– Ты еще не встал? – Сой удивленно посмотрел на меня. – Там такое творится, а он дрыхнет!
– Да в чем дело? – я поднялся с кровати и, потянувшись, натянул на ноги сапоги. Вроде все.
– Непоседа завтрак приготовила!
– Она и завтрак? – не поверил я. – Ты бредишь. Сильно видать тебе вчера по голове чугунком прилетело.
– Да что тебе рассказывать, – махнул на меня рукой Косой. – Пойдем, покажу лучше!
Возражать и спорить не стал. С болезными надо вести себя тактично. Его вчера посильнее меня приложило, вот ему и мерещится черти что. Свою шишку я перед тем, как отключиться, хорошенько мазью восстанавливающей намазал (на всякий случай). Ну, после того, как смыл с себя запах тухлятины.
– Ты глазам своим не поверишь!
– Я уже не верю, – заранее приготовился к самому худшему.
Мы спустились на первый этаж и вошли в кухню, а там…
– Это что? – я вопросительно посмотрел на сидящего во главе стола Михаила.
Все мои братья по проклятью были здесь. Сой не стал топтаться со мной в проходе и занял свое место. Тамара обнаружилась у печи. Чуть на половину в нее не залезла, что-то доставая. Ну да, руки-ноги-то коротковаты. Наверное, отец у нее карлик.
– А-а-а-а, проснулся, наконец, – протянул Медведь. – Чего в проходе встал? Присаживайся.
Слова главаря проигнорировал. Заскользил взглядом по кухне, которая еще ночью была грязной, заваленной каким-то ненужным хламом и напоминала собой жалкое зрелище. А чего еще ожидать от шести мужчин, которые живут одни? Особых чистюль среди нас нет. Да и не когда нам было за порядком и чистотой следить.
– Доброе утро, Микула, – поздоровалась со мной Непоседа. – Присаживайся же, я тебе каши положу.
Каши? Это какой еще каши? Да я ее… года три точно не ел.
Решил больше не мяться в проходе и присел с краю, вопросительно смотря на сидящего напротив меня Квакуна. Тот блеснул зелеными глазами и уставился в свою тарелку, с аппетитом поглощая завтрак.
Неужели эта девица еще и готовить умеет? Прибейте меня семеро, не верю!
Передо мной поставили глубокую тарелку с горячей овсянкой. Первое, что меня удивило, это то, что тарелка оказалась чистой. Второе, пахло не гнилью. Третье, во рту появилась слюна.
– Михаил, – я не спешил брать в руки ложку, – а что произошло?
– Тамара, встала до рассвета и прибрала в кухне, – охотно ответил мне главарь. – Вот и завтрак приготовила. Опечалилась, что вчера двоих разбойников по голове приложила. И решила искупить свою вину.
– Хотела б вину искупить, мяса приготовила, – недовольно произнес я. Но кашу все же попробовал. Не помирать же с голоду. А если там отрава какая, так все равно. Яды на нас не действуют. А вот чугун местного производства сработал на «ура». Будем теперь знать, что проклятие и от этого не защищает.
– Надо ее домой отправлять, – снова заговорил я, когда съел уже половину своей порции. – Нечего ей здесь делать. Начнет потом болтать направо и налево, что у разбойников леса Блужданий побывала.
– Сейчас позавтракаем и решим, кто ее сопровождать будет.
– Я могу! – подал голос Лис.
– Ты-то всегда можешь, – хохотнул Волк. – Так можешь, что девчонка потом брюхатой будет. Пускай лучше Квакун идет. У него кикиморы есть. Ему эта теплокровная ни к чему.
– Я нормальный! – возмущенно воскликнул Наум.
– Пущай Микула пойдет, да ты, Волк, раз такой правильный, – отодвинув от себя тарелку, сказал свое весомое слово Медведь. – Ну и я, чтобы присмотреть за вами, оболтусами.
– А я-то там зачем нужен? – что-то мне каша резко поперек горла встала.
– А за старшего Косой останется.
Мне кажется или мой вопрос проигнорировали?
– Почему я? – недовольно воскликнул Сой, и его правый глаз еще интенсивнее задергался.
– Потому что! – отрезал Михаил и, стукнув ладонью по столешнице, встал. – Ты готова, Тамарушка?
