Kitobni o'qish: «Восемь лет с «Вагнером»»
Предисловие
Сквозь бури и огонь военных конфликтов последних лет, через терриконы Донбасса, пустыни Сирии и непроходимые африканские джунгли прошел широкой поступью русский человек. Вместе с товарищами по оружию – русскими воинами, ветеранами горячих точек – несет он мир, порядок и справедливость в тех местах, где утеряно было само понятие человечности.
Народная молва сохранила для этой группы воинов разные наименования: батальонно-тактическая группа «Вагнер», ЧВК «Вагнер» или просто «музыканты».
И все эти годы вместе с военными специалистами был еще один человек – не с оружием, а с фотоаппаратом. И если бойцы ЧВК «Вагнер» вписали свои имена в ратную летопись России, то, безусловно, саму книгу военных подвигов «вагнеровцев» писал именно этот человек. Звали его Кирилл Романовский.
Кирилл обладал незаурядными качествами военного журналиста, действовавшего на передовой. Он пробирался на самый край боевых действий в Алеппо, Пальмире и Дейр-эз-Зоре. Вместе со штурмовыми отрядами Кирилл заходил в Дебальцево и укрывался от огня украинских снайперов. На передовой Романовский стойко держался вместе с «вагнеровцами» под минометным обстрелом, когда мины рвались буквально в нескольких метрах от позиций, получал контузии и ранения.
В своих командировках Кирилл записывал свои беседы с бойцами ЧВК «Вагнер». Ему удалось собрать более 2 тысяч страниц машинописного текста, в котором собраны истории ратных подвигов «вагнеровцев» на ближних и дальних рубежах. В этой книге собраны наиболее яркие истории и интервью с бойцами ЧВК «Вагнер», записанные Кириллом Романовским в ходе его командировок с 2015 по 2022 год.
Кирилл Романовский был ярким и незаурядным человеком, легким в общении, надежным и верным товарищем. К сожалению, последний бой Кирилла оказался самым тяжелым. В ночь на 4 января 2023 года Кирилл Романовский скончался.
Он работал до самого последнего времени, незадолго до смерти систематизировал собранные материалы и написал несколько строчек «от автора», однако не успел сам выпустить эту книгу.
Анастасия Казимирко-Кириллова
Коллеги о Кирилле Романовском
«Мы находились на позициях Лива Аль-Кудс в Алеппо. Сидели возле наблюдательного пункта, где они оборону держали. Кирюха решил записать стендап, встал напротив камеры, и во время одной из съемок рядом с нами прилетело. Все вокруг начало сыпаться, рушиться, но ни он, ни мы как-то даже глазом не моргнули. Просто поржали. Он тогда ко мне подошел и спросил: „Ну что, этот момент тогда для репортажа оставляем?“, а я ему: „Ну да, прикольно получилось“. Мы потом еще в кафе сидели. Он парень с юмором, разные истории рассказывал. Часто шутил, улыбался, не унывал».
Олег Блохин
* * *
«Мельком виделись в Сирии и как-то посидели за рюмкой в Питере. Запомнилось тогда, что он многое делал как в последний раз. Ничто так не испохабило термин „военкор“, как реклама финок НКВД и т. п. Романовский был максимально далек от инфоцыганства и всегда писал о чем-то своем. Это читалось за строчками самых „боевых“ репортажей. Память и творческое наследие Кирилла следует сохранить. А лучшее – объединить и издать».
«Мичман Птичкин»
* * *
«Познакомились мы в далеком 2015-м. Я еще постигал азы военно-политической журналистики, а Кир уже к тому моменту откатался в Донбассе. От него буквально веяло порохом, когда он впервые зашел в нашу редакцию – открыв дверь буквально с ноги и с приветствием „Иншалла, православные!“
Кир был самым храбрым военкором из тех, кого я знал. Не каждый будет готов полезть под пули боевичья, чтобы вытащить из-под обстрела сирийских военных. Кир побывал в нескольких больших переделках – и всегда возвращался живым. Из одной такой поездки он привез мне в подарок кусок мины, упавшей буквально в паре метров от него самого…
Прощай, Кир. Надеюсь встретиться с тобой с обратной стороны зеркального стекла».
