Kitobni o'qish: «Будь со мной нежным»
Глава 1. Жизнь прекрасна, и я в ней хозяин!
Ровная, гладкая, как скорлупа яйца, трасса, убегает под колеса и исчезает где-то далеко сзади. А впереди, у горизонта, растет и наливается адом грозовая туча. Черные клубы мрака шевелятся, переплетаются языками, яркие молнии вспыхивают в глубине, раскаты грома взрываются, и эхо доносит их отголоски.
Мой Бумер стремительно несется прямо в центр этого чудовища, кажется, еще чуть-чуть, и оно поглотит нас с головой, прожует и выплюнет, как навоз.
– Эх! Банзай! – кричу я и выбрасываю вверх руку. – У-р-р-р-а!
– Боже, Мак, как страшно! – попискивает на соседнем сиденье Алиса. – Эти твои кличи! Мороз по коже!
Алиса – ведущая модель семейного бизнеса и по совместительству моя сексуальная подружка. Для рекламы ее выбрал отец из сотни кандидаток за удивительно пропорциональное лицо. С какого ракурса ни посмотреть, везде она выглядит красоткой. Вот только драгоценный родитель не учел, что тем, кому небеса дают потрясающую внешность, они забывают отмерить достаточно мозгов.
– Не боись, прорвемся! – цежу сквозь зубы.
Мы встречаемся всего месяц, а уже надоела до чертиков! Пора отправить восвояси, вот только как быть с рекламой? И с отцом, которому нравится, как Алиса выглядит в его нарядах.
– Господи, спаси! – истово крестится подружка и вцепляется в ремень.
– Не ной! На бога надейся, а сам не плошай. Слышала такую присказку? – делаю резкий вираж.
– Отстань! – взвизгивает Алиса.
Я не смотрю на нее, сосредотачиваюсь на дороге. Не только мы торопимся скрыться от надвигающейся непогоды, машины несутся, обгоняя друг друга, только успевай реагировать.
Жутковато как-то!
Заметив впереди высотки столицы, выдыхаю. Город плохо виден, прячется за серым маревом дождя. Скоро он придет и сюда.
Ничего, еще чуть-чуть, и буду дома.
Сияющей полосой проносятся мимо кусты и деревья, покрытые молодой зеленью, дорожный шансон ласкает слух, ноги отбивают ритм музыки – красота!
Жизнь прекрасна, и я в ней хозяин.
Эта мысль греет душу, побуждает давить на газ, желать скорости и только скорости.
– Макар, ты хочешь нас убить? – стонет Алиса, когда я снова резко вписываюсь в поворот. – Опусти крышу! Сейчас дождь ливанет!
– Ливанет! То же мне, грамотейка! Хлынет, польет, закапает, застучит, забарабанит, брызнет – куча литературных слов.
– Без тебя знаю! – огрызается она. – Притормози!
– Не лезь! – хохочу я. – Дыши кислородом. Может, мозгами работать начнешь, не только передним местом.
– Хам! Урод!
Алиса замахивается, но стукнуть не решается: знает, могу дать сдачи. Она надувает пухлые губы и отворачивается к окну.
Ветер бьет в лицо, грудь просто распирает от свежего воздуха, радости и переполняющего меня счастья. И временная подружка на пассажирском сиденье точно не испортит мне настроение.
– Стой! – пронзительный крик бьет по ушам, Алиса хватает меня за колено. – Полиция!
– Дьявол! Откуда здесь?
Не сразу вижу спрятавшийся на обочине кроссовер с бело-голубым раскрасом. С досады крякаю и снижаю скорость, может, не заметит.
Увы!
– Автомобиль двести двадцать два, остановитесь! – несется вслед крик, усиленный динамиками системы «Сапфир».
– Что б тебе! – злюсь на Алису. – Не могла раньше сказать?
– Прости, котик, я не заметила.
В сердцах со всей дури давлю на тормоз. Мой Бумер немного заносит, тащит юзом. Когда он останавливается, я уже готов разорвать подругу и дэпэсника на части.
– Не заметила она, – бурчу под нос, поглядывая то на небо, которое вот-вот разразится ливнем, то на приближающегося низкорослого и худощавого полицейского.
Он останавливается рядом и прикладывает ладонь к фуражке, низко надвинутой на лоб. Лицо закрывает медицинская маска.
– Лейтенант полиции Седых. Ваши документы.
– Слушай, друг, – вытаскиваю из бардачка портмоне, – назови цену вопроса, и мы разойдемся, как в море корабли.