– Да, только руки помою, я ведь без вещей была, – засуетилась Непоседа.
Вскоре мы уже вышли из терема и направились в сторону города. Если лес будет сегодня послушен, то очень быстро выведет нас на нужное место. Но время шло, Волк все больше принюхивался, пытаясь уловить запахи. Медведь хмурил густые брови. А Тамара шла и смотрела себе под ноги. Я же пытался уловить малейшие вибрации земли. Где эти чертовы грызуны? С помощью них я мог хотя бы понять, не сбились ли мы с пути. Хотя, это было практически невозможно. Столько лет лес был нашей защитой и верным другом.
– Ничего не понимаю, – мотнув головой, произнес Медведь. – Лес будто спит.
– Быть того не может, – Волк в который раз втянул носом воздух. – Птицы поют, трава не увядает, речка в отдалении журчит…
– Я не про то, – махнул рукой главарь. – Не выводит нас лес к городу. А уже давно должен был. На призыв тоже не реагирует.
Эти его слова мне совсем не понравились.
– Неужели не хочет, чтобы мы эту Непоседу домой возвращали? – я нервно передернул плечами. Вот ведь… «радость» какая.
– Почему это я непоседа? – наконец, подала голос Тамара.
Не ответил на вопрос. Зачем отвечать на то, что и так ясно? А если не понимает, то пущай сама догадывается. Голова на плечах имеется. Не одна же там труха покоится.
– Что ж ты, Микула, такой грубый, – не одобрил мое молчание Михаил.
Это я-то грубый? Это еще с нами Косого нет. Вот тот может… если захочет, быть не только грубым, но крайне невоспитанным. Особенно после пары литров медовухи. Поэтому и старается особо не употреблять. Быстро его подкашивает.
– Он не виноват, – Тамара коснулась его руки и заглянула в глаза. – Я ведь и правда к вам сама пришла. В дом ваш без спросу влезла.
– Микула, – тихо заговорил Василий, – лучше извинись. Вон она как Медведем манипулирует. Не ровен час, любой ее каприз исполнять будет.
С недоверием посмотрел на товарища. Какие, к черту, капризы? Медведь самый старший и опытный из нас. И чтобы он попал под чары какой-то девчонки? Большего бреда я не слышал.
– Делать мне нечего, о девицах язык чесать, – хмыкнул я. – Лучше энергичнее втягивай воздух и веди нас к выходу.
– А я, между прочим, дело говорю, – покачал головой Волк. – Нахлебаемся мы еще помоев.
Погрозил Волчаре кулаком. Если он еще раз о помоях заикнется, век заикой ходить будет. И никакое проклятие ему не поможет. Да и зелья травяные тоже.
– Обратно надо идти, – Михаил неожиданно остановился и повернулся к нам. До этого он шел впереди вместе с Непоседой.
– Я попробую еще раз… – хотел было возразить Волк, но главарь его перебил:
– Бесполезно, братцы, возвращаться надо.
– Почему ты так в этом уверен? – спросил я, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Хотя, внутри все клокотало от злости. – Вдруг, лес просто решил пошутить?
– Шутка затянулась. Придется Тамаре какое-то время с нами пожить.
Теперь злость сдержать не получилось.
Посмотрел на прячущуюся за спиной у Медведя девчонку, и хотел было уже сказать что-нибудь обидное, но не смог. Не совсем же я изверг какой-то. А то вдруг, от моих слов она в обморок грохнется?
Глава 2
К терему мы вышли довольно скоро, что говорило о том, что лес не спит. Просто он по каким-то причинам не хочет выпускать из своего плена Тамару. Попала девчонка, ничего не скажешь.
– И что мне теперь делать? – Непоседа посмотрела в лицо Медведя. – Как быть? Не могу же я вас своим обществом смущать?
– Что-нибудь придумаем, – попытался подбодрить ее тот. – Рано или поздно лес отпустит тебя. Ты же не являешься частью проклятия.
– А если является? – произнес, озаренный внезапной догадкой. – Сколько мы уже лет тут? И никогда подобного не было. Значит, все это неспроста. Зачем лесу эта девчонка?
– Это мы можем только у Кощея узнать, – покачал головой Михаил. – А этот старый ничего за просто так не скажет.
