Даня. Думать давай. У тебя как в задаче было сказано – за дверью лев, не кормленный три месяца. Ну, понятно, что он должен был сдохнуть. А в нашей задачке просто говорится, что «за дверью, озверев с голоду, таится лев». То есть, живой, но только очень злой и голодный… Кать, а может, нам его покормить?

Катя. Чем?

Даня. Не знаю. Львы, вообще-то, только мясо едят.

Катя. Вот именно, а где мы тут ему мясо возьмем?

Катя и Даня одновременно переводят взгляд на Стражника.

Страж. Э-э-э! Вы чего это на меня так уставились? Даже и не думайте. (Выставляет вперед алебарду.) Я этому хищнику обедом быть не собираюсь

Катя. Да Вы что?! Мы и не думали об этом. Мы думали, Вы нам поможете…

Даня. Слушай, Катя, а вдруг – это единственный выход – накормить льва. В общем, если что – ради Аньки , я готов пожертвовать собой!

Катя. С ума сошел?! Тоже мне, герой нашелся! А что я твоим родителям скажу, подумал? Не может быть, чтоб задачка эта так решалась. Не верю! Надо искать другой способ.

Даня. Какой?

Катя. Не знаю. Может, в среднюю рискнем? Ну, не может быть, чтоб мы сразу прямо взяли и замерзли. Мы вон сколько раз зимой без верхней одежды в магазин на перемене бегали – и ничего. А у нас тоже тогда морозы – ого-го, какие были. (Катя решительно идет к двери, но потом, замявшись, поворачивается к Стражу.) А можно, я это маленькое окошечко открою? А?

Страж. А давай.

Катя. Правда?

Страж. Что мне, жалко, что ли? Коли окошек в двери понаделали, так уж пусть хоть польза от них будет. Ты, кстати, ко льву загляни, ежели интересно.

Катя (вздрогнув). Ну, нет! Я лучше эту открою.

Опасливо чуть-чуть приоткрывает окошко и тут же из него вырывается клуб белого пара, который на своем пути мгновенно превращает колодец в обледенелый кусок льда. Катя поспешно захлопывает дверцу.

Страж. Ну, как? Убедились? У нас все честно, без обману. Сказано – холод лютый, вот – пожалуйста.

Даня. Не, это тоже не вариант. Ну, что, последняя дверь осталась. Давай я теперь попробую.

Катя. Ты в окошечко сперва загляни.

Даня. Ладно.

Даня чуть-чуть приоткрывает окошечко и вырвавшееся пламя огня мгновенно растапливает замороженный ранее колодец. Даня стремительно захлопывает дверцу и утирает раскрасневшееся лицо.

Страж. Предупреждали же! За этой дверью «пламя пышет, адским жаром так и дышит».

Катя. Да уж… Дань, что делать-то? Не в огонь же лезть…

Даня. А что, если его потушить?

Катя. Как? Ведрами из колодца воду таскать?

Даня. Можно, конечно, и ведрами. А можно так попробовать. (Бежит за конструкцией с амфорой и подкатывает ее к двери. Горлышко амфоры встанет ровно на уровне маленького окошечка.) Кать, иди сюда. По моей команде распахиваешь дверку, поняла? Раз, два, три!!! Давай!!!

Катя распахивает окошкои Даня резко опрокидывает амфору так, что вся вода выливается в отверстие. Клубы дыма заволакивают сцену, слышно шипение, а когда дым рассеивается, перед нами на сцене чумазые, перемазанные копотью Страж, Даня и Катя.

Катя. Уффф! Ну, как там? (Осторожно заглядывает в окошко.) Ой, смотрите – потух! Огонь совсем потух! Данька, ты – гений! Дай я тебя поцелую! (Бросается обнимать Даню.)

Даня. Да ладно, чего там…

Страж. Ишь, ты! Догадливые какие. И с этой задачкой справились. Ну, что ж открывайте дверь. Там вас задание потруднее ждет.

Дети и Страж открывают дверь и заходят в нее. Перед ними в стене выстроились в ряд девять дверей разного цвета. На полу перед дверями в ряд стоят девять больших заполненных землей цветочных горшков, на каждом из них цифра 1. С правой и левой сторон стоят две стеклянные лейки, одна побольше, другая поменьше.

Даня. Ого! Сколько здесь дверей…

Катя. Ничего себе вы как воспоминания запрятали!

Страж. А вы как думали?! У нас организация серьезная – хранение ценностей осуществляется в соответствии со всеми рекомендованными сказочными инструкциями. Ну, как? Читать вам задачу, или, может, домой пойдете?

Даня. Нет, уж, читайте. С двумя заданиями справились, авось и эту задачу решим.

Страж. Ишь, прыткие какие. Ну, ладно, слушайте. (Страж лезет в шапку, не находит там ничего, ищет в сапоге, за пазухой, наконец, находит свиток у себя за обшлагом рукава.) Ага, вот он. Кхэ-кхэ.

Вот двери – ровно девять в ряд.

Воспоминанья Ани спят

Глубоко за одной из них.

Пусть кто-нибудь из вас двоих

Попробует их разбудить,

А после – дверь ключом открыть.

Ключи – подсказка будет тут-

Из-под земли у нас растут.

А? Какова задача?

Катя. Да… Тут не знаешь, за что и взяться-то.

Даня. Как раз понятно – сказано же, сперва надо воспоминанья разбудить.

Катя. А как их будят, ты знаешь?

Даня. Нет.

Катя. Вот и я не знаю. (Поворачиваясь к дверям, кричит.) Эй, проснитесь! Ну, проснитесь же!!! Даня, помогай.