Комиссар Яррик
От автора
«На протяжении многих лет я работал в горячих точках и встречался с множеством величайших воинов современности. Многие из них своей кровью писали историю великой России. Я завещаю издать эти истории после моей смерти. Пусть в них останется только правда».
Кирилл Романовский
Часть 1. Донбасс
(май 2014 – февраль 2015 гг.)
Государственный переворот в феврале 2014 года на Украине, в результате которого силами неонацистских формирований к власти в Киеве пришли украинские националисты и олигархи, привел к тяжелой и кровопролитной войне в Донбассе. Стихийное антифашистское движение в Донецке, Луганске и других городах приобретало все более осознанный характер. Население выступило со вполне оправданными требованиями федерализации и защиты своих прав на русскую речь и устоявшийся уклад жизни.
Однако новая киевская власть решила подавить народное возмущение силой. Пригнанные в Донбасс карательные батальоны неонацистов устроили резню гражданского населения и развязали кровопролитные бои на всем юго-востоке Украины. Это вызвало у населения решительный ответ, итогом которого стало провозглашение независимости Донецкой и Луганской Народной Республик и начало ожесточенного военного конфликта.
С начала апреля 2014 года в Донбасс начали стекаться добровольцы из России и стран ближнего зарубежья. Прибыли даже несколько граждан ЕС, которые готовы были встать на защиту мирного населения и его законных прав. На Донбасс стремились попасть многие – как ветераны горячих точек, так и бывшие сотрудники силовых ведомств, которые не могли равнодушно смотреть на страдания русского населения.
Как минимум один отряд военных специалистов, приехавших защищать Донбасс, стал известен во всем мире – впоследствии он получил название ЧВК «Вагнер». Основатель батальонно-тактической группы, предприниматель Евгений Пригожин не смог остаться в стороне от бедствий, которые выпали на долю русскоязычного населения Донбасса. На собственные средства Пригожин собрал группу военных специалистов во главе с Дмитрием Уткиным («Вагнер», «Девятый»), которые и составили будущий костяк подразделения.
«В 2014 году, когда начался геноцид русского населения Донбасса, когда Россия впрыгнула в последний паровоз и сумела заблокировать приход украинской армии в Крым, я, как и многие другие бизнесмены, ездил на полигоны, где собирались „казачки“, и пытался сорить деньгами для того, чтобы набрать группу, которая поедет и защитит русских. Но очень быстро понял, что среди всех этих „казачков“ и других военизированных товарищей половина мошенников, а половина тех, кто брал деньги, нанимал добровольцев и отправлял их голыми-босыми на реальную смерть. Тогда я полетел на один из полигонов и занялся этим сам. Сам почистил старое оружие, сам разобрался с бронежилетами и нашел специалистов, которые смогли мне в этом помочь. С этого момента, 1 мая 2014 года, и родилась группа патриотов, которая впоследствии приобрела название БТГ „Вагнер“.»
Евгений Пригожин о создании «Группы Вагнера»
Глава 1. Первые «музыканты»
Вошедшие в состав ЧВК «Вагнер» военные специалисты и ветераны горячих точек неоднократно признавались, что присоединиться к батальонно-тактической группе решили на фоне событий в Донбассе. На момент описываемых событий ополчение ДНР и ЛНР испытывало большие трудности в отражении угрозы со стороны киевского режима: после первых больших побед наспех собранные силы ополчения столкнулись с крайней жестокостью Вооруженных сил Украины и националистических формирований, в результате чего перешли к оборонительным действиям. Русскоязычному населению региона постоянно грозил геноцид со стороны украинских нацистов, действовавших в составе добровольческих батальонов.
Вопреки расхожим мифам о ЧВК «Вагнер», которые циркулировали в прессе, бойцы рассказывали, что едут в «компанию» для того, чтобы защищать интересы России и русскоязычного населения. При этом многие из них уже имели хороший заработок дома, но оставили уклад жизни рядового обывателя для того, что стать частью истории государства Российского.