– Да и идти до его обиталища три дня и три ночи, – задумчиво проговорил Василий. – А у границ можно на стражников царя нарваться. Яблочки-то молодильные там, по близости растут.
– Прав ты, Волк, – сказал главарь, первым поднимаясь по ступеням крыльца. – Но и девицу у себя держать не дело.
– А отец что? Как звать-то его? – я вопросительно посмотрел на Непоседу.
– Степан Емельянович, – ответила девушка.
Приплыли, у этого скользкого паразита есть дочь. Хотя одно я угадал – он карлик. Низкий, толстый, борода чуть ли не по земле волочится. И еще он любит закутываться в цветастые тряпки, как петух. Глаза-щелочки, нос крючком…
– Я в мать пошла, – промямлила Тамара, потупив взгляд. Ну да, нос у нее вроде ничего такой. Не особо примечательный.
Мы вошли в терем, и в уши сразу же ударил звук разбитой об пол посуды.
– Ну что они опять не поделили! – зверем взвыл Медведь и первым направился в сторону источника шума.
Я бросил печальный взгляд на стоящий в углу сундук с самоцветами и направился следом. Потом как-нибудь посмотрю, что там.
– Куда прешь! – взвыл Сой, гоняясь по кухне за зайцем. Еще парочка сидели на подоконнике и жевали старую морковь. – А ну, стой!
– Снова зверье чудит? – спросил Михаил и перехватил зайца в прыжке, когда тот собирался скрыться в сенях.
– Это еще чего! – Косой схватился за голову. – Лисы взбунтовались!
На втором этаже что-то упало.
Пока Михаил тащил зайца на улицу, а Тамара с Соем пытались отловить остальных ушастых, я поднялся по лестнице наверх. Волк, втягивая носом воздух, тихо ступая, шел сзади.
– Точно лисы с ума посходили, – изрек он.
Только друг это сказал, как я, уже ступив на второй этаж, чуть было не упал, так как на меня налетела приличных размеров лиса. Схватил ее за шкирку и передал Волку. Тот неохотно принял ее из моих рук и стал спускаться обратно. Я же продолжил путь.
– Стой! – послышался из одной из дальних комнат голос Квакуна. Что-то упало и разбилось.
Поспешил туда и застал довольно странную картину. Наум лежал на полу и отбивался от очередного лиса. Тот скакал по моему товарищу, не позволяя встать.
– Помоги! Он меня сейчас раздавит!
Подскочил к Науму и, схватив зверюгу за хвост, стал оттаскивать от лежащего на полу разбойника.
– Отползай! – выкрикнула я, видя, что Квакун не торопится двигаться в сторону выхода.
– Р-р-р-р-р, – зарычало животное.
Наум вскочил на ноги и попятился к выходу, внимательно следя за обезумевшим лисом.
Нам повезло – на пороге показался Фокс. Он внимательно вгляделся в прищуренные от злости глаза и сосредоточился на контроле. Зверь еще какое-то время сопротивлялся. Даже пытался пару раз меня укусить. Но я вовремя отскакивал, продолжая удерживать зверюгу за пушистый хвост. Хотя, думаю, после сегодняшнего неравного боя данная часть тела у него станет куцей.
– Р-р-р-р, – уже менее уверенно и зло рыкну рыжий и припал всем тело к полу, поджимая уши.
– Уходи, – приказал ему Фокс.
Животное, которое еще какую-то минуту назад готово было кусать все на своем пути, жалобно заскулило и на дрожащих лапах поплелось на выход. Квакун смог спокойно выдохнуть и отлепиться от стены, которую до этого подпирал, стараясь слиться с ней воедино. А иначе с чего он такой серый лицом стал? Прямо под цвет отделки.
– Что случилось, пока нас не было? – сразу же спросил я у Лиса. – Впервые подобное вижу. Чтобы подвластные нам звери, да с ума сошли.
– Вот и мне удивительно, – развел руки в стороны Фокс. – Однако, таких мало было. Пара-тройка зайцев, да четыре лиса.
– Все равно не порядок, – я стал отряхивать с рук и штанов лисью шерсть. Приставучая, зараза. – И время какое выбрали. Когда ни Медведя, ни меня в тереме не было.
– А если это все Тамара подстроила? – предположил Квакун. – Кому было известно, что вас нет?
