Kitobni o'qish: «Связать. Пытать. Убить. История BTK, маньяка в овечьей шкуре», sahifa 3
Глава 6
Чудовищное вдохновение
Октябрь 1974 года
Спустя несколько месяцев после убийства Отеро три болтливых парня в тюрьме стали подбрасывать намеки на то, что им известны подробности преступления. Детективы быстро поняли, что те несут чушь. Но еще раньше история попала в The Eagle.
Эта история расстроила единственного человека, который был в курсе. И он намеревался выставить счет.
Несколькими днями позже корреспонденту The Eagle Дону Грейнджеру позвонили.
– Слушай, и слушай внимательно, – резко прозвучало в трубке. – Я скажу только раз и повторять не буду.
В голосе звучал акцент Среднего Запада, тон был жестким и агрессивным, будто говорившему нравилось отдавать приказы.
– В одной из книжек публичной библиотеки лежит письмо о деле Отеро, – сказал неизвестный. Он назвал Грейнджеру книгу, в которой стоит искать, и повесил трубку.
Грейнджер знал, почему позвонили ему. Несколько месяцев тому назад The Eagle объявила, что любой, представивший полезные сведения о деле Отеро, получит пять тысяч долларов. Отвечать на звонки вызвался Грейнджер.
Однако этот звонивший награду не попросил.
The Eagle заключила с копами соглашение, лучшее, по мнению редакторов, для местного сообщества в тот момент. Газета создаст программу «Тайный свидетель», в рамках которой сможет получить информацию об убийце Отеро. И, соответственно, передать сведения в полицию. Грейнджер позвонил в участок сразу же после того, как принял тот странный звонок.
Много лет спустя кое-кто из репортеров и редакторов ворчал, утверждая, что Грейнджеру следовало прежде найти письмо самому и снять копию для газеты. Но в 1970-х годах руководство The Eagle было убеждено: гораздо важнее помочь копам в поимке убийцы, нежели получить сенсацию или посоревноваться с официальным расследованием.
Письмо обнаружил Берни Дровацки именно там, где сказал собеседник Грейнджера – в книге «Прикладная инженерная механика». Дровацки отнес письмо шефу, Хэннону. В письме было такое количество орфографических ошибок, что кое-то из копов решил, что писал человек с ограниченными возможностями… или просто пытался замаскировать особенности собственного стиля.
Я пишу вам это письмо ради налогоплательщиков и ради вашего собственного времени. Те три чувака, которых вы держите в заключении, просто треплются, привлекают внимание общественности к убийствам Отеро. Они вообще ничего не знают. Я сам это сделал, без чьей-либо помощи. И никакой болтовни тоже не было.
Давайте начистоту…
В письме точно было описано положение всех четырех тел Отеро, названы веревки, шнуры и узлы, связывавшие жертв. Упоминалось и о Джози Отеро, вот, например:
Джозефина.
Положение: Подвешена за шею в северо-западной части подвала. Сушилка или морозильник располагаются к северу от ее тела.
Путы: руки связаны шнуром от жалюзи. Щиколотки и лодыжки, ноги выше коленей и талия – бельевой веревкой. Все одинаковой длины.
Удавка: грубая пеньковая веревка диаметром 1/4, петля с четырьмя или пятью витками. Новая.
Одежда: темная, бюстгальтер разрезан посередине, носок.
Смерть: однократное удушение, повешение.
Комментарии: остальные детали ее одежды под лестницей: зеленые брюки и трусики. Ее очки в юго-западной спальне.
Подробности, содержавшиеся в письме, могли быть известны только копам и убийце. Похоже, автор подтвердил подозрения Корнуэлла, что убийца пытал Отеро: тот написал, что Джулию Отеро душил дважды.
Мне очень жаль, что подобное происходит в обществе. Вот те, кто страдает больше всех. Мне трудно держать себя в руках. Вы, наверное, называете меня «психом и извращенцем», но откуда в моем мозгу взялся этот монстр, мне узнать не суждено. Но он тут надолго. Как можно исцелить себя самого? Попросишь о помощи, когда уже убил четверых – и все расхохочутся… или нажмут тревожную кнопку и вызовут полицию.
