Kitobni o'qish: «Через преступление к мечте», sahifa 3

– Главное, что виновного уже назначили, – снова сказал кто-то из класса.

– Конечно… Конечно! – продолжил преподаватель. – Чуть больше часа прошло с момента трагедии, якобы виновный уже во всём признался, полиция его задержала. Я видел то, что крутят по новостям. Показывают какого-то получокнутого пьяницу, который что ему скажут, то и будет говорить. Не зря же они ещё год назад специально под экстренный для себя случай закон приняли. Теперь неважно, кто там победил на выборах, по закону Джонсон останется у власти…

Меня крайне удивило услышанное. Во-первых, терактов у нас в стране уже давно не было. Нет, я помню, что на уроке истории мы проходили все эти случаи, но произошли они ещё до моего рождения, а сейчас прямо среди белого дня… Да ещё и столько жертв.

А во-вторых, меня очень удивил тот факт, насколько здесь люди погружены во всю эту политику. Знают все эти фамилии, имена… Когда и кто какие законы принимал. В этом разбираются даже мои новые одноклассники. В Хинфилде мы с моими друзьями темы политики не касались ни разу. Я уверена, что даже сейчас они, может, краем уха что-то слышали о случившемся, но не придали этому значения. Я даже о том, что будут выборы проходить, узнала случайно. Что есть какие-то недовольства, я вообще первый раз слышу. В Хинфилде население вроде как всем довольно. По крайней мере, моё окружение, родители моих друзей и одноклассников не жалуются точно.

Следующую часть урока я краем уха слушала дискуссии преподавателя с некоторыми одноклассниками, а другим, что рассказывает мне Трейси.

Когда урок закончился, я удивилась, но некоторые активно участвующие в обсуждении ребята остались и продолжили общаться на ту же тему с преподавателем.

А мы с Трейси вышли из класса, у выхода нас уже ждал Стивен.

– Так ты идёшь с нами? – спросила у него Трейси.

– Нет, наверное, – ответил он, – что там делать так рано. Подойду ближе к вечеру, когда весь народ уже соберётся.

– Смотри сам, – сказала ему Трейси, – увидимся вечером тогда.

– Хорошо, – сказал Стив и пошёл в сторону выхода.

«Надеюсь, он всё-таки придёт», – подумала я про себя. Я уже позабыла о том, что на вечеринке, на которую меня ведёт Трейси, никого не знаю, что мне там сто процентов будет неловко и так далее… Я обо всём этом забыла. Лишь хотела, чтобы он пришёл на эту вечеринку. Я уже твёрдо для себя решила во что бы то ни стало с ним поговорю и сделаю всё, чтобы ему понравиться.

За болтовнёй с Трейси я и не заметила, как мы дошли до места. В Хинфилде все вечеринки, на которых я была, всегда чем-то отличались друг от друга. Каждый так называемый хозяин вечеринки старался чем-то удивить гостей. Помню, у Эдвардса была вечеринка, стилизованная под мафию восьмидесятых. Специально для неё он со всей страны собрал ретроавтомобили, которые подвозили гостей к дому, где всё происходило. Все были соответствующе одеты, играли в тематические игры и так далее. Гостей развлекали настоящие звёзды кино, которых я до этого видела только на широких экранах или где-то на красной дорожке. Боюсь представить, сколько денег было на всё это потрачено, но та вечеринка запомнилась мне на всю жизнь.

Когда Трейси дала понять, что мы на месте, я окончательно убедилась, что это даже отдалённо не будет напоминать те вечеринки, к которым я привыкла. Но я не хотела настраиваться на негатив, для себя решила, что представлю, будто это специально так стилизованная

Трейси нажала на кнопку дверного звонка, и спустя какое-то время дверь открылась. Из-за неё показался худощавый парень, на вид ему было лет двадцать пять. Одет он был в чёрные узкие джинсы, майку, а его глаза скрывались за тёмными роговыми очками. Во рту у него была сигарета. Но первое, что бросилось мне в глаза, – это то, что все его руки от запястий и до плеч были покрыты татуировками. Татуировки были у него и на шее, и на груди. Встреть я такого персонажа на улицах Хинфилда, обошла бы его десятой дорогой, а сейчас мне, похоже, придётся зайти к нему прямо домой. Меня это немного напрягло, но я старалась гнать от себя плохие мысли.