– Да зачем ей это? – вопросил Фокс. – Нас же не убьешь, не покалечишь… – тут он запнулся, смотря на мой лоб. Ну да, голова еще помнит меткий удар чугунка.
– С другой стороны, если нам голову с плеч снять, то и мы не выживем, – изрек Наум. – А с троими справиться легче.
– Животные все равно остались подвластны своим хозяевам, – отмахнулся я. – Значит, тут дело в другом.
Мы какое-то время постояли в комнате, каждый погруженный в свои мысли. Я еще больше убедился в том, что необходимо добраться до Кощея. И пусть у него с годами характер стал скверным, а еще он любит полакомиться сырым мясом не только животных, но и людей (ходили среди местных такие слухи). Только он может дать ответ на вопрос, что происходит.
Когда колдунья наложила на нас и наш лес проклятие, то старая грымза не стала объяснять с какого такого… мы должны коротать время в практически бессмертной оболочке. Когда падут ее чары? Черт его знает. Но одну подсказку колдунья дала. Искать ответы надо в трехдневном пути. Может, что-то станет ясно, пока мы будем добираться до замка Бессмертного, а возможно он и сам все расскажет. В любом случае, медлить более нельзя. Мало того, что лес пропустил к нам девчонку, и не захотел ее выпускать, так еще и зверье чудить стало.
Мы вышли из комнаты и спустились на первый этаж. Наши братья и Непоседа ожидаемо обнаружились в кухне. Михаил сидел за столом, и постукивал костяшками пальцев по столешнице. Второй же рукой подпирал подбородок.
– Ну что, всех зайцев изловили? – спросил я, обводя взглядом просторное помещение.
– Да, вроде, – Косой как и всегда нервно задергал правым глазом. Еще бы ногой по полу стучать начал и в зубы морковь взял. И все, не отличишь от зайца.
– Хорошо еще, что медведи не явились, – недовольно проговорил Михаил. – Тогда бы сложнее было.
– А с чем это может быть связано? – полюбопытствовала Тамара. Все тут же впились в нее взглядами. С чего такой интерес?
– Понятия не имеем, – уклончиво ответил ей Медведь. Ясно, не смотря на явную симпатию, не особо-то он ей и доверяет.
В углу завозилась мышь. Тихо пискнув, подбежала к моим ногам и, встав на задние лапки, передними уперлась о мысок сапога. Я присел на корточки и вот уже моя маленькая помощница сидит на раскрытой ладони и тихо попискивает. Я нахмурился, внимательно вслушиваясь в своеобразную речь грызуна. На кухне стало тихо. Никто не рискнул прервать рассказ мыши.
– Чем быстрее мы отправимся к Кощею, тем лучше, – в итоге произнес я. – Мышь говорит, что скоро сюда нагрянут медведи и волки. Их численность узнать не удалось.
– Значит, стоит подготовиться, – Михаил поднялся со своего места. – Василий, настраивай мысленный призыв. Постарайся ворваться в разум волков как можно быстрее.
Я понимал, что времени на то, чтобы призвать к порядку косолапых, понадобится больше. Поэтому-то эти любители меда и малины до нас точно успеют добраться.
Волк опустился на скамью и, прикрыв глаза, стал медленно втягивать носом воздух. Даже пару раз я слышал еле уловимый рык.
– Я могу чем-нибудь помочь? – снова задала вопрос стоящая рядом с Михаилом Непоседа.
– Твоей помощью будет, если ты просто не станешь мешать и совать свой нос не в свое дело, – отрезал я. Медведь не мог ей сейчас ответить, так как тоже сосредоточился на настраивании связи.
Девчонка насупилась и, сложив руки на груди, с вызовом посмотрела на меня. А что я, собственно, такого сказал? Или эта девица решила показать, что у нее есть зубки? Так я и так видел. Целых двенадцать. Видимо, еще молочные. Хотя, я не зубодер, глубже ей в рот не заглядывал. Да и не очень-то хотелось, если честно.
– Злой ты, Микула, – проговорила она, покачав головой.
Да, злой. И что с того?
– Перед тем, как отправляться к Кощею, надо бы в деревню какую забежать, – встав со своего места и положив мне на плечо руку, проговорил Василий. – Что-то я устал. Отдохнуть надо бы.
– Связь наладил? – спросил я, поворачивая голову в его сторону.
– Да, волки не придут.
