– Почему ты полюбила меня?
– Ты – один из немногих, кто заслуживает счастья в этом гребанном мире.
– Неужели? Ты, правда, так думаешь?
– Мы с тобой – счастье друг для друга, Шон. Я долго его искала. И свое не отпущу никогда.
Его руки скользнули по моей талии, за спину и легли на ягодицы. Шон прижался ко мне, и я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.
– Прости за такие вопросы перед свадьбой. Это было глупо с моей стороны.
– Это нормально. Ты просто устал. Мы наконец сможем побыть наедине вдали от этих хлопот. Ты же этого хотел?
– Ты даже не представляешь, как давно. Надоели они все, понимаешь? Я хочу проводить время только с тобой, Айс. Как у нас было в начале.
– Мы это сможем вернуть. Сегодня.
– Они никогда не оставят нас в покое.
Я прикладываю палец к его губам. От бороды мне щекотно.
– Тише, Шон. Этот день только наш.
Я потягиваюсь на носках, убираю палец и целую его. Под моими ладонями – его сильные руки, его плечи. Они подхватывают меня, и я подлетаю в воздух. Мои ноги обвиваются вокруг его пояса. Шон прижимает меня к себе, начинает кружить, а я смеюсь.
Вот бы этот день никогда не кончался.
– Ой, Шон, осторожно! Машина! Машина!
– Не переживай! У меня все под контролем!
– Сейчас голова закружится! Божечки!
И все равно смеюсь.
Он останавливается и помогает мне встать на землю. Голова слегка кружится. Но это приятно.
– Прости, Айс. Не сильно закружил?
– Конечно, сильно! Но мне понравилось! Иди сюда.
Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но я наклоняю голову в сторону и шепчу ему на ухо:
– Ты же бросил мусор в багажник?
Короткая пауза. Он неловко жмурится.
– Ах, черт!
– А я тебе говорила! Давай, беги. И нам пора выезжать.
– Я мигом!
Он хватается за голову и бросается наутек к дому. Отчего мне так смешно?
Я заглянула в салон и осмотрела задние сиденья, на которые мы сложили весь провиант для поездки. Коврик здесь, пакеты с едой тоже. Полотенца. Футболки и шорты. Крем для загара, плавки.
– Так-так… вроде все взяли.
Я села на переднее сиденье и принялась дожидаться Шона, поглядывая в зеркало заднего вида. В отражении виднелся наш дом, который мы сняли для отдыха вдали от города.
Не думала, что предсвадебная суета так меня доконает. Все свалилось на его родителей. С отцом я не общаюсь после смерти мамы семь лет назад. Они уже тогда были в разводе. Мне повезло встретить Шона так скоро, иначе я бы совсем одичала. Мы сразу сказали его родителям, что не хотим пышных празднеств. Нам нужны только мы сами. И больше ничего.
Шон бежит ко мне с мешком мусора в руке. Я рада, что он наконец начал заниматься бегом по утрам. Когда мы с ним познакомились он не был в такой подтянутой форме. Вместе заниматься зарядкой по утрам гораздо легче. Взаимная поддержка – залог постоянных тренировок.
Возвращается. Надел голубую рубашку. Шону чертовски идут рубашки. Жаль, что он не любит их носить так же часто, как мне хотелось бы его в них видеть. Постоянно эти футболки с принтами! Займусь его стилем после свадьбы. Ничего, потерпит и привыкнет.
А вот с бородой он не прогадал. Я долго возражала против этой затеи. Но сейчас, глядя на такого нового Шона, я понимаю, что ему очень идет. Уже и забыла, какой он, когда бритый.
Шон бросает мусорный мешок в багажник и садится за руль рядом со мной. Закрывает дверь и сразу пристегивает ремень.
– Ты помнишь куда ехать? – спрашивает он меня.
– Нужно будет свернуть после билборда направо. И дальше следовать указателям к озеру, – я пристегиваюсь.
– Отлично. Подскажешь, если что?
– Конечно.
Шон завел мотор, и мы двинулись в путь. Я расслабилась в кресле и включила кондиционер. Так приятно просто ехать с ним и смотреть в окно.
– Жаркое лето выдалось, да?
– И каждое следующее знойнее предыдущего, – киваю я в ответ, – как твоя мама справляется с такой жарой?
– Она очень рада, что мы наконец установили ей кондиционер. Без него она бы давно с ума сошла.
