Kitobni o'qish: «Клятва дракона, или Непокорная невеста»

Shrift:

Пролог

– Да вы издеваетесь?! – прошипела я возмущенно.

Который уже раз за сегодня я повторила эту фразу? Пятый?

У магической клетки, в которой бесновался гигантский серокаменный медведь, стоял незнакомый мне молодой мужчина. Короткая стрижка открывала мощную шею, пропыленная кожа походной крутки натянулась на широких плечах. Ноги он чуть расставил, приняв устойчивую позу, а руки сложил за спиной. Казалось, его совершенно не беспокоит, что на расстоянии вытянутой руки беснуется хищник.

Зато это еще как беспокоило меня!

Ведь вместо того, чтобы наряжаться и прихорашиваться, как остальные девчонки, я вынуждена тащиться в зверинец, чтобы успокоить разбушевавшегося громилу! И это сразу после того, как я вернулась из шестого блока оранжереи.

Моему возмущению не было предела.

Раздался могучий рев, и поросшая зеленым мхом туша с разгона ударилась в прутья клетки, и те вспыхнули ярче, восстанавливая прочность. Незнакомец даже не шевельнулся, а внутри меня вскипело раздражение, которое выплеснулось ядовитой фразой:

– Совсем глупый, или притворяется?

Вряд ли меня можно было расслышать, но едва заметный поворот головы выдал, что слух у незнакомца отменный. Правда, никакой иной реакции не последовало. Но и от клетки он даже на шажок не отодвинулся. Так и продолжил дразнить своим присутствием несчастного зверя.

С сомнением я покосилась на могучую тушу серокаменного медведя, похожего на небольшой холм. Нет, я справлюсь, но не хотелось бы остаток дня проваляться в бунгало, восстанавливая силы, пока остальные танцуют и веселятся на балу.

– Отойдите же! Мешаете работать! – не собиралась я быть вежливой с тем, кто обижает животных.

Незнакомец соизволил повернуться и спереди оказался не менее мужественным, чем с тыльной стороны. В меру квадратный подбородок, чуть настороженный взгляд. Небрежная прядь перечеркивает лоб, придавая мужчине хулиганский вид…

Хорош! Признаться, что-то и у меня слегка екнуло. Но только слегка. Совсем чуточку.

Внимательные серые глаза под сенью пышных ресниц снисходительно прищурились. Красиво очерченный рот изогнулся, губы дрогнули в улыбке…

– Если намереваетесь почистить клетку, не советую пока этого делать, – заметил он шутливо.

Эх, жаль! Жаль, что у него не писклявый, а вполне приятный мужской голос. Это хоть как-то компенсировало бы его мужественную внешность… Хотя! Есть! Есть у него один недостаток – несообразительный он какой-то. Вон, за уборщицу меня принял, лопух!

Я тяжело вздохнула и покачала головой.

Предположим, что по моим скромным габаритам не похоже, что я способна совладать с громадным хищником. Да и видок в защитном костюме еще тот. Особенно в капюшоне, натянутом по самые глаза. Знаю, выгляжу нелепо, но на уборщицу совсем не похожа!

И все-таки меня такое отношение задело. Я рассердилась. Нет, даже разъярилась не хуже медведя. Но на себя. Да какого хелеборуса мне дело до того, что подумает обо мне этот сноб?

Вместо того чтобы как все нормальные адептки наводить красоту и обсуждать с подружками танцы, на которых будут парни из Академии шторма и ветров, я здесь непонятно чем занимаюсь. И это в то время, когда вот-вот начнется праздник весенних первоцветов, а я выгляжу как чучело!

Хочу болтать про танцы и наряжаться, а не вот это вот все!

Пока я, гневно пыхтя, уничтожала незнакомца взглядом, медведь снова разогнался и приложился каменным боком о прутья.

Тревожно загудело, засияло, но клетка выдержала напор, а вот бок себе мишка ободрал, оставив на прутьях клочья зеленого мха. Заревел обиженно. Он хоть и каменный, но все равно может пораниться и ему больно. Он и так приболевший. Умудрился где-то под магический откат попасть. Целительницы не могут им заняться, пока он в таком состоянии, потому что их магия на серокаменных не действует.

