Kitobni o'qish: «Через преступление к мечте», sahifa 2
Только вот прошло уже много времени, у них там в классе всё сложилось, все уже на своих местах. Как в любом классе, в любой школе. Тем более выпускном – там учатся уже не дети, а без пяти минут взрослые люди. Полностью состоявшиеся и сформированные личности. Со своими особенностями, со своими привычками и своими странностями. Не думаю, что влиться в такой коллектив будет просто, но хотя бы надеюсь, что они не примут меня в штыки как чужеродный организм.
Глава 3. Крескот
Усталость стала сказываться, и я немного задремала. Проснулась от нежного поцелуя Стива.
– Мэгги, просыпайся, мы почти на месте, – произнес он шёпотом, а затем снова поцеловал меня.
– Который сейчас час?
– Начало третьего примерно.
– Когда же мне, наконец, удастся нормально выспаться…
– Потерпи ещё чуть-чуть, мы почти у цели. Просто представь: потом будет всё, как мы мечтали. Мы с тобой вместе поселимся в небольшом домике на берегу океана…
– И там обязательно будет маленький бассейн на заднем дворе, – добавила я.
– Обязательно, – поддержал он, – это будет маленький уютный домик, с двумя спальными комнатами на втором этаже и большой гостиной, и кухней на первом. Ещё там точно должен быть…
– Погоди, а зачем две спальни? – перебила его я.
– Как зачем? Вдруг ты мне надоешь, так я от тебя в отдельную комнату съеду, – усмехнулся он.
– Дурак, – я толкнула его и улыбнулась в ответ.
– Шучу, как ты мне можешь надоесть, я же люблю тебя.
– И я тебя люблю, Стив, – сказала я, и наши губы вновь сплелись в страстном поцелуе. Такие моменты, несмотря на всю усталость и кучу проблем, свалившихся на нас, всегда возвращали меня к жизни. Они были словно глоток свежего воздуха, который давал мне силы двигаться вперёд.
– Дети, – сказал Стив.
– Что дети? – переспросила я.
– У нас же будет ребёнок, ему понадобится отдельная комната.
– Я бы так далеко не заглядывала.
– А почему нет?
– Хочется пожить для себя какое-то время, мы же совсем молодые ещё, какие дети?
– Я же не прямо сейчас имею в виду, а в будущем.
– Разве что только в будущем…
– Откроем неподалёку от дома небольшое кафе для туристов, где можно будет по пути или по дороге обратно с пляжа посидеть, выпить кофе со вкусным эклером.
– Да. Или выпить какой-то прохладный коктейль.
– Ещё там можно будет проводить разные тематические вечера, приглашать каких-то местных, не особо популярных артистов, чтобы по вечерам там была живая музыка или какие-то творческие вечера.
– Будет здорово…
– Ладно, – Стив хлопнул себя ладонями по коленям, – нужно двигаться. Дальше придётся без машины. Впереди могут быть какие-то посты сопротивленцев, а может, и полиция там где-то дежурит, пешком будет проще, если что, скрыться.
Стив взял в руки бумажник, который достался ему от владельца этой машины.
– Денег у него почти не было, но на автобусные билеты до Фонфорда должно хватить.
– Мы поедем на автобусе?
– Да, чтобы меньше привлекать внимания. С внешностью тоже придётся что-то делать. Тебе с твоими белыми волосами придётся попрощаться, нужно покрасить. В этот раз париком обойтись не выйдет.
– Ладно, что не налысо стричься, и то уже хорошо.
– А что, тебе бы пошло, – усмехнулся Стив. – Может, как доберёмся, налысо подстрижёшься?
– Ага, обязательно, – улыбнулась я в ответ.
Стив взял в руки Библию, и мы вышли из машины. Он закрыл ее на ключ и стал оглядываться вокруг.
– Что ты ищешь?
– Какое-то укромненькое место. А, вот, – Стивен подошёл к водостоку, который шёл по кромке небольшого навеса забегаловки под названием «Unusual day», располагавшейся у дороги.
Он положил в него ключи от машины, и мы отправились дальше пешком. Крескот – это небольшой провинциальный городок, ничем принципиально не отличающийся от других южных городов. Неоновые вывески, освещающие всеобщее забвение вокруг. Здесь явно царила безработица и, как следствие, преступность и постепенное разложение общества.