– Вот и отлично. Это меньшее, что мы можем для нее сделать.
Его мама, действительно, сделала для нас с Шоном многое. Без нее я бы не справилась. Она меня сильно поддержала после смерти моей мамы. Вернее, после ее исчезновения семь лет назад.
– Давай еще подумаем, чего нам еще в квартиру не хватает.
– Да, вроде, все есть.
– Я хочу поменять кровать.
– Кровать?
– Нам с тобой… бывает тесно.
– Я занимаю так много места? Или ты…
Он поворачивается ко мне и видит мой нахальный взгляд.
– Ты шутишь, Айс? Тот раз, когда мы с тобой скатились на пол, еще ни о чем не говорит!
– Дело не только в этом, Шон! Я серьезно! Давай купим новую кровать и начнем жизнь после свадьбы в новой постели.
– Звучит заманчиво. Черт возьми! Ты умеешь меня убедить. Завтра займемся этим?
– Да, я найду все каталоги. А сегодня… я хочу отдохнуть тобой.
Ему нравилось, когда я так говорю. Все эти фразы «дышать тобой», «отдыхать тобой», «радоваться тобой». Шона они быстро заводили. Он считает это чертовски сексуальным. И сказал это мне только после трех лет отношений, словно, стеснялся чего-то. Глупыш!
– Вот тот самый билборд, Шон! Смотри! Давай направо.
Надпись на билборде гласила «Спасем южных пингвинов вместе». И картинка семьи милых пингвинов у моря, ждущих скорого пополнения.
Мы чуть не проехали поворот, а потому Шону пришлось сделать крутой вираж, чтобы завернуть.
– Теперь куда?
– Просто прямо. А там будет знак на съезд к озеру.
Снять дом у озера – классная идея. Мы долго искали место, где бы дом стоял непосредственно у воды, но цены за такое удовольствие оказались колоссальными. Четыре тысячи пойко в день! С ума сойти! В итоге выбрали дом в пяти километрах от озера. Тоже неплохо. И гораздо экономнее.
Остальную часть поездки я смотрела в окно, стараясь наконец расслабиться после тяжелой недели. За окном танцевали зеленые елки. Они словно кружились, когда мы проезжали мимо.
Никакого города.
Никакой суеты.
Никакой работы.
Никаких свадебных хлопот – они уже в глотке у меня застряли.
Только я и Шон. Мир подождет.
– Вижу озеро!
Шон свернул у нужного указателя, и мы поехали вниз по извилистой неровной лесной дороге.
Машину начало нести быстрее.
– Шон! Шон! Притормози, а то занесет!
Я вжалась в кресло.
– Все в порядке! Сейчас-сейчас!
Он вдавил педаль тормоза. Впереди оказался крутой спуск. Машина покатилась сама.
– Вот черт!
– Что делать будем?
– Попробую поставить на ручник.
– Это не опасно?
До озера оставались считанные метры. Перспектива искупаться быстрее, чем мы планировали, не радовала.
– Шон!
Нас несло.
– Проклятье!
Он крепко сжимал руль обеими руками и давил на тормоз.
– Останавливайся!
Машина наконец начала замедлять ход. Шон с силой дернул за ручник. Резкий толчок.
И мы стоим.
В паре метров от нас – лазурная водная гладь.
Моя левая рука вцепилась Шону в коленку, а правая в ручку двери.
Из легких судорожно вышел воздух.
– Приехали…
И я слышу смех.
Его смех!
Черт подери! Он еще и смеется! Мы чуть не потонули!
– Шон! Перестань! – я ударила его кулаком в плечо.
– Прости, Айс. Ты так испугалась. Это очень забавно.
– Да, что забавного?
– То, что нам ничего не угрожало.
– Чего?
– Я сам поддавал газу, а ты не замечала.
– Проклятье, Шон! Я же испугалась!
Я с силой токаю его в плечо снова.
– Придурок!
– Это всегда так весело, когда ты боишься всякой ерунды.
– Ох, Шон…
Он наклоняется ко мне и целует. Злится больше не получается. Мой будущий муж бывает идиотом. Но я люблю даже эту его сторону. Без нее жизнь стала бы тоской смертной.
– Прости, больше так не буду. Обещаю.
С укором смотрю на него. Врет же, падла. Нагло врет и не краснеет!
– Конечно же, я соврал!
– Вот дурашка! – снова толкаю его в знак мести.