Я не могу это остановить, монстр продолжает свою работу и причиняет мне такую же боль, как и обществу. Социуму следовало бы быть благодарным за то, что такие, как я, порой способны облегчить свое состояние грезами о какой-нибудь жертве, которую я истязал и которая теперь принадлежит мне. Это масштабная сложная игра, в которую играет мой друг-монстр, записывая номера жертв, следя за ними, испытывая их, поджидая в темноте. Он выжидает, выжидает… но давление его очень велико. И иногда он запускает игру по своему вкусу. Может, вам удастся его остановить. Мне – нет.
Он уже выбрал свою следующую жертву или жертв, и я еще не знаю, кого именно. Я узнаю лишь на следующий день, после, когда прочту в газете. Я буду Знать, но слишком поздно. Удачной охоты.
ИСКРЕННЕ ВАШ, ВИНОВНЫЙ.
Письмо вызвало у детективов тошноту. Они девять месяцев ловили убийцу, и безуспешно, а теперь он говорит, что намерен убивать вновь. Он даже дал себе имя, будто еще один Бостонский душитель или Джек-потрошитель.
P. S. Поскольку сексуальные преступники не меняют своего почерка или не способны к этому по своей природе, я не буду менять своего. Кодовыми словами для меня будут… BTK – связать, пытать, убить. Вот видите, он опять за свое. Они появятся на следующей жертве.
Письмо стало зацепкой, но Хэннон – который в январе дважды в день общался с журналистами и сообщал по делу Отеро последние новости – пока держал его в секрете. Он полагал, что обнародование письма может вызвать у людей панику и предоставить детали возможным подражателям. И беспокоился, что огласка заставит BTK убивать вновь.
Кое-кто из копов предположил, что второе «я» BTK может быть направлено против него же самого. И они позвонили в редакцию The Eagle.
Несколько дней спустя The Eagle запустил частное объявление: «BTK. Помощь доступна». В объявлении указали номер телефона – и удобства ради добавили просьбу, чтобы BTK звонил до десяти вечера.
Также копы побеседовали с Грейнджером.
Через несколько дней, наутро Хеллоуина, The Eagle запустил колонку от Грейнджера, в «подвале» на странице 8Д, что стало первым упоминанием BTK в новостях. Грейнджер не упоминал звонок убийцы или что полиция располагает его письмом. Газета была в курсе этого дела значительно больше, чем демонстрировала, но держала сведения от полицейского департамента в секрете – это решение журналисты позднее подвергнут критике. Грейнджер просто просил BTK позвонить ему:
На прошлой неделе полиция Уичито пыталась связаться с человеком, который владеет важной информацией по делу об убийстве Отеро: – с человеком, который очень нуждается в помощи.
Возможно, вы обратили внимание на объявление, размещенное наверху страницы в колонке «Частные объявления» в пятницу, субботу, воскресенье, понедельник и вторник… Оно и обращено к «BTK». Полицейские не могут рассказать, откуда узнали, но они в курсе, что у BTK есть сведения об убийстве Джозефа Отеро, его жены и двоих детей…
Грейнджер добавил, что номер телефона, указанный в объявлении, свяжет с «офицерами, готовыми помочь BTK». И добавил, что существует альтернативный выбор: обозреватель готов сам пообщаться с BTK, и он любезно предоставил собственные телефоны, служебные и домашний.
Это, конечно, может привести к тому, что мне станут названивать всякие шутники, пытаясь разыграть. Но данная неприятность оправданна, если только нам удастся оказать помощь человеку с серьезными проблемами.
BTK не откликнулся. Рейдер был занят как никогда. Через несколько дней после публикации колонки Грейнджера BTK перешел на работу в компанию ADT, занимающуюся установкой охранных сигнализаций.
После убийств Отеро и Брайт ADT процветала, устанавливая в домах сигнализацию. Благодаря новой работе BTK получил возможность посещать чужие дома в роли монтажника.
Рейдер наслаждался иронией происходящего.
Глава 7
Сенсация
Декабрь 1974 – март 1977 года
The Eagle не обнародовал заявления BTK о семье Отеро, потому что полицейские сказали: огласка может стать побудительной причиной для следующего убийства. Но в городе была и другая газета, еженедельник The Wichita Sun, где работала репортером Кэти Хенкель, придерживавшаяся иной точки зрения. 11 декабря 1974 года, спустя два месяца после того, как полицейские нашли в библиотеке послание от BTK, The Sun разместила статью, в которой Хенкель рассказывала, что из анонимного источника получила копию письма BTK. Она сообщала, что BTK расшифровывается как «связать, пытать, убить» и что убийца намерен нанести новый удар.