– Нам здесь недалеко, буквально несколько улиц пройти, и клуб «Night Lechery» там будет на углу.
– Мы идём в клуб? Ты точно удачное время для этого нашёл? – решила пошутить я.
– Там толстый Джони всем заведует. Я с ним уже как-то пересекался, думаю, он нам сможет помочь. Правда, он слизняк ещё тот, всегда двойную выгоду себе сыщет. Поэтому постарайся держаться рядом и особо не распространяться, куда мы едем и, главное, зачем.
– Я и не собиралась. Больше мне нечего делать, как с каким-то толстым Джони светские беседы вести.
– Я так, на всякий случай предупредил, мало ли.
– Ты меня совсем за дуру считаешь? – Его излишнее желание меня чему-то научить или от чего-то предостеречь всегда выводило меня из себя. Ему почему-то казалось, что он будто бы взрослый дядя, а я маленькая девочка, хотя мы с ним были одногодками.
– Нет, всё, не нервничай, мы уже пришли.
Стояли мы около небольшого здания, больше похожего не на клуб, а на притон. На входе был охранник, а чуть в стороне в бессознательном состоянии валялись те, кто уже успел насладиться отдыхом в этом великолепном заведении.
Мы подошли ко входу. Такие места обычно охраняют будто люди не с нашей планеты или выращенные в каких-то специальных инкубаторах, где их постоянно облучают радиацией, чтобы в итоге на свет появлялись вот такие мутанты. Этот охранник исключением не был, мужчина чуть ли не два с половиной метра ростом, с шеей обхватом как две мои ноги и кулаком размером с голову Стивена и мою вместе взятые. Я понимала, что, если сейчас он решит, что нам пройти нельзя, прорваться внутрь не выйдет точно.
– Куда? – обратился к нам охранник.
– Нам нужен Джони Толстяк, – ответил Стив.
Охранник нахмурился, почесал под глазом.
– Вы проповедники, что ли? – Охранник взглянул на Библию. – Здесь проклятое поколение, вряд ли им это поможет.
– Нет, у нас дело к Джони. Он знает меня, – сказал Стив, – он меня знает.
Охранник достал рацию и произнёс:
– Джони, тут к тебе двое пришли. Пустить?
– Я никого не жду, – прозвучало в ответ из рации.
– Скажи, пришёл Стив из Мэйварда, – сказал Стивен.
– Говорит, что он Стив из Мэйварда, – передал охранник по рации.
– Что ж, тогда пропусти, – прозвучало в ответ.
– Руки поднимите оба. Оружие есть? – спросил охранник и стал ощупывать Стивена и меня, проверяя, нет ли у нас ничего такого с собой.
– Проходите, – кивнул в сторону входа охранник.
– Будь всегда рядом, – сказал Стив и крепко взял меня за руку.
Мы вошли внутрь. Этот, с позволения сказать, клуб изнутри выглядел ещё хуже, чем снаружи. Старые, давно истёртые кожаные диваны около столиков по углам и вдоль стен. В центре небольшой танцпол, а у дальней стены барная стойка, рядом с ней была дверь, около которой стоял охранник.
Но главным компонентом в составе этого ужаса были люди, которые здесь отдыхали. Если их можно назвать людьми, а то, чем они занимались, назвать отдыхом.
Когорта отравленных алкоголем и другими наркотиками субъектов, они произвольно дёргались под музыку, которая представляла собой несколько нот с оглушительным басом, от него тряслись стены, пол и всё вокруг, и под стробоскоп. Сочетание такой музыки, постоянно мигающей музыки и полностью морально разложившихся людей без всяких наркотиков создавало ощущение нереальности происходящего.
Мы стали двигаться через танцоров к двери. Где-то на середине пути я почувствовала, что меня за плечо кто-то схватил и резким движением развернул к себе. Наши руки со Стивом расцепились. Перед собой я увидела очень худого парня, который был на две головы выше меня. Всё его тело, включая шею и частично лицо, было покрыто татуировками.