– Привет, – приобняла этого парня Трейси.

– Привет, – ответил он ей.

– Джереми – это Маргарет, Маргарет – это Джереми, – представила нас друг другу.

Он протянул мне руку, и мы поздоровались так, будто мы два капитана спортивных команд перед финальной игрой.

– Проходите, – добавил он.

Мы вошли в дом. Это было небольшое и очень тёмное помещение, все окна плотно зашторены. Большую площадь занимала кухня-гостиная. На диване сидели четыре человека, три парня и девушка. Двое из них играли в какую-то игру на приставке, а другие двое увлечённо наблюдали за ними. За столом сидели ещё двое парней, которые что-то обсуждали и смеялись.

– А Барбара-то будет? – закрывая двери, спросил Джереми.

– Будет, но позже, – как-то нехотя ответила Трейси.

Меня это стало немного напрягать, уже не первый человек у Трейси про неё спрашивает, а она каждый раз отвечает как-то нервно. Будто то ли не хочет говорить, то ли что-то скрывает. В этот раз я решила не молчать и переспросить у Трейси.

– Кто такая Барбара? – полушёпотом я обратилась к Трейси.

– Неважно, потом расскажу, – также нехотя она ответила и мне, а затем громко произнесла: – Знакомьтесь, это Мэгги.

Все повернулись в нашу сторону. Кто-то ответил «привет», кто-то просто кивнул, и все вернулись к своим делам. Мне стало немного неловко, было дело, хотела что-то сказать Трейси. Но Джереми потянул её за руку и сказал ей на ухо, не знаю, видимо, он хотел, чтобы его услышала только Трейси, но как он сказал: «Она с нами в теме или так просто?» – услышала и я.

Трейси усмехнулась и ответила:

– Нет, просто так.

Всё это стало меня ещё больше напрягать. Лучшим вариантом, наверно, было развернуться и уйти, но так я сделать не могла, меня останавливало то ли какое-то чувство такта, то ли ещё что-то, но чувствовала я себя здесь максимально некомфортно.

– Трейси, – хотела я ей что-то сказать, но она меня перебила:

– Слушай, тут пока ещё все только собираются. Пойдём посидим на заднем дворе пока, а когда все соберутся, тогда в дом и вернёмся. Хорошо?

Она задавала мне вопрос, но при этом явно знала, что особо-то выбора у меня и нет. Вряд ли я бы стала с ней спорить и настаивать на том, что мы должны сидеть в доме. Она подошла к холодильнику и достала оттуда наполовину пустую бутылку виски.

– Я возьму? – обратилась она к Джереми.

– Бери, конечно, – ответил он.

– Пойдём, – взяла меня за руку Трейси и вывела на задний двор.

Там, под навесом стоял небольшой круглый стеклянный столик с металлическими ножками, а около него два плетёных стула.

Мы сели, и тут Трейси спохватилась.

– Чёрт, а бокалы-то я не взяла. – Она встала. – Сейчас, я быстро.

Она вернулась в дом, а я смотрела на бутылку виски, которая осталась на столе. До этого я ничего крепче шампанского не пила, и то максимум два-три бокала за вечер. Я стала думать, как же отказаться и не пить. Трейси вернулась с двумя бокалами в руках.

– Слушай, а нет вина какого-то или шампанского? – обратилась я к Трейси.

– Шампанского? – засмеялась в ответ она. – Ты вообще видела, как выглядит Джереми? Можешь себе представить, чтобы у него дома хранилось шампанское? Да ты не переживай, мы чуть-чуть выпьем, чтобы расслабиться. Ты, я смотрю, совсем напряжённая какая-то.

– Я вроде не особо напряжённая, так, совсем чуть-чуть…

Она, видимо, меня не услышала и налила почти полбокала, я про себя подумала: «Ладно, просто пригублю, сделаю вид, что пью». Но этот трюк не прошёл.

– Не бойся, всё будет нормально, – сказала Трейси и подтолкнула снизу бокал так, чтобы его содержимое точно оказалось у меня во рту.

