Kitobni o'qish: «В пепел», sahifa 3

А увидев скепсис у нее на лице, зашел с другой стороны.

– Сколько лет тебе было, – спросил он у мальчишки, – когда состоялся разговор, что ты сейчас повторил? Между мной и Вараном?

– Два, наверное. Но я как отец – не забывал ничего даже в колыбели.

– Он тебе свой дар и передал, – кивнул тот.

– Дар? – вытаращился Пепел. – Откуда? Он был лорд, а не ресс, старой крови в нем сроду не было, даров тоже.

– Какая разница, как такое называть?

– Да никакой, наверное, – пожал тот плечами.

– Кстати, именно по этой причине твой отец никогда не вел записей и не хранил архивов, – Ретен осекся, увидев выражение лица Дари. – Что?

– Знаешь, вообще-то, вел. И хранил, – тихонько выдохнул тот. – Я помню.

И перехватил два одинаково ошалелых взгляда – от нее и от ресса.

– Та-ак… – Первой с мыслями удалось собраться Лаис. – Кажется, мы решили загадку. И поняли, что от тебя было нужно тем… доброжелателям. Поверьте моему нюху.

– Похоже, – охотно согласился с ней Ретен, – понять бы теперь, что нам с этим делать.

– Нам? – обернулась она к нему. – Кстати, а вы там каким боком?

– Он должен был стать преемником отца, – небрежным тоном просветил ее Пепел. – Лет через десять-пятнадцать. Ну то есть вот как раз сейчас примерно. Лучший ученик Варана, ага. С дивно говорящим прозвищем Вараненок. Потом, правда, уже Вороненок – так оно звучит привычнее. И, наконец, Ворон. Белый, разумеется – старая кровь, как-никак.

И снова развернулся к Ретену.

– Чем красишь? Орех?

– Орех, – согласился тот с невеселым смешком. – Что ж еще?

– Подождите, – Лаис не до конца пока ловила ситуацию, – вы закрашиваете волосы?

– Да, – не стал тот спорить.

– Совсем белые?

– Да, – кивнули ей еще раз.

– А зачем тогда… – Она неопределенно покрутила вокруг головы, изображая его прическу. – Вы же, судя по всему, не горите желанием быть узнанным, а это привлекает внимание.

– Отвлекает, леди. Отвлекает. Когда вы это увидели, что подумали? Неужто догадались, что перед вами ресс старой крови? – Он скептически приподнял брови. – Боюсь, наоборот, решили, что перед вами некий хлыщ, что старается быть похожим на них, пользуясь не слишком внятным сходством. Угадал?

И, глянув, как заалели ее уши, с явным удовольствием добавил:

– Конечно, угадал.

– Ну да, – встряхнулась она. – Определенный смысл в этом есть.

И тут же посмотрела на Пепла.

– А ты про орех откуда знаешь? Тоже красишь?

– Нет, мне без надобности. Я же смесок. А вот мать красила – говорила всем, что не хочет ходить седой.

– Как она смогла тебя спрятать? – ощутимо напрягся Ретен.

Мальчишка замолчал, пустым взглядом пялясь куда-то в угол.

– Что? – оглянулся ресс на нее, сообразив: от него самого ответа не дождется.

– В борделе, – сказала она.

– Ага. – Взгляд Дари, казалось, сейчас прожжет в этом любопытном дырку. – Одна из лучших девочек мамы Луры, представляешь? Элита!

– Ресса Лиссерине? – побелевшими губами переспросил тот.

– Да. И так ее когда-то звали. Но последнее время все чаще просто Лиза.

– Демоны! – Ретен откинулся на стуле и приложился затылком о стену. А потом еще раз, сильнее. – Когда я найду ту сволочь, что подставила Варана, убью только за это.

– Не убьешь, – со странным спокойствием, совершенно неестественным на мальчишеском лице, возразили ему. – Не дам. Это мое.

– Почему именно бордель? – все еще глухо произнес тот минуту спустя. – Почему она не попросила помощи?

– У кого? – повернулся к нему Пепел. – Кому она могла тогда доверять?

– Мне! Она это всегда знала.

– А где ты сам тогда был? – мрачно поинтересовались у него.

– В камере, – опустил тот голову, невольно признавая правоту мальчишки. – На допросе.