– Ваши документы, гражданин.
– Ну, не вредничай, – уговариваю нежно, не глядя на полицейского, и перебираю купюры. – Сейчас дождь будет, я не успею доехать до места. Сколько с меня?
– Гражданин, ваши документы!
Голос вдруг ломается, вибрирует, становится выше, я поднимаю голову: на меня в упор смотрят серые глаза, и кажется, стреляют серебристыми искрами. Присматриваюсь – баба.
Какого лешего? Хмыкаю, вытаскиваю несколько пятитысячных купюр и протягиваю ей.
– Это на печеньки и помаду.
Но девица в бесформенной одежде резко отдергивает руки, деньги падают на асфальт.
– Подкуп должностного лица? – тихо цедит она сквозь зубы.
– Ты спятила? – через мое плечо высовывается Алиса. – Бери бабки и вали отсюда.
– Гражданин, выйдите из машины.
– А если не выйду? – ситуация начинает меня забавлять. Я таких упоротых через одно колено имею. – Наручники наденешь?
Девушка подносит ко рту рацию.
– Миша, давай сюда. Живо! Водитель оказывает сопротивление.
Быстро оглядываюсь: из полицейской машины вываливается здоровенный мужик. Т-а-а-а-к, ситуация перестает быть томной. «Надо тебе это, Мак?» – нашептывает внутренний голос.
Точно, не надо.
– Ладно, ладно, держи, – протягиваю девице права. – Я пошутил.
Но эта упертая стерва дергает на себя дверь Бумера, давая понять, что на мою проснувшуюся покладистость ей насрать.
– Выходите!
– Вот заладила!
Я отстегиваю ремень, но не успеваю нажать на ручку, как девица открывает дверь. Теряю равновесие и чуть не вываливаюсь на асфальт. Громкий удар грома заглушает маты, вырвавшиеся изо рта.
Девица хватает меня за руку, резко разворачивает и брякает лицом о капот. И тут – новый трескучий раскат грома, мощный удар электрическим разрядом, и дружный крик трех глоток. На миг я теряю ориентацию, а когда встряхиваюсь, вижу распахнутый в визге рот Алисы и ее выпученные глаза.
– Стойте смирно! – рявкает девица, словно ничего не случилось, и больно выворачивает мне руки. – Миша, проверь документы этого субчика.
– Богатенький буратинка, – ворчит подбежавший гигант Миша. – Ишь, деньжатами разбрасывается.
Он наклоняется, собирает купюры, которые порыв ветер раскидывает по обочине.
– Я вас привлеку! – воплю я что есть силы. – Не имеете права!
– Ух, ты! – получаю от наглой девицы подзатыльник. – Мажорчик о правах заговорил, – теперь тычок в бок.
– Ты, сучка!
– А это тебе за сучку, – удар под колени, и я тихо сползаю на дорогу.
Первые капли дождя падают на затылок и скатываются к шее, и через секунду ливень накрывает нас сплошной стеной.
– Н-е-е-е-т! Господи, спаси! – пищит Алиса.
И тут я замечаю, что она ведет себя странно. Закрыла рот ладонями, вращает глазами и воет на одной ноте.
– Пусти, – дергаюсь из рук девушки-полицейской. – Смотри, с моей подругой что-то не так.
– Поговори мне!
– Серьезно. Отпусти.
Захват слабеет. Я выпрямляюсь и тяну руку к Алисе, но она отшатывается к противоположной двери и взвизгивает:
– Не трогай меня!
Вдруг она дергает ручку, выскакивает с другой стороны Бумера и бежит к встречной полосе, не обращая внимания на несущиеся автомобили.
– Стой! Ты куда?
Но Алиса уже мелькает на середине дороги, шарахаясь от машин и крича на одной ноте, будто у нее пластинку заело.
– Вот дура-баба!
Гигант Миша бросается за ней.
Глава 2. Странная Алиса
Что тут начинается!
Клаксоны гудят на разные голоса, я реву, срывая глотку:
– Суки! Вы что с моей подругой сделали?
Перепуганная лейтенант Седых не знает, куда податься: она то отпускает меня и бросается к трассе, то вспоминает об обязанностях и хватает запястья снова. А сверху льются потоки воды и закрывают видимость сплошной стеной: небо явно потешается над убогими людишками.
Армагеддон, не иначе.
Наконец Миша настигает модельку и буквально выхватывает ее из-под колес серебристой Мазды. Он трясет жезлом, останавливая машины, сует Алису под мышку, как тряпичную куклу без веса и тела, и тащит ее обратно.
