Ночь прошла спокойно, а утром меня разбудил шум за дверью. Мари ворчала, пришлось встать и, накинув на плечи шаль, я вышла в малую гостиную. Оказалось, так как я не давала распоряжений о распорядке дня, то Роза не хотела пускать Саню ко мне, чтобы та меня разбудила. Оля ушла за завтраком, и в перепалке не участвовала.

Окликнув девушек, я попросила Саню приготовить мне наряд, а сама отправилась умываться. Ну что же, я сама виновата, вчера не успела обговорить всё со своей тенью.

Слуги принесли на подносах накрытые колпаками блюда, Оля споро всё расставила на столе и, сообщив, что поела на кухне, поинтересовалась, нужно ли что-то сделать, пока я завтракаю. Саня, к моему удивлению, тоже успела перекусить и сидела за столом, только чтобы составить мне компанию, и, чтобы не терять времени, зачитывала мне приглашения от придворных дам на рауты и прочие письма и с моих слов делала пометки, кому и что следует ответить.

Роза взяла тарелку, которую Оля ей протянула, и устроилась в сторонке, попросив на будущее показать ей, где находится кухня, или приносить еду заранее. Я только покачала головой и пригласила девушек присоединиться ко мне. Какая радость кушать в одиночестве, когда вокруг все толпятся и заглядывают в рот? К тому же это показалось неплохим способом заставить мою женскую компанию мирно общаться.

Роза отказываться не стала, напротив, взяла понемногу тех же блюд, что и я. На удивлённый взгляд Сани пояснила, что хочет знать на будущее мои вкусы и пристрастия. Оля и Саня, переглянувшись и получив от меня поощрительную улыбку, последовали её примеру.

За столом Роза расспрашивала меня, какие кушанья я люблю, какие не переношу, не заболеваю ли от каких-нибудь продуктов. Оля скромно сидела на краешке стула и внимательно прислушивалась к беседе, коря себя за то, что сама не догадалась узнать.

Когда я переодевалась с помощью девушек, Роза спрашивала про мой распорядок дня и изучала будуар. Было ощущение, что она стремится запомнить каждую вещь и её положение в комнате.

Потом была утренняя тренировка. Роза с удивлением смотрела, как после разминки я метала кинжалы и дротики в сухое дерево, Мари прыгала на спину Николаю, делавшему вид, что нападает на меня. Мы с Саней отрабатывали захваты и уходы от них, а Николай заинтересованно поглядывал на мою тень.

Когда мы попрощались со стражем, Роза тихо, так, чтобы никто другой не слышал, рассказала о наших с Саней ошибках и что, на её взгляд, стоило бы добавить к тренировкам. Я пообещала подумать над этим.

Положенные два часа, которые я проводила в кабинете Его Величества, Роза, помявшись, собиралась ждать в приёмной, но Александр через секретаря пригласил её внутрь, и Роза стояла у моего дивана, оглядывая помещение.

«И больше пусть никогда не оставляет тебя без прямого указа. Она тень, и ей место рядом с тобой», – прокомментировал своё решение Александр.

Роман, зашедший в кабинет, задумчиво посмотрел на Розу, а в ответ на мой вопросительный взгляд громко подумал:

«Она заметила то, что пропустили все службы Его Величества. Поняла, что маску носят разные люди и даже догадалась, что второй человек – это Эдвард. Взгляд со стороны бывает весьма точен и полезен».

А ведь я могу договориться с Розой, Саней, да и Олей о тайных знаках. Я могла бы неприметными жестами или действиями задавать им вопросы и слышать ответы в мыслях, или предупреждать о чём-то. И как я раньше не догадалась, ведь видела, и не раз, как Александр общается со своими стражами!

«Кстати, у твоей тени был конь, но пришлось заложить его за долги. Не хочешь вернуть животное хозяйке?» – Александр на миг поднял взгляд от бумаг.

«Ты отпускаешь меня в город?» – удивилась я предложению Александра.

«Если ты поедешь с тенью, я не стану возражать».