«Мы – не американские ЧВК, у нас идея присутствует»
– То, что говорят про нас всякую ерунду – мол, «наемники, безумные люди, за бабло воюют, без идеи, без цели», – в корне неверно. Потому что в массе своей в ЧВК идут люди, служившие в свое время в вооруженных силах. Это основная масса, скажем так, основной состав компании. Нам оппоненты пытаются навязать мысль о том, что наша работа – это какой-то животный инстинкт. Это совершенно неверное понимание вопроса. Я еду сюда как на работу. Я не переживаю по поводу того, как я буду жить без этого всего, найду себя или не найду в мирной жизни. Просто когда я пришел и начал заниматься этой работой, то понял, что для меня это больше, чем работа. Это смысл жизни.
Надо понимать, что мы – не такая компания, как американские, британские, любые другие ЧВК. У нас всегда все равно идея присутствует. И деньги – это вообще не главная цель. Когда я на работе, у меня даже мысли о деньгах нет. Самое главное – это выполнить задачу. И мои основные мотивы – это реализация себя в большей степени. Я все-таки этому учился когда-то, этим занимался. Свой опыт, полученный на службе, пытаюсь реализовать здесь. Я такой же человек, как и все. Я просто понимаю, что то, что я делаю, нужно делать в любом случае. Эта работа нужна.
Я считаю, что мы в первую очередь защищаем интересы нашего государства. Находясь на территории других стран, мы представляем в первую очередь Российскую Федерацию. Кто бы что ни говорил, в первую очередь мы являемся гражданами Российской Федерации. И как бы мы нашу работу ни выполняли, надо помнить, что мы прежде всего русские люди, не могущие жить без такой идеи, без такого мотива – быть русскими. И моя цель, моя работа – это не просто зарабатывание денег и улучшение благосостояния. Моя работа – это моя идея, моя жизнь. Я получаю удовольствие, когда вижу результат своей работы. Да, достижение этих результатов – очень сложный путь, требующий большой умственной работы, порой физической работы.
«Такая работа – как спасательный круг»
– Я занимался бизнесом, у меня было два компьютерных магазина – по ремонту мобильной техники, ноутбуков и так далее. К тому времени, к лету, все было не очень с бизнесом: во-первых, конкуренция достаточно высокая, во-вторых, в стране случился экономический спад. Поэтому начиная с июня 2014-го я уже отслеживал тенденции, касающиеся Донбасса. До этого я много лет служил в спецназе, с 2004 года, как уволился, был на гражданке – но меня тянуло, скажем так, ко всем этим вещам. Как бы это ни прискорбно звучало, если ты попробовал такой жизни – по командировкам, где-то там с оружием и так далее, – то остается в тебе отпечаток на всю жизнь. Редко кто просто уходит на гражданку и навсегда остается на гражданке.
Дело в том, что то, что связано с такими героическими делами – это одни из самых ярких и запоминающихся воспоминаний в жизни. По крайней мере, я так считаю. В армии там, на войне где-то. И соответственно, человеку свойственно идеализировать прошлое, и его тянет постоянно возвращаться к подобным вещам.
Летом все это отслеживал, а в июле мне позвонили друзья, с которыми я служил по контракту в свое время в Чечне. Сказали, что есть вариант поработать.
Там дело даже не в деньгах. Для меня такая работа, скажем так, была как спасательный круг. Я долго не раздумывал – сразу жене объяснил, что я еду сопровождать колонны с беженцами и гуманитарные миссии, и уехал в Ростов. Это было 21 июля. Ну а 22 июля в составе своих людей, с которыми я служил в свое время – 5 человек, и плюс еще 16 человек – мы зашли в Донбасс.
Крещение огнем
– На Донбасс я поехал добровольцем – в интернете набрал «военкомат ДНР», позвонил, мне сказали адрес. Вещи собрал, сел и поехал. Хотя нормально себя чувствовал – машина у меня хорошая, квартира; у меня все есть – работа была вообще бешеная. Но, понимаешь, я раньше жил на Украине, давно, но потом оттуда уехал. И фашистов этих, козлов бандеровских, я просто ненавижу – а тут они еще такое творить начали, в Одессе людей сожгли. Это вообще для меня стало последней каплей.