Он слегка наклонился ко мне, и я смогла лучше рассмотреть его лицо. Скулы и нижняя челюсть были обтянуты тонкой, пожелтевшей и явно нездоровой кожей. Верхняя губа около правого уголка рта у него постоянно дёргалась, видимо, был нервный тик или что-то вроде этого, постоянно обнажая серые, а местами и чёрные, кривые зубы.
Правого глаза у него не было, вернее, он заплыл белой пеленой. Парень смотрел на меня лишь левым, зрачок был настолько расширен, что радужки практически невидно. Он постоянно покачивал головой то вправо, то влево. Мне стало настолько страшно, что я буквально потеряла дар речи, а ноги будто атрофировались. Я замерла на месте и не могла ни пошевелиться, ни сказать ничего.
Он что-то говорил, но я не смогла разобрать, что именно. Я не успела опомниться, как между мной и ним встал Стив. Стивен что-то ему сказал, и тот пошёл в другую сторону.
– Всё нормально, – на ухо сказал мне Стивен. – Идём, Мэгги, это торгаш наркотой обычный, не бойся.
«Кто в своём уме будет у него покупать наркотики, он ведь сам выглядит как лучшая их антиреклама», – подумала я про себя.
Мы подошли к двери – она оказалась открытой, за ней был небольшой коридор, ведущий к заднему выходу, а справа ещё одна дверь, около которой тоже стоял охранник.
– Мы к толстому Джони, – обратился к охраннику Стив.
Тот, не переставая вальяжно жевать жвачку, окинул нас взглядом, а потом кивнул головой, давая понять, что мы можем войти.
Мы зашли внутрь. Это была маленькая каморка, кожаное кресло, небольшой стол и кожаный диван справа. Джони, видимо, возомнил себя гангстером, как в крутых фильмах про бандитов, но на деле был лишь владельцем небольшого клуба-притона на окраине города. Он имел долю с продажи наркотиков, а все в округе знали, что их здесь можно купить и употребить, и ничего тебе не будет, ведь долю в этом сомнительном бизнесе имел не только Джони, но и местная полиция.
Но повадки у Джони были такими, будто он минимум Тони Монтана.
– Привет, Джони, – с порога сказал Стив.
– Привет, ребятки. Да вы присаживайтесь, – ответил Джони. – Что вас ко мне привело?
– Слушай, нам нужно день перекантоваться в Крескоте, у нас тут дела. Ты должен знать, где тут гостиница есть, которую копы точно шерстить не будут.
– Ну, допустим, – ответил Джони.
– Мы здесь буквально один день и уедем. Денег у нас нет, но здесь недалеко у забегаловки «Unusual day» стоит «Кадиллак Эльдорадо» – он твой. Ты нам за него место и денег сверху.
– Машина-то явно не ваша, верно? – спросил Джони.
– Понятное дело, но у тебя-то с этим, в отличие от нас, проблем точно не будет.
– Тоже верно, но я тебе дам не больше трёх сотен и, само собой, скажу, где можно переночевать.
– Хорошо, – ответил Стив.
На самом деле даже за краденую машину он должен был нам заплатить не три сотни, а минимум три тысячи, и то, если с большой скидкой, процентов в пятьдесят, наверно. Но деньги нас сейчас не волновали, главное, безопасно провести ночь и добраться до места.
– Смотрю, деньги для вас вообще не проблема, – сказал Джони, достал из ящика три сотни и положил их на стол.
– Вроде того, – Стив потянулся за деньгами, положил на них руку, но Джони тут же прихлопнул его ладонь своей.
– А куда вы направляетесь? Не в Фонфорд случайно? – спросил Джони.
– Да, – ответил Стив.
– Интересные дела вы там наделали.
– О чём ты, я не понимаю, – спросил Стив.
– Да всё ты прекрасно понимаешь. Даже до нас слух дошёл, говорят, вы там гроб где-то спрятали, а никто не знает где.
– И?
– Что и? Ты же понимаешь, то, что в нём, сейчас нужно всем. И местным, так сказать, моим коллегам по опасному бизнесу, и Сопротивлению это не помешало бы.
– Послушай… – хотел что-то сказать Стив, но Джони его перебил:
– Нет, это ты, малец, послушай. Нехорошо в столь тяжёлое для страны время всё себе забирать. Ты же вон верующий, смотрю, с Библией ходишь. А что там сказано? Нужно делиться.