Что мне понравилось в Розе, так это то, что она не нависала у меня за спиной, как скала над морем. Она была рядом, поблизости, но в то же время чуть в отдалении, на расстоянии прыжка, позволяя не чувствовать себя в клетке. Словно невзначай, подходила к соседним прилавкам, «нечаянно» оказывалась между мной и прохожими, у которых и в мыслях не было, что степнячка может быть в сопровождении у знатных леди.

Мы с Саней решили совместить полезное с приятным, и занялись приобретением вещей для Розы. После нескольких магазинов, где продавцы пообещали прислать купленный товар с Саниной карточкой во дворец, мы оказались на рынке.

Роза ненавязчиво пошла рядом, и несколько раз просила свернуть на другой ряд, остановиться или пойти быстрее. И каждый раз оказывалось, что она уводила нас от неловких ситуаций – бегущего без оглядки парнишки, который мог налететь, или телеги, которая ехала в нашу сторону и перегородила весь ряд.

Мы делали покупки, и я не забывала выбирать дорогу в сторону животных рядов, твёрдо решив вернуть своей тени коня.

На дальнем краю рынка царила вонь. Я по достоинству оценила усилия придворных дворовых слуг, которые не позволяли псарням и конюшням портить воздух. Конечно, и там присутствовало некое амбре, с животными этого избежать невозможно, но ароматы, летавшие на рынке, сбивали с ног.

Собрав в кулак всю свою решимость и придерживая юбки, чтобы не запачкать подол, я двинулась вперёд. Роза никак не прокомментировала моё поведение, она вообще не вмешивалась, за исключением случаев, когда нам могло что-то помешать или угрожать.

Саня смотрела с любопытством и морщила носик, поднимая юбки так, что стали видны щиколотки. Оказавшийся в этих рядах горожанин не отрывал взгляда от её ног. Я хмыкнула про себя и пошла вглубь рядов. Из мыслей Розы узнала, кому она продала коня, и направилась прямиком к торговцу.

Вокруг выставленных на продажу лошадей крутились подростки, нанятые торговцем. Они зазывали покупателей, расхваливали животных, оглаживали бока лошадей щётками. Окинув перетаптывающихся животных взглядом, Роза презрительно отвернулась, Саня же с интересом их разглядывала.

К нам подбежал один из конюхов и начал предлагать выставленных лошадей, но я попросила позвать хозяина или управляющего. Парень прикинул, что одеты мы небедно, и стремглав умчался выполнять мою просьбу.

– Леди, не подходите близко к ограде, эти лошади кусаются, – кивнула степнячка на ближайших животных, и мы с Саней послушно отошли в сторонку.

Неосторожно приблизившийся к товару горожанин едва не остался без рукава. Саня хихикнула, прикрыв лицо веером, Роза фыркнула, слушая брань мужика, а я в очередной раз удивилась предупредительности и внимательности степнячки.

Вскоре к нам выкатился, по-другому и не скажешь, управляющий ряда. Круглый мужичок в расшитом золотой нитью костюме был ниже меня ростом, и, когда он решил поприветствовать меня «по-благородному» и поцеловать руку, мне пришлось наклоняться, и я порадовалась, что надела перчатки.

Рассыпавшись в комплиментах, торговец поинтересовался, чем может угодить высокородным леди. Саня попросила показать лучших лошадей, и управляющий, довольно крякнув, повёл нас в крытую леваду. Породистые скакуны всех мастей не нуждались в представлении и похвале, однако управляющий решил иначе и тараторил без умолку.

– Уважаемый, – перебила я толстячка. – Нам нужна определённая лошадь, и мы знаем, что она у вас.

– Слушаю, леди? – подобострастно улыбнулся управляющий.

– Нам нужна лошадь благородной степной породы, серая в яблоках, с гривой косичками, которую вот эта дама заложила вам на прошлой неделе.

Роза от моих слов вздрогнула, бросила на меня быстрый взгляд, но больше ничем не выдала волнения.

– Вероятно, леди, произошла ошибка, у нас нет такой кобылы, – нахмурился торговец.