Теперь полицейским не до меня. Пока они сражаются с бьющейся в истерике подружкой, я поднимаю крышу. Правда, уже поздно: весь салон залит водой, нет ни одного сухого пятна. Да и мы все похожи на бродячих собак, мокрые, грязные и злые.
Полицейские запихивают нас с Алисой в свой кроссовер. Мой бедный Бумер тоскливо мигает габаритами на обочине.
– Вызови эвакуатор, – приказывает Мише девица, и тот послушно вытаскивает телефон.
– Вы за это ответите, – стиснув зубы, бросаю я.
На большее пока не способен: губы трясутся от холода, с волос капает вода, одежда прилипла к телу, а в мокасинах хлюпает жижа. Состояние сейчас не располагает к серьезному разговору, с мелкой командиршей потом разберусь.
– И вы тоже, – парирует наглая девица и смотрит в зеркало на меня.
Медицинская маска исчезла. Мокрое лицо лоснится от влаги. Девушка вытаскивает салфетки и жестко протирает его. Сразу видно, что не пользуется косметикой, да и на уход за внешностью ей наплевать.
– Деревенщина, – бормочу себе под нос.
– Поговори мне там! – рявкает Миша. – Лучше за соседкой следи. Припадочная она, что ли?
Алиса уже не кричит, но все ее тело сотрясает крупная дрожь. Подружка похожа на перепуганного зверька: прижалась к противоположной от меня дверце, настороженно смотрит на всех, а в глазах плещется настоящее безумие. И что ее так напугало?
– Сзади есть плед, – говорит лейтенант и заводит мотор. – Укройте ее, она замерзла.
Я нашариваю одеяло, протягиваю Ларисе, но она отшатывается. Ее голова с глухим стуком ударяется о дверку машины. Теперь и полицейские понимают: что-то не так.
– Алиса, посмотри на меня, – уговариваю ее. – Что случилось?
– Не прикасайся! – вскрикивает она и дергает ручку двери.
– Э, подруга, так не годится, – Миша выгибается и сжимает ее пальцы. – Чего ты испугалась? Рассказывай. Мы тебя защитим.
– Нет! Вы монстры.
Так ничего от нее не добившись, мы приезжаем в отделение полиции. Разбирательство занимает немного времени. Я дышу в прибор, даю показания, подписываю бумаги на штраф. Алиса, нахохлившись, сидит на диване, шарахается от каждого, кто к ней приближается, и настороженно следит за мной взглядом.
Пока копы суетятся, приезжает Леонид Михайлович, адвокат нашей фирмы. Он улаживает формальности, и меня наконец отпускают.
– Вы свободны, – говорит лейтенант Седых, уставившись в экран монитора. – Машину заберете на штраф-стоянке.
– А кто за это безобразие ответит? – спрашиваю, чеканя каждое слово.
– Вы сами виноваты, – теперь девица пристально смотрит на меня, и от этого взгляда хочется поежиться. – Нужно было просто подать документы и не устраивать представление зажравшегося мажора.
– Я устраивал? Ну, ты и стерва! Видишь, – показываю пальцем на Алису, – что ваши действия с ней сделали. Сейчас я повезу ее к врачу, и если тот поставит ПТСР (посттравматическое расстройство), вы до копейки заплатите за ее лечение.
– Извините, – наконец лейтенант Седых смущается. – Мы уже пригласили врача.
Действительно, в комнату заглядывает человек в медицинской форме. Девушка-полицейская сжимает мышку так, что белеют костяшки пальцев.
«Ага! – злорадствую про себя. – Пора с тебя, красавица, сбить спесь!»
– Доктор, – бросаюсь к нему. – С моей подругой что-то происходит.
Медики уводят Алису, но ни меня, ни полицейских с собой не берут. Я покупаю стаканчик кофе в автомате и согреваю о него пальцы. Сейчас они холодные, как лед, и даже плохо сгибаются. Одежда подсыхает, мелкая дрожь, сотрясающая тело, пропадает.
– Макар Павлович, мне нужно позвонить, – адвокат трясет телефоном и уходит в коридор.
Я сажусь в углу дивана и молча прихлебываю кофе. От нечего делать разглядываю своего врага.
Лейтенант Седых сняла куртку и фуражку полицейского. Мокрые волосы гладко причесала и убрала со лба. Теперь я вижу перед собой хорошенькую девушку. У нее большие и выразительные глаза, аккуратный носик и губы красивой формы. Если бы не сердитое выражение лица, можно было бы назвать ее очень привлекательной.
