Kitobni o'qish: «Агент Джейн: плененная и свободная. Часть 2», sahifa 4

-5-

После такого насыщенного событиями и эмоциями утра я была просто не в силах даже пошевелиться. Алекс лежал рядом и забавлялся тем, что щекотал мне губы, нос и щеки случайно вылетевшим из подушки перышком. Наконец я набралась сил и кубарем скатилась с дивана, предварительно коварно набросив Алексу на голову одеяло.

Пока Алекс с приглушенным ворчанием и угрожающими обещаниями выбирался из подушечно-одеяльного плена, я успела сбегать на кухню и поставить чайник. Ужасно хотелось взбодриться чашкой кофе. И подумать спокойно обо всем произошедшем. Конечно, ни того, ни другого мне сделать не дали, снова запихнув под одеяло и взбадривая совершенно другими приемами. Не сказать, что я была недовольна таким поворотом событий…

Проснулась я резко, как будто меня водой окатили. Алекса рядом не было. Мгновенно запаниковав, я заметалась было по комнате в поисках следов сборов, но тут заметила приоткрытую балконную дверь. Алекс стоял у перил, грустно глядя на огни ночного Детройта, и задумчиво курил. Я тихонько подошла к мужчине, чувствуя себя так, как накануне в моем сне…

– Что случилось? – робко спросила я, жадно желая и в то же время не решаясь прикоснуться к нему.

– Я думаю… Имею ли я право рушить тебе жизнь? – Алекс одним рывком оказался подле меня, обхватив ладонями мое растерянное лицо. Его пронизывающий взгляд меня нисколько не пугал – еще утром Алекс объяснил, что нужно всего лишь довериться ему и позволить вести за собой. Когда наши глаза встретились, я снова ощутила, что полностью растворяюсь в их фиолетовом сиянии. Хотелось обвиться вокруг прекрасного мужского тела, вжаться в него, проникнуть под кожу, раствориться в нем, завершая наше единство.

Конечно, я понимала, что Алекс имеет в виду, но, пытаясь храбриться, деланно равнодушно пожала плечами:

– Да о чем ты? Все сейчас в полном порядке.

– Ты же знаешь! Я не могу остаться с тобой… так, как ты хочешь. Не спорь, Джейн, – предостерегающе поднял он руку, не давая мне и шанса возмутиться. – Я даже не знаю, в какой момент мне придется уйти, исчезнуть… и когда я снова смогу появиться! Ты понимаешь, что это такое – внезапно узнать, что тебе нужно через минуту оторвать от сердца, оставить и уйти без оглядки от той, что дорога тебе больше жизни? И ты не можешь остаться, потому что подвергнешь ее опасности! – с надломом и болью в голосе, остро резанувшей меня, проговорил Алекс, нервно сжимая кулаки.

– Ой ли, «больше жизни»! – начала я накручивать саму себя, в душе прекрасно понимая, что Алекс прав – это наше непрошенное счастье слишком зыбко. – И чем же я так тебя поразила за сутки? Своими боевыми талантами? Или постельными? Или ты где-то видишь припрятанного священника и кольца?

– Ты не понимаешь, – грустно сказал Алекс, глядя на меня пристально и как-то осуждающе.

– Да, не понимаю, – окончательно вскипела я. – Почему я должна что-то понимать, когда ты все решил заранее за нас обоих! Ты сам, похоже, до сих пор чего-то не понял. Я у тебя ничего не просила и не прошу – неужели я не понимаю всей сложности ситуации? Пока ты со мной – я счастлива, и я лично хочу наслаждаться этим счастьем, а не сидеть в тоскливом ожидании расставания. Если ты решишь уйти и сочтешь, что я по каким-то причинам недостойна следовать за тобой… куда бы ты не направился, ну что ж – я не имею права тебя удерживать, и не потому, что ты мне безразличен (тут я непростительным образом густо покраснела), а потому, что ты сам делаешь свой выбор, и я не имею права решать за тебя!

Вспыхнув от проявленной слабости чувств, я отвернулась и пошла в комнату, но Алекс тут же осторожно подхватил меня на руки, не давая потеряться в горечи:

– Тише, Джейни, малышка моя! Ну что ты, зачем ты так? Ты – самое лучшее, что со мной случилось за долгие-долгие годы жизни, поверь! Я обещаю тебе… слышишь? Обещаю, что если мне придется уйти, я горы сверну, но вернусь к тебе, обязательно вернусь! Я не смогу оставить тебя… не смогу уйти насовсем. Ты веришь мне?

– А что мне остается? – угрюмо буркнула я, размазывая по щекам слезы (да сегодня просто день женских истерик!).

