывать столы.

Максим смотрел на Полину в некотором замешательстве:

– Спонтанно как-то…

– У жениха работает родственница в ЗАГСе, она то и организовала им роспись, как подарок, – поведала деталь Полина.

– Надо в таком случае что-то приготовить им. Какой-нибудь подарок, – соображал на ходу благодетельный Макс. – Ты не против, если я тебя ненадолго оставлю? – спросил он у любимой.

– Не против, пойду тогда к девочкам. На регистрацию успеешь?

– Обязательно обернусь! – воодушевился Макс, покоритель города.

После солнышка в пятницу, под покровом ночи, загремит музыкальная вечеринка, где забурлит жизнь, где забьют ключом коктейльные напитки, где каждый сможет почувствовать пьянящий аромат счастья.

В ЗАГСе набился полный зал гостей. Родители, родственники, друзья, музыканты, танцовщицы. Все внимание на молодую влюбленную пару, стоящую в центре. Невеста в белоснежном, пышном танцевальном платье средней длины. Ее голову украсили мелкими белыми цветочками. Волосы спереди красиво убрали назад, подчеркивая открытый красивый лоб и выразительные глаза. Жених нарядился в белую рубашку, черный фрак и такого же цвета брюки. Левый лацкан фрака украшала бутоньерка.

Регистратор в официальной тишине обратилась к двум нареченным:

– Уважаемые жених и невеста! Мы рады приветствовать вас на официальной церемонии бракосочетания двух любящих сердец! Любовь – это хрустальный сосуд, который дается влюбленным как самый драгоценный дар, который они пронесут через года, до самой старости. И два влюбленных сердца скоро соединятся в одно целое и будут вместе наполнять этот хрустальный сосуд, крепко держась по жизни за руки. А перед тем, как официально зарегистрировать ваш союз, я хотела бы услышать: является ли ваше намерение связать себя узами брака взаимным, искренним и добровольным?

– Ответьте вы, Каролина.

– Да!

– Вы, Виктор?

– Да!

– Готовы ли вы в этот день принести друг другу клятвы верности и любви? Быть вместе в радости и в горе и быть надежной опорой и поддержкой друг другу на протяжении всей большой жизни?

– Вы, Каролина?

– Да!

– Вы, Виктор?

– Да!

– Данной мне властью, в соответствии с семейным кодексом Российской Федерации, объявляю вас мужем и женой!

Прошу подойти и скрепить подписями в книге актов регистрации брака.

– Вы, Каролина. Теперь вы, Виктор. – Можете поцеловать невесту и обменяться кольцами.

В зале зазвучал марш Мендельсона. Виктор с Каролиной, в глазах у которой светился рай, подошли к высокой стойке, где на хрустальном блюдце лежали два кольца. Было заметно, как взволнован Виктор: он взял кольцо и не торопясь надел его на безымянный палец правой руки Каролины. Каролина же напротив, уверенно, лишь одним движением, ловко протиснула кольцо на палец, благоверному Виктору Уже муж и жена трепетно поцеловались, запечатлев большую порцию любви и счастья.

– Дорогие новобрачные, я поздравляю вас с созданием вашего семейного союза и вручаю вам официальный документ подтверждающий торжественный момент любви! Теперь вы официально стали супругами! Родные и гости могут поздравить новобрачных! – завершила свою речь регистратор.

Гости и родные подошли с поздравлениями к новобрачным, одаривая их букетами цветов и поцелуями.

В отдаленном бледно-голубом небе застопорилось солнце после зенита, мучительно обрушиваясь на землю прямыми лучами, обжигая и накаливая любую открытую поверхность, плавя до предела неподвижный воздух. Асфальт греется, почва сохнет; пить хочется и младому, и великовозрастному; во рту пересохло, а с лица пот струится.

Молодые вышли из ЗАГСа. Лепестки роз посыпались им на головы. Полилось открытое шампанское, разливаясь по неизвестно откуда взявшимся бокалам.

– Горько! – выкрикнул кто-то, и все подхватили:

«– Горько! Горько! Горько!»