Крепость у напитка была такая, что показалось, будто мне в рот залили чистый спирт. Он будто обжёг мне язык и словно лава отправился вниз по пищеводу. У меня даже немного проступили слёзы. Я поставила бокал на стол, Трейси тут же схватилась за бутылку и наполнила его вновь.

За час или два мы выпили почти всё содержимое бутылки. Сначала я думала, что ещё как-то могу контролировать своё состояние. Но потом опьянение стало овладевать и моим телом, и сознанием. Мне стало сложно говорить, ноги стали слегка ватными. Трейси тоже обратила на это внимание.

– Эй, подруга, ты чего? – сказала она. – Пойдём, тебе, наверное, лучше умыться.

Она помогла мне встать и, держа меня за руку, завела в дом. Перед глазами у меня всё плыло, я с трудом разглядела, что в доме заметно прибавилось народа. Здесь были и девушки, и парни. Громко играла музыка. Я ещё не успела толком понять, что происходит, лишь увидела, как Трейси подошла к Джереми и что-то ему сказала, а он что-то достал из своего кармана и передал ей. После этого она подошла ко мне, снова взяла меня за руку и завела в ванную.

Я тут же направилась к раковине, включила воду и, набирая в ладоши, несколько раз ополоснула своё лицо.

«Не особо это помогает, наверное, только макияж теперь весь размазался», – подумала я.

Я выпрямилась, чтобы взглянуть на себя в зеркало. Увидела, как Трейси стоит около двери, в правой руке у неё был небольшой пакетик, из которого она аккуратно высыпала содержимое на обратную сторону ногтя на мизинце. Это был белый порошок, который напоминал по своему виду и консистенции сахарную пудру.

После этого она поднесла мизинец к ноздре и, вдохнув в себя весь порошок, облизала палец. Я сделала вид, что этого не заметила, и наклонилась к раковине, чтобы ещё раз умыться.

И тут я ощутила, как рука Трейси трогает мою талию, а затем опускается ниже к бёдрам. После этого я почувствовала, как её губы касаются сначала моей шеи, а затем уха.

– Ты такая красивая, – сказала она мне на ухо шёпотом, – знаешь, ты мне давно нравишься. Не скажу, что с самого детства, но последнее время, наверное, несколько лет, я периодически просматривала твои страницы в социальных сетях. Ты всегда мне казалась такой милой и невинной, мне было так обидно, что ты далеко…

Она прикоснулась к внутренней стороне бедра своей рукой, а затем стала поднимать её всё выше и выше.

– Я даже сначала не поверила слухам, что ты вернёшься в Мэйвард, но потом увидела тебя вчера у школы… Даже не знаю, как это описать, это будто все твои эротические фантазии начинают воплощаться в жизнь…

Она резким движением развернула меня к себе и, обхватив талию руками, поцеловала в губы. До этого я не один раз целовалась с разными парнями, но ни в одном из тех поцелуев не чувствовала столько страсти, сколько было в её поцелуе. Не знаю, что сыграло решающую роль, то ли шок, в котором я пребывала от произошедшего, то ли опьянение, но я не стала сопротивляться. Можно даже сказать, что я ей ответила взаимностью… Наш поцелуй длился секунд, наверное, тридцать, я чувствовала её прикосновения, как она меня обнимает, и мои руки будто сами непроизвольно обняли её, я стала внутри себя чувствовать возбуждение… Не знаю, как далеко бы всё это зашло, если бы не раздался стук в дверь, а из-за неё не прозвучал женский голос:

– Трейси!

После этого дверь открылась, в ванную вошла девушка в больших тяжёлых лакированных ботинках, чёрных джинсах и красной клетчатой рубашке. У неё были чёрного цвета волосы выше плеч, которые слегка скрывали татуировку на её шее. На вид она была явно старше нас.