– От чего же, вы лично выдали расписку о том, что позаботитесь о лошади и не продадите её ближайшие десять дней. Срок ещё не вышел, и предыдущая хозяйка имеет право выкупить животное.

– Ах, леди, произошла ошибка, и у нас уже нет этой кобылы. Вероятно, мои мальчики совершили непоправимое и продали животное раньше. Какая незадача! Они непременно понесут наказание, я лично прослежу, чтобы виновных выпороли, – на этих словах стоящий чуть поодаль помощник побледнел и поспешно скрылся, опасаясь гнева начальства. – Но вы можете выбрать любого коня из выставленных на продажу, и я сделаю для вас скидку, – виновато улыбнулся управляющий. Роза стиснула зубы, а я вернула торговцу улыбку.

– Лошадь стоит в дальнем загоне в конюшне с синими стенами. А начальника рынка, которому вы пообещали животное в благодарность за то, что он закрывает глаза на ваши махинации, должна вполне устроить эта компенсация, – и в руку озадаченного мужчины опустился кошель. Торговец на секунду замер, оценивая вес оплаты, потом громко приказал помощнику привести нам коня, а сам ушёл, оставив нас у левады одних.

Когда из-за угла показался парнишка, ведущий серую в яблоках длинноногую лошадь, Роза коротко вскрикнула и бросилась животному на шею.

Кобыла радостно заржала и боднула головой хозяйку.

– Здравствуй, сестра. Я без тебя скучала, – произнесла на родном наречии Роза. Помощник, который вывел животное, нахмурился, не понимая, а я порадовалась, что научилась слышать мысли.

– Леди, вам сейчас лучше уйти, – тихо подошёл к Сане конюх, который слышал нашу беседу с торговцем.

– Скажите, уважаемый, через какие ворота обычно выходят из животных рядов? – поинтересовалась я.

– Через северные, ближайшие. Но, боюсь, управляющий уже доложил начальнику рынка, что вы перекупили лошадь, и его люди могут вас там ждать, – сообщил конюх.

– Всё так плохо? – нахмурилась Саня и бросила на меня быстрый взгляд, раздумывая, как безопаснее будет вывести меня с рынка.

– Не могу знать, леди, – покачал головой парень.

– А есть выход, через который животных никогда не выводят? – поинтересовалась я.

– Так южный, леди. Он на другом конце рынка, и тащить за собой живность через все ряды смысла нет, – последовал ответ.

Саня поблагодарила конюха и, к удивлению последнего, ему в руки перешла серебряная монетка, а мы уже подходили к сияющей Розе. К чести степнячки, она быстро взяла себя в руки и снова была спокойна и собрана, решив, что порадоваться, почистить лошадь и переплести ей гриву сможет и во дворцовых конюшнях.

– Роза, нам пора идти, – окликнула я тень.

– Как скажете, леди. Лучше всего будет пройти к дальним воротам, больше шума и толкотни, но с учётом ситуации так будет безопаснее.

Я кивнула, соглашаясь. Только безумный поведёт лошадь через весь рынок, а значит, нас там ждать не будут.

– Роза, а седло, упряжь и остальное ты будешь заказывать у дворцовых мастеров или купишь готовое? – поинтересовалась Саня.

– У меня есть знакомый мастер, он знает, что нужно моей Виире, – похлопала Роза лошадь по серому боку.

Выбирались мы с рынка долго. Несколько раз Роза неожиданно сворачивала на соседние ряды, путая след, а потом я скомандовала остановку, услышав в мыслях пробивающихся сквозь толпу людей, что они ищут именно нас, вместе или по отдельности.

– Что будем делать? – тихо поинтересовалась Саня.

– Сюда, – после небольшой заминки скомандовала Роза, и через пару минут мы заходили в лавку кожевника. Роза отвела лошадь в боковую пристройку и вошла в магазин через дверь для слуг, мы следовали за ней.

– Чем могу помочь сиятельным леди? – отстранённо поинтересовался мастер, который за стойкой прикреплял пряжку к ремню.