– Пытали? – вдруг спросила Лаис.

Ретен, не осознавая этого, потер запястья и как-то механически кивнул.

– Ничего не добились? – продолжила она.

На этот раз ресс мотнул головой отрицательно.

– Значит, ничего вы и не знали. Берег вас начальник. А если бы знали?

– Но должен был найтись выход! – взорвался Ретен.

– Он и нашелся. Причем, как выяснилось, самый надежный.

– Да уж, – сбавлять тон ресс и не думал. – Вот это точно в голову бы никому не пришло!

– Так и не приходило. Пока ее не убили, – снова вмешался Пепел.

– Как? Как это произошло?

– Лаис, расскажешь ему? – после секундного колебания мальчишка повернулся к ней.

– Куда ж я денусь? – согласилась она. – Но потом мы закончим этот разговор. По крайней мере, на сегодня: светает уже. Дари, пока я рассказываю, шуруй отмывать с себя копоть. Вряд ли те подробности, что я буду сейчас повторять, нужны тебе дважды в день. А потом я покажу вам чердак. Там вроде было какое-то мебельное старье, так что стряхнете пыль и переночуете, а завтра посмотрим. И освободите, наконец, мою ванную! Я тоже сегодня закоптилась, если кто вдруг забыл.

Глава шестая

Утром, едва проснувшись, оба новых знакомца тут же спустились с гостеприимного чердака и, вежливо стукнув в косяк, прошли со стороны черного хода в кухню, но при этом нетерпеливо поглядывая на дверь ванной. Именно там у нее тут были и все остальные удобства, сейчас им ну просто очень необходимые. Лаис, хоть и не ждала их так рано, понимающе хмыкнула и посторонилась, давая пройти. Она и сама как раз только что оттуда вышла, поправляя полотенце на мокрых волосах и стараясь, чтобы полы плотного шелкового халата при этом не разошлись и уж тем более не разбежались. Ретен от такого зрелища нервно сглотнул и, коротко поклонившись вместо приветствия, первым рванул в ванную, оттеснив Дари. Тот заржал и присел у стола дожидаться своей очереди.

А она размотала полотенце, устроилась перед небольшим зеркалом возле кровати и принялась искать расческу, выдвигая и задвигая ящики небольшого стола, служившего ей и туалетным столиком тоже. За это время дверь ванной дважды хлопнула, выпуская ресса и пропуская туда Дари, на что Лаис, занятая поисками, почти не обратила внимания. Как и на звук заскрипевшего под тяжестью стула. Найдя злополучную пропажу, умостилась, наконец, на мягкий табурет и начала расчесывать потемневшие от воды пряди. А пару минут спустя поймала в отражении пристальный взгляд Ретена, не сводившего с нее глаз. Уши опять предательски покраснели. Молчание в комнате вдруг стало тяжелым и каким-то тягучим, но прекратить эти странные гляделки через стекло у нее почему-то никак не получалось.

До тех пор, пока не вернулся Пепел, сломавший напряжение. Тот прямо с порога засек, как Лаис отвела, наконец, взгляд от зеркала, тряхнула головой и резко провела расческой по волосам. Слишком резко – скользкий шелк все-таки чуток разъехался. Мужчина выдохнул сквозь зубы.

Дари сделал пару шагов, ненавязчиво перекрывая Ретену поле зрения и при этом не сводя с него глаз.

– Сестричка, – положил тот руку ей на плечо и слегка сжал пальцы, – лучше не дразнись так, если… не хочешь. Поверь моему опыту бордельного жителя, он слишком давно не кормлен, чтобы сдерживаться. Или это у него из-за тебя крышу совсем рвет. В общем, я предупредил.

– Поняла, – глухо отозвалась Лаис, опять не отводя взгляда от ресса и при этом на ощупь не слишком ловко пытаясь прикрыть вырез.

– Дари, иди… погуляй немного, – изменившимся голосом попросил… нет, приказал Ретен. И тот, верно оценив ситуацию, ужом выскользнул в кухню, громыхнул засовом черного хода и захлопнул за собой дверь.