Случившееся моментально вернуло мне здравый рассудок. Только теперь я поняла, почему все так активно и с усмешкой спрашивали Трейси о некоей Барбаре. Как я об этом могла не подумать раньше, ведь действительно все повадки Трейси жирно намекали на то, что у неё ко мне отнюдь не дружеские чувства. Я вдруг осознала, что будто очутилась в каком-то дешёвом сериале о любви. Подобные сцены я видела в фильмах сотни раз, но не могла представить, что когда-то окажусь на месте той самой любовницы, которую ненавидят все зрительницы. Ну, если на месте любовницы чьего-то парня я ещё могла себя как-то представить, но вот, что буду целоваться с подругой детства в ванной комнате не пойми чьего дома и нас застукает её девушка, с которой она, видимо, встречается, такая мысль ко мне в голову точно не пришла бы.

Обстановка, которая и так меня напрягала, в этот момент стала окончательно невыносимой. Поэтому я поступила по заветам тем самых сериалов о любви – просто выбежала из ванной, а затем направилась на улицу. Я слегка отдалилась от дома и перешла на шаг, толком ещё не успела осмыслить произошедшее, как кто-то меня окликнул.

– Эй! – Это была Барбара. – Красавица, иди сюда!

Она быстрым шагом направлялась в мою сторону с явно недобрыми намерениями, что, в принципе, неудивительно. Я растерялась и совсем не знала, что делать.

– Погоди… – это единственное, что я успела сказать и протянула руки вперёд, пытаясь её как-то остановить. Но она явно была не настроена меня слушать и, как только оказалась в шаге, я тут же почувствовала невероятной силы удар в лицо, который сразу сбил меня с ног. Я упала на землю, после чего почувствовала ещё несколько ударов ногой в живот. Пытаясь как-то защититься от ударов, я поджала колени к животу.

Барбара схватила меня за волосы и повернула на спину, после чего стала сжимать моё горло рукой с такой силой, что я чувствовала, как её ногти впиваются мне в шею. Я пыталась как-то её оттолкнуть, но ничего не получалось. У меня стало темнеть в глазах, но она и не думала ослабить хват, наоборот, с каждой секундой сжимала моё горло всё сильнее и сильнее.

Когда я была на грани потери сознания, вдруг почувствовала, что вновь могу дышать. Её кто-то оттолкнул. Я что есть силы сделала глубокий вдох, после чего закашлялась.

– Барбара, хватит! – услышала я мужской голос.

– Тебе-то какое дело! Иди отсюда, – прокричала Барбара в ответ.

– Иди, говорю! Вон, смотри, Трейси тебя там ждёт!

Оказывается, что Трейси всё это время стояла неподалёку и даже не думала как-то вмешаться, она лишь наблюдала.

Молодой человек, который мне помог, присел рядом.

– Ты как? – спросил он.

Я, всё ещё пытаясь отдышаться, подняла глаза на него. Это был Стив. Тот самый Стив, с которым я сама собиралась заговорить… Но никак не ожидала, что наш диалог состоится при таких условиях.

– Ты как, живая? Всё нормально? – переспросил он ещё раз.

– Почти, – с трудом ответила я.

– Давай помогу тебе встать.

Он взял меня подмышки и поднял с земли, я с трудом могла устоять на ногах.

– Ну вы, девчонки, даёте, конечно. Пойдём присядем.

Он меня придерживал, и мы медленно дошли до лавочки, которая была неподалёку.

– Нет, я, конечно, знал, что парни дерутся из-за девушек, но чтобы одна девчонка чуть ли не до смерти дралась с другой из-за третьей… Я такое вижу впервые. Мне казалось, вы такие вопросы решаете как-то более цивилизованно.

– Я не дралась… Меня, как видишь, в основном били, – ответила я, – да ещё и ни за что, просто так.

– Как это ни за что?

– Вот так. Я даже не думала, что Трейси… Ну, ты понимаешь. Мы с ней дружили в детстве, мне казалось, она просто так со мной общается, по-дружески. Я не знала, что у неё, как оказалось, девушка есть…

– Да, а я думал, у вас любовь… Она даже некоторым рассказала, что ты из-за неё сюда перевелась.

– Это неправда. Я перевелась… Впрочем, неважно почему, но не из-за неё точно.

– Я, кстати, увидев вас с Трейси вместе, даже расстроился… Ты мне очень понравилась.