– Ты, видимо, что-то путаешь. Мы ничего…
Джони снова не дал Стиву договорить.
– Значит так, давай без прелюдий. Отсюда вы просто так не выйдете. Я сейчас сделаю один звонок, и информацию из вас всё равно выбьют, а если не выбьют, то живыми вы точно не останетесь. Но у меня есть решение. Вас же двое, значит, то, что в гробу вы разделите пополам. Верно?
– Ну, в каком-то смысле да.
– Так вот, давай так поступим. Девчонку мне отдашь, а вместе с ней и её половина ко мне отойдёт. Так же будет честно, я получу то, что хочу, и ты ничего не потеряешь, а с тем, что там у тебя есть, ты себе ещё десяток найдёшь. Она для тебя только обузой будет. Захочешь жить на полную катушку, а она тебе мешать будет. А мне в самый раз, я таких молоденьких и красивых тут давно не видел.
Джони встал из-за стола и направился ко мне.
– Так что, Стив? По-моему, отличное предложение, все в плюсе останутся. Я людям позвоню, они ещё и проводят тебя до места, а значит, дорога пройдёт без проблем, никто не тронет, всё будет тихо-мирно. Ну так что? По рукам?
– Не знаю, – ответил Стив.
– Решай. Либо всё по-мирному, либо… Да у тебя и вариантов особо нет.
Стив перевёл на меня взгляд и, сделав секундную паузу, ответил:
– Я согласен.
Джони хлопнул в ладоши и произнёс:
– Вот и отлично. Сегодня отдохни, а завтра с моими ребятами спокойно съездите в Фонфорд, заберёте всё, что нужно, и… – Джони подошёл ко мне практически вплотную, – и всё будет хорошо. Правда, милая? – обратился он ко мне и стал трогать меня за руки.
– Чего ты такая напряжённая? – продолжил он.
Я перевела взгляд на Стива. Джони стоял полубоком к нему и не видел, что тот делает, его взгляд был сконцентрирован на мне.
Стив открыл Библию, стал её листать и произнёс:
– А знаешь, в Библии сказано, что сладострастие, чревоугодие, алчность и гордыня – это страшные грехи.
– Что-то слышал.
Джони, не отрываясь, продолжал смотреть на меня. Он сглотнул слюну и облизал губы, всё его сознание полностью заполонила похоть. Я возбудила в нем самые грязные чувства. Женщины, с которыми он сталкивался последние несколько лет, были падшими наркоманками, которые за дозу были готовы сделать всё что угодно. Я же была не такой, я была словно ангелом, который спустился в преисподнюю. Вероятнее всего, он уже представил всё, что со мной сделал и даже – в каком порядке.
– Ты ведь сейчас совершил четыре из семи смертных грехов за один раз. Не боишься Божьей кары? – спросил Стив.
– Одним грехом больше, другим меньше. За всё, что я сделал, мне и так место в аду уготовано, – ответил Джони.
– А ещё, говорят, что, если перед смертью покаяться, все грехи отпустят, но, правда ли это, я не уверен. Покаяться не хочешь? – произнёс Стив и достал из Библии револьвер.
В книге страницы были вырезаны ровно под него. Он навёл ствол на Джони и пытался лучше вслушаться в ритм музыки, чтобы сотрясающий стены грохот совпал с выстрелом.
Джони поменялся в лице, он понял, что только что произнёс Стивен, но ещё не видел револьвера в его руке. Джони резко повернулся в сторону Стива. И тут снова в мелодии прозвучал удар басов, от которого всё вокруг задрожало, и одновременно с этим прозвучал выстрел. Тело Джони упало на пол, пуля вошла ему ровно в глаз и вышла из затылка, сопроводив это действо салютом из убитого наркотиками мозга Джони.
Стив направил револьвер на дверь. Мы не двигаясь простояли секунд тридцать. Дверь не открылась, а значит, выстрел никто не услышал.
– А мог ведь и покаяться, – с ухмылкой произнёс Стивен, сложил револьвер обратно между страниц Библии, захлопнул её, взял со стола три сотни и подошёл ко мне.
– Ты как, нормально? – спросил он.
Я кивнула в ответ. Подобное в последнее время совсем перестало меня удивлять. Но всё же я находилась в небольшом шоке от увиденного, но шок быстро улетучился после того, как Стивен меня поцеловал.