Х-ха! Можно подумать, он не у мамы Луры вырос. И не знает, что там сейчас происходит. Наверняка прям как в книжках, что иногда валялись на диванах в заведении, открытые на о-очень занимательных картинках. Впрочем, там и тексты были не хуже:

«Вот он поднимается из-за стола и начинает приближаться к ней шаг за шагом, гипнотизируя тяжелым от неуемного желания взглядом. Она неуверенно отступает перед этой властной мощью, пока не почувствует спиной стену. Он руками упирается в эту стену с двух сторон, лишая ее даже иллюзии выбора… склоняется к ее лицу… она в ответ трепещет ресницами и нервно проводит кончиком языка по губам, отчего его дыхание становится совсем тяжелым, а руки, наконец оставив стену в покое, обхватывают ее талию и становятся все настойчивей…»

Звяк!

Пощечину было слышно даже из-за двери. Похоже, что-то там все же пошло не совсем так, как положено в романах. Ну да ничего. С первого раза получается далеко не у всех, это Пепел тоже знал. А потому усмехнулся и учесал подальше на чердак. На всякий случай. Чтобы заодно не перепало и ему.

Ретен явился туда пару минут спустя. Уселся рядом. Помолчал.

– Слушай, – голос у него звучал устало, – но, может, хоть ты знаешь, что я сделал не так? Исходя из своего богатого опыта бордельного жителя, а? Я же видел, она тоже… Н-да.

– Тебя что, никогда раньше не обламывали? – непритворно удивился Дари.

– Вот чтобы так – нет.

– А, понимаю. Краса и гордость всего и вся. Бывает, чо уж, – откликнулся Пепел. – Но, знаешь, это хорошо, что ты не стал настаивать.

– Да что ж я, подонок? – Ресс даже не оскорбился из-за безмерного удивления.

– Вот именно. Так что сильно ты не облажался. Просто… дай ей время, что ли? И… воздух. Сдается, для Лаис второе даже поважней будет.

– Думаешь? – Ретен помолчал еще немного, а потом спросил: – Так сейчас мне уйти?

– Ни в коем разе! – оживился Пепел, предвкушая очередное развлечение… массу очередных развлечений. – Сиди спокойно. Скоро прочухается, поймет, что сама виновата, и явится как ни в чем не бывало. Она ж не дура.

– Не дура, – согласились с ним.

– Так что пусть осознает, чего лишилась. А мы пока отдохнем. Чую, денек сегодня опять тот еще будет. – Он с наслаждением откинулся на спинку ободранного колченогого диванчика, явного видавшего еще прошлый век, и тут же чихнул из-за облачка поднявшейся от него пыли. – Вот только бы еще пожрать чего…

Ретен философски пожал плечами, достал из кармана складной нож, развернул со звонким щелчком и принялся отвлекать себя, привычно и неспешно ровняя ногти.

Пепел, явно собравшийся едко пройтись по этому поводу, вдруг передумал и подсел поближе.

– А ваши недостриженные ногти на мизинцах… это в Шант Эли знак такой, да? Для своих?

– Что-то типа того, – ответили ему.

– А чего ж так простенько? Я вот, например, тоже могу…

– Не советую, – равнодушно отозвался тот. – Риск не оправдан.

– Почему?

– Если кто из наших узнает – вырвут с корнем. Или с пальцем.

– Да ладно, – не поверил Пепел. – За что?

– За попытку казаться не тем, кто ты есть.

– Что-то вы это… сурово.

– Нормально, – отрезал ресс, складывая и убирая нож, потому что услышал приближающиеся шаги.

На осознание Лаис потребовалось даже меньше получаса, после чего та явилась на чердак действительно как ни в чем не бывало, осторожно подбирая юбки плотного серо-зеленого платья, застегнутого под самое горло.

– Идемте вниз, я там яйца поджарила. С хлебом. Больше в доме все равно ничего нет. Заодно и решим, что делать будем.

– Благодарим, леди, – очень ровно под пристальным взглядом Пепла откликнулся Ретен. – Это будет весьма кстати.

– И заканчивайте звать меня леди, все равно с вашими интригами уже не успею к такому привыкнуть: прибьют раньше. Просто Лаис, пожалуйста. Этого достаточно.

– И ты не вздумай называть его рессом, – одобрил такой подход Дари. – Просто Ретен. Так?

– Так, – подтвердил тот, – и лучше на «ты». Это выглядит как-то… естественней.

Пепел хмыкнул, но постарался сделать это незаметно. Да уж, после того, что у них там внизу случилось, выкать друг другу действительно было бы несколько… э-э… неестественно.

