Новогодняя история, или Сказочный джаз

– Товарищи! Если у вас богатое воображение, не ходите одни ночью в лес. Вы можете начать путать вымысел с реальностью, и тогда …

– Спокойно, это всё точно вымысел.

– Как же. И дракон – вымысел, и меч который в камень по рукоять входит, и то серое ещё.

– И вообще, мы сейчас просто спим где-нибудь.

– В больнице. В коме.

– Ну вот, я же говорил, что бояться нечего.

– И всё-таки страшно.

– И темно.

– И холодно.

– Просто не обращаем на них внимания.

– Да уж. Просто.

– Я даже не знаю, куда иду.

– А куда тебе надо?

– Мне надо дело завершить. К деду Морозу мне надо.

– Правильно. Наш человек.

– Так. Это уже не мои мысли.

Слава остановился.

– Кто здесь?

– Спокойно, без резких движений.

Голос казался смутно знакомым.

– Поверни голову налево.

Повиновавшись, Ярослав увидел два зелёных глаза, глядящих откуда-то снизу метрах в двух от него.

– Светятся. – подумал Слава. – Тревожный симптом.

– Вот так. Хорошо. – продолжил мягкий голос.

– Ты кто?

– Я – друг, и пришел помочь. Слушай внимательно.

– Вы не ответили на вопрос.

– Ты, вы – В эту игру можно долго играть. Вот.

Из темноты вылетела борсетка.

– О! Это же моя …

– Открой.

Один из человечков в голове Ярослава хотел было противиться, но стушевался. Постеснялся, вроде, и промолчал. Не слышно голосов. Только этот мягкий остался.

– Хорошо. Возьми бутылку. Очень хорошо. Теперь открой. Да. Сложи ладонь лодочкой. Выливай туда содержимое бутылки. Превосходно.

Маленький яркий огонёк вспыхнул собравшись из испаряющейся воды над рукой Славы. Тут же отовсюду поднялся сумасшедший визг. Ярослав увидел стремительно разбегающихся в разные стороны уродцев. Щуплый человек, похожий на корявую ветку, пень с корнями-щупальцами, толстяк, лишенный нижних конечностей и уползающий на одних руках, какие-то твари похожие не то на летучих мышей, не то на волков. Все они скрылись среди хвойных ветвей так быстро, что Слава не успел даже вскрикнуть. Рядом с ним остался сидеть только чёрный кот.

– Мяу.

– … Здравствуй.

– И тебе не хворать. … Смею заметить, что далеко не всегда, стоит уверять себя в том, что темнота никого не скрывает.

– Так. Значит ты тот самый.

– Именно так, и ни как иначе. Я был, и я остался. Но ты!

Кот начал обходить вокруг Ярослава разглядывая его.

– Ты не такой, каким был. В тебе что-то меняется. … И ведь даже не что-то, а кое-что. Где твои товарищи? Где Горыныч? Как ты умудрился потерять такого большого змея?

– Падали мы. Кощей там остался. Навряд ли теперь поможет.

– Справедливо … но об этом знаю. А дальше что?

– Без понятия. Неизвестно куда идти. Может подскажешь?

– Может быть … Я провожу тебя. Слишком уж ты глупый и маленький. Легко обмануть и запутать

– Да? А ты умный? Приходит тут нотации читает.

– Никого нельзя назвать умным или глупым. Можно только сравнивать. Ты слишком глупый для того, чтобы выйти отсюда самостоятельно, но достаточно умный, чтобы разобраться, как работают чары собственности. … Весьма похвально. … А героизм, проявленный к месту, заслуживает отдельного уважения. … Я думаю, твоими стараниями, змей уцелел. … Молодец … Хороший мальчик …

– Так! Стоп. Знаю я эти ваши штучки с одурманиванием. Хватит. Не надо!

–Ммм … Понятно … Но дурман – это такая трава. А я, обычно, усыпляю.

– Кот Баюн. Ты же людоед.

– Есть немного, но всему своё время … Ты всегда ходишь в перчатках?

– Что? Нет.

– А ты посмотри.

– Действительно перчатки. Откуда они взялись? Это и не мои перчатки вовсе. У меня таких не было.