– Хоть что-то хорошее за сегодня.
– Братцы, если вы собираетесь делать очередной набег, я с вами, – Фокс тут же оказался рядом. Услышал прохвост наш тихий разговор. – Что-то давненько я не смотрел на красоту девичью. Да и не мял ее в руках.
Я лишь кивнул. Была у меня парочка знакомых красавиц, у которых я давненько не появлялся. И пусть Медведь не одобряет наше с Фоксом поведение, что теперь и полюбоваться формами нельзя?
За окном послышался рык.
– Пришли, – открыв глаза, сказал Михаил. – Прикройте, братцы.
Я снова на всякий случай достал из голенища нож. Не хотелось зверье убивать, но если оно совсем обезумит, придется. Жизнь товарищей для меня важнее. А они в свою очередь прикроют спину мне.
Подошли к дверям и стали ждать, когда главарь команду даст в атаку ринуться. А он все что-то медлил.
– Погодите, – Михаил приподнял руку, давая понять, чтобы мы не смели двигаться с места. – Что-то не то.
– В чем дело? – я покрепче сжал в руке нож.
– Откликнулся медведь один.
– И что говорит? – полюбопытствовала сующая везде свой нос Тамара.
– Просит не трогать и дать на полянке возле терема полежать, бока погреть.
Нож чуть было не выпал из вмиг ослабевшей руки. Что за чушь?
Отошел от двери, и выглянул в окно, что находилось неподалеку. Из него как раз была видна небольшая полянка. Да им там и разместиться негде будет.
Три медведя как раз топтались на траве, выбирая место.
– Чертовщина какая-то, – пробормотал за моей спиной Волк. – И надо было ради этого сюда тащиться?
– А медведи-то шатаются, – вторил ему Косой.
И, правда, вон как лапы не слушаются, подволакиваются. А взгляды мутные-мутные.
– Р-ы-ы-ы-ы, – вдруг зарычал Михаил. – Прибью!
Главарь сжал внушительные кулаки и таки вышел из терема.
Мы же все дружно переглянулись и ломанулись следом. Даже Непоседа пошла. Ну да, ей тоже было любопытно.
– Ах, вы пройдохи! – замахав кулаками на развалившихся на земле медведей, возмущенно воскликнул Михаил. – Вот я вам сейчас…
– Р-ы-ы-ы-ы, – жалобный рык был ему ответом. Самый крупный зверь лишь лапой отмахнулся и прикрыл глаза.
– Что значит «не виноваты»?! А кто виноват?! – продолжал распаляться главарь. – Какого лешего вы тогда приперлись?
Я стоял неподалеку и внимательно следил за происходящим. Нож я машинально убрал на место. Давненько мне не доводилось лицезреть пьяных медведей.
– Кто споил? – грозно спросил у своих помощников Михаил. – Отвечайте!
Ему и ответили. Видимо, новость главарю не понравилась, потому что его лицо пошло красными пятнами, а на губах появилась предвкушающая улыбка, которая не обещала ничего хорошего тому, кто сунул медведям медовушку.
– Ле-е-еш-ш-ший, – протянул мужчина. – Ну, он у меня получит…
– Ничего я не получу, – раздался голос из ближайших кустов. – Тоже мне, суровая мамочка, встречающая пьяного сынка на пороге дома в три часа ночи!
К слову о лешем и нашем главаре. Недолюбливают они друг друга уже давно. С тех самых пор, как этот любитель поганок стал крутиться вокруг терема и требовать, чтобы мы отдавали ему часть награбленного. Платили за то, что проживаем в его лесу. Такая наглость совсем скоро надоела Михаилу и он как следует оттаскал задохлика за уши. Тот в свою очередь нанесенного оскорбления стерпеть не смог и начал пакостить. То белок в терем загонит, то воду взволнует.
– Значит, обезумевшие звери твоих рук дело?! – главарь стал медленно наступать на лешего.
Тот сгорбился, из-за чего поганки на его спине стали особенно видны. Нос-сучок пошел трещинами, зеленая кожа побледнела.
Кто-то сзади упал в обморок. Даже не стоит сомневаться, кто это у нас такой нежный.
– Вот незадача, – вздохнул Косой и вместе с Фоксом стал поднимать обмякшую девушку с земли. Вскоре она перекочевала на руки к рыжему. Ну и пусть. Он таких хлипких любит. Мне же другие больше по душе.