Как и опасался Хэннон, эта история перепугала людей. Но также и побудила население принять меры предосторожности. Отчасти поэтому Хенкель и рискнула опубликовать свою статью: она была уверена, что люди имеют право знать о возможной опасности. Прежде чем разместить публикацию, она приватно проконсультировалась с психологами. Хоть копы и опасались, что раскрытие секрета может вынудить BTK совершить очередное убийство, психологи утверждали обратное. Поскольку BTK, очевидно, жаждет огласки, к преступлению его может подтолкнуть как раз сохранение тайны.
К тому времени как The Sun опубликовала эту историю, полиция успела опросить более полутора тысяч человек по делу об убийстве Отеро. Горячие линии буквально раскалились. Люди подозревали своих соседей и коллег. Кое-кто «сдавал» собственных отцов или сыновей. Ни одна из наводок не сработала.
Прошел год с момента убийства семьи Отеро.
Флойд Хэннон ушел в отставку с поста начальника полиции 31 мая 1976 года. Свою неудачу в поимке BTK он расценил как пятно в послужном списке.
Мэр Уичито Джин Дентон отстранил Хэннона, заменив на Ричарда Ламуньона, капитана отдела нравов. Ламуньону было всего тридцать шесть, а выглядел он еще моложе. Этот выбор шокировал заслуженных офицеров. Раньше продвижение по карьерной лестнице велось по старшинству, и людей постарше в начальстве было достаточно.
В пику этому решению Ламуньона прозвали «шеф-малыш». Но Дентон считал, что молодость, скорее, достоинство: ему требовался руководитель, способный мыслить иначе, чем другие. На первом же собрании Ламуньон, заняв свое место во главе стола, растопил ледяное молчание шуткой:
– Ну, ребята, и чем сейчас займемся?
В последующие месяцы он быстро задал новый тон в отношениях и принялся заменять пожилых сотрудников молодежью. Вскоре парни, которым было едва за двадцать, стали занимать посты начальников полевых патрулей или служить детективами. Ламуньон придавал большое значение образованию офицеров. Сам он получил степень магистра в области управления, но обычной канцелярской крысой не стал. В 1966 году, десятью годами ранее, Ламуньон и еще два офицера побывали в драке, которая едва не унесла их жизни. Нападавший сбил с ног одного из полицейских, швырнул Ламуньона на капот патрульной машины. Табельный пистолет Ламуньона упал на землю, агрессор подхватил его и ударил третьего офицера в горло. Ламуньон вцепился в руку нападавшего, державшую оружие. Пистолет выстрелил, повредив средний, безымянный пальцы и мизинец правой руки полицейского. Левой рукой Ламуньон выхватил дубинку и избил преступника до потери сознания. Врачи пришили пальцы обратно, но они на всю жизнь остались недействующими, не сгибались.
Одним из первых действий нового шефа полиции стало изучение материалов по делу BTK. Ламуньон решил, что дело имеет высочайший приоритет.
У него никак не получалось выбросить из головы Джози Отеро.
Вместе с птицами и набухающими почками пришел март 1977 года. Писем от BTK не было с октября 1974 года, с того раза, как он грозил вновь убить. Но он не убивал.
Рейдер устанавливал в домах сигнализации от ADT и посещал университет Уичито. Он был очень занят и по дому. Примерно через девять месяцев после того, как он написал письмо об убийстве Отеро, его жена родила сына. Назвали мальчика Брайаном.
Женился Рейдер в 1971 году, за два года и восемь месяцев до того, как убил Отеро. В то время он учился в Общественном колледже округа Батлер, расположенном в двадцати милях отсюда, в Эльдорадо. Его невеста, Паула Дитц, тогда работала секретарем в Американском легионе7. На церемонии в Лютеранской церкви Христовой с ним стояли двое из троих его младших братьев.
Казалось, он обожал Паулу; было заметно, как и голос его, и поза смягчались, стоило ему заговорить с женой.
Много лет спустя в порыве самоуничижения Рейдер жаловался, что семья мешает ему. «Я был женат. У меня была работа. Знаете, я не мог просто выйти на улицу. Когда живешь в одном доме с женой, ты не можешь отправиться наружу и бродить по окрестностям до трех-четырех часов утра так, чтобы жена ничего не заподозрила».
И все же он никогда не прекращал заниматься троллингом и преследованием.