И вот я только приехал, шел по пустому Донецку в бывшее здание СБУ, там тогда сборный пункт ополчения был. И тут укропы начали крупняком обстреливать город. И тут мимо меня пролетает осколок – сантиметров 20 в длину, полкилограмма точно весил, острый, падла. Рядом пролетел, и я аж жар от него почувствовал, хоть дело зимой было. Вот такое у меня было крещение огнем – в первый мой день приезда в Донецк.
Большая семья
– В 2014 году пришел я в компанию. Позвали товарищи по службе. У меня тогда были серьезные сложности с работой, я на тот момент работал на заводе. Нас собралось 30 человек, на «газели» приехали в расположение – на подготовку. Где-то месяц мы в полях бегали, тактикой занимались, стрельбы были каждый день. В день по два раза: вечером у нас тактика – утром стрельбы или наоборот.
Были и спецы – приезжали, каждый со своей колокольни все это объяснял. То есть подготовка была нормальная. Объясняли полноценно, от и до. И не было никаких проблем с боеприпасами – стреляли каждый день. Коллектив был нормальный, как большая семья, интересно было. Почти как армия, но все гораздо проще – не было проблем с выходами в город, доверие было к сотрудникам.
Мужские интересы
– Я по себе буду судить – у нас с компанией совпадают мужские интересы. Те, кто уже был в Чечне, Афганистане, ребята и мужики, которые уже понюхали пороху, – те знают, что потом тебя опять тянет назад, в зону боевых действий. Воин – он уже на всю жизнь воин, это навсегда. А здесь у тебя возможность себя в этом плане реализовать, почувствовать себя мужиком.
Насколько мы сейчас с братом (он со мной вместе служит) крепче на ногах стоим по сравнению со временем, когда мы только начинали. Тут в этом плане компании огромная благодарность – что все это было создано. Я считаю, что для мужика, который воюет, это идеальный вариант. И самое главное – компания работает в интересах России, здесь другого быть не может.
«Герой – тот, кто идет и выполняет свою задачу»
– Как мне кажется, герой – это тот, кто идет и выполняет свою задачу. При этом для себя он свой выбор давно сделал и правильно реагирует на любую ситуацию. Каждый такой человек – герой. В наших условиях такой человек себя обязательно проявит. В другой жизни его, может, и не увидишь, а на войне такой человек в своей тарелке.
Я уволился на пенсию, а в 2014-м началась Украина. В июне 2014-го мне позвонили, предложили здесь работать. Вот я тогда понял, что я наконец-таки вернулся обратно на службу – туда, где я нужен, где есть для меня особая роль. Не там, на «гражданке», а здесь. Вот тебе оружие, вот тебе задача – работай, думай, исполняй.
У многих в жизни не получилось связать себя с армией, с какими-то отрядами. А вот тут есть яркая способность – возможность и себе что-то доказать, если кто-то что-то хочет доказывать. Самый вернейший способ сделать то же самое, доказать самому себе, кто ты есть и чего достоин.
Заход под артиллерией
– Я очень долго готовился к этому, ролики смотрел в интернете. Просто жалко детей стало. Когда детей убивать уже стали – я не выдержал. Готовился очень долго. У меня товарищ поехал добровольцем туда, на Донбасс, мы работали вместе. Там он и его близкие и познакомились с ребятами из ЧВК. Они ему сказали, мол, давай к нам. Он приехал потом в отпуск. Говорит: «Поедешь?» Я и поехал.
До того у меня, как видишь, срочка была, вторая Чеченская. Я как бы понимал, что там, на Донбассе, совсем все плохо. Но Украина по сравнению с Чечней – это вообще ни о чем. Вот там ад был, там артиллерия у противника очень хорошо работала.
Когда мы только заходили, помню, в Байрачках в здание школы, там бомбоубежище находилось. Конечно, жутковато было смотреть на это все: дети маленькие, старики сидят в подвале. Подкармливали, конечно – еды у нас толком нет, только сухпаи давали. Жалко было людей. Сами-то мы жили в двухэтажках. По ним укры ночами долбили из арты.