– С чего взял? – заблеял хозяин леса.
– Я-то на проклятие грешить стал, а тут ты! – Медведь проигнорировал вопрос лешего.
– Я их не спаивал! Они сами ко мне в землянку пришли и запасы медовухи вылакали! Грабители! – Старичок погрозил греющимся на летнем солнце любителям меда кулаком. – Совсем ты их распустил, Михаил! Не следишь за зверьем своим, а я виноват!
– А лисы и зайцы? – подал голос молчавший до этого Квакун.
– А что с ними? – сделал вид, что не понял, мелкий пакостник.
– По глазам вижу, что ты их одурманил! – главарь разбойников подошел уже достаточно близко и выдернул из спины лешего одну поганку.
– А-а-а-а-а, – взвыл тот. – Убивають!
– Ничего тебе за это не будет, – Медведь отбросил гриб в сторону. – Говори правду!
– Ладно! – решил сдаться старичок. – Вы недавно сундук с самоцветами на крышке принесли. Я требую себе половину!
Получается, все же это он зверей к нам заслал. Мстить продолжает.
– Да зачем тебе они? – искренне не понял старший из нас.
– Я на них любоваться буду.
– Народу они нужнее! – возмутился я. – Ишь чего удумал! Рожа треснет!
– Микула, успокойся, – одернул меня Медведь. – Зверье проспится и уйдет. А этот рассадник поганок как и всегда останется с носом.
– Вы еще получите! – леший потряс над головой кулачками. – Получите!
– А я уж было подумал, бой великий будет, – печально вздохнул Василий.
– И не говори, – махнул я рукой в сторону понуро уходящего лешего.
Медведи продолжали дремать на солнце, а мы дружным строем пошли к терему. Хоть одно стало понятно – лисы и зайцы не от проклятия с ума посходили – тут леший постарался. А вот с возвращением Тамары домой – беда. Тут только Кощей помочь может. А от него мы ответ вряд ли так просто получим. Испытание какое-нибудь приготовит, вобла сушеная.
– О чем задумался? – спросил у меня Волк, когда я замер посередине сеней.
– Да так, – с неохотой стал говорить. – Много у нас проблем в последнее время.
– Не грузись, – Василий довольно заулыбался. – Сегодня ночью в деревню какую-нибудь нагрянем. А у тебя везде по паре дам сердца есть. Отдохнешь.
– И то верно, – настроение стало постепенно подниматься.
Забить голову проблемами я всегда успею. А вот Катенька или Валентина… ну на худой конец, Аглая, вечно ждать меня не будут.
– Пойдем, сундук откроем, – сменил я тему. – Второй день стоит, а мы и не знаем, что в нем. Вдруг, барахло какое. Только место занимать будет.
– Я тоже хочу посмотреть, что под крышкой скрывается, – Косой дернул глазом.
Вот ведь… ушлый.
Возражать не стал. Все свои, чего аки девицы в темном уголке секретничать. Подошел к сундуку и, вновь достав из-за голенища нож, присел на корточки и стал разбираться с замком. Косой и Волк приступили к отковыриванию самоцветов.
– Что-то ты долго копаешься, – хохотнул Василий, ловко подцепляя своим ножом очередной камень.
– Не мешай.
Замок все никак не хотел поддаваться, но я не собирался сдаваться. Все равно узнаю, что в нем лежит. Не за отмычками же идти, в самом деле.
– Ну же, – поторопил меня Сой.
– Сейчас рука как соскочит, – с угрозой в голосе произнес я, – и нож как в масло войдет тебе под ребра!
– Молчу, – Косой приподнял руки в примирительном жесте. Если бы не поигрывающие холодным оружием пальцы, поверил бы, что он говорит искренно.
Наконец, раздался характерный щелчок, и замок, что крепко фиксировал крышку сундука, упал на деревянный пол сеней.
– Ну же, открывай! – Волк на время оставил дело по выковыриванию камней.
Я отбросил крышку назад, и мы во все глаза уставились на содержимое сундука.
На самом дне лежало расписное блюдечко с позолоченной каемочкой, а посередине него – спелое наливное яблочко. Такое красное и аппетитное, что захотелось взять его в руку, да откусить большой кусок, ощущая во рту сладкий сок плода.