Пахло в маленькой кухоньке для двух оголодавших гостей просто одуряюще, второго приглашения за стол не потребовалось. И хотя готовить Лаисса не любила, да и не умела особо, претензий по этому поводу никто не предъявил. Не сегодня.

Завтракали почти в полном молчании, ограничиваясь только самыми необходимыми репликами. Даже Пепел притих, но скорее оттого, что с удовольствием набивал рот яичницей, а в такой ситуации обычно не до разговоров. Впрочем, это совсем не мешало ему исподтишка рассматривать Лаис и, похоже, делать для себя какие-то выводы.

После… инцидента с Ретеном она сделала все, чтобы выглядеть серой мышью, но эффект, кажется, получился обратный. С гладко зачесанными и собранными в низкий пучок волосами, в своем тусклом зеленом платье без единого украшения, как моль она, наверное, все-таки не выглядела, чего вообще-то добивалась. Не только Дари, но и ресс опять с трудом отводил от нее взгляд, хотя явно изо всех сил старался сдерживаться. Хорошо хоть, мозги она в таком виде ему не выносила – это было бы совсем некстати.

Лаис тоже, в свою очередь, несколько удивленно наблюдала за Пеплом: мальчишка ловко умел обращаться с приборами и торопился с едой вовсе не потому, что не знал, как себя вести, а потому, что был голоден – как и положено растущему шалопаю. Видимо, манерам его неплохо в детстве обучили, а забывать он не умел…

Убрав со стола, она тут же, прямо в кухне, открыла военный совет:

– Итак, что мы теперь с этим всем будем делать?

– Мы? – откровенно удивился Ретен, кажется пародируя ее вчерашнюю реплику.

– А ты другое рассчитывал услышать? Мол, я не собираюсь совать голову демонам в пасть, потому что за это не заплатят? Тогда незачем было втягивать меня в это вчера! Как думаешь, есть после такого хоть один шанс отсидеться в стороне? Молчишь? И правильно делаешь.

Но, поняв, что спорить с ней никто не собирается, немного сбавила тон:

– К тому же это убийство висит у меня над душой уже два года и не дает покоя. Я бы не отказалась его раскрыть. Так что да, «мы». Без вариантов.

Гости переглянулись, причем мальчишка в этот момент непонятно как сумел ресницами отсемафорить рессу: мол, знаю я, из-за кого на самом деле это «мы». Да так, что и она это тоже прекрасно расшифровала. Хорошо хоть, вслух ничего прояснять не стал, а потому и по шее не огреб. Пока.

– Ну, если вы… – начал было Ретен, но тут же поправился: – Если ты так на это смотришь…

– Да, именно так. Поэтому давай уже переходить к частностям. Какие у нас планы?

– Продолжать делать то, чем я был занят последние десять лет, – искать организатора смерти Варана.

– И убивать, – на удивление равнодушно закончил Пепел, но одернуть его она не рискнула. Действительно, а что еще делать с этой сволочью? Не стыдить же?

Но фыркнула все равно крайне скептически:

– Искать человека, который сыграл против Варана и выиграл? Или здесь кто-то сильно сумасшедший, или…

– У нас нет другого выхода, – прервал Ретен. – Пока живы Эрдари и я, он еще не выиграл. До конца, по крайней мере. И прекрасно это понимает, иначе бы давно просто забыл о нашем существовании.

– Кстати, – пристально глянула на него Лаис, – а тебя-то как упустили?

– Хотели убить сразу после освобождения из камеры – инсценировать самоубийство. Но не смогли.

– Почуял? – склонила она голову набок.

– Нет. Я не ищейка. Интуиции – или нюха, как говорите вы, – у меня практически нет. Просто это было слишком очевидно, и я оказался готов. Вот с тех пор и бегаю от тех, кто сел на мое бывшее место.

– Но если не ищейка, – вслух подумала Лаис, – то на кой ты тогда сдался главе тайной службы? Да еще до такой степени, что тебя прочили на роль его преемника?

– Да уж, зато ты ищейка, точно. Судя по вопросам. Сколько, говоришь? Восемнадцать? Ну да, считай, максимум, – попытался сменить тему Ретен, явно чтобы не отвечать.