Молодые супруги слились в долгом поцелуе. Фотограф сразу же запечатлел этот момент.

Немного погодя свадьба отправилась праздновать в бар «Птичий остров», и розовый лимузин, который Макс предоставил с радостью, прекрасно подошел для свадебного мероприятия.

Своеобразно светило солнце в этот день, меняя очертания и краски. Узорило землю тенистыми следами. А если кто и проснулся поздно, то не стоит теряться, а лучше поспешить, вбирая оптом счастье жизни уходящего дня.

С главной улицы, со стороны бара «Птичий остров» раздался непрерывный до одури громкий гудок движущихся автомобилей, возвещающих о прибытии новобрачных.

– Приехали! Приехали! – взбудоражился персонал и гости, с пристрастием разглядывая испеченных жениха и невесту.

Гулкая свадьба переступила порог и шумно прошла внутрь. Для молодых и их родителей накрыли стол отдельно, возле мягких диванов. Играла музыка. Периодически кричали «Горько!» и с умилением смотрели, как целуются влюбленные.

Тамадой выступал Леопольд, устраивавший разные конкурсы, и не давая никому заснуть на свадьбе. Жених несколько раз поднимался на сцену исполняя для невесты мелодии любви, живо наигрывая на кларнете. Девочки охали и вздыхали, завидуя белой завистью.

Уже под вечер, когда уж свадьба подустала, в бар ворвался цыганский ансамбль. Гитарист в красной рубахе и черном жилете с золотыми пуговицами наигрывал романтические романсы. Три черноволосые девушки в ярких длинных платьях, с цветами в волосах и круглыми в виде колец серьгами в ушах, пританцовывая, запели звонкими, вибрирующими голосами. Плечи их ходили ходуном, а юбки разлетались праздничным веером. Чистые, красивые голоса цыганок зажгли всех присутствующих. Танцовщицы сорвались со своих мест и влились в один большой танец, окружив жениха с невестой. К ним присоединились и Макс с Николой и друзья музыканта. Официантки осыпали головы танцующих лепестками красных роз. Ноги, руки сами шли в пляс под цыганскую музыку. Равнодушных не осталось. Наплясавшись от души, взбодрились как следуют. А потом как выяснилось, это и был подарок Максима молодоженам. Свадьба продолжалась. Попрощавшись с цыганским ансамблем, официанты выкатили высокий, аппетитный торт от самого шеф-повара. Это было невероятно зажигательное зрелище.

Обособленное солнце и дух абсурдных несочетаний. Удивительно-нереалистично рдел пятном у запада неистово-красивый закат. Кроваво-бурым подтеком на небе отливало уходящее солнце.

Поздним вечером родители новобрачных оставили молодоженам искренние напутствия, и попрощавшись уехали, и везде преуспевающий Макс предложил отправиться к нему, продолжать гулять свадьбу. Решение приняли единогласно, и погрузившись в две машины, помчались к высотке. Ночь встретила их теплым летним дождем. Капли радостно барабанили по крышам автомобилей и струйками стекали по стеклам. «Дворники» подтирали слезы с лобового стекла, помогая беспрепятственно доехать до места назначения.

Припарковавшись во дворе, бойкая компания выскочила из машины под несильный дождь и с всеобщим задорным смехом побежала к подъезду.

– А почему в этой высотке нигде не горят окна, словно она нежилая? – поинтересовалась у Макса любопытная Ева, когда грузовой лифт поднимал их на двадцать четвертый этаж.

– Потому что я живу тут один, – серьезно ответил Макс, распахнул перед компанией дверь и пропуская всех в свою обитель.

– Боже, какая красота! – произнесла до сих пор не замужняя Анжелика.

– Дворец, – подчеркнула Валерия, любившая созерцать любо-дорого.

– Хоромы, – добавила вожделенно Линда, мечтая о таких же.

– Смотрите, что тут! Казино! – воскликнула одинокая мама, Жанна. Кто со мной играть? Ставлю на черное!

Максим в роли крупье закрутил рулетку, шарик запрыгал по ячейкам. Все включились в игру, наблюдая с замиранием сердца, где остановится белый шарик. Фишка выпала на черную.