– Идём, – сказал он.
Мы спокойно вышли из каморки, охранник даже глазом не повёл. Мы прошли через заднюю дверь, затем поймали такси, которое довезло нас на другой край города. В этой части был автовокзал, откуда отправлялись автобусы в другие города, в том числе и Фонфорд.
Около него был небольшой мотель. Наш вид тут никого не удивил, здесь частенько останавливаются полубродяги вроде нас. Усталость настолько сильно меня одолела, что я толком и не помню, как мы поднялись в номер. Помню лишь, что Стив снял с себя куртку и мы легли на кровать, я прижалась к его груди и практически моментально провалилась в сон.
Глава 4. Трейси
Перед первым днём в старой-новой школе я так нервничала, что проснулась за два часа до будильника. Я перепробовала три варианта макияжа. Один мне казался слишком блеклым, я побоялась, что меня примут за какую-то серую мышь. Второй показался слишком ярким, подумала, что меня примут либо за какую-то распущенную девицу, либо подумают, что, раз я переехала из крупного города, хочу как-то выделиться и, может, даже как-то превознестись над ними всеми. Поэтому в третьем варианте получилось что-то среднее между первыми двумя, я бы назвала его простым вариантом. Мои одноклассницы из Хинфилда бы вряд ли оценили, но выглядит вроде неплохо.
Такая же дилемма у меня была и с выбором одежды, сопряжено это всё было с теми же опасками. Я боялась показаться серой мышкой или, наоборот, слишком распущенной. В итоге остановилась тоже на простом варианте. Чёрные джинсы, белая, слегка свободная блузка и сверху чёрная кожаная куртка и чёрные высокие кеды.
Теперь я выглядела как какая-то стереотипная рокерша из провинции, но мне показалось, что так сойдёт. В школу я торопилась и одновременно старалась идти помедленнее. Я боялась и прийти слишком рано, и вместе с тем боялась опоздать. Ведь опоздать в первый день – это, наверное, самое ужасное, что может произойти. Ты войдёшь в класс позже всех, произнесёшь неловкое «Извините». Все обернутся, посмотрят на тебя, а потом станут обсуждать…
Школа была совсем недалеко от места, где я теперь снова живу, но дорога туда мне казалась невероятно длинной. Чем ближе я приближалась к ней, тем сильнее мной овладевало волнение.
Наконец показался школьный двор. Там уже было достаточно народу, а это значит, что я не пришла слишком рано. Я взглянула на часы – до занятий оставалось ещё пятнадцать минут. Как раз есть время зайти в класс и как-то нормально со всеми заново познакомиться, представиться им.
Я сделала глубокий вдох и вошла на школьный двор. Здание школы ничуть не изменилось, разве что чуть постарело за эти годы. Я мимоходом осмотрелась вокруг. В основном во дворе бегала мелкая ребятня, но в какой-то момент мой взгляд остановился на углу школы. Около него стояли парни и девушки примерно моего возраста. Опираясь об угол плечом и скрутив ноги, вполоборота ко мне стояла и курила девушка. В какой-то момент мне показалось, что причудилось, но нет, потом я пригляделась и поняла, что мне не кажется. Это действительно была Трейси. Та самая моя подруга детства Трейси. Я аж на какое-то время замерла. Я не могла поверить, что это она, что она так выглядит сейчас, что она стала такой – это даже словами не описать. Я стояла и просто смотрела в их сторону.
Парни, которые были лицом ко мне, что-то сказали ей. Она обернулась, затем сделала ещё одну затяжку, выкинула сигарету и направилась в мою сторону. Я всё ещё находилась в небольшом шоке.
Ко мне шла невероятно красивая девушка, с длинными чёрными волосами, несколько прядей было окрашено в ярко-розовый цвет. У неё была утончённая женственная фигура. Обтянутая белой майкой грудь, которая вздымалась при ходьбе. Узкая талия и плоский живот. Длинные ноги. На ней были туфли на невероятно высоком каблуке, но при этом походка у неё была уверенная, как у солдата на параде. Бёдрами, которые едва прикрывала короткая клетчатая юбка, она выписывала такую восьмёрку, что казалось, она раскачивает землю.