Я открываю дверцу и выхожу на улицу. Под ногами – мягкая свежая примятая трава. Впереди – блестящее на солнце озеро в окружении зеленых деревьев. К воде ведет короткий спуск. И маленький песчаный берег.
И никого вокруг.
Мы наконец одни.
Звуки дикой природы словно райская услада. Никакого шума машин, грохотания поездов в метро, толпы людей на Перламутровом Пляже. Единственное, что меня не раздражало в городе – топот пингвинов по песку. Милые создания. Грех злиться на них.
Покоем я наслаждалась недолго. Сильные руки подхватили меня и понесли прямо к воде.
Шон уже успел раздеться и остаться в одних плавках. Но не я!
– Шон! Шон! Что ты делаешь? Не надо меня в воду! Я еще не…
Но останавливать его надо было, когда мы еще в машину не сели. Вокруг полетели водные брызги. Шон заходил в воду, утаскивая меня с собой.
– Черт возьми, Шон! Без твоих выходок ни одна поездка не обходится!
А он даже не слушал.
Мне пришлось прижаться к нему как можно сильнее, чтобы он меня в воду не бросил. А он хотел. Черт возьми! Он хотел бросить меня в воду, но у него ничего не вышло из-за моей крепкой хватки. Я замком сцепила руки вокруг его шеи.
Тогда Шон просто зашел на глубину и отпустил меня, когда уровень воды дошел до груди.
– Поэтому ты и выходишь за меня замуж, разве нет? Ты хочешь, чтобы я тебя всегда развлекал.
– Придурок! У меня только одна сменная рубашка и шорты.
– Вот и наденешь их на обратном пути, а это…
Этот взгляд… я знаю этот хитрый коварный взгляд! Он уже готов сделать это…
– Нет, Шон! Нет! Прошу!
Остановить его невозможно.
Он опустил свои руки под воду и схватился за край моей футболки. Я пыталась бороться с ним, но все тщетно. В воде это делать гораздо сложнее. Шон потянул за футболку, пытаясь избавить меня от нее. И я сдалась.
Конечно, сдалась. Всегда сдаюсь. Потому что мне это нравится.
– Ты была права, когда сказала, что не успела раздеться. Я решил это исправить!
Он отбросил мою футболку в сторону, и она осталась плавать на поверхности воды.
– Шон!
А потом он набирает воздух в легкие и ныряет под воду. Я чувствую, как его пальцы аккуратно стягивают с меня шорты, и смеюсь. Щекотно.
– Шон! Боже! Что ты делаешь?! Шон!
Я оглядываюсь по сторонам – только бы никто нас не увидел.
Он выныривает с моими шортами в руках и пускает их плавать вместе с футболкой.
Поскольку я даже не успела надеть купальник, то осталась в одних трусиках.
– Так-то лучше, – он нахально улыбается, довольный собой.
– То ли еще будет…
– Иди ко мне, милая.
Сопротивление бесполезно.
Признаюсь честно, я и не хочу сопротивляться.
Шон целует меня в губы, в подбородок, в шею, спускается ниже… и даже, когда он уходит под воду, я чувствую его губы на своем теле.
– Только не снимай тру…
Снял.
Он вынырнул передо мной с белыми трусиками в зубах.
– Извращенец!
Шон пустил их плавать по воде. А потом его руки снова полезли под воду.
– Шон. Ты серьезно?
– А почему бы и нет? Мы ведь одни. И нам никто не помешает. Это наш день. И я хочу провести его так, как мы любим.
Шон снял плавки и отбросил их за спину.
– Добился своего, да? Теперь доволен?
– Ты сама сделала меня самым счастливым человеком на свете.
– Не я сделала. А позволила тебе самому стать им.
В ответ он обнимает меня и прижимает к себе. В воде мы еще этого не пробовали. Шон рассказывал, что давно об этом фантазировал, но удобного случая не было.
И вот момент настал.
А я не хотела, чтобы это заканчивалось. Мне не хотелось выходить из воды. Я была готова весь день целовать его и обнимать, пока рыбы не съедят нас в ночи.
И в этот миг единения, в миг блаженства, душевного отдыха и телесного наслаждения… появились они.
– Подожди, Шон.
Я уперлась руками в его грудь и отодвинулась в сторону.
– Что такое?
– Ты слышишь?
Он потянулся и оглянулся по сторонам, пытаясь прислушаться к голосам, раздающимся из леса. Голосам, становившимся для меня все звучнее и звучнее.