По жизни я оптимистка, так что во всем ищу положительные моменты. И даже в том, что выгляжу как чучело есть свои плюсы: этот мужик меня ни за что не признает, если вздумает пожаловаться на грубость. А нагрубить я серьезно вознамерилась. Вот прямо сейчас и нагрублю! Видит Мать Сущего, мое терпение не безгранично!

– Да уйдете вы, наконец, или вас отсюда вышвырнуть? – окончательно забыла я о вежливости в желании побыстрее покончить с обязанностями.

Стремительно приблизившись к нарушителю медвежьего спокойствия, я вскинула руку и…

Нет, не собиралась я его треснуть. Просто хотела показать, где выход из зверинца, на случай, если он вдруг заблудился. Движение получилось излишне резким – эликсир ускорения, который я приняла перед походом в оранжерею, еще не выветрился.

Незнакомец на взмах руки отреагировал остро и зачем-то попытался схватить меня за запястье. Глупость какая!

После сражения с хищной лианой мое тело неосознанно среагировало на угрозу. Увернувшись, я очутилась между незнакомцем и клеткой, от которой тот отступил. Сложила ладони крест-накрест и с силой толкнула перед собой воздух:

– Ашес!

Клянусь! Это совсем без задней мысли вышло. На голых инстинктах. Этот прием меня частенько выручал во время учебы. Например, когда пришлось отбиваться от объевшегося лютиков единорога. Или когда меня окружила стая лютоволков, намереваясь обслюнявить с головы до ног. Или когда мы с девочками травки целебные собирали и потревожили семью спикулей. Они с виду грибы безобидные, но толпой могут затоптать кого угодно. В общем, полезный навык, который не вредит тварям.

Вот и незнакомцу не повредило. Так… Пошатнуло немножко, а затем сработала его защита.

Ой, а чего это он так смотрит? Обидчивый, что ли?

Взгляд серых глаз не сулил ничего хорошего. Может, зря я «пожалуйста» не добавила, когда просила его отсюда выметаться?

Момент, когда мужчина шагнул ко мне, я умудрилась пропустить.

Резкий рывок, разворот, и моя левая рука оказалась зафиксирована между его и моим телом, заведенная за спину, а правую тисками сжали крепкие пальцы. Стоя к нему спиной, я чувствовала каждую впадину и выпуклость его… облачения.

Столь тесный контакт с мужским полом никак не входил в мои планы.

– Эй! Танцы еще не начались! – возмутилась я и попыталась высвободиться. Да и на танцах я бы тоже так неприлично себя тискать никому не позволила: – А ну, пусти, хмель!

– Хмель?! – переспросил мужчина. – Может, хам?

– Нет!

– Хмырь?

– Нет, хмель! – настояла я на своем. – Раз сказала хмель, значит, хмель и есть!

Ректор Цветана запрещала адепткам ругаться, потому зачаровала территорию академии так, что нарушительницу этого правила настигала немедленная кара – слабенький, но весьма неприятный разряд молнии прямо в… цель для приключений. Все новоприбывшие это еще на первом кругу обучения усваивали. И я не исключение. Так что ругались цветочками, травками или деревьями – кто во что горазд.

Пресекая мои тщетные трепыхания, мужчина притиснул сильнее и, склонившись над плечом, поинтересовался холодно:

– Значит, я хмель. А кто ты такая?

Вопрос мог показаться простым, но я даже дышать перестала. И сколько разум не уговаривал, что ничего такого он в виду не имеет, все равно в душе зародилась легкая паника и принялась нашептывать: «Что, если он не из праздного любопытства спрашивает?»

– Никто! Не мешай мне работать, говорю же! Медведю требуется лечение, а лекари из-за тебя к нему даже на шаг не могут приблизиться! Раздразнил зверя, а я теперь бегай успокаивай! Думаешь, дел других нет? – конец тирады я выпалила едва ли не со слезами. – Пусти же! Руку больно!

Хватка на запястье ослабла, а меня развернули снова – к незнакомцу лицом. И, признаться, это оказалось куда смутительнее, чем раньше. Глаза мужчины оказались в опасной близости. Пронзительно серые со светлым серебрящимся ободком на радужке и такие лучистые ближе к зрачку. Глядя в них, я позабыла обо всем и восхитилась вслух:

– Какие красивые! Никогда таких глаз раньше не видела!