Слава снял одну. Из перчатки пыльной серой струйкой высыпался порошок. Тоже было и со второй.

– А я говорил … обманули тебя … перчатки подсунули … скорее всего, подменили. А внутри заговорённый пепел дурман-травы. Я бы рекомендовал эту дрянь немедленно выкинуть. О! Огонёк двигаться начал. Всё-таки наш бледный товарищ многое предусмотрел. Иди за ним, мальчик. Он приведёт тебя куда надо.

– А ты? Ты ж говорил, что проводишь.

Ярослав начал двигаться за светом, боясь снова остаться во тьме леса.

– Во первых, к незнакомцам следует обращаться на «вы».

Очертания кота становились всё более расплывчатыми.

– Во-вторых, у тебя уже есть проводник.

От кота осталась только пара зелёных глаз.

– И в-третьих, помни ошибки прошлого. Старайся не допускать их боле. … Тогда всё получится.

Зелёные глаза моргнули и скрылись, а Ярослав продолжил свой путь.

Начало рассветать.

– Поспать бы. И поесть.

Огонёк всё двигался вперёд.

– Когда ж дойдём-то уже?

Всё реже лес. Впереди горы.

– Нет, я точно не герой. Герои не ноют.

Солнце осветило первыми лучами вершины елей.

– А что герои обычно делают?

– Эффектно выглядят. И всех спасают. Наверное.

Хвоя мягко и чётко шуршала под ногами в тишине утреннего леса.

– Ну это мы тоже можем. Спасать пока некого, так что будем выглядеть соответствующе. Ну-ка!

Слава представил, как мускулы его вспучились до невероятных размеров, сам он стал выше на двадцать сантиметров, а дыры на костюме исчезли.

– Осанку ровней! Голову выше! Шаг бодрей! Вот так!

Ярослав споткнулся о выпирающий из земли корень и упал.

– Не герой. Однозначно не герой.

– Стоп. Что за звук?

Слава поднял голову. Хруст сучьев. Наверху.

– Показалось?

– Так. Не отстаём от огонька.

Ярослав ускорил шаг. Огонёк, почувствовав его тревогу, тоже полетел быстрее. Снова хруст сверху.

– Нет, не показалось.

– Кто ж там прыгает?

Рядом начала осыпаться хвоя и мелкие веточки. Ярослав побежал. Какой-то из внутренних голосов подсказывал, что надо скорее выбраться из леса на ровное место. Скорее.

– Поднажмём, ребят. Уже почти.

Поле теперь так близко. А хруст всё учащался и слышался всё явственней.

– Ещё немного.

Огонёк пролетел между деревьями и оказался на открытом пространстве.

– Есть! Получилось.

Шлёп. Сверху на огонёк прыгнула белая костистая масса. Раздавила его, только искорки посыпались. Слава встретился глазами с чудовищем. Это был скелет. Все видели скелет в кабинете биологии? Нет? Ещё увидите. Вот примерно так оно и выглядело. Только скелет был не костяной, а ледяной, с крупными наростами. В его глазницах светилось два голубых огонька. Глаза.

– Оно смотрит на нас!

– Быстро! Назад!

Ярослав рванул обратно, но путь ему преградил второй скелет, съехавший вниз по стволу сосны. Слава рванул в третьем направлении вдоль кромки леса. Он слышал быстрые скачкообразные шаги, настигавшие его.

– Это ж упыри!

– Что делать?

– Импровизируем.

Слава быстро нагнулся, схватил палку (Слава богу, подвернулась!), совершил кувырок (О, спасибо нашему школьному тренеру!), и, резко развернувшись, ударил скелета. На самом деле, лёд – вещь довольно твердая, но упырь успел развить порядочную скорость и просто-таки налетел на удар Ярослава. В воздух брызнули осколки. Скелет, с разбитым черепом отлетел в сторону.

– Крепкая попалась палка.

Слава замахнулся для следующего удара, но второй упырь перехватил импровизированную дубину и разломал её напополам. Затем последовал весьма ощутимый пинок ногой в грудь. Ярослав упал.

– А почва-то тут каменистая.