– Здравствуй, брат. Мягкой дороги и послушного ветра тебе. Эти леди пришли со мной.

Мастер поднял голову от стола, и стало понятно, что он соплеменник моей тени.

– Ой, на уроке традиций народов нам рассказывали, что степняки любых людей своей народности считают братьями и сёстрами, помнишь? – шепнула мне Саня.

– Угу, а коней выращивают с первых дней их жизни и считают членами семьи, – отозвалась я, тоже шёпотом. – Ты забыла, что у меня по этому предмету была оценка выше, чем у тебя?

– Не-Разлей-Вода! Сколько же ты пропадала! – мужчина вышел из-за прилавка, порывисто обнял степнячку и нахмурился. – Говорят, ты продала Вииру…

– Сестёр не продают, брат. Она стоит в твоём сарае и жуёт твоё зерно.

– Для такой красавицы не жалко, – хмыкнул мужчина. – Но начальник рынка уже неделю всем хвалится, что таки заполучил Вииру. Врёт?

– Не совсем, – ответила Роза и, чуть замявшись под удивлённым взглядом мастера, бросила на меня взгляд. Я кивнула, и только тогда она заговорила. – Мне повезло стать тенью достойной леди, и теперь моё имя Роза, – церемонно поклонилась степнячка.

Мужчина минуту внимательно её рассматривал, осмысливая.

– С новым именем в новую жизнь, и пусть оно принесёт тебе Победу на твоём Пути, – наконец, произнёс он. – Леди, прошу, присматривайте за моей сестрой, – обернулся ко мне мужчина и окинул цепким взглядом.

– Я буду заботиться о ней и стану гордиться, как Яаматой, величайшим клинком в мире, – церемонно ответила ему на языке степняков, подсмотрев фразу в голове своей тени. Та улыбнулась кончиками губ, а мастер ошарашенно на меня уставился.

– Прояви, наконец, гостеприимство, брат, – нарушила тишину Роза, и мужчина, опомнившись, сопроводил нас через внутренние комнаты на задний двор.

Роза забрала Вииру, мастер запер все двери и окольными путями повёл нас с рынка. Через полчаса мы сидели в доме степняка за накрытым столом, который буквально ломился от яств.

Когда стало понятно, что больше съесть мы просто не в силах, его жена вынесла южные сладости, фрукты и чай. Отказавшись от платы, мастер подарил Розе седло и упряжь, а перед уходом нам дали целую коробку угощений, и сообщили, что мы всегда желанные гости в этом доме. Я шепнула Сане, чтобы она потом отправила от моего имени подарки хозяевам, и она кивнула.

Мы с Саней возвращались в карете, Роза ехала рядом верхом на Виире. Мне пришлось задержаться у дворцовых конюшен, чтобы предупредить слуг о новом постояльце и договориться о месте и содержании для Вииры. Так как лошадь принадлежала моей тени, то и оплачивать уход за животным предстояло мне.

Степнячка проследила, как устроили Вииру, лично проверила качество корма, проконтролировала, как конюх начал чистить лошадь, а после проводила меня до покоев. Я пообещала, что никуда не пойду, Саня и Оля дали слово, что не оставят меня без присмотра, и только после этого Роза вернулась на конюшню к своей любимице.

Как выяснилось, по пути она нашла Романа и попросила приставить к моим покоям наружное наблюдение, а потому после ухода Розы за моей дверью появились два стража.

Александр говорил, что после свадьбы я смогу занять королевские покои напротив его комнат. Насколько тогда будет проще! Стражи не пускают никого в коридоры, занимаемые Его Величеством, и постоянная охрана за дверью и в покоях не нужна. А сейчас, в гостевом крыле, это привлекает внимание и вызывает трудности.

На следующий день мы с Розой тренировались с Его Величеством и его стражами. Степнячка разминалась, а когда её ставили кому-нибудь в пару, честно отрабатывала приёмы, но свои навыки и умения раскрывать не спешила. После тренировки она пояснила, что не знает этих людей, и что никому, кроме меня, не доверяет и не хочет, чтобы её стиль боя и излюбленные приёмы стали известны окружающим.