– Ты мне тоже понравился, – ответила я и только спустя секунду поняла, что только что сказала.

Я призналась парню, что он мне нравится… Сейчас… Сидя на лавочке, в платье, которое когда-то было белым, а сейчас представляет собой месиво из пыли, грязи и крови. Это определённо не то, что я изначально планировала. Мне стало как-то неловко, и поэтому я добавила:

– А я подумала, что Барбара, про которую ты у Трейси спрашивал, твоя девушка.

– Правда?

– Да.

– А тебе не показалось странным, что я спрашиваю у Трейси, будет ли моя девушка на вечеринке? – Он так мило улыбнулся мне, что, несмотря на всё, что случилось несколько минут назад, я тоже улыбнулась ему в ответ и ответила:

– Мне показалось это вполне логичным тогда…

– Ммм… Понятно, – с улыбкой ответил он.

Я посмотрела на него и усмехнулась в ответ, и тут же почувствовала боль в животе. Он это увидел, приобнял меня и сказал:

– Пойдём, я тебя до дома доведу, Марго. Так же, ты сказала, тебя называть?

– Я сейчас не в том положении, чтобы спорить, называй как хочешь, можешь Мэгги.

– Хорошо, – с улыбкой ответил он. – Ну что, Мэгги, пойдём, я тебя провожу. Сейчас только, постой.

Он коснулся большим пальцем своей руки моего лица и вытер кровь со щеки, а затем нежным движением заправил мои волосы за ухо. Я подняла глаза вверх, и мы встретились взглядом. У него были такие красивые тёмно-зелёные глаза, что они буквально меня околдовали, я забыла всё плохое, что со мной случилось за последнее время. По моему телу пробежала лёгкая дрожь. Казалось бы, ничего такого, но я ощущала себя так, будто это самый романтический момент не то что в моей жизни, а вообще за всю историю. Мне хотелось просто смотреть на него и ни о чём не думать.

– Ты и вправду очень красивая, – сказал он.

В этот момент я окончательно растаяла, на моём лице растянулась дурацкая улыбка. Я хотела ему что-то сказать, но у меня ничего не получалось, я просто смотрела на него и улыбалась. Он взял меня за руку, я встала со скамейки, и мы пошли в сторону моего дома. Нам было идти минут пятнадцать. Всё это время мы болтали, шутили и улыбались друг другу, крепко держась за руки. Когда мы подошли к дому, он посмотрел на меня и сказал:

– Что, давай прощаться, а то, я смотрю, ты замёрзла.

– Есть немного, – ответила я.

– Может быть, завтра тоже прогуляемся, только при более приятных обстоятельствах?

– Это ты, типа, меня на свидание приглашаешь? Ну… я подумаю, – кокетливо улыбнулась я ему в ответ.

– Ты подумай… – также игриво улыбнулся и он мне.

Он обнял меня и поцеловал в щёку, после чего добавил:

– Давай тогда, до завтра.

– До завтра, – ответила я и направилась в дом, он проводил меня взглядом…

После того как я зашла в дом, выглянула в окно, и уже я провожала его взглядом. Если бы кто-то меня просил, записала бы я этот день в хорошие или плохие дни своей биографии, то, несмотря на всё, что сегодня со мной случилось, по моим чувствам, вечер определённо записал эти сутки в самые счастливые за всю мою жизнь.

Глава 5. Немирный город

Я с трудом открыла глаза. Усталость, которая одолела меня вчера, отступила, но не совсем. Ноги были ватными, голова немного гудела. Пока я перебирала все события, которые произошли со мной за последнее время, в надежде вспомнить, где я сейчас нахожусь, в моё сознание ворвались звуки, исходящие из небольшого радиоприёмника, который стоял около телевизора. Такие приёмники я раньше видела только по телевизору, сначала мне даже показалось, что это сон, но потом я слегка осмотрелась по сторонам и поняла, что он вполне себе вписывается в интерьер этого гостиничного номера. Здесь, по всей видимости, ничего не менялось со времён постройки. Скорее всего не меняли и постельное бельё, надеюсь, его хотя бы изредка стирают.

