Kitobni o'qish: «Всё ещё будет», sahifa 2

Глава 4

Мне, конечно, хотелось послать этого незадачливого ухажёра куда подальше, ведь сказала же ему, чтобы он исчез из моей жизни и больше никогда не появлялся. А он снова тут. Но с другой стороны, я, конечно, была рада тому, что он сейчас появился, потому что я очень сильно опаздывала в детский сад, да и промокнуть под дождём было очень некстати.

Поэтому я села в машину к Андрею. Он, как и обещал, довёз меня сначала до детского сада, а затем домой. И исчез! Исчез до тех пор, пока на улице снова не разыгралась непогода. Он снова ждал меня у работы с зонтом, снова довёз до детского сада и дома, и снова уехал.

Далее у него стало входить в привычку появляться в трудную минуту и исчезать до следующего трудного случая.

Но чем чаще он был рядом, тем чаще я стала замечать за собой, что скучаю по нему. Я даже подловила себя на мысли, что жду его даже в солнечную погоду. Жду не только когда мне плохо, но и когда хорошо. Но сказать ему об этом я не решалась.

Андрей сделал первый шаг сам, однажды, когда в очередной дождливый день он отвозил нас домой, то предложил нам прогуляться в парке в выходные, если будет хорошая погода. Прогуляться втроём: я, он и Маришка.

Я очень сильно переживала, понравится ли он моей дочке, но Андрей проронил лишь одну фразу:

– Я всегда нравлюсь детям!

И оказался прав, Мариночке он очень понравился. Она и в дальнейшем с нетерпением ждала каждого его прихода и мечтательно называла его папой. Впрочем, Андрей тоже прикипел душой и сердцем к моей малышке. И когда я смотрела, как они дурачатся, у меня замирало сердце. Андрей вёл себя как любящий отец, а когда дочка заявила, что хочет, чтобы он был всегда с нами, я, не задумываясь, дала ему согласие на брак.

Всё было будто в сказке: белое платье, свадебный марш, катание и большой красивый праздник. Всё о чем мечтает каждая девушка, то, чего меня лишила судьба с отцом моей дочки.

Я чувствовала себя самой счастливой и витала от счастья на седьмом небе. Я прекрасно понимала, что рано или поздно мне будет суждено спуститься на землю, но, даже, и не представляла, что всё произойдёт так скоро!…

Был конец июля, и занятий в школе не было. Поэтому всё свободное время я посвящала семье и дому. А иногда помогала мужу с его делами, у него была небольшая фирма по изготовлению мебели. В тот день я тоже хотела ехать с Андреем, но он сообщил, что мне позвонили с работы и срочно попросили прийти. Это меня ничуть не насторожило, ровно, как и то, что Андрей старался меня побыстрее выпроводить.

– Что это ты меня так выпроваживаешь? – шутливо проговорила я перед уходом.

– Чем скорее ты уйдёшь, тем скорее вернёшься! – объяснил он своё поведение. – Тем более что Мариночка сегодня последний день в лагере с Ларисой (моя подруга работала в летнем лагере и очень часто брала мою доченьку с собой). И у нас есть ещё один день, чтобы посвятить его друг другу.

– Смотри у меня! – я шутливо погрозила ему пальчиком и, взяв зонт, уже хотела идти, но он остановил меня.

– Подожди, – он взял со стула мою любимую кофту, – на улице прохладно, надень!

– Да там тепло! – попыталась возразить я.

Но он настаивал на своём, решив не спорить, я надела кофту и вышла.

Школа находилась от моего дома буквально в двух остановках, но если идти через строение гаражей, то можно было значительно скоротать путь. Зимой я боялась там ходить, а вот весной и летом часто срезала там путь. Не стала я изменять своим привычкам и в этот раз.

«Когда-нибудь здесь что-нибудь произойдёт!» – всегда проходя это место, думала я, повторяя про себя эти слова словно заклинание. Но я даже и представить себе не могла, что объектом этого происшествия буду именно я. Я почти дошла до конца ненавистных строений и уже, было, собралась вздохнуть с облегчением, как вдруг услышала голос за спиной.