Я привыкла общаться с животными, это хорошо на них действует. Пока слушают мой голос, не нападают. И, главное, их при этом хвалить. Поверьте, они это чувствуют. Например, когда нужно было вылечить зуб Одуванчику, самцу гигантского бобра, я рассказывала ему, какой он красивый и сильный. Как будет больно кусаться и быстро валить деревья, когда его полечат. Вот и сейчас сработала привычка. Случайно вырвалось. Ужжжасно неловко!

Краска бросилась в лицо, и я прикрыла глаза, разом растеряв все красноречие.

– Хорошо. Я уйду, но при одном условии, – неожиданно заговорил незнакомец.

– Каком? – насторожилась я.

– Ты отыщешь меня на балу, и мы поговорим о тебе, – отпустив мои руки, он потянулся к капюшону, намереваясь его снять.

– Не смей! – я отшатнулась и едва не врезалась спиной в клетку.

Уставилась на мужчину, который меня придержал, чтобы не ударилась.

– Почему?

– Потому что! И на балу меня не жди, мне там нечего делать!

Громовой рык и очередной удар медведя о прутья подтвердил мои слова. В этот миг дверей со стороны целительской показались две магессы.

– Ой! Камешек буянит еще! – заметила одна.

– Тогда прячемся, нам лучше не мешать.

Обе снова скрылись за соседними клетками, но сомнений в том, что они подглядывают и подслушивают, никаких не было. И интересовало их вовсе не то, как я стану усмирять медведя. Здесь и не такое видели. Внимание целительниц привлек мой собеседник.

Тот это тоже заметил.

– Тогда я найду тебя сам, – усмехнулся он и наконец убрался из зверинца.

Из меня точно стержень вынули, и я привалилась плечом к прутьям клетки. Совсем меня этот наглец из колеи выбил!

Прутья предупреждающе загудели, заставив выпрямиться и развернуться. Я оказалась нос к носу с медведем. С уходом незнакомца тот перестал яриться и замер, тяжело дыша, а потом фыркнул, обдав меня потоком горячего, пахнущего раскаленными камнями воздуха и какими-то брызгами.

– Вот спасибо! – пробормотала я, не разжимая губ, и тщательно утерлась рукавом.

Зверюга совершенно не раскаивалась в содеянном. Смотрела флегматично, но с намеком – намекал он, что миска пуста, и неплохо бы туда насыпать вкусных серых камешков.

Вдохнула глубоко, выдохнула, успокаивая сердце, и улыбнулась:

– Вот же ты ненасытная глыба! – выудив несколько кругляшей из кармана, смело открыла клетку и шагнула внутрь.

Пока медведь хрустел своей любимой галькой, облизывая мне ладони, я чесала ему за ухом, а затем тихонько запела на древнем языке. Мишка сонно заморгал, а затем улегся и сладко засопел.

– Готово. Можете заходить. Он теперь не проснется до самого вечера. Обещаю, – приглашающе махнула я целительницам.

Глава 1

Немногим ранее:

– Да вы издеваетесь?!

– Лирочка, пожалуйста!

– Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Две цветочные феечки умоляюще сложили руки:

– Без тебя нам не справиться, – блестела слезами та, что в голубом, как бутон колокольчика, платьице.

– Никак не справиться! – яростно закивала вторая – в бледно-розовом как у вьюнка.

– Наша магия на серокаменных не действует!

– Не де-е-е-ействует!

– И целительницы не смогли его утихомирить!

– Не смогли-и-и! – на прежней гнусавой ноте поддержала ее товарка.

– Ар-р-р! – закатив глаза, я принялась стягивать только что надетое уже во второй раз праздничное платье.

Пошитое из нежного шелка цвета глицинии розовой, с изящным растительным узором по лифу и рукавами-фонариками, оно удивительно мне шло. И снимать его снова совершенно не хотелось!

Большая часть обитателей Академии Долины Весенних Первоцветов сегодня занималась подготовкой к празднику. И я в том числе. Мы расположились на общей террасе, по двум сторонам которой располагались наши бунгало. С третьей – был разбит маленький садик, отделявший наш персональный закуток от других подобных. От четвертой – отходила мощеная желтым песчаником дорожка. Пели птицы, над цветущими кустами и деревьями порхали шмели и бабочки, радуя взор. Ректор Цветана заботилась о комфорте проживания своих подопечных, и наш кампус казался мне уютнейшим местом, которое я полюбила всей душой за годы учебы.