– Люди…
– Проклятье, Шон! Надо вылезать и одеваться сейчас же! Кто-то идет!
– Что за облом? Черт! Черт!
Шон принялся быстро хватать нашу одежду, плавающую неподалеку. Он мигом передал мне футболку и шорты. Сам нацепил плавки. Мы помчались к берегу, одеваясь на ходу. Это оказалось чертовски неудобно. Мокрая футболка противно липла к телу. Шорты нормально не расправлялись, а слипались так, что ногу не просунуть. Про трусы вообще пришлось забыть. Лишь бы прикрыться хоть как-то.
А голоса становились громче и громче. Целая компания людей неумолимо приближалась к нам.
– Давай я помогу тебе!
Шон помог расправить футболку на моем теле.
– Что будем делать?
– Ляжем на траву, словно искупались в одежде и ни о чем не подозревали.
– Думаешь, это хорошая мысль?
– А у тебя есть другие?
– Конечно, нет! Черт! Как же это все глупо!
– Попробуем от них отделаться. Может, они просто пройдут мимо?
– «Мимо»? Как же! Пришли небось тоже на пикник. Черт! Проклятые шорты!
Шорты никак не хотели натягиваться выше колен. Благо, Шон помог мне и с этим. Мы выбежали на берег и рухнули в траву на спины. Пытаемся отдышаться и сделать вид отдыхающей парочки, которой вздумалось покупаться в одежде.
– Где мои трусы, Шон?
– У меня.
Он показал мне свой кулак, из которого торчала белая ткань.
– Дай сюда. Надо запихнуть их в карман. Быстрее-быстрее, а то заметят.
В шортах Шона карманов не оказалось. Пришлось пихать их в мои.
– Просто лежим, словно ничего не услышали, хорошо?
– Да, да, просто лежим, – кивнула я и опустила затылок на траву.
Взяв Шона за руку, я старалась справиться с частым дыханием.
Теперь я смогла различить голоса:
– Смотрите! Это место занято.
– Поищем другое?
– Или познакомимся?
– Они там лежат. Видите?
– Давайте познакомимся. Может, мы сможем отдохнуть вместе с этими милыми людьми?
Мы с Шоном прикинулись спящими и закрыли глаза. Может, они не станут тревожить спящих людей?
Я ошиблась.
– Простите! – раздался над ушами женский писклявый голосок. – Прошу прощения!
Она будто пытается нас разбудить! Нет, нагло хочет нас разбудить.
– Простите!
Это было невозможно больше терпеть. Пришлось открыть глаза и «проснуться».
– Ой!
Женщина попятилась назад.
– Простите! Прошу прощения! Я не заметила, что вы спали!
Ага, как же!
Еще чего ты не заметила, слепая курица?
– Мы не хотели вам мешать! Мы и не думали, что здесь кто-то будет. Обычно это место всегда свободно. Мы живем неподалеку, а потому частенько ходим на Румяное озеро отдыхать всей семьей.
Пришлось развернуться и подняться с травы. Когда я увидела лицо этой женщины, то словно провалилась в сон. Будто… дальнейшие события происходили не со мной.
– Надеюсь, мы вам не сильно помешали?
На ней надеты желтая блузка в красный цветочек и белая летняя юбка. Светлые волосы завязаны в опрятный пучок, спрятанный под широкополой панамой. На меня смотрели пронзительные блестящие голубые глаза. Незнакомка придерживала ремень широкой сумки, из которой торчали полотенца. Ногти розовые с аккуратными блестящими узорами. На вид ей лет сорок. Возможно, на самом деле ей пятьдесят. Должна признать, весьма ухоженная дамочка.
– Меня зовут Изабелла Грейтс. Будем рады знакомству. А вы…
– Айс…
– Простите?
– Айседора. Меня зовут Айседора Блейс, а это мой жених, Шон. Мы снимаем дом неподалеку отсюда. Приехали на романтический пикник.
– Ой! Как мило! Вижу, вы времени зря не теряли! Еще не успели разложиться и сразу в воду!
Изабелла игриво засмеялась.
– Прошу прощения! Я все понимаю. Мы с Колином сами когда-то были такими. Колин! Иди сюда! Познакомься!
К нам присоединился рослый мужчина в желтой рубашке с зелеными киви и шортах из денима. Опрятная темная борода и зачесанные назад волосы. Золотые часы на левой руке и красные четки на правой.