– Черная! – возрадовалась Жанна своей волшебной интуиции.

Разлив по бокалам игристое вино, включили медленную музыку. Макс пригласил потанцевать Полину, прижимая ее к себе поближе. Поли млела, чувствуя любимые, сильные мужские объятия.

Натанцевавшись, мужчины решили сыграть несколько партий в бильярд. А счастливые, но утомленные девушки стали решать, кому, где располагаться на ночлег в квартире Макса. Новобрачных отправили провести свою первую брачную ночь на двадцать пятый этаж, в спальню Максима, а остальные расположились на диванах этажом ниже. Девочки легли отдельно. Мальчики отдельно.

А Максу было все равно, кто где уляжется, он оставался невозмутимо брутальным, заранее перепрятав мешок на второй, после ремонта этаж.

Солнце как проявление благодатного света, под которое музицирует окружающий мир. И подхватив летний мотив мирно щебечут поутру птицы, ликуя, а милостивый ветер подпивает им чуть слышно листвой.

Поздно проснулся Максим, соображая кто-где… В квартире пахло мужским духом. Виктор безрезультатно зазывал свою королеву-Каролину, нынче жену, как второй день, да дозваться не мог. Тут же крутился Станислав, младший брат Виктора, Слава его друг-свидетель, и Никола, перебравший вчера спиртного.

На кухне нашли записку: «Мальчики, мы уехали переодеваться. Приедем к обеду. Любим вас. До встречи!» и подпись «Девушки».

«Ясно. Уехали!»

Макс включил на плазменном телевизоре какой-то фильм, и дружным мужским коллективом устроились смотреть под кофе.

К обеду приехали девушки. Хорошенькие, все как одна со стройными спортивными ножками. В новых нарядах, с красиво уложенными прическами и свежим макияжем – одним словом, звездочки. А молодые люди успевшие за это время соскучиться за ними, слюнки глотали.

Из бара «Птичий остров», на квартиру Макса прислали вкуснейший обед. Девушки-хозяюшки подготовили сервировочный стол, расставив еду и пригласили голодных ребят обедать.

После обеда мужская и женская компании разошлись. У мужчин появился кальян, медленно покуривая который, они разговорились о своем. А девушки ушли на верхний этаж, расположившись там на удобном длинном диване, сплетничая о женском:

– Ну, расскажи, сколько детей вы с Виктором планируете завести? – пытливо выспрашивали девушки у Каролины.

Ее лицо засветилось, глаза заискрились, на лице появилась радужная улыбка:

– Как минимум трех! Мы над этим уже работаем. Слава богу, мы теперь вольные птицы! Я всю жизнь буду благодарить Макса за то, что он для нас сделал!

– А мы с Николой тоже не будем тянуть и распишемся, – поведала о планах Анжелика, по-женски смягчаясь на глазах, – и детей нарожаем.

– На свадьбу не забудь позвать! – напролом шла Каролина, полюбовно улыбнувшись.

– Куда я без вас, мои девчонки, – пообещала им Анжелика заалев.

– Я вот хочу первого мальчика, – призналась Валерия в сокровенном, улыбаясь участливо, маняще подняв уголки губ. – А потом девочку.

– Я бы рада была любому ребенку. Мальчику или девочке, неважно. Главное – ребеночек, – суховато озвучила свое мнение Линда, мысленно беря свое.

– А у меня уже есть сын, хорошо бы найти ему папу, а мне мужа, – поведала Жанна, мама-кошечка.

–Ты разве не замечаешь, как на тебя смотрит друг Виктора, Слава? Глаз не сводит, – подметили девушки, от которых ничего не скроешь.

– Ничего это не значит, девчата. Мне не смотрины нужны, а участие! – выпалила Жанна о наболевшем, подтирая незаметную накатившуюся слезу под глазным веком.

– А ты чего молчишь, Полина! Вы с Максом планируете детей? У вас же с ним вроде как серьезно?! – переметнулись танцовщицы на Поли, с озабоченными глазами. «Что на этот раз ее мучило, никто не знал».