Но неожиданно вмешался Пепел.

– В чем твой дар? – очень жестко спросил он, глядя рессу прямо в глаза. – Я этого не помню. Значит, не знал. И значит, это скрывали. Почему?

Видя, что с ответом тот опять не спешит, она тоже добавила, расставляя последние точки:

– Рассчитываешь отмолчаться? Зря. Не та у нас сейчас ситуация, чтобы позволить себе иметь подобные секреты друг от друга. Итак?

Возможно, спрашивай его не Лаис, тот бы нашел способ выкрутиться, но… сейчас продолжать в том же духе не стал.

– Я чувствую правду. И, соответственно, ложь тоже. Любую неискренность.

Пепел присвистнул.

– Думал, такой дар только в сказках бывает.

– Не только.

– Точно не врешь?

– Дари, – оборвала его Лаис, – он же не ты.

– Спасибо, сестричка. Про твою ко мне любовь я все понял.

– А она была? – изобразить удивление у нее вышло мастерски.

– Вот как раз это и понял, да.

– Уймись, – вмешался Ретен. – Или вообще пойди пока погуляй.

– Угу, погулял уже разок, – отбрехнулся мальчишка, но посерьезнел.

Лаис же, наоборот, неожиданно хмыкнула:

– А знаете, если у кого такое и может получиться, то именно у нас. Столь ненормальной компании никто себе даже представить не сможет, не то что предсказать.

– Дамочка с нюхом, как у овчарки, – поддержал ее Пепел, – бывший ресс, которого невозможно обмануть, и чуток секретов Варана в моей башке. Точно, мы непобедимы. Пошли!

– Куда? – опешила она.

– К маме Луре, конечно. Куда ж еще? Думаю, начинать нужно там, где оборвалось.

– Ага-а, – кивнула Лаис, – значит, идем в бордель. Что ж, логично. Сейчас, только шляпку надену.

– Сапоги не забудь. И по кинжалу за каждое голенище.

– Предпочитаю револьвер, – ткнула она в сторону изящной сумочки, лежавшей на столике возле двери. – Так что не угадал, мальчик.

Глава седьмая

Кроме шляпки для Лаис, пришлось озаботиться еще и плащом для ресса, чтобы хоть чем-то прикрыть ему кобуру с оружием и обгорелую рубаху. Куртка у того, увы, оказалась вчера испорчена безнадежно. Что-то более-менее подходящее нашлось среди ее мужских шмоток, но именно «более-менее» – предложенный плащ высокому наемнику оказался откровенно мал и короток. Ретен со смиренным видом накинул его, оглядел себя, заметил глумливую улыбочку Дари и взмолился:

– Я бы хотел… – начал тот с привычными уже пафосными расшаркиваниями, но, не договорив, махнул на политесы рукой и откровенно взмолился: – Можно я на пару минут домой заскочу и приведу себя в порядок? Чтобы… соответствовать.

Глянул он при этом на нее, но хохотнул в ответ Пепел:

– Так держись поближе ко мне. Тут соответствие и без того уже полное. Можно не морочиться с переодеваниями.

– Это недолго. – Упрямо поджал тот губы.

Лаис закатила глаза, но согласилась:

– Надеюсь, и недалеко?

– Нет. Но… к сожалению, из-за соседей по квартире я не смогу пригласить вас к себе. Зато рядом есть кофейня с прекрасными эклерами. Вы не против подождать меня там?

– Интересно, – вдруг хихикнул мальчишка, – как ты объясняешь любовь к пирожным тем своим соседям? Сколько вас там?

– Шестеро, – ровно ответил Ретен. – И эклеры любят почти все.

– Повезло, ага, – откликнулся Пепел. – Ладно, пошли уж, нарядим тебя. Главное, про кружева не забудь – чтобы… э-э… соответствовать.

Эклеры в кофейне оказались и в самом деле выше всяких похвал. Даже Лаис, не особо любившая выпечку, отдала им должное, что уж говорить про Пепла. Но, запихнув в себя пятое по счету пирожное, тот, наконец, угомонился и захотел информации – пользуясь отсутствием Ретена, попытался выведать, что и почему случилось между ними утром.

– Угу, – недовольно откликнулась она, – так я и кинулась рассказывать. Особенно тебе. Ты, Дари, научился слишком прицельно плевать в душу и стучать в трепетное, чтобы сойти за подружку.