Глава 8
Детские игрушки
17 марта 1977 года
Был День святого Патрика. Позже Рейдер вспомнит, что в центре города шел парад. Его жена находилась на работе; он приехал из Уичито на весенние каникулы.
Он надел парадные туфли, красивые слаксы и твидовый спортивный пиджак. Решил, что выглядит просто шикарно, прямо как Джеймс Бонд. Он нес портфель с инструментами – скотчем, шнуром, пистолетом, пластиковыми пакетами. С собой у Рейдера была фотография. Тоже инструмент – он показывал снимок, чтобы люди думали, что он детектив и разыскивает пропавшего мальчика.
Он троллил, выбирал объекты, но отступал. Серийные убийства похожи на рыбалку, признавался он позднее: «Иногда тебе просто не везет. Или ты погрязаешь в домашних делах, учебе и работе».
Его основная к этому времени цель жила на Саут-Гринвуд, 1207. Если не сработает, есть запасной вариант всего в квартале к востоку, на Саут-Гидравлик, 1243. Там есть переулок, в котором удобно скрываться.
На случай если и с этим объектом не повезет, найдется и еще вариант в резерве, и еще, и еще. Он преследовал нескольких женщин, еженедельно переключая внимание с одной на другую, делая заметки, обдумывая пути побега. Его собственного, конечно: – а вовсе не для них.
Он знал, что одну из трех молодых женщин в доме на Гидравлик-стрит зовут Шерил. Он считал ее распущенной: видел, как она пьет и резвится в «Блэкауте», баре местного колледжа. Он следил за ней до самого дома, шпионил за ее соседками по комнате в течение нескольких недель. Проект «Блэкаут» – так он ее называл.
Шерил Гилмор жила с соседкой по комнате, Джуди Кларк. Третьей женщиной, которую заметил Рейдер, оказалась Карина, шестнадцатилетняя сестра Джуди. Девушка часто останавливалась у сестры.
Недалеко оттуда, дальше по улице, на Саут-Гидравлик, 1311, жила еще одна женщина с тремя детьми. Райдер не воспринимал ее в качестве цели. Она просто жила по соседству. Ее звали Ширли Виан, и все ее дети болели гриппом. Ближе к обеду, когда дети проголодались, она позвонила в продуктовый магазин «Диллонс», что был в квартале от дома, и предупредила, что отправляет за едой одного из сынишек.
Стивен, шести лет, купил суп и пошел домой, где мама сказала, что он взял совершенно не то.
Он вернулся в «Диллонс» и теперь принес суп, который она хотела. Перед самым возвращением домой его остановил высокий мужчина с портфелем и задал вопрос.
Основная цель на Саут-Гринвуд, 1207, не сработала: на стук Рейдера никто не откликнулся. Он с минуту постоял, вцепившись в портфель. Поразмыслил о том, что мог бы вломиться в дом, как было у Брайтов, но решил, что не стоит рисковать хорошей одеждой. И отправился к проекту «Блэкаут», на Саут-Гидравлик.
Когда он подходил к парадному входу в дом проекта «Блэкаут», увидел маленького мальчугана, шагавшего к нему с банкой супа в руках.
Пора поиграть в детектива. Он достал фотографию собственной жены и сына.
– Ты видел этих людей? – спросил он.
Мальчик посмотрел на фото.
– Нет, – ответил он.
– Точно уверен?
– Да.
Парнишка пошел прочь.
Рейдер понаблюдал за ним некоторое время, после чего подошел к двери проекта «Блэкаут». Снова бросил взгляд на тротуар и заметил, что мальчик смотрит на него.
Рейдер постучал в дверь цели «Блэкаут». Не получив ответа, он направился к дому, в котором жил мальчик.
Когда Стивен пришел домой, его брат с сестрой играли. Баду было восемь, Стефани – четыре. Стивен забрался в постель к матери. Через несколько мгновений он услышал стук и бросился к двери. Бад тоже; они любили бегать наперегонки. На этот раз Стивен опередил Бада, совсем ненамного, и открыл дверь. Выглянув наружу, увидел: там стоял человек с портфелем.
Мать Стивена накинула халат и подошла к двери. Мужчина возвышался над ребятней, пытаясь заглянуть в щелку. Увидев их маму, он силой распахнул дверь.
– Я детектив, – заявил он.
Он показал Ширли фальшивую визитку. Шагнул внутрь, затем еще. Захлопнул дверь за спиной и вытащил пистолет.