– Шли их подальше, – посоветовала Найдара – соседка из бунгало справа, – темноволосая и темнокожая уроженка Побережья Золотых Песков.

Многочисленные золотые украшения на ее запястьях звякнули, когда она склонилась к зеркальной поверхности, придирчиво поправляя макияж и устраняя несовершенства в прическе. На мой вкус ее дорогой и шикарный наряд мало соответствовал празднику, но отвечал моде ее родины и положению.

Все дело в том, что праздник весенних первоцветов – это не просто бал, который знаменует начало каникул, у него есть еще одно важное значение. По древней традиции сюда прибудут отпрыски знатных магических семейств, чтобы присмотреть себе невесту. Одни приезжали, действительно следуя заветам, вторые пока только присмотреться к девчонкам, третьи просто потусить, чтобы потом хвастаться, сочиняя небылицы о своих похождениях. Двери были открыты для всех.

– Лира, скорее! – недобро покосилась на Найдару первая фея.

– Скорее, Лира! – торопила вторая.

Мое платье застегивалось на мелкие пуговички на спине, и последняя зацепилась за прядь волос.

– Уй! – потянула я неосторожно, да так и замерла в скрюченной позе.

Ни туда и ни сюда!

Элина, вторая моя соседка, поморщилась и качнула златокудрой головой, молчаливо сочувствуя, после чего снова погрузилась в чтение. Читала она постоянно: перед сном, за едой в перерывах между занятиями, всегда и везде. Мне кажется, я никогда ее не видела без книги.

– Я помогу! – подскочила Ана, моя лучшая подруга, принялась распутывать обвившийся вокруг пуговки локон. – Готово!

– Крылатые, вы теперь Лире должны!

– Конечно-конечно!

– Лирочка, мы тебе потом поможем.

– Прическу поправим, только скорее!

– Убирать будете наши комнаты в течение всех каникул, – отрезала Ана раньше, чем я успела что-либо сказать.

Остальные соседки радостно встрепенулись, особенно Найдара, и я решила не спорить. Уборка – это прекрасно, но сама бы я так нагружать фей постеснялась.

– Будем! – без споров согласилась одна феечка.

– Будем-будем! – подтвердила другая.

Феи академии связаны клятвой служения, и просто так ничего не обещают. Если же пообещали, обязательно выполнят.

– Имейте в виду, я не сказала, что каникулы только этого года, – хитро сощурилась Ана.

Анатрана Лис не зря принадлежала к не слишком знатному, но многочисленному и состоятельному купеческому роду, известному по всей Долине и даже за ее пределами. Она любому могла заморочить голову. Вот и феи как-то скисли, осознав, на что невольно подписались.

– Не переживайте, мы чистоплотные, – усмехнулась сияющая золотом Найдара.

– И некоторые из нас скоро выпустятся, – добавила Элина, на миг оторвав взгляд от страницы.

– Они за себя говорят, а мы с Лирой те еще зас…

Я ущипнула подругу, спасая от разряда молнии в тыльную часть, но та со смехом увернулась, выхватив у меня платье. Деловито принялась пристраивать его на плечики. А я торопливо натягивала первое, что под руку попалось, – защитный костюм для работы с опасными растениями, который сняла всего каких-то минут десять назад.

Да-да, уже второй раз за сегодня мне не давали спокойно собраться. Первый раз пришлось успокаивать разбушевавшуюся андротерию златоустную. Хищная лиана едва не задушила адептку-неофитку, которую кто-то не слишком умный отправил дежурить в экспериментариум номер шесть.

Больше часа я потратила, чтобы угомонить эту пакость, а после отыскать нерадивую адептку третьего круга, которая, ловко отвертевшись от нудной обязанности, безмятежно готовилась к празднику. Нашла и вправила ей мозги. И вот только вернулась, приняла душ, переоделась, как за мной снова прилетели феи!