Там «Нона» стояла, самоходка 120-го калибра на базе БМД. Она была сделана для десантуры. На нее еще вставки ставятся для разных калибров снарядов. Когда с самолетов скидывали, еще при Маргелове, испытания делали, чтобы эту машину закидывать в тыл к врагу и их же снарядами стрелять. Вплоть до 120-го. А с огорода, где стояла «Нона», нашу двухэтажку хорошо было видно – оттуда они по нам и били. Начали как-то ночью крыть, а мы лежим на втором этаже. Крыша-то там никакая была, только шифер. Если попадет – то п***ц. Человек 10 нас там было в этой квартире.
«Дорогой, где ты был?»
– Почему люди приходят в компанию и остаются?
– Тут завязано несколько факторов. Один из них экономический, тут никуда не денешься. Но не в одних деньгах дело, это не определяющий фактор. Самое важное – здесь ты понимаешь, что нужен, ты занимаешься тем, что тебе нравится. И это причем очень сильный фактор – многие не сознаются в этом. Здесь ты чувствуешь себя совсем иначе, не так, как дома. Здесь ты можешь реализовать себя как мужчина, как воин.
Дома – ну пойдешь ты работать слесарем каким-нибудь, сантехником, ну еще кем-нибудь, строителем. А здесь ты реально приносишь пользу, причем ты ее реально должен приносить. Ты выполняешь свою работу. Тем самым ты кому-то из своих товарищей спас жизнь. Компания выполняет те задачи, которые необходимы, действует в интересах государства, и это больше всего устраивает людей. Внутреннего противоречия ни капли нет. Можно спокойно и детям, и жене по возвращении в глаза смотреть, все нормально.
Есть, конечно, издержки профессии, но это внутри нас останется, а так все нормально. Главное, что дома любят и ждут. Самое замечательное – возвращение домой. Сколько раз езжу – самый замечательный момент, когда жена в аэропорту встречает.
Жена все знает, все понимает. Я же еще и на Украину ездил, до того, как устроился в компанию. Жена в курсе, а дети все взрослые, все всё понимают. Ну никак не скроешь, хоть и говорится, что нельзя родне сообщать. Ну а как ты объяснишь?
К примеру, ты уехал в командировку. Полгода тебя дома нет. Жена такая:
– Дорогой, где ты был?
– В командировке.
– И все? Это все объяснение за полгода? Дорогой, ты мне ничего не хочешь рассказать? А что это у тебя за царапины новые какие-то? Ты где был? Тебя кошки драли?
Все равно все всё прекрасно понимают. Ты никуда не денешься, просто говоришь, что военный – и все.
Все действуют в интересах страны
– Родня сначала не знала, где я работаю, что это за командировки. А вот потом уже всю информацию по крупицам жена собрала и все поняла. Ну а что тут уже сделаешь?
Там, на «гражданке», совсем другой народ. Здесь ты знаешь, что человек прикроет тебе спину, во время боя он тебя поддержит. Такое боевое братство. На «гражданке» люди совершенно другие: многие злые, сконцентрированы только на себе, мало общности, какой-то единой идеи, стремления сделать собственную страну лучше. А здесь все едины, все понимают, чем занимаются, и действуют в интересах страны. Поэтому и хочется вернуться. Ты на «гражданке» максимум полгода-год просидишь, проработаешь на другой работе – и все, тянет обратно.
Я вот себя на «гражданке» не вижу, хотя раньше в море выходил на судне, на машине работал, на дальняке. Но все равно снова возвращаешься.
Отец и сын
– Приезжает ко мне сын и говорит:
– Пап, хочу знать, откуда адреналин вылезает.
– То есть?
– Ну вот есть компания одна, хочу в нее попасть.
– Ты знаешь, что это не лагерь для бойскаутов?
– Я понимаю.
– Ты уверен в себе? Пятками вперед не пойдешь?
– Нет.
– Не посрамишь Отечество?
– Нет.
– Ну тогда собирайся, поедем вместе.