– О! А у тебя все еще есть трепетное? Я думал, там только с некромантом.

– Отстань! И прекращай совать нос куда не просят, пока тебе его не оторвали и не засунули тебе же в…

– Н-да… – демонстративно сморщил тот нос и покачал головой. – И кто-то тут о трепетном еще рассуждает. С таким-то языком. Все Ретену расскажу!

И тут же ткнул пальцем в окно.

– Вон, идет уже. Вырядился как… Ладно, что с вас взять. С обоих.

Лаис промолчала, пристально провожая взглядом и в самом деле щегольски одетого охранника, шагавшего к двери, и… вдруг заметила, что делает это не одна. Симпатичная рыженькая подавальщица, что обслуживала их столик, тоже не отводила глаз от окна. А как только ресс перешагнул порог заведения, сразу ринулась к входу, дважды как бы невзначай пересекая ему путь. Тот вежливо раскланялся, что-то сказал девушке, отчего та расцвела улыбкой, но, как только она отвернулась, почти незаметно поморщился.

Пепел, тоже ничего не пропустивший из этой пантомимы, выступил в своем репертуаре, едва Ретен устроился напротив за их столиком:

– Не понял, а чего ты тогда такой вздрюченный ходишь, если у тебя тут успокоительное прямо под боком бегает, только руку протяни?

– Дари! – попытался в корне пресечь это ресс, но мальчишку было не остановить.

– Да что ты жмешься, а? Поверь, испортить меня еще больше уже не выйдет, особенно разговорами. Но я не люблю, когда что-то не понимаю. И начинаю не доверять. Ну?!

Тот бросил короткий взгляд на Лаис, даже не подумавшую скрывать свой интерес, и сдался:

– Я уже говорил, что чувствую фальшь? Так вот – это оно.

– А в чем дело-то? – никак не желал угомониться мальчишка. – Хочет она тебя вполне искренне. Это даже с другой стороны улицы видно.

– Да. Я неплохо разбавил бы ей компанию кучера и мясника. Будет чем гордиться потом перед подружками.

– Понятно… – хихикнул Пепел. – Мясниками наш гордый ресс брезгует. Как, впрочем, и кучером.

– Дари, и почему я уверен, что тебя били в два раза чаще, чем могли бы, научись ты придерживать язык? – с излишне задумчивым видом поинтересовался Ретен.

– Но в два раза реже, чем он заслуживал, – тут же добавила Лаис, вполне разделяя его мнение.

– Вот это точно. Ловкость – мое второе имя, – усмехнулся Пепел и действительно ловко увернулся от очередного щелчка по носу.

– Ладно, хватит дурить, – по очереди посмотрела на них она. – Пора идти, если, конечно, мы не собираемся сидеть здесь до завтра.

– Я бы посидел. С удовольствием, – мечтательно протянул охранник, – но, к сожалению, не получится – завтра у меня дежурство. Так что успевать все придется сегодня.

– Вот и пошли. Чего расселись? – последнее слово Пепел, похоже, всегда предпочитал оставлять за собой.

За дверью кофейни на них разом навалился привычный городской шум. Скрипели колесами многочисленные экипажи, переругивались возницы, ржали лошади; протарахтела мимо парочка новомодных авто, оставляя за собой волну резкой химической вони и все еще не ослабевающего удивления горожан перед этим чудом прогресса; из-за ближайшего угла выскочил мальчишка-газетчик, размахивая кипой свежих, пахнущих типографией листков и голося на всю улицу о сенсационных новостях…

Пока Ретен ловил экипаж и договаривался о цене, Лаис жестом подозвала к себе разносчика и купила газету на предмет изучения этих самых сенсаций. Интересовал ее прежде всего пожар в муниципалитете.

Бегло просмотрев заголовки, на второй странице она обнаружила искомое и, пробежав глазами небольшую заметку, успокоилась: ни единого упоминания о загадочных ночных посетителях ратушного чердака там не оказалось. Зато взахлеб поливали растяпу рабочего, забывшего непогашенный светильник. Пепел, заглянувший ей через плечо, тут же вынес и свой вердикт:

– Кто бы сомневался. – Но вдруг присвистнул, увидев, во что оценивают убытки и последующий ремонт. – Слушь, сдается, наш господин бургомистр должен еще и приплатить тому растяпе. Сам-то он точно сострижет с этого денег в количестве «до хрена и еще чуток».