Немного обомлев от увиденного, я даже не заметила, как она оказалась около меня.
– Мэгги, – тихим голосом произнесла она, – привет.
– Привет, – ответила я.
– Господи, Мэгги, это, правда, ты. Я думала, меня обманули, когда сказали, что ты вернулась к нам в город, да ещё и снова будешь в нашем классе.
– Нет… – немного замешкалась я, – вот только вчера приехала.
– Ты меня не узнаёшь? – спросила она. – Трейси.
– Я узнала, – с небольшой неуверенностью в голосе ответила я.
Она осмотрела меня с ног до головы и добавила:
– Слушай, ты так похорошела… – После этого она сделала небольшую паузу. – Странный, конечно, комплимент, учитывая, что я видела тебя последний раз ещё в детстве. Но ты, правда, такая красавица, сразу видно, из большого города к нам приехала, – усмехнулась она.
– Да, ты тоже, – не зная, как реагировать, сказала я.
– Ну ладно. Может, обнимемся, столько лет не виделись.
– Конечно, давай.
Она крепко обняла меня, а затем спросила:
– Ты чего такая? Что-то случилось?
– Нет, я просто не выспалась, да и переволновалась немного.
– Ты не переживай. Пойдём, я тебе всё покажу, что тут у нас изменилось, а что осталось как прежде.
Трейси помахала парням на углу, они кивнули ей в ответ, и мы отправились в здание.
Внутри практически ничего не изменилось, всё те же коридоры, всё те же классы и даже всё те же преподаватели, разве что слегка постаревшие. Ещё можно заметить, что количество детей в школе в целом намного уменьшилось. Из Мэйварда все стараются уехать. Не у всех, но у многих это получается, они уезжают, забирая с собой детей, соответственно, школы пустеют. Да и сами дети, отучившись в школе, стараются как можно скорее уехать отсюда. Вот и получается, что молодёжи здесь практически нет совсем, в основном старики. Те молодые люди, которые здесь остаются, либо продолжают всё делать, чтобы отсюда вырваться, либо скатываются на социальное дно.
В городе практически нет работы, а та, что есть, – это в основном тяжёлый физический труд за мизерные зарплаты. Поэтому даже те, кто работают, нет-нет да и перебиваются какими-то мелкими преступлениями.
Класс, в котором я когда-то училась, тоже слегка опустел, человек 5–10 точно не хватает, их родители отсюда увезли. Когда-то и я была одной из них.
Но ко второму уроку неожиданно для меня в классе появился парень, которого я точно раньше не видела. Он сидел за задней партой. У него были красивые тёмные глаза, волнистые волосы, зачёсанные назад. Я думала спросить про него у Трейси, но как-то не решилась, даже не знаю почему. Скорее всего потому, что в её монолог было в принципе довольно сложно вставить слово, а уж тем более вопрос. На удивление с ней было так просто общаться, будто в нашей дружбе не было перерыва в десять лет.
Уроки пролетели, можно даже сказать, незаметно для меня. После них Трейси сказала, что проводит меня до дома. По дороге мы продолжали с ней болтать ни о чём и в то же время обо всём подряд. Мы уже приближались к дому, когда речь зашла о некоей вечеринке, которая состоится завтра.
– Слушай, – сказала Трейси, – ты просто обязана там быть. Я тебя познакомлю с компанией, с которой сейчас общаюсь. Там классные парни и девчонки, и они тебе понравятся, и ты им понравишься.
– Даже не знаю, – ответила я, – мне как-то неловко, я же там совсем никого не знаю.
– Как это, а я?
– Ну, никого кроме тебя, – улыбнулась я в ответ.
– Не переживай, я тебя познакомлю. В общем, всё, договорились, да?
– Наверное.
– Никаких наверное. Договорились, и точка.
– Ладно.
– Вот и здорово. Ты только надень какое-то платье, что ли, ты же такая красивая, а все прелести под одеждой прячешь, – сказала Трейси.
Я кивнула в ответ, она меня поцеловала в щёку и добавила:
– Нужно бежать, меня уже подруга ждёт. Завтра тогда сразу после школы пойдём и оторвёмся там как следует.
