Волшебная зима. Сборник рассказов

– Мамочка, смотри, я для тебя радугу нарисовала. Она покажет тебе дорогу, и ты найдешь нас. Ты ведь найдешь нас?

– Ну, что ты пристала к маме, конечно найдет. Она смотри, какая у нас красивая. Я нарисовал ей замок. Она в нем принцесса, а наш папа принц. Он прискакал на белом коне. Он спасет всех от злого дракона. И мы будем жить все вместе в этом прекрасном замке, с нашим маленьким братиком или сестренкой.

– Спорим, я буду любить нашего малыша больше, – сморщив малюсенький нос-пуговку пытается провоцировать брата Аня.

– Больше чем мама, его любить не сможет никто, ну разве, что папа. Пап, скажи ты ей?!

– Не буди папочку, пусть он отдохнет. Мамочка, я люблю тебя!

– И я тебя, тоже, люблю, мамуля.

Детки прижимаются ко мне. Жар их тел, аромат их волос, звук их дыхания. Музыка для материнского сердца. Все в этой жизни не стоит ничего – только это важно. Я обнимаю их сильно, крепко, но они почему-то встают и уходят. И Слава, молча, уходит. А я остаюсь одна. В пустой, белой палате. Почему я в палате? Где эта палата и куда они уходят? Я пытаюсь кричать, но в горле что-то мешается, и я не могу произнести ни звука».

Я просыпаюсь в холодном поту. Не таких эмоций я ждала от этой ночи. Хотя… чего ждать, когда весь твой день был наполнен страхами и тоской?

Утром я открыла планинг. Двадцать восьмое декабря. Шесть дней я не открывала планинг, шесть дней длится этот кошмар. Шесть дней я в одиночестве. Шесть дней я не видела мужа и детей. Шесть неописуемо долгих дней – как другая жизнь, в которой я потеряла все и рискую все это не найти.

Ну, что ж. Быстрые сборы. Автовокзал, полтора часа в маршрутке, встреча с таксистом и продолжение поиска. Я вас найду, любимые мои, непременно найду.

Больницы на левом берегу Енисея мы проверили все, большую часть на правом берегу тоже, осталось два таравмпункта и два стационара. Я и думать не хочу о том, где буду их искать, если и сегодня поиски не увенчаются успехом.

Обзвон моргов – как ежедневный страшный ритуал. Но и сегодня отрицательный ответ. Это хорошо. Хоть и гласит статистка, что 85% потеряшек находятся в первые трое суток, а потом шансы их найти становятся слишком малы.

В последний стационар, стоящий на самом берегу реки мы приехали к четырем часам дня. Я вымотана. В приемном покое было непривычно тихо. За эту неделю я осознала насколько тяжелая работа у врачей. Везде, где мы были, я встречала очень много людей нуждающихся в помощи.

Может время так угадали, но тут с самого порога все было иначе. На встречу не вышел младший медицинский персонал. В смотровом кабинете было тихо. Коридор пуст.

Я прошла вдоль первого этажа и никого не встретила. Села на лавочку и решила подождать. Но и через десять минут ничего не изменилось.

На втором этаже присутствие людей было очевидно, в палатах лежали больные, сестры занимались уборкой. Все как обычно. Я спросила постовую сестру, где я могу найти дежурного врача. Меня отправили на третий этаж в нейрохирургическое отделение. Там постовая сестра предложила подождать в палате, она отправит ко мне доктора, он с минуты на минуту должен был выйти с операции.

Все это было совсем не так, как все эти дни, но я прошла в указанную палату и решила дождаться врача. Палата была маленькая, светла и теплая. Я присела на матрас, и набрала номер свекрови. Та не отвечала.

Все эти дни меня смаривал послеобеденный сон, но чаще всего он угадывал на обратную дорогу домой, а сегодня мы задержались. Я положила подушку к стене и облокотилась на нее. Так я просидела минут десять, не больше и провалилась в сон.

***

В палату вошел Слава. Он шагал тихо, но уверенно, как будто знает это место очень хорошо. Сел рядом со мной, взял за руку и немного помолчав начал говорить. Говорил он сам с собой, но обращался явно ко мне.

– Милая, просыпайся. Ты уже хорошо отдохнула. Мы с ребятишками по тебе соскучились. Они каждый день ждут, что ты сможешь их обнять, и огорчаются, когда я прихожу без хороших новостей. Ты знаешь, я подумал, что нам есть, за что бороться у нас отличная семья. Я никогда не забуду, как в день нашего знакомства мы очень сильно повздорили, но вот из-за чего, я теперь уже и не помню. Теперь это выглядит глупо и смешно, но тогда я на полном серьезе пытался тебя переубедить в чем-то.

Он некоторое время молчал, а потом вдруг вспомнил нашу свадьбу. Он рассказывал о поздравлениях от родственников, о сценках и конкурсах, которые они разыгрывали для нас. О том, как мы не могли выпроводить засидевшихся гостей, чтобы, наконец, остаться наедине, теперь уже мужем и женой. Затем он вспоминал наш медовый месяц, как мы нашли наш любимый городок, как выбирали первую однокомнатную квартиру, как спали на полу, а ели на единственной табуретке.