И поинтересовалась, давно ли я занимаюсь с мужчинами, и нет ли у меня личного тренера. Ведь эти тренировки лично мне ничего не дадут. Все присутствовавшие – воины, они обращаются с тяжёлым оружием и надеются на свою силу и клинки, а мне это всё не подходит.

Я кивнула. Да, Александр таким образом представил меня своей команде, дал мне возможность понять, что они могут и умеют, и при необходимости я смогла бы, вероятно, короткое время командовать ими. Но мне самой их стиль боя не подходит, это я понимала.

Приняв ванну и переодевшись, я направилась в библиотеку – мне следовало проверить некоторые счета и записи управляющего дворцом, выбрать вид фонтана для парадной части парка, и хотелось обдумать и обговорить некоторые идеи Розы по улучшению полянки, где мы с Саней по утрам разминались.

Через некоторое время зашёл Александр, и, попросив выйти всех, кроме Розы, поцеловал мне руку и спросил мнение степнячки по поводу того, что она уже видела. Через полчаса обсуждений было решено, что один или два раза в неделю я всё же должна буду присутствовать на тренировках Александра, а в остальные дни буду заниматься под руководством своей тени, и, возможно, приглашённых мастеров, и буду брать с собой Олю, Саню, леди Лялю и иных фрейлин на своё усмотрение.

Александр хотел, чтобы все, кто находится рядом со мной, смогли бы меня защитить. Для этого оборудуют зал по соседству с тем, где занимается Его Величество. Смущаясь, я выпросила разрешение иногда просто смотреть на тренировки мужчин, пояснив, что так лучше узнаю способности воинов Романа и смогу при необходимости наилучшим образом ими распорядиться.

Александр хмыкнул. Он знал, что на самом деле мне просто очень нравится смотреть на него, когда он в пылу боя плавно перетекает из одной стойки в другую, когда он танцует смертельный танец с тяжёлыми, неподъёмными для меня клинками так, словно они ничего не весят, и их острые кромки расчерчивают воздух невероятными узорами.

Мы оба это знали, но не сказанное вслух доказать невозможно.

Разрешение я получила, с условием, что не стану мешаться в зале, но могу приходить на балкончик.

Саня новости о том, что у нас теперь будут большие тренировки, обрадовалась. Она скучала по самообороне, которой мы с ней обе обучались в институте, а утренняя разминка не могла заменить полноценную тренировку.

Оля озадачилась и, смущаясь, ответила, что ей не в чем заниматься. Не в форменных же платьях? Мы с Саней переглянулись, и она пообещала, что закажет форму для нас троих. Мерки у мастера уже были, поэтому мне ехать нужды не было. Интересно, согласится ли мастер перебраться во дворец после моей коронации?

Мне по-прежнему приходилось выходить в свет, да и самой, признаться, это нравилось. Общаться с дамами и кавалерами, выгуливать платья и украшения, вести светские беседы и стараться перещеголять оппонента в остроумии, колкости и меткости слов, но так, чтобы вызвать не обиду, а уважение.

Появление Розы в моей свите не прошло незамеченным. Дамы язвительно спрашивали, что эта неотёсанная дикарка делает при дворе. Не лучше ли было завести обезьянку? Мы с Розой с невозмутимым видом отвечали, что она – лучший в своём роде дрессировщик собак, и тут же Мари показывала какой-нибудь трюк. Или говорили, что степнячка учит меня верховой езде, а дамы, да и кавалеры при желании могут присоединиться.

Придворные повелись и попросили продемонстрировать умения. После того, как Роза на полном скаку пролезла у Вииры под брюхом, спрыгнула на землю и тут же, почти не касаясь сапогами земли, взлетела обратно в седло, а после свесилась и дотянулась рукой до земли, и всё это по-прежнему на бегущей лошади, желающих смеяться над ней поубавилось, хотя и желания учиться никто не высказал.

В другой раз мы представляли Розу мастером причёсок, звездочётом и предсказательницей судьбы, специалистом по амулетам и оберегам. Сказанная однажды правда, что она – мой страж, потонула в ворохе иных предположений и прошла незамеченной.