– Да, милая? Добрый день. Мы вам не сильно помешали?
– Это Айседора и Шон. Они снимают дом неподалеку.
– А-а… тот самый дом? Который за поворотом после билборда?
– Да, верно, – кивнула я.
– Рад знакомству! Колин.
Он крепко пожал руку Шону, а потом мягко мою.
Кроме двоих родителей в этой семейке оказались дети лет десяти: мальчик и девочка. И пожилая супружеская пара. Дедушка и бабушка, по всей видимости.
– Семья Грейтс живет у Румяного озера уже не одно поколение. Это наши дети, Джейсон и Паола. И родители Изабеллы: Орабелла и хозяин поместья Грейтс – дедушка Грегори. Сейчас всем заправляем мы с Изабеллой.
– Поместье? – переспросил Шон.
– Да, наша семья издавна им владеет. Большая усадьба в три этажа с обширной территорией. И часть леса до автотрассы тоже принадлежит нам. Но мы ее не трогаем. Считайте, заповедник.
– А озеро?
– Румяное озеро принадлежит матери-природе. Мы им не владеем, но любим проводить здесь время всей семьей.
Мне отчаянно хотелось наконец остаться с Шоном наедине, и я предприняла первую попытку.
– Мы с Шоном можем поискать новое место. Ничего страшного. Мы еще не успели разложить вещи и… раз вам здесь так нравится…
– Да что вы! – воскликнула Изабелла. – Никуда не нужно уходить! Мы можем составить вам компанию! У нас есть вкусные сэндвичи, хот-доги, фрукты, газировка. Давайте устроим совместный пикник? А потом мы будем рады показать вам наш дом. У нас есть целый домашний кинотеатр. Уверена, что мы потрясающе проведем время вместе! Дети тоже будут рады новым знакомствам. Что скажете?
Я намеревалась дать отрицательный ответ, но тут к беседе подключились Орабелла и Грегори Грейтс.
– Что тут у вас случилось? – полюбопытствовала моложавая старушка с ожерельем из жемчужин на шее.
Жемчужное ожерелье…
Откуда у нее оно?
Весь жемчуг идет на производство пойко и принадлежит государству. Жемчуг – основная валюта. Вернее, главное сырье, используемое в приготовлении денег.
Если эта семья может позволить себе жемчужное ожерелье…
Какое же у них должно быть состояние?
Или же… семья Грейтс ведет незаконный бизнес?
Но эта семья не выглядит, как мафиозная организация. Вполне милые люди. Навязчивые, правда. Но зажиточные, если не врут.
Орабелла – стройная, как и ее дочь. Сколько бы ей ни было, эта женщина держит себя в тонусе. Тонкая шея, седые волосы завязаны в пучок. На ней – легкое белое платье в синий цветочек.
Грегори – рослый седой возрастной мужчина. Морщины на его лице придавали ему больше благородства, нежели говорили о возрасте. Статный и гордый, он может дать фору Колину. В мощных кистях рук, покрытые толстыми венами, чувствуется сила. Его движения плавные, но уверенные и точные.
Светлая девочка в панамке и темный парнишка в кепке тем временем вываливали на траву все подряд из сумок, оставленных родителями без присмотра. Они уже успели расстелить пляжные коврики и примерить подводные маски с трубками.
– Айседора и Шон снимают дом неподалеку. Тот, что за билбордом «Спасите южных пингвинов». Мы их немного потревожили, – объяснила ситуацию Изабелла родителям и добавила шепотом, – у них был романтический пикник.
– Просим у вас прощения! – извинился Грегори, – Надеюсь, мы вас ни от чего не оторвали. Впрочем, может, он и к лучшему, а? Изабелла, Колин, приглашайте милых молодых людей к нам на ужин. У нас давно не было гостей. А дети уже хотят купаться. Будем отдыхать все вместе. Заодно и познакомимся. Поиграем в настольные игры. Будет весело!
– Это было бы чудесно! – Орабелла широко заулыбалась. – Вы же не против?
На нас все посмотрели упрямыми взглядами.
Я переглянулась с Шоном и поняла: романтический пикник накрылся семейством Грейтс. Шон до жути чувствовал себя неловко. Ему тяжело даются разговоры с незнакомцами. Обычно в подобных ситуациях быка за рога приходиться брать именно мне. Иногда контролировать ситуацию самой гораздо надежнее, чем доверить ее кому-то другому. Даже Шону. Тем более Шону. Ох, да простит меня Шон!