Рядом по собачьи вскочил первый скелет и набросился на Славу не давая ему подняться. Ярослав видел, как раскроённый череп быстро восстанавливался на морозном воздухе. Челюсть встала на место и, раскрывшись, стала тянуться к Славиному лицу.

– Оно быстрее. Оно сильнее. Оно крепче. Ахх!

Когтистой рукой упырь распорол рукав Ярослава в районе плеча.

– Жжется!

Да, силы кончаются. Да, второй упырь уже замахнулся для финального удара. Да, не все сказки кончаются хорошо.

– Минуточку. Многое кажется нереальным, в последнее время, но кое-где всё же проскальзывает логика. Существуют определенные правила игры. Если Кощей бессмертен, то убить его нельзя. Если он пробирается по замку потайными тропами, значит есть на то причина. Если его замок – это часть царства мертвых, то что же такое те огоньки, что летают там?

Слава высвободил руку и быстрым движением вырвал голубой огонёк из незащищённой глазницы скелета. Упырь взвыл и вскинулся вверх. Его напарник отпрянул в нерешительности. Ярослав разбил огонёк о камень лежавший рядом и поднялся, встав в боевую стойку. Из опустевшей глазницы шло мутное мигающее свечение. Глаз упыря никак не хотел восстанавливаться.

– Что? Знай наших! Я вам так просто не дамся! – уже вслух выкрикнул Ярослав.

Тут он услышал не то лёгкое кряхтение, не то покашливание.

– Они … смеются?

Скелеты медленно отступили назад. Что-то заставило Славу обернуться. Кулаки его сами собой опустились. За ним среди стволов деревьев беззвучно наблюдал гигантский монстр. Он не стоял на земле. Нет! Он напоминал белую многоножку колоссальных размеров. Только лапки у неё были не членистые, а, скорее, как у людей, но с когтями. Ими эта тварь и держалась за стволы деревьев. Особенно крупную голову схожую с крокодильей украшало ещё две пары лап поменьше, растущих из нижней челюсти. Конец её длинного тела терялся среди деревьев. Эдакий хищный поезд, нависший над тобой. Жуть во плоти.

Упыри хихикали и пятились. Ярослав оцепенел. Он не мог заставить себя сдвинуться с места. Тварь ещё немного подождала наслаждаясь испугом жертвы и затем стелой бросилась на Славу. Ярослав зажмурился. Последовал звук глухого удара, треск валившихся стволов деревьев и громогласный рёв.

– Я цел?

Над ухом послышался знакомый голос:

– Я дико извиняюсь.

Слава открыл глаза. Рядом стоял Григорий. Поодаль поломав деревья боролись на земле многолапый монстр и трёхголовый дракон.

Упыри замерли в нерешительности.

– Ты всё-таки жив?

– Я же говорил, что меня не так просто укокошить.

Григорий встал между скелетами и Ярославом, набрал в грудь воздуха и выдохнул в одноглазого струю белого ворчащего пламени, испарив того на месте. Второй оказался проворнее и прыгнул на ствол сосны, а оттуда бросился на Григория. Но тот поймал его в полёте за горло и разбил оземь. Череп откатившийся в сторону он раздавил ногой.

– Беги сейчас к горам. Тут не слишком далеко. Там заледеневшая река между скал течёт, а на ней его дом стоит. Тебе туда.

– А как же ты?

Слава успел пригнуться, а вот Григорий ответить не успел. Его сбило хвостом белого монстра. Ярослав побежал в поле.

Вслед ему звучал голос:

– Беги, беги быстрее! Я разберусь с аспидом. Беги и внимательней будь. Беги!

Пробежав немного Слава обернулся. Белая многоножка повалила змея. Лапой она вдавила левую голову дракона в землю, а раскрытая крокодилья пасть намеревалась отхватить ещё одну. Змей выпустил в морду твари поток пламени. Больше Ярослав не оборачивался, а только бежал, бежал и бежал.

Солнце расцвело в полную силу. Слабо оно зимой, но глаз радует. Полдень. Знал ли об этом мальчик, бредущий по полю? Нет не знал. Не хотел знать. Слишком холодно. Слишком болит порезанная рука. Надо перевязать бы. Но ещё важней идти. Так что нельзя останавливаться. Нельзя ни в коем случае. От усталости заплетаются ноги, и мысли. Мысли путаются, спорят между собой.