– Ну-у, например, сказать мне… – лукаво посмотрел на меня Алекс, укладывая меня на диван и оглаживая мое тело нетерпеливыми руками.

– Что? – попробовала было трепыхнуться я, но мой неугомонный спаситель с нажимом раздвинул мои ноги своим настойчивым коленом, одновременно покрывая дразнящими поцелуями мой живот, заставляя невольно выгибаться навстречу его губам.

– Джейни… милая… моя… моя? – с вопросительными интонациями промурлыкал мужчина, накрывая губами мою горящую в ожидании прикосновений грудь.

–Да, Алекс, да… я твоя! – послушно простонала я, не в силах противиться погружению в сладостный дурман ощущений, притянула мужчину к своему просительно извивающемуся телу, захватила его в плен своих рук и ног, желая быть так близко, как это только возможно.

Мужчина глухо застонал в ответ, жадно проникая в меня, заявляя своими глубокими толчками все права на меня, подтверждая свои недавние слова властными, нестерпимо горячими поцелуями. Ночь озарилась яркими вспышками нашего экстаза…

-6-

Истощенный потрясавшими его бурями и ураганами эмоций организм напрочь отказывался просыпаться наутро. Алекс потом сказал, что никак не мог меня добудиться и уже было подумал, что меня заколдовали. Ага, та самая Спящая Красавица и Чудовище. Вывернулась я из объятий Морфея, когда услышала родной до боли голос, звавший меня по имени.

– Джейни, солнышко, ну проснись же, к тебе пришли, – промурлыкал Алекс, нежно выцеловывая мое ушко.

– Да что ты с ней церемонишься, братишка? Кружка воды на лицо – и я тебя уверяю, встанет весь дом!

Услышав этот насмешливый голос, я моментально распахнула глаза и села на разбросанной постели. Передо мной, так знакомо ухмыляясь и жмурясь от удовольствия, стоял Тикс. Шутливо приложив руку ко лбу, он притворно застонал:

– О, Джейн, моя королева, я ослеп от твоего вида… ммм… кстати, вполне ничегошного, – коварно подмигнуло мое наказание, указывая глазами на несколько оголенный верх моего тела. Вот черт! Судорожно подтянув к себе одеяло, я свирепо воззрилась на своего лучшего друга (ну точно не друг, а кара небесная на мою голову!):

– Тикс, кончай паясничать! Какого…ты вообще тут делаешь?

– Вот так она всегда меня встречает, – доверительным тоном сообщил Тикс Алексу, наблюдавшему за нами. – Она просто не понимает, – трагическим голосом пафосно продолжил парень, – как сложна и изворотлива моя любовь к ней. Жестокая!

Мстительно прищурившись, швырнула в этого клоуна подушкой, с удовлетворением отметив, что пригнуться он не успел. Естественно, подушка тут же прилетела ко мне обратно с возмущенными воплями в придачу.

– Ла-а-адно, Тикси, – угрожающе протянула я. – Если ты сейчас же не скажешь мне, что ты тут делаешь, я тебя…

– Джейн, может, ты нас познакомишь для начала, а потом уже казнить будешь? – неожиданно с усмешкой прервал мою обличительную речь Алекс. И ты, Брут, нашел, кого жалеть!

– Этот «милый» парень, забывший все правила приличия – мой лучший друг. Из ФБР. Работает он в тамошнем архиве и глотает отравленную пыль, что очень сказывается на работе его мозговых извилин. Сию болезнь мы в данный момент и наблюдаем, – мрачно глядя на друга, не осталась я в долгу за его бесцеремонное появление в квартире.

– Милая, вот вместо того, чтобы очернять меня в глазах своего…ммм…кстати, а кто это? Ну ладно, сейчас расскажешь. Так вот, лучше бы кофейку предложила бедному ребенку, – обиженно зачастил Тикс.

– Раз уж ты докатился до такого маразма, что впал в детство, то тебе светит исключительно молоко. Кипяченое и с пенкой! – мстительно проговорила я, прекрасно зная нашу с Тиксом общую ненависть к такому напитку.

– Это Алекс…и кофе здесь буду пить в первую очередь Я! – вздернула я нос и гордо удалилась в ванную, игнорируя обиженный скулеж друга.

Освежившись и разогревшись под душем, я немного подобрела и пошла проверять, как там моя кухня, уже погибла или нет. Парни, слегка присмиревшие, вовсю пытались хозяйничать. Роль повара традиционно Тиксу не удалась, поэтому пришлось срочно спасать обугливающиеся блинчики из какого-то невообразимого по виду теста. Алекс, довольно улыбаясь, наблюдал за бедламом, спокойно сделав свою часть – сварив на всех кофе. Видно было, что мой смешливый друг пришелся мужчине по душе.