Стива рядом не было. Меня это слегка взволновало, но я понимала, что, скорее всего, он меня не стал будить, чтобы лишний раз не беспокоить и не волновать. За последние несколько месяцев он стал для меня по-настоящему близким и, не побоюсь этого слова, родным человеком. Кода-то я думала, что таким для меня в жизни будет только один человек – мой отец и что я никогда в жизни не встречу настолько же близкого мне по духу и понимающего меня с полуслова человека. Но Стив стал для меня, наверное, даже чем-то большим. Иногда мы можем с ним просто молчать, и эти мгновения мне всё равно кажутся самыми светлыми в жизни, в какой бы ужасной окружающей нас обстановке мы ни находились. С ним я чувствую себя по-настоящему живой. Казалось бы, мы знакомы с ним всего ничего, но, по ощущению, будто всю жизнь. Я не представляю себя отдельно от него. Мои копания в своих же собственных мыслях прервал резкий звук из радиоприёмника, который не предвещал хороших новостей.

– Срочные новости! Правительственные войска, несмотря на свои заявления, предприняли попытку прорыва в районе города Фонфорда. Напомню, что вчера вечером войска Сопротивления вошли в Вармонд и выбили из него правительственные войска, после чего около трёх часов ночи из столицы пришёл декрет о полной приостановке боевых действий, во избежание ещё больших жертв среди военнослужащих и мирного населения. Сопротивление приняло эти условия, Джонсон лично обещал прекратить кровопролитие, но спустя несколько часов, нарушив своё слово, армия правительства ударила по Сопротивлению с другого фланга, видимо, предполагая, что все силы Сопротивления брошены на Вармонд, а Фонфорд сейчас станет для них лёгкой мишенью. Прошу прослушать прямую речь командира Сопротивления Мэттью Трильмора.

«Сегодня незаконно узурпировавшее власть правительство Джонсона снова совершило акт ненависти по отношению к собственному народу. Они называют нас бандитами и убийцами, но при этом именно от пуль и снарядов, которые выпущены армией правительства, гибнут мирные люди. Сегодня при попытке войти в Фонфорд они убили шестнадцать ни в чём неповинных людей. У них в руках не было оружия, они не были солдатами, это были простые люди, которые просто проснулись утром и каждый направился по своим делам. Но на них сверху сбросили снаряд. Среди этих шестнадцати человек было и четверо детей, каждому из них не было и десяти лет. За что их убили, спросите вы. За что убили этих людей? За то, что они хотели просто жить, жить, а не выживать, как это было последние десятилетия в нашем регионе! За право выбирать президента. Они не хотели, чтобы Джонсон, расправившись со своими политическими конкурентами, был их хозяином, а они – его рабами! За то, что они хотели быть услышанными! Но правительство сначала просто от них отмахивалось, считая за дурачков, а когда до них дошло, что нас, кто готов говорить, много, решили заткнуть нам рот при помощи агрессии и насилия. Они решили просто нас устранить, как взбунтовавшихся рабов! Но я ответственно заявляю вам и Джонсону с его свитой – я знаю, что он меня слышит! Сопротивление – это уже не просто разрозненные группы населения южных городов, которые просто выходят на митинги. За последние недели Сопротивление стало настоящей боеспособной армией, которая даст вам отпор. Ведь всеми нами движет идея, а не корыстный интерес, идея о светлом будущем для нас, наших отцов и матерей, наших бабушек и дедушек, для наших детей! Мы уже показали вам, на что мы способны, в Вармонде, покажем и в Фонфорде! Не за горами тот час, когда Джонсон и его приспешники ответят в суде за все свои действия, но только это будет не их коррумпированный суд, а народный! Попомните мои слова!»

– О! Ты уже проснулась? – в номер вошёл Стив. – Я думал, ты сегодня подольше поспишь. Доброе утро, Мэгги.

Он наклонился ко мне и поцеловал. В руках у него было несколько пакетов.

– Я даже не знаю, почему проснулась, – ответила я. – Наверное, почувствовала, что тебя рядом нет. А ты где, кстати, был?

– Да вот, пока ты спала, решил сходить в магазин тут поблизости, купил перекусить и еще кое-что, это слегка должно упростить нам путь до Фонфорда.