Защитный костюм был хорош не только тем, что лежал под рукой, но и тем, что надевался за несколько мгновений. Нарочито бесформенный, покрытый зелеными и коричневыми пятнами, чтобы размывать силуэт и не вызывать агрессию или аппетит у хищных растений, он вполне годился и для похода в зверинец при лечебнице. А еще у него был капюшон, под которым можно было спрятать волосы, только что заново уложенные Аной. Может, прическа не успеет испортиться?

В таком виде я и припустила по дорожке, огибающей наш садик.

Лечебница располагалась на отшибе, подальше от основного комплекса зданий. Когда я туда добралась, увидела его – незнакомца, дразнящего зверя.

Позже, усыпляя медведя песней, мыслями я была далеко в прошлом. В те дни, когда я впервые очутилась в академии. А еще то и дело возвращалась к незнакомцу. Думала, что ему от меня могло понадобиться? Уж не нарочно ли он раздразнил медведя, чтобы меня выманить? И что означал его вопрос: «Кто ты такая»?

Очень опасный вопрос, когда дело касается меня…

Дело в том, что я не та, за кого себя выдаю.

В академии меня знают под именем Талира Малина, но это имя дала мне ректор Цветана, когда отец впервые привез меня в Академию весенних первоцветов. Беседа состоялась прямо в ее кабинете, куда нас провели окольными путями через сад и располагался в невысоком двухэтажном доме, утопающем в зелени и цветах.

Цветана неспешно обошла меня по кругу, рассматривая, точно диковину какую-то. Стушевавшись под ее взглядом, я посмотрела на отца в поисках поддержки, но тот хмурился, поджав губы, и разве что не скривился, поймав мой взгляд. Мне вдруг захотелось расплакаться. Не так я представляла нашу встречу, спустя столько лет ожидания. Ой, не так…

– Талария Блэкрок – плод любви стихийного мага и лесной колдуньи, – нараспев произнесла Цветана.

У отца щека дернулась, но вопреки обыкновению, он не исторг очередную желчь, а попросил вежливо:

– Никто не должен знать, кто ее родители, эшшери. Пожалуйста, помогите. Я в долгу не останусь, – он демонстративно полез в кошелек.

Во взгляде ректора промелькнуло неодобрение.

– Не стоит, герцог. Девочка нуждается в защите, я это и без вас вижу. Талария останется здесь, будет учиться под моим присмотром, а там будет видно, что из этого выйдет.

– Благодарю за понимание, – отец коротко поклонился. – Но я бы хотел, чтобы и после…

– Герцог, так далеко рано загадывать, не находите? – слегка раздраженно прервала его ректор Цветана.

Удивительно, но герцог Блэкрок, один из сильнейших боевых магов в Степи Семнадцати Ветров и это стерпел!

Надо же, какая могущественная женщина! Хочу стать такой, когда вырасту!

Цветана, словно подслушав мои мысли, ласково улыбнулась и положила ладонь на мой лоб. Ее рука была сухой и теплой, и кожу на голове начало приятно покалывать.

– У девочки интересный и довольно редкий дар, – задумчиво произнесла Цветана. – Полезный. Нам такой точно пригодится, будем развивать, – она замолчала на некоторое время, а затем нахмурилась. – Хм… Я чувствую магию стихий…

– Я заблокировал все, что ей досталось от меня, – поторопился прояснить ситуацию отец.

Обида тут же стиснула мне горло. Я-то как раз надеялась стать таким же крутым стихийником, как отец, а он просто взял и заблокировал эту часть дара.

– Но почему? Я бы порекомендовала развивать обе стороны. Это же уникальное сочетание.

– Я категорически против! – наконец осмелился возразить герцог Блэкрок. – Это… Это будет плевком в лицо моей жене!

– Ну, да… Жена. Понимаю, – Цветана поморщилась и убрала руку.

– Малина. Талира Малина – теперь это твое имя, детка. Запомнила?

– Талира Малина. Все просто, – кивнула я и, осмелев, переспросила: – А почему Малина?

– Талария! – прошипел отец, которому, кажется, не нравилось, что я вообще, умею разговаривать.

– Нежная, привлекательная, но колючая, – проигнорировав моего отца, Цветана ответила на мой вопрос. – Но тот, кто сможет прорваться сквозь эти шипы, получит сладкую награду.

– О чем вы? – насторожился отец.