Как-то после ужина Роза поведала, что одна из придворных дамочек, всерьёз восприняв версию о том, что степнячка – ведьма и мастер по приворотам, попросила у неё рецепт любовного зелья.

– И что ты ответила? – с интересом поинтересовалась Саня.

– Посоветовала весь день и всю ночь держать под мышкой кусок сахара, а после бросить его в напиток тому, кого хочешь приворожить, – пожала плечами тень.

Мы с Саней переглянулись и скривились, а Оля хихикнула.

– А что та дама? – с опаской уточнила Саня.

– Поблагодарила и сунула монету, – ответила Роза и покрутила в пальцах золотой кругляш. Ох и ждёт какого-то кавалера неожиданная приправа в чай!

ГЛАВА 13. Иностранное посольство и свидание

С появлением Розы я стала лучше понимать Александра, который любую свободную минуту тратил на тренировки. Он мог выставить всех за дверь кабинета и устроить спарринг с Романом прямо во время заседания Совета, если ему требовался перерыв и время на обдумывание вопроса.

Или сбежать со светского раута, оставив вместо себя Эдварда, и под видом простого стражника отправиться на тренировку дворцовой стражи. Доверенные лица, конечно, знали об этом, но для остальных присутствие Его Величества оставалось секретом.

Я теперь тоже каждую минуту тратила на отработку условных знаков с Розой, Олей, а порой и леди Лялей. Я жестами или иным способом задавала вопросы или давала указания, а ответы слышала в мыслях своей свиты. Так же был и обратный знак, о том, чтобы я прислушалась к мыслям, к примеру, Розы или того человека, на которого она укажет.

Мы решили, что если я расхваливаю или предлагаю кому-нибудь крепкие напитки, значит, в еде или напитках может быть отрава. Сама я, по примеру Александра, вовсе перестала употреблять алкоголь, даже разбавленное вино. С нашим даром это может быть опасно.

Были и курьёзные случаи. Например, как-то в городском особняке знатной семьи устраивался бал по поводу Дня рождения дочери, и мы с Саней получили приглашения.

Роза на правах сопровождающей пришла вместе со мной, осмотрела помещение и встала у окна, так, чтобы не выпускать меня из виду. Саню пригласили на танец, я отказалась под предлогом того, что хочу пить, и прогуливалась по залу с бокалом в руке, иногда делая вид, что пью.

Я решила поинтересоваться у Розы, что она думает о присутствующих, но мой знак увидела и Саня и заволновалась. Бросив озадаченного кавалера, она поспешила ко мне, чтобы выяснить, что такое подозрительное я заметила, Роза, увидев её манёвр, тоже подошла, так как решила, что что-то случилось.

В общем, переполошились обе, и привлекли внимание окружающих, а мне пришлось срочно придумывать, как показать, к кому именно я обращаюсь и насколько это срочно или важно. Я всего-то хотела развеять скуку и поболтать!

Моя выходка, когда я явилась на совет в сопровождении слуг с обедом для всех присутствующих, получила неожиданное продолжение. Как-то Александр принимал ужасно нужное посольство от восточных соседей, и встреча неприлично затягивалась.

Гости с национальной основательностью вели глубокомысленные речи о сотрудничестве и плели запутанные словесные узоры так, что окружающие теряли мысль и путались уже к середине фразы. Более того, их родной язык, на котором представители уважаемой страны думали, отличался множеством диалектов, нюансов и толкований, и без дополнительного перевода совершенно не поддавался пониманию.

В разгар встречи, когда стало понятно, что смысл всего мероприятия потерялся где-то под ворохом слов и мыслей и стороны достигли полного непонимания, в зале с тихим шорохом распахнулись двустворчатые двери, и вошла я в сопровождении Сани, Ляли, Розы и толпы служанок в парадной форме с подносами. Александр мысленно хохотнул и с важным видом представил моё появление как проявление гостеприимства и заботы о гостях и их самочувствии.