Вот собрались, и в результате у нас из города в компанию поехало 70 с лишним человек. Сейчас-то, конечно, на данный момент мало кого осталось из того состава, да практически никого.
Была у нас вторая рота, и в составе второй роты, если взять третий взвод, в котором был, остались нас единицы. На данный момент в отряде трое нас осталось от того взвода. По другим отрядам, по компании, где-то человек 6 или 7. А так в принципе все достойные бойцы были.
Про личную мотивацию
– Я до этого не был военным, у меня даже срочки нет. Украина началась – добровольцем поехал. Понимаешь, когда началась движуха на Украине, я тогда по дурости или по незнанию поддерживал украинский вопрос. Но потом я понял, когда на Донбассе начали русских резать, русский язык ущемлять, – меня просто перекрыло. Развернуло на 180 градусов. Сначала думал, что украинцы борются за свои права, а потом оказалось, что ни фига не украинцы и ни фига не за права – они тупо в Европу лезут и орут про самоопределение. А вот жители Донецка и Луганска хотят по-серьезному самоопределиться, и я поехал им помогать.
В ополчении была жесть. Там было просто казачество – ранений было больше от своих, чем от укропов. А когда в компанию пришел – здесь дисциплина. Тут добро, тут зло, и все. Нет какого-то нейтрального цвета.
Почему, например, потом в Сирию люди ехали? Я считаю, что действительно лучше где-нибудь вдалеке воевать, чем у себя. Террористы могли вполне к нам прийти, это движется к нам. Лично я хочу, чтобы наша страна влияла на какие-то события на мировой политической арене. В принципе, мы это делаем. Мы с братом по образованию – учителя истории. Он – специалист, я – бакалавр, до 2014 года автомат в руках вообще не держали.
Мне многие говорят: «А что ж ты учителем не становишься?» Блин, я, во-первых, боюсь современную молодежь, а во-вторых, если буду патриотизм преподавать, я не знаю, надо хотя бы войну пройти. Больше всего нравится, что ты можешь по-своему влиять на историю, даже когда страна подводит итоги за год, ты понимаешь, что вот – эпизодик-то исторический застал какой-никакой.
Кто-то говорит, что мы за деньги только воюем, но невозможно только за деньги идти на войну. У нас землячок один все время так повторял: «Я за деньгами пришел», «Я за бабки», «Я за бабки». Ну я ему уже на третий год сказал: «Ну чего ты пи*дишь? Мы же знаем, что не за бабки ты это все делал». А ведь пацан вдвоем с инженером ходил и расставлял мины. Каждое утро ходили, проверяли. В итоге три пикапа духов они подбили – просто тем, что правильно расставляли мины. Причем из этих пикапов два были потом нашими инженерами восстановлены, со спаркой пулеметов, и они потом за нас воевали. Каждое утро парни вставали, расставляли мины, работали.
Совет для желающих вступить в ЧВК
– Если человек из России думает податься в ЧВК, чтобы заработать денег, то стоит задать себе вопрос: «А зачем оно тебе нужно?» В России есть куча способов заработать денег, и не заработать может только ленивый человек, наверное. А сюда, конкретно в компанию идти, я думаю, что у разных людей должен быть внутренний воинский дух. В 25 лет, думаю, он еще не до конца созрел, а к 30 ему уже чего-то хочется, его зовет какой-то внутренний мир. Я просто думаю, что мы более приспособлены для воинского дела. У нас большой процент воинов именно по духу. Наверное, наша история так складывается. А на остальной мир я смотрю, и, наверное, воинов там не очень много.
Себя я здесь нашел. Мы отстаиваем геополитические интересы страны в первую очередь. К тому же, если мы не будем здесь воевать, то вся эта срань будет у нас в России, это 100 %. Мы за счет Советского Союза отодвинули войны от себя, туда, в страны Варшавского договора, на рубежи геополитических интересов. А до этого мы воевали практически у себя дома. Я видел Донбасс, я в принципе видел Украину до войны – это была Россия 90-х годов, один в один. Потом я видел войну, видел, из-за чего она произошла, – людей вывели на эмоции и потом просто разорвали русский мир.