– Не завидуй, – усмехнулась Лаисса. – Растяпе, в смысле. Платить ему точно не станут, выходит, и тебе с повинной являться тоже смысла нет.

Едкого ответа, уже вертевшегося у Дари на языке, не дождалась – подкатил экипаж, из-за приоткрытой дверцы которого им призывно замахал Ретен. Мальчишка, явно решивший, что есть вещи и поважнее, успел заскочить туда первым, тут же демонстративно растянувшись во весь рост на свободной лавке и давая понять, что собирается поспать. Ехать было совсем не близко – практически через весь город, и тот явно планировал использовать это время с толком. Запрыгнув на подножку вслед за ним, Лаис увидела, что ей осталось место рядом с рессом, делано равнодушно дернула плечом и примостилась там, снова уткнувшись в газету и сделав вид, что не заметила, как Пепел подмигнул ее соседу.

Ретен тоже прикрыл глаза: суматошная ночь явно давала о себе знать, и уже через пяток минут начал сонно посапывать, деликатно привалившись к ее плечу. Она пару раз дернулась и… смирилась. Ничего страшного по большому счету. Ну умаялся человек, имеет право. Их же, между прочим, вчера и вытаскивая.

Пролистав новости и больше не найдя для себя ничего интересного, Лаис отложила газету и начала искоса изучать профиль соседа, четко прорисованный на фоне окна. «Нет, вчера она явно ошиблась, пытаясь определить его возраст. Двадцать с чем-то и даже тридцать быть ему никак не может. Скорее уж тридцать пять, если прикинуть логически. Он только в бегах уже десять лет, но до этого должен был сколько-то работать с Вараном – не меньше пяти, вероятно. А окончил он свою Шант Эли примерно двадцатилетним… Так что да, тридцать пять, не меньше. Но выглядит много моложе. Ресс, что с него возьмешь. Поговаривают, они вообще не стареют, хотя это полная чушь. Стареют, конечно. Просто медленнее».

На очередном повороте Ретен не удержался и с трогательно сонным, каким-то детским вздохом положил голову ей на плечо. Она тоже вздохнула, но обреченно, и оставила все как есть. А через минуту не выдержала и осторожно потрогала его волосы, оказавшиеся в буквальном смысле под рукой: сделать это ей хотелось давно.

Ощущения оказались… интересными, гладкие и тяжелые пряди прохладными ручейками пробежали сквозь пальцы. Лаис внимательно глянула на спящего, убедилась, что просыпаться тот не планирует, и повторила опыт. А потом еще разок. «Да, на ощупь просто потрясающе. Вот бы еще посмотреть на их настоящий цвет…»

И только Пепел сквозь полусомкнутые ресницы видел, как ресс едва заметно дернул уголком рта в улыбке, тут же снова притворяясь спящим.

К знаменитому борделю мамы Луры они подъехали где-то через полчаса.

– Может, подождешь нас здесь? – с некоторым сомнением глянул на Лаис Ретен.

– Ага, а нюх свой мне тебе одолжить? Или Дари? Пошли уже, видела я бордели и до этого. – И первой шагнула к характерно украшенной двери.

Мужик, исполнявший роль охраны на входе, дернулся было наперерез столь странной компании, но, оценив разворот плеч Ретена, выпирающую из-под сюртука кобуру и, самое главное, решительный блеск у того в глазах, вдруг передумал и без единого слова позволил им пройти в гостиную.

– Привет, мама Лура, – прямо с порога проорал Пепел. – Как дела, как девочки? Здоровы ли?

– Твою ж… – приподнялась из-за изящного столика гораздо менее изящная брюнетка в кричащем пунцовом платье. – Вот ведь засранец! Так и знала, что все с тобой будет в порядке.

– Ладно, можешь меня расцеловать, – царственно разрешил Пепел, – но потом нужно поговорить. Идем в контору.

И первым подскочил к малозаметной, скрытой обивкой двери в одной из стен.

– Я тебе сейчас по шее накостыляю! – откликнулась маман. – Вместо разговоров. Неужто раньше не мог объявиться? Или тебе на мои нервы совсем плевать?