Я подивилась, как замысловато он закрутил свою фразу, а Саня со свойственной ей непосредственностью обратилась к ближайшему представителю делегации на его родном языке, предлагая на выбор напитки. Увы, среди прислуги знакомых с этим наречием не нашлось, и Сане, которая знала девять языков, пришлось помогать делегации и остальным находить общий язык.

Делегат остолбенел, разглядывая Саню, как чудо света. Где это видано, чтобы женщина была учёной, да не просто так, а знала бы их сложный и запутанный язык? Мило улыбаясь, я обошла стол переговоров, давая указания прислуге, и обратилась к заместителю руководителя делегации с тем же вопросом, с которым Саня обходила стол и помогала делегатам общаться со слугами.

Мы с девушками пробыли в зале недолго, и, едва наше присутствие перестало быть необходимым, незаметно ушли.

А вечером Александр позвал меня в малую гостиную. В комнате витал приятный мягкий аромат, который шёл от кружек с незнакомым напитком.

– Что это? – удивилась я. Смутно знакомый, словно из давнего сна, запах будил неясные воспоминания. Почему-то вспомнилась библиотека женского института.

– Горячий шоколад, – улыбнулся Александр. – Комплимент от посла для благородной леди.

Я с недоверием взяла кружку, вдохнула сладкий запах. Однажды я уже пила горячий шоколад, в библиотеке женского института. Светловолосый милый рассеянный профессор рассказывал мне о том, что в некоторых восточных странах приготовленный особым образом напиток считается признанием в любви. Ещё выяснилось, что шоколад не пьют, а едят ложечкой. В тот раз на вкус он был густым, тягучим, горьким и пряным, с перчинкой, как и наша с профессором Эриком дружба.

Сейчас же передо мной был совсем другой напиток. Жидкий, как и положено напиткам, светлый и совершенно не горький. Мягкий, нежный, обволакивающий вкус. Я пригубила и улыбнулась. Так ощущалась забота Александра обо мне.

– Я рад, что тебе понравилось, – глаза Его Величества улыбались. – Пожалуй, подпишу с послом договор о поставках шоколада ко двору.

– Спасибо.

На душе было тепло и уютно, словно в зимний морозный день у камина. Его величество легко коснулся моей щеки.

«Я рад, что тебе со мной хорошо. Ты всё, что есть дорогого и важного в моей жизни».

Пока мы пили шоколад, Александр рассказал, что мы с девушками произвели неизгладимое впечатление на всю делегацию, и они удивительно быстро согласились с условиями, которые до того обсуждали не одну встречу. А ещё попросили показать им парк, город и намекнули, что женские лица приятно украсили бы приставленное к ним сопровождение.

Александр не стал настаивать на моём присутствии, хоть я и понимала, что хотя бы на одной прогулке должна буду побывать. Саню же приписали к делегации на постоянной основе, на все две недели до их отъезда на родину. Сане ужасно не хотелось оставлять меня надолго, но и пообщаться с иностранцами хотелось неимоверно.

Я подругу отпустила, напомнив, что за привлечение к государственным делам ей положена доплата. Саня отмахнулась, а потом задумалась о том, что, возможно, сможет собрать себе приданное, если за время нашего договора будет иногда соглашаться на подобную работу, и тогда можно будет больше не уклоняться от встреч с лордом, посвятившим ей несколько стихов.

Я улыбалась её мыслям. Вокруг Сани кавалеры едва ли не хороводы водили, но она всё отказывалась от внимания, считая, что иначе обманет их. Ведь она бесприданница, связанная договором на несколько лет. Я только головой качала и безуспешно пыталась переубедить подругу. Как я её буду выдавать замуж, если у неё не будет никаких симпатий?

– К вам пришли, леди, – опираясь спиной на дверь будуара, оповестила Роза. Она не выходила, просто услышала шаги и ворчание Мари за стеной.

– Да? Я никого не жду, – озадаченно посмотрела на Олю, которая помогала мне переодеваться. Саня с иностранцами совершала моцион по парку.