– Не трогайте нас, – попросила Ширли.
Рейдер обезоруживающе рассказывал женщине примерно то же самое, что говорил Отеро и Брайтам. Но потом добавил новых подробностей: у него сексуальные проблемы. Он свяжет ее, займется с ней сексом и сделает несколько снимков. «Не очень-то приятно, – заметил он, – но никто не пострадает».
Он обратил внимание, что на ней под синим домашним халатом надета розовая ночная рубашка и выглядит женщина больной. Она закурила. Он оглядел ее с отвращением: она просто ужасна.
– Дети больны, – сказала Ширли, – мы уже несколько дней болеем.
Она пыталась уговорить его уйти, пока он опускал шторы.
– Это пройдет, – резко откликнулся он.
Зазвонил телефон.
– Кто-то хочет узнать, как они, – сказала Ширли, потому что она заболела и не водила детей в школу.
– Можно взять трубку? – спросил Стивен.
– Нет, – ответил Рейдер.
Телефон продолжал звонить. Рейдер занервничал: абонент может решить зайти. Теперь ему придется действовать стремительно. Он сказал ей, что свяжет детей.
– Не надо, – попросила она.
– Придется, – откликнулся он. Открыл портфель – «комплект для убийств», как он его называл. Достал веревку и принялся связывать старшего мальчика. Тот начал кричать.
Сорвавшись, он рявкнул, чтобы она помогла закрыть детей в ванной, в которой было две двери. Дверь с западной стороны он закрыл изнутри, обмотав ручку веревкой и привязав под раковиной. В гостиной на полу валялись игрушки: самолетик, пожарная машина, маленькая машинка. Он швырнул их детям в ванную, бросил туда одеяла и подушки.
Потом сказал, утешая их:
– Вы, ребята, побудьте здесь.
Они выглядели перепуганными, но он говорил очень тихо, пытаясь успокоить каждого из них.
Их мать он отвел в спальню, закрыл восточную дверь ванной и придвинул к ней кровать, блокируя выход. Когда покончит с женщиной, можно повесить малышку, если останется время. Но его напрягал телефонный звонок. Постоянно кто-то лезет под руку.
Он сорвал с женщины одежду.
– Ой, я так плохо себя чувствую, – сказала она.
Он обмотал скотчем ее предплечья и икры. В своих действиях он придерживался определенной последовательности: сначала заматывал людей липкой лентой, поскольку это позволяло быстро обездвижить их. После чего можно не торопясь связать их веревкой.
Рейдер связал веревкой и нейлоновым чулком ее запястья, замотал шнуром лодыжки. Дети в ванной кричали и колотили в дверь.
– Не трогай маму, оставь ее, убирайся! – вопил Стивен. – Я выберусь отсюда!
– Не думаю, что тебе бы этого хотелось, – рявкнул в ответ Рейдер. – Я тебе башку разнесу!
С закрытыми шторами в спальне было темно даже в полдень. Он уложил женщину на постель лицом вниз, головой в изножье кровати. Ее ноги привязал к металлической спинке и протянул к горлу длинный шнур.
Ее вырвало прямо на пол.
«Ну что ж, – подумал он. – Она говорила, что болеет. – И он сказал, что будет неприятно. – Во всяком случае, не для нее».
Он сходил на кухню и принес ей стакан воды, собираясь успокоить. По крайней мере, позже он сказал именно это. Он считал себя славным парнем. Джулия Отеро пожаловалась на тугие путы, от которых немеют руки, и он ослабил шнур. Джо сказал, что ему больно лежать на полу со сломанными ребрами, и он подстелил куртку. И теперь, в темной спальне на Гидравлик-стрит, дал больной женщине глоток воды.
Затем достал пластиковый пакет из «комплекта для убийств» и натянул ей на голову. Поверх несколько раз обмотал вокруг ее шеи веревку – свободный конец той, которой привязал жертву к кровати, – захватывая розовую ночнушку.
И дернул. Связал он женщину особым способом: стоило ей начать сопротивление, как путы затягивались. Пока мать умирала, ее дети пронзительно кричали и отчаянно бились в деревянную дверь.
Он поднялся, разочарованный.
Он жаждал большего – задушить мальчишек, повесить девочку. Но звонивший телефон напрягал.
Перед тем как уйти, он прихватил две пары женских трусиков.