– Тётя, закурить не найдётся?! – повернувшись на обращение, я увидела молодого человека лет девятнадцати. (автор всячески осуждает курение)

Раньше я его здесь не видела, но по его внешнему виду было понятно, что он либо из неблагоприятной семьи, либо бомж. У нас в городе часто появляются такие люди. Но приезжают они сюда так же незаметно, как и уезжают. Поэтому, покачав отрицательно головой, я хотела продолжить свой путь. Но, повернувшись, увидела полицейского, стоявшего ко мне так близко, что я чуть было в него не врезалась.

– Извините, – смущённо проговорила я, и даже немного обрадовалась, так как этот парень меня немного напугал. А тут я смогу спокойно завершить свой путь, и мне этот странный молодой человек ничего не сделает.

Только вот мужчина полицейский вместо того, чтобы обратить внимание на этого странного парня, резко схватил меня за руку, больно сжав мне запястье, и обратился к нему.

– Это она?

Молодой человек уверенно кивнул головой. Но когда я вновь на него посмотрела, то увидела там ещё двух полицейских.

– Что, красавица, попалась?! – злорадно улыбаясь, спросил мужчина, всё ещё державший меня за руку. – Сама отдашь или тебя обыскать?!

– Что здесь происходит? – не понимала я происходящего, но моё чутьё подсказывало мне, что ничего хорошего.

– То, что тебе конец! – коротко и ясно ответил мужчина.

– вы меня с кем-то путаете? – пыталась объяснить я, глядя то на одного, то на другого мужчину. – Разрешите, я пойду, мне на работу нужно. – Я попыталась освободить свою руку из цепких рук, но тщетно, мужчина лишь сильнее сжал моё запястье, что я даже перестала чувствовать руку.

– Обыщите её! – дал он команду.

После его последних слов ко мне подошёл ещё один полицейский, который принялся у меня что-то искать. Сначала он отобрал у меня сумочку и всё из неё вытряхнул, при этом мои документы и косметика сразу же смешались с грязью от недавно прошедшего дождя.

– Да что вы себе позволяете?! – прикрикнула на его я, возмущённая таким беспардонным поведением, но мне никто ничего не ответил. И на все мои дальнейшие слова так же реагировали молчанием.

А один из них продолжал делать своё дело: ничего не найдя в моей сумочке, он, всё вместе с грязью, запихнул обратно и, вытерев руки о мою кофту, принялся меня ощупывать.

И чем дальше разворачивались события, тем больше я понимала, что это обыкновенный спектакль очень хорошо кем-то поставленный.

***

Глава 5

Я поняла, что это хорошо спланированный спектакль, потому что мужчины знали не только что нужно искать, но и где нужно искать. Полицейский, обыскав мою сумочку и ничего там естественно не обнаружив, сразу же полез ко мне в карман, ну и, конечно же, нашёл что хотел!

– Ну, ты влипла! – проговорил искатель, глядя на сжатую в кулак руку. А когда он разжал кулак, я увидела на его ладони два пакетика с каким-то белым порошком.

– Лет на пять тянет! – сделал вывод второй он.

– Это не моё! – начала оправдываться я, поочерёдно глядя то на одного, то на другого.

Хотя я чётко понимала, что меня подставили, но всё равно пыталась доказать свою невиновность.

– А это мы в участке разберёмся! – резко и грубо ответил их главный, всё это время стоявший в стороне. – В машину её!

И тут до меня окончательно дошла вся реальность происходящих событий. Меня подло подставили, и я даже знаю кто! Это Андрей! Но за что?!! Что я ему такого сделала? Почему? Какую цель он преследует, совершая такие подлые действия?

Нет, нет! Этого не может быть, он не мог, начинаю отрицать я очевидное. Но тогда кто?

А может это просто ошибка? Но тогда как у меня оказались эти пакетики?

Мне казалось, что я нахожусь в кошмарном сне, что всё это мне снится. Что сейчас я проснусь, и всё будет, так как раньше. И этот кошмар останется лишь страшным воспоминанием.

Но это, к сожалению, был не сон, а страшная жестокая реальность. Тем более что далее всё происходило словно в страшном сне: допросы, очные ставки, откуда-то появившиеся свидетели. Но за всё это время, вплоть до суда, ни Лариса, ни Андрей ко мне так и не пришли.