– Не обращайте внимания, эшшер Блэкрок, я просто болтаю. И можете быть спокойны, ваша просьба будет исполнена. И еще, я все же освобожу ее стихийный дар, – припечатала она, но тут же успокоила: – Совсем немного. Ровно настолько, чтобы она не слишком выделялась, – она снисходительно усмехнулась.

– Вам виднее, – нехотя согласился герцог. – Тогда вышлите мне счет за обучение.

– Талира, детка, погуляй пока в садике снаружи. Нам нужно еще кое-что обсудить с герцогом, – попросила Цветана.

Сделав книксен, я выскользнула из кабинета прямо на улицу. В академии Весенних Первоцветов не было больших зданий. Территория была застроена одноэтажными симпатичными домиками. Некоторые крытые соломенными крышами. Здесь было тепло, светло, ужасно красиво! Куда ни глянь, все цвело и благоухало. И мне понравилось здесь куда больше, чем в продуваемом всеми ветрами поместье, где я жила у двоюродной тетушки.

Наслаждалась видами я ровно половину минуты, а затем мне стало ужасно любопытно, о чем же говорят ректор с моим отцом. Аккуратно обогнув клумбы, я прокралась к открытому настежь окошку и присела под ним, вслушиваясь в разговор, доносящийся изнутри.

– Здесь ровно шесть фиалов «Лунного света» с разными добавками. Подробный состав и схема приема в инструкции. Но не пытайтесь повторить рецепт, у вас все равно ничего не получится, – усмехнулась Цветана.

– И в мыслях не было. Но… Этого не мало?

– Больше нельзя. Будете давать дочери по одному каждый первый день новолуния. Строго. Если магия проявится, прием следует немедленно прекратить. Если нет, увы… Значит, помочь вам не в моих силах.

Я осторожно заглянула в окно. Цветана сидела за столом, а отец стоял перед ней, точно нашкодивший адепт и рассматривал содержимое раскрытой коробки, что держал в руках. Мне было не видно, что там, но я и так поняла, что это за снадобье. Дело в том, что моя младшая сестра Миррэ родилась совершенно без магии.

– Понял. Благодарю, эшшери. Но, что если дар Миррэ так и не проснется?

– Как я уже сказала, дар вашей младшей дочери либо спит, либо отсутствует. Если первое, то снадобье поможет. Если второе… Простите, герцог, но тогда я бессильна. Возможно… Возможно, вам смогут помочь в Древнелесье, – предположила она осторожно.

– Не говорите мне об этих ведьмах, эшшери! – отец с хлопком закрыл коробку. – Уверен, если бы не проклятое отродье, все было бы хорошо!

Цветана вскочила на ноги. Нет, ее глаза не запылали огнем, и волосы не развевались, но слова падали как камни:

– Убирайтесь, герцог Блэкрок. И чтобы я вас больше не видела в Долине. Это понятно? Вам здесь больше не рады.

Отец убрал коробку со снадобьем для Миррэ во внутренний карман. Чопорно поклонился и, не прощаясь, направился к выходу. Я метнулась туда же, чтобы не попасться на подглядывании. Успела! Но он даже не посмотрел на меня. Пронеся мимо, едва не спихнув меня с тропинки.

– Папа? Папа… – проводила я его полным слез взглядом.

«Плод любви стихийного мага и лесной колдуньи», – как сказала ректор Цветана.

Червивый плод грязной любви! Никому не нужный!

Озарение было столь жестоким, что я впилась зубами в край ладони, прокусив кожу до крови, чтобы не разреветься.

– Вкусно? Можно, мне попробовать? – на меня смотрела смешливая рыжая девчонка с такой копной кудрявых волос, что казалась вдвое больше, чем есть.

И откуда только взялась?

Мне стало стыдно, и я соврала:

– Очень! Угощайся! – протянула ей руку.

Вместо того чтобы в ужасе отпрянуть и скривиться, рыжая неожиданно схватила меня за запястье, подтянула мою руку к себе и слизнула капельку крови.

– Фу! Все ты врешь! Обычная.

Она вдруг зажмурилась и вгрызлась в собственную руку.

– Вот! Сравни, – протянула ее мне. Я уставилась на приличный такой след от ее зубов. Девчонка себя не пожалела. – Давай, смелее? Или забоялась?