Из одного пакета он достал сэндвичи и прохладительные напитки, а из другого – одежду, краску для волос и какие-то бумажки, похожие на те переводнушки, которые давным-давно можно было найти в жвачках или в виде подарка в хлопьях. Стив распечатал сэндвич и протянул мне. Я была настолько голодной, что сразу же на него набросилась, стараясь одновременно и жевать, и говорить.

– Ты слышал, на Фонфорд напало правительство. Говорят, будет штурм.

– Слышал, в округе все об этом только и гудят. Мол, если возьмут Фонфорд, то здесь, в Крескоте, будет война. Линия фронта.

– И что думаешь?

– Думаю, они правы, Крескот им и нужен. Они хотят разделить войска Сопротивления на две части, и, если они займут Крескот, у них это получится. Я даже думаю, что правительство специально отозвало солдат из Вармонда, чтобы растянуть армию Сопротивления, а потом быстро заскочить в Крескот и взять большую часть сопротивленцев, которые сейчас в Вармонде, в кольцо, а после просто перебить.

– Да я не об этом. Нам же нужно в Фонфорд, как мы теперь?

– Не переживай. Отсюда до Фонфорда миль двести пятьдесят, а то и меньше. Мы сейчас сядем на автобус и часа через четыре, ну, в худшем случае через пять с половиной, будем в Фонфорде. А то, что там сейчас бомбёжки и всё остальное, нам только на руку будет. Возьмём машину, накидаем туда какого-то хлама и снова прикинемся беженцами.

– А если под снаряды попадём, война всё-таки?

– Не должны, тем более мы там будем недолго, час или полтора максимум, а потом сразу назад. На машине-то быстрее получится, к ночи мы уже снова в Крескоте окажемся. Потом последний рывок и долгожданный паром, а за ним мечта…

– Надеюсь… А это у тебя что?

– Тут одежда для тебя, переоденешься в неё. Тут джинсы и футболка. Ещё придётся волосы в чёрный перекрасить, я вот краску купил. В ней я небольшой специалист, но продавщица сказала, что волосам особо не навредит. И ещё вот…

– А это что?

– Тут рядом был тату-салон, купил временные, ну, грубо говоря, переводные татуировки. Наклеишь себе на кисть, а я вот эту – на шею. Татуировщик сказал, что это лучшее качество, от настоящих не отличить. Держатся хорошо и не боятся воды.

– Зачем они?

– Чтобы добавить видимых примет каких-то. Ищут же парочку без татуировок, по крайней мере, на видимых местах…

– Теперь поняла.

– На въезде в Фонфорд точно будут посты, думаю, сейчас всех досматривают, поэтому нужно быть аккуратнее. С Библией тоже, видимо, придётся поспрошаться. Один раз она нас спасла, думаю, с неё довольно.

Следующий час мы посвятили нашему вынужденному преображению. Чёрные волосы на вид прибавили мне к возрасту лет пять. Никогда у меня не было желания их перекрашивать, но ситуация сейчас обязывает. Теперь у меня ещё и красуется, пускай и ненастоящая, татуировка на левой руке. Это цветы, которые выглядят довольно женственно. В отличие от так называемой татуировки Стивена, у которого на шее теперь был страшного вида череп, и Стив был прав, теперь татуировка – это первое, что бросается в глаза, когда его видишь.

– Ну что, до выселения из гостиницы у нас есть чуть больше часа, автобус ещё тоже примерно через столько же, – сказал Стивен.

– Не знаю, – ответила я.

– Зато я, кажется, знаю, – сказал он. Затем подошёл ко мне, взял за талию и прижал к себе.

– Интересное ты занятие нашёл, – кокетливо улыбнулась я ему в ответ, а потом толкнула его на кровать и села сверху, а затем страстно поцеловала.

* * *

Секс действительно оказался лучшим в мире антистрессом. Ещё час назад меня одолевали страх и какие-то сомнения, а сейчас мне так хорошо и легко…

Мы вышли из номера и направились в сторону автовокзала, до него было идти от силы минут десять. Когда мы были уже совсем рядом, нас внезапно сзади кто-то окликнул.