– Его вы ждёте всегда, – ровно добавила Роза.

Я охнула и попросила степнячку передать, что скоро выйду, а сама поторопила и без того засуетившуюся Олю. Роза вернулась через минуту и вновь прислонилась к двери изнутри.

– Вас просили одеться удобно и неброско, – передала она просьбу Александра.

Озадаченная такой просьбой, я переглянулась с Олей, и мы принялись разоблачать меня. Изумрудное платье с турнюром никак нельзя было назвать «неброским».

Когда, наконец, я вышла в гостиную, Александр стоял у окна. Обернулся ко мне, и его глаза засияли, а я почему-то смутилась. Мой король быстро подошёл ко мне, поцеловал руку и, задержав мои пальцы в своей ладони, наклонился и прошептал мне на ухо:

– Давай от всех убежим.

Оказалось, отправив делегацию на прогулку и оставив на растерзание советникам вместо себя Эдварда, Александр окольными путями пробрался ко мне в покои и теперь, затаив дыхание, ждал ответа.

– Давай, – тихо, словно боясь, что нас могут услышать, ответила я.

Лицо Александра осветила шальная, совершенно мальчишеская улыбка. Только сейчас я обратила внимание на его наряд. Колет, который совершенно невыгодно «резал» плечи и заставлял их казаться уже, а талию, напротив, шире, простые брюки и невзрачные, чуть ношеные сапоги. Волосы Александр собрал в хвостик, приметную родинку над бровью запудрил, но нарисовал ей «сестру» возле носа. Мне тоже нужно так маскироваться?

«Нет, не думаю. Только лучше поменять причёску».

И Александр, усадив меня на стул, сам расплёл мне волосы и сделал вместо пышной башни замысловатую косу.

«Такие плетут отцы своим дочерям для защиты от злых духов. Или те, кто знает, тем, кого любят и хотят уберечь».

Я снова смутилась.

А потом мы сбегали из дворца. Нет, мы были не одни, Роза не оставила бы меня, ведь невозможно убежать от собственной тени. А за Александром следовали Николай и Святослав. Александр перед выходом обговорил с ними маршрут и условные знаки, так что теперь держалась наша охрана чуть поодаль, и мы забывали о них, представляя, что и вправду остались одни.

В центр города мы добирались на простом наёмном экипаже, и начинали смеяться каждый раз, как карета подскакивала на ухабах, заставляя и нас подпрыгивать на жёстких деревянных лавках. У дворцовых карет ход мягче, а сиденья обиты тканью, и всегда внутри есть подушечки, так что саму эту поездку можно было назвать приключением.

Потом мы гуляли по городу, но не по улице с дорогими магазинами и стеклянными витринами, а по простым торговым и жилым рядам, останавливались перед столами, на которых мелкие торговцы и местные рукодельницы предлагали свой товар.

Александр, заметив мой интерес, купил мне деревянную свистульку в форме птички, у другой лавки – чётки из каменных и деревянных бусин. Они не были ни ценными, ни сколько-нибудь дорогими, но меня заворожили разноцветные узоры-разводы на поделочных камнях.

В другом месте мы купили совершенно нелепый, смешной веер, дружно решив, что преподнесём его Тимофею для очередной его пассии. Хотя, зная шута, можно было предположить, что он и сам может появляться на людях с такой несуразной вещицей.

Потом мы просто гуляли, любовались клумбами, деревьями, вазонами и маленькими фонтанчиками, ажурными балкончиками, рассматривали одежду и поведение горожан, слушали их мысли. Александр покупал у торговцев то булочки, с повидлом мне и мясом для себя, то пряники, то орешки – засахаренные мне и солёные себе, и все эти угощения мы ели прямо на улице, присаживаясь на какой-нибудь лавочке, а иногда и вовсе на ходу.

Возле одного из фонтанов нам попался заплаканный малыш, который заблудился, и почти полчаса мы искали его маму. Александр купил мне и малышу по леденцу на палочке, и мы с ним, важно поглядывая друг на дружку, шагали, держась за руки, а во второй руке у нас было по конфете.