– И ничего я не забоялась! – я тоже слизнула каплю ее крови.

– Фу!

– Еще скажи, что твоя не такая же, – она заливисто расхохоталась, а затем снова протянула руку, но уже для рукопожатия. – Анатрана Лис. Можно просто Ана.

– Тала… Талира Малина, – представилась я новым именем.

– Никакая ты не Малина! – хитро сощурилась рыжая.

– Откуда знаешь? – я нахмурилась.

– Знаю. Ты же от ректора Цветаны только что вышла. Она многим дает новые имена. Но не переживай, я никому не скажу. Мы же теперь кровные подруги, верно? – Ана мне лихо подмигнула и помахала укушенной рукой.

Моя новая знакомая была такая светлая, солнечная и жизнерадостная, что я как-то разом позабыла обо всех горестях и улыбнулась:

– Верно!

– Слушай, а что это был за мужик?

– Какой мужик?

– Ну, важный такой. Который едва тебя с ног не сбил и даже не извинился.

– Это не мужик. Это мой отец, – снова погрустнела я.

– Во-о-он что, – улыбка пропала с лица Анатраны. – А я думала, ты отца звала, чтобы он этому невоспитанному хрену навалял. Ой! – подпрыгнула вдруг она, потирая зад. – Но ведь хрен – растение! – выкрикнула она куда-то в небо и, чуть присев, зажмурилась.

– Что с тобой? – ничего не понимая, я уставилась на подругу.

– В академии нельзя ругаться.

– Неправда! – возмутилась я. – Еще как можно!

– А вот и нельзя!

– А вот и можно!

Мы уставились друг на друга, стиснув кулаки. Но тут Ана расслабилась и снова просияла улыбкой, на этот раз уж больно коварной:

– Хорошо. Обзови меня как-нибудь.

– Да вроде бы не за что… – я даже растерялась.

– То-то же! Испугалась, да?

– И ничего я не испугалась! Просто мой отец только что ругался. Обозвал меня проклятым отродьем, и ему ничего за это не было…

– Это потому что он мужчина. Правило только учениц и адепток касается. Тебе сколько лет? Мне двенадцать, – резко сменила она тему.

– И мне.

– Слушай. Это, конечно, не мое дело, но отец у тебя какой-то странный.

Я тяжело вздохнула.

– Раньше он меня любил. Или мне так только казалось? Тогда он не обзывался, по крайней мере. За что, Ана? Что я ему такого сделала, а? – мне снова захотелось плакать, и я отвернулась.

Анатрана подошла и обняла меня за плечи.

– Не плачь, Лира. Все будет хорошо. В Долине весело, ты быстро забудешь о плохом. Будем дружить, учиться, а на каникулах будем ездить ко мне. Я познакомлю тебя со своими родителями и братьями.

– У тебя много братьев?

– Если родных, то шестеро. Если двоюродных, то… Я и не сосчитаю даже, наверное, – она рассмеялась и подмигнула: – Марк – самый симпатичный, а Калеб – самый умный. Отец говорит, когда-нибудь передаст ему главенство в семейной компании.

– Ого! Удивилась я. А у меня только сестра. И ту я никогда в жизни не видела…

– Это как же так? – Ана увлекла меня на уютную лавочку среди клумб и цветов.

– Отец женился, когда мне исполнилось пять…

Калле, Хрустальная Принцесса, дочь герцога Дюштрассе из Ониксовых Скал была моложе моего отца на восемнадцать лет. Светлокожая темноволосая красавица, холодная и надменная, сразу меня невзлюбила. Первое время я честно старалась быть хорошей девочкой, как и просил папа. Но милая со мной при отце, Калле один на один откровенно шпыняла падчерицу. Так прошло несколько месяцев.

За этот время я резко повзрослела, закалилась и решила, что хорошей девочкой быть совершенно не выгодно. И я стала плохой. Очень плохой девочкой. Больше я не оставалась в долгу, терпеливо снося пакости Калле. Я подкладывала в ее туфли собачьи фекалии. Подсовывала червяков в кошелек, выбрасывала в свинарник шкатулки с драгоценностями. Убегала и пряталась от наказания. Отец был очень недоволен и не верил, что плохая здесь как раз Калле. Так что доставалось только мне.

