Kitobni o'qish: «Дорога в обсерваторию», sahifa 3

– Без десяти… – прошептал я. – «Старый безумец совсем от рук отбился или совсем слетел с катушек?.. Хотя обычно он до невозможного пунктуален», – думал я, пока били колокола.

* * *

Я не долго стоял там, где встретил девушку. В этом не было никакого смысла. Более того: я уже опаздывал к другу на чаепитие, отчего шаги стали длиннее и чаще.

Мышцы спустя несколько минут такого темпа заставили подумать о необходимости регулярных тренировок в спортзале. Я даже начал прикидывать дни, в которые смогу выкраивать время для должной физической нагрузки, и так было ровно до того момента, пока – всего на миг – мое существо преобразовалось в пустоту и обратно. Причиной стал… звонарь, который пронесся мимо меня в сверкающей ёлочной гирлянде, обмотанной вокруг рук, ног и тела.

– Спасайся, парень! Беги отсюда, пока есть такая возможность! Потомок Эреба вышел на жатву и ищет того, кем бы можно было поживиться! – прокричал он, выскочив как чертик из табакерки.

Спустя несколько секунд его стремительное движение вперед прервалось. Он налетел на девушку, которая вновь появилась из ниоткуда. Она стояла посреди дороги с отсутствующим видом и словно смотрела в плотную пустоту, обретшую материальность и воплотившуюся перед ней странной формой.

Звонарь-настоятель сбил ее с мыслей и сам сбился, только с ног. Покатился кубарем. Через несколько метров остановился. Ругаясь, с огромным трудом поднялся на ноги. Лампочки, которыми он был буквально увешан, то ли сменили режим мерцания, то ли что-то случилось с аккумулятором, но свет стал ярче. Теперь этот псих на все сто начал напоминать новогоднюю елку. Обретшую душу и на этой почве обезумевшую новогоднюю елку, устремившуюся в плотный туман. Я же бросился к той особе, что во второй раз появилась как гром среди ясного неба.

– Ты как? В порядке?

– Да… да, я в порядке. Заблудилась. Не могу понять, где я… а ещё хочу домой, но не могу понять, как вернуться… ну, туда…

Рукой она сделала неопределенный жест. После я задал ей пару вопросов, чтобы попробовать выяснить, где она живет. При этом несколько раз мне чудились тени. Словно они пробегали мимо нас в нескольких метрах. И было непонятно, откуда взяться теням в тумане. Кажется, в тумане нет и не может быть теней.

– Хорошо… л-ладно… Давай попробуем найти твой дом… Я ничего не понял из твоего рассказа, но мысли на этот счет у меня все равно есть, – сказал я, и в эту самую секунду мне показалось, что плотные клубы содрогнулись, будто органы, сжавшиеся на миг от попавшего в тело инородного предмета.

– Спасибо.

Девушка смотрела на меня настолько отсутствующим взглядом, словно ее и не было здесь, на улице, рядом со мной. От этого было как-то неуютно, неприятно. По этой причине я даже начал ругать себя: «Не надо было предлагать помощь… надо было идти в обсерваторию!» – на что совесть отвечала речами о благородстве и правильных поступках, что так или иначе зачтутся, когда настанет судный день. Собственные мысли наводили на меня ужас.

* * *

Я согласился проводить ее и в скором времени пожалел об этом. Сердце сначала подскочило к горлу, потом ударилось о пятки. Причиной стала она, истошно заоравшая и унесшаяся куда-то в плотные клубы почти водяной дымки.

«Да… она не герой, что уходит в закат… она истеричка, что убегает в туман», – подумал я, тяжело дыша с испуга.

Обратно, на дорогу к другу, я возвращался несколько минут. Совесть меня больше не грызла. Она затихла где-то внутри, осознав свою оплошность.

– Пусть так, черт с ней! – Рука сама отмахнулась от беглянки, как от дурных мыслей, коими она в тот момент и была. – Меня ждёт друг, а я уже задержался на… сорок минут! Нет, это не дело!

C этими мыслями я повернулся в ту сторону, куда должен был идти. Самое смешное – непогода не сбивала меня с толка. Внутренний компас безошибочно указывал направление, и это не могло не радовать.

Сделав несколько шагов, я вновь замер. Причиной тому служила колокольня, что в очередной раз, не попадая в мировое время, начала отбивать свою «часовую» песню. Туман вместе с этим стал прозрачным, и я, было дело, даже подумал спрятать фонарик в рюкзак, но спустя несколько секунд после того, как звонарь успокоился, пелена вновь сгустилась. Мне это казалось не просто странным, а паранормальным. Чувство самосохранения било тревогу. Хотелось вернуться домой, но я твердо решил дойти до обсерватории. Тем более к этому моменту я уже слишком долго скитался по улицам, чтобы вот так просто вернуться домой! Вернуться домой значило бы, что я потратил полтора или уже даже два часа своей жизни впустую. Подобного мне не хотелось допускать.

* * *

Тени, которые до этого суетились где-то в отдалении, внутри тумана, стали ближе. Я до сих пор не понимал, как такое возможно, и сбрасывал все на разыгравшуюся фантазию. Это было удобно и давало ответы на все вопросы… Хотя… Всего один ответ на один вопрос: «Как такое может быть возможным?» Все очень просто – фантазия, взбудораженная слухами и воскресшими легендами, решила поиграть в ужасы.

В какой-то момент я начал слышать шепот. Он был тихим, неразборчивым и оттого пробирался не только под кожу неприятным холодом, но и продирался через ребра, прямо к сердцу.

Наш настоятель ещё несколько раз бил в колокола. Опять невпопад часам. Мне хотелось думать, что в этом скрыт какой-то потаенный смысл.

«Ну, хотя бы припадочная больше не попадается на пути».