Но в этот раз… контроль я потеряла. Над своим голосом так точно!
– Конечно, – произнесли мои губы, – давайте составим друг другу компанию. Вместе веселее.
Дура! Дура! Дура! Куда я засунула свой язык?! А потом начались стройка пирамид оправданий в голове.
Что в этом плохого? Познакомимся с местными жителями. Заведем новых друзей.
Почему бы и нет?
Не съедят же они нас?!
Старый заброшенный колодец никогда не называли «старым заброшенным колодцем». Его называли просто Колодец. В одиночестве он стоял неподалеку от моря на Перламутровом Пляже, и никому до него никогда не было дела. Ветхие камни, поросшие океанским мхом. В щелочках копошились мелкие крабы. Средь серых булыжников блестело украшение из белых ракушек.
Жители Перламутр-Бич неоднократно подавали петицию властям города о сносе забытого богами сооружения. Но все тщетно. Колодец так и стоит. И трогать его по непонятным причинам нельзя. Никто даже не знает, какая там глубина в этом Колодце. При свете дня можно рассмотреть лишь черную водяную гладь.
Колодец никому не мешает, но вот, что странно – южные пингвины сторонятся его, обходят стороной. Словно это не груда влажных камней, а костер, вечно горящий на песке у воды.
Колодец – место встречи. Несменяемое. Вечное.
В этой части Пляжа открывается вид на Крапивный Утес – косой холм, поросший жалящей высокой густой травой. А на самой вершине Утеса – домик ведьмы, которая никогда не покидает свою обитель и не спускается к горожанам. Ее и не видел никто толком. Только слухи, сказки и байки. Никакой достоверной информации. Может, и померла давно старуха? Кто его знает?
И Маяк. Конечно, Маяк, вон он, вдалеке, возвышается шпилем над Сапфировым морем. Темно-красная башня. Только фонарь не горит давно. Тоже заброшен. Нужды в нем нет. Никто уже лет семь даже не плавал на тот остров, чтобы посмотреть, что сталось с тем Маяком.
А что с ним станется?
Пустой он – только и всего. И нечего там делать. Только чаек дразнить.
Море на рассвете спокойное. Еще не проснулось. Отличное время для погружения. Мэтью Симонс – старый одноглазый беззубый рыбак в потертом желтом плаще – готовил старушку «Аурелию» к отплытию. Энтони не зря притащил несколько бутылок рыбного пива из «Хот-Фиш». Пригодилось. Мэтью упрямился. Пришлось поднять ему настроение.
Энтони всегда приходил рано, самым первым. А потому ему приходилось подолгу стоять с сумками с гидрокостюмами и баллонами у Колодца и наслаждаться местными пейзажами в ожидании друзей. Даже пингвины еще спят.
«Бедолаги. И кто на них напал?».
Воспоминания о случившемся в «Первой Лагуне» не отпускали Энтони всю ночь. И утром тоже.
Тот жуткий дельфин.
Красные глаза.
Шипы на спине.
Колючие плавники.
Хвост – двузубец.
И акульи кровавые клыки в несколько рядов…
«Кто в здравом уме захочет потрогать эту тварь?.. А ведь я захотел… Захотел уплыть вместе с ним на глубину. Стать частью этой глубины».
– Эй!
На его плечо упала увесистая кисть Матео.
– Давно ждешь нас?
– Он всегда рано приходит, еще до рассвета, – Миса поставила сумку на песок, – ты хоть спал, Энтони?
Миса настороженно взглянула на него и неуклюже поцеловала в щеку, словно боялась ранить.
– Да, немного…
– Энтони. Мне это не нравится. Ты чего?
Троица смотрела на него, как на больного.
– Со мной все нормально! – выпалил Энтони. – Чего пристали? У нас много работы сегодня. Я просто сосредоточен.
– М-да… что-то явно тут нечисто, – протянула Беатрис, – встреча с дельфинчиком не прошла бесследно.
Энтони направил взгляд, полный злости и гнева на Беатрис. Матео, заметив такую агрессию, встал впереди девушки, чтобы защитить ее.
– Энтони. Что с тобой?
Матео опустил обе ладони ему на плечи и посмотрел в глаза.
– Ты как, напарник?
– Не беспокойтесь обо мне.