И только когда объявили начало суда, я увидела сидящего не далеко от меня Андрея, который, встретившись со мной взглядом, сразу же отвёл глаза. В суде мой муж проходил по делу как свидетель, полностью освидетельствовавший мою вину. Кроме того, он рассказал душещипательную историю о том, что однажды нашёл у меня не большой пакетик с каким-то белым веществом, но так как очень сильно меня любил, то, никому ничего не сказав, просто его выкинул. А так же заявил о том, будто я постоянно отлучалась не надолго из дома, принося с собой загадочные деньги, и считала их в тай от него.

– Ложь!! – не выдержав, выкрикнула я. – Он всё врёт!!! Андрей, это же не правда, ты все сам знаешь! – обратилась я к нему, но он лишь опустил взгляд. – Андрей, ты меня слышишь?! Андрей!

Мне хотелось броситься к нему, посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что происходит в душе у этого человека. Да и есть ли там душа, раз он совершил такое со мной!

– Подсудимая, успокойтесь! А иначе придётся объявить перерыв! – объяснил судья, стукнув при этом молоточком по столу.

Поняв, что весь мир против меня и что мне уже ничего не поможет, я молча опустилась на скамью и, навалившись на стену, закрыла глаза. Что происходило дальше я и сейчас с трудом вспоминаю. Всё происходило будто не со мной. Какие-то события, люди, голоса. Я словно наблюдала за всем происходящим со стороны. И лишь боль, дикая, рвущая на части душевная боль выдавала то, что всё это происходит со мной. Единственное, что я ещё помню отчётливо из того дня – это приговор: «Пять лет в колонии общего режима!»

Пять долгих лет!!!

***

С самого первого дня моего пребывания в колони, я поклялась отомстить. Я отчётливо понимала, что это дело рук моего мужа, я даже в суде об этом говорила, но так как у меня не было никаких доказательств, судья не придал моим словам абсолютно никакого значения. А может, просто не хотел придавать?!

– Но ничего, я выдержу! Я сильная! – постоянно повторяла себе я, как молитву, как заклинание, чтобы не сломаться, чтобы выжить.

Конечно тюрьма не дом отдыха, но пережить можно. Единственное, что меня мучило, все эти пять лет и не давало покоя – это разлука с дочкой. Ни Лариса, ни тем более Андрей, за всё это время ни разу так и не привезли её ко мне. Умом я, конечно, понимала, что ребёнку здесь не место. Да и не нужно ей меня здесь видеть. Но эта разлука и неизвестность острыми зубами выгрызали мою душу и сердце. Я с мыслью о дочке ложилась, с мыслью о дочке вставала, с мыслью о дочке жила. Наверное, нет, точно, именно она помогла мне выжить.

Когда руки мои опускались, и хотелось выть от боли, я вспоминала её. Её улыбку, её взгляд, её объятия. Я вспоминала, а слёзы обжигающим потоком лились из глаз. Выжигая в душе дикую пустыню, оставляя среди этих песков маленький цветочек, образ моей дочки.

За всё то время, что я провела в тюрьме, я писала письма домой и Ларисе, но ни одного ответа так и не получила. И эта неизвестность пугала меня, и мне ещё быстрее хотелось выйти на свободу, чтобы наконец-то во всём этом разобраться.

Я с нетерпением ждала того дня, когда дверь моей камеры откроется, и мне скажут, что я свободна. Но последние дни тянулись как назло долго.

***

Но вот долгожданный момент настал, от свободы меня отделяла всего одна ночь! Ночь, которая тянулась мучительно долго. Мне бы уснуть, тогда и время пролетело бы быстрее. Только вот сон, словно куда-то подевался, а мою голову забивали воспоминания моего далёкого прошлого. В них всё было хорошо и безоблачно: мои родители были живы и здоровы, а я планировала свадьбу с Алексеем. Мы с ним были неразлучны с первого класса, наверное, и полюбили друг друга именно тогда. В связи, с чем и решили пожениться сразу же после окончания школы. Но в осенний призыв его забрали в армию. Тогда я поклялась его дождаться, а в то время, пока все гуляли на его проводах, я подарила ему ночь любви.

