День был солнечный и теплый. Ольга уже и не помнила, когда последний раз в ее день рождения была такая погода. Редкие облака на небе напоминали узор в горошек на детской футболке, из мимо проехавшего автомобиля донеслась громкая музыка. Девушка перебросила сумочку на другое плечо, посмотрела по сторонам и перебежала дорогу, не доходя до "зебры". Старушка с балкона второго этажа дома напротив осуждающе оценила ее маневр и скрылась в квартире.

– Наверное, приняла за туристку, – вдруг с усмешкой подумала Ольга и вспомнила, как буквально на прошлой неделе ей пришлось объяснять каким-то китайцам, что они сели не на тот автобус, и им нужно в другую сторону, если хотят попасть на вокзал. Это было обычным делом для любого коренного жителя Пушкина, кем и была сама девушка, это уже давно не удивляло и не вызывало особенной реакции. Примерно раз в месяц Ольга проходила мимо Екатерининского парка, направляясь к матери, и все, чем занималось ее сознание в тот момент, была сравнительная оценка вереницы туристов во дворец. Это было даже интересно: понять, будет ли в очередной раз очередь больше или меньше загаданной ею длины. Девушка делала ставку сама с собой, разрешая, в случае выигрыша, себе какое-нибудь баловство.

Ольга свернула в проулок, метко выбросив в урну пустую пивную банку. Слегка приторный аромат цветущих лип навалился на девушку, и она мотнула головой, чтобы не чихнуть. Каждый год соседка по этажу грозилась спилить все липы в их квартале, но каждое лето они упорно цвели на "нерадость" аллергикам.

– Николай, Николай, не смогу разлюбить твой ла-ли-ла-лай, – вдруг донеслось из сумочки на плече Ольги. На секунду остановившись, девушка до боли закусила нижнюю губу и пошла дальше. Да, она варвар. Только очень плохая дочь могла поставить на родного отца такую песню и теперь, злорадствуя, игнорировать входящий звонок, ловя на себе насмешливые взгляды подростков, проходящих мимо. Она уже больше пяти лет избегала общаться с отцом. Пристрастие к алкоголю отдалили его