Запад же преследует конкретные цели: оккупировать нас в целом. Я видел войну в Сирии, она от украинской, по сути, мало чем отличается: так же людей вывели на эмоции, так же разделили. И на Украине тоже веру разделили: христиане правильные, христиане неправильные; в Сирии то же самое. Видел войну в Ливии и во что превратили страну, была нормальная страна, но ее просто уничтожили.
И когда ты приезжаешь в Россию и читаешь Twitter, а там какие-то навальнята кричат: «В России ни хера не делается» – таких умников надо просто привезти в Сирию, в Ливию, на экскурсию, так сказать. Чтобы они посмотрели, что происходит в этих странах и что там вообще строится кроме какого-то отдельного сарая. У нас строятся в стране грандиозные проекты. Чего добивается Запад? Он хочет вернуть ту Россию, 90-х годов. Это коррупция, наркомания, проституция и все такое, доступ через коррумпированных чиновников к природным ресурсам. Как это было при Ельцине, когда из страны вывозилось все.
А у нас страна очень богатая, язык богатый, культура, история. Мы не сухие, мы жизнерадостные. И я считаю, мы должны жить большой, огромной страной и держаться за счет русского языка, потому что именно он – то единственное, что нас объединяет.
Случай
– Я попал в контору чисто случайно. Поехали с другом на Донбасс и нарвались на пьяных ополченцев. Попал в прокуратуру донецкую, пробыл там два месяца. Вообще жопа. Я другу сказал, что смысла там, у ополченцев, нет никакого оставаться. Нас там человек пять россиян было. Мы собрались и поехали за счет незнакомых людей, мол, поедем до дома, там уже вернем деньги. И по ходу движения нам предложили работу в компании.
Ну и мы сразу решили поехать в Центр. А у меня кроме гражданских шмоток ничего с собой не было – ни военной формы, ни обуви, ничего. Мы впятером поехали в Центр, нам сказали подойти после майских праздников, с нами встретятся и поговорят. Мы приехали, я сдал все нормативы, и меня взяли. Первую неделю я там ходил в гражданке. Ухайдакал все, что можно было, мне потом пацаны скинулись и выдали «пиксельку».
Выбрал «Вагнер», а не «Газпром»
– Когда я пришел в компанию, я был очень сильно и приятно удивлен такому большому количеству достойных людей. Я считаю, что мужчина должен быть в первую очередь с честью – а здесь процент достойных людей очень большой. Попадаются, конечно, и нечистые на душу люди, но они со временем всегда отсеиваются.
К примеру, я сам люблю читать книги – с собой в командировку всегда привозил. Прочитал, поделился прочитанным, – и тут же мне советуют, дают новые книги, подсказывают авторов и произведения. Это просто бомба. Очень много начитанных и образованных.
Я занимаюсь любимым делом, я понял, что у меня как бы и дома все хорошо было – я, опять же, из северных мест, у меня высшее образование и возможность работать в «Газпроме» была и в Москве, и там. А сейчас я нахожусь там, где я хочу.
У меня еще много друзей воюет. Мы же давно в компании, и я такой у них ангел-хранитель. У меня вот лучший друг в одном из отрядов – командир разведвзвода. И он такой парень, что не сидит, как это должен делать комвзвода, он идет со своими бойцами. Если у нас летает два беспилотника, и направления поделены – то есть один самолет смотрит за этими двумя отрядами, а другой за другими двумя – меня всегда ставят не в то место, где мой друг, а в противоположное. Руководство говорит: «Иначе ты только над своим другом будешь летать, оберегать». Но у меня теперь много близких друзей по отрядам, поэтому я за всеми смотрю, как за собой.
«Где ступила нога казака – там и Родина»
– Есть такое воинское правило, я от батюшки узнал. Когда брал благословение, чтобы меня на войну отпустили, он сказал: «Война – это святое дело, но только ты должен быть воином. Убивай только ради спасения жизни человеческой. Нам войны и бедствия даются только для того, чтобы мы одумались. Живи и поступай как православный человек. Не будь таким, мол, ты на чужую землю пришел. Ни фига подобного: где ступила нога казака, там его дом и его Родина».