Дверь распахивается, Седых вскакивает, я давлюсь кофе. Теперь вижу, что и фигурка у лейтенанта просто отпад! Влажная форменная рубашка облегает грудь, которая наливными яблочками смотрит прямо на меня. Или я на нее? Черт, это не важно! Зато ладони чешутся от желания проверить полноту аппетитных полушарий.
Ставлю стаканчик с кофе на диван и вытираю вспотевшие пальцы, начисто забываю, почему оказался в полицейском участке.
– Ну, что там?
Окрик лейтенанта приводит меня в чувство, на пороге показываются врачи без Алисы.
Мы все бросаемся к ним.
– Молодой человек, – обращается ко мне полноватый доктор. – Как часто бывает замутненное сознание у вашей подруги.
Он снимает очки, протирает их салфеткой, вытащенной из кармана, а я стою, словно прихлопнутый пыльным мешком из-за угла, и ничего не понимаю.
– Сознание какое?
– Замутненное. Короче, часто она бред несет? Может, наркотиками балуется?
– О чем вы?
– Наркотики? – тут же настораживается Седых. – Вы взяли у девушки анализ мочи?
– Не мели чушь! – рявкаю на нее.
Нахмуриваюсь, вспоминая. Алиса, конечно, еще та истеричка, но не сумасшедшая и не наркоманка. Обычная избалованная родителями принцесса.
– Анализ взяли. Уж очень странные вещи она говорит. Похожие на галлюцинации.
– Какие? – хором выдыхаем мы.
Теперь мы стоим рядом, боясь пропустить хотя бы слово. Девушка-полицейский почти касается моего плеча, хорошо вижу ее макушку.
«Совсем кнопка», – жаром обдает сознание. Не понимаю, что со мной происходит. В душе полный раздрай, в мыслях тоже. Отодвигаюсь и вдыхаю полной грудью, словно мне кислорода не хватает. Ни одна девица не вызывала в моем теле такую реакцию.
– Девушка говорит, что своими глазами видела, как вы, – доктор показывает на меня, – и вы, – теперь палец упирается в лейтенанта Седых, – поменялись телами.
– Что за бред? – хором рявкаем мы.
– Точно, спятила, – качает головой Миша. – По ней психушка плачет.
– Погодите, – останавливаю всех, пытаясь разобраться потоком информации. – Поясните, что Алиса имела в виду.
– Когда девушка-полицейский скрутила вам руки и бросила на капот, ударил гром и сверкнула молния. И в этот момент вы поменялись местами. Это продолжалось секунду, не больше, до следующей вспышки, но так потрясло вашу подругу, что она до сих пор в ступоре.
– Не, ерунда какая! – смеюсь я. – Игра воображения. Гром, молния, полиция… И потом, – поворачиваюсь к Михаилу. – Он тоже был там и ничего не видел.
– Точно, – гигант трясет головой. – Я как раз в этот момент подошел.
– Может, и так. Придется забрать девушку с собой.
– В психушку?
– Зачем же так грубо? Отвезем к специалистам, они понаблюдают.
– Я с вами.
Я бросаюсь следом за медиками. В машине скорой Алиса приходит в себя. Она оглядывается, морщит носик, на глазах показываются слезы.
– Котик, где мы? – она тянет ко мне руки.
Глава 3. Что-то сегодня жарко
Поведение Алисы такое непредсказуемое, что я отшатываюсь. С одной стороны, здорово, что она очнулась, а с другой, – возникает еще больше вопросов. Может, она притворялась, чтобы копы оставили нас в покое, и заигралась немного?
– Черт! Ну, ты и напугала меня! – обнимаю ее.
От облегчения хочется смеяться. Возня с временной подружкой, пусть даже и лицом рекламной кампании семейного бренда, не входила в мои планы.
– Разрешите…
Парамедик оттесняет меня и осматривает Алису. На все вопросы она отвечает адекватно, словно только что не несла голимый бред. Я договариваюсь с врачом, и вместо стационара скорая привозит нас ко мне домой.
– Котик, можно я останусь у тебя? – ластится подружка, чувствуя вину за причиненные неудобства.
– А ты снова с катушек не слетишь?
– Зачем ты так? – обижается она. – Я и вправду это видела. Очень четко и ясно. Девка бросила тебя на капот, а потом вдруг сама там лежит с вывернутыми руками. Я моргнула, а это уже снова ты. Любой от такой картины спятит.
– Ладно, проехали.