– Я не могу больше …

– Терпим. Уже вижу что-то впереди.

– Я сейчас упаду …

– Держимся, разрази меня гром!

– Я устал …

– Ты себя со стороны представь. Это ж посмешище. Посмотрите, он идёт спасать человечество, и он устал. Срамота.

– А позвольте, он даже не знает, как будет это делать.

– Меня порезали …

– Да хоть ноги оторвали. Ты себе представляешь Героя, который переживает, из-за того, что ему оторвало ноги? Нет? Вот и я нет. Так что идём, идём, идём.

Слава оступился и упал.

– Всё ребят, пришли.

– Это конечная.

– Дальше никак?

– Никак.

– Ну всё. Финита ля комедия.

Ярослав перевернулся на спину и сложил руки на груди. Как покойник.

– Этот же, вроде говорил, что недалеко.

– Ну видишь, как выходит.

– Удивительно глупо получается.

– Глупо и холодно.

– Я вот в толк взять не могу: неужели одно существо может так кардинально повлиять на мир?

– Дед Мороз, например. Или Карачун. Как там его правильно?

– Ну неужто он один способен запустить ледниковый период? Неужели он один дарит радость под Новый год, хранит его традицию?

– Нет. Далеко нет. Радость у людей общая. И дарят её друг другу именно люди.

– А бородатый дед?

– Не знаю. Грамотный организатор и оформитель?

– Получается, что не только он, но и каждый из людей – дед Мороз. То есть может им стать если принесёт кому-то радость.

– Может быть. Может быть. Холодно, однако.

– Так что же выходит: один влияет на многих или многие влияют на одного?

Солнце на несколько секунд скрыло пролетавшее облачко.

– Наверное, каждый влияет на каждого.

– Да нет.

– Да да. Что я великого совершил в жизни? Пока ничего. Но! Меня каждый день кто-то видел, я совершал дурные и хорошие поступки. Все они не прошли бесследно и на кого-то да повлияли. И на меня такие мелочи оказывали воздействие. Все связаны. Все – один большой организм.

– И только я тут мёрзну.

– Я сейчас вне системы. Нужен я сейчас кому-нибудь? Нужен. Уж время прошло. Наверняка ищут. Волнуются. Или нет. Вдруг этот бледнолицый сделал так, что обо мне все забыли?

– Глупо получается. Очень глупо.

Ярослав прикрыл глаза и стал ждать. Он чувствовал, как коченеет его тело, как от крови набух рукав, как жгло плечо и как зудели ладони и стопы. Он старался не думать об этом. Разве это важно теперь? Нет. Ведь он опять, в который раз, не успел. В который раз? Наверно в последний.

—Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?

– Тебе честный ответ или Рождественский?

Кощей присел над Славой и быстро провёл пальцем поперёк груди и вдоль частично утерянных пуговиц костюма. Ткань тут же уплотнилась, дыры затянулись, мокрый рукав разгладился и просох. Крови на нём больше не было. По всему телу Ярослава разлилось приятное тепло. Боль в руке прошла, а усталость, и хандра отодвинулись на второй план. Вместо них появилось чувство воодушевления и желание действовать. Слава улыбнулся.

– А я думал, ты не придёшь.

– А я думал, что тебя нечисть в лесу растерзает. Придётся тебя по кусочкам разыскивать и склеивать.

– А что так тоже можно?

– Да.

– Потрясающе! Ладно, пойдём. Сам говорил, опаздываем.

Спустя полчаса Кощей Бессмертный и Ярослав вышли к отвесной скале. Из неё ледяными складками спускался водопад. У самой земли он обрывался, нависая грузной массой, исторгающей из своих недр поток воды, который утекал через поле, куда-то вправо, с лёгким урчанием. Прямо на водопаде стоял бревенчатый дом.

– Ну и как мы туда заберёмся?

– Легко и непринужденно. Сгруппируйся.

– Чего? РАЗРАЗИ МЕНЯ ГРОМ!

Не успел Слава опомниться, как Константин Афанасьевич зашвырнул его высоко вверх.

– Да не ори ты. Поймал. Осторожно, не поскользнись.