«Всё равно мы будем вместе!» – думала я. – «Мы с детства неразлучны!»

А через три месяца после его ухода я поняла, что жду ребёнка, и сразу же написала ему письмо, в котором и сообщила новость. Тогда я безумно боялась его реакции, боялась, что он откажется от меня и от ребёнка. Но он сказал, что очень даже рад этой новости. Мы строили планы, мечтали о будущем. Мечтали о том, как мы соберемся, все вместе; как поженимся. Планировали имя для нашего малыша. Он обещал мне приехать в отпуск, чтобы посмотреть на нашего ребёнка…

О, Боже!!! Он так и не увидел дочь!

***

Глава 6

Тогда до его отпуска оставалось совсем немного, какой-то месяц, когда пришло извещение о его смерти. Алексей погиб от рук сумасшедшего сослуживца, который убил его просто за то, что тот случайно его толкнул. Именно так нам объяснили в военкомате! Было ли так на самом деле я не знаю! Господи, у меня в глазах ещё до сих пор стоит лицо его матери, перекошенное болью, и глаза полные слёз.

А потом привезли гроб, в котором лежал Алексей, будто живой. Казалось, он просто уснул, и я до последнего момента ждала, что он откроет глаза. Я не верила в происходящее, постоянно просила проснуться и не оставлять нас с малышом. Я умоляла, просила, но он меня не слышал! И когда гроб опустили в могилу и стали закапывать, я поняла, возврата нет!

А спустя девять дней пришло письмо, по какой-то причине запоздалое. В нём Алексей писал, что приедет на три недели раньше, чем планировал. Он и приехал, но не в отпуск, а навсегда!!

Тогда Антонина Петровна так и не смогла пережить смерть своего единственного сына и через год скончалась, а через три месяца после её смерти, разбились мои родители. Так в одночасье я лишилась близких людей, так мы остались с дочкой вдвоём!…

Я до самого утра вспоминала свою жизнь, так и не уснув. И вот дверь в мою камеру открылась, и молодой охранник произнёс заветную фразу:

– Стрелецкая, с вещами на выход!

Взяв сумку со своими немногочисленными вещами, приготовленную ещё с вечера, я напоследок окинула взглядом камеру и вышла.

***

На улице стояла осень, на дорогах была грязь и слякоть. Я никогда не понимала поэтов, которые воспевали в своих стихах это время года. Я всегда считала осень самым скучным временем года, и мечтала, чтобы она поскорее закончилась. Но сегодня я пересмотрела своё отношение к ней. Я шла по дороге, меся сапогами грязь, на моё лицо падал мелкий моросящий дождь, но я была от этого безмерно счастлива, потому что я была свободна. Вокруг меня были просторы, дороги, поля. Не было конвоя, колючей проволоки. Я шла куда хотела и когда хотела. И это называется свобода. Боже, как же хорошо на свободе!

Когда я шла в город, где жила, меня предлагали подвести несколько машин, но я отказалась. Уж очень мне хотелось почувствовать вкус долгожданной свободы и насладиться дорогой, ведущей домой!

Оказавшись около моего дома, я в мгновение ока поднялась на четвёртый этаж. Я несколько раз нажала на звонок и стала ждать, но дверь почему-то не открывали. Я достала из своей старой потёртой сумочки ключи и попыталась отпереть дверь, но тщетно, замок сменили. Тогда я стала, что есть мочи колотить по двери.

– Чего стучите, всё равно дома никого нет! – услышала я за спиной знакомый голос. Повернувшись, я увидела мать Ларисы, Анну Сергеевну. – Лизка, ты что ли! – увидев меня, она испугалась, именно поэтому и замолчала.

– Да, это я, – спокойно ответила я, не понимая её реакции.

– Ну, здравствуй, Лиза! – то ли облегчённо, то ли напряжённо поприветствовала она меня, и вместе с этим приветствием в воздухе повисло странное напряжение, происхождение которого я понять пока не могла.

– Анна Сергеевна, Вы не знаете где Андрей? Дома его нет, а замок сменили. – Спросила её я.