– Лура, у тебя нервов отродясь не было, не примазывайся. Но я рад, что даже без них ты сумела за меня поволноваться. – И, сменив тон, продолжил уже серьезно: – Пойдем. В самом деле есть разговор.

Та сделала незаметный знак, отпуская охрану, бросила короткий взгляд на тех, с кем мальчишка пришел, и вытащила из ящика своего стола звякнувшую связку.

– Ну пойдем, раз так, – бренча ключами, приоткрыла она дверь конторы, пропуская гостей вперед. – Поговорим. Догадываюсь даже о чем.

Жестом пригласив всех троих присаживаться на длинный, вдоль целой стены, диван, сама бордель-маман умостилась за столом – теперь уже исключительно делового вида – и вопросительно посмотрела на визитеров. На всех по очереди.

– Вы помните, как звали тех поверенных? – без лишних предисловий начала Лаис, – тех, что разыскивали Эрдари?

Лура молча открыла один из ящиков, порылась там и так же молча выложила на столешницу прямоугольник визитной карточки.

– Можно забрать? – вставая, поинтересовалась она.

– Да на здоровье, – откликнулась та. – Наследство-то не мое.

А потом пристально посмотрела на Пепла и добавила:

– Только не знаю, и твое ли? Я бы трижды подумала, прежде чем это проверять. Мутное дело. Задницей чую.

– А мне трижды и не надо, – откликнулся тот. – Мне одного достаточно, чтобы понять: от этой мути смердит за версту. И отнюдь не дармовыми пряниками.

Маман кивнула, соглашаясь. И тут же уточнила:

– А теперь, небось, о смерти Лизы спросишь?

– Нет. Сразу об убийце. Ты ведь его видела, Лура?

– Видела, – спокойно согласилась та.

Скрывать хозяйке борделя, похоже, было нечего. По крайней мере, в этом деле. К тому же с той злополучной ночи два года прошло, все давно быльем поросло. А потому и на вопросы она отвечала откровенно, не задумываясь:

– Конечно, видела, ведь платят за девочек всегда мне. Как выглядел? Да обычно, в общем. Ну в плаще, ну в капюшоне – так и погода тогда зимняя стояла. Возможно, замерз настолько, что даже в гостиной все это снимать не стал, а возможно, и другая причина была, я ж не спрашивала. У нас заведение своеобразное, сами понимаете, иногда и так делают, да. Мы не возражаем, ни лиц открывать, ни документов предъявлять не требуем. Нет, ничем он особо не выделялся.

– Лура, – спросил Пепел, – а если я скажу, что это был измененный?

Та выдохнула сквозь зубы, остро глянула сначала на него, потом на Ретена, явно что-то сопоставила и согласилась:

– Может, и так. Но тогда Лизу он убил, потому что… учуял?.. – не договорив, женщина вопросительно посмотрела именно на ресса.

– Да, – подтвердил он ей. – Вы правильно догадались. Старая кровь.

– Что ж, тогда действительно возможно. Знаете же, это… эти, пока ту самую кровь не почуют, совсем как люди. Вот и в тот вечер тоже. Сказал, что со станции дилижансов к нам пришел. Ну с той, что рядом с нами. Там ему наше заведение и порекомендовали. Сразу пару крупных кредитов на стол мне выложил. Просил сначала молоденькую девочку, хорошо бы невинную, но потом согласился на Лизу. Как на лучшее, что у нас есть. Нормально, в общем, поговорил, нормально ушел наверх. И потом все тихо было. Н-да… Утром только ее нашли, из-под порога красным натекло. А его и следа уже не было. Как ушел, куда – никто не видел.

Дари, похоже, стараясь хоть как-то отгородиться от этих подробностей, глядел сейчас только на Лаис. И не мог не заметить, что слушает она монолог бордель-маман очень внимательно, явно пытаясь нюхом уловить зацепку. Пару раз переглядывалась с Ретеном, тот, в свою очередь, понятливо отмахивал ресницами, мол, женщина им не врет. Но в итоге взгляд мальчишки, поначалу преисполненный надежды, поскучнел. Наверняка решил, что даже с ее способностями вряд ли удастся выцепить из этого рассказа интересное. После толп легавых, пронесшихся по заведению два года назад, найти хоть что-то упущенное ими нереально.