Энтони тяжело выдохнул и извинился:
– Правда. Прости, Беа. Я не хотел так злиться. Просто… не выспался.
– Тебе дядя что-то рассказал? – высказала догадку Миса.
– Нет-нет, ничего не было. Он просто… эх, были дела в «Глубоководье». Помочь пришлось.
Миса и Матео переглянулись. Энтони видел, что они оба намерены раскрыть причину его подавленного настроения.
– Что ты от меня ждешь, Миса? Скажи мне! – Энтони сжал кулаки.
Миса оторопела. Она никогда не видела, чтобы Энтони мог так на нее злиться. Ярость буквально переполняла его. Злость то уходила, то накатывала новой волной.
– Полегче, дружище, полегче, – Матео сразу заступился и преградил путь Энтони к Мисе, – мы же тебе помочь пытаемся. Разобраться. Это твоя девушка. Не забыл?
– Черт, Миса! Прости. Просто меня сегодня… укачивает.
Мисе не понять, что у него на душе. Он и сам не понимает.
– У тебя начались «эмоциональные волны»? – насупилась Беатрис. – Так вы, парни, называете свои «эти дни»?
– Беа! – на этот раз сорвался Матео.
– Ребята! – Миса перебила всех. – Мы только встретились. Еще утро. День не занялся, а мы почти переругались. Что случилось с нами?
Энтони видел по лицу Беатрис, что она вновь хотела пустить в ход сарказм, но сдержалась. Миса пристыдила и ее тоже.
Всем вдруг стало неловко, но не Энтони.
«Даже ее слова на меня не действуют… А это ведь Миса!»
А ее слова всегда действовали на него. По-разному. Но действовали, а не оставляли равнодушным и безучастным.
– Может, выпьем по рыбному пиву? – предложил Матео. – Ты же взял с собой?
Энтони указал на «Аурелию».
– И все отдал Мэтью.
– Серьезно? – выпалила Беатрис. – Ни бутылочки для нас? Там было пять штук, Эрнандес!
– Его сегодня тоже качает. Выбора не было. Иначе везти никуда не хотел.
– Надо было мне с ним поговорить! Отвез бы как миленький! И пиво бы все у нас осталось! У тебя язык в заднице, Энтони Эрнандес?!
– Беа, хватит! – Матео пришлось взять контроль над Беатрис в свои руки. – Какая теперь разница? К черту пиво! Главное, что мы наконец исследуем новую зону. Правда же, Миса?
– Разумеется. Может, морская прогулка пойдет тебе на пользу, Энтони? Что скажешь? Ты всегда успокаиваешься среди воды.
«Возможно, она права».
Раньше он думал: «Она права. Она всегда правда. Миса просто не может ошибаться!».
С этого дня в его мыслях появились нотки сомнения и неуверенности. «Среди воды» – от эти слов по его тело пробежала легкая волна дрожи.
– Правда, Энтони! Не загоняй ты так сильно себя в потемки! Все же хорошо! Ты так давно ждал этот день.
– Ты прав, Матео, идемте на «Аурелию». Думаю, Мэтью готов. Помоги-ка мне с сумками. Сегодня испытываем новые гидрокостюмы. Если при первом погружении кому-то будет неудобно – переоденемся в нашу «классику».
Взяв увесистые сумки и баллоны, друзья направились на палубу «Аурелии». Мэтью ожидал их у штурвала и покуривал трубку. Его единственный глаз прищурился, встречая пассажиров. Пепел сыпался на кучерявую седую бороду. У Мэтью привычка чесать подбородок средним левым пальцем, лишенным ногтевой пластинки.
– Вы же понимаете, что я работаю за пиво и пойко? Лучше за пиво.
Он вышел к ним с этими словами, прищурив здоровый глаз.
– Да-да, Мэтью, мы давно это поняли, – Матео оставил сумки на палубе, – вы же получили оплату? Чего теперь о ней говорить?
– Дальше этой зоны я вас возить просто так не стану. Вы заходите в слишком темные глубины, детки.
– «Темные глубины»? – переспросила Беатрис. – Это вы о чем?
– В следующей зоне, отмеченной вами на карте, рыбаки мрут, как сардины в сетке.
Энтони выхватил из кармана карту, развернул и еще раз проверил отмеченные зоны.
– Вы говорите о зоне «Б-пятьдесят один»?
– Проклятая вода. Я бы туда на вашем месте не совался. Бесконтрольное любопытство частенько доводит до беды. Особенно таких несмышленых искателей приключений, как вы.