– Эй! – Мы обернулись. – Да, вы!

Это тот одноглазый парень из клуба, где мы вчера были. Я заметно занервничала.

– Как он нас нашёл? И что ему вообще нужно? – сказала я Стиву.

– Не знаю, но думаю, он сейчас всё сам скажет. Ты, главное, не нервничай.

– Я стараюсь, но что-то не очень получается. Хорошо, что Библию мы не оставили в номере, как хотели.

Он подошёл к нам. Если полумрак в клубе хоть как-то скрывал все изъяны его внешности, то при солнечном свете он предстал перед нами во всей красе. Омерзительно худое лицо, обтянутое пожелтевшей кожей, пугающие своими наркотическими образами татуировки, залитый белой пеленой правый глаз и постоянно дёргающийся от нервного тика рот, оголяющий его оскал. Внешность этого человека вселяла ужас в проходящих мимо людей, а он направлялся к нам и вряд ли у него было желание просто поздороваться или в целом какие-то благие намерения.

– Здорово, ребятня, – произнёс он. Голос у него был глубоким и осипшим. – Как ваши дела?

– Привет. Да всё нормально вроде, – ответил Стивен.

– Точно? – переспросил он.

– Ну да, – сказал Стивен и взглянул на меня, я утвердительно кивнула.

– То есть у вас всё нормально? – ещё раз переспросил он.

– Да, – ответил Стив.

– Тогда идите, – сказал он, и мы, подумав, что он просто под наркотиками, собирались было отправиться дальше, но после этого он добавил: – А знаете, у кого не всё нормально? У Толстого Джони.

– Почему это? Мы с ним вчера виделись, у него вроде всё в порядке было, – сказал Стив.

– Вряд ли это назовёшь «в порядке», когда тебе вышибают мозги.

– В каком это смысле?

– В самом прямом, – он сложил два пальца вместе, изобразив тем самым пистолет. – Бах! И мозги по всей комнате.

– Джони застрелился? – удивлённо переспросил Стив.

– Думаю, вряд ли. Скорее, застрелили.

– А кто?

– Да ищут… И полиция, и люди Джони.

Сначала мне казалось, что он что-то понимает или подозревает. Но в процессе диалога я отчётливо поняла, что ничего он не знает. Его единственный глаз бегал из стороны в сторону, он ярко жестикулировал. Вероятнее всего, вот только-только принял очередную дозу и его просто распирало изнутри желание с кем-то поговорить, а нас он вчера видел и под воздействием наркотиков ему, видимо, казалось, что наша минутная вчерашняя встреча сделала нас лучшими друзьями, с которыми можно обсудить все интересные темы.

Стив, как и я, понимал, что он от нас так просто не отвяжется, а прогуливаться в компании этого человека по автовокзалу не самая лучшая идея – не привлекать внимание к себе будет довольно сложно.

– Слушай, – поняв это, обратился к нему Стив, – а можно у тебя немножко весёлого прикупить?

– Да, – тут же ответил парень.

– Но у нас денег нет, зато есть кое-что поинтереснее.

Стив открыл Библию и показал ему револьвер. Парень присмотрелся и тут же задал вопрос:

– Настоящий?

– Конечно.

– Сойдёт, давай!

Стивен передал ему книгу, а тот в ответ из кармана достал небольшой бумажный свёрток с порошком.

– Всё, идите, – сразу же добавил парень и, развернувшись, направился в противоположную сторону.

Мы продолжили движение вперёд. Стив разорвал свёрток и высыпал всё содержимое на асфальт, затем скомкал бумажку и выкинул её в другую сторону. Отряхнул руки обратился ко мне:

– Видишь, там внутри полиция дежурит?

– Да.

– Это скорее всего не один наряд, их там много. Думаю, что сейчас все автобусы, которые едут в Фонфорд, досматривают сопротивленцы, скорее всего, полиция так точно. Нужно как-то переключить их внимание на что-то более важное.

– Как?

– Наш разговорчивый торговец счастьем нам поможет. Мы сейчас разделимся. Подойди к полиции и, пока он далеко не ушёл, скажи, что он тебе наркотики предлагал, и намекни, что у него оружие есть.