Пока я разговариваю с адвокатом, Алиса плещется в ванной. Я слышу, как она напевает попсовый мотивчик, и поражаюсь метаморфозе: только что пугалась каждого шороха, а теперь словно другой человек.
– Макар Павлович, – говорит адвокат, – завтра вам нужно еще раз наведаться в полицейский участок.
– Зачем? – морщусь, будто от зубной боли. – Нет никакого желания.
– Подпишите парочку бумаг, и все.
Отключаюсь и наблюдаю за Алисой. Она выходит, завернутая в полотенце, свеженькая и розовая, как молодой поросеночек, так и хочется ущипнуть за щеку… или пониже. Внутри начинает просыпаться желание. Черт с ним, с грозовым приключением, всякое в жизни случается, хороший секс снимет напряжение, и Алиса для этой цели как раз пригодится.
Я вздыхаю и тороплюсь в душ, мечтаю смыть с себя грязь и неприятности сегодняшнего дня. Но все равно нет-нет, да и поглядываю вниз, на своего приятеля, без которого не представляю жизни. Он на месте, лоснится чистотой и, кажется, даже улыбается мне. Облегченно смеюсь.
Когда выхожу из ванной, Алиса лежит на кровати, лишь прикрыв бедра простыней.
– Котик, ты долго. Иди ко мне, – она просовывает пальчик под резинку боксеров и тянет ее на себя. – У тебя там все в порядке?
Вопрос встряхивает мозги. Я шлепаю подружку по руке.
– Не лезь. Не нравится, свободна. Вызвать такси?
– Не сердись, иди ко мне. Я же пошутила.
– Такие шутки моего дружка не поднимут. И вообще, как ты можешь сомневаться?
Я киплю праведным гневом и падаю на кровать подальше от Ларисы. Но она тут же подкатывается к боку, обнимает меня, а шаловливые пальчики бегут по телу к моему паху, вызывая дрожь и желание.
Больше не ломаюсь, опрокидываю Алису на спину, резко раздвигаю ее бедра и одним движением проникаю в горячее лоно. Подружка выгибается навстречу и со стоном просит:
– Еще, котик. Еще… вот так, еще.
– Будет тебе еще!
Я яростно вгрызаюсь в податливое тело. Оно как глина в моих руках, как ни поверну, так и подстраивается. Закрываю глаза, а в памяти всплывает картинка: лейтенант Седых в обтянутой форменной рубашке.
Кладу ладони на грудь своей модельки. Полушария третьего размера не помещаются в руках, все норовят выскользнуть, сжимаю в ярости соски, не на те ощущения рассчитывал.
– Ой, больно же! – взвизгивает Алиса и изгибается длинным телом.
– Ничего, потерпишь! – шиплю ей в шею и теперь завожусь по-настоящему.
Бурный секс заставляет забыть о проблемах и случившемся на дороге, сплю, как младенец, без сновидений и кошмаров.
Но утром мысль о том, что мы с Седых поменялись телами, возвращается и приводит с собой парочку приятельниц.
« У Алисы точно глюки», – нашептывает в правое ухо одна. – Надо рассказать отцу».
«А вдруг это правда?» – лезет с левой стороны вторая.
«Ерунда! Фантастика! Люди телами не меняются. Проверь модельку на наркотики», – убеждает третья.
«Надо этот момент уточнить», – решаю я.
Мгновенно одеваюсь, вытаскиваю из кухни Алису, которая зависла над кофемашиной, и толкаю ее к выходу.
– Ну, котик, я хочу кофе, – капризно дует губы она.
– Некогда. Попьешь дома.
– Я на съемку тороплюсь.
– Тогда купишь в торгушнике. Давай, давай, вперед!
Буквально силой затаскиваю подружку в машину, отвожу ее к торговому центру и высаживаю у входа. Все, от одной головной боли избавился, пора разобраться со второй.
Ситуация на дороге немного выбивает меня из себя. Я, конечно, понимаю, что девушка-полицейский вызывает у многих водителей только смех, но все же. Эта оказалась въедливой и гадкой стервой.
– Б-р-р-р!
Передергиваюсь от отвращения. Ехать в полицейский участок совершенно не хочу, а уж видеть эту гадину тем более, но адвокат сказал надо, значит, надо.
Выруливаю на стоянку перед зданием районного отделения. Несколько минут сижу, собираюсь с мыслями, наблюдаю за суетой. Куда-то торопятся рядовые оперативники, неспешно шагают следователи и адвокаты в костюмах и с портфелями в руках, из соседней машины вытаскивают нарушителя в наручниках.