Женщина молча покачала головой, словно подбирая слова. Словно хотела мне что-то сказать, только вот как не знала. Она молчала, а напряжение в воздухе увеличивалось в стократ. Казалось, ещё немного и заискрит.

– А Лариса, она дома? Мариночка у вас? – больше не в силах ждать от неё ответа я попыталась заглянуть в приоткрытую дверь, но женщина преградила мне дорогу.

– Нет, Лиза, Ларисы нет, она в Москве, и Мариночка с ней. Они уже четыре года там! – объяснила мне моя соседка, когда кормившая меня и мою дочь пирогами.

Та, у которой я рыдала на груди, когда погибли родители. Та, которая поддерживала меня в трудную минуту. Та, которая выдавала мне сейчас новости порционно, словно вонзая в сердце кинжал за кинжалом.

– А Андрей, он с ними? – зачем-то спросила я и чуть было не пожалела об этом, но когда увидела лицо моей собеседницы, то поняла мой вопрос имеет место. – Он с ними! – уже утвердительно сказала я, на что Анна Сергеевна отвела взгляд. – Это правда, он с ними! Отвечайте же, с ними?!! – закричала на неё я. – Отвечайте!!! – я схватила её за плечи и начала трясти. – Говорите!!!

– Да, – еле слышно ответила она.

Услышав положительный ответ, я почувствовала, как в моё сердце вонзили острый нож предательства. Я навалилась на стену и, задыхаясь от собственного крика, сползла вниз…

– Ты не ищи их, так будет лучше, – продолжила она, когда я немного успокоилась. – У Мариночки теперь своя семья, у неё есть мама и папа, они её удочерили, сразу же после свадьбы!

– После, какой свадьбы, он же мой муж!? – беспомощно прохрипела я.

– Он развёлся с тобой, ты была в тюрьме, поэтому вас развели без твоего согласия! – объяснила она. – Так что ты теперь снова Стрелецкая, а Маринка Никитенко!

– Она тоже Стрелецкая! Это фамилия её отца, её родного отца, мы взяли его фамилию после его смерти, причём с согласия Антонины Петровны.

– Всё равно, Лиза, не ищи их. Так будет лучше! – вновь повторила она старые слова.

– Кому лучше?! Мне? Или может этим предателям?! Кому??!! – задала я ей вопрос, ответ на который она вряд ли знала, но всё же ответила.

– Марине.

– Марине?! – удивилась её версии я. – А разве может быть лучше ребёнку, которого разлучили с родной матерью, и у которого отобрали прошлое?!

– Прошлое у неё никто не отбирал, ей просто сказали, что ты умерла. Ты же от неё отказалась. – Несла она какую-то чушь.

– Я от неё не отказывалась, я же писала письма ей, Андрею и Ларисе. – Пыталась объяснить ей я.

– Какие письма? Мы ничего не получали, – попыталась соврать она, но у неё это плохо получилось.

– Ложь! Вы всё врёте, лгунья!! – крикнула я на неё. – Я не верю ни одному вашему слову! А теперь дайте мне ключи от квартиры, мне нужно принять душ и отдохнуть!

– От какой квартиры? У тебя нет квартиры, это квартира Андрея, была, он её продал. У тебя здесь ничего нет, так что лучше уезжай отсюда и чем дальше, тем лучше! – дала она мне «добрый» совет.

– Да, – усмехнулась я, – ловко же вы всё провернули! Шакалы!! – я стукнула кулаком по стене. – Но вы ещё пожалеете об этом! Все! Так и передайте своим предателям! Стрелецкая на свободе, и вам не будет покоя! Можете им так им передать! – я резким движением прижала её к стене. – Я найду и верну свою дочь!!! А они ещё об этом пожалеют! Клянусь! – а затем резко оттолкнула её и пошла прочь.

Женщина ещё что-то пыталась мне сказать, но я её уже не слышала. Слёзы душили меня, а боль рвала мою душу в клочья. Я, конечно, понимала, что меня предал Андрей. Что я влюбилась в него как дура, а он воспользовался этим и предал меня. Но я никак не могла смириться с предательством подруги. Мы же росли вместе, были как сёстры. Я верила ей как себе, считала единственным родным человеком после дочки, а она меня предала. Почему? За что? Что я ей такого сделала, что она вместе с Андреем лишила меня всего?!