Трейси мне чем-то напоминала Элисон, только слегка более распущенный вариант, что ли, но меня это не напрягало, скорее даже радовало, я нашла с кем здесь общаться, в этом городе, и уже хорошо. А какие-то странности я решила воспринимать как некие особенности.
Следующим утром в выборе макияжа и одежды я уже была посмелее. Ума не приложу, почему я решила, что здесь люди будут одеваться как-то иначе. Все так или иначе следят за собой, может, и одеваются не в такие дорогие шмотки, как в Хинфилде, но тем не менее.
Я спустилась в гостиную. Мать лежала на диване и спала. По телевизору снова крутили новости.
– Вчера ночью все голоса были посчитаны. Избирательная комиссия официально огласит результаты сегодня в двенадцать часов. Мы пока утверждать ничего не можем, но, судя по всему, с небольшим отрывом на выборах победу всё-таки одержит Лендерсон. Его сторонники уже стали собираться на импровизированную демонстрацию около дома правительства, в толпе прошёл слух, что к моменту оглашения результатов сюда приедет и сам Лендерсон. Пресс-служба предвыборного штаба действующего президента пока ограничилась лишь сухим комментарием.
«Мы, как и вся страна, ждём официальных результатов. Делать какие-либо заявления пока рано. Мы достойно примем любой результат, надеемся на аналогичную реакцию и от Лендерсона. Спасибо».
Я слегка присмотрелась, мать спала. За всё это время мы так с ней ни разу и не поговорили, всё ограничивается лишь приветствием. Меня для неё не существовало все эти годы. И сейчас особо ничего не изменилось, только я была далеко, а сейчас рядом, но это никак и ни на что не влияет.
Я вышла из дома и увидела, что меня ждёт Трейси.
– Привет, – спускаясь по ступенькам, сказала я.
– Привет, – улыбнулась она и, сделав шаг навстречу, обняла меня. – Ну-ка, покажись. Вот так гораздо лучше.
Моё лёгкое белое платье ей определённо понравилось.
– Правда, так лучше? – спросила я.
– Определённо, – слегка прищурившись, ответила Трейси и прикусила губу.
– Что, пойдём?
– Да, пошли. На сегодняшней вечеринке ты сегодня затмишь даже меня.
– Ой, да ладно тебе, – ответила я. – Мы же вроде не договаривались, что ты сегодня за мной зайдёшь. Или я что-то упустила?
– Нет, не упустила. Но я решила встретить тебя без предупреждения. Вдруг ты решишь на вечеринку нарядиться в джинсы, – игриво посмеялась в ответ Трейси.
Мы подошли к школе, но направились не внутрь, а к углу здания, как я вчера должна была догадаться, здесь у старшеклассников импровизированная курилка. Оттуда как раз шли те парни, с которыми вчера стояла Трейси. Как я поняла, они были на год младше нас, поэтому учились в другом классе.
Они поздоровались с ней и, уже когда оказались у нас за спиной шагов на пять, с какой-то странной усмешкой крикнули нам вслед:
– Что, Трейси, новую подружку себе нашла?!
Она обернулась и показала им средний палец. Меня это слегка насторожило, но я особо не придала этому значения. Трейси была действительно красивой, возможно, они так пытались проявить свою симпатию или внимание к ней. Тем более они были явно друг с другом знакомы, может, у них есть какой-то внутренний прикол, о котором я просто ещё не в курсе. Но я всё же спросила:
– Что это они имеют в виду?
– Они придурки просто, не обращай внимания.
После её слов моё внимание действительно переключилось, ведь, когда мы подошли к этой импровизированной школьной курилке, я увидела, что за углом стоял тот наш одноклассник, о котором я вчера хотела спросить Трейси.
– Привет, – произнёс он.
– Привет, – ответила Трейси и добавила: – Чёрт, точно, вы же, наверное, вчера так и не познакомились. Это Стивен, он пришёл года через два после того, как ты уехала, а это Маргарет, она…
Парень ей не дал договорить.
– А она, наверное, ушла года за два до того, как я перевёлся сюда, – усмехнулся он. – Стив, очень приятно, – кивнул он мне.
– Марго, – ответила я.
– Марго? Ничего себе, – подхватила Трейси. – А раньше тебя все звали Мэгги.
– Ну или Мэгги, как будет удобно.
– Хорошо, я запомню, – ответил он. – Марго или Мэгги.