– Ненавижу! – орет во все горло лохматый мужик и упирается пятками в асфальт.
Полицейские с ним не церемонятся: один бьет под колени, другой встряхивает. Мужик замолкает на полуноте.
Выбираюсь из авто и иду к входу в участок. В большом холле, где мы вчера сидели, по-прежнему шумно. Нахожу лейтенанта Седых. Она сидит в угловом закутке и стучит по клавиатуре, не замечает меня. Подбираюсь к ней на цыпочках и заглядываю со стороны в монитор.
– Приветики.
Девушка вздрагивает, отшатывается к спинке кресла: слишком близко наши лица.
– Ч-чем могу помочь? – заикается она и добавляет: – Господин.
– Я смотрю, тебя еще не уволили?
– А должны были?
– Ну, превышение служебных обязанностей, доведение до состояния нестояния пассажира и т. д.
– Не придумывайте! – она встряхивается и огрызается на атаку. – Все было в рамках закона. Есть свидетели и видеоролики. Еще проверить надо, чем наширялась ваша подруга, раз бред нести начала.
– Наширялась? – притворно вздыхаю. – И почему все говорят на сленге? Уровень культуры нашей полиции ниже плинтуса.
– Блин! – вижу, девушка начинает заводиться. – Нежная фиалка какая!
– Зато ты грубиянка.
Седых встает, опираясь на стол руками. В карих глазах загорается пламя, того и гляди полыхнет в меня.
– Зачем вы пришли?
– Вызывали же. Какие доки надо подписать?
– Никакие. Ваш адвокат уже все сделал. Как чувствует себя ваша подруга?
– А как сама думаешь?
– Слушайте, – лейтенант делает паузу, потом поправляется, – слушай, иди тогда отсюда, не мешай работать.
– Ха! – ситуация меня развлекает. Горячая девчонка чертовски заводит, хочется ее подразнить немного. – А кто мне оплатит моральный и материальный ущерб?
– Какой еще ущерб? Ты отказался подчиняться, вот и получил привод.
– Содержание машины на штраф-стоянке, больничные счета моей девушки.
Седых вскакивает, ее щеки полыхают пожаром, хорошенькие губы кривятся, словно она вот-вот заплачет, но глаза мечут молнии. Мы стоим по разные стороны стола, а кажется, будто упираемся носами друг в друга.
– Нет, посмотрите на него! – всплескивает руками лейтенант и оглядывается.
Я тоже осматриваюсь и тут замечаю, что в помещении мы остались одни. Все полицейские куда-то разбежались по своим делам. Раскаленная атмосфера такая густая, что с трудом делаю вдох.
– Некому смотреть.
– Слушай, мажор, ты чего ко мне пристал? Втюрился, что ли?
– Спятила?
Я даже давлюсь слюной от неожиданности. Совсем сдурела девка! На таких голодранок, как она, смотрю, как на мусор под ногами. Вернее, вообще не смотрю.
– По твоему поведению напрашивается такой вывод, – усмехается эта нахалка, так бы и придушил стерву. – Но у тебя нет шансов.
– Что же делать, такая тетка не в моем вкусе.
– Тетка? – серые глаза становятся по блюдцу. Луч света падает на радужку и отражается серебристым оттенком. Красиво, черт возьми, но… – Тридцатилетние дядьки тоже идут мимо. И кстати, я не тетка.
– Я тоже не дядька.
Девица ехидно прищуривается и начинает перебирать папки на столе.
– Поздравляю! У нас столько общего! – она поворачивается ко мне. – И вообще, почему хамишь человеку при исполнении обязанностей?
Я приближаюсь и делаю вид, что внимательно разглядываю ее лицо. Взгляд лейтенанта мечется по сторонам, она хотя и держит марку, но незаметно отодвигается.
– А ты довольна милая.
– Я же говорю, втюрился.
– О, покраснела, – я довольно улыбаюсь. – Может, это я тебе нравлюсь?
– Просто здесь жарко.
Девушка хватает папку и начинает ею обмахиваться, второй рукой расстегивая форменный китель.
– Да, поставьте же себе кондиционер! А то от жары люди начинают краснеть, – развлекаюсь я.
– Гражданин! – голос Седых вибрирует на высокой ноте. – Вы свободны, идите своей дорогой.
– Чао, крошка! Завтра снова зайду.
Я машу лейтенанту и пулей вылетаю из отделения. А ничего, прикольная деваха. Настроение неожиданно поднимается.