Я все это слушала, и мне хотелось плакать. Он никогда о таких вещах не говорил раньше, он считал это смешным. Для меня стало открытием, что он все это помнит.

В какой-то момент комната наполнилась посторонними звуками. Это был звук аппарата искусственной вентиляции легких. Меха работали равномерно, имитируя вдох и выдох. Где-то рядом монотонно пищал монитор сердечного ритма.

Постепенно к звуку прибавились ощущения. Руку сжимала манжета, а к груди были прикреплены присоски ЭКГ. В горле явно ощущался посторонний предмет, который было невозможно оттуда вытолкнуть, а тем более кашлянуть.

Я сжала Славкину руку сильно-сильно. Мне хотелось говорить с ним, но я не могла. Его аромат был таким близким, он перебивал въевшийся в мой мозг за неделю поисков больничный запах. Я попыталась пошевелить ногами, но у меня не получилось.

А Слава все говорил и говорил. Он сам с собой смеялся, сам себя в чем-то убеждал, как будто и не надеялся уже на мой ответ. Внезапно он задал мне вопрос, от которого я пришла в ярость:

– Если ты умрешь, как я буду без тебя жить? Я тоже тогда умру. Мне мир без тебя не нужен.

«Дурак, а как же дети? Ты о них подумал? Да и с чего ты взял, что я собираюсь умирать?»

Мне неистово захотелось его ударить. Я не хотела больше слушать его слова и попыталась проснуться. Я замотала головой, чтобы стряхнуть добрый сон, превратившийся в кошмар. Я открыла глаза и увидела перед собой… его.

Я не сидела на кровати, а почему-то лежала на ней. Слава сидел возле меня, смотрел в окно и говорил. Я была ошарашена. Откуда он здесь? И почему он меня не разбудил? Я попыталась окрикнуть его, но не смогла. Попыталась выдернуть свою руку из его ладони, но тоже не смогла. Я вспомнила, что хочу сделать вдох и захрипела.

Слава вскочил на ноги, всплеснул руками и заплакал. Он нажал на кнопку вызова персонала в изголовье моей кровати, сжал мою руку, целовал мое лицо и плакал.

Мой Слава рядом. Он рядом. Я не могла в это поверить. Все закончилось! Я его нашла! Но почему я не могу шевелиться? Зачем за меня дышит аппарат? Я ничего не понимала. В палату набежало невообразимое количество человек. Славу оттеснили к стене. Из моего горла вытащили интубационную трубку и я, наконец-то, смогла вдохнуть самостоятельно.

Доктор разговаривал со мной, задавал вопросы и просил моргнуть в знак согласия. И я моргала. Да, я помнила, как меня зовут, я знала, сколько мне лет и сколько у меня детей. У меня нестерпимо кололо все тело, как будто я его отсидела целиком и снова нестерпимо болела голова.

Не помню, сколько прошло времени, но врачи ушли. Слава снова сел возле моей кровати. Он смотрел на меня во все глаза и повторял: «У меня получилось! Ты вернулась. Я смог!»

***

Слава рассказал мне что, в пятницу вечером вернулся с работы, поужинал, взял сумку с вещами и поехал к детской площадке. Он видел, как Анечку столкнули сверху, видел, как я ее поймала и поскользнулась. Он видел, как я упала и не поднялась. Когда он подбежал, вокруг меня уже были люди, они вызвали скорую, попытались успокоить ребятишек. Скорая приехала относительно быстро. Они погрузили меня на носилки и повезли сразу в Красноярск. А он с детьми поехал следом. Ребятишек завез маме, а сам вот уже неделю не отходит от меня.

Я очень долго не могла осознать, где была грань между реальным миром и миром, в котором я прожила неделю. Как только ко мне вернулся голос, я позвонила маме и просила у нее прощения за все те слова, поступки, которыми я отравляла ей жизнь долгие годы, совершенно не осознавая это. Еще много раз я буду просить у нее за это прощения. Хотя я точно знаю, что она меня давно простила.

Я попыталась в подробностях рассказать Славе все, что произошло со мной, пока я лежала в коме. И оказалось, что моменты сна были на самом деле моментами частичного возвращения к сознанию.

Новый год я встретила в палате. Слава с ребятишками нарядили мне маленькую елку. Получилось очень красиво. Подниматься я по-прежнему не могла, но доктор сказал, что это скоро пройдет. Мне неделю не давали смотреться в зеркала, но я же не маленькая, прекрасно понимала, что мое лицо один большой синяк.

Сына мы назвали Александр, в переводе с греческого – опора и заступник. Он боролся за меня, вместе со мной.

Я и раньше любила новогодние праздники, а теперь у меня есть еще один повод их любить, ведь с тех пор, у меня два дня рождения. Один в июне, а второй в декабре. И если честно, я больше люблю второй, ведь если вести отсчет от него – я значительно моложе!

Милые читатели! Я поздравляю Вас с наступающими праздниками: Новым годом и Рождеством. Желаю Вам добра и мира, счастья и благополучия. Желаю, чтобы ваши любимые авторы писали хорошие книги, а вы получали огромное удовольствие от их прочтения.