***

Глава 7

Когда я стала спускаться вниз, навстречу мне стала подниматься шикарная дамочка. Она проронила в мой адрес какую-то гадость, типа: «Развелось бомжей!», поздоровалась с Анной Сергеевной и, отперев дверь в мою бывшую квартиру, вошла внутрь. Через пару минут туда вошли так же её муж и сын.

А я вышла из подъезда и направилась прочь, лишь напоследок взглянув на окна дома, где горел приветливый и родной огонёк, ставший в одночасье чужим и далёким. Как и весь этот город, где я родилась, где когда-то я была так счастлива! И где меня так жестоко предали!

Господи! Почему они у меня всё забрали? Почему лучшая подруга и любимый человек так со мной поступили? Они лишили меня дома, работы, прошлого: они лишили меня жизни! Ну, кто я теперь? Уголовница! Женщина, отсидевшая пять лет в тюрьме. Я никому не нужна, мне не к кому и не куда пойти! Я осталась совсем одна!

Обдумывая всё произошедшее, я бесцельно бродила по городу, когда-то родному и близкому сердцу. А теперь я здесь совсем чужая. Я должна уехать отсюда, чтобы начать новую жизнь. Но перед этим мне нужно навестить могилы моих родных. Они единственное, что у меня сейчас осталось! Хотя они ничего мне не скажут, не помогут, но именно им я смогу рассказать все без утайки, выплакаться, пожаловаться, излить в слезах свою боль, чтобы затем похоронить эту историю навсегда!

Я купила несколько искусственных цветов и отправилась на кладбище.

– Вот я и пришла к вам, мои родные, – тихо, захлёбываясь слезами, прошептала я, едва подойдя к могилам, находящимся совсем, рядом друг с другом. – Простите, что так долго не приходила.

Да видимо за эти пять лет к ним вообще никто не приходил. Потому что могилы были в запущенном и не прибранном состоянии. В вазах стояли давно выцветшие цветы. А могилы скрыла под собой многолетняя листва. Попросив у сторожа инвентарь, я стала прибираться. Закончив, я поставила в вазы новые цветы, а затем села рядом на скамеечку и тихо сказала:

– Ты прости меня, Лёшенька, но не уберегла я нашу доченьку. Забрали её у меня и увезли далеко, далеко, – я утёрла лицо сырым от дождя рукавом. – Но я найду её, клянусь тебе! она будет со мной! А они все ещё дорого заплатят мне за всё!

Ещё немного посидев на скамейке около могил, я пошла прочь.

***

Я твёрдо решила уехать из города, где со мной так жестоко обошлись, прекрасно понимая, что работу мне там было не найти. Но где-то в глубине души, я всё-таки надеялась на чудо, в связи, с чем и отправилась в родную школу, надеясь найти там хоть какую-то, пусть и временную работу.

– Прости, Лиза, но я ничем не могу тебе помочь, – ответил он, виновато потупив взгляд. – Ты только что из мест лишения свободы.

– Но я же не прошусь к вам в учителя, – попыталась возразить я, – я согласна на любую работу. Уборщица, дворник.

– Нет, Лиза, нет, – он подошёл ко мне. – Я тебя прекрасно понимаю девочка, – он взял меня за руки, – и не верю, что ты была виновна в том, за что сидела. Но факт, есть факт. В школе тебе не место. Меня и так сместить хотят, а на моё место какого-то иногороднего поставить. Ну, вот скажи, нужна ему наша школа и наши ученики? – спросил он меня, а затем сам же и ответил. – Конечно, нет! У меня, Лизонька, проверка за проверкой. Поэтому взять я тебя точно не смогу. Городок у нас маленький, все друг друга знают.

– Но что мне теперь делать? Куда идти? – спросила я у него, хотя ответ он знал, так же как и я, а точнее не знал. – Мне нужно вернуть дочь, а для этого нудно устроиться на работу.