Даня (принимается колотить в двери кулаки). Просыпайтесь, сони! Хватит спать! Вы Ане нужны, просыпайтесь!

Катя (прислушивается). Тишина… Ни звука.

Даня. А давай так попробуем – у меня на мобильнике звонок будильника есть. Вот я сейчас максимальную громкость поставлю – проснутся, как миленькие.

Трещит звонок будильника. Страж, Даня и Катя зажимают руками уши. Наконец, звон умолкает.

Страж. Тьфу! Оглушили совсем.

Даня. Ну, как там?

Катя (прислушиваясь под дверями). Тихо все.

Даня. Вот тебе и разбудили… Может, палку от колодца отломать и ею каааак стукнуть по ним.

Катя. Не поможет. Знаешь, Данька, мне кажется, тут что-то другое нужно.

Даня (оглядываясь). Да тут больше ничего нет. Железной-то палкой само-собой громче б вышло, только где ее взять – вот вопрос.

Катя. Да, нет, Данька, ты не понял. Мне кажется, тут хоть стучи, хоть кричи – все равно без толку. Надо что-то другое придумать.

Даня. Да что придумать-то?

Катя. Я, фильм один видела – там одна женщина попала в аварию и у нее память напрочь отшибло. Не помнит, ни кто она, ни где жила – ничего. Даже мужа своего не помнила.

Даня. Ну?

Катя. Ну и ей ее муж стал рассказывать обо всем, что с ней раньше было – как они познакомились, как полюбили друга, как поженились. Короче все-все.

Даня. И что? Вспомнила она?

Катя. Вспомнила.

Даня. Так ты думаешь, нам тоже надо так?

Катя. Ну а что, попробовать-то можно.

Даня. Только давай, ты – первая.

Катя. Хорошо. Сейчас. Надо вспомнить что-то самое-самое счастливое… Вот! Кажется, то что нужно. Помнишь, у нас в Школе был чемпионат по баскетболу?

Даня. Это зимой, который? Конечно, помню, я же болеть за вас ходил, забыла?

Катя. Да помню, конечно. Только сначала нас с Анькой в команду брать не хотели – физрук говорил, ростом не вышли. А как перед самой игрой полкласса ветрянкой выкосило, сам к нам прибежал – выручайте команду. Ну, мы и выручили. Сначала в школьном чемпионате победили, а потом и районный выиграли. Когда нам физрук на линейке кубок вручал, он даже прослезился. «Простите, говорит, девчонки. Не разглядел в вас потенциал». Вот это, Данька, по-моему, самое счастливое воспомина…

Еле слышный мелодичный звон оборвал Катю на полуслове. Она и Даня смотрят друг на друга, кругом себя, не понимая, откуда он раздался.

Даня. Ты слышала?

Катя. Да.

Даня. Ты думаешь, это – Оно. То есть – Они? (Стражу.) Это – Они, да?

Страж (разводя руками). Не могу знать.

Катя. Ну, конечно, это воспоминания. Они просыпаются! Данечка, миленький, ты не понял, из какой это двери?

Даня. Нет, не успел.

Катя. Давай теперь ты вспомни что-нибудь хорошее. Может, звон опять раздастся. Только ты внимательнее слушай.

Даня. Ладно. Я вот что вспомнил – у нас на даче в прошлое лето у ласточки из гнезда птенец выпал. Маленький еще, желторотый. Мы его подобрали, чтоб кошки не сцапали. Аня говорит, давай его сами выкармливать. Ну, мы и начали ему мух и комаров ловить, из пипетки даже поили. Недели три с ним носились, как сумасшедшие. Все взрослые нам говорили, бросьте, он все равно не выживет. А он выжил! Выжил и улетел. Сделал пару кругов над нами, чвиркнул – и фьюить! Только мы его и видели. А только мы с Анькой все равно так рады были, как будто в лотерею выиграли. Да нет, больше гораздо. Это ж…

Мелодичный звон раздался чуть громче, дети замирают, стараясь понять, откуда он идет. Но в этот момент оглушительно чихает Страж.

Катя. Эх, вы! Ну что же Вы наделали! Из-за Вас мы все прослушали.

Страж. Я же не нарочно.

Даня. Не нарочно он… А нам-то как быть?

Катя. Да, ладно, Даня. С каждым может случиться. Главное, мы теперь знаем, что нужно делать.

Давай еще что-нибудь вспомним. Только ты во все глаза смотри и во все уши слушай, откуда звон.

Даня. Ладно. Сам знаю.

Катя. Что бы такого еще хорошего вспомнить… Ой, знаю! Помнишь, Зину Павловну? Ну, ту сердитую тетку, она в вашем доме живет?

Даня. А… Это которая вечно из окна на нас ругалась, что мы шумим? Ее весь двор боялся.

Катя. Ну да. У нее в прошлом месяце кот сбежал. Забрался на березу, а слезть не мог. Она под деревом стоит, плачет, зовет его: «Барсинька, Барсинька, спускайся, голубчик мой!», а тот орет дурниной, а сам ни в какую. Мы с Аней из школы как раз домой шли, вот она к нам и бросилась : «Девочки, миленькие, помогите котика снять». Ну Анька и полезла за ним. Она лезет, а я от страха зажмурилась – на верху веточки тоненькие, того гляди сломаются. Ужас! Короче, стащила Анька Барсика вниз, Зина Павловна в него вцепилась, целует, обнимает. А потом нас к себе домой потащила, чай пить. Уж она нас хвалила-хвалила, мне даже неудобно стало. Я-то тут вообще не при чем, все Аня. А Зина Павловна с тех пор как нас увидит, всегда улыбается, радуется. Совсем другим человеком стала.