Кощей, уже стоя перед дверьми дома, осторожно поставил Ярослава.

– У меня, с вашими штучками, чувство удивления совсем атрофируется.

– Ну- ну.

Константин приложил ладонь к двери и пошептал над ней. Та посерела и покряхтывая приобрела чуть более угловатую форму. Дерево стало камнем. Маленькая трещинка – и вот камень рассыпался на кусочки.

– Прошу за мной. Прибирать не будем.

Оказалось, что деревянная изба была лишь надстройкой. Сам дом простирался глубоко внутрь горы.

– Я уже обрадовался, что пришли, а тут снова эти коридоры.

– Не отставай. Тут уже почти совсем. Приготовься, сейчас его увидишь.

Всё красиво. Везде чисто. Празднично. Вдоль стен развешаны гирлянды. Повсюду новогодняя утварь разных времён и традиций. Идёшь среди этого, настроение само собой поднимается. Хочется всех простить, всем помочь. Каждый предмет просто излучает радость. Сколько свечей на стенах! Пылают ярко, озорно. Одна, две, три … хм, а эта потухшая. … Или вот те же гирлянды. Бумажные, электрические, отваливающиеся … Хвоинки на полу … ёлочный шар тоже … А вот подошли к дверям. Какие двери! Они инеем разукрашены и, что примечательно, самым настоящим, не нарисованным. Он здесь.

Константин Афанасьевич и Слава вошли в просторную комнату. Первым, что бросилось в глаза, была огроменная куча писем, целиком закрывавшая стену слева.

Некоторые письма громоздились аккуратными стопками. Другие лежали в беспорядке по всему предоставленному им пространству. В частности, на строгом шкафу с львиными лапками и на увесистом сундуке, отдыхавшем в углу. Еще отдельные ровные стопочки заняли место на полке и на широком столе у противоположной стены. За столом сидел старец. У него была длинная густая борода. Не седина была в ней, а серебряный блеск. Он был широкоплеч. Склонившись над столом, он внимательно читал одно из писем. Одеждой деду служил белый кафтан с красной каймой на рукавах. Старец поднял глаза.

– Дед Мороз, здравствуй, это я! Извини, что без стука. Угадай кого к тебе привёл!.. – живо начал Кощей и осёкся.

В следующее мгновенье Ярослав почувствовал сильный толчок и слёту врезался в ту самую кипу писем, подняв целый их ворох в воздух. Константин едва успел откинуть своего юного товарища. Пенящийся пучок силы ударил по Бессмертному. Кощей устоял. Субстанция, походившая на жидкий свет, стекла к его ногам. Пол под ними очень скоро покрылся гнилью. Слава увидел за столом вместо деда ту самую девушку. Марра. Несколько секунд Она смотрела на Константина Афанасьевича. Он отвечал ей тем же. И понеслась. Разметав ещё больше писем, в Кощея полетел стол (это Марра его легонько поддела снизу рукой), но не успел он пролететь и половины положенного расстояния, как был разрублен на половинки.

Те ещё не долетели до противоположной стены, как Марра оказалась над Славой и потянулась к нему. Константин мгновенно возник между ними, преградив путь Смерти.

Шшша-а-а-а – Марру отбросило. Обломки стола завершили свой полёт.

– Вот это скорость! – изумился Ярослав про себя.

Кощей сделал выпад мечом. Марра уклонилась, взлетев к потолку. Там, зависнув, она развела перед собой руки. Белая вспышка – и сверху посыпался град из ледяных игл. Кощей стал вращать своё оружие, отбивая их и тем самым спасая Славу. Марра, прямо в воздухе, разделилась надвое. Знаете, когда дрожит струна, то видишь вместо одной струны две? Вот так же выглядело разделение богини смерти на двух абсолютно одинаковых девушек. Теперь два потока шипов летели в Ярослава, который вжался спиной в бумаги. Он хотел бы сейчас целиком спрятаться в ней. А лучше не в ней. Лучше где-то далеко… Константин Афанасьевич ускорился. Движенья его только мелькали, то там, то здесь. Одно из тел Марры вновь разделилось. Кощей выпустил меч из рук, предоставив тому самостоятельно вертеться в разных направлениях, а сам заслонил своим телом Ярослава.