– Тебе нужно уехать и чем дальше, тем лучше. – Предложил он. – Вот держи, – он взял кошелёк и достал оттуда некую сумму денег. – На первое время тебе хватит, пока подходящую работу не найдёшь.

– Ну что вы, не нужно, – попыталась отказаться я.

Конечно, деньги мне сейчас были очень нужны, но брать их у него мне не хотелось.

– Бери, бери! – он настойчиво вложил купюры мне в руку.

– Но я не знаю, когда смогу отдать, – я виновато посмотрела на него.

– Не нужно отдавать, – ответил он. – Это самое малое, что я сейчас могу для тебя сделать. А сейчас иди!

Я по-родственному обняла и поцеловала мужчину, он по отцовский меня утешил. Затем мы попрощались, и я вышла.

***

Больше я решила не испытывать судьбу, поэтому отправилась на автостанцию, купила билет на автобус, идущий в неизвестность, и отправилась в путь.

Мой выбор пал на небольшой посёлок, в котором, было, всего лишь пять многоэтажных домов и несколько десятков частных секторов. Но главное, в нём была работа, о чём большими буквами вещало объявление на деревянной остановке.

Сразу же, как только я сошла с автобуса, то сразу же направилась в кантору местного совхоза. Женщина из отдела кадров не решилась взять меня на работу, в связи с моей судимостью, поэтому попросила дождаться их председателя, сказав, по секрету, что работа у них для меня есть. Я прождала около часа, прежде чем приехал начальник.

– Людочка, зайди, – проронил он секретарше, уходя к себе в кабинет.

Девушка послушно последовала за ним. Дверь в кабинет была немного приоткрыта, поэтому я смогла услышать их разговор. Сначала он дал ей несколько указаний, приказав выполнять. Она спокойно его выслушала, но прежде чем уйти, сообщила обо мне.

– Для этого у нас есть отдел кадров! – выругался он.

– Она бывшая заключённая, поэтому Ольга Анатольевна побоялась взять её на работу без вашего согласия, – объяснила ситуацию Людочка.

– Но причём здесь я? Я не ангел-спаситель! Так что передайте ей, что у нас нет места для заключённых.

– Так и передать? – переспросила Людочка.

– Да, именно так. – Он сурово посмотрел на неё. – Всё! Иди!

Когда женщина вышла, я сразу же подошла к ней.

– Но у вас же есть работа, – жалобным тоном обратилась я к ней.

– Вы всё слышали сами, с ним бесполезно спорить, – сочувственно проговорила она, усаживаясь за свой стол.

Услышав отказ, я медленно поплелась на выход, но затем резко повернулась обратно, пулей влетев в кабинет председателя. Секретарша бросилась вслед за мной. Как только мы все втроём оказались в одном помещении, воцарилась тишина.

– Это она? – спросил мужчина у Людочки, тем самым, нарушив уже порядком надоевшую тишину.

Девушка молча кивнула, виновато потупив взгляд.

– Хорошо, Люда, оставь нас!

Она молча вышла, плотно закрыв за собой дверь и, тем самым, оставив нас с начальником наедине.

– Что ж, садись, – он указал мне на стул.

– Спасибо, я уже насиделась! – резко ответила я, тут же обругав себя.

– Я хотел сказать, присаживайся, – не скрывая смеха, поправился он. Я молча села, а он продолжил: – Значит, тебе нужна работа? Но вот только помочь я тебе ничем не могу, у меня принцип: «Не брать на работу бывших заключённых!».

– Но мне нужны деньги,… – начала я, но он прервал меня.

– А кому они сейчас не нужны? – он выдержал паузу. – Звать-то тебя хоть как?

– Лиза.

– Полностью!

– Стрелецкая Елизавета Александровна! – представилась я.

Мужчина достал сигарету, (автор всячески осуждает курение) собираясь непременно закурить, но тут он громко вскрикнул, будто что-то вспомнив:

– Шарова?!

Как только он выкрикнул эту фамилию, я подняла на него глаза, удивлённо посмотрев при этом. Откуда он знает мою девичью фамилию, ту, которая была у меня ещё до того, как я взяла фамилию Лёши.

– Что ты на меня так смотришь? Не узнала что ли?

***