– Пойду, поем что ли, – пробормотал Косой.
– Подожди, – Волк удержал его за руку. – Давай посмотрим хоть, что за посудина такая чудная. И зачем в сундук еду положили…
Пока они говорили, я боролся с желанием съесть это чертово яблоко. Запах, исходящий от фрукта, ударил в нос, и съесть его (яблоко) захотелось еще больше.
– Странно все это, – пробормотал я и с трудом заставил себя отвернуться от блюдечка. – Зачем какую-то посудину класть в такой дорогой сундук? Явно вещь необычная. Чувствуете, как магией фонит?
Волк и Косой склонились над нашим трофеем и внимательно стали вглядываться в его содержимое. Василий нервно сглотнул. Сой же, как и всегда, дернул глазом.
– Пойду, поем, – Волк выпрямился и быстрым шагом направился в кухню.
– И мне что-то невтерпеж, – пробурчал Косой. – Закрой ты этот чертов сундук. Потом подумаем, куда его содержимое деть.
– И то верно, – согласился с товарищем. – Сейчас только камни с пола соберем и сложим их где-нибудь. А ночью отнесем в деревню.
Сой спорить не стал, и потому вскоре мы уже присоединились к уплетающему вяленое мясо Волку. Здесь же находились и все остальные. Которые в отличие от нас ели с неохотой и некой ленцой. Ну да, на них же воздействия магического фрукта не было…
После того, как тарелки опустели и Тамара начала собирать их со стола, Михаил проговорил:
– С рассветом отправляемся к Кощею. Тянуть более нельзя.
– Кто пойдет? – тут же задал вопрос.
– Я, ты, Волк и Лис, – проследовал короткий ответ.
– А я там зачем? – Фокс хмуро посмотрел на главаря.
– А затем, – Медведь тяжело вздохнул, – что ты и Микула – те еще ходоки по девкам. А Тамара остается здесь. Косой не сможет следить за вами постоянно. А зная вас…
– Надо нам больно ее портить, – во мне стала закипать злость. Я, может, и не против тесного общения с противоположным полом, но эта конкретная особь явно не в моем вкусе.
– Это не обсуждается, – отрезал главарь. – Вы идете со мной. Остальные остаются здесь. Пока мы будем отсутствовать на купцов не нападать. Всем все понятно?
– Снова уходим в тень? – печально сказал Квакун.
– Ничего, пускай немного подрастеряют бдительность. В прошлый раз это замечательно сработало.
Возражать никто не стал. Не хватало еще с главарем спорить.
– Пойду я, – встав со своего места, произнес.
– Куда? – в голосе Михаила послышалось подозрение.
– Сено переберу, – таки нашелся с ответом.
– Я такой задачи не давал, – Медведь покачал головой.
– А я сам, – махнув рукой, направился на выход.
– Микула, – полетело мне в спину, – не вздумай спать!
Да какое спать? Солнце еще достаточно высоко, чтобы уходить на боковую. Тогда, после ночного загула в таверне, организм просто требовал отдыха. А сейчас в этом не было особой необходимости.
Просто бывают такие минуты, когда не хочется никого видеть. Столько лет мы вместе, что надоело уже. Да вот незадача – нельзя нам надолго расходиться. Да и лес не выпустит более, чем на пару суток. А тут хотя бы на сеновал уйду и в тишине побуду.
Оказавшись на месте, упал на сено спиной и довольно зажмурился, ощущая, как тонкие соломинки впиваются в кожу. Солнце попадало сюда через щели в стенах и крыше, но меня его лучи почти не касались. Сам не заметил (в который раз), как задремал.
Мне снилась какая-то чушь.
Волк сидел в медном тазу и поливал себя медовухой. Лис крутился вокруг и уговаривал того, снять одежду, а то она намокнет. Сой сидел неподалеку на корточках и нервно дергал глазом и левой ногой. Еще и зубами постукивал. Медведь находился тут же и зачерпывал широкой ладонью из небольшого бочонка, который прижимал второй рукой к груди, мед. Пчелы кружились вокруг и то и дело пытались его укусить.
Тамары слава всем богам в моем бредовом сне не было. Да и Квакуна тоже.