В общем, я боролась за внимание отца не на жизнь, а насмерть, а Калле еще какое-то время изображала вежливое внимание, а затем поставила отцу: ультиматум или она, или я. Отец сделал выбор не в мою пользу, и на следующий день отвез меня к своей двоюродной сестре тетушке Дорофее Блэкрок. С тех пор и до сегодняшнего дня я жила в ее старом, продуваемом всеми ветрами, поместье.

Тетя Дора была добра ко мне и любила по-настоящему. Устраивала праздники, нанимала учителей, целовала и читала сказки на ночь. Она стала мне ближе всех.

Обо всем этом я вкратце поведала своей новой подруге, впервые в жизни кому-то рассказывая свою историю.

– Единственное, я так и не поняла, почему ты – «проклятое отродье». И где твоя мама? Почему она не забрала тебя?

– Наверное, не смогла… – я пожала плечами.

Сколько раз я и сама задавалась подобным вопросом.

– Не обращай внимания на слова Калле, милая. Просто она не может завести своих детей, вот и срывает на тебе зло. Завидует. Ты уж прости несчастную Хрустальную Принцессу, – отвечала тетя Дора, когда я в сотый раз пыталась это выяснить. – Вот родится у нее ребеночек, тогда она и подобреет.

– И отец меня заберет?

– Обязательно заберет! – годами повторяла тетя, ласково мне улыбаясь, но со временем я научилась замечать подозрительный блеск в ее глазах.

В поместье приезжали учителя, и я прилежно училась всему, что мне преподавали, надеясь, что когда отец узнает о моих успехах, будет гордиться. Иногда я получала от него письма, где он меня хвалил и обещал забрать, как только ребенок родится. Пять лет назад у меня появилась младшая сестренка Миррэ, но отец обо мне так и не вспомнил. А вскоре я выяснила, что письма от него мне на самом деле пишет тетя. Пишет и плачет, повторяя: «Бедная деточка!»

С тех пор я перестала их читать, перестала писать сама, но не перестала надеяться…

Отец приехал после того, как мне исполнилось двенадцать, и у меня проснулась родовая магия, о чем тетя Дора и сообщила герцогу Блэкроку. Я с нетерпением ждала его приезда, точно чуда… Наивная.

Демонстрируя отцу, как научилась управлять воздушными потоками, я слегка перестаралась. Помню, как оторопело уставилась на приличного размера черный смерч, который грозил вот-вот вырваться из-под контроля и смести с поверхности земли тетино поместье.

– Что ты творишь?! – рассердился герцог Блэкрок и одним взмахом руки усмирил вихрь.

Тот съежился, скукожился, а затем и вовсе исчез.

– Прости, папа. Я просто хотела…

– Никогда больше не используй стихии! Слышишь? – тряс длинным указательным пальцем перед моим носом герцог. Он достал из кармана пузатый бутылек черного цвета: – Пей!

– Что это? – я оробела, не осмеливаясь к притронуться к пугающему флакону.

– Рихард, не стоит… – встревоженно к нам направилась тетя. – Я не позволю!

– Это моя дочь, Дорофея! И я буду делать с ней все, что посчитаю нужным! – рявкнул отец и повторил: – Пей!

Мне было противно, что герцог кричит на тетю. Чтобы он прекратил, я выхватила пузырек, выдернула пробку, которая неожиданно легко поддалась, и проглотила содержимое залпом.

– И что было потом? – заинтригованная Ана слушала мою историю, выпучив глаза и приоткрыв рот.

– Не знаю. Я упала в обморок. Но теперь я больше стихии не чувствую…

– Осиренительная история! – с восторгом воскликнула Анатрана и тут же подскочила с лавки: – Ой! Да за что? Сирень – это же растение! Растениями ругаться разрешено! Что не так? – грозила кулаком она кому-то в небе.

26 201,45 s`om
Yosh cheklamasi:
16+
Litresda chiqarilgan sana:
27 dekabr 2023
Yozilgan sana:
2023
Hajm:
430 Sahifa 1 tasvir
Mualliflik huquqi egasi:
Автор
Формат скачивания:

Ushbu kitob bilan o'qiladi

Muallifning boshqa kitoblari