«А я так давно хотел посмотреть на зону «Б-пятьдесят один».
Вся компания знала, что байки Мэтью Симонса их не остановят. Энтони Эрнандес продолжит свое исследование глубин Сапфирового моря, несмотря ни на что.
– Пора выдвигаться, Мэтью, – скомандовал Матео, – мы готовы.
Мэтью Симонс выпустил кольцо голубого дыма, поднял парковочный трос и убрал трап. Затем он вернулся к штурвалу и завел мотор.
«Аурелия» закряхтела. Прозвище «старушки» маленькая яхта полностью оправдывала.
Ребята уселись парами Энтони-Миса и Матео-Беатрис друг напротив друга. Взялись за металлические поручни и позволили Мэтью мчать на всех скоростях.
Миса опустила голову Энтони на плечо. Он ощущал яблочный запах ее волос и тепло кожи.
Энтони смотрел на белые брызги за боротом. Пена поднималась и раскидывалась салютом. Прохладный утренний ветер бил в лицо. «Аурелия» рассекала мелкие волны и устремлялась вдаль. Мэтью осведомлен о планах Энтони по исследованию моря. Он уже давно выучил всю карту с отмеченными зонами наизусть, а потому прекрасно знал курс.
Друзья ни о чем не говорили. Им всем хотелось насладиться покоем и тишиной после бессмысленной перепалки на берегу. У них есть совместная работа, в которой нет места конфликтам.
«И чего я завелся на ровном месте? Они же все правы. Что со мной не так? И Миса расстроилась… вот дурак! Черт! После заплыва обязательно извинюсь. Обязательно… после заплыва…».
Бескрайние просторы Сапфирового моря манили, завораживали и пугали одновременно. Энтони частенько фантазировал о том, что бы он делал окажись в полном одиночестве в самом центре этого водного пространства.
Как бы он выбрался?
В какую сторону бы поплыл?
Как бы он отдыхал, лежа на спине, качаясь на волнах? Сколько бы раз погружался под воду, проверяя глубину?
Будь у него серф – выбрался бы без труда.
Но если серфа нет?
Как долго он сможет плыть и сражаться со стихией за свою жизнь?
Океан несет в себе свободу, жизнь и смерть одновременно. Это единая сила, всевластная и могущественная. Пойти против нее – безумие.
– Приближаемся! – раздался сиплый голос старика.
«Аурелия» начала замедлять ход.
– Зона «Б-пятьдесят» к вашим услугам!
Мэтью остановил яхту. Судно медленно качалось на мелких волнах.
– Сейчас сброшу якорь и можете приступать.
Мытью вернулся на палубу и схватился за приготовленный увесистый якорь-крюк. Сбросил его в воду. Затем Мэтью проплыл немного вперед, пока «Аурелия» сама не замерла – якорь зацепился за скалу.
– Только быстро. У вас два часа.
Друзья приступили к приготовлениям.
Энтони открыл сумку с новыми гидрокостюмами. Они отличались новым материалом, который показался ему слишком плотным и не таким эластичным.
– Что скажите? – поинтересовался он у остальных.
– Проверим в деле, но выглядит довольно прочно, – высказался Матео.
– Цвет приятный. Такой… насыщенно-синий, – Беатрис присмотрелась к ткани. – И белые светящиеся полоски по краям. Прикольно. А ты, Миса, что скажешь?
– Пока не знаю, – Миса пожала плечами, – материал туговат. Размеры точные? Надеюсь, влезем.
Энтони и Матео переоделись первыми и принялись проверять исправность кислородных баллонов.
– Заряжены полностью.
– Отлично, Энтони. Твой дядя знает толк в таких вещах. Ему можно доверять.
Девушки не заставили себя ждать.
Увидев Мису в новом гидрокостюме, подчеркивающим каждый нежный изгиб ее тела, Энтони с трудом сдержал внутренний восторг.
Никакая одежда, даже самая нелепая, не могла испортить Мису. Она сама делала вещи красивыми – любые, какие бы ни надевала.
– Грудь жмет, – лицо Беатрис искривилось от неприятных ощущений.
– Можем переодеться в «классику», если хочешь? – предложила Миса.
– Не хочу никого задерживать. Я сделаю только один заплыв. И переоденусь перед третьим. А вы сами решайте. Я еще могу стерпеть это.