Через какое-то время картинка поменялась, и теперь я увидел молодое лицо царя Злотоока. Он сидел на резном деревянном троне и жевал яблоки. Но вскоре ему наскучило, и этот старикашка приступил к поглощению листьев, которые ему услужливо подносили в мисочках слуги. Злотоок запихивал их в рот и пытался прожевать, как никогда напоминая мне козла. Бородки только куцей не хватало для полноты образа.
– Микула! – меня кто-то потряс за плечо.
Отмахнулся и как следует впечатал будителю кулак в лицо. Повернулся на бок и продолжил спать. Что там мой усталый мозг еще покажет…
– Микула, в деревню пора! Камни относить да девок портить.
Девок портить я люблю. Но всегда делал это по обоюдному согласию. Я все же не насильник какой. А что родители ихние за мной потом по всем тропинкам носятся и женить хотят, так… досадное недоразумение. Попробуй, объясни им, когда они в гневе, что все по согласию сторон было. Быстрее по голове скалкой схлопочешь.
– Встаю я, – пробормотал и с трудом разлепил глаза. – Будто ты, Косой, сам время с пользой не потратил.
– Так я встал вовремя, – сказал Сой, потирая левую щеку. Вот, значится, куда я ему угодил.
– Завтра с рассветом в путь-дорогу собираться, так что времени на кутеж у нас немного, – подал голос стоящий позади товарища Фокс.
– Ну, у вас, может, и немного, – хмыкнул косоглазый, – а я могу и задержаться.
Я встал на ноги и отряхнул со штанин сено. Затем провел рукой по волосам, взъерошивая их и вытряхивая мелкие соринки.
– Все? Готов? – нетерпеливо вопросил находящийся тут же Василий.
– Вроде готов, – я передернул плечами, и мы таки двинулись на выход с сеновала.
Зашли в терем, взяли самоцветы, которые недавно отковыривали от сундука, и двинулись дальше.
Только ступили за калитку, как за спиной раздался грозный голос Михаила:
– И куда намылились?
Куда-куда, а то сам не знает. Ответ пришлось держать мне, как второму по старшинству.
– В деревню зайдем, самоцветы отнесем, – крикнул я главарю.
– А чего ты один не пойдешь? – задал следующий вопрос Медведь.
– Так надежнее. Вдруг меня ограбит кто?
– Кто? – мой собеседник в удивлении приподнял одну бровь. – Сам себя что ли грабить будешь?
– Михаил, как будто ты не знаешь, зачем мы в деревню идем, – в моем голосе стало появляться раздражение.
– В том-то и дело, что знаю, – со вздохом произнес главарь. – Чтобы до рассвета ты, Волк и Лис в тереме были!
– Хорошо, мамочка, – притворно всхлипнув, проговорил Фокс и смахнул с лица несуществующие слезы.
– Позеры, – последнее, что сказал Медведь, перед тем, как скрылся в тереме.
Мы продолжили путь, растворяясь между широкими стволами деревьев. Каких-то минут тридцать-сорок, и выйдем в деревню Сколки. Там для начала оставим самоцветы на крыльце дома старого кузнеца, который один тянул семью, в которой было целых семеро детей. Жена его, Мирослава, хлопотала по хозяйству да за ребятней следила – работать у нее времени не было.
Дошли до покосившегося забора, и Волк, который нес самоцветы, вошел на участок, тихо прошмыгнул к крыльцу, поднялся по ступеням и положил камни у двери.
Все это он старался проделать как можно тише. В такое время обычный люд уже как час должен был отправиться на боковую. А такие, как мы – любители потратить немного денег на выпивку и пошуршать сеном, наоборот – вылезали из домов.
– Пошли, – прошептал Василий, притворяя за собой калитку.
Прохладный воздух заставил поежиться. Сено подо мной было основательно примято и почти не кололо кожу. Голова была чугунной, что говорило о том, что я накануне снова безбожно напился. Правая рука затекла. Попытался ей пошевелить, но не получилось.
Повернул голову в ту сторону, и только после этого рискнул открыть глаза. Поморщился и еле сдержал ругательство.
– Доброе утро, – промурлыкала мне в лицо Аглая.
– Доброе, – неохотно ответил ей и снова попытался вытащить из под нее конечность. Ага, как бы не так. Девушкой она была аппетитной, тяжелой. Не назвал бы ее полной, но приятные глазу формы в ней были выдающимися.