Он бросил окурок и думал было идти, но Трейси его на мгновение задержала своим вопросом.
– Ты, кстати, сегодня на тусовку-то идёшь?
– К Брауну?
– Ага.
– Скорее всего да, а что?
– Мы с Мэгги тоже идём. Может, тогда вместе и пошли бы.
Он как-то странно посмотрел сначала на неё, затем перевёл взгляд на меня, затем снова на неё и спросил:
– А Барбара-то придёт?
– Конечно, что за странные вопросы, – ответила Трейси.
– Да так… – ответил он. – Посмотрим, если у меня дел не будет, может, и вместе пойдём, – сказал Стивен и пошёл в сторону входа в школу.
«Барбара…» – подумала я и совершенно неожиданно для себя произнесла вслух:
– Барбара – это его девушка?
Мне аж самой стало как-то неловко от своего вопроса. Он, безусловно, очень симпатичный парень, но вдруг Трейси сейчас подумает, что я влюбилась. Или приехала, чтобы только шашни всякие с парнями крутить. Или вдруг он тоже ей нравится, а сейчас как будто на него претендую… В общем, в голове моментально промелькнула сотня мыслей, и они вогнали меня в краску. Я прямо почувствовала, как у меня покраснели щёки.
– Нет, Барбара не его девушка. Барбара – это… неважно, впрочем, – ответила Трейси и тут же перевела разговор в другое русло. Чему я была несказанно рада.
В целом, сегодняшний учебный день особо ничем не отличался от вчерашнего, преподавателей я слышала, но не слушала. А вот по-настоящему слушала я Трейси. И периодически поглядывала в сторону Стивена. Он сидел весь в своих мыслях. Интересно, о чём он думал? Теперь я не слушала и то, что говорит Трейси. Все мои мысли были только о нём, об этом парне, который сидит в нескольких метрах от меня. Я о нём ничего не знаю, знаю только его имя. Но я уже уверена в том, что он мне чертовски нравится.
Я у себя в голове стала разрабатывать план, как познакомиться с ним поближе, более того, я по какой-то неведомой причине была уверена, что я ему если не уже нравлюсь, то понравлюсь обязательно. «Точно, – промелькнуло у меня в голове, – он же будет сегодня на вечеринке. Там сразу станет понятно, есть у него девушка или нет. Если он будет один, то с вероятностью в девяносто, нет, даже в девяносто пять процентов девушки у него нет. Ни одна девушка не отпустила бы такого красавчика одного на вечеринку, где будут ещё какие-то барышни. Я бы точно не отпустила».
Я уже, было дело, начала в мыслях прокручивать диалог, который у нас состоится на вечеринке. Как вдруг моё внимание впервые за долгое время привлекли слова учителя. Сегодня случилась какая-то трагедия, он об этом рассказывал, поэтому я стала внимательно его слушать.
– О чём они думают вообще, когда такое творят, – говорил учитель.
Это был молодой преподаватель, на вид ему больше тридцати пяти не дашь. В странных круглых очках, звали его, если не ошибаюсь, мистер Гарди, и его явно беспокоило то, о чём он рассказывает.
– Понятно было сразу, что Джонсон просто так не отступит, – сказал один из моих одноклассников.
– Понятно-то понятно, – подхватил учитель, – но идти на убийство, да ещё и вот так в открытую… Лендерсон был ему всегда как кость в горле. Но вот так в открытую взрывать бомбу… Сейчас сказали, что, помимо Лендерсона, ещё как минимум двенадцать человек погибли и почти полсотни ранены.
– А версию от властей вы уже читали? – спросил кто-то из класса.
– Да, – ответил учитель, – говорят, что его убил его же сторонник. Ну, они на протяжении всей избирательной кампании на это давили, что среди сторонников Лендерсона много психов и что вся его команда больше похожа на сектантов. Нельзя, видите ли, отстаивать права только одного класса. То, что они отстаивают права двух процентов от всего населения, они как-то забывают упомянуть. Джонсон-то лучше знает, что нужно нам, он же так прямо и говорил: «Я знаю, что нужно рабочим». А Лендерсон, который сам всю жизнь был рабочим, жил в нашем регионе и видел